– Конечно, старый приятель, – кивнул Силк, вскочив. – Мы с Бэйреком можем развлечься и потом.
Лошади паслись неподалеку; все начали дружно запрягать их в фургоны.
– Сейчас погашу огонь, – сказал Силк, отправляясь с ведрами к роднику.
Угли зашипели, облака пара рванулись к низко нависшим ветвям.
– Поведем лошадей к опушке леса, – велел Волк, – иначе ветки разорвут всю одежду.
Отдохнувшие лошади без понуканий направились через темный лес по узкой тропинке и остановились только у края поля. Волк пристально осмотрел окрестности.
– Никого не видно. Тронулись, – наконец решил он.
– Садись ко мне, добрый человек, – предложил Бэйрек Дернику. – Беседовать с честным человеком гораздо приятнее, чем проводить ночь, терпя оскорбления чересчур уж умного драснийца.
– Как хочешь, друг, – вежливо согласился кузнец.
– Я поеду впереди, – объявил Силк. – Знаю здесь все окрестные дороги и выведу караван на тракт, проходящий за Верхним Гральтом, еще до полудня. Бэйрек с Дерником должны ехать позади. Уверен, что все мы вполне сможем справиться с теми, кому вздумается нас преследовать.
– Решено, – согласился Волк, взбираясь на сиденье первого фургона. Потом протянул руку и помог взобраться тете Пол. Гарион поспешно последовал их примеру, боясь, что ему предложат ехать вместе с Силком. Может, господин Волк и не лжет, утверждая, что эти двое людей его старые приятели, но страх, пережитый в лесу, был еще слишком свеж в памяти, и он довольно неловко чувствовал себя в их присутствии.
Мешки с пахнущей гнилью репой больно врезались в спину, но Гариону вскоре удалось устроиться поудобнее позади господина Волка и тети Пол. Ветер больше не впивался в тело ледяными пальцами, тетя была рядом, а плотный плащ согревал его, и, несмотря на все события, случившиеся ночью, скрытый страх, неугасшее возбуждение, Гариону довольно скоро удалось задремать. Знакомый сухой внутренний голос объяснил, что его поведение в лесу было совсем не героическим, но вскоре все смолкло, и Гарион заснул.
Разбудил его какой-то новый звук. Мягкое шлепанье копыт по проселочной дороге сменилось цокотом подков по булыжникам деревенской улочки, где все обитатели еще досыпали последние часы холодной осенней ночи. Гарион открыл глаза, сонно оглядел высокие узкие дома с крохотными темными окнами.
Где-то лаяла собака, но, тут же замолчав, ушла в теплое место под лестницей. Гариону захотелось узнать, какая это деревня и сколько народу спит под этими остроконечными крышами, не подозревая о трех проезжающих фургонах.
Мощеная улочка была очень узкой, и Гарион, если бы захотел, мог коснуться замшелых камней стен.
И вот безымянная деревушка осталась позади; они опять выехали на широкую дорогу; Гарион вновь задремал под мерный тихий топот.
– Что, если он не прошел через Дарину? – тихо спросила Волка тетя Пол.
Только сейчас до Гариона дошло, что из-за всей этой суматохи он так и не узнал, кого они ищут. Не открывая глаз, мальчик прислушался.
– Не начинай снова свои «если», – раздраженно ответил Волк, – иначе нам никогда ничего не удастся.
– Я просто спросила.
– Если он не был в Дарине, тогда повернем на юг, в Мерос. Может, он присоединился там к каравану, чтобы отправиться по Великому Северному пути к Боктору.
– Но вдруг он и в Меросе не был?
– Тогда пойдем в Камаар.
– А потом?
– Посмотрим, когда доберемся до Камаара, – тоном, не допускающим дальнейших расспросов, заключил Волк.
Тетя Пол громко втянула воздух, как бы собираясь оставить за собой последнее слово, но, очевидно передумав, устроилась поудобнее на сиденье.
На горизонте, прямо перед ними, первое розоватое пятно коснулось низко нависших облаков, и караван двинулся через овеянный ветром последний предрассветный час ночи в долгое путешествие на поиски чего-то непонятного, но очень-очень важного: ведь из-за него вся жизнь Гариона переменилась в один день.
Глава 7
Четыре дня ушло на то, чтобы добраться до северного побережья, где находилась Дарина. Первый день прошел довольно спокойно, хотя тучи рассеялись, а ветер все дул, зато не было дождя и дороги не развезло. Они проезжали мимо уютных ферм, где одинокие фигуры работников склонялись в полях над лопатами.
Каждый выпрямлялся и смотрел на путешественников. Некоторые даже махали вслед.
