Я собираюсь положить начало новой расе, Тьорн. Мы будем лучше, чем ведьмы, – сильнее, быстрее… и мы будем жить вечно. Мы будем бессмертны, поэтому будем властвовать над всеми. И ты будешь моим первым обращенным.– Нет! – воскликнул Тьерри.Ему все еще казалось, что у него есть выбор.– Да. Я хочу родить ребенка… но не от тебя. Этот ребенок унаследует мою кровь. Я дам мою кровь другому человеку – так же, как я дам ее тебе сейчас. Когда-нибудь во всем мире не найдется ни одного человека, у кого не будет моей крови. Прекрасная мысль, не так ли? – Майя сидела, подперев кулаком подбородок, и глаза ее мерцали.– Элвайза остановит тебя, – решительно произнес Тьерри.– Моя сестра? Ну уж не думаю. Особенно если ты станешь моим помощником. Она любит тебя, ведь ты знаешь. Ей будет трудно убить того, кого она так любит.– Ей не придется это делать. Я сам убью тебя, – прорычал Тьерри.Майя громко рассмеялась.– Ты? Ты? Разве ты еще себя не знаешь? Ты не убийца… У тебя для этого недостаточно мужества. Конечно, все изменится, когда я дам тебе свою кровь. Но тогда ты уже не захочешь меня убивать. Ты соединишься со мной… и будешь счастлив. Вот увидишь. – Она потерла руки, как бы успешно завершив трудные переговоры. – Ну… приступим.Она была сильной, гораздо сильнее его. Прежде всего она зажала ему рот рукой – ведь к этому моменту до наивного Тьерри уже дошло, что он попал в настоящую беду и нужно звать на помощь. Потом она затащила его в кусты.– Боюсь, это будет больно, – сказала Майя. Она подмяла его под себя, ее мерцающий взгляд был направлен прямо ему в глаза. – По крайней мере, для всех животных, которых я ловила, это было крайне неприятно. Но это для твоей же пользы.И она впилась ему в горло.Теперь Тьерри стало ясно, для чего ей нужны эти длинные клыки. Ей нужны были эти зубы, как нужны они любой рыси, или пещерному льву, или волку – чтобы разрывать жертву.Сквозь накатывающие на него темные волны ужаса и боли Тьерри чувствовал, как Майя пьет его кровь. Это продолжалось долго… Наконец он понял, что умирает, и с облегчением подумал, что скоро весь кошмар закончится.Но как же он ошибся! Кошмар только начинался. Когда Майя подняла голову, ее рот был алым от крови. Кровь все капала, капала… Майя уже больше не была красивой, ее внешность стала дьявольской.– Так, – произнесла она. – Теперь я дам тебе кое-что… чтобы все получилось.Она откинулась назад и приставила к своему горлу обожженную деревянную щепку. Она улыбалась Тьерри! Она всегда была смелой. А затем, будто охваченная экстазом, она вонзила острую щепку в горло, и из него струей хлынула кровь. И она опять навалилась на Тьерри. Он не хотел глотать кровь, наполнявшую его рот. Но инстинкт выживания не позволил Тьерри захлебнуться. Теплая, необычная на вкус жидкость потекла ему в горло. Она обжигала, как перебродившее ягодное вино.Майя напоила юношу своей кровью, и ему казалось, что конец его близок. Он еще не знал, что теперь не сможет умереть. Тьерри чувствовал, как Майя тащит его все дальше в лес, но он стал совершенно безвольным и не мог сопротивляться, а затем снова провалился во тьму.Когда он очнулся, то обнаружил, что его похоронили.Он выкарабкался из неглубокой могилы и увидел перед собой удивленное лицо своего брата Конлана. Племя совершило над Тьерри традиционный обряд – его закопали в мягкую землю в самой глубине пещеры.Прежде чем брат успел завопить, Тьерри оказался у его горла.Это был инстинкт животного. Жажда, которой прежде он никогда не испытывал. Удушающая боль, будто он тонул и вдруг выбрался на поверхность воды. Отчаяние, доводившее его до безумия. Он не мог ни о чем думать.Тьерри бессознательно пытался разорвать горло брата.