— Ну, хоть это ладно!..
— А эсперы в поселке не появлялись? — спросил Евгений.
— Нет, — сказал Фил, — не появлялись. Даже жаль: может, помогли бы...
Евгений осторожно поинтересовался: а как вообще настроение? Павел догадался, что вопрос имеет отношение к эсперам... и неожиданно оскорбился:
— Послушайте, господин Миллер, за кого вы нас вообще принимаете? Вы думаете, если мы живем недалеко от Шатогории, так мы все тут... — он запнулся, не находя нужного слова, потом вспомнил об уважении к старшим и неловко замолчал.
Евгений не обиделся — хорошо, что они так уверены в своих односельчанах. Хотя на самом деле все не так просто... Разумеется, никому не придет в голову прямо обвинять «колдунов» в случившемся несчастье. Но потом эсперам обязательно вспомнят — причем, что еще хуже, подсознательно! — что они не сумели предвидеть беду, не предупредили, не оказались в поселке в нужное время... Им придется напрячь обаяние, чтобы восстановить репутацию. Впрочем, в таких тонкостях осведомителям разбираться не обязательно, и Евгений просто попрощался со смущенными агентами, пообещав перезвонить с утра...
...Взглянув на часы, он вспомнил, что так и не позвонил Алине. Она имела полное право обидеться и, что самое неприятное, найти себе другого провожатого. «Но должна же она понимать, — подумал Евгений, торопливо набирая ее номер, — что у меня могут быть срочные дела...»
* * *
Воскресный день выдался по-летнему ясный и солнечный — к радости многих, собиравшихся провести его на природе. Наверное, половина Сент-Меллона отдыхала в этот день в горах, однако мало кто рисковал забираться в такую даль, как Ведьмино ущелье. Мрачноватое, кстати, оказалось место, недаром его так назвали!.. Впрочем, гномы и привидения, если они там и жили, в страхе разбежались перед шумной компанией.
Шагая рядом с Алиной и неся ее неожиданно тяжелую сумку с какой-то едой (у остальных сумки были не меньше, неужели столько можно уесть за один раз?), Евгений приглядывался к своим спутникам. Он был знаком только с Зоей, подругой Алины, остальным его лишь бегло представили. Разумеется, все имена и лица тут же смешались, и Евгений даже не пытался вспоминать, кого как зовут. Краем глаза он замечал, что спутники тоже украдкой поглядывают на него, стараясь оценить новичка, а может, просто интересуясь его «таинственной» специальностью...
Вскоре компания отыскала место для привала, девушки распотрошили сумки и расстелили на траве скатерти. Евгения вместе с остальными парнями тут же заставили открывать банки и крошить овощи в салат — «мужское» занятие двадцатого века, когда охотиться на медведей уже не принято, а сидеть без дела неудобно. Некоторое время он прислушивался к оживленным разговорам и спорам, но вскоре это ему наскучило. Веренков как-то заметил, что если долго толочь воду в ступе, получится гремучий газ. Если это так, то его спутники подвергались смертельной опасности!
Евгений испытал мгновенный приступ раздражения: черт возьми, ведь это же местная «интеллектуальная элита»! Учителя, программисты, библиотекари... Неужели им больше не о чем говорить, кроме телепрограмм и международных новостей? Он почти с тоской вспомнил институтские вечеринки, беседы с друзьями... Последнее время он все больше стал ощущать свое одиночество, отсутствие равных по интеллекту и образованию собеседников. Деловые визиты в институт были слишком редкими и не могли полностью удовлетворить эту потребность...
Оживился Евгений только тогда, когда двое ребят распаковали свои рюкзаки и извлекли веревки, карабины, шлемы и прочее альпинистское снаряжение. Вначале он подумал, что они собираются лазить сами, но парни, провесив страховки на несложных маршрутах, предложили всем желающим пройти начальное обучение по практическому скалолазанию!
Компания встретила идею с восторгом, и несколько часов все по очереди ползали вверх-вниз по скале под руководством инструкторов. Евгений не преминул освоить новый для себя вид деятельности, и, быстро выделив главное в технике лазания, заслужил одобрение тренеров. Это польстило его самолюбию и несколько примирило с действительностью.
Девушки не отставали от парней, хотя их активность и вносила некоторый нездоровый ажиотаж в мужские ряды — главным образом, из-за неожиданного ракурса обзора. Впрочем, Евгений тоже с удовольствием следил за движениями грациозных тел, ловко преодолевавших каменные уступы под одобрительные возгласы снизу.
