А может, не он, а Олешек с цистрой?
Ц И где же он? Ц Складка между бровями седоусого разгладилась. Ц Пархи
ма я знаю… это… Часто ездит тута… То туды, то сюды…
Ц Да живот у него прихватило, Ц пожал плечами шпильман. Ц Видал бы ты, к
ак он в кусты бежал!
Ц Да? Вона как! Ладно… Вернется, скажешь, Чэсь из Островца… это… кланялся.
Если пивом запасся, пускай приходит… это…
Ц Передам, отчего же не передать, Ц кивнул Годимир и собрался присесть
снова к костру. Тем более, что вода в котелке бурлила ключом. Самое время п
осолить и крупу всыпать. Но стражники не уходили. Ц Что вам еще, любезные?
Ц Рыцарь поднял голову.
Чэсь откашлялся и переступил с ноги на ногу:
Ц Тут… это… пан рыцарь, король днем проезжал…
Ц Ну, и что? Ц Олешек старательно изображал равнодушие, но Годимиру пок
азалось, что голос его товарища предательски дрогнул.
Ц Да то… Какая-то сволочь разбойника Яроша освободила.
Ц Да ты что? Ц Шпильман поцокал языком. Ц Это ж надо!
Ц Так это… Его величество приказал все телеги и… это… всех проезжих про
верять.
Ц Надеюсь, Чэсь из Островца, ты Яроша в лицо знаешь? Ц Годимир вновь выпр
ямился. Ц Или скажешь, что я на него похож?
Ц Нет, пан рыцарь, Ц замотал головой стражник. Ц Ярош постарше будет. И
волос темнее. И борода у него… это… по грудь, а у пана рыцаря Ц усы токмо. И
шрам у Яроша вот тут, Ц он показал ногтем, где именно у разбойника проход
ит шрам. Точно. На щеке.
Шпильман с рыцарем переглянулись.
Ц Что, видали его, никак? Ц не укрылся их обмен взглядами от седоусого.
Ц Ну, так это тот, что в колодках был? Около тракта. Версты три от корчмы Яс
я? Ц как можно более простодушно проговорил Годимир.
Ц Точно… это… он самый.
Ц Опасный, говорят, человек… Ц поддержал разговор Олешек. Ц Но, хвала Г
осподу, его и всю хэвру его схватили?
Чэсь глянул на него, как на умалишенного:
Ц Что ты морозишь… это… шпильман? Какую хэвру?
Ц Ну, так нам Пархим рассказал, Ц заметил Годимир. Ц Что он нам поведал,
то мы и знаем. Сами-то люди приезжие.
Настал черед переглядываться стражникам. Молодой выразительно постуча
л себя кулаком по лбу. Старший пожал плечами.
Ц Чтой-то у Пархима не токмо с кишками, но еще и с башкой сталось… Ц прого
ворил он. Ц Отродясь… это… у Яроша хэвры не было. Так. Когда один помощник,
когда два… Это Сыдор из-за речки любит в толпе покрасоваться. А Яроша сонн
ого взяли, пьяного в дымину. Нашлась добрая душа… Ц Чэсь сплюнул, вполне о
днозначно показывая свое личное отношение к этой «доброй душе». И вдруг
зарычал на слушающего с раскрытым ртом помощника. Ц Что вылупился, Карп
уха?! Лезь, на возу погляди! Или своего ума нетути?
Белобрысый Карпуха аж дернулся с перепугу и полез на воз.
Ц Так что мы поглядим… это, Ц развел руками Чэсь. Ц Думаю, Пархим не оби
дится.
Ц Да гляди сколько надо, Ц Годимир кивнул. Ц Или мы не понимаем, что так
ое порядок?
Младший стражник перекинул алебарду в левую руку, схватился правой за бо
ртик телеги. Запрыгнул.
Ц Горшки не побей, а то Пархим ругаться будет! Ц весело крикнул ему Олеш
ек.
Ц Не боись, я тихонько, Ц отвечал Карпуха.
Ц А что, Чэсь, Сыдор из Гражды и вправду такой благородный разбойник, как
нам твой приятель Пархим рассказывал? Ц обратился шпильман к оставшему
ся стражнику.
Ц Что? Он чего… это… охренел? Ну, я, ешкин кот, с ним поговорю поутру! Он у мен
я еще раз все кусты обгадит! Ц возмутился заречанин. Ц Да Сыдор кровосо
с, каких поискать. Сирота подвернется Ц сироту ограбит, вдова Ц так вдов
у. Что он напел вам? Ума не приложу…
Ц А он нам то же самое про Яроша говорил, а про Сыдора предлагал Олешеку п
есню написать, Ц улыбнулся Годимир.
Ц Нет, это… Он точно Пархим, горшечник из Колбчи? Может, другой какой Парх
им?
Ц Нет, ну сам так сказал, Ц рыцарь развел руками. Ц Откуда ж мне знать? Из
Колбчи, не из Колбчи… Не могу ж я всех горшечников тутошних в лицо знать?
