— Сотрите этот диск.— А толку?— Мы выиграем время.— Мы уже опоздали. Он успел распечатать пятнадцать экземпляров и разослал их всем, кому только можно.— Пятнадцать экземпляров?— Да, первый — министру, остальные — по нисходящей в порядке субординации.— О Боже.— Это все, что ты можешь сказать?! Я бы убил скотину.— Не стоит так бурно реагировать, успокойтесь.— С какой стати мне успокаиваться? Я не хочу успокаиваться.— Понимаю вас. Но от этого все равно не будет никакой пользы. Вы только еще больше настроите против себя Аргана, и тогда уж нам точно несдобровать.— Хорошо, твои предложения? Я бы не был так взбешен, если бы именно сегодня, впервые за все время, не появилась ниточка, которая могла бы помочь нам распутать дело. Но теперь уж я не рискну ввязываться ни в какие авантюры.— О чем вы?— О твоем Джонатане. Звонили из английской полиции, справлялись о нем. Оказывается, он выяснил, что Форстер занимался продажей картин, договорился с ним о встрече и нашел его мертвым. Возможно, даже убитым.— Ах, — произнесла Флавия.Боттандо рассказал ей то немногое, что знал.— Какое неудачное совпадение, — неискренне сказала Флавия, когда он закончил, и тут же оживилась: — Но с другой стороны, у него теперь появится интерес, и он постарается разузнать о Форстере как можно больше. Здорово, правда?— Да, если это не окажется несчастным случаем.— Английские полицейские интересовались только личностью Аргайла?— Нет, они спросили, нет ли у нас какой-нибудь информации о Форстере, о его связях и все такое. Я был поставлен в неловкое положение.— Почему? У нас это не займет много времени, обычное дело.— Обычное. Только это означает, что мы ответим на официальный запрос и тем самым зафиксируем на бумаге, что в действительности интересовались этим проклятым Форстером. Получится, что я врал Аргану, уверяя его, будто меня совершенно не интересует этот человек. Понимаешь, так я мог бы списать твои действия на юношеское рвение…— Спасибо.— Но официальная бумажка подтвердит и мой собственный интерес к Форстеру. Я понимаю: твой Джонатан хотел помочь, а в результате только навредил. Впрочем, с ним всегда так. Ты сказала ему, чтобы он ничего не предпринимал в связи с Форстером?— Э-э…— О-о. — Боттандо укоризненно покачал головой.— И очень рада, что не сказала, — с вызовом ответила Флавия. — Я побеседовала с синьорой делла Куэрция. Она совсем выжила из ума, но в ее воспоминаниях присутствуют все факты, о которых упоминала Мария Фанселли. Она даже вспомнила имена Форстера и Фанселли.— Хм.— Но еще более важную информацию я почерпнула из разговора с Сандано. Теперь он утверждает, будто картину Фра Анджелико украл не он. Его принудили к самооговору карабинеры — тут я ему верю. Он говорит, что выступал всего лишь курьером.— Вот как?— А поручение ему дал некий англичанин по фамилии Форстер.Боттандо моргнул.— О Господи.— Конечно, я бы не стала верить каждому его слову, но факты говорят сами за себя. Ограбление в Падуе было чистым — вор не оставил никаких следов. Дело сорвалось только из-за чересчур подозрительного таможенника. И скажите положа руку на сердце: разве это похоже на Сандано?Боттандо подумал.— Да как-то не очень. Значит, у нас появились два крайне интересных направления… — Он поскреб подбородок и забарабанил пальцами по столу. — Риск, конечно, большой… Если мы продолжим расследование, найдем новые улики и сумеем увязать концы с концами, то убьем сразу двух зайцев: докажем, что не тратим попусту время и деньги, и выставим Аргана мелким мстительным завистником. Если же мы ничего не найдем…— Положитесь на свою интуицию.— Интуиция подсказывает мне, что происходит нечто странное, и призывает меня быть осторожным. — Он еще немного подумал, потом ударил ладонью по столу. — Нет, — сказал он, — с меня довольно. Давай попробуем довести дело до конца. И если Арган скажет, что мы впустую потратили время, по крайней мере будет не так обидно. ГЛАВА 7 Аргайл прислонился к барной стойке и с тоской обдумывал свое жалкое положение. Он пришел в этот бар около девяти и сказал бармену, что хотел бы перекусить и снять комнату на ночь.— Яйца по-шотландски Крутые яйца, запеченные в колбасном фарше
