– Как ее открывают?
– Кольца сии наводят на мысль, что плита может быть поднята.
– Тогда вернемся и приведем сюда весь отряд. Думаю, что это и есть то самое слабое место, которое хотел отыскать Бевьер.
Даная зевнула. Все как будто шло по плану, а потому она свернулась в кресле, обняла Мурр и тотчас уснула.
***
– А ты не можешь просто… – Телэн красноречиво повертел в воздухе пальцами.
– Это железо, Телэн, – преувеличенно-терпеливо сказала Флейта.
– Ну и что? Какое это имеет значение? Она содрогнулась.
– Я не выношу прикосновения железа. Бевьер пристально взглянул на нее.
– Беллиом страдает тем же недомоганием, – заметил он.
– Ну да. И что?
– Это предполагает некоторое родство между вами.
– Бевьер, твое умение постигать очевидные вещи прямо-таки потрясающе.
– Веди себя прилично, – одернул ее Спархок.
– Что такого неприятного в железе? – спросил Телэн. – Оно холодное, твердое, ковкое и ржавеет.
– Превосходное научное описание. Тебе известно, что такое магнетизм?
– Кусок железа, который прилипает к другому куску железа, правильно? Помнится, Платим как-то толковал что-то о магнетизме.
– И ты как раз слушал? Поразительно!
– Так вот почему Беллиому пришлось сгуститься в сапфир! – воскликнул Бевьер. – Все дело в магнитных свойствах железа. Беллиом не переносит его – и ты тоже.
– Пожалуйста, Бевьер, – слабо попросила Афраэль, – у меня от одной мысли об этом мурашки по коже. Мы ведь сейчас говорим не о железе, а о воде. Под улицами внешнего города течет поток воды, быть может подземная река. Течет он ко стенам внутреннего города. Посередине улицы неподалеку отсюда в мостовой есть большая железная плита, и слышно, как под ней бежит вода. Вода течет по некоему туннелю, а этот туннель ведет во внутренний город – во всяком случае, я на это надеюсь. Я выясню это наверняка, как только вы, господа, поднимете для меня эту железную плиту.
– Вы не видели на улицах патрулей? – спросил Келтэн.
– Нет, сэр рыцарь, – ответила Ксанетия. – Столетия и привычка, очевидно, ослабили бдительность кинезганцем, кои отвечают за безопасность внешнего города.
– Мечта взломщика, – пробормотал Телэн. – В этом городе я мог бы сказочно обогатиться.
– И что бы ты воровал? – осведомилась Афраэль. – Киргаи не признают ни золота, ни серебра.
– Какие же у них деньги?
– Никаких. Им не нужны деньги. Кинезганцы снабжают их всем необходимым, а потому мысль о деньгах даже не приходит им в голову.
– Это же чудовищно!
– Мы побеседуем об экономике Кирги в другой раз. Сейчас мне не терпится исследовать их водные запасы.
***
– Глупец! – в ярости кричала королева Бетуана на своего полководца.
– Мы должны были это выяснить, Бетуана-королева, – объяснял он. – А я не пошлю другого туда, куда не пойду сам.
– Я на тебя весьма и весьма сердита, Энгесса-атан! – от ритуального траура Бетуаны не осталось и следа. – Неужели прошлая встреча с тварями Клааля ничему тебя не научила? Они могли затаиться у самого входа в пещеру, и ты оказался бы с ними один на один.
– Такое предположение противоречит здравому смыслу, – упрямо ответил он. – Гонец Афраэли сказал нам, что твари Клааля укрываются в пещерах, чтобы дышать другим воздухом. Воздух у входа в пещеру такой же, как и снаружи. Впрочем, это неважно. Дело сделано, и ничего страшного не случилось.
Бетуана с видимым усилием подавила свою ярость.
– И что же ты доказал своей дурацкой и рискованной выходкой, Энгесса-атан?
– Твари Клааля запечатали пещеру, Бетуана-королева, – ответил он. – Примерно в ста шагах от входа высится железная стена. Разумно будет предположить, что ее можно каким-то образом открыть. Твари Клааля отступают за стену, закрывают ее за собой и могут вволю дышать. Затем они выходят из пещеры и вновь атакуют нас.
– И эти сведения стоят твоей жизни?
– Мы должны были узнать это, моя королева. Тактика, придуманная Крингом-доми, помогает избежать стычек с тварями Клааля, но мне не по душе это постоянное бегство.
Глаза Бетуаны отвердели.
– Мне тоже, – призналась она. – Я позорю память своего супруга всякий раз, когда обращаюсь в бегство от этих тварей.
– Родич Афраэли сказал нам, что Халэд-оруженосец обнаружил, что воздух, которым дышат твари Клааля, горит, смешиваясь с нашим воздухом.
