В основе

морали лежит не свободное решение человека быть хорошим, а насилие,
наказание, кровь, кровь, кровь! Мораль без страха наказания за отступ-ление
от нее -- ничего не значащая пустышка. Только страх наказания, причем в
конечном итоге физического, делает из отвратной твари, именуемой человеком,
существо нравственное. Основу самого утонченно-го изобретения людей, то есть
морали, образует самое грубое насилие. Введи закон, по которому неверных
супругов следует подвергать позор-ному наказанию, сразу как миленькие
станут. Со временем идеология научится держать их в узде. Разумеется,
идеология, подкрепленная средствами наказания. Только вот проблема: стоит ли
овчинка выдел-ки? Оправданы ли жестокие меры поддержания морали самими
выгода-ми морального поведения? А может быть, всеобщая безнравственность
лучше, чем нравственность ценой страха наказания? Возьми этого обма-нутого
мужа! Он теперь познает прелести распутной жизни. Повторяю и настаиваю:
идеологии предстоит утверждать в обществе нравствен-ность, а не религии.
Религия же обречена иметь дело лишь с самими фактами безнравственности.

СУЕТА СУЕТ
Этот человек исповедует принцип непротивления злу насилием. Ребя-тишки
залезли в его сад за яблоками. Он выстрелил в них из ружья дробью. Одному
выбил глаза, троих слегка ранил. Его судят, а он не может понять, за что. За
него вступился коллектив, поскольку он образцовый работник, ударник
коммунистического труда, и ему дали всего два года тюрьмы, причем условно.
А этот вот-- "сопротивленец", то есть настаивает на том, что надо
сопротивляться насилию, давать сдачи. На него напал пьяный хулиган. Хулиган
был вдвое слабее его, но избил его.
-- Что же вы не сопротивлялись? -- спросил я.
-- Я хотел,-- сказал он,-- да не получилось. Хочу нанести удар, а он
выходит какой-то ватный.
Из ран врагов должна б потечь Кровавая река.
Но занести не в силах меч Бессильная рука.

И ВСЯЧЕСКАЯ СУЕТА
Меня пригласили на дачу к знаменитому писателю посмотреть его жену и
постараться что-то сделать для нее. У нее обнаружили опухоль. Природа
опухоли пока не ясна. Она боится, что рак. Я с первого же взгляда вижу, что
ее опасения более чем обоснованны -- она обречена. И я уже ничем не могу
помочь: слишком поздно ко мне обратились. Я мог бы облегчить ее физические и
духовные страдания своим присутствием и беседами. Но ее хотят отправить в
Москву в Кремлев-скую больницу. Формально это выглядит как проявление
заботы. А фактически это есть стремление избавиться от неизбежных хлопот и
от зрелища медленного умирания. Люди откупаются от заботы о ближнем. А между
тем именно в этот период жена писателя должна была бы быть окружена заботой,
вниманием и любовью в кругу самых близких людей. В наше время черствость по
отношению к ближнему и эгоизм принимают порою самые изощренные формы, внешне
безупречные, а по существу -- омерзительные.

Сам писатель -- алкоголик и бабник. Но он талантливый писатель, так что
упомянутые пороки считаются извинительными. Он щедр. Любит хорошую компанию.
Любит быть "душой общества". Кое-что в этой роли идет от него самого, но в
большей мере это плата гостей за гостеприимство. На даче (как и в городской
квартире) писателя всегда полно народу. Это наша интеллектуальная творческая
элита. Жрут. Пьют. Спят кто и с кем попало. Идет своего рода соревнование на
пошлость, цинизм, грязь
.
У писателя есть сын и дочь. Сын-- журналист. Готовит статью,
разоблачающую "целителей". Сам хорошо осведомлен о традициях целительства в
дореволюционной России, о том, что природа этого явления пока неизвестна,
что фактов более чем достаточно, чтобы отнестись к этому явлению серьезно.
Короче говоря, он "на этом деле собаку съел", но у него задание, сейчас
кампания такая начинается, и он обязан разоблачать. Он был уже женат.
Развелся. Платит алимен-ты. Разумеется, пьет. Мы с ним проговорили до
поздней ночи, осушив несколько бутылок вина и выкурив пару пачек сигарет,
-- А в общем,-- сказал он,-- живем мы, старик, так, что лучше об этом и
не думать. Живем, и все тут! Раз родились, значит, должны жить по общим
нормам человеческого свинства. Ах, какие статьи я мог бы писать об этом! Я
же знаю всю закулисную жизнь, всю кухню, всю подноготную этого города. Все
те разоблачительные книги, какие появи-лись в последние годы, наивные
детские сказочки про Бабу Ягу и Кощея Бессмертного в сравнении с тем, что я
мог бы рассказать.
Дочь писателя работает в краеведческом музее. Была замужем. Пьет.
Курит. Детей иметь недочет. Иногда "балуется" наркотиками-- сама призналась.
-- Ты думаешь, я безнравственная? -- сказала она мне.-- Ты не знаешь
нашей реальной жизни. Познакомился бы с чадами Сусликова, Горбаня, Корытова
и прочих наших вождей, ты бы счел меня вопло-щенной невинностью. Вот возьми
мать! Она всю жизнь посвятила отцу. А он?.. Ты сам видишь, что он такое. А
каков итог ее праведно-сти?

