Фермер хотел было возразить, но передумал, когда Альтал позвенел своим кошельком.— Ты слишком много заплатил ему, — сказал Элиар, когда они выехали с фермы.— Деньги не имеют значения.— Деньги всегда имеют значение — если только ты не сделал их так же, как еду, которой мы питаемся. — Он кинул взгляд на Альтала. — Ты их сотворил, не так ли? — спросил он. — Ты просто обернулся, махнул рукой — и вот тебе огромная куча золота, разве не так?— Нет, на самом деле я…Альтал остановился, а его взгляд вдруг стал рассеянным.— Я могу это сделать? — в изумлении послал он мысленный вопрос Эмми, которая дремала в капюшоне его плаща.— Вероятно.— Так почему же ты заставила меня копать?— Честный труд полезен для тебя, милый. Кроме того, это делается иначе. Еда — это одно, а минералы — немного другое.— Почему?— Просто так оно и есть, Альтал. В этом присутствует некое равновесие, в которое нам не следует вмешиваться.— Может, объяснишь?— Нет, не стану.
Следующие пару дней они скакали во весь опор, пока не оказались на порядочном расстоянии от Остоса, и только потом несколько замедлили ход, чтобы дать отдых лошадям. Равнины Требореи, раскинувшиеся под жарким летним солнцем — бесплодные и выжженные засухой, — выглядели уныло, поэтому, чтобы как-то убить время, Альтал рассказывал Элиару слегка приукрашенные истории о своих похождениях до того, как он отправился в Дом на Краю Мира. Как все арумцы, Элиар любил слушать занятные истории, и Альтал нашел в нем своего благодарного слушателя.Впрочем, пока они ехали, Альталу приходилось немножко плутовать. Каждый раз, когда внимание Элиара начинало блуждать, куриная ножка или ломоть еще теплого хлеба немедленно привлекали его обратно. Такой способ срабатывал практически безотказно.Однако Эмми почему-то находила, что долгий сон интересней его историй.Когда они делали привал на ночь, Элиар так или иначе брал на себя заботу о лошадях. Альтал производил овес и сено, необходимые для лошадей, а также нередко и воду. Но именно Элиар выполнял всю настоящую работу, и лошади, похоже, очень к нему привязались. В общем и целом, установившийся порядок устраивал Альтала.
Несколько дней спустя они миновали окруженный стенами город Льюпон, пересекли реку Кантон и вошли в земли Экуэро. Озерная страна была гораздо менее иссушена, нежели равнины Перкуэйна и Требореи, так что ее населению не приходилось тесниться вокруг медленно иссякающих колодцев или по берегам рек.Им понадобилось около десяти дней, чтобы пересечь Экуэро, после чего они вошли на территорию Медайо — колыбели рода человеческого. Пять дней спустя они добрались до того места, где река Медайо разветвляется на два рукава и где расположены развалины Оса.— Что здесь произошло? — спросил Элиар, когда они остановились на западном берегу реки в ожидании баркаса, который — за умеренную цену — перевозил путешественников к руинам.— Я слышал, здесь была война, — ответил Альтал. — Насколько я понимаю, в те далекие времена Медайо и соседними с ним землями правили священники. В конце концов они стали слишком жадными, и воины решили, что мир будет лучше, если в нем не будет столько священников, поэтому они выступили в поход, чтобы установить новый порядок. У священников тоже была своя армия, и эти две армии довольно долго выясняли отношения на улицах Оса.— Должно быть, это было очень-очень давно. На улицах уже выросли высокие деревья.— Альтал, — тихо прозвучал голос Эмми, — мне нужно поговорить с Элиаром напрямую, поэтому я позаимствую твой голос. Думаю, будет проще, если в это время он будет держать меня на руках.— Почему?— Просто сделай это, Альтал, — ответила она. — И перестань задавать глупые вопросы.Альтал взял ее и протянул своему молодому спутнику.— Вот, — сказал он. — Эмми хочет поговорить с тобой. Возьми ее.Элиар спрятал руки за спину.— Лучше я не буду ее брать, — сказал он.— Лучше, если ты не будешь сопротивляться. Возьми ее, Элиар.— Я не понимаю по-кошачьи, Альтал, — возражал Элиар, с явной неохотой беря Эмми на руки.— Я уверен, что она сделает так, чтобы ты все понял.