и маринованный лук, — последовал безразличный ответ. — Можем принести сандвич с ветчиной — кажется, один остался с обеда.Аргайл в ужасе покачал головой:— Пинту горького пива и пакетик чипсов, пожалуйста.— Здесь всегда так, — раздался голос с явно не местным акцентом. Так мог говорить лишь человек, родившийся в окрестностях Висконсина. Аргайл посмотрел в конец барной стойки и разглядел в полумраке двух мужчин. Один из них — немолодой, насупленный, с изборожденным морщинами лицом и яркими глазами — был похож на местного. Второй — молодой, цветущий, но тоже хмурый — походил на иностранца. Он был одет в военную форму, и, судя по всему, замечание относительно традиционно плохого обслуживания в английском пабе принадлежало именно ему.— А вы здесь впервые? — спросил старик, перехватив взгляд Аргайла. Он развернул стул в его сторону и продолжил тоном обличителя: — Ведь это вас я видел сегодня утром в доме Форстера? Вы еще сказали мне проходить, не задерживаться! Вы что, из полиции?Отступать было некуда. Похоже, вся Восточная Англия уже знала его в лицо и жаждала расспросить о Джеффри Форстере. Он охотно поделился тем, что знал, с Мэри Верней, и сейчас также не видел причин держать язык за зубами.— Нет, — сказал он. — Я просто первым обнаружил тело.— Так это вы убили его?Вопрос неприятно поразил Аргайла своей грубой прямотой. Он поспешил уточнить, что никогда не видел Форстера живым.— Тогда кто убил его?— Я не знаю. А почему вы думаете, что его убили?— Просто надеюсь, — ответил старик.Летчик из Висконсина мрачно уставился в свой стакан.— Точно, — сказал он.«Хм, блестящим собеседником его не назовешь».— Это Хэнк, — представил старик молодого. — У него есть и фамилия, но не знаю, стоит ли вам ее говорить. Все равно не выговорите. Он — иностранец. А я — Джордж.Аргайл вежливо кивнул.— А что думает полиция? — методично продолжат расспрашивать старик. — Может быть, кто-нибудь видел, как кто-то покидал место преступления?— Насколько я знаю, никто ничего не видел. И я даже не уверен, что преступление имело место, — снова повторил Аргайл.— Вы, наверное, уже познакомились с миссис Верней, — внезапно сменил тему Джордж.— О да, мы познакомились. По-моему, приятная женщина.— Темная лошадка.— Да? Почему вы так думаете?— Она — иностранка, сюда приехала только после того, как получила в наследство Уэллер-Хаус по завещанию мисс Вероники.— Я так и думал.— Только ничего у нее не получится.— Что не получится?— Она, конечно, очень старается, надо отдать ей должное. Но она просто не умеет этого делать. Не понимает она, что такое местный праздник.— О каких праздниках вы говорите? — вежливо поинтересовался Аргайл. Он жалел, что позволил увести разговор в сторону от персоны Форстера. Как ни странно, ни один из мужчин не высказал своего мнения об этом человеке. Он-то думал, что такое событие, как убийство, вызовет в поселке бурные пересуды.— Она отказалась вести праздник. Сослалась на занятость. В том-то и беда — она слишком редко здесь бывает, все время в разъездах — то ей нужно в Лондон, то еще куда-нибудь. Вот мисс Вероника, та за всю жизнь не пропустила ни одного праздника, хотя и болела.