Ц Да нет… Ц рассуждал сам с собой Чэсь. Ц Телега Пархима, и конь его врод
е тоже… Он не пьяный был?
Ц Нет…
Ц Эй, дядько Чэсь! Ц крикнул Карпуха с телеги. Ц Чисто все. Горшки да мис
ки… Ну, соломой переложены…
Ц Ты в солому-то потыкай! Токмо легче, легче, не побей…
Ц Ага!
Послышалось шуршание. Это Карпуха проверял остряком алебарды между гор
шками Ц не затаился ли Ярош в горшке, не скрылся ли под миской? Потом разд
ался глухой треск и испуганный возглас светловолосого стражника.
Ц Что? Побил-таки? Ц сурово выкрикнул старший.
Ц Ага… Ц убитым голосом отвечал парень.
Ц Ну и хрен с ним! Новых… это… налепит. Нашел что?
Ц Не-а!
Ц Тады прыгай!
Когда Карпуха соскочил на землю, едва не сбив древком алебарды котелок с
рогульки, Олешек спросил Чэся:
Ц А скажи, что же все-таки с Ярошем?
Ц А что с Ярошем? Ц окрысился стражник. Ц Тебе, шпильман, какое дело?
Ц Я, может, песню сложить хочу. Про разбойника и… про еще одного разбойни
ка.
Ц Про рыцарей… это… слагай лучше. Все. Пошли мы. Пархим вернется, не забуд
ьте… это… поклон от меня передать. Скажи, Чэсь спрашивал, как там внучок мл
адший?
С этими словами стражники растворились во тьме.
Озадаченный шпильман почесал затылок:
Ц Ты чего-нибудь понял, пан рыцарь?
Ц Признаться, немного, Ц ответил Годимир. Ц Ты пока крупу доставай, а то
голодными спать ляжем…
Ц Уже достал. Держи.
Рыцарь высыпал три полных пригоршни крупного пшена в бурлящую воду, брос
ил соли, помешал ложкой.
Ц Ну, так что, Олешек, ты сказать хотел про знакомцев наших?
Ц Да я просто не пойму Ц или я такой дурень, или у стражника этого, у Чэся,
котелок набекрень?
Ц Это ты насчет внуков?
Ц Ну да! Вот пришиби меня гром на этом самом месте, но не похож Пархим на че
ловека, у которого взрослые дети могут быть. Не говоря уже о внуках.
Ц Это верно, Ц согласился Годимир.
Ц О! Так, может, это сын того Пархима, которого стражник знает? У кметей в З
аречье это запросто. Отец Пархим и сын Пархим, внук тоже Пархим… Похоже, жа
дничают они на имена. Или попросту ленятся новые придумывать.
Ц А ты спроси его. Когда облегчится, само собой…
Ц А чего я? Сам спрашивай, пан рыцарь, коли интересно.
Ц Я его лучше спрошу, есть сала кусок в запасе или нет? Эту кашу да салом бы
заправить, да лучку зеленого…
Ц Ох, да ты точно поэт!
Ц Скажешь тоже, Ц смутился рыцарь. Ц Просто я иногда думаю, что если пок
алечусь в каком-нибудь сражении, не пропаду. Корчму куплю и буду гостей ко
рмить-поить.
Ц А назовешь ее…
Ц А назову ее «У дракона». Вот тут не худо бы и голову драконью над входом
прибить.
Ц Ты опять за свое? Ну, нет драконов на свете, нет!
Ц Не веришь, не ищи. Что ты за мной тогда едешь?
Ц А вот для того и еду, чтоб поглядеть, как ты опростоволосишься, пан рыца
рь. Не найдешь ты дракона.
Ц Здесь не найду, в другие края искать поеду. В Пологие горы, к твоему Мари
енбергу поближе…
Ц Еще чего удумал! Там уж точно ничего не сыщешь!
Ц Тогда на юг. За Усожу, в степи кочевничьи, в самую Басурмань.
Ц Эх, пан рыцарь, пан рыцарь… Жаль мне тебя. Пропадешь ни за грош. И что это
тебя так дракон беспокоит? Неужели только из гордости да тщеславия? Ц Ол
ешек глянул над пламенем костра прямо в глаза словинцу, склонил голову н
а бок, ожидая ответа.
Ц Нет, конечно, Ц подумав, сказал Годимир. Ц Из тщеславия вон шатры у мо
ста разбивают. А потом трофеи в кучу складывают да хвастают у камина зимо
й Ц вот этого рыцаря я тогда-то победил, а этого тогда… А я хочу…
Он не договорил. Махнул рукой и принялся ожесточенно мешать кашу. Словно
колдовское зелье. И посолонь, и противосолонь.
Ц Так что ты хочешь? Ц напомнил Олешек. Ц Скажи.
Ц Дракон Ц это зло.
Ц Да?
Ц Точно.
Ц Ну, не знаю… Ц задумался музыкант. Ц А почему?
Тут вернулся Пархим. Взъерошенный, в сбитой на затылок шапке.
Ц С облегченьицем! Ц поприветствовал его Олешек. Ц Друзья твои приход
или. В гости звали.