— Не мешай, Альтал, — приказал голос Эмми. — Считай деревья или еще что-нибудь. Я собираюсь использовать твой голос, так что не вмешивайся.И тогда Альтал услышал, как его собственный голос говорит:— Ты слышишь меня, Элиар?Казалось, его голос стал звонче и тоньше.— Конечно, я тебя слышу, Альтал, — ответил Элиар. — Ты же стоишь всего в нескольких футах от меня. Хотя голос твой звучит несколько странно.— Я не Альтал, Элиар, — сказал голос, исходивший из уст Альтала. — Я только использую его голос. Смотри на меня, а не на него.Элиар в изумлении посмотрел вниз, на Эмми.Эмми наморщила носик.— Тебе надо помыться, — сказала она.— Я был немного занят, мэм, — ответил юноша.— Можешь погладить меня, если хочешь, — предложила она.— Слушаюсь, мэм.Элиар начал ее поглаживать.— Не так сильно.— Простите, мэм.— Какой милый мальчик, — пробормотала Эмми позаимствованным голосом. — Отлично, Элиар, слушай меня очень внимательно. Существует определенный риск, что там, на той стороне реки, мы встретим врагов. Как ты поступаешь, когда встречаешь врага?— Я его убиваю, мэм.— Именно.— Эмми! — прорвался сквозь ее заимствованный голос Альтал.— Не мешай, Альтал. Я разговариваю с мальчиком. Итак, Элиар, там мы будем встречаться со священниками. Я хочу, чтобы ты показывал Кинжал каждому церковнику, которого мы встретим. Ты можешь прикинуться простачком?Элиар состроил печальную мину.— Мэм, — сказал он, — я деревенский парень с верховьев Арума. Мы там все простачки.— Я бы предпочитала, чтоб ты называл меня Эмми, Элиар; нам не обязательно соблюдать все эти формальности. Именно этого я от тебя и хочу: когда мы будем разговаривать с каким-либо священником, сделай на лице свою самую арумскую мину и покажи ему Кинжал. Потом скажи: «Простите, ваше преподобие, но не могли бы вы прочитать, что тут вот написано, на этом Кинжале?»— Может, лучше все-таки без всякой мины, Эмми? — усмехнувшись, произнес Элиар. — Неужели в мире есть настолько простодушные люди?— Ты удивишься, Элиар. Практика показывает, что это возможно, пока тебя не разберет смех. Большинство священников не смогут разобрать ничего из того, что написано на Кинжале. Они будут либо говорить, что не могут прочесть, либо что у них нет на это времени. Тот, кого мы ищем, прочтет надпись точно так же, как прочел ее ты, и Кинжал запоет, как только он произнесет слово вслух.— Я так и думал, что это произойдет, Эмми. А что будет, если показать Кинжал врагу?— Если ты случайно покажешь Кинжал врагу, тот закричит и попытается заслонить глаза.— Почему?— Потому что вид Кинжала причинит ему боль — более сильную, чем за всю его жизнь. Как только такое с кем-нибудь случится, ударь его Кинжалом прямо в сердце. — Хорошо, Эмми.— Никаких проблем? Никаких вопросов?— Нет, Эмми, ничего. Ты — старшая по званию. Если ты скажешь мне сделать что-то, я выполню. Сержант Халор всегда говорил, что мы должны подчиняться приказам незамедлительно, не задавая глупых вопросов, а твои приказы очень просты. Если кто-то закричит, когда я покажу ему Кинжал, он будет мертв раньше, чем затихнет эхо.Эмми подняла мягкую лапку и погладила его по щеке.— Ты молодчина, Элиар, — промурлыкала она.— Спасибо, Эмми. Делаю все, что в моих силах.— Надеюсь, Альтал, ты слушал внимательно. Может, тебе следовало кое-что записать на будущее. Можно сэкономить так много времени, когда знаешь, как нужно исполнять приказы без всех этих бесконечных препирательств, в которые кое-кто любит со мной вступать.— Я могу снова воспользоваться своим голосом?— Да, милый, теперь можешь. Я закончила — по крайней мере на данный момент. Я дам тебе знать, когда он понадобится мне снова.Баркас перевез их через западный рукав реки Медайо, и они въехали в развалины города. Большинство обитавших там священников были одеты в рясы с капюшоном. Они выстроили для себя среди руин примитивные хижины. Между различными группами священников существовали заметные отличия. Те, что жили в северной части развалин, носили черные рясы; жившие в центре Оса — белые; а те, которые поселились на берегу притока реки, — коричневые. Альтал заметил, что они старались не разговаривать друг с другом — если не считать перебранок.