– Они убегают! – воскликнул Гарион.
Силк обернулся, но те двое, которых он уложил, уже добрались до темной боковой аллеи.
Раздался торжествующий вопль Бэйрека, и Гарион заметил, что остальные враги тоже спешат скрыться.
В конце улицы в испещренном снежинками луче света, пробивавшегося из маленького окошка, стоял Брилл с искаженным от ярости лицом.
– Трусы! – завопил он своим наймитам. – Трусы!
Увидев, что Бэйрек бежит к нему, Брилл повернулся и помчался прочь.
– Тетя Пол, с тобой ничего не случилось? – спросил Гарион, подходя к ней.
– Конечно, нет, – отрезала тетя. – И не смей больше этого делать, молодой человек! Оставь уличные драки тем, кто для них лучше приспособлен!
– Но я не пострадал, – возразил Гарион, – вот смотри, какая дубинка!
– Не смей пререкаться! Стоило тратить столько трудов на твое воспитание, чтобы в конце концов увидеть тебя мертвым в какой-нибудь канаве!
– Никто не ранен? – спросил Дерник, беспокойно оглядывая друзей.
– Никто, никто! – по-прежнему раздраженно огрызнулась тетя. – Почему бы тебе не посмотреть, как там Старый Волк управляется с лошадьми?
– Сейчас, мистрис Пол, – вежливо кивнул Дерник.
– Великолепная потасовка! – объявил Бэйрек, вытирая меч. – Не слишком кровавая, но вполне удовлетворительная.
– Счастлива, что вы остались довольны, – ехидно заметила тетя Пол. – Правда, я не нахожу особой радости в подобных встречах. Убили кого-нибудь?
– К сожалению, нет, дорогая дама, – вздохнул Бэйрек. – Улица слишком узкая, не размахнешься, и камни очень скользкие, никакой опоры нет. Но мне удалось оставить на парочке негодяев отметины на всю жизнь: поломанные кости, пробитые головы. Хотя им гораздо лучше удается бегство, чем сражение.
Наконец появился Силк, преследовавший в аллее тех, кто пытался напасть на Гариона. Глаза блестели, губы растянуты в злобной улыбке.
– Очень бодрит, – сказал он, почему-то расхохотавшись.
Волк и Дерник едва смогли успокоить обезумевших лошадей и привести туда, где стояли Гарион и остальные.
– Все здоровы? – осведомился Волк.
– По крайней мере целы, – проворчал Бэйрек. – Все дело выеденного яйца не стоило!
Гарион был вне себя от возбуждения, слова обгоняли друг друга, мальчик говорил безостановочно, не понимая, что, может быть, лучше помолчать и обдумать сначала, что произошло.
– Откуда Брилл узнал, что мы в Меросе? – спросил он.
Силк, сузив глаза, окинул мальчика взглядом:
– Может, следил за нами от Винольда.
– Но мы останавливались и проверяли, не идет ли кто следом, – возразил Гарион. – Когда все покинули ферму, Брилл остался, а кроме того, мы были очень осторожны.
– Продолжай, Гарион, – нахмурился Силк.
– Думаю, ему было известно, куда мы идем, – выпалил мальчик, изо всех сил борясь со странным желанием не говорить вслух того, что теперь ясно понимал.
– Что ты еще думаешь? – вмешался Волк.
– Ему сообщили. Тот, кто знал, что мы направляемся сюда.
– Минган знал, – протянул Силк. – Правда, Минган – торговец и не будет говорить о своих делах с такими, как Брилл.
– Но мерг Эшарак находился в конторе Мингана, когда тот нанял нас, – возразил мальчик.
Предостерегающий голос в душе был теперь настолько силен, что язык Гариона едва ему повиновался.
– Какое ему дело? – пожал плечами Силк. – Эшарак даже не знал, кто мы.
– А если знал? – возразил Гарион. – Что, если это не просто обычный мерг, а один из всадников, которые проехали по дороге через пару дней после того, как мы покинули Дарину?
– Гролим? – спросил Силк, широко раскрыв глаза. – Да, если этот Эшарак – гролим, он наверняка понял, кто мы и чем занимаемся.
– А что, если тот самый гролим, который миновал нас тогда, и был Эшарак? – еле выговорил Гарион. – И он вовсе не нас искал, а отправился на юг, чтобы найти Брилла и послать его сюда дожидаться нашего прибытия?
Силк окинул Гариона внимательным взглядом.
– Прекрасно, – мягко сказал он и повернулся к тете Пол: – Поздравляю, мистрис Пол. Вы воспитали на редкость умного мальчика.