Наконец, налазившись до одури, все снова собрались «за столом». Появилось неожиданно дорогое вино, фрукты... Усталость мягко усиливала хмель, и это было чертовски приятно! Обратный путь показался Евгению гораздо более короткой. К тому же Алина наконец перестала стесняться его и всю дорогу вспоминала всякие смешные истории, приключавшиеся с ней или ее друзьями.
Уже стемнело, когда Евгений довел Алину до дома. У двери он сделал ненастойчивую попытку попрощаться... и с радостью понял, что на сегодня приключения еще не закончились: Алина с легкой усмешкой произнесла стандартное приглашение — «зайти на чашку чая»...
Евгению очень хотелось забыть до утра обо всех делах, однако одну обязанность нельзя было отложить даже сейчас. Извинившись, он нашел телефон и позвонил домой — прослушать записи на автоответчике.
Время перемотки встревожило его: откуда столько звонков? Или что-то случилось с телефоном, не остановил запись вовремя? Наконец в трубке щелкнуло, и Евгений услышал захлебывающийся от волнения голос Павла:
«Господин Миллер, у нас беда! Старый Яков погиб, прямо в своем доме! Люстрой убило... точно на голову!.. Это ужасно, господин Миллер, я там был: голова всмятку, мозги по стенам... В этой люстре килограмм пятьдесят, не меньше! И главное — Петер теперь ходит по домам и всем болтает, что это все проклятое колдовство! Говорит, они с Яковом как раз за столом сидели, вдвоем только, праздник отмечали, и он сам — понимаете, сам! — видел, как эта чертова люстра вдруг начала раскачиваться, а потом рухнула вниз! Может, спьяну и померещилось, только теперь разве скажешь — он же вмиг протрезвел, как у старика мозги брызнули... И люди верят! Господин Миллер, я боюсь... действуйте скорее, а то я ни за что не поручусь!»
Евгений прислонился к стене, чувствуя, что мир медленно поворачивается вокруг него. Нет, этого просто не может быть!.. Ощущение давящей нереальности вдруг сменилось злой досадой на самого себя: бабник недоделанный, и дернул же черт именно сегодня... А из трубки уже звучал голос Фила, подтверждая самые мрачные предположения:
«Господин Миллер, торопитесь! У нас тут совсем плохо... Петер и еще несколько мужчин ходят по домам, они очень возбуждены и только и твердят о проклятых колдунах! Я пытался говорить с нашим сержантом, ну, он осмотрел люстру, говорит, крюк не выдержал, никакого умысла нет, а больше он знать ничего не знает! Так что на него надежды нет, если что... Правда, человек пять пытаются их образумить, но их никто не слушает...»
Не дослушав запись, Евгений бросил трубку. И так ясно, что будет в остальных звонках! «Ползут слухи, растет возбуждение...» Где же ему не расти — легко представить, какой страх овладел поселком! Вчера несчастный случай, теперь еще один... Как будто какое-то проклятие пало на людей! И люстра эта то ли качалась, то ли нет...
Колдовство? А ведь совсем рядом с поселком — рукой подать — настоящее колдовское гнездо! И если они могут лечить руками, то почему не могут сглазить, наслать порчу? «Говорят, бывали случаи, когда...» — шепотом, из дома в дом, и с каждым часом все больше распаляясь, набираясь смелости...
...Встревоженная Алина пыталась о чем-то спрашивать, но Евгений отмахнулся от нее. Он вдруг испытал непреодолимое желание скорее мчаться неизвестно куда: выяснять! искать! спасать! В последний момент он буквально поймал себя за шиворот, сообразив остатками разума, что в такой ситуации сгоряча не действуют — нужна информация! И, пару раз сбившись, он набрал номер Павла, все еще надеясь, что ничего страшного не услышит...
Трубку сняли сразу. Но Евгений не сразу узнал Павла: голос звучал так, как будто сорвался от крика. «Где же вы были?.. — он произносил слова очень медленно и безо всяких интонаций. — Они уже вышли, а полиции все нет и нет...»
С жутковатым спокойствием — видимо, он уже не мог испытывать какие-либо эмоции! — Павел объяснил, что дошедшая до исступления толпа человек в двадцать все-таки отправилась выяснять отношения с «Лотосом»... «Похоже, — он невольно запнулся на непривычном слове, — похоже на настоящий погром! У них факелы, крест... Их так и не удалось отговорить...»