– Я никогда не видела, чтобы воздух горел.
– Я тоже. Если ловушка, которую я расставил на тварей Клааля, сработает, мы оба увидим это.
– Какая ловушка, Энгесса-атан?
– Фонарь, моя королева, хорошо спрятанный фонарь.
– Фонарь? И все?
– Если Халэд-оруженосец прав, этого должно хватить. Я прикрыл фонарь, чтобы твари Клааля не увидели света, когда вновь откроют железную стену. Их воздух невидимо смешается с нашим, и смесь отыщет свой путь к свече, горящей в моем фонаре. Тогда мы и узнаем, прав ли Халэд-оруженосец.
– Значит, мы должны подождать, пока они не откроют стену. Я не оставлю их за спиной, пока не смогу убедиться, что горящий воздух наверняка убьет их. Как говорит Улаф-рыцарь, только дурак оставляет позади живых врагов.
Они укрылись за выступом скалы и ждали, не сводя глаз со входа в пещеру, едва различимого в свете звезд.
– Может пройти немало времени, прежде чем они откроют эту стену, моя королева, – заметил Энгесса.
– Энгесса-атан, – твердо сказала Бетуана, – я давно уже думаю, что это формальное обращение неуместно. Мы воины и товарищи по оружию. Прошу тебя, обращайся ко мне именно так.
– Как пожелаешь, Бетуана-атана.
И они продолжали терпеливо ждать, наблюдая за огромным силуэтом пика и темным провалом пещеры. И вдруг оглушительный грохот, словно раскатившийся под землей гром, сотряс тишину, почва под ногами содрогнулась, и гигантский клуб бурлящего огня вырвался из пещеры, мгновенно пожрав росшие поблизости кусты терновника. Огонь изрыгался из пещеры, казалось, целую вечность, но, в конце концов, постепенно ослабел и угас.
Энгесса и его королева, потрясенные этим зрелищем, могли лишь безмолвно смотреть и дивиться. Наконец Бетуана поднялась.
– Теперь я увидела, как горит воздух, – хладнокровно проговорила она. – Думаю, чтобы увидеть это, стоило подождать. – И она улыбнулась своему товарищу, все еще потрясенному увиденным. – Ты ставишь хорошие ловушки, Энгесса-атан, но сейчас мы должны как можно скорее присоединиться к троллям. Улаф-рыцарь говорит, что к утру мы должны достичь Кирги.
– Как прикажешь, Бетуана-атана, – отозвался он.
***
– Когда я скажу: «Взяли!», поднимайте крышку, – наставлял Спархок, обхватив пальцами железное кольцо, – и смотрите, чтобы она не звякнула, когда мы положим ее на мостовую. Ну ладно – взяли!
Келтэн, Бевьер, Миртаи и Спархок разом медленно выпрямились, с усилием подымая покрытую ржавчиной плиту с истертой временем мостовой.
– Осторожнее, – сказал Телэн Миртаи, – не свались туда.
– Хочешь сделать это сам? – осведомилась она.
Все четверо слегка развернулись и переместили тяжеленную плиту вбок, частично открыв большую квадратную дыру.
– Теперь кладем, – сквозь зубы проговорил Спархок и добавил:
– Медленно.
Они осторожно опустили крышку на мостовую.
– Легче приподнять дом, – отдуваясь, пропыхтел Келтэн.
– Отвернитесь, – приказала Флейта.
– А это обязательно делать? – спросил Телэн. – Это то же самое, что летать?
– Просто отвернись, Телэн.
– Не забудь об одежде, – напомнил Спархок.
– Одежда будет мне только помехой. Не нравится – не смотри. – Голос ее уже стал звучнее.
Бевьер с силой зажмурился, и его губы шевелились. Он явно молился – и весьма усердно.
– Я скоро вернусь, – пообещала богиня. – Никуда не уходите.
Они ждали, казалось, целую вечность, пока наконец не услышали внизу слабый плеск, сопровождавшийся сдавленным хохотом.
Телэн опустился на колени на краю квадратного отверстия.
– С тобой все в порядке? – прошептал он.
– В полном.
– А что тебя так рассмешило?
– Киргаи. Вы и не представляете, до чего они тупы?
– Что они сотворили на этот раз?
– Вода течет из большого артезианского источника возле внешней стены. Киргаи устроили вокруг него что-то вроде резервуара. Потом они проделали туннель, по которому вода идет к большому озеру под горой, на которой выстроен город.
– И что в этом смешного?
– Пока ничего. Они, кажется, сообразили то же, что и Бевьер: что водные ресурсы – их слабое место. Там, где начинается туннель, они со всем тщанием установили каменную решетку. Из резервуара в туннель проникнуть невозможно.