Ц Какие такие друзья, сладкая бузина?
Ц Чэсь из Островца. Знаешь такого?
Горшечник пожал плечами. Жест его можно было истолковать по-всякому. И «д
а, знаю», и «а кто это такой». Во всяком случае, не похоже, чтобы заречанин хо
тел все бросить и мчаться поболтать со стражником за жбанчиком пива.
Ну, нет так нет, решил Годимир. Мало ли у кого какое желание или нежелание? Г
ораздо больше его заинтересовал кусок сала, завернутый в чистую холстин
у, вытащенный Пархимом из-под сиденья возницы на передке. Что ж за каша бе
з сала? Ни вкуса, ни сытности.
Поужинали быстро и улеглись.
Горшечник захрапел сразу. Шпильман еще долго дергал струны, напевал, поо
бещал сложить балладу в честь сваренной рыцарем каши. Ибо подобное произ
ведение изящных искусств заслуживает восхищения и всяческого поклонен
ия. Потом спел про рыцаря-несчастье, отложил цистру и уснул.
К Годимиру сон не шел долго.
Он лежал, рассматривал звездное небо. Грустил, вспоминая прекрасные глаз
а Марлены из Стрешина. Беседы, которые велись при дворе воеводы Стрешинс
кого, турниры красноречия и состязания певцов. Подумаешь, баллада о каше!
Я и сам запросто сочиню, не дожидаясь заносчивого шпильмана. И получится
гораздо лучше, чем у того. Играть на цистре он, конечно, мастер, ничего не по
пишешь, а вот со стихами мы еще потягаемся. Хотя и с инструментом, будет вр
емя, тоже разберемся. Если один человек что-то умеет хорошо, почему другой
при должном старании не может тому же выучиться? Старании и усердии. А уж
усердия, Годимир знал это совершенно точно, ему не занимать. Еще вопрос, бу
дет ли так прилежно Олешек постигать науку обращения с мечом? Неизвестно
. Да и вообще, зачем шпильману уметь с оружием управляться? Глупости да и т
олько! Поглядим для начала Ц сумеет ли он удержать меч как положено. Може
т, тот наемник, что показал ему несколько стоек и ударов, только испортил р
уку мариенбержцу? Ведь, как известно, переучиваться гораздо труднее, чем
учиться с самого начала.
Кричали козодои, птицы ночные, ширококлювые и потому уродливые. Был бы ко
зодой величиной хотя бы с орла, страшнее птицы не сыскать. Хуже кикиморы…
За излучиной реки, довольно далеко, загудела выпь. Тоже жутковатая птица.
Непривычный человек, впервые услышав, может и обмереть с перепугу. Таким
голосом к лицу обладать чудовищу лесному. Ну, хотя бы тому же дракону… Инт
ересно, а как кричит дракон? Ревет, как бугай? Или, может, рычит, словно разбу
женный посреди спячки медведь? А то, говорят, в Басурмани встречается зве
рь ужасный, желтого цвета. Мантихором зовется. Сам голый, а голова и плечи
волосом обросли, будто у человека. Клыки имеет в полпяди, когти в пядь длин
ой. Голосистый ужасно. Ежели заорет, пасть к земле обратив, то яма образует
ся, а в оную яму дичь и падает к мантихора вящему удовольствию…
На этой мысли Годимир провалился в сон.
И снилось рыцарю, будто шагает он по лесной дороге, подобной той, по которо
й они совсем недавно шли вместе с Олешеком. Птички щебечут, трепещет лист
ва под легким ветерком, солнечные лучи пригревают сквозь прорехи в крона
х, дурманящим ароматом веет от кустов шиповника, растущих вдоль обочины.
А цветы на них такие крупные, в ладонь, не меньше. Белые и розовые.
И все бы хорошо было и приятно, когда бы не взгляд, сверлящий затылок. Прис
тальный, жадный. Не злой и не добрый, нет. Просто любопытный. Пожалуй, сам Го
димир третьего дня так наблюдал за потешной схваткой здоровенных, гладк
их и блестящих, коричневых жуков-рогачей. То же ощущение, что и днем. Тогда
рыцарю не удалось разглядеть неизвестного преследователя. Что ж, сон не
явь, а вдруг получится?
Он резко обернулся и…
Увидел!
Мохнатая морда. Больше всего похож на бобра-переростка. Бурая шерсть с пр
оседью, длинные желтые зубы торчат наружу. Резцы травоядного зверя, а не к
лыки хищника. Уж в этом-то охотник за чудовищами разбирался отлично.
Они смотрели друг на друга несколько долгих мгновений.
Потом «бобер» бочком, бочком ушел в кусты. Напоследок мелькнул лохматый
бок и длинный розовый хвост, похожий на крысиный.
Рыцарь хотел было отправляться дальше, но что-то подсказало Ц стой, подо
жди, не торопись.
Он замер. Стоял, не шевелясь.
Мелко дрожали темно-зеленые с зубчиками листья шиповника там, где скрыл
ся чудо-зверь. Или не зверь? Уж больно осмысленным показался человеку взг
ляд черных бусинок-глаз.