И снова тянулись деревни, стайки высоких домов, дети, с радостными криками бегущие за фургонами. Крестьяне с ленивым любопытством провожали взглядами проезжающих, пока не понимали, что те не собираются останавливаться; тогда местные жители вновь возвращались к повседневным занятиям.
К вечеру Силк повел их к рощице на краю дороги, где все и расположились на ночлег. Доев остатки сыра и ветчины, взятых Волком на кухне Фолдора, они расстелили одеяла прямо на земле под фургонами. Было жестко и холодно, но заманчивые мысли о будущих приключениях помогали Гариону стойко переносить неудобства.
Однако на следующее утро зарядил дождь, сначала небольшой, мелкий, похожий на водяную пыль, но вскоре усилившийся. Запах мокрых мешков и гнили стал почти непереносимым, и Гарион, плотно завернувшись в плащ, почувствовал, что жажда приключений куда-то испарилась.
Дорога размокла, стала скользкой, лошади с трудом тянули фургоны по холмам; приходилось часто отдыхать. Если в первый день они проехали восемь лиг, то во второй не сделали и пяти.
Настроение тети Пол все ухудшалось.
– Это идиотизм, – заметила она на третий день.
– Все идиотизм, пока не увидишь то или иное дело в правильном свете, – философски ответил Волк.
– Но почему возчики? – вознегодовала она. – Есть способы путешествовать и побыстрее: богатое семейство в приличном экипаже, например, или королевские посыльные на хороших лошадях. К этому времени мы уже успели бы добраться в Дарину.
– Да, и нас хорошо запомнили бы все эти простые люди: любой талл смог бы разыскать, – терпеливо объяснил Волк. – Брилл давно уже доложил обо всем своим хозяевам. Каждый мерг в Сендарии теперь нас ищет.
– Почему мы скрываемся от мергов, господин Волк? – спросил нерешительно Гарион, раздираемый желанием узнать цель их поездки. – Разве они не обыкновенные торговцы, как толнедрийцы и драснийцы?
– Мергов в действительности торговля не интересует, – ответил Волк. – Недраки – торговцы, а мерги – воины, только одеты торговцами точно так же, как мы – возчиками, для того чтобы передвигаться свободно и незаметно. И если ты решишь, что все мерги – шпионы, то не слишком ошибешься.
– Тебе что, делать нечего, кроме как задавать дурацкие вопросы? – взвилась тетя Пол.
– В общем-то нечего, – признался Гарион и тут же понял, что зря высказался.
– Прекрасно! – решила тетя Пол. – В задке фургона Бэйрека сложена грязная посуда, оставшаяся после завтрака. Там же есть и ведро. Беги к ручью, набери воды и вымой посуду.
– В холодной воде? – заикнулся было мальчик.
– Немедленно, Гарион! – твердо приказала она.
Гарион, ворча, спрыгнул с фургона. К концу четвертого дня они увидели с вершины высокого холма город Дарину, а вдалеке – свинцово-серые волны моря. Гарион затаил дыхание. Город показался ему очень большим, окруженным толстыми высокими стенами, и зданий было больше, чем Гарион видел за всю жизнь.
Но он не мог отвести глаз от моря, придававшего воздуху особый привкус.
Ветер доносил слабый запах, еще когда они были довольно далеко, и вот теперь впервые Гарион полной грудью вдыхал неповторимый аромат. Настроение сразу поднялось.
– Наконец-то, – вздохнула тетя Пол.
Силк остановил головной фургон и пошел к остальным. Капюшон был немного сдвинут назад; дождевая вода лилась по длинному носу, капая с острого кончика.
– Остановимся здесь или отправимся в город? – спросил он.
– Лучше в город, – решила тетя Пол. – Не собираюсь сегодня спать под фургоном, когда поблизости столько постоялых дворов.
– Честные возчики поискали бы постоялый двор, – согласился Волк, – и уютную пивную.
– Так я и знала, – покачала головой тетя Пол.
Волк только пожал плечами:
– Нужно играть роль как можно лучше.
Они спустились с холма; копыта скользили, лошади чуть не падали с крутого склона.
У ворот города из маленькой сторожевой башни появились два стражника в грязных туниках и ржавых шлемах.
– Что вам нужно в Дарине? – спросил один из них Силка.
– Я Эмбар из Коту, – не моргнув глазом солгал тот, – бедный драснийский торговец, и надеюсь выгодно продать товар в вашем прекрасном городе.
– Прекрасном? – фыркнул стражник.
– Что у тебя в фургонах, торговец? – осведомился другой.