— Ну ладно, Джордж, хватит трещать, — сказал бармен, ставя на стол очередную порцию пива. — Джентльмен не хочет слушать про миссис Верней.— Совершенно верно, — сказал Аргайл, решив, что лучше всего спросить напрямую. — Я хочу послушать про Джеффри Форстера.— Да что о нем говорить — обыкновенный подонок, — сказал, подумав, Джордж. — И к чести миссис Верней будь сказано, она не захотела иметь с ним никаких дел. Она, может быть, немного странная, но не дура.— Тогда зачем она продала ему дом?— Дом продала мисс Вероника. Она считала его замечательным человеком. Считала, что от него исходит какой-то свет. Она, конечно, была слегка…— Джордж, — резко оборвал его бармен, — заткнись наконец. Я не позволю пересказывать сплетни в своем заведении.«Какие такие сплетни? — подумал Аргайл. — Ну же, старый осел, не слушай его…»— А это не сплетни, — запротестовал Джордж. — Я ничего такого не сказал…— Позвольте мне угостить вас еще пинтой пива? — предложил Аргайл, ненавидевший сплетни.— Нет уж, лучше я вас. Пинту, пожалуйста. И пол-пинты собаке.Маленькая дворняжка на полу выжидательно посмотрела на хозяина, глаза ее заблестели.Американский пилот поднялся, сказав, что ему пора возвращаться на базу, и вышел из бара в компании еще двух сослуживцев, которые к тому времени завершили партию в дартс.Когда хозяин с собакой уткнулись в свою выпивку, Аргайл осторожно возобновил беседу:— А что вы можете сказать про мисс Бомонт? Какая она была?Джордж нахмурился и посмотрел по сторонам. Дождавшись, когда бармен отошел в другой конец зала с кружкой «Гиннесса» для клиента, он прошептал громким шепотом, который при желании можно было расслышать на автомобильной парковке возле бара:— Она была чокнутая, если вы понимаете, о чем я говорю. Конечно, это держалось в секрете. Но я слышал, что она горстями глотает таблетки. Вот что ее доконало, на мой взгляд, — таблетки. Ее обнаружила миссис Верней. Она в то время жила вместе с ней, потому что мисс Вероника заболела. Она была ее единственной родственницей. Миссис Верней отлучилась в Лондон на один день, а когда вернулась, нашла кузину в постели мертвой.— А что вы скажете про Форстера? Мне показалось, вы не очень-то его жаловали.Джордж с неодобрением нахмурился.— Отвратительный человек. Я рад, что он умер. Жаль, это не вы убили его, молодой человек.— Да? Почему?— Потому что тогда я угостил бы вас выпивкой.— Вы и так меня угостили, — напомнил Аргайл. — Так что Форстер?— Бесчестный, хитрый, подлый, жестокий.— Хорошее начало, — заметил Аргайл. — А что-нибудь более конкретное вы могли бы сказать?— Могу, но не стану. Скажу только, что меня всегда удивляли две вещи: как такая приличная женщина, как мисс Вероника, могла общаться с этим типом и как его могла терпеть столько лет жена. Мне кажется, любая другая уже давно бросила бы его.— О-о, — протянул Аргайл, и в голове у него мелькнула догадка.— От себя могу бесплатно добавить, что в моем баре он никогда не появлялся, — подал голос бармен из-за стойки.Потягивая свое пиво, Аргайл думал о том, что все это не слишком интересно и весьма далеко от полной биографической справки. Если Форстер и в самом деле избегал общения с местными жителями, то вряд ли они что-то знают о его деловых контактах. Может быть, Мэри Верней известны какие-нибудь подробности? Нужно все-таки встретиться с ней еще раз.— Скажите, — обратился он к бармену, потеряв надежду получить полезную информацию в баре, — у вас можно переночевать?Его проводили в холодное темное помещение, от одного вида которого мурашки поползли у него по спине. «Это место идеально подошло бы мне, если бы я собирался повеситься или написать шедевр в романтическом стиле, — думал Аргайл, разглядывая убогую келью, — но я всего лишь хочу провести ночь в человеческих условиях». Когда же бармен, потупив взгляд, назвал цену, дух Аргайла восстал против подобного издевательства.