И вдруг он увидел. Так неожиданно, что едва не вскрикнул. Но сдержался. Ост
авалось только поблагодарить выдержку, благоприобретенную в странстви
ях.
Нет, то, что предстало взору Годимира, опаски не внушало. Но оно было необы
чным.
Из зеленого куста проступило лицо. Так появляется из тумана на осенней д
ороге фигура встречного всадника. Лицо женское. Миловидное… Да что там м
иловидное! Попросту красивое. Куда там пани Марлене, куда там панне Стасе,
дочке рыцаря из соседнего маетка, его самой первой, отроческой, нераздел
енной любви? Кто знает, может, и среди дочек князей и королей за редкость п
окажутся подобные изысканно-утонченные черты. Все линии соразмерны. Огр
омные глаза цвета спелой лещины, тонкий нос, полные губы приоткрыты, обна
жая полоску жемчужной белизны зубов. Годимир пожурил себя в душе, что пол
ьзуется затертыми и затасканными сравнениями, присущими больше ярмаро
чным певцам, чем благородному рыцарю, мнящему себя шпильманом. Ну и пусть!
Опошлить такую красоту не способно ничто. Напротив, набившие оскомину сл
ова приобретают пряный привкус новизны рядом с ней. Правый глаз лесной к
расавицы смотрел на Годимира прямо, а левому мешала прядь черных с прозе
ленью волос…
С прозеленью?!
Именно!
Да и кожа незнакомки, смуглая, будто у красоток Басурмани, виденных однаж
ды им в Хороброве, когда посол далекой южной державы прибыл к королю Мече
славу, явственно отливала зеленью.
Не человек, и к бабке не ходи!
Помимо воли ладонь рыцаря скользнула по поясу туда, где находилась рукоя
ть меча, ставшего привычным за долгие годы странствий.
Меча не было.
Проклятый Желеслав со своими прихлебателями!
Но раз меча нет, это не сон, а явь? Ведь во сне всякий волен увидеть на себе н
е одно лишь оружие, но и полный доспех.
Красотка, проследив глазами его движение, хитро улыбнулась, на мгновение
показав маленькие, но даже на вид острые клыки, и погрозила пальцем.
И вот тут Годимиру стало по-настоящему страшно.
Он помянул Господа и проснулся.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ПАН ТИШИЛО ГЕРБА КОНСКАЯ ГОЛОВА
Едва-едва открыв глаза, Годимир вознес краткую, но горячую молитву Госпо
ду. Кто бы ему ни привиделся во сне, создание это слишком мало походило на
доброжелательное и благодушное. Что ж, рыцарь хорошо уяснил Ц против не
чисти прежде всего помогает добрая сталь, слово Господне и Вера, хранима
я в сердце.
Олешек безмятежно сопел, скрутившись в калачик. Еще бы! Утро выдалось дов
ольно прохладным, а зипун у него тоненький, кое-где протертый до кисеи. По
д правой рукой и вовсе по шву пошел. Годимир даже задумался ненадолго: буд
ить, не будить? Уж очень жалко выглядел шпильман. Словно подросток Ц тонк
ая шея, худые плечи, полуоткрытый рот. Потом плюнул на сострадание и толкн
ул мариенбержца в бок:
Ц Вставай! Рассвело!
Музыкант вскочил:
Ц А! Что? Ну, ты даешь, пан рыцарь! Едва-едва солнце взошло, а ты туда же!
Ц Кто рано сапоги обувает, тому Господь помогает, Ц ответил Годимир рас
хожей пословицей.
Ц А смысл-то какой рано вставать? Чай, не в дорогу… Ц проворчал Олешек, хл
опая себя ладонями по бокам.
Ц Замерз?
Ц А то?
Ц Сбегай к речке, умойся. Пока туда-сюда, как раз согреешься.
Ц Глумишься, пан рыцарь? Вон Пархим, поди, до сих пор дрыхнет!
Годимир глянул под телегу:
Ц А вот и не угадал, пан Острый Язык! Нету его! Сельские Ц они знаешь как р
ано встают? Ого-го!
Ц Да и пускай. Хвала Господу, хоть под утро его храпа не было слышно…
Рыцарь не ответил. Он уже понял, что Олешек ворчит не со зла, просто по прив
ычке. Вернее, шпильман придумал сам себе такой образ и старается его подд
ерживать, за что частенько получает по шее. Но не прекращает бурчать и изд
еваться над окружающими.
Вот ведь упорство!
Годимир крякнул, скинул жак на траву и, оставшись в одной тонкой рубашке, п
роделал несколько быстрых движений. Словно был с мечом в руках. Да обычно
он и упражнялся по утрам с мечом. Немного, для разминки. А вот вечером пере
д сном частенько изнурял себя до седьмого пота. И с мечом, и с утяжеленной
палицей. А что? Хочешь жить, старайся. Меч для рыцаря не просто инструмент,
как топор для плотника или мастерок для каменщика. Он друг. Потому, что не
только кормит, но и защищает. Попробуй, не окажи ему должного почтения Ц п
одведет в трудную годину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Ц И где же он? Ц Складка между бровями седоусого разгладилась. Ц Пархи
ма я знаю… это… Часто ездит тута… То туды, то сюды…
Ц Да живот у него прихватило, Ц пожал плечами шпильман. Ц Видал бы ты, к
ак он в кусты бежал!