— Нет, вы все неправильно поняли, — говорил священник Черной Рясы из северной части города толстому священнику в белом. — Когда это произошло, Волк был в девятом доме, а не в десятом.— Мои карты не лгут, — с горячностью отвечал толстяк. — К тому моменту солнце уже передвинулось в четвертый дом, и потому Волк окончательно оказался в десятом.— О чем они говорят? — молчаливо спросил Альтал у Эмми.— Об астрологии. Это один из краеугольных камней религии.— Какой религии?— На самом деле, большинства религий. Религия основана на желании узнать, что произойдет в будущем. Астрологи верят, что будущее может управляться звездами.— И они правы?— Какое дело звездам до того, что происходит здесь? Кроме того, большинство звезд, о которых спорят эти Церковники, уже не существуют.— Мне кажется, что одной из них мне не хватает, Эм.— Звезды — это огонь, а огонь обычно затухает.— Если они уже погасли, почему священники все еще спорят о них?— Потому что они не знают, что звезды погасли.— Им стоит только взглянуть, Эм.— Не совсем так, Альтал. Звезды находятся гораздо дальше, чем люди представляют себе, и их свет летит до нас очень долго. Вероятно, примерно половина звезд, которые ты видишь ночью, уже не существуют. Другими словами, священники пытаются предсказывать будущее, глядя на призраки мертвых звезд.Альтал пожал плечами.— Полагаю, им зато есть чем заняться.Он оглядел разрушенные здания и булыжные мостовые улиц. Вокруг него сновали священнослужители в рясах с капюшоном поодиночке и небольшими группами, но в Осе были и люди, одетые более традиционно. Неподалеку от полуобвалившейся стены Альтал заметил человека, который устроил нечто, смахивающее на магазин. У него был грубо вытесанный стол, уставленный горшками, кастрюлями и чайниками.— Добро пожаловать, друзья, — сказал он, с надеждой потирая руки. — Смотрите и покупайте. Смотрите и покупайте. У меня лучшие горшки и чайники во всем Осе, а цены — самые низкие, какие вы только можете найти в любом из здешних магазинов.— Осторожней, Альтал, — прошептала Эмми. — Это Хном. Он работает на Генда.— Значит, Генд знал, что мы придем сюда?— Может, и нет. Наверное, он просто разослал своих агентов повсюду, чтобы они следили за нами. Запомни хорошенько Хнома в лицо. Возможно, мы снова с ним встретимся.— Вы искали что-то определенное, дружище? — спросил мнимый торговец.Это был невысокого роста человек, который, казалось, старательно избегал смотреть Альталу в глаза.— Вообще-то я хотел бы кое-что узнать, сосед, — ответил Альтал. — Я не знаком со здешними обычаями. Могу ли я устроить свой магазин в любом из незанятых разрушенных зданий?— Это не самая удачная мысль, — произнес торговец. — Торговля в Осе имеет место в основном в средней части города, и служители Белой Рясы, контролирующие ее, ждут от вас некоего «подношения», прежде чем вы откроете свое дело.— Вы имеете в виду взятку?— Я бы не стал говорить такие слова им в лицо. Притворитесь каким-нибудь религиозным простачком. Все священники любят слабоумных прихожан.Хном искоса бросил на Альтала хитрый взгляд, чтобы посмотреть, какую реакцию вызовет его несколько богохульное замечание.Альтал сохранил на своем лице вежливо-непроницаемое выражение.— А как они посмотрят, если мы поставим позади торговой лавки палатку? — спросил он.— Им это не понравится — и вы, вероятно, не станете этого делать. Они много молятся и очень серьезно к этому относятся. У нас же, торговцев, существует что-то вроде общины, которая располагается неподалеку от остатков восточной стены города.— Откуда эти священники берут деньги, чтобы покупать себе что-то?— Они продают гороскопы доверчивым людям, которые верят в эту чепуху, и просят за них непомерные деньги.— Хорошо. Они надувают своих прихожан, а мы надуем их. Люблю иметь дело с человеком, убежденным в том, что он умнее меня. Спасибо за информацию.— Был рад помочь. Не нужно ли вам горшков или кастрюль?— Пока что нет. Но все равно спасибо.— Он знает, кто ты, Альтал, — предупредил голос Эмми.