И тут ему в голову пришла идея. Конечно, будет немного неловко, но, в конце концов, она сама предложила.В двух комнатах первого этажа горел свет, и это придало ему смелости. Он вошел в ворота и, поднявшись на крыльцо, постучал.— Здравствуйте еще раз, — смущенно произнес он, когда дверь распахнулась.— Джонатан! Какой приятный сюрприз! А я уж испугалась, что до меня наконец добрался местный грабитель. Входите. Я как раз устроилась у камина, собираясь выпить вечернюю чашку шоколада. Пытаюсь согреться.— И с этой целью вы надели плащ?— А? Нет, конечно, просто я выходила за дровами. Нарубила их своими собственными руками. Этому я тоже научилась, получив в наследство поместье. Входите же. Могу предложить горячий шоколад с кексом. Хотите?Он постарался спрятать голодный взгляд, но, должно быть, что-то в выражении его лица подсказало хозяйке — одним кусочком кекса здесь не обойтись.— Вы проголодались? — спросила она с материнской заботливостью.— М-м… — В нем боролись воспитание и инстинкт.— Так все-таки: проголодались или нет?Он улыбнулся и кивнул. Инстинкт одержал победу.— Ужасно, — сказал он. — Мне кажется, еще никогда в жизни я не был так голоден. Я не ел с самого утра.— Ох, бедняжка. Наш паб не может похвастаться изысканной кухней, это верно. Наверное, вас обратили в бегство сосиски в тесте?— Сосиски в тесте я бы еще пережил. А вот яйца по-шотландски…— Ах да, я как-то попробовала. Со своей стороны я могла бы предложить вам омлет с ветчиной и свежий хлеб с маслом. Не шикарно, но, боюсь, это все, что у меня есть, Завтра я собиралась сходить в магазин. Но яйца по крайней мере свежие — я ведь держу курицу. Она живет у меня в одной из спален.— Не беспокойтесь, пожалуйста, — вежливо сказал он, надеясь, что она не примет его отказ всерьез.Будучи хорошо воспитанной леди, она и не сделала этого.— Ну почему же? Спальня все равно пустует. А куры — очень чистоплотные птицы, если как следует за ними ухаживать. А теперь идемте на кухню. Это не займет много времени.— В поселке действительно появился грабитель? — спросил он, усаживаясь за стол. Оттого, что ему готовила еду женщина, по возрасту годившаяся ему в матери, он вдруг почувствовал себя необыкновенно уютно.— О да, — сказала она, разбивая яйца и перемешивая их с ветчиной. — И сдается мне, что он местный.— Почему?— Потому что он грабит только чужаков.— Американцев?— Господи, нет, на такое никто не осмелится. Все наши убеждены, что американцы спят с автоматами под подушкой. Он грабит своих чужаков, если вы понимаете, что я имею в виду. Полиция полагает, что он просто выбирает большие дома, но мне кажется, он мстит пришлым людям. Меня, заметьте, он не побеспокоил. Меня не считают здесь совсем своей, но в то же время я здесь и не чужая. В некотором роде я — почетный гражданин Уэллера.— И кого вы подозреваете?— Есть тут такой парень — Гордон. Немного диковатый. Имеет сомнительных приятелей, разъезжающих на машинах, которые явно им не по карману — большинство из них не работает. Готова спорить, что это он.Она поставила омлет в духовку и нарезала хлеб толстыми ломтями. Аргайл взял один кусок.— А я думал, в такой глуши не бывает преступности, — сказал он.— Странно слышать это от вас — только сегодня утром вы обнаружили тело убитого человека. Временами здесь чувствуешь себя как на Диком Западе. Посмотрели бы вы, как по пятницам они все напиваются и начинают устраивать драки.— Кто? Местные?