И ТОМЛЕНИЕ ДУХА
Писатель пишет книгу, в которой хочет обосновать духовное превосходство
России над Западом. Обо мне он слышал. Интересуется моей "системой". Если я
напишу для его личного пользования кое-что, он заплатит. Поскольку в городе
началась новая разоблачительная кампа-ния под видом борьбы с тунеядцами,
писатель на это время может предоставить мне лежанку в сарае и питание. Я,
конечно, сразу же согласился.
Мы с писателем отметили начало моей дачной жизни тем, что осушили
бутылочку коньяку, потом бутылку не помню чего, штук десять бутылок пива. До
сарая я дополз сам, но вползти в него уже не смог. А сам писатель после
этого пошел к соседу по даче и там добавил еще столько, потом полстолько и
еще четверть столько. На другой день он мне сказал, что я еще слабак по
части выпивки, но что способности у меня есть.
Отоспался я на славу. Позавтракал по-царски, разумеется, с водоч-кой.
Потом писатель отвел меня в свой кабинет, усадил за письменный стол, дал
бумагу и ручку.

-- Пиши,-- сказал он,-- но на совесть, искренне. Скажи честно, ты
сам-то веришь в то, что Бог существует?
-- Для меня,-- сказал я,-- нет проблемы, существует Бог или нет. Верить
в Бога и верить в существование Бога-- не одно и то же. Я принимаю принцип:
живи так, будто некое высшее существо наблюда-ет каждый твой шаг и помысел.
Он сказал, что не любит, когда за ним подглядывают. Его жена
подглядывает, когда он "спит" с другими бабами, и ему это неприятно. Но он
добрый человек. Ей другого ничего не остается. Пусть хоть посмотрит. Они
все-таки тридцать с лишком лет вместе прожили.

ЛАПТИЗМ
Учение Христа записало несколько человек, причем они были его ученики
или последователи. Я же записываю свое учение сам, причем для человека,
который будет использовать мои записки для своих личных целей, а не для
прославления меня. Я называю свое учение по имени создателя иванизмом, или
лучше-- лаптизмом.
Особенность лаптизма состоит в том, что он дает людям определенное
мировоззрение, из которого они сами в зависимости от их индивидуаль-ных
обстоятельств и характеров выводят правила практического пове-дения. Потому,
например, в лаптизме нет указаний на то, как дышать, как сгибать и разгибать
конечности, как питаться, но, если человек усвоит принципы лаптизма, он сам
быстро выработает свой режим питания, дыхания и движений,-- это получится
как бы само собой. Так, если человек руководствуется принципом, согласно
которому следует избегать скоплений людей, порождающих неприятные ощущения и
зло-бу, то он будет стремиться передвигаться в основном пешком, лишь в
крайнем случае прибегая к общественному транспорту. Стремление избегать
зависимости от технических сооружений и приспособлений само собой будет
выражаться в том, что человек будет избегать пользоваться лифтом. Короче
говоря, задача лаптизма не обучение множеству мелких приемов поведения, а
разъяснение немногих общих принципов жизни, определяющих и оправдывающих
практические правила поведения. В конечном счете лаптизм мог бы быть сведен
к немногим универсаль-ным принципам, из которых получалось бы все остальное.
Но люди редко бывают способны выводить даже очевидные следствия из данных
предпосылок.
Другая особенность лаптизма состоит в том, что он рассчитан не на
людей, уходящих в себя, думающих только о себе и уклоняющихся от нормальной
общественной жизни, а на людей, живущих обычной жиз-нью в нашем обществе,
вынужденных или стремящихся ходить на работу, выполнять служебные
обязанности, пользоваться обществен-ным транспортом, стоять в очередях,
сидеть на собраниях, заводить семью и друзей, короче говоря, погруженных
целиком и полностью в трясину жизни. Один из моих учеников определил эту
особенность лаптизма в шутливой форме так: как быть святым без отрыва от
греховного производства. Но при этом цель лаптизма -- научиться жить в
трясине нашего общества так, чтобы она в нашем сознании и в наших
переживаниях отошла на задний план, а на первый план выступило бы нечто
иное-- наш особый мир со своими критериями оценок и ценно-стей.
Создание такого мира во власти человека. Если хочешь жить в раю,