Но кто-то окликнул его по имени, и это остановило его. Чей-то голос все звал и звал его так отчаянно… Тьерри оглянулся и увидел Элвайзу – ее карие глаза, полные слез, ее дрожащие губы…С тех пор ее облик преследовал его всегда.Тьерри выбежал из пещеры и продолжал бежать и бежать… До него донесся едва слышный голос Элвайзы:– Тьорн, я остановлю ее. Клянусь! Я остановлю ее!Позже он понял, что это было единственное, что она могла обещать ему. Элвайза знала, что Тьерри уже никогда не изменится. Таким он останется навсегда.Названия для этого тогда еще не существовало. Но он стал первым превращенным вампиром. Майя, позже родившая сына, стала первой из ламий – вампиров, которые могли взрослеть и иметь детей. А ее сын, Ред Ферн, Ред Ферн (от англ. red fern) – красный папоротник. (Примеч. ред.).
стал родоначальником семейства Редфернов, самого могущественного клана ламий в Царстве Ночи.Но это произойдет в будущем. А пока Тьерри знал лишь то, что ему нужно убежать подальше от людей или он принесет им беду.Майя настигла его, когда он пил из ручья, пытаясь утолить безумную жажду.– Ты заболеешь, – критически оглядывая Тьерри, сказала она. – Тебе нельзя это пить. Тебе нужна кровь.Тьерри вскочил, дрожа от ярости, гнева и беспомощности.– А как насчет твоей? – огрызнулся он.– Как мило! Но это не поможет. Тебе нужна кровь живых существ.Она совершенно не боялась его, и Тьерри вспомнил, какая она сильная. Ему с ней не справиться.Он повернулся и побрел прочь.Майя окликнула его:– Ты не можешь уйти, ты сам знаешь. Тебе от меня не скрыться. Я выбрала тебя, Тьорн. Ты мой, отныне и навсегда. В конце концов ты поймешь это и соединишься со мной.Тьерри шел дальше не оборачиваясь. Ему было невыносимо слышать преследовавший его смех.Несколько недель он прожил в открытой всем ветрам степи, бродя среди высоких трав. Он был больше животным, чем человеком. Жажда, сжигавшая его изнутри, доводила до отчаяния – пока он не наткнулся на кролика. Через мгновение он уже держал его, вгрызаясь в горло. Его зубы сейчас были как у Майи – длинные, чувствительные, идеально приспособленные для того, чтобы вонзаться в плоть жертвы и рвать ее. Майя оказалась права: только кровь живого существа могла успокоить терзающее его чувство жжения и удушья.Добыча попадалась ему нечасто. Но всякий раз, когда Тьерри пил кровь, это напоминало ему о том, кем он стал.Он уже умирал от голода, когда наконец добрался до Трех Рек.То, что перед ним маленькая девочка, Тьерри заметил уже после того, как повалил ее на землю. Он выскочил из зарослей кустарника, задыхаясь от жажды, как раненый олень… а она, подняв глаза вверх, глядела на него. А потом все погрузилось во тьму.Когда он пришел в себя, то сразу же остановился. Он так нуждался в еде, умирая без нее в ужасной агонии… но он смог пересилить себя, оторваться от девочки и убежать. Потом его нашли соплеменники Ханы.И они сделали то, что на их месте сделал бы каждый: увидев, как он мерзок, они стали грозить ему копьями. Он ожидал, что его тут же убьют. Он еще не понимал – и никто из них не понимал, – что подобное ему существо убить непросто.И вдруг он увидел Хану. Глава 10 При первом же взгляде на нее Тьерри ощутил, что он не животное, и даже смог подняться на ноги и встать, как человек. Она напомнила ему Элвайзу. В глазах ее светилась древняя мудрость. Любая женщина может казаться хорошенькой, если у нее правильные черты лица. Но Хана была красивой, потому что у нее была прекрасная душа.И его внезапно охватило жгучее чувство стыда. Он злился, когда она защищала его.