Ц Да? Вона как! Ладно… Вернется, скажешь, Чэсь из Островца… это… кланялся.
Если пивом запасся, пускай приходит… это…
Ц Передам, отчего же не передать, Ц кивнул Годимир и собрался присесть
снова к костру. Тем более, что вода в котелке бурлила ключом. Самое время п
осолить и крупу всыпать. Но стражники не уходили. Ц Что вам еще, любезные?
Ц Рыцарь поднял голову.
Чэсь откашлялся и переступил с ноги на ногу:
Ц Тут… это… пан рыцарь, король днем проезжал…
Ц Ну, и что? Ц Олешек старательно изображал равнодушие, но Годимиру пок
азалось, что голос его товарища предательски дрогнул.
Ц Да то… Какая-то сволочь разбойника Яроша освободила.
Ц Да ты что? Ц Шпильман поцокал языком. Ц Это ж надо!
Ц Так это… Его величество приказал все телеги и… это… всех проезжих про
верять.
Ц Надеюсь, Чэсь из Островца, ты Яроша в лицо знаешь? Ц Годимир вновь выпр
ямился. Ц Или скажешь, что я на него похож?
Ц Нет, пан рыцарь, Ц замотал головой стражник. Ц Ярош постарше будет. И
волос темнее. И борода у него… это… по грудь, а у пана рыцаря Ц усы токмо. И
шрам у Яроша вот тут, Ц он показал ногтем, где именно у разбойника проход
ит шрам. Точно. На щеке.
Шпильман с рыцарем переглянулись.
Ц Что, видали его, никак? Ц не укрылся их обмен взглядами от седоусого.
Ц Ну, так это тот, что в колодках был? Около тракта. Версты три от корчмы Яс
я? Ц как можно более простодушно проговорил Годимир.
Ц Точно… это… он самый.
Ц Опасный, говорят, человек… Ц поддержал разговор Олешек. Ц Но, хвала Г
осподу, его и всю хэвру его схватили?
Чэсь глянул на него, как на умалишенного:
Ц Что ты морозишь… это… шпильман? Какую хэвру?
Ц Ну, так нам Пархим рассказал, Ц заметил Годимир. Ц Что он нам поведал,
то мы и знаем. Сами-то люди приезжие.
Настал черед переглядываться стражникам. Молодой выразительно постуча
л себя кулаком по лбу. Старший пожал плечами.
Ц Чтой-то у Пархима не токмо с кишками, но еще и с башкой сталось… Ц прого
ворил он. Ц Отродясь… это… у Яроша хэвры не было. Так. Когда один помощник,
когда два… Это Сыдор из-за речки любит в толпе покрасоваться. А Яроша сонн
ого взяли, пьяного в дымину. Нашлась добрая душа… Ц Чэсь сплюнул, вполне о
днозначно показывая свое личное отношение к этой «доброй душе». И вдруг
зарычал на слушающего с раскрытым ртом помощника. Ц Что вылупился, Карп
уха?! Лезь, на возу погляди! Или своего ума нетути?
Белобрысый Карпуха аж дернулся с перепугу и полез на воз.
Ц Так что мы поглядим… это, Ц развел руками Чэсь. Ц Думаю, Пархим не оби
дится.
Ц Да гляди сколько надо, Ц Годимир кивнул. Ц Или мы не понимаем, что так
ое порядок?
Младший стражник перекинул алебарду в левую руку, схватился правой за бо
ртик телеги. Запрыгнул.
Ц Горшки не побей, а то Пархим ругаться будет! Ц весело крикнул ему Олеш
ек.
Ц Не боись, я тихонько, Ц отвечал Карпуха.
Ц А что, Чэсь, Сыдор из Гражды и вправду такой благородный разбойник, как
нам твой приятель Пархим рассказывал? Ц обратился шпильман к оставшему
ся стражнику.
Ц Что? Он чего… это… охренел? Ну, я, ешкин кот, с ним поговорю поутру! Он у мен
я еще раз все кусты обгадит! Ц возмутился заречанин. Ц Да Сыдор кровосо
с, каких поискать. Сирота подвернется Ц сироту ограбит, вдова Ц так вдов
у. Что он напел вам? Ума не приложу…
Ц А он нам то же самое про Яроша говорил, а про Сыдора предлагал Олешеку п
есню написать, Ц улыбнулся Годимир.
Ц Нет, это… Он точно Пархим, горшечник из Колбчи? Может, другой какой Парх
им?
Ц Нет, ну сам так сказал, Ц рыцарь развел руками. Ц Откуда ж мне знать? Из
Колбчи, не из Колбчи… Не могу ж я всех горшечников тутошних в лицо знать?
Ц Да нет… Ц рассуждал сам с собой Чэсь. Ц Телега Пархима, и конь его врод
е тоже… Он не пьяный был?