– Не понимаю, что здесь смешного.
– Я как раз к этому перехожу. Эта шахта, что ведет к туннелю, была пробита позже – видимо, для того, чтобы можно было спускаться в туннель и чистить его.
– Что ж, неплохая идея. Это же, в конце концов, питьевая вода.
– Да, но, когда они прорыли шахту, они забыли кое о чем. Выход из туннеля – тот, за внутренней стеной, – совершенно открыт. Ни решеток, ни цепей – ничего.
– Ты шутишь!
– Шоб у меня язык отсох, ежели я вру.
– Это будет легче, чем я думал, – проговорил Келтэн. Он перегнулся над краем и заглянул в темноту.
– Течение очень быстрое? – спросил он шепотом.
– Очень, – ответила Афраэль, – но это даже к лучшему. Тебя пронесет там так быстро, что не придется долго задерживать дыхание.
– Что задерживать? – сдавленно переспросил Келтэн.
– Дыхание. Вам придется плыть под водой.
– Только не мне, – отрезал он.
– Но ты же умеешь плавать?
– Я могу плыть хоть в полных доспехах, если понадобится.
– Тогда в чем дело?
– Я не могу плавать под водой. Я ударяюсь в панику.
– Он прав, Афраэль, – шепотом вставил Спархок. – Едва голова Келтэна погружается под воду, он начинает кричать.
– Но ведь этого нельзя делать. Так можно утонуть.
– Совершенно верно. Мне приходилось становиться ему на грудь, чтобы выдавить воду. Так случалось часто, когда мы были детьми.
– Охо-хо, – проговорила она. – На это я не рассчитывала.
ГЛАВА 29
Было почти полнолуние, и еще прежде, чем появилась сама луна, небо на востоке было окрашено ее бледным сиянием, слабым подобием зари. Ночное светило взошло медленно, зловеще всплывая над обжигающей белизной соляных равнин.
– Боже милосердный! – воскликнул Берит, уставясь на окружающий их ужас. То, что в слабом свете звезд казалось округлыми белыми камнями, было выбеленными черепами, которые покоились в грудах костей, с немым укором обращая пустые глазницы к небесам.
– Похоже, мы пришли туда, куда нужно, – заметил Халэд. – В записке, которую оставил Спархок, говорилось о «Долине Костей».
– Она тянется бесконечно! – выдохнул Берит, глядя на запад.
– Будем надеяться, что нет. Нам придется пересечь ее. – Халэд остановился, напряженно всматриваясь. – Вот оно, – сказал он, указывая на сверкающую точку посреди низкого горного кряжа, темневшего далеко за чудовищной равниной.
– Что – «оно»?
– Наш ориентир. Спархок назвал его Столпами Киргона. Что-то там отражает лунный свет. Мы должны ехать к этой точке.
– Кто это там? – спросил Берит, указывая на фигуру, шагавшую к ним по усыпанной костями равнине. Халэд шевельнул мечом в ножнах.
– Не иначе как очередное послание от Крегера, – пробормотал он. – Пора нам быть поосторожнее, мой лорд. Думаю, мы очень близко к тому месту, где перестанем быть им полезными.
Неизвестный, приближавшийся к ним, шел небрежным шагом, точно прогуливаясь, и, когда он подошел ближе, они смогли различить черты его лица.
– Берегись, Халэд! – прошипел Берит. – Это не человек!
Халэд тоже это почувствовал. В этом чувстве не было ничего определенного – просто всепоглощающее ощущение присутствия, ауры, которой не мог обладать человек. Пришелец оказался юношей редкостной красоты, с кудрявыми волосами, классическими чертами и огромными, почти сияющими глазами.
– А, вот и вы, господа, – вежливо проговорил он на безупречном эленийском языке. – Я вас обыскался. – Он огляделся по сторонам. – Отвратительное местечко, верно? Примерно в таком месте и пристало жить киргаям. Киргон чудовищно испорчен. Он обожает уродство. Вы с ним когда-нибудь встречались? Жуткий тип. Никакого чувства красоты. – Он одарил молодых людей ослепительной, слегка рассеянной улыбкой. – Меня послала моя кузина Афраэль. Она бы и сама пришла, но она сейчас немного занята – ну да Афраэль всегда занята, верно? Она просто не в силах усидеть на месте. – Юноша нахмурился. – Она хотела, чтобы я вам кое-что сказал, – продолжал он, хмурясь все сильнее. – Что же это было? У меня в последнее время с памятью совсем неладно. – Он поднял руку. – Нет, не говорите. Я сам сейчас вспомню. Как бы то ни было, это ужасно важно, и мы должны торопиться. Я, пожалуй, припомню это по дороге. – Юноша вновь огляделся. – Вы случайно не знаете, господа, куда мы должны идти?