— А в остальное время бьют своих жен. — Она посмотрела на Аргайла и усмехнулась. — Я вижу, вы никогда не жили в маленьких поселках. Вам, наверное, представлялось, что это крытые соломой уютные домики, сидр и любовь на сеновале.Аргайл улыбнулся абсурдности ее предположения.— Так вот, ничего подобного здесь нет, мой милый, — продолжила Мэри Верней. — Все человеческие страсти и пороки есть в английском поселке. Инцест, адюльтер, продолжите список сами. У нас же имеется всего лишь один убийца, да и то предположительно. Церковный староста. Джейн Остин не знала и половины того, что здесь происходит.— Вы шутите.— Возможно. Но доподлинно известно, что он не ладил со своим братом, который каким-то образом ухитрился отхватить себе ногу цепной пилой и умер от потери крови. Его нашли в поле. Это случилось много лет назад. Выводы, как говорится, делайте сами. Полиция, естественно, запротоколировала несчастный случай.— А родственники не пытались протестовать?— У него была только жена. Собственно, из-за ее шашней с его братом все и произошло. Так говорят.— О-о, — сказал Аргайл с набитым ртом.— Так сильно проголодались? — спросила она. Он кивнул.— Но я надеюсь, вы не думаете, будто я пришел к вам только затем, чтобы поесть?— Даже если так, я не против. Конечно, когда дети покидают родное гнездо и разлетаются кто куда, приходит ощущение свободы, но иногда, по вечерам, я чувствую себя одиноко. Особенно в этом дурацком огромном сарае.— А-а.— Вот ваш омлет с ветчиной и шоколад.Аргайл занялся едой, и разговор на время прервался. Омлет с ветчиной оказался поистине великолепным. Мэри Верней приготовила его по особенному рецепту: она нарезала ветчину соломкой, подрумянила ее на гриле, затем выложила на противень тонким слоем, бросила туда кусочек масла и разбила три свежих яйца. Потом полила сверху сливками и густо посыпала красным перцем. И все это поставила в духовку. Изумительно.— Простите, что спрашиваю, — поднял голову от тарелки Аргайл, — вы когда-нибудь жили за границей?— Что навело вас на эту мысль, дорогой Шерлок Холмс?— То, что в Англии готовят омлет иначе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
и маринованный лук, — последовал безразличный ответ. — Можем принести сандвич с ветчиной — кажется, один остался с обеда.Аргайл в ужасе покачал головой:— Пинту горького пива и пакетик чипсов, пожалуйста.— Здесь всегда так, — раздался голос с явно не местным акцентом. Так мог говорить лишь человек, родившийся в окрестностях Висконсина. Аргайл посмотрел в конец барной стойки и разглядел в полумраке двух мужчин. Один из них — немолодой, насупленный, с изборожденным морщинами лицом и яркими глазами — был похож на местного. Второй — молодой, цветущий, но тоже хмурый — походил на иностранца. Он был одет в военную форму, и, судя по всему, замечание относительно традиционно плохого обслуживания в английском пабе принадлежало именно ему.— А вы здесь впервые? — спросил старик, перехватив взгляд Аргайла. Он развернул стул в его сторону и продолжил тоном обличителя: — Ведь это вас я видел сегодня утром в доме Форстера? Вы еще сказали мне проходить, не задерживаться! Вы что, из полиции?Отступать было некуда. Похоже, вся Восточная Англия уже знала его в лицо и жаждала расспросить о Джеффри Форстере. Он охотно поделился тем, что знал, с Мэри Верней, и сейчас также не видел причин держать язык за зубами.— Нет, — сказал он. — Я просто первым обнаружил тело.— Так это вы убили его?Вопрос неприятно поразил Аргайла своей грубой прямотой. Он поспешил уточнить, что никогда не видел Форстера живым.— Тогда кто убил его?— Я не знаю. А почему вы думаете, что его убили?— Просто надеюсь, — ответил старик.Летчик из Висконсина мрачно уставился в свой стакан.— Точно, — сказал он.