— Да, я знаю. Он умен — этого у него не отнимешь, — но он не настоящий торговец.— Как ты это узнал?— Он ни разу не спросил, какой торговлей я занимаюсь. Это первый вопрос, который задает любой торговец. Ни один торговец не хочет, чтобы прямо напротив через улицу появился конкурент. Может, нам от него избавиться? Мы с Элиаром могли бы прикончить его прямо сейчас.— Нет. Вы двое не те, кто должен иметь дело с Хномом. Просто будь осторожен рядом с ним, и все.— Куда мы теперь идем? — спросил Элиар.— У восточной стены находится община торговцев, — ответил Альтал. — Мы остановимся там, а прямо с утра начнем искать того, кто нам нужен.— Ты не мог бы сделать для меня немного мыла? — спросил Элиар, когда они выехали с мощеной улицы.— Наверное, да. Но зачем?— Эмми хочет, чтобы я помылся. Вероятно, это первое, что приходит на ум любой женщине? Каждый раз, когда я навещал свою матушку, это были первые слова, которые я слышал из ее уст.— Насколько я понимаю, ты не любишь мыться?— Ну, я моюсь, если это действительно необходимо, но обычно достаточно мыться один раз в неделю, не так ли? Конечно, если ты не чистил конюшни.— У Эмми очень тонкий нюх, Элиар. Не обижай ее.— И ты тоже, Альтал, — тихо проговорил голос Эмми.— Мне не нужно мыться, Эм, — молчаливо запротестовал он.— Ты не прав. Тебе непременно нужно помыться. Ты скакал несколько недель, и от тебя несет конским потом. Помойся. Поскорее. Пожалуйста.
На следующий день они с самого утра отправились на поиски, и после нескольких неудач Элиар приобрел некоторый навык. Его открытое мальчишеское лицо очень выручало, когда он с надеждой обращался со своим вопросом к каждому одетому в рясу с капюшоном священнику. Большинство из них, как отметил Альтал, сразу отказывались и говорили, что не могут прочесть чужеземную надпись, высеченную на лезвии Кинжала, который показывал им Элиар. Обычно они резко отвечали: «У меня нет времени на подобную ерунду». Однако некоторые из тех, кого они встречали, предлагали перевести надпись… за некоторую сумму денег. Один фанатик с впалыми глазами разразился гневными обвинениями, заявив, что любая надпись, которую он не может прочесть, является, очевидно, письменами самого дьявола.Альтал и Элиар оставили его посреди улицы все еще проповедующим в воздух.— Вот идет еще один, — спокойно сказал Элиар. — Может, нам начать делать ставки на то, что они скажут, когда я покажу им Кинжал. Мне кажется, этот похож на тех, кто говорит: «У меня нет времени».— А я ставлю на то, что он из команды, которая говорит: «Вам придется заплатить за то, что я вам прочитаю», — улыбаясь, ответил Альтал.— Почему он прошел мимо?— Он косоглазый. Один глаз у него обращен к Дейвосу, а другой — к земле: не обронил ли кто монетку.— Надеюсь, он у нас не последний. Следующий, кто назовет мой Кинжал орудием дьявола, получит кулаком в лицо.Священник, который шел к ним по безлюдной улице, был костлявым и вид имел какой-то голодный, а его расфокусированный взгляд и дико всклокоченные волосы придавали ему вид безумца. Его ветхая коричневая ряса была засалена, и от него исходил сильный неприятный запах.— Простите, ваше преподобие, — вежливо обратился Элиар, подходя к косоглазому божьему человеку. — Я только что купил этот Кинжал, а на его лезвии как будто что-то написано. Читать я так и не научился и не знаю, что эта надпись означает. Вы не могли бы мне помочь?— Покажи мне его, — поворчал священник скрипучим, хриплым голосом.Элиар протянул ему лавровидный кинжал. Внезапно раздался душераздирающий вопль, который эхом отозвался от полуразрушенных стен стоявших неподалеку домов. Косматый церковник отпрянул назад закрывая глаза руками и крича, как будто его окунули в кипящую смолу.— Надеюсь, вы не воспримете это слишком лично, ваше преподобие, — сказал Элиар, погружая Кинжал прямо в трепещущую грудь священника.Крик резко оборвался, и человек рухнул замертво, как подкошенный, без конвульсий.Альтал обернулся, заглядывая в каждое пустое окно и двери. К счастью, вокруг никого не было.— Убери его! — приказал он Элиару. — Скорее! Элиар быстро спрятал Кинжал, схватил священника за запястья и поволок к полуобвалившейся стене.