– Репа, – униженно пробормотал Силк. – Моя семья много лет торговала пряностями, но обстоятельства изменились к худшему, и вот теперь я вынужден торговать репой. – Он вздохнул. – Судьба изменчива, не так ли, дружище?
– Мы должны осмотреть твои фургоны. Боюсь, это займет много времени.
– В такую-то погоду! – покачал головой Силк. – Лучше провести это время в каком-нибудь теплом кабачке.
– Но для этого нужны деньги, – заметил стражник, с надеждой глядя на Силка.
– Буду счастлив, если примете маленький подарок в знак дружбы. Уж очень обидно, что вы мокнете под этим дождем! – предложил Силк.
– Вы очень добры, – поклонился стражник.
Несколько монет перешли из рук в руки, и фургоны двинулись в город без осмотра. С вершины холма Дарина выглядела величественным городом, но впечатление это рассеялось, когда копыта зацокали по мокрой мостовой. Дома оказались одинаковыми, некрасивыми и неуютными, улицы – грязными, усеянными мусором. Соленый запах моря смешивался с вонью дохлой рыбы, а лица спешивших по своим делам людей были мрачны и недружелюбны. Волнение Гариона куда-то ушло.
– Почему они такие несчастные? – спросил мальчик господина Волка.
– У них строгий, немилосердный бог.
– Какой бог?
– Деньги, – ответил Волк. – Деньги еще хуже самого Торака.
– Не забивай мальчику голову всякой чепухой, – вмешалась тетя Пол. – Люди не так уж несчастны, Гарион. Просто им некогда. Много важных дел, боятся, что опоздают, вот и все.
– Мне бы не хотелось здесь жить, – решил Гарион, – мрачное, неприветливое место. Хотел бы я снова очутиться на ферме Фолдора, – вздохнул он.
– Да, есть места и похуже фермы, – согласился Волк.
Постоялый двор, выбранный Силком, находился у пристани, где запах моря, дохлой рыбы и гниющих водорослей чувствовался еще сильнее.
Приземистое крепкое здание окружало множество сараев и конюшен. Как в большинстве подобных заведений, первый этаж был отведен под кухню и большую залу с рядами столов и большим очагом. На верхних этажах размещались комнаты для гостей.
– Неплохое место, – объявил Силк, подходя к фургонам после долгих переговоров с хозяином. – Кухня кажется чистой, а в спальнях не видно клопов.
– Я сама посмотрю, – решила тетя Пол, сходя с фургона.
– Как хотите, благородная дама, – вежливо поклонившись, сказал Силк.
Проверка тети Пол продолжалась гораздо дольше; было уже почти темно, когда она вернулась во двор.
– Относительно чисто. Могло быть и хуже, – фыркнула она.
– Мы не собираемся оставаться здесь на зиму, Пол, – указал Волк, – самое большее несколько дней.
Не обратив на его слова ни малейшего внимания, она объявила:
– Я велела принести воду в наши комнаты. Пойду вымою мальчика, пока вы с остальными распряжете и покормите лошадей. За мной, Гарион.
Она повернулась и направилась в дом. Гарион от всей души желал одного: чтобы его перестали называть мальчиком. В конце концов, имя Гарион не так уж трудно запомнить, но было ясно: доживи он хоть до седых волос, все равно останется для них мальчиком.
После того как лошадей завели в стойла и все умылись, наступило время ужина. Еда, конечно, не могла сравниться со стряпней тети Пол, но все же это была не надоевшая репа. Гарион чувствовал, что в жизни не сможет больше взять в рот ни кусочка репы.
Поев, мужчины уселись в углу с кружками эля, и тетя Пол неодобрительно фыркнула.
– Гарион идет спать, и я тоже! – объявила она. – Постарайтесь не пересчитать носом ступени, когда будете подниматься.
Волк, Бэйрек и Силк расхохотались, но Дерник, как показалось Гариону, выглядел несколько смущенным.
На следующий день господин Волк и Силк ушли рано утром и отсутствовали целый день. Гарион вертелся поблизости, надеясь, что его тоже пригласят прогуляться, но не дождался; поэтому, когда Дерник сошел вниз приглядеть за лошадьми, увязался за кузнецом.
– Дерник, – начал он после того, как лошади были накормлены, напоены и кузнец осматривал их копыта, проверяя, нет ли трещин и не потеряны ли подковы, – тебе все это не кажется странным?
Дерник осторожно опустил ногу терпеливой лошади.
– Что все, Гарион? – серьезно спросил он.