И он сопротивлялся, когда она вытаскивала его из пещеры и пыталась заставить уйти туда, откуда он пришел. Как же она не понимала? Для него лучше умереть. Пока он на свободе, ни один ребенок, ни одна женщина или мужчина не будут в безопасности. Ведь даже сейчас, когда они стоят здесь вдвоем, освещенные луной, он весь дрожит от жажды крови. Это непреодолимое желание омрачало его разум, и единственное, что он мог сейчас, – это сдержаться, чтобы не схватить девушку и не впиться зубами в ее нежное горло.Когда она сама предложила ему свою кровь, Тьерри едва не зарыдал. И тогда он отверг ее и ушел.А потом пришли охотники. И его разум помутился от мучений. Пока соплеменники Ханы били его, вонзали в него ножи и копья, пытались его сжечь и все это длилось бесконечно, он совершенно перестал ощущать себя человеком. Он стал животным, одержимым инстинктами, как и эта толпа, пытавшаяся убить его.И теперь, подобно зверю, Тьерри хотел только одного: выжить и уничтожить своих мучителей. И он знал, что сможет сделать это.Горло… У каждого из них – белое горло, наполненное темной кровью. Этот образ медленно возник в его затуманенном от боли мозгу. Он был весь изранен, но внутри, будто гранитное ядро, все еще ощущалась сила. Он победит врагов, и они дадут ему жизнь.Когда в Тьерри опять вонзилось копье, он схватил его и потянул к себе.Копье принадлежало широкоплечему охотнику, который привел других, чтобы те убили его. Тьерри схватил мужчину, когда тот, споткнувшись, наклонился вперед, и швырнул его на землю. Прежде чем толпа опомнилась, Тьерри ринулся к его горлу – туда, где под кожей пульсировала крупная вена.Через минуту все было кончено. Тьерри пил глубокими, очень глубокими глотками и с каждым глотком набирался силы. Все племя из Триречья застыло, парализованное ужасом.Это было неплохо.Тьерри отшвырнул мертвое тело в сторону и потянулся к следующему врагу.И когда к нему бросились несколько охотников, он перебил их всех по одному – первого, второго, третьего…Он стал умелым убийцей. Кровь сделала его сверхъестественно сильным и быстрым, а непреодолимая жажда этой крови побуждала убивать. Он чувствовал себя свободно, как волк в стаде антилоп, – и никто из людей долго не понимал, что их спасет только бегство.Это была настоящая бойня. Он убил их всех.Опьяневший от крови, Тьерри торжествовал в своем животном неведении, упивался силой, которую дала ему эта кровь. Убивать было великолепно! Убивать ради еды, убивать ради мести! Уничтожать людей, причинивших ему зло! Он уже не мог остановиться…Уже допивая последние капли крови из вены молодой девушки, он вдруг взглянул на ее лицо и увидел, что перед ним Хана.Ее чистые серые глаза были широко открыты, но свет в них уже начал меркнуть.Он убил ее…И в один ослепляющий миг Тьерри перестал быть животным. Сейчас он глядел на единственного человека, который пытался помочь ему, который готов был отдать ему свою кровь, чтобы он выжил.Затем он поднял глаза, оглядел пещеру и увидел все, что натворил. Он убил не только эту девушку. Он уничтожил большую часть ее племени.Только сейчас Тьерри узнал всю правду. Он был проклят. Он совершил чудовищное преступление и об этом никогда не забудут, и он никогда не искупит его. Он встал на сторону зла, как и обещала ему Майя.Нет такого наказания, которое стало бы для него слишком большим… и к тому же, как бы он ни был наказан, ничего уже не изменится – ни для этих людей, ни для этой девушки, умирающей у него на руках.На мгновение какая-то часть его существа попыталась оправдаться.«Ну что ж, пусть ты – зло, – убеждала его она. – Это не помешает тебе идти вперед. Наслаждайся этим. Не сожалей ни о чем. Теперь это твоя сущность. Прими это».Девушка, которую он держал на руках, шевельнулась.