«Хм, блестящим собеседником его не назовешь».— Это Хэнк, — представил старик молодого. — У него есть и фамилия, но не знаю, стоит ли вам ее говорить. Все равно не выговорите. Он — иностранец. А я — Джордж.Аргайл вежливо кивнул.— А что думает полиция? — методично продолжат расспрашивать старик. — Может быть, кто-нибудь видел, как кто-то покидал место преступления?— Насколько я знаю, никто ничего не видел. И я даже не уверен, что преступление имело место, — снова повторил Аргайл.— Вы, наверное, уже познакомились с миссис Верней, — внезапно сменил тему Джордж.— О да, мы познакомились. По-моему, приятная женщина.— Темная лошадка.— Да? Почему вы так думаете?— Она — иностранка, сюда приехала только после того, как получила в наследство Уэллер-Хаус по завещанию мисс Вероники.— Я так и думал.— Только ничего у нее не получится.— Что не получится?— Она, конечно, очень старается, надо отдать ей должное. Но она просто не умеет этого делать. Не понимает она, что такое местный праздник.— О каких праздниках вы говорите? — вежливо поинтересовался Аргайл. Он жалел, что позволил увести разговор в сторону от персоны Форстера. Как ни странно, ни один из мужчин не высказал своего мнения об этом человеке. Он-то думал, что такое событие, как убийство, вызовет в поселке бурные пересуды.— Она отказалась вести праздник. Сослалась на занятость. В том-то и беда — она слишком редко здесь бывает, все время в разъездах — то ей нужно в Лондон, то еще куда-нибудь. Вот мисс Вероника, та за всю жизнь не пропустила ни одного праздника, хотя и болела.— Ну ладно, Джордж, хватит трещать, — сказал бармен, ставя на стол очередную порцию пива. — Джентльмен не хочет слушать про миссис Верней.— Совершенно верно, — сказал Аргайл, решив, что лучше всего спросить напрямую. — Я хочу послушать про Джеффри Форстера.— Да что о нем говорить — обыкновенный подонок, — сказал, подумав, Джордж. — И к чести миссис Верней будь сказано, она не захотела иметь с ним никаких дел. Она, может быть, немного странная, но не дура.— Тогда зачем она продала ему дом?— Дом продала мисс Вероника. Она считала его замечательным человеком. Считала, что от него исходит какой-то свет. Она, конечно, была слегка…— Джордж, — резко оборвал его бармен, — заткнись наконец. Я не позволю пересказывать сплетни в своем заведении.«Какие такие сплетни? — подумал Аргайл. — Ну же, старый осел, не слушай его…»— А это не сплетни, — запротестовал Джордж. — Я ничего такого не сказал…— Позвольте мне угостить вас еще пинтой пива? — предложил Аргайл, ненавидевший сплетни.— Нет уж, лучше я вас. Пинту, пожалуйста. И пол-пинты собаке.Маленькая дворняжка на полу выжидательно посмотрела на хозяина, глаза ее заблестели.Американский пилот поднялся, сказав, что ему пора возвращаться на базу, и вышел из бара в компании еще двух сослуживцев, которые к тому времени завершили партию в дартс.Когда хозяин с собакой уткнулись в свою выпивку, Аргайл осторожно возобновил беседу:— А что вы можете сказать про мисс Бомонт? Какая она была?Джордж нахмурился и посмотрел по сторонам. Дождавшись, когда бармен отошел в другой конец зала с кружкой «Гиннесса» для клиента, он прошептал громким шепотом, который при желании можно было расслышать на автомобильной парковке возле бара:— Она была чокнутая, если вы понимаете, о чем я говорю. Конечно, это держалось в секрете. Но я слышал, что она горстями глотает таблетки. Вот что ее доконало, на мой взгляд, — таблетки. Ее обнаружила миссис Верней. Она в то время жила вместе с ней, потому что мисс Вероника заболела. Она была ее единственной родственницей. Миссис Верней отлучилась в Лондон на один день, а когда вернулась, нашла кузину в постели мертвой.