– Ну вообще все, – неопределенно ответил Гарион, – это путешествие, Бэйрек и Силк, господин Волк, тетя Пол – словом, все. Иногда они беседуют, думая, что я не слышу, и говорят вроде бы о важных вещах, но я никак не пойму, убегают ли они от опасности или, наоборот, ищут кого-то.
– Я и сам не знаю, Гарион, – признался Дерник. – Многие вещи оборачиваются совсем не тем, чем кажутся, – совсем не тем...
– Ты не считаешь, что тетя Пол сильно изменилась? – спросил Гарион. – Я имею в виду, с ней теперь все обращаются как со знатной дамой, и ведет она себя тоже по-другому с тех самых пор, как мы покинули ферму Фолдора.
– Мистрис Пол и в самом деле благородная дама, – ответил Дерник. – Я всегда знал это.
В голосе кузнеца звучали почтительные нотки, как всегда, когда он говорил о тете Пол, и Гарион знал: бесполезно убеждать Дерника, что в поведении и манерах тети Пол появилось нечто необычное.
– А господин Волк? – спросил мальчик, пытаясь изменить тактику. – Ведь я всегда считал его просто старым сказочником.
– Ну нет, он не кажется обыкновенным бродягой. Думаю, нам выпала честь встретить очень значительных людей и помочь им выполнить важную миссию. Таким простым людям, как мы с тобой, лучше не задавать лишних вопросов, а держать глаза и уши открытыми.
– Когда все кончится, ты вернешься на ферму Фолдора? – осторожно спросил Гарион.
Дерник немного подумал, оглядывая залитый дождем двор.
– Нет, – тихо сказал он наконец, – пойду за мистрис Пол, пока она позволит сопровождать себя.
Повинуясь внезапному импульсу, Гарион дотронулся до плеча кузнеца;
– Все будет хорошо, Дерник.
– Будем надеяться, – вздохнул кузнец и снова занялся лошадьми.
– Дерник, – спросил Гарион, – ты знал моих родителей?
– Нет. Впервые увидел тебя еще совсем маленьким на руках мистрис Пол.
– Какой она была тогда?
– Рассерженной. Никогда еще не видал такого гнева. Она поговорила с Фолдором и прямиком отправилась на кухню. Ты знаешь Фолдора – он никогда никому не отказал в приюте. Сначала она только помогала, но это длилось недолго: старая повариха растолстела, обленилась и наконец уехала к младшей дочери. После этого мистрис Пол и стала всем заправлять.
– Она была тогда гораздо моложе, правда? – спросил Гарион.
– Нет, – задумчиво покачал головой Дерник, – мистрис Пол с годами не меняется. Выглядит точно так же, как в первый день появления на ферме.
– Тебе это кажется. Все стареют.
– Только не мистрис Пол, – заверил Дерник.
Волк и его остроносый приятель возвратились только к вечеру, мрачные и злые.
– Ничего, – коротко объявил Волк, почесывая белоснежную бороду.
– Так я и знала, – фыркнула тетя Пол.
Волк метнул на нее раздраженный взгляд, пожал плечами:
– Нужно же было убедиться.
Рыжебородый великан Бэйрек поднял глаза от кольчуги, которую начищал.
– Никаких следов?
– Ни малейших, – ответил Волк. – Он здесь не проходил.
– Теперь куда? – спросил Бэйрек, отодвигая кольчугу.
– В Мерос.
Бэйрек поднялся и подошел к окну.
– Дождь почти унялся, но дороги сильно развезло.
– Нам все равно не удастся уехать завтра, – вмешался Силк, плюхнувшись на стоящую около двери табуретку. – Нужно еще избавиться от этой репы. Если мы потащим ее обратно из Дарины, это вызовет излишнее любопытство; совсем ни к чему, чтобы нас запомнил кто-нибудь и рассказал какому-нибудь странствующему мергу.
– Наверное, ты прав, – заметил Волк. – Не хочется терять время, но ничего не поделаешь.
– Зато дороги подсохнут, – объяснил Силк, – да и лошадям легче тянуть пустые фургоны.
– Ты уверен, что сможешь продать все это, дружище Силк? – спросил Дерник.
– Я драсниец! – похвастался тот. – И могу продать все на свете. Пожалуй, еще и прибыль получим.
– Об этом не волнуйся, – вмешался Волк. – Репа уже сослужила свою службу, главное теперь – отделаться от груза.
– Но это вопрос принципа, – жизнерадостно возразил Силк, – а кроме того, если отдать все, не торгуясь, это тоже запомнят. Успокойся, продажа много времени не займет.
– Можно пойти с тобой, Силк? – с надеждой спросил Гарион. – Я совсем не видел города, только этот постоялый двор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29