Она была еще в сознании. Ее глаза все еще оставались открытыми. Она подняла их на Тьерри…В этот миг он испытал такой шок, какого даже не мог вообразить.В этих больших серых глазах, в их огромных зрачках, которые расширились, словно хотели перед смертью поймать последние лучи света, Тьерри увидел… самого себя.Он увидел самого себя и девушку, с которой рука об руку шел через века. Сменялись картины, возникали разные места и разные времена. Но всегда эти двое были вместе, соединенные невидимыми узами.Тьерри узнал ее. Казалось, будто все эти века уже прошли и он лишь вспоминает о них. Но он знал, что это они вдвоем в будущем. Он глядел в коридор времени и видел то, что должно случиться.Она была его родственной душой, его духовной супругой.Она была той, которой предначертано пройти с ним через множество жизней, рождаясь, любя, и умирая, и вновь рождаясь. Они должны были прожить вместе много воплощений…Но ничего этого теперь не будет. Он был бессмертным – как же он мог умереть и вновь родиться? А она умирала из-за него. Он все разрушил. Он уничтожил свою судьбу.Ощущая всю чудовищность произошедшего, Тьерри безмолвно застыл перед Ханой. Он не мог даже выговорить «прости». Слова сейчас не имели никакого смысла… Что они могли значить для нее? Тьерри просто сидел, глядя ей в глаза, и его била дрожь. Он понимал, что все погибло. И тогда Хана проговорила: – Я прощаю тебя.Тьерри скорее угадал, чем услышал ее шепот. И он все понял, хотя Хана говорила на языке, чуждом ему. У него закружилась голова: оказывается, он мог общаться с ней! Они могли говорить друг с другом! О Богиня, какое счастье! Наконец он скажет ей, как попытается искупить свою вину: он выпустит из себя всю кровь… Ты не можешь простить меня. – Тьерри видел, что она поняла его мысленный ответ. Он осознавал, что не заслуживает прощения. Но какая-то часть его существа хотела, чтобы Хана знала: он никогда не хотел, чтобы так случилось. – Я не всегда был таким, как сейчас. Раньше я был человеком… У нас нет времени , – прервала она его.Ее душа, казалось, тянулась к нему, увлекая его за собой в тихое, уединенное место, предназначенное только для них двоих. Тьерри знал, что она видит то же, что и он, тот же коридор времени.Она была спокойной и печальной. Я не хочу, чтобы ты умер. Но я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что. Все, что угодно! Обещай, что ты никогда больше не станешь убивать… Пообещать это было очень легко. Ведь он не собирается жить без нее… хотя нет, она не хочет, чтобы он умер… Но он не может жить, зная, что убил ее, и он просто не сможет жить после всего, что сделал.Но он подумает об этом позже… о том, как ему быть с этим бесконечно долгим мрачным будущим, ожидающим его. А сейчас он произнес: Я больше никогда не буду убивать. На ее губах промелькнула едва заметная улыбка.И она умерла.Ее серые глаза затуманились, взгляд остановился. Кожа ее приобрела призрачно-белый оттенок, а неподвижное тело, казалось, сразу стало меньше, как только душа покинула его.Тьерри держал девушку в руках, баюкая ее и рыча, как раненый зверь. Он рыдал, и его била такая дрожь, что он с трудом удерживал ее тело. Любовь к ней пронзила его, словно копье. Дрожащей рукой Тьерри осторожно убрал волосы с ее лица. Большим пальцем нежно провел по ее щеке… и на ней остался кровавый след.Тьерри в ужасе уставился на него. Это пятно было как красное клеймо на бледной коже.Даже любовь его смертельна! Его ласка выжгла на лице Ханы клеймо.Тьерри заметил, что к нему подбираются несколько уцелевших охотников из племени Ханы; тяжело дыша, они приближались, держа копья наготове. Они чувствовали, что сейчас он уязвим. И он не поднял бы сейчас руку, чтобы остановить их… если бы не дал обещание Хане. Она хотела, чтобы он продолжал жить.