Ц Нет…
Ц Эй, дядько Чэсь! Ц крикнул Карпуха с телеги. Ц Чисто все. Горшки да мис
ки… Ну, соломой переложены…
Ц Ты в солому-то потыкай! Токмо легче, легче, не побей…
Ц Ага!
Послышалось шуршание. Это Карпуха проверял остряком алебарды между гор
шками Ц не затаился ли Ярош в горшке, не скрылся ли под миской? Потом разд
ался глухой треск и испуганный возглас светловолосого стражника.
Ц Что? Побил-таки? Ц сурово выкрикнул старший.
Ц Ага… Ц убитым голосом отвечал парень.
Ц Ну и хрен с ним! Новых… это… налепит. Нашел что?
Ц Не-а!
Ц Тады прыгай!
Когда Карпуха соскочил на землю, едва не сбив древком алебарды котелок с
рогульки, Олешек спросил Чэся:
Ц А скажи, что же все-таки с Ярошем?
Ц А что с Ярошем? Ц окрысился стражник. Ц Тебе, шпильман, какое дело?
Ц Я, может, песню сложить хочу. Про разбойника и… про еще одного разбойни
ка.
Ц Про рыцарей… это… слагай лучше. Все. Пошли мы. Пархим вернется, не забуд
ьте… это… поклон от меня передать. Скажи, Чэсь спрашивал, как там внучок мл
адший?
С этими словами стражники растворились во тьме.
Озадаченный шпильман почесал затылок:
Ц Ты чего-нибудь понял, пан рыцарь?
Ц Признаться, немного, Ц ответил Годимир. Ц Ты пока крупу доставай, а то
голодными спать ляжем…
Ц Уже достал. Держи.
Рыцарь высыпал три полных пригоршни крупного пшена в бурлящую воду, брос
ил соли, помешал ложкой.
Ц Ну, так что, Олешек, ты сказать хотел про знакомцев наших?
Ц Да я просто не пойму Ц или я такой дурень, или у стражника этого, у Чэся,
котелок набекрень?
Ц Это ты насчет внуков?
Ц Ну да! Вот пришиби меня гром на этом самом месте, но не похож Пархим на че
ловека, у которого взрослые дети могут быть. Не говоря уже о внуках.
Ц Это верно, Ц согласился Годимир.
Ц О! Так, может, это сын того Пархима, которого стражник знает? У кметей в З
аречье это запросто. Отец Пархим и сын Пархим, внук тоже Пархим… Похоже, жа
дничают они на имена. Или попросту ленятся новые придумывать.
Ц А ты спроси его. Когда облегчится, само собой…
Ц А чего я? Сам спрашивай, пан рыцарь, коли интересно.
Ц Я его лучше спрошу, есть сала кусок в запасе или нет? Эту кашу да салом бы
заправить, да лучку зеленого…
Ц Ох, да ты точно поэт!
Ц Скажешь тоже, Ц смутился рыцарь. Ц Просто я иногда думаю, что если пок
алечусь в каком-нибудь сражении, не пропаду. Корчму куплю и буду гостей ко
рмить-поить.
Ц А назовешь ее…
Ц А назову ее «У дракона». Вот тут не худо бы и голову драконью над входом
прибить.
Ц Ты опять за свое? Ну, нет драконов на свете, нет!
Ц Не веришь, не ищи. Что ты за мной тогда едешь?
Ц А вот для того и еду, чтоб поглядеть, как ты опростоволосишься, пан рыца
рь. Не найдешь ты дракона.
Ц Здесь не найду, в другие края искать поеду. В Пологие горы, к твоему Мари
енбергу поближе…
Ц Еще чего удумал! Там уж точно ничего не сыщешь!
Ц Тогда на юг. За Усожу, в степи кочевничьи, в самую Басурмань.
Ц Эх, пан рыцарь, пан рыцарь… Жаль мне тебя. Пропадешь ни за грош. И что это
тебя так дракон беспокоит? Неужели только из гордости да тщеславия? Ц Ол
ешек глянул над пламенем костра прямо в глаза словинцу, склонил голову н
а бок, ожидая ответа.
Ц Нет, конечно, Ц подумав, сказал Годимир. Ц Из тщеславия вон шатры у мо
ста разбивают. А потом трофеи в кучу складывают да хвастают у камина зимо
й Ц вот этого рыцаря я тогда-то победил, а этого тогда… А я хочу…
Он не договорил. Махнул рукой и принялся ожесточенно мешать кашу. Словно
колдовское зелье. И посолонь, и противосолонь.
Ц Так что ты хочешь? Ц напомнил Олешек. Ц Скажи.
Ц Дракон Ц это зло.
Ц Да?
Ц Точно.
Ц Ну, не знаю… Ц задумался музыкант. Ц А почему?
Тут вернулся Пархим. Взъерошенный, в сбитой на затылок шапке.
Ц С облегченьицем! Ц поприветствовал его Олешек. Ц Друзья твои приход
или. В гости звали.
Ц Какие такие друзья, сладкая бузина?