***
– Ничего не выйдет, Афраэль, – угрюмо сказал Келтэн. – Я уже однажды пробовал это, когда был мертвецки пьян, и произошло то же самое. Едва я чувствую, как вода смыкается над головой, я просто схожу с ума.
– Ну пожалуйста, Келтэн, – настаивала скудно одетая Богиня. – Ты просто расслабишься – вот и все. – Она почти силой сунула ему кружку.
Он недоверчиво принюхался.
– Пахнет приятно. Что это такое?
– Мы пьем это на вечеринках.
– Пиво богов? – У Келтэна заблестели глаза. – Ну-ну. – Он осторожно глотнул. – Ух ты! – восторженно воскликнул он. – Вот оно, настоящее пиво!
– Выпей все, – приказала Афраэль, пристально глядя на него.
– С радостью. – Келтэн залпом осушил кружку и вытер губы. – Отменная штука! Будь у меня рецепт, я бы… – Он осекся, и глаза его остекленели.
– Уложите его, – скомандовала Афраэль, – и побыстрее, покуда он не окостенел. Я не хочу, чтобы он превратился в крендель, когда я буду протаскивать его через туннель.
Телэн скорчился, обеими руками зажимая рот, чтобы не расхохотаться во все горло.
– Ну, а с тобой что стряслось? – ядовито осведомилась богиня.
– Ничего, – едва выдавил он, – совсем ничего.
– Долгонько же мне придется с ним повозиться, – прошептала Афраэль Спархоку.
– А выйдет ли? – спросил он. – Я разумею, с Келтэном. Ты и вправду можешь протащить человека под водой так, чтобы он не захлебнулся?
– Я остановлю его дыхание. – Она оглянулась на остальных. – Мне совсем не нужно, чтобы вы пытались мне помогать, – предупредила она. – Сосредоточьтесь на том, чтобы самим проплыть через туннель. Мне не надо дышать, а вам надо, и я не хочу истратить добрый час на то, чтобы вылавливать вас из воды одного за другим. Ну, есть еще у кого-нибудь проблемы, о которых вы не удосужились мне сказать? Как раз самое время поговорить о них – прежде, чем мы все окажемся под водой? – Афраэль выразительно посмотрела на Бевьера. – Может быть, ты хочешь мне что-то сказать, сэр рыцарь? У тебя, кажется, какие-то трудности.
– Нет, Божественная, ничего особенного, – промямлил он. – Я справлюсь. Я плаваю как рыба. – Он изо всех сил старался не смотреть на нее.
– Что же тебя тогда беспокоит?
– Я бы не хотел об этом говорить.
– Мужчины! – вздохнула Афраэль и спустилась в шахту, которая вела к невидимому потоку, бежавшему под землей ко внутренней стене.
– Подайте мне Келтэна, – велела она, – и вперед.
***
– Я бы очень хотела что-нибудь предпринять, – прошептала Сефрения Вэниону, смотря вместе с ним из-за вершины каменистого холма на лагерь работорговцев.
– И я тоже, любовь моя, – отвечал Вэнион, – но, думается мне, нам лучше подождать. Если все пойдет так, как мы задумали, то мы уже будем ждать их, когда они доберутся до Кирги. – Он приподнялся чуть повыше. – По-моему, за тропой, которой они следуют, как раз лежат соляные равнины.
– Мы узнаем это наверняка, когда взойдет луна, – отозвалась она.
– Ты хоть что-нибудь услышала от Афраэли?
– Ничего осмысленного. Помехи слишком велики, когда она одновременно в двух местах. Кажется, события в Материоне идут к развязке, а она и Спархок плывут.
– Плывут? Сефрения, это же пустыня.
– Да, я тоже это заметила. Однако же они отыскали, где поплавать. – Сефрения помолчала. – Келтэн умеет плавать?
– С большим шумом и плеском, но на воде держится. Я бы не сказал, впрочем, что он делает это с большим изяществом. А что такое?
– У Афраэли с ним какие-то трудности, и связаны они с умением плавать. Давай-ка вернемся к остальным, дорогой. От одного вида этих работорговцев у меня кровь вскипает в жилах.
Они соскользнули вниз по усыпанному мелкими камешками склону холма и по дну неглубокого оврага вернулись к своему закованному в доспехи войску.
Сириникийский рыцарь сэр Лаунесс с робким и смущенным видом стоял рядом с массивным, курчавым и густобровый незнакомцем с широкими плечами и классическими чертами лица.
– Сефрения! – прогремел этот явно не простой смертный голосом, который, вероятно, был слышен в Талесии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
– Кольца сии наводят на мысль, что плита может быть поднята.