Тьерри поднял ее безжизненное остывающее тело и понес к охотнику, стоявшему ближе всех. Мужчина с недоверием и страхом уставился на него, но все же опустил копье и принял мертвую девушку. А Тьерри вышел из пещеры – туда, где немилосердно пекло солнце. Он направлялся домой.Майя догнала его в степи, появившись из высокой сочной травы:– Я говорила тебе, чем все закончится. Теперь забудь эту облезлую блондинку и давай наслаждаться жизнью вместе.Тьерри даже не взглянул на нее. Единственное, чего ему хотелось, – это убить Майю… но этого он сделать не мог.– Не уходи от меня!Майя уже не смеялась. Она была разъярена.Тьерри бросился прочь, и вдогонку ему несся ее голос:– Я выбрала тебя, Тьорн! Ты мой! Ты не можешь уйти от меня!Тьерри мчался все дальше и дальше от нее, и голос Майи растворялся в гудении насекомых среди степной травы. Но ее мысленный голос преследовал его. Я никогда не позволю тебе уйти. Ты всегда будешь моим, сейчас и всегда. Тьерри шел быстро. Уже через несколько дней он добрался домой, к человеку, который был ему нужен.Элвайза готовила целебные настои для больных. Услышав шум рядом с пещерой, она оторвалась от своего занятия и испуганно ахнула.– Я не собираюсь причинить тебе вред, – поспешно произнес Тьерри. – Мне нужна твоя помощь.Он попросил Элвайзу наложить на него чары, чтобы он заснул и проспал до тех пор, пока Хана не родится вновь.– Это может быть очень нескоро, – сказала Элвайза, когда Тьерри рассказал ей обо всем, что произошло с ним. – Похоже, что ее душа была проклята. Могут пройти сотни лет… даже тысячи.Тьерри было все равно.– И ты сам можешь умереть, – добавила Элвайза. Глубокий взгляд ее светло-карих глаз был серьезным и сочувственным. – А если учесть, кем ты стал… не думаю, что существа, подобные тебе, рождаются вновь. Ты можешь просто… умереть навсегда.Тьерри лишь кивнул в ответ. Он боялся всего двух вещей: того, что Майя найдет его, когда он будет спать, и того, что он не узнает, когда нужно проснуться.– Второе я могу уладить, – подумав, сказала Элвайза. – Вы каким-то образом связаны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
стал родоначальником семейства Редфернов, самого могущественного клана ламий в Царстве Ночи.Но это произойдет в будущем. А пока Тьерри знал лишь то, что ему нужно убежать подальше от людей или он принесет им беду.Майя настигла его, когда он пил из ручья, пытаясь утолить безумную жажду.– Ты заболеешь, – критически оглядывая Тьерри, сказала она. – Тебе нельзя это пить. Тебе нужна кровь.Тьерри вскочил, дрожа от ярости, гнева и беспомощности.– А как насчет твоей? – огрызнулся он.– Как мило! Но это не поможет. Тебе нужна кровь живых существ.Она совершенно не боялась его, и Тьерри вспомнил, какая она сильная. Ему с ней не справиться.Он повернулся и побрел прочь.Майя окликнула его:– Ты не можешь уйти, ты сам знаешь. Тебе от меня не скрыться. Я выбрала тебя, Тьорн. Ты мой, отныне и навсегда. В конце концов ты поймешь это и соединишься со мной.Тьерри шел дальше не оборачиваясь. Ему было невыносимо слышать преследовавший его смех.Несколько недель он прожил в открытой всем ветрам степи, бродя среди высоких трав. Он был больше животным, чем человеком. Жажда, сжигавшая его изнутри, доводила до отчаяния – пока он не наткнулся на кролика. Через мгновение он уже держал его, вгрызаясь в горло. Его зубы сейчас были как у Майи – длинные, чувствительные, идеально приспособленные для того, чтобы вонзаться в плоть жертвы и рвать ее. Майя оказалась права: только кровь живого существа могла успокоить терзающее его чувство жжения и удушья.