Ц Чэсь из Островца. Знаешь такого?
Горшечник пожал плечами. Жест его можно было истолковать по-всякому. И «д
а, знаю», и «а кто это такой». Во всяком случае, не похоже, чтобы заречанин хо
тел все бросить и мчаться поболтать со стражником за жбанчиком пива.
Ну, нет так нет, решил Годимир. Мало ли у кого какое желание или нежелание? Г
ораздо больше его заинтересовал кусок сала, завернутый в чистую холстин
у, вытащенный Пархимом из-под сиденья возницы на передке. Что ж за каша бе
з сала? Ни вкуса, ни сытности.
Поужинали быстро и улеглись.
Горшечник захрапел сразу. Шпильман еще долго дергал струны, напевал, поо
бещал сложить балладу в честь сваренной рыцарем каши. Ибо подобное произ
ведение изящных искусств заслуживает восхищения и всяческого поклонен
ия. Потом спел про рыцаря-несчастье, отложил цистру и уснул.
К Годимиру сон не шел долго.
Он лежал, рассматривал звездное небо. Грустил, вспоминая прекрасные глаз
а Марлены из Стрешина. Беседы, которые велись при дворе воеводы Стрешинс
кого, турниры красноречия и состязания певцов. Подумаешь, баллада о каше!
Я и сам запросто сочиню, не дожидаясь заносчивого шпильмана. И получится
гораздо лучше, чем у того. Играть на цистре он, конечно, мастер, ничего не по
пишешь, а вот со стихами мы еще потягаемся. Хотя и с инструментом, будет вр
емя, тоже разберемся. Если один человек что-то умеет хорошо, почему другой
при должном старании не может тому же выучиться? Старании и усердии. А уж
усердия, Годимир знал это совершенно точно, ему не занимать. Еще вопрос, бу
дет ли так прилежно Олешек постигать науку обращения с мечом? Неизвестно
. Да и вообще, зачем шпильману уметь с оружием управляться? Глупости да и т
олько! Поглядим для начала Ц сумеет ли он удержать меч как положено. Може
т, тот наемник, что показал ему несколько стоек и ударов, только испортил р
уку мариенбержцу? Ведь, как известно, переучиваться гораздо труднее, чем
учиться с самого начала.
Кричали козодои, птицы ночные, ширококлювые и потому уродливые. Был бы ко
зодой величиной хотя бы с орла, страшнее птицы не сыскать. Хуже кикиморы…
За излучиной реки, довольно далеко, загудела выпь. Тоже жутковатая птица.
Непривычный человек, впервые услышав, может и обмереть с перепугу. Таким
голосом к лицу обладать чудовищу лесному. Ну, хотя бы тому же дракону… Инт
ересно, а как кричит дракон? Ревет, как бугай? Или, может, рычит, словно разбу
женный посреди спячки медведь? А то, говорят, в Басурмани встречается зве
рь ужасный, желтого цвета. Мантихором зовется. Сам голый, а голова и плечи
волосом обросли, будто у человека. Клыки имеет в полпяди, когти в пядь длин
ой. Голосистый ужасно. Ежели заорет, пасть к земле обратив, то яма образует
ся, а в оную яму дичь и падает к мантихора вящему удовольствию…
На этой мысли Годимир провалился в сон.
И снилось рыцарю, будто шагает он по лесной дороге, подобной той, по которо
й они совсем недавно шли вместе с Олешеком. Птички щебечут, трепещет лист
ва под легким ветерком, солнечные лучи пригревают сквозь прорехи в крона
х, дурманящим ароматом веет от кустов шиповника, растущих вдоль обочины.
А цветы на них такие крупные, в ладонь, не меньше. Белые и розовые.
И все бы хорошо было и приятно, когда бы не взгляд, сверлящий затылок. Прис
тальный, жадный. Не злой и не добрый, нет. Просто любопытный. Пожалуй, сам Го
димир третьего дня так наблюдал за потешной схваткой здоровенных, гладк
их и блестящих, коричневых жуков-рогачей. То же ощущение, что и днем. Тогда
рыцарю не удалось разглядеть неизвестного преследователя. Что ж, сон не
явь, а вдруг получится?
Он резко обернулся и…
Увидел!
Мохнатая морда. Больше всего похож на бобра-переростка. Бурая шерсть с пр
оседью, длинные желтые зубы торчат наружу. Резцы травоядного зверя, а не к
лыки хищника. Уж в этом-то охотник за чудовищами разбирался отлично.
Они смотрели друг на друга несколько долгих мгновений.
Потом «бобер» бочком, бочком ушел в кусты. Напоследок мелькнул лохматый
бок и длинный розовый хвост, похожий на крысиный.
Рыцарь хотел было отправляться дальше, но что-то подсказало Ц стой, подо
жди, не торопись.
Он замер. Стоял, не шевелясь.
Мелко дрожали темно-зеленые с зубчиками листья шиповника там, где скрыл
ся чудо-зверь. Или не зверь? Уж больно осмысленным показался человеку взг
ляд черных бусинок-глаз.