создай его для себя сам. Многие так и поступают, изобретая свой рай в
меру своих возможностей. Лаптизм есть один из способов для этого. От других
способов он отличается тем, что при желании им может овладеть всякий, причем
для создания своего рая при этом не требует-ся ничего другого, кроме
внутренних сил самого человека.
Лаптизм охватывает все аспекты жизни человека. Полный эффект он дает
лишь при том условии, что человек выполняет весь комплекс ее рекомендаций.
Эффект получается и при выполнении отдельных эле-ментов системы, но меньший
и не такой устойчивый. Например, есть особые упражнения для улучшения
внешнего вида человека. Но в улуч-шении внешности участвуют не только эти
упражнения, но и другие элементы поведения, на первый взгляд не имеющие
никакого отноше-ния к внешности, в частности отказ от карьеристических и
корыстных устремлений.
Наконец, лаптизм можно излагать и изучать в любом порядке,
фрагментарно, с перерывами, в любое время и в любой ситуации -- он
принципиально бессистемен. И следовать ему можно так же. Это, подчеркиваю,
не от недоработанности учения, а из принципа, ибо мое учение имеет целью не
вырвать человека из его привычного образа жизни, а улучшить его жизнь в
рамках выпавшего на его долю жизнен-ного пути.
Цель лаптизма-- дать человеку средства защиты от отрицательных свойств
своего общества-- от злобы, жестокости, равнодушия, циниз-ма, пошлости...
Родился лаптизм на самом дне человеческого общества, в житейской помойке. Он
фактически лишь облекает в поэтически-литературную форму то, что люди сами
знают и делают и без него.

ДУША
Я исхожу из факта существования души и не ищу ему научного объяснения.
Это некоторая данность, осознаваемая некоторыми людь-ми и очевидная им
самим. Если человек замечает в себе наличие души, ему не надо объяснять, что
это такое. Если же не замечает, ему не понять, что это такое, при любых
объяснениях, подобно тому, как слепому невозможно объяснить световые
ощущения, а глухому -- зву-ковые. Душа есть нечто подобное шестому чувству.
Если ты ощутил в себе душу, то есть испытал озарение, знай, что тебе
судьбою дан высший дар из всех мыслимых даров бытия. Обладание им и есть
высшее счастье. Береги этот дар, храни его в чистоте, упрочивай и обогащай
своей последующей подвижнической жизнью. Не меняй этот дар ни на что иное,
ибо мена будет неравной для тебя. Все остальное в сравнении с ним есть прах,
есть суета сует. Сделай шаг по пути, к которому зовет тебя необыкновенный
дар, и ты сам убедишься в этом.
Некоторые считают это психическим заболеванием. Пусть так. Но это--
такое заболевание, которое превыше всякого здоровья.
Я отвергаю душу как некую идеальную и недоступную наблюдению
субстанцию, считая ее не менее данной реальностью, чем изучаемые наукой
объекты. Душа доступна наблюдению. Ее ощущает сам обладаю-щий ею человек, а
для других она проявляется в его поведении. Я также отвергаю душу как нечто
отделяемое от тела и способное существовать вне его и независимо от него.
Душа есть способность тела, есть состояние тела. Я тем самым хочу изменить
сам подход к явлени-ям духовности, навязанный нам традиционной философией с
ее бессмысленным