— Нас кто-нибудь видел? — спросил он, немного запыхавшись.— Не думаю, — ответил Альтал. — Иди сюда и покарауль. Мне нужно обыскать тело.— Зачем? — Элиар встал. Его руки слегка дрожали.— Успокойся, — сказал ему Альтал. — Возьми себя в руки.— Я в порядке, Альтал, — ответил Элиар. — Я просто удивился, когда он начал так кричать.— Почему ты оправдывался, прежде чем убить его?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Следующие пару дней они скакали во весь опор, пока не оказались на порядочном расстоянии от Остоса, и только потом несколько замедлили ход, чтобы дать отдых лошадям. Равнины Требореи, раскинувшиеся под жарким летним солнцем — бесплодные и выжженные засухой, — выглядели уныло, поэтому, чтобы как-то убить время, Альтал рассказывал Элиару слегка приукрашенные истории о своих похождениях до того, как он отправился в Дом на Краю Мира. Как все арумцы, Элиар любил слушать занятные истории, и Альтал нашел в нем своего благодарного слушателя.Впрочем, пока они ехали, Альталу приходилось немножко плутовать. Каждый раз, когда внимание Элиара начинало блуждать, куриная ножка или ломоть еще теплого хлеба немедленно привлекали его обратно. Такой способ срабатывал практически безотказно.Однако Эмми почему-то находила, что долгий сон интересней его историй.Когда они делали привал на ночь, Элиар так или иначе брал на себя заботу о лошадях. Альтал производил овес и сено, необходимые для лошадей, а также нередко и воду. Но именно Элиар выполнял всю настоящую работу, и лошади, похоже, очень к нему привязались. В общем и целом, установившийся порядок устраивал Альтала.
Несколько дней спустя они миновали окруженный стенами город Льюпон, пересекли реку Кантон и вошли в земли Экуэро. Озерная страна была гораздо менее иссушена, нежели равнины Перкуэйна и Требореи, так что ее населению не приходилось тесниться вокруг медленно иссякающих колодцев или по берегам рек.Им понадобилось около десяти дней, чтобы пересечь Экуэро, после чего они вошли на территорию Медайо — колыбели рода человеческого. Пять дней спустя они добрались до того места, где река Медайо разветвляется на два рукава и где расположены развалины Оса.— Что здесь произошло? — спросил Элиар, когда они остановились на западном берегу реки в ожидании баркаса, который — за умеренную цену — перевозил путешественников к руинам.— Я слышал, здесь была война, — ответил Альтал. — Насколько я понимаю, в те далекие времена Медайо и соседними с ним землями правили священники. В конце концов они стали слишком жадными, и воины решили, что мир будет лучше, если в нем не будет столько священников, поэтому они выступили в поход, чтобы установить новый порядок. У священников тоже была своя армия, и эти две армии довольно долго выясняли отношения на улицах Оса.— Должно быть, это было очень-очень давно. На улицах уже выросли высокие деревья.— Альтал, — тихо прозвучал голос Эмми, — мне нужно поговорить с Элиаром напрямую, поэтому я позаимствую твой голос. Думаю, будет проще, если в это время он будет держать меня на руках.— Почему?— Просто сделай это, Альтал, — ответила она. — И перестань задавать глупые вопросы.Альтал взял ее и протянул своему молодому спутнику.— Вот, — сказал он. — Эмми хочет поговорить с тобой. Возьми ее.Элиар спрятал руки за спину.— Лучше я не буду ее брать, — сказал он.— Лучше, если ты не будешь сопротивляться. Возьми ее, Элиар.— Я не понимаю по-кошачьи, Альтал, — возражал Элиар, с явной неохотой беря Эмми на руки.— Я уверен, что она сделает так, чтобы ты все понял.— Не мешай, Альтал, — приказал голос Эмми. — Считай деревья или еще что-нибудь. Я собираюсь использовать твой голос, так что не вмешивайся.И тогда Альтал услышал, как его собственный голос говорит:— Ты слышишь меня, Элиар?Казалось, его голос стал звонче и тоньше.— Конечно, я тебя слышу, Альтал, — ответил Элиар. — Ты же стоишь всего в нескольких футах от меня. Хотя голос твой звучит несколько странно.— Я не Альтал, Элиар, — сказал голос, исходивший из уст Альтала. — Я только использую его голос. Смотри на меня, а не на него.