Добыча попадалась ему нечасто. Но всякий раз, когда Тьерри пил кровь, это напоминало ему о том, кем он стал.Он уже умирал от голода, когда наконец добрался до Трех Рек.То, что перед ним маленькая девочка, Тьерри заметил уже после того, как повалил ее на землю. Он выскочил из зарослей кустарника, задыхаясь от жажды, как раненый олень… а она, подняв глаза вверх, глядела на него. А потом все погрузилось во тьму.Когда он пришел в себя, то сразу же остановился. Он так нуждался в еде, умирая без нее в ужасной агонии… но он смог пересилить себя, оторваться от девочки и убежать. Потом его нашли соплеменники Ханы.И они сделали то, что на их месте сделал бы каждый: увидев, как он мерзок, они стали грозить ему копьями. Он ожидал, что его тут же убьют. Он еще не понимал – и никто из них не понимал, – что подобное ему существо убить непросто.И вдруг он увидел Хану. Глава 10 При первом же взгляде на нее Тьерри ощутил, что он не животное, и даже смог подняться на ноги и встать, как человек. Она напомнила ему Элвайзу. В глазах ее светилась древняя мудрость. Любая женщина может казаться хорошенькой, если у нее правильные черты лица. Но Хана была красивой, потому что у нее была прекрасная душа.И его внезапно охватило жгучее чувство стыда. Он злился, когда она защищала его.И он сопротивлялся, когда она вытаскивала его из пещеры и пыталась заставить уйти туда, откуда он пришел. Как же она не понимала? Для него лучше умереть. Пока он на свободе, ни один ребенок, ни одна женщина или мужчина не будут в безопасности. Ведь даже сейчас, когда они стоят здесь вдвоем, освещенные луной, он весь дрожит от жажды крови. Это непреодолимое желание омрачало его разум, и единственное, что он мог сейчас, – это сдержаться, чтобы не схватить девушку и не впиться зубами в ее нежное горло.Когда она сама предложила ему свою кровь, Тьерри едва не зарыдал. И тогда он отверг ее и ушел.А потом пришли охотники. И его разум помутился от мучений. Пока соплеменники Ханы били его, вонзали в него ножи и копья, пытались его сжечь и все это длилось бесконечно, он совершенно перестал ощущать себя человеком. Он стал животным, одержимым инстинктами, как и эта толпа, пытавшаяся убить его.И теперь, подобно зверю, Тьерри хотел только одного: выжить и уничтожить своих мучителей. И он знал, что сможет сделать это.Горло… У каждого из них – белое горло, наполненное темной кровью. Этот образ медленно возник в его затуманенном от боли мозгу. Он был весь изранен, но внутри, будто гранитное ядро, все еще ощущалась сила. Он победит врагов, и они дадут ему жизнь.Когда в Тьерри опять вонзилось копье, он схватил его и потянул к себе.Копье принадлежало широкоплечему охотнику, который привел других, чтобы те убили его. Тьерри схватил мужчину, когда тот, споткнувшись, наклонился вперед, и швырнул его на землю. Прежде чем толпа опомнилась, Тьерри ринулся к его горлу – туда, где под кожей пульсировала крупная вена.Через минуту все было кончено. Тьерри пил глубокими, очень глубокими глотками и с каждым глотком набирался силы. Все племя из Триречья застыло, парализованное ужасом.Это было неплохо.Тьерри отшвырнул мертвое тело в сторону и потянулся к следующему врагу.И когда к нему бросились несколько охотников, он перебил их всех по одному – первого, второго, третьего…Он стал умелым убийцей. Кровь сделала его сверхъестественно сильным и быстрым, а непреодолимая жажда этой крови побуждала убивать. Он чувствовал себя свободно, как волк в стаде антилоп, – и никто из людей долго не понимал, что их спасет только бегство.Это была настоящая бойня. Он убил их всех.