– Тогда вернемся и приведем сюда весь отряд. Думаю, что это и есть то самое слабое место, которое хотел отыскать Бевьер.
Даная зевнула. Все как будто шло по плану, а потому она свернулась в кресле, обняла Мурр и тотчас уснула.
***
– А ты не можешь просто… – Телэн красноречиво повертел в воздухе пальцами.
– Это железо, Телэн, – преувеличенно-терпеливо сказала Флейта.
– Ну и что? Какое это имеет значение? Она содрогнулась.
– Я не выношу прикосновения железа. Бевьер пристально взглянул на нее.
– Беллиом страдает тем же недомоганием, – заметил он.
– Ну да. И что?
– Это предполагает некоторое родство между вами.
– Бевьер, твое умение постигать очевидные вещи прямо-таки потрясающе.
– Веди себя прилично, – одернул ее Спархок.
– Что такого неприятного в железе? – спросил Телэн. – Оно холодное, твердое, ковкое и ржавеет.
– Превосходное научное описание. Тебе известно, что такое магнетизм?
– Кусок железа, который прилипает к другому куску железа, правильно? Помнится, Платим как-то толковал что-то о магнетизме.
– И ты как раз слушал? Поразительно!
– Так вот почему Беллиому пришлось сгуститься в сапфир! – воскликнул Бевьер. – Все дело в магнитных свойствах железа. Беллиом не переносит его – и ты тоже.
– Пожалуйста, Бевьер, – слабо попросила Афраэль, – у меня от одной мысли об этом мурашки по коже. Мы ведь сейчас говорим не о железе, а о воде. Под улицами внешнего города течет поток воды, быть может подземная река. Течет он ко стенам внутреннего города. Посередине улицы неподалеку отсюда в мостовой есть большая железная плита, и слышно, как под ней бежит вода. Вода течет по некоему туннелю, а этот туннель ведет во внутренний город – во всяком случае, я на это надеюсь. Я выясню это наверняка, как только вы, господа, поднимете для меня эту железную плиту.
– Вы не видели на улицах патрулей? – спросил Келтэн.
– Нет, сэр рыцарь, – ответила Ксанетия. – Столетия и привычка, очевидно, ослабили бдительность кинезганцем, кои отвечают за безопасность внешнего города.
– Мечта взломщика, – пробормотал Телэн. – В этом городе я мог бы сказочно обогатиться.
– И что бы ты воровал? – осведомилась Афраэль. – Киргаи не признают ни золота, ни серебра.
– Какие же у них деньги?
– Никаких. Им не нужны деньги. Кинезганцы снабжают их всем необходимым, а потому мысль о деньгах даже не приходит им в голову.
– Это же чудовищно!
– Мы побеседуем об экономике Кирги в другой раз. Сейчас мне не терпится исследовать их водные запасы.
***
– Глупец! – в ярости кричала королева Бетуана на своего полководца.
– Мы должны были это выяснить, Бетуана-королева, – объяснял он. – А я не пошлю другого туда, куда не пойду сам.
– Я на тебя весьма и весьма сердита, Энгесса-атан! – от ритуального траура Бетуаны не осталось и следа. – Неужели прошлая встреча с тварями Клааля ничему тебя не научила? Они могли затаиться у самого входа в пещеру, и ты оказался бы с ними один на один.
– Такое предположение противоречит здравому смыслу, – упрямо ответил он. – Гонец Афраэли сказал нам, что твари Клааля укрываются в пещерах, чтобы дышать другим воздухом. Воздух у входа в пещеру такой же, как и снаружи. Впрочем, это неважно. Дело сделано, и ничего страшного не случилось.
Бетуана с видимым усилием подавила свою ярость.
– И что же ты доказал своей дурацкой и рискованной выходкой, Энгесса-атан?
– Твари Клааля запечатали пещеру, Бетуана-королева, – ответил он. – Примерно в ста шагах от входа высится железная стена. Разумно будет предположить, что ее можно каким-то образом открыть. Твари Клааля отступают за стену, закрывают ее за собой и могут вволю дышать. Затем они выходят из пещеры и вновь атакуют нас.
– И эти сведения стоят твоей жизни?
– Мы должны были узнать это, моя королева. Тактика, придуманная Крингом-доми, помогает избежать стычек с тварями Клааля, но мне не по душе это постоянное бегство.
Глаза Бетуаны отвердели.
– Мне тоже, – призналась она. – Я позорю память своего супруга всякий раз, когда обращаюсь в бегство от этих тварей.
– Родич Афраэли сказал нам, что Халэд-оруженосец обнаружил, что воздух, которым дышат твари Клааля, горит, смешиваясь с нашим воздухом.