Элиар в изумлении посмотрел вниз, на Эмми.Эмми наморщила носик.— Тебе надо помыться, — сказала она.— Я был немного занят, мэм, — ответил юноша.— Можешь погладить меня, если хочешь, — предложила она.— Слушаюсь, мэм.Элиар начал ее поглаживать.— Не так сильно.— Простите, мэм.— Какой милый мальчик, — пробормотала Эмми позаимствованным голосом. — Отлично, Элиар, слушай меня очень внимательно. Существует определенный риск, что там, на той стороне реки, мы встретим врагов. Как ты поступаешь, когда встречаешь врага?— Я его убиваю, мэм.— Именно.— Эмми! — прорвался сквозь ее заимствованный голос Альтал.— Не мешай, Альтал. Я разговариваю с мальчиком. Итак, Элиар, там мы будем встречаться со священниками. Я хочу, чтобы ты показывал Кинжал каждому церковнику, которого мы встретим. Ты можешь прикинуться простачком?Элиар состроил печальную мину.— Мэм, — сказал он, — я деревенский парень с верховьев Арума. Мы там все простачки.— Я бы предпочитала, чтоб ты называл меня Эмми, Элиар; нам не обязательно соблюдать все эти формальности. Именно этого я от тебя и хочу: когда мы будем разговаривать с каким-либо священником, сделай на лице свою самую арумскую мину и покажи ему Кинжал. Потом скажи: «Простите, ваше преподобие, но не могли бы вы прочитать, что тут вот написано, на этом Кинжале?»— Может, лучше все-таки без всякой мины, Эмми? — усмехнувшись, произнес Элиар. — Неужели в мире есть настолько простодушные люди?— Ты удивишься, Элиар. Практика показывает, что это возможно, пока тебя не разберет смех. Большинство священников не смогут разобрать ничего из того, что написано на Кинжале. Они будут либо говорить, что не могут прочесть, либо что у них нет на это времени. Тот, кого мы ищем, прочтет надпись точно так же, как прочел ее ты, и Кинжал запоет, как только он произнесет слово вслух.— Я так и думал, что это произойдет, Эмми. А что будет, если показать Кинжал врагу?— Если ты случайно покажешь Кинжал врагу, тот закричит и попытается заслонить глаза.— Почему?— Потому что вид Кинжала причинит ему боль — более сильную, чем за всю его жизнь. Как только такое с кем-нибудь случится, ударь его Кинжалом прямо в сердце. — Хорошо, Эмми.— Никаких проблем? Никаких вопросов?— Нет, Эмми, ничего. Ты — старшая по званию. Если ты скажешь мне сделать что-то, я выполню. Сержант Халор всегда говорил, что мы должны подчиняться приказам незамедлительно, не задавая глупых вопросов, а твои приказы очень просты. Если кто-то закричит, когда я покажу ему Кинжал, он будет мертв раньше, чем затихнет эхо.Эмми подняла мягкую лапку и погладила его по щеке.— Ты молодчина, Элиар, — промурлыкала она.— Спасибо, Эмми. Делаю все, что в моих силах.— Надеюсь, Альтал, ты слушал внимательно. Может, тебе следовало кое-что записать на будущее. Можно сэкономить так много времени, когда знаешь, как нужно исполнять приказы без всех этих бесконечных препирательств, в которые кое-кто любит со мной вступать.— Я могу снова воспользоваться своим голосом?— Да, милый, теперь можешь. Я закончила — по крайней мере на данный момент. Я дам тебе знать, когда он понадобится мне снова.Баркас перевез их через западный рукав реки Медайо, и они въехали в развалины города. Большинство обитавших там священников были одеты в рясы с капюшоном. Они выстроили для себя среди руин примитивные хижины. Между различными группами священников существовали заметные отличия. Те, что жили в северной части развалин, носили черные рясы; жившие в центре Оса — белые; а те, которые поселились на берегу притока реки, — коричневые. Альтал заметил, что они старались не разговаривать друг с другом — если не считать перебранок.— Нет, вы все неправильно поняли, — говорил священник Черной Рясы из северной части города толстому священнику в белом. — Когда это произошло, Волк был в девятом доме, а не в десятом.— Мои карты не лгут, — с горячностью отвечал толстяк. — К тому моменту солнце уже передвинулось в четвертый дом, и потому Волк окончательно оказался в десятом.— О чем они говорят? — молчаливо спросил Альтал у Эмми.— Об астрологии. Это один из краеугольных камней религии.