— А что вы скажете про Форстера? Мне показалось, вы не очень-то его жаловали.Джордж с неодобрением нахмурился.— Отвратительный человек. Я рад, что он умер. Жаль, это не вы убили его, молодой человек.— Да? Почему?— Потому что тогда я угостил бы вас выпивкой.— Вы и так меня угостили, — напомнил Аргайл. — Так что Форстер?— Бесчестный, хитрый, подлый, жестокий.— Хорошее начало, — заметил Аргайл. — А что-нибудь более конкретное вы могли бы сказать?— Могу, но не стану. Скажу только, что меня всегда удивляли две вещи: как такая приличная женщина, как мисс Вероника, могла общаться с этим типом и как его могла терпеть столько лет жена. Мне кажется, любая другая уже давно бросила бы его.— О-о, — протянул Аргайл, и в голове у него мелькнула догадка.— От себя могу бесплатно добавить, что в моем баре он никогда не появлялся, — подал голос бармен из-за стойки.Потягивая свое пиво, Аргайл думал о том, что все это не слишком интересно и весьма далеко от полной биографической справки. Если Форстер и в самом деле избегал общения с местными жителями, то вряд ли они что-то знают о его деловых контактах. Может быть, Мэри Верней известны какие-нибудь подробности? Нужно все-таки встретиться с ней еще раз.— Скажите, — обратился он к бармену, потеряв надежду получить полезную информацию в баре, — у вас можно переночевать?Его проводили в холодное темное помещение, от одного вида которого мурашки поползли у него по спине. «Это место идеально подошло бы мне, если бы я собирался повеситься или написать шедевр в романтическом стиле, — думал Аргайл, разглядывая убогую келью, — но я всего лишь хочу провести ночь в человеческих условиях». Когда же бармен, потупив взгляд, назвал цену, дух Аргайла восстал против подобного издевательства.И тут ему в голову пришла идея. Конечно, будет немного неловко, но, в конце концов, она сама предложила.В двух комнатах первого этажа горел свет, и это придало ему смелости. Он вошел в ворота и, поднявшись на крыльцо, постучал.— Здравствуйте еще раз, — смущенно произнес он, когда дверь распахнулась.— Джонатан! Какой приятный сюрприз! А я уж испугалась, что до меня наконец добрался местный грабитель. Входите. Я как раз устроилась у камина, собираясь выпить вечернюю чашку шоколада. Пытаюсь согреться.— И с этой целью вы надели плащ?— А? Нет, конечно, просто я выходила за дровами. Нарубила их своими собственными руками. Этому я тоже научилась, получив в наследство поместье. Входите же. Могу предложить горячий шоколад с кексом. Хотите?Он постарался спрятать голодный взгляд, но, должно быть, что-то в выражении его лица подсказало хозяйке — одним кусочком кекса здесь не обойтись.— Вы проголодались? — спросила она с материнской заботливостью.— М-м… — В нем боролись воспитание и инстинкт.— Так все-таки: проголодались или нет?Он улыбнулся и кивнул. Инстинкт одержал победу.— Ужасно, — сказал он. — Мне кажется, еще никогда в жизни я не был так голоден. Я не ел с самого утра.— Ох, бедняжка. Наш паб не может похвастаться изысканной кухней, это верно. Наверное, вас обратили в бегство сосиски в тесте?— Сосиски в тесте я бы еще пережил. А вот яйца по-шотландски…— Ах да, я как-то попробовала. Со своей стороны я могла бы предложить вам омлет с ветчиной и свежий хлеб с маслом. Не шикарно, но, боюсь, это все, что у меня есть, Завтра я собиралась сходить в магазин. Но яйца по крайней мере свежие — я ведь держу курицу. Она живет у меня в одной из спален.— Не беспокойтесь, пожалуйста, — вежливо сказал он, надеясь, что она не примет его отказ всерьез.Будучи хорошо воспитанной леди, она и не сделала этого.