Опьяневший от крови, Тьерри торжествовал в своем животном неведении, упивался силой, которую дала ему эта кровь. Убивать было великолепно! Убивать ради еды, убивать ради мести! Уничтожать людей, причинивших ему зло! Он уже не мог остановиться…Уже допивая последние капли крови из вены молодой девушки, он вдруг взглянул на ее лицо и увидел, что перед ним Хана.Ее чистые серые глаза были широко открыты, но свет в них уже начал меркнуть.Он убил ее…И в один ослепляющий миг Тьерри перестал быть животным. Сейчас он глядел на единственного человека, который пытался помочь ему, который готов был отдать ему свою кровь, чтобы он выжил.Затем он поднял глаза, оглядел пещеру и увидел все, что натворил. Он убил не только эту девушку. Он уничтожил большую часть ее племени.Только сейчас Тьерри узнал всю правду. Он был проклят. Он совершил чудовищное преступление и об этом никогда не забудут, и он никогда не искупит его. Он встал на сторону зла, как и обещала ему Майя.Нет такого наказания, которое стало бы для него слишком большим… и к тому же, как бы он ни был наказан, ничего уже не изменится – ни для этих людей, ни для этой девушки, умирающей у него на руках.На мгновение какая-то часть его существа попыталась оправдаться.«Ну что ж, пусть ты – зло, – убеждала его она. – Это не помешает тебе идти вперед. Наслаждайся этим. Не сожалей ни о чем. Теперь это твоя сущность. Прими это».Девушка, которую он держал на руках, шевельнулась.Она была еще в сознании. Ее глаза все еще оставались открытыми. Она подняла их на Тьерри…В этот миг он испытал такой шок, какого даже не мог вообразить.В этих больших серых глазах, в их огромных зрачках, которые расширились, словно хотели перед смертью поймать последние лучи света, Тьерри увидел… самого себя.Он увидел самого себя и девушку, с которой рука об руку шел через века. Сменялись картины, возникали разные места и разные времена. Но всегда эти двое были вместе, соединенные невидимыми узами.Тьерри узнал ее. Казалось, будто все эти века уже прошли и он лишь вспоминает о них. Но он знал, что это они вдвоем в будущем. Он глядел в коридор времени и видел то, что должно случиться.Она была его родственной душой, его духовной супругой.Она была той, которой предначертано пройти с ним через множество жизней, рождаясь, любя, и умирая, и вновь рождаясь. Они должны были прожить вместе много воплощений…Но ничего этого теперь не будет. Он был бессмертным – как же он мог умереть и вновь родиться? А она умирала из-за него. Он все разрушил. Он уничтожил свою судьбу.Ощущая всю чудовищность произошедшего, Тьерри безмолвно застыл перед Ханой. Он не мог даже выговорить «прости». Слова сейчас не имели никакого смысла… Что они могли значить для нее? Тьерри просто сидел, глядя ей в глаза, и его била дрожь. Он понимал, что все погибло. И тогда Хана проговорила: – Я прощаю тебя.Тьерри скорее угадал, чем услышал ее шепот. И он все понял, хотя Хана говорила на языке, чуждом ему. У него закружилась голова: оказывается, он мог общаться с ней! Они могли говорить друг с другом! О Богиня, какое счастье! Наконец он скажет ей, как попытается искупить свою вину: он выпустит из себя всю кровь… Ты не можешь простить меня. – Тьерри видел, что она поняла его мысленный ответ. Он осознавал, что не заслуживает прощения. Но какая-то часть его существа хотела, чтобы Хана знала: он никогда не хотел, чтобы так случилось. – Я не всегда был таким, как сейчас. Раньше я был человеком… У нас нет времени , – прервала она его.Ее душа, казалось, тянулась к нему, увлекая его за собой в тихое, уединенное место, предназначенное только для них двоих. Тьерри знал, что она видит то же, что и он, тот же коридор времени.