противостоянием материального и идеального. Я утвер-ждаю, что имеется
некая интуитивная, данная в опыте душа. Откуда она взялась -- не наше дело.
Попытки объяснить ее с некоей историче-ской точки зрения обречены на провал,
ибо при этом не обнаруживается ничего по самим правилам историзма. Эта
основа сама есть начало пути, не будучи завершением чего-то иного. Она есть
абсолютное начало. Она либо есть, либо ее нет.
Смертна ли душа? Тело смертно, но понятия смерти и бессмертия лишены
смысла в отношении души. Душа не есть нечто переживаемое во времени. Это
есть некое бескрайнее и нетекущее состояние. Условно это можно считать
установкой на вечность. Душа не ориентирована на время и его окончание.
Мое учение есть учение о душе, о душевном здоровье, о душевном
поведении. Оно дает определенный взгляд на душу и все, связанное с нею, а
также совокупность определенных правил поведения человека во всех мыслимых
жизненно важных ситуациях.
Душевность выражается в поступках людей. Существует душевная оценка
поступков людей, отличная от других форм оценки. Она осуще-ствляется в
терминах добра и зла. С этой точки зрения душевность можно также
рассматривать как способность различать добро и зло, стремление делать добро
и препятствовать злу, радоваться добру и печалиться злу.
Состояние души (или душевное состояние человека) не есть дело медицины.
Душевные болезни не излечиваются лекарствами. Они изле-чиваются лишь словом
и делом,-- словом, воплощенным в деле, или делом, выраженным в слове. С этой
точки зрения душа есть единство слова и дела.

БОГ
Вопрос о существовании Бога не есть проблема для лаптизма. Бог здесь
допускается, но необязательно существование Бога допускается, хотя и не
исключено. Понятие Бога многосторонне и многозначно. Обозначаемое им
существо допускается для различных целей. Что это за существо? Это --
существо, варьируемое в широких пределах. Верхняя граница допущения -- это
абсолютное, существующее вечно и независи-мо от чего бы то ни было,
всемогущее и всеведущее существо. Нижняя граница-- допускается лишь мысль о
нем. Внутри этих границ-- разные степени Бога. Тут, например, в число
атрибутов Бога могут быть включены существование, способность все видеть,
способность помогать и наказы-вать. Даже самое слабое допущение Бога полезно
для человека. Напри-мер, человек уже не ощущает себя абсолютно одиноким.
Обращаясь к Богу, человек мобилизует свои внутренние силы для преодоления
трудностей. Вера есть определенное душевное состояние человека. Возможна
такая ситуация, что человек верит в то, что Кто-то поможет ему в трудную
минуту, но не верит в то, что этот Кто-то существует на самом деле. Вера в
Бога есть способность человека приводить свою душу, а через нее и свое тело
в состояние, наиболее подходящее для данной обстановки. Вера не нуждается ни
в объяснении, ни в подтверждении, ни в обещании, ни в наказании, ни в
страхе-- ни в чем. Вера не имеет никаких оснований вообще. Кто-то выдвинул
формулу: верую, ибо это абсурдно! Он был близок к истине, но еще не был в
самой истине. Я иду до конца. Я говорю: верую без всяких "ибо".

ФОРМА ОБРАЩЕНИЯ К БОГУ
Вы обращаетесь к Кому-то и просите дать силы нести свой крест. Ни в
коем случае не просите Его избавить вас от этого креста, избавить вас от
трудностей и сделать ваш путь легким и приятным: все равно вам в этом никто
не поможет. Никто. И вам Кто-то не поможет тоже. Но сейчас меня интересует
другой вопрос: почему надо обращаться к кому-то вне вас, а не
сосредоточиваться на самих себе? Вопрос принципиаль-ный. Суть дела тут в
том, что мы все-таки европейцы, а не азиаты. Мы продукт западной,
христианской цивилизации-- цивилизации, исходя-щей из молчаливого допущения
в каждом человеке некоей субстанции "Я", которую иногда называют душой (что
ошибочно).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27