— Какой религии?— На самом деле, большинства религий. Религия основана на желании узнать, что произойдет в будущем. Астрологи верят, что будущее может управляться звездами.— И они правы?— Какое дело звездам до того, что происходит здесь? Кроме того, большинство звезд, о которых спорят эти Церковники, уже не существуют.— Мне кажется, что одной из них мне не хватает, Эм.— Звезды — это огонь, а огонь обычно затухает.— Если они уже погасли, почему священники все еще спорят о них?— Потому что они не знают, что звезды погасли.— Им стоит только взглянуть, Эм.— Не совсем так, Альтал. Звезды находятся гораздо дальше, чем люди представляют себе, и их свет летит до нас очень долго. Вероятно, примерно половина звезд, которые ты видишь ночью, уже не существуют. Другими словами, священники пытаются предсказывать будущее, глядя на призраки мертвых звезд.Альтал пожал плечами.— Полагаю, им зато есть чем заняться.Он оглядел разрушенные здания и булыжные мостовые улиц. Вокруг него сновали священнослужители в рясах с капюшоном поодиночке и небольшими группами, но в Осе были и люди, одетые более традиционно. Неподалеку от полуобвалившейся стены Альтал заметил человека, который устроил нечто, смахивающее на магазин. У него был грубо вытесанный стол, уставленный горшками, кастрюлями и чайниками.— Добро пожаловать, друзья, — сказал он, с надеждой потирая руки. — Смотрите и покупайте. Смотрите и покупайте. У меня лучшие горшки и чайники во всем Осе, а цены — самые низкие, какие вы только можете найти в любом из здешних магазинов.— Осторожней, Альтал, — прошептала Эмми. — Это Хном. Он работает на Генда.— Значит, Генд знал, что мы придем сюда?— Может, и нет. Наверное, он просто разослал своих агентов повсюду, чтобы они следили за нами. Запомни хорошенько Хнома в лицо. Возможно, мы снова с ним встретимся.— Вы искали что-то определенное, дружище? — спросил мнимый торговец.Это был невысокого роста человек, который, казалось, старательно избегал смотреть Альталу в глаза.— Вообще-то я хотел бы кое-что узнать, сосед, — ответил Альтал. — Я не знаком со здешними обычаями. Могу ли я устроить свой магазин в любом из незанятых разрушенных зданий?— Это не самая удачная мысль, — произнес торговец. — Торговля в Осе имеет место в основном в средней части города, и служители Белой Рясы, контролирующие ее, ждут от вас некоего «подношения», прежде чем вы откроете свое дело.— Вы имеете в виду взятку?— Я бы не стал говорить такие слова им в лицо. Притворитесь каким-нибудь религиозным простачком. Все священники любят слабоумных прихожан.Хном искоса бросил на Альтала хитрый взгляд, чтобы посмотреть, какую реакцию вызовет его несколько богохульное замечание.Альтал сохранил на своем лице вежливо-непроницаемое выражение.— А как они посмотрят, если мы поставим позади торговой лавки палатку? — спросил он.— Им это не понравится — и вы, вероятно, не станете этого делать. Они много молятся и очень серьезно к этому относятся. У нас же, торговцев, существует что-то вроде общины, которая располагается неподалеку от остатков восточной стены города.— Откуда эти священники берут деньги, чтобы покупать себе что-то?— Они продают гороскопы доверчивым людям, которые верят в эту чепуху, и просят за них непомерные деньги.— Хорошо. Они надувают своих прихожан, а мы надуем их. Люблю иметь дело с человеком, убежденным в том, что он умнее меня. Спасибо за информацию.— Был рад помочь. Не нужно ли вам горшков или кастрюль?— Пока что нет. Но все равно спасибо.— Он знает, кто ты, Альтал, — предупредил голос Эмми.— Да, я знаю. Он умен — этого у него не отнимешь, — но он не настоящий торговец.— Как ты это узнал?— Он ни разу не спросил, какой торговлей я занимаюсь. Это первый вопрос, который задает любой торговец. Ни один торговец не хочет, чтобы прямо напротив через улицу появился конкурент. Может, нам от него избавиться? Мы с Элиаром могли бы прикончить его прямо сейчас.— Нет. Вы двое не те, кто должен иметь дело с Хномом. Просто будь осторожен рядом с ним, и все.— Куда мы теперь идем? — спросил Элиар.