– Как выглядел этот Эшарак? – поспешно вмешался Волк.
– Мерг, – пожал плечами Силк. – Сказал, что родом из Рэк Госка. Я посчитал его обычным шпионом, занимающимся своими делами. Должно быть, ум мой на время погрузился в сон.
– Так бывает, когда имеешь дело с гролимами, – сказал ему Волк.
– Кто-то наблюдает за нами, – спокойно объявил Дерник, – из того окошка наверху.
Гарион быстро поднял глаза и заметил очертания темной, странно знакомой фигуры в окне второго этажа.
Господин Волк не глядел в ту сторону, но лицо потеряло всякое выражение, будто он всматривался в себя или старался припомнить что-то. Выпрямившись, старик вскинул голову, глаза засверкали.
– Гролим, – коротко объявил он.
– Возможно, мертвый, – ответил Силк, полез за пазуху, вынул длинный кинжал с узким, заточенным, как игла, лезвием. Быстро отступил на два шага от того дома, где стоял гролим, развернулся и плавным взмахом послал кинжал в окно.
Раздался звон, потом глухой крик – свет погас. Гарион почувствовал странный болезненный толчок в левой руке.
– Задел, – ухмыльнулся Силк.
– Хороший бросок, – с восхищением протрубил Бэйрек.
– Да, научился кое-чему, – ответил Силк. – Если это Эшарак, я отплатил ему за то, что он обманул меня в конторе Мингана.
– По крайней мере, ему будет о чем подумать, – заключил Волк. – Но теперь нет смысла пробираться тайком через город. Они знают, что мы здесь. Значит, садимся на коней и едем.
Он взобрался на лошадь, остальные последовали его примеру.
Предостерегающий голос смолк, и Гарион уже хотел рассказать об Эшараке, но сделать это на ходу не было никакой возможности.
Добравшись до окраины города, путешественники пустили лошадей в галоп.
Снегопад усиливался, изрытая копытами земля в огромных загонах для скота уже слегка побелела.
– Ночь будет холодной, – прокричал Силк.
– Можно возвратиться в Мерос, – предложил Бэйрек. – Еще парочка схваток разогреет твою кровь.
Силк рассмеялся и ударил каблуками в бока лошади.
Лагерь олгаров, раскинувшийся в трех милях к востоку от Мероса, представлял собой большой участок земли, окруженный высоким забором из вбитых в землю кольев. Снег к этому времени почти скрыл поселение серебряным занавесом.
Ворота, по обеим сторонам которых, чадя, шипели факелы, охранялись двумя свирепыми на вид воинами в кожаных наколенниках, припудренных снегом камзолах и круглых стальных шлемах. Наконечники копий блестели в свете факелов.
– Стоять, – приказал один из стражников, наставив копье на господина Волка. – Что у вас за дело здесь в такое позднее время?
– Мне крайне необходимо поговорить с владельцем табунов, – вежливо ответил Волк. – Могу ли я сойти с коня?
Стражники коротко посовещались между собой.
– Хорошо. Только один, – разрешил наконец воин. – Твои спутники пусть отъедут подальше, но остаются на виду.
– Олгары, – пробормотал Силк, – недоверчивый народ.
Господин Волк спрыгнул на землю и, отбросив капюшон, приблизился к воротам. И тут случилось непредвиденное. Старший стражник вгляделся в старика, заметил серебряные волосы, седую бороду, и глаза его широко раскрылись. Он быстро пробормотал что-то товарищу; оба низко поклонились Волку.
– У меня нет времени на церемонии, – раздраженно оборвал Волк, – проводите меня к хозяину.
– Сейчас, о Древнейший! – поспешно ответил воин постарше, спеша открыть ворота.
– Что произошло? – прошептал Гарион тете Пол.
– Олгары очень суеверны, – коротко ответила она. – Не задавай лишних вопросов.
Они молча ждали; снег опускался на головы и плечи, таял на крупах лошадей.
Прошло около получаса... Вдруг ворота широко открылись, две дюжины конных олгаров, выглядевших очень грозными в обшитых металлическими пластинами кожаных камзолах и стальных шлемах, выгнали на улицу шесть оседланных коней.
Позади шествовал господин Волк в сопровождении высокого человека с бритой головой; единственная длинная прядь была оставлена на макушке.
– Вы почтили наш лагерь своим посещением, Древнейший, – сказал он, – и я желаю вам удачной дороги.
– Думаю, имея олгарских коней, мы не задержимся, – ответил Волк.
– Мои всадники проводят вас по известной только нам дороге, и через несколько часов вы окажетесь далеко от Мероса. Потом они подождут и убедятся, что за вами нет погони.