– Я никогда не видела, чтобы воздух горел.
– Я тоже. Если ловушка, которую я расставил на тварей Клааля, сработает, мы оба увидим это.
– Какая ловушка, Энгесса-атан?
– Фонарь, моя королева, хорошо спрятанный фонарь.
– Фонарь? И все?
– Если Халэд-оруженосец прав, этого должно хватить. Я прикрыл фонарь, чтобы твари Клааля не увидели света, когда вновь откроют железную стену. Их воздух невидимо смешается с нашим, и смесь отыщет свой путь к свече, горящей в моем фонаре. Тогда мы и узнаем, прав ли Халэд-оруженосец.
– Значит, мы должны подождать, пока они не откроют стену. Я не оставлю их за спиной, пока не смогу убедиться, что горящий воздух наверняка убьет их. Как говорит Улаф-рыцарь, только дурак оставляет позади живых врагов.
Они укрылись за выступом скалы и ждали, не сводя глаз со входа в пещеру, едва различимого в свете звезд.
– Может пройти немало времени, прежде чем они откроют эту стену, моя королева, – заметил Энгесса.
– Энгесса-атан, – твердо сказала Бетуана, – я давно уже думаю, что это формальное обращение неуместно. Мы воины и товарищи по оружию. Прошу тебя, обращайся ко мне именно так.
– Как пожелаешь, Бетуана-атана.
И они продолжали терпеливо ждать, наблюдая за огромным силуэтом пика и темным провалом пещеры. И вдруг оглушительный грохот, словно раскатившийся под землей гром, сотряс тишину, почва под ногами содрогнулась, и гигантский клуб бурлящего огня вырвался из пещеры, мгновенно пожрав росшие поблизости кусты терновника. Огонь изрыгался из пещеры, казалось, целую вечность, но, в конце концов, постепенно ослабел и угас.
Энгесса и его королева, потрясенные этим зрелищем, могли лишь безмолвно смотреть и дивиться. Наконец Бетуана поднялась.
– Теперь я увидела, как горит воздух, – хладнокровно проговорила она. – Думаю, чтобы увидеть это, стоило подождать. – И она улыбнулась своему товарищу, все еще потрясенному увиденным. – Ты ставишь хорошие ловушки, Энгесса-атан, но сейчас мы должны как можно скорее присоединиться к троллям. Улаф-рыцарь говорит, что к утру мы должны достичь Кирги.
– Как прикажешь, Бетуана-атана, – отозвался он.
***
– Когда я скажу: «Взяли!», поднимайте крышку, – наставлял Спархок, обхватив пальцами железное кольцо, – и смотрите, чтобы она не звякнула, когда мы положим ее на мостовую. Ну ладно – взяли!
Келтэн, Бевьер, Миртаи и Спархок разом медленно выпрямились, с усилием подымая покрытую ржавчиной плиту с истертой временем мостовой.
– Осторожнее, – сказал Телэн Миртаи, – не свались туда.
– Хочешь сделать это сам? – осведомилась она.
Все четверо слегка развернулись и переместили тяжеленную плиту вбок, частично открыв большую квадратную дыру.
– Теперь кладем, – сквозь зубы проговорил Спархок и добавил:
– Медленно.
Они осторожно опустили крышку на мостовую.
– Легче приподнять дом, – отдуваясь, пропыхтел Келтэн.
– Отвернитесь, – приказала Флейта.
– А это обязательно делать? – спросил Телэн. – Это то же самое, что летать?
– Просто отвернись, Телэн.
– Не забудь об одежде, – напомнил Спархок.
– Одежда будет мне только помехой. Не нравится – не смотри. – Голос ее уже стал звучнее.
Бевьер с силой зажмурился, и его губы шевелились. Он явно молился – и весьма усердно.
– Я скоро вернусь, – пообещала богиня. – Никуда не уходите.
Они ждали, казалось, целую вечность, пока наконец не услышали внизу слабый плеск, сопровождавшийся сдавленным хохотом.
Телэн опустился на колени на краю квадратного отверстия.
– С тобой все в порядке? – прошептал он.
– В полном.
– А что тебя так рассмешило?
– Киргаи. Вы и не представляете, до чего они тупы?
– Что они сотворили на этот раз?
– Вода течет из большого артезианского источника возле внешней стены. Киргаи устроили вокруг него что-то вроде резервуара. Потом они проделали туннель, по которому вода идет к большому озеру под горой, на которой выстроен город.
– И что в этом смешного?
– Пока ничего. Они, кажется, сообразили то же, что и Бевьер: что водные ресурсы – их слабое место. Там, где начинается туннель, они со всем тщанием установили каменную решетку. Из резервуара в туннель проникнуть невозможно.