Она была спокойной и печальной. Я не хочу, чтобы ты умер. Но я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что. Все, что угодно! Обещай, что ты никогда больше не станешь убивать… Пообещать это было очень легко. Ведь он не собирается жить без нее… хотя нет, она не хочет, чтобы он умер… Но он не может жить, зная, что убил ее, и он просто не сможет жить после всего, что сделал.Но он подумает об этом позже… о том, как ему быть с этим бесконечно долгим мрачным будущим, ожидающим его. А сейчас он произнес: Я больше никогда не буду убивать. На ее губах промелькнула едва заметная улыбка.И она умерла.Ее серые глаза затуманились, взгляд остановился. Кожа ее приобрела призрачно-белый оттенок, а неподвижное тело, казалось, сразу стало меньше, как только душа покинула его.Тьерри держал девушку в руках, баюкая ее и рыча, как раненый зверь. Он рыдал, и его била такая дрожь, что он с трудом удерживал ее тело. Любовь к ней пронзила его, словно копье. Дрожащей рукой Тьерри осторожно убрал волосы с ее лица. Большим пальцем нежно провел по ее щеке… и на ней остался кровавый след.Тьерри в ужасе уставился на него. Это пятно было как красное клеймо на бледной коже.Даже любовь его смертельна! Его ласка выжгла на лице Ханы клеймо.Тьерри заметил, что к нему подбираются несколько уцелевших охотников из племени Ханы; тяжело дыша, они приближались, держа копья наготове. Они чувствовали, что сейчас он уязвим. И он не поднял бы сейчас руку, чтобы остановить их… если бы не дал обещание Хане. Она хотела, чтобы он продолжал жить.Тьерри поднял ее безжизненное остывающее тело и понес к охотнику, стоявшему ближе всех. Мужчина с недоверием и страхом уставился на него, но все же опустил копье и принял мертвую девушку. А Тьерри вышел из пещеры – туда, где немилосердно пекло солнце. Он направлялся домой.Майя догнала его в степи, появившись из высокой сочной травы:– Я говорила тебе, чем все закончится. Теперь забудь эту облезлую блондинку и давай наслаждаться жизнью вместе.Тьерри даже не взглянул на нее. Единственное, чего ему хотелось, – это убить Майю… но этого он сделать не мог.– Не уходи от меня!Майя уже не смеялась. Она была разъярена.Тьерри бросился прочь, и вдогонку ему несся ее голос:– Я выбрала тебя, Тьорн! Ты мой! Ты не можешь уйти от меня!Тьерри мчался все дальше и дальше от нее, и голос Майи растворялся в гудении насекомых среди степной травы. Но ее мысленный голос преследовал его. Я никогда не позволю тебе уйти. Ты всегда будешь моим, сейчас и всегда. Тьерри шел быстро. Уже через несколько дней он добрался домой, к человеку, который был ему нужен.Элвайза готовила целебные настои для больных. Услышав шум рядом с пещерой, она оторвалась от своего занятия и испуганно ахнула.– Я не собираюсь причинить тебе вред, – поспешно произнес Тьерри. – Мне нужна твоя помощь.Он попросил Элвайзу наложить на него чары, чтобы он заснул и проспал до тех пор, пока Хана не родится вновь.– Это может быть очень нескоро, – сказала Элвайза, когда Тьерри рассказал ей обо всем, что произошло с ним. – Похоже, что ее душа была проклята. Могут пройти сотни лет… даже тысячи.Тьерри было все равно.– И ты сам можешь умереть, – добавила Элвайза. Глубокий взгляд ее светло-карих глаз был серьезным и сочувственным. – А если учесть, кем ты стал… не думаю, что существа, подобные тебе, рождаются вновь. Ты можешь просто… умереть навсегда.Тьерри лишь кивнул в ответ. Он боялся всего двух вещей: того, что Майя найдет его, когда он будет спать, и того, что он не узнает, когда нужно проснуться.– Второе я могу уладить, – подумав, сказала Элвайза. – Вы каким-то образом связаны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18