— У восточной стены находится община торговцев, — ответил Альтал. — Мы остановимся там, а прямо с утра начнем искать того, кто нам нужен.— Ты не мог бы сделать для меня немного мыла? — спросил Элиар, когда они выехали с мощеной улицы.— Наверное, да. Но зачем?— Эмми хочет, чтобы я помылся. Вероятно, это первое, что приходит на ум любой женщине? Каждый раз, когда я навещал свою матушку, это были первые слова, которые я слышал из ее уст.— Насколько я понимаю, ты не любишь мыться?— Ну, я моюсь, если это действительно необходимо, но обычно достаточно мыться один раз в неделю, не так ли? Конечно, если ты не чистил конюшни.— У Эмми очень тонкий нюх, Элиар. Не обижай ее.— И ты тоже, Альтал, — тихо проговорил голос Эмми.— Мне не нужно мыться, Эм, — молчаливо запротестовал он.— Ты не прав. Тебе непременно нужно помыться. Ты скакал несколько недель, и от тебя несет конским потом. Помойся. Поскорее. Пожалуйста.
На следующий день они с самого утра отправились на поиски, и после нескольких неудач Элиар приобрел некоторый навык. Его открытое мальчишеское лицо очень выручало, когда он с надеждой обращался со своим вопросом к каждому одетому в рясу с капюшоном священнику. Большинство из них, как отметил Альтал, сразу отказывались и говорили, что не могут прочесть чужеземную надпись, высеченную на лезвии Кинжала, который показывал им Элиар. Обычно они резко отвечали: «У меня нет времени на подобную ерунду». Однако некоторые из тех, кого они встречали, предлагали перевести надпись… за некоторую сумму денег. Один фанатик с впалыми глазами разразился гневными обвинениями, заявив, что любая надпись, которую он не может прочесть, является, очевидно, письменами самого дьявола.Альтал и Элиар оставили его посреди улицы все еще проповедующим в воздух.— Вот идет еще один, — спокойно сказал Элиар. — Может, нам начать делать ставки на то, что они скажут, когда я покажу им Кинжал. Мне кажется, этот похож на тех, кто говорит: «У меня нет времени».— А я ставлю на то, что он из команды, которая говорит: «Вам придется заплатить за то, что я вам прочитаю», — улыбаясь, ответил Альтал.— Почему он прошел мимо?— Он косоглазый. Один глаз у него обращен к Дейвосу, а другой — к земле: не обронил ли кто монетку.— Надеюсь, он у нас не последний. Следующий, кто назовет мой Кинжал орудием дьявола, получит кулаком в лицо.Священник, который шел к ним по безлюдной улице, был костлявым и вид имел какой-то голодный, а его расфокусированный взгляд и дико всклокоченные волосы придавали ему вид безумца. Его ветхая коричневая ряса была засалена, и от него исходил сильный неприятный запах.— Простите, ваше преподобие, — вежливо обратился Элиар, подходя к косоглазому божьему человеку. — Я только что купил этот Кинжал, а на его лезвии как будто что-то написано. Читать я так и не научился и не знаю, что эта надпись означает. Вы не могли бы мне помочь?— Покажи мне его, — поворчал священник скрипучим, хриплым голосом.Элиар протянул ему лавровидный кинжал. Внезапно раздался душераздирающий вопль, который эхом отозвался от полуразрушенных стен стоявших неподалеку домов. Косматый церковник отпрянул назад закрывая глаза руками и крича, как будто его окунули в кипящую смолу.— Надеюсь, вы не воспримете это слишком лично, ваше преподобие, — сказал Элиар, погружая Кинжал прямо в трепещущую грудь священника.Крик резко оборвался, и человек рухнул замертво, как подкошенный, без конвульсий.Альтал обернулся, заглядывая в каждое пустое окно и двери. К счастью, вокруг никого не было.— Убери его! — приказал он Элиару. — Скорее! Элиар быстро спрятал Кинжал, схватил священника за запястья и поволок к полуобвалившейся стене.— Нас кто-нибудь видел? — спросил он, немного запыхавшись.— Не думаю, — ответил Альтал. — Иди сюда и покарауль. Мне нужно обыскать тело.— Зачем? — Элиар встал. Его руки слегка дрожали.— Успокойся, — сказал ему Альтал. — Возьми себя в руки.— Я в порядке, Альтал, — ответил Элиар. — Я просто удивился, когда он начал так кричать.— Почему ты оправдывался, прежде чем убить его?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87