— Ну почему же? Спальня все равно пустует. А куры — очень чистоплотные птицы, если как следует за ними ухаживать. А теперь идемте на кухню. Это не займет много времени.— В поселке действительно появился грабитель? — спросил он, усаживаясь за стол. Оттого, что ему готовила еду женщина, по возрасту годившаяся ему в матери, он вдруг почувствовал себя необыкновенно уютно.— О да, — сказала она, разбивая яйца и перемешивая их с ветчиной. — И сдается мне, что он местный.— Почему?— Потому что он грабит только чужаков.— Американцев?— Господи, нет, на такое никто не осмелится. Все наши убеждены, что американцы спят с автоматами под подушкой. Он грабит своих чужаков, если вы понимаете, что я имею в виду. Полиция полагает, что он просто выбирает большие дома, но мне кажется, он мстит пришлым людям. Меня, заметьте, он не побеспокоил. Меня не считают здесь совсем своей, но в то же время я здесь и не чужая. В некотором роде я — почетный гражданин Уэллера.— И кого вы подозреваете?— Есть тут такой парень — Гордон. Немного диковатый. Имеет сомнительных приятелей, разъезжающих на машинах, которые явно им не по карману — большинство из них не работает. Готова спорить, что это он.Она поставила омлет в духовку и нарезала хлеб толстыми ломтями. Аргайл взял один кусок.— А я думал, в такой глуши не бывает преступности, — сказал он.— Странно слышать это от вас — только сегодня утром вы обнаружили тело убитого человека. Временами здесь чувствуешь себя как на Диком Западе. Посмотрели бы вы, как по пятницам они все напиваются и начинают устраивать драки.— Кто? Местные?— А в остальное время бьют своих жен. — Она посмотрела на Аргайла и усмехнулась. — Я вижу, вы никогда не жили в маленьких поселках. Вам, наверное, представлялось, что это крытые соломой уютные домики, сидр и любовь на сеновале.Аргайл улыбнулся абсурдности ее предположения.— Так вот, ничего подобного здесь нет, мой милый, — продолжила Мэри Верней. — Все человеческие страсти и пороки есть в английском поселке. Инцест, адюльтер, продолжите список сами. У нас же имеется всего лишь один убийца, да и то предположительно. Церковный староста. Джейн Остин не знала и половины того, что здесь происходит.— Вы шутите.— Возможно. Но доподлинно известно, что он не ладил со своим братом, который каким-то образом ухитрился отхватить себе ногу цепной пилой и умер от потери крови. Его нашли в поле. Это случилось много лет назад. Выводы, как говорится, делайте сами. Полиция, естественно, запротоколировала несчастный случай.— А родственники не пытались протестовать?— У него была только жена. Собственно, из-за ее шашней с его братом все и произошло. Так говорят.— О-о, — сказал Аргайл с набитым ртом.— Так сильно проголодались? — спросила она. Он кивнул.— Но я надеюсь, вы не думаете, будто я пришел к вам только затем, чтобы поесть?— Даже если так, я не против. Конечно, когда дети покидают родное гнездо и разлетаются кто куда, приходит ощущение свободы, но иногда, по вечерам, я чувствую себя одиноко. Особенно в этом дурацком огромном сарае.— А-а.— Вот ваш омлет с ветчиной и шоколад.Аргайл занялся едой, и разговор на время прервался. Омлет с ветчиной оказался поистине великолепным. Мэри Верней приготовила его по особенному рецепту: она нарезала ветчину соломкой, подрумянила ее на гриле, затем выложила на противень тонким слоем, бросила туда кусочек масла и разбила три свежих яйца. Потом полила сверху сливками и густо посыпала красным перцем. И все это поставила в духовку. Изумительно.— Простите, что спрашиваю, — поднял голову от тарелки Аргайл, — вы когда-нибудь жили за границей?— Что навело вас на эту мысль, дорогой Шерлок Холмс?— То, что в Англии готовят омлет иначе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24