– Трудно выразить, как я благодарен вам, великодушный воин, – объявил Волк, кланяясь.
– Это я должен вечно благодарить богов за то, что смог оказать вам услугу! – поклонившись в ответ, воскликнул олгар.
Через несколько минут путешественники пересели на новых коней. Часть олгарских воинов скакала впереди, остальные – в арьергарде. Всадники помчались обратно на запад сквозь темную снежную ночь.
Глава 10
Постепенно почти незаметно небо стало бледнеть. Неутомимые кони летели навстречу разгорающемуся свету; толстое покрывало снега, лежащее на широкой поверхности Великого Северного пути, заглушало стук копыт. Гарион, оглянувшись, заметил измятые сугробы и извилистую полосу, оставленную кавалькадой; снег, резко белеющий в сероватом тумане, уже начал засыпать следы.
Когда совсем рассвело, господин Волк придержал лошадь, от которой шел пар, и поехал шагом.
– Далеко успели уйти? – спросил он Силка.
Человечек с лицом хорька стряхнул с плаща снег, огляделся, пытаясь найти хоть какую-то веху в мельтешащем занавесе падающих снежинок.
– Десять лиг, – решил он наконец, – может, чуть больше.
– Отвратительный способ путешествовать, – проворчал Бэйрек, морщась и неловко ерзая в седле.
– Лучше подумай, как себя чувствует твой конь, – ехидно ухмыльнулся Силк.
– Далеко еще до Камаара? – спросила тетя Пол.
– От Мероса сорок лиг, – ответил Силк.
– Нужно найти убежище, – решила она. – Нельзя без отдыха промчаться галопом сорок лиг, кто бы там ни преследовал нас.
– Думаю, о погоне беспокоиться не стоит, – сказал Волк. – Олгары задержат Брилла и его прихвостней и даже Эшарака, если им вздумается помчаться вслед.
– Да, по крайней мере олгары хоть на это годятся, – сухо согласился Силк.
– Если я точно помню, здесь недалеко, в пяти милях к западу, должна находиться имперская гостиница, где живут легионеры, – объявил Волк. – Хорошо бы добраться туда к полудню.
– А нам позволят там остановиться? – засомневался Дерник. – Толнедрийцы особым гостеприимством не отличаются.
– Зато они способны продать все по сходной цене, – возразил Силк. – Неплохое место для ночлега. Даже если Бриллу или Эшараку удастся ускользнуть от олгаров и проследить, куда мы пошли, легионеры не допустят в своих стенах никаких глупостей.
– Что делают толнедрийские солдаты в Сендарии? – спросил Гарион, почувствовав прилив патриотического негодования.
– Толнедрийцы наловчились составлять договоры даже лучше, чем обвешивать покупателей, – пояснил Силк.
– Ты непоследователен, Силк, – хмыкнул Волк. – Не возражаешь против построенных ими приличных дорог, но терпеть не можешь толнедрийских солдат! Одно без другого не бывает!
– Я и не пытаюсь быть последовательным! – жизнерадостно ответил остроносый акробат. – Если мы собираемся насладиться их сомнительным уютом к полудню, нужно спешить. Не хотелось бы лишить возможности его императорское величество обчистить мои карманы!
– Ну что ж, едем, – согласился Волк, вонзая каблуки в бока олгарского коня, нетерпеливо перебиравшего под ним ногами.
Они добрались до гостиницы к полудню, почти ничего не видя из-за сильного снегопада. Крепкий забор окружал несколько приземистых зданий. Легионеры, населявшие их, были совсем не похожи на тех толнедрийских торговцев, которых встречал Гарион, – ни вкрадчивых манер, ни льстивого голоса; закаленные в боях солдаты с жестким взглядом и грубыми манерами, в латах и шлемах с перьями. Они держались гордо, даже высокомерно, с сознанием того, что за их спинами – сила и мощь Толнедры.
Еда в обеденном зале была самой простой и сытной, но ужасно дорогой.
Крохотные спальные закутки оказались безукоризненно чистыми, с жесткими узкими постелями, толстыми шерстяными одеялами, и тоже обходились недешево. В стойлах было прибрано, и тут господину Волку опять пришлось выложить немалую сумму.
Гарион забеспокоился при мысли о том, во что обошелся старику ночлег, но Волк платил с таким безразличием, как будто имел бездонный карман.
– Отдохнем здесь до завтра, – объявил после обеда старик, – а вдруг снегопад к утру прекратится. Не нравится мне, что приходится брести вслепую через метель. Слишком многое может ускользнуть по пути от нашего внимания.