– Не понимаю, что здесь смешного.
– Я как раз к этому перехожу. Эта шахта, что ведет к туннелю, была пробита позже – видимо, для того, чтобы можно было спускаться в туннель и чистить его.
– Что ж, неплохая идея. Это же, в конце концов, питьевая вода.
– Да, но, когда они прорыли шахту, они забыли кое о чем. Выход из туннеля – тот, за внутренней стеной, – совершенно открыт. Ни решеток, ни цепей – ничего.
– Ты шутишь!
– Шоб у меня язык отсох, ежели я вру.
– Это будет легче, чем я думал, – проговорил Келтэн. Он перегнулся над краем и заглянул в темноту.
– Течение очень быстрое? – спросил он шепотом.
– Очень, – ответила Афраэль, – но это даже к лучшему. Тебя пронесет там так быстро, что не придется долго задерживать дыхание.
– Что задерживать? – сдавленно переспросил Келтэн.
– Дыхание. Вам придется плыть под водой.
– Только не мне, – отрезал он.
– Но ты же умеешь плавать?
– Я могу плыть хоть в полных доспехах, если понадобится.
– Тогда в чем дело?
– Я не могу плавать под водой. Я ударяюсь в панику.
– Он прав, Афраэль, – шепотом вставил Спархок. – Едва голова Келтэна погружается под воду, он начинает кричать.
– Но ведь этого нельзя делать. Так можно утонуть.
– Совершенно верно. Мне приходилось становиться ему на грудь, чтобы выдавить воду. Так случалось часто, когда мы были детьми.
– Охо-хо, – проговорила она. – На это я не рассчитывала.
ГЛАВА 29
Было почти полнолуние, и еще прежде, чем появилась сама луна, небо на востоке было окрашено ее бледным сиянием, слабым подобием зари. Ночное светило взошло медленно, зловеще всплывая над обжигающей белизной соляных равнин.
– Боже милосердный! – воскликнул Берит, уставясь на окружающий их ужас. То, что в слабом свете звезд казалось округлыми белыми камнями, было выбеленными черепами, которые покоились в грудах костей, с немым укором обращая пустые глазницы к небесам.
– Похоже, мы пришли туда, куда нужно, – заметил Халэд. – В записке, которую оставил Спархок, говорилось о «Долине Костей».
– Она тянется бесконечно! – выдохнул Берит, глядя на запад.
– Будем надеяться, что нет. Нам придется пересечь ее. – Халэд остановился, напряженно всматриваясь. – Вот оно, – сказал он, указывая на сверкающую точку посреди низкого горного кряжа, темневшего далеко за чудовищной равниной.
– Что – «оно»?
– Наш ориентир. Спархок назвал его Столпами Киргона. Что-то там отражает лунный свет. Мы должны ехать к этой точке.
– Кто это там? – спросил Берит, указывая на фигуру, шагавшую к ним по усыпанной костями равнине. Халэд шевельнул мечом в ножнах.
– Не иначе как очередное послание от Крегера, – пробормотал он. – Пора нам быть поосторожнее, мой лорд. Думаю, мы очень близко к тому месту, где перестанем быть им полезными.
Неизвестный, приближавшийся к ним, шел небрежным шагом, точно прогуливаясь, и, когда он подошел ближе, они смогли различить черты его лица.
– Берегись, Халэд! – прошипел Берит. – Это не человек!
Халэд тоже это почувствовал. В этом чувстве не было ничего определенного – просто всепоглощающее ощущение присутствия, ауры, которой не мог обладать человек. Пришелец оказался юношей редкостной красоты, с кудрявыми волосами, классическими чертами и огромными, почти сияющими глазами.
– А, вот и вы, господа, – вежливо проговорил он на безупречном эленийском языке. – Я вас обыскался. – Он огляделся по сторонам. – Отвратительное местечко, верно? Примерно в таком месте и пристало жить киргаям. Киргон чудовищно испорчен. Он обожает уродство. Вы с ним когда-нибудь встречались? Жуткий тип. Никакого чувства красоты. – Он одарил молодых людей ослепительной, слегка рассеянной улыбкой. – Меня послала моя кузина Афраэль. Она бы и сама пришла, но она сейчас немного занята – ну да Афраэль всегда занята, верно? Она просто не в силах усидеть на месте. – Юноша нахмурился. – Она хотела, чтобы я вам кое-что сказал, – продолжал он, хмурясь все сильнее. – Что же это было? У меня в последнее время с памятью совсем неладно. – Он поднял руку. – Нет, не говорите. Я сам сейчас вспомню. Как бы то ни было, это ужасно важно, и мы должны торопиться. Я, пожалуй, припомню это по дороге. – Юноша вновь огляделся. – Вы случайно не знаете, господа, куда мы должны идти?