И вдруг он увидел. Так неожиданно, что едва не вскрикнул. Но сдержался. Ост
авалось только поблагодарить выдержку, благоприобретенную в странстви
ях.
Нет, то, что предстало взору Годимира, опаски не внушало. Но оно было необы
чным.
Из зеленого куста проступило лицо. Так появляется из тумана на осенней д
ороге фигура встречного всадника. Лицо женское. Миловидное… Да что там м
иловидное! Попросту красивое. Куда там пани Марлене, куда там панне Стасе,
дочке рыцаря из соседнего маетка, его самой первой, отроческой, нераздел
енной любви? Кто знает, может, и среди дочек князей и королей за редкость п
окажутся подобные изысканно-утонченные черты. Все линии соразмерны. Огр
омные глаза цвета спелой лещины, тонкий нос, полные губы приоткрыты, обна
жая полоску жемчужной белизны зубов. Годимир пожурил себя в душе, что пол
ьзуется затертыми и затасканными сравнениями, присущими больше ярмаро
чным певцам, чем благородному рыцарю, мнящему себя шпильманом. Ну и пусть!
Опошлить такую красоту не способно ничто. Напротив, набившие оскомину сл
ова приобретают пряный привкус новизны рядом с ней. Правый глаз лесной к
расавицы смотрел на Годимира прямо, а левому мешала прядь черных с прозе
ленью волос…
С прозеленью?!
Именно!
Да и кожа незнакомки, смуглая, будто у красоток Басурмани, виденных однаж
ды им в Хороброве, когда посол далекой южной державы прибыл к королю Мече
славу, явственно отливала зеленью.
Не человек, и к бабке не ходи!
Помимо воли ладонь рыцаря скользнула по поясу туда, где находилась рукоя
ть меча, ставшего привычным за долгие годы странствий.
Меча не было.
Проклятый Желеслав со своими прихлебателями!
Но раз меча нет, это не сон, а явь? Ведь во сне всякий волен увидеть на себе н
е одно лишь оружие, но и полный доспех.
Красотка, проследив глазами его движение, хитро улыбнулась, на мгновение
показав маленькие, но даже на вид острые клыки, и погрозила пальцем.
И вот тут Годимиру стало по-настоящему страшно.
Он помянул Господа и проснулся.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ПАН ТИШИЛО ГЕРБА КОНСКАЯ ГОЛОВА
Едва-едва открыв глаза, Годимир вознес краткую, но горячую молитву Госпо
ду. Кто бы ему ни привиделся во сне, создание это слишком мало походило на
доброжелательное и благодушное. Что ж, рыцарь хорошо уяснил Ц против не
чисти прежде всего помогает добрая сталь, слово Господне и Вера, хранима
я в сердце.
Олешек безмятежно сопел, скрутившись в калачик. Еще бы! Утро выдалось дов
ольно прохладным, а зипун у него тоненький, кое-где протертый до кисеи. По
д правой рукой и вовсе по шву пошел. Годимир даже задумался ненадолго: буд
ить, не будить? Уж очень жалко выглядел шпильман. Словно подросток Ц тонк
ая шея, худые плечи, полуоткрытый рот. Потом плюнул на сострадание и толкн
ул мариенбержца в бок:
Ц Вставай! Рассвело!
Музыкант вскочил:
Ц А! Что? Ну, ты даешь, пан рыцарь! Едва-едва солнце взошло, а ты туда же!
Ц Кто рано сапоги обувает, тому Господь помогает, Ц ответил Годимир рас
хожей пословицей.
Ц А смысл-то какой рано вставать? Чай, не в дорогу… Ц проворчал Олешек, хл
опая себя ладонями по бокам.
Ц Замерз?
Ц А то?
Ц Сбегай к речке, умойся. Пока туда-сюда, как раз согреешься.
Ц Глумишься, пан рыцарь? Вон Пархим, поди, до сих пор дрыхнет!
Годимир глянул под телегу:
Ц А вот и не угадал, пан Острый Язык! Нету его! Сельские Ц они знаешь как р
ано встают? Ого-го!
Ц Да и пускай. Хвала Господу, хоть под утро его храпа не было слышно…
Рыцарь не ответил. Он уже понял, что Олешек ворчит не со зла, просто по прив
ычке. Вернее, шпильман придумал сам себе такой образ и старается его подд
ерживать, за что частенько получает по шее. Но не прекращает бурчать и изд
еваться над окружающими.
Вот ведь упорство!
Годимир крякнул, скинул жак на траву и, оставшись в одной тонкой рубашке, п
роделал несколько быстрых движений. Словно был с мечом в руках. Да обычно
он и упражнялся по утрам с мечом. Немного, для разминки. А вот вечером пере
д сном частенько изнурял себя до седьмого пота. И с мечом, и с утяжеленной
палицей. А что? Хочешь жить, старайся. Меч для рыцаря не просто инструмент,
как топор для плотника или мастерок для каменщика. Он друг. Потому, что не
только кормит, но и защищает. Попробуй, не окажи ему должного почтения Ц п
одведет в трудную годину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33