Гарион, совершенно отупев от усталости, с благодарностью выслушал Волка, клюя носом за столом. Остальные о чем-то тихо говорили между собой, но он был слишком измучен, чтобы вслушиваться.
– Гарион, – наконец сказала тетя Пол, – почему бы тебе не пойти спать?
– Не хочу, тетя Пол, – быстро встрепенувшись, ответил он, снова расстроившись, что с ним обращаются как с ребенком.
– Немедленно, Гарион, – приказала она приводящим в бешенство, хорошо знакомым тоном. Казалось, всю жизнь он только и слышал от нее эти два слова: «Немедленно, Гарион...» Но спорить, по всей видимости, не имело смысла.
Он встал и поразился тому, как трясутся ноги. Тетя тоже поднялась и повела его к выходу.
– Я сам найду дорогу, – запротестовал Гарион.
– Конечно, – согласилась она, – а теперь пойдем.
Из последних сил забравшись на кровать, Гарион блаженно растянулся во весь рост. Тетя подоткнула одеяло, натянув его чуть ли не до носа.
– Устройся хорошенько, а то простудишься, – велела она и притронулась прохладной рукой к его лбу, как часто делала с самого детства.
– Тетя Пол... – сонно позвал мальчик.
– Что, Гарион?
– Кем были мои родители? То есть я хочу сказать, как их звали?
Тетя серьезно взглянула на него:
– Поговорим об этом позже.
– Я хочу знать, – упрямо настаивал он.
– Хорошо. Отца звали Гирен, а мать – Илдера.
Гарион задумался.
– Имена не сендарийские, – наконец объявил он.
– Совершенно верно.
– А почему?
– Это долгая история, – ответила она, – а ты сейчас слишком устал, чтобы слушать.
Повинуясь какому-то внезапному импульсу, Гарион протянул руку и коснулся белого локона на лбу тем местом ладони, где белела метка. И как уже случалось раньше, по коже побежали мурашки, странное окошко приоткрылось в мозгу, на этот раз осветив что-то гораздо более важное. Гариона охватила ярость, и перед глазами встало лицо – лицо, непонятно каким образом напоминавшее лицо господина Волка, и весь ужасный всепожирающий гнев был обращен именно на этот образ. Тетя Пол отодвинулась.
– Я просила, Гарион, не делать этого, – сухо сказала она, – ты еще не готов!
– Но ты скажешь, когда придет время?
– Может быть, но не сейчас. Закрой глаза и спи.
И тут, как будто приказ полностью лишил его воли, Гарион немедленно погрузился в глубокий безмятежный сон.
На следующее утро снег больше не падал, и мир, лежавший за стенами имперской гостиницы, был закутан толстым нетронутым белым одеялом, а воздух стал полупрозрачным от влажной дымки, почти тумана.
– Туманная Сендария, – иронически заметил за завтраком Силк. – Иногда я просто поражаюсь, как ржавчина еще не проела насквозь все королевство!
Путешественники ехали весь день, мчались головокружительным галопом и к ночи успели добраться еще до одной гостиницы, почти ничем не отличавшейся от той, какую покинули утром, так что Гариону показалось, будто они сделали круг и вернулись назад. Он так и сказал Силку, когда они ставили лошадей в конюшню.
– У толнедрийцев никакой фантазии, – ответил Силк, – и все их гостиницы абсолютно одинаковы. Подобные здания можно увидеть в Драснии, Олгарии, Арендии и везде, где есть проезжие дороги. Это их единственный недостаток – полное отсутствие воображения.
– Им самим не надоедает делать одно и то же из года в год?
– Может, так удобнее, – засмеялся Силк. – Пойдем лучше поедим.
На следующий день снова валил снег, но к полудню Гарион внезапно ощутил аромат, то самое благоухание, которое доносилось с моря, когда до Дарины было еще далеко, и понял: их путешествие подходит к концу.
Камаар, самый большой город в Сендарии и крупный морской порт на севере страны, раскинулся в устье великой реки Камаар.
Великий Северный путь, проложенный до Боктора в Драснии, и Великий Западный путь, ведущий через Арендию в Толнедру и императорскую столицу в Тол Хонете, кончались именно здесь. Не преувеличивая, можно было сказать, что все дороги ведут в Камаар.
Позже, холодным снежным днем, они спустились по пологому холму к городу.
Не доезжая до ворот, тетя Пол остановила коня.
– Поскольку больше нет нужды притворяться бродягами, – объявила она, – не вижу необходимости останавливаться на самых убогих постоялых дворах, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29