***
– Ничего не выйдет, Афраэль, – угрюмо сказал Келтэн. – Я уже однажды пробовал это, когда был мертвецки пьян, и произошло то же самое. Едва я чувствую, как вода смыкается над головой, я просто схожу с ума.
– Ну пожалуйста, Келтэн, – настаивала скудно одетая Богиня. – Ты просто расслабишься – вот и все. – Она почти силой сунула ему кружку.
Он недоверчиво принюхался.
– Пахнет приятно. Что это такое?
– Мы пьем это на вечеринках.
– Пиво богов? – У Келтэна заблестели глаза. – Ну-ну. – Он осторожно глотнул. – Ух ты! – восторженно воскликнул он. – Вот оно, настоящее пиво!
– Выпей все, – приказала Афраэль, пристально глядя на него.
– С радостью. – Келтэн залпом осушил кружку и вытер губы. – Отменная штука! Будь у меня рецепт, я бы… – Он осекся, и глаза его остекленели.
– Уложите его, – скомандовала Афраэль, – и побыстрее, покуда он не окостенел. Я не хочу, чтобы он превратился в крендель, когда я буду протаскивать его через туннель.
Телэн скорчился, обеими руками зажимая рот, чтобы не расхохотаться во все горло.
– Ну, а с тобой что стряслось? – ядовито осведомилась богиня.
– Ничего, – едва выдавил он, – совсем ничего.
– Долгонько же мне придется с ним повозиться, – прошептала Афраэль Спархоку.
– А выйдет ли? – спросил он. – Я разумею, с Келтэном. Ты и вправду можешь протащить человека под водой так, чтобы он не захлебнулся?
– Я остановлю его дыхание. – Она оглянулась на остальных. – Мне совсем не нужно, чтобы вы пытались мне помогать, – предупредила она. – Сосредоточьтесь на том, чтобы самим проплыть через туннель. Мне не надо дышать, а вам надо, и я не хочу истратить добрый час на то, чтобы вылавливать вас из воды одного за другим. Ну, есть еще у кого-нибудь проблемы, о которых вы не удосужились мне сказать? Как раз самое время поговорить о них – прежде, чем мы все окажемся под водой? – Афраэль выразительно посмотрела на Бевьера. – Может быть, ты хочешь мне что-то сказать, сэр рыцарь? У тебя, кажется, какие-то трудности.
– Нет, Божественная, ничего особенного, – промямлил он. – Я справлюсь. Я плаваю как рыба. – Он изо всех сил старался не смотреть на нее.
– Что же тебя тогда беспокоит?
– Я бы не хотел об этом говорить.
– Мужчины! – вздохнула Афраэль и спустилась в шахту, которая вела к невидимому потоку, бежавшему под землей ко внутренней стене.
– Подайте мне Келтэна, – велела она, – и вперед.
***
– Я бы очень хотела что-нибудь предпринять, – прошептала Сефрения Вэниону, смотря вместе с ним из-за вершины каменистого холма на лагерь работорговцев.
– И я тоже, любовь моя, – отвечал Вэнион, – но, думается мне, нам лучше подождать. Если все пойдет так, как мы задумали, то мы уже будем ждать их, когда они доберутся до Кирги. – Он приподнялся чуть повыше. – По-моему, за тропой, которой они следуют, как раз лежат соляные равнины.
– Мы узнаем это наверняка, когда взойдет луна, – отозвалась она.
– Ты хоть что-нибудь услышала от Афраэли?
– Ничего осмысленного. Помехи слишком велики, когда она одновременно в двух местах. Кажется, события в Материоне идут к развязке, а она и Спархок плывут.
– Плывут? Сефрения, это же пустыня.
– Да, я тоже это заметила. Однако же они отыскали, где поплавать. – Сефрения помолчала. – Келтэн умеет плавать?
– С большим шумом и плеском, но на воде держится. Я бы не сказал, впрочем, что он делает это с большим изяществом. А что такое?
– У Афраэли с ним какие-то трудности, и связаны они с умением плавать. Давай-ка вернемся к остальным, дорогой. От одного вида этих работорговцев у меня кровь вскипает в жилах.
Они соскользнули вниз по усыпанному мелкими камешками склону холма и по дну неглубокого оврага вернулись к своему закованному в доспехи войску.
Сириникийский рыцарь сэр Лаунесс с робким и смущенным видом стоял рядом с массивным, курчавым и густобровый незнакомцем с широкими плечами и классическими чертами лица.
– Сефрения! – прогремел этот явно не простой смертный голосом, который, вероятно, был слышен в Талесии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58