Как ни странно, после этих слов Евгений почувствовал, что паника отпустила его. Был факт, была пусть самая страшная, но определенность. Он задал еще несколько быстрых вопросов:
— Как давно они ушли?
— Ну... минут десять назад, не больше. В общем, как стемнело... Крест сколотили, и...
Интересно, крест им сам Лучевский сколачивал? Как честный столяр, пострадавший от колдовства? Впрочем, это неважно...
— Вы догадались предупредить эсперов?
— Фил побежал. С полчаса назад. Я не пускал, но он...
Господи, какое счастье, что Фил влюблен в Ингу! Может быть, эсперы успеют спрятаться в горах...
— Вы звонили в полицию?
— Да. Но...
Евгений бросил трубку. Любые «но» его не интересовали: полиция еще может успеть, должна успеть! В конце концов, это их первейшая обязанность!..
— Полиция Сент-Меллона, дежурный, — коротко представился незнакомый голос. — Что случилось?
Быстро назвав себя, Евгений выпалил в одной фразе все, что знал о панике в поселке.
— Их надо немедленно остановить! — почти закричал он.
— Да, нам уже сообщили о беспорядках, — откликнулся дежурный... и спокойствие в его голосе очень не понравилось Евгению! — Не волнуйтесь, я уже включил Шотшаны в маршрут воздушного патруля!
— Вы меня не поняли, — с ледяным бешенством произнес Евгений. — Речь не идет о простых беспорядках, это погром! И если вы плохо представляете себе, что это такое, то вспомните телерепортажи!
— Погром? У нас? — недоверчиво протянул дежурный. — Ну, вам, конечно, виднее... Только, — голос его стал растерянным, — сейчас у меня нет ни одной свободной машины... Вы же знаете, что сегодня праздник, в районе полно происшествий! Может, все-таки лучше дождаться патруля?
— Не лучше! — резко ответил Евгений. — Толпа уже вышла, у вас остаются минуты! Немедленно снимайте с маршрута любой вертолет и гоните его в Шотшаны как можно быстрее! А за себя можете не беспокоиться: к завтрашнему утру все прочие «происшествия» померкнут рядом с этим... при любом исходе! Действуйте! Где ближайший вертолет?
— В Сирине, — быстро ответил дежурный, начиная осознавать серьезность ситуации.
Евгений мысленно застонал: минут двадцать лету, не меньше! А толпа вышла десять минут назад! И еще: ночью возле «Лотоса» снизиться почти невозможно, значит, вертолет сядет в поселке, и догонять погромщиков полицейские будут пешком. Безнадежная затея! Получасовое опоздание, да еще при плохом знании местности...
— Ваш пилот знает, где находится «Лиловый лотос»? — спросил он.
— Вряд ли... Если только найдет по карте...
Ну естественно! Значит, единственный выход — перехватить погромщиков еще до «Лотоса», точнее, до переправы, там, где дорога еще широкая...
— Слушайте меня внимательно! Передайте пилоту: пусть идет к поселку, но не садится. От поселка к «Лотосу» ведет дорога, надо держаться вдоль нее, искать факелы. Найдет — пускай действует...
Евгений положил трубку и повернулся к Алине:
— Дай свою машину... а лучше отвези меня на аэродром! Только ради всего святого, ни о чем не спрашивай!
Он чувствовал, что просто не в состоянии разговаривать — так горько и мерзко было у него на душе. Неужели и по эту сторону гор, возле милого его сердцу Сент-Меллона, возможны такие ужасы? Первобытный страх, бездоказательные подозрения — и люди готовы идти убивать?! Но как они наутро смогут посмотреть друг другу в глаза? Ладно бы мы действительно произошли от обезьян — а ведь еще только происходим!..
* * *
Когда «дом за рекой» пустовал, жители поселка почти не бывали там. Другое дело раньше, когда там была сейсмостанция! Можно было не только поговорить с персоналом, но и получить какую-нибудь мелкую работу — даже небольшой заработок никогда не бывает лишним, особенно, в такой глуши...
Но сейсмостанцию перенесли, и ходить туда больше не было смысла — разве что мальчишки залезут из любопытства, или кто-то из сельчан победнее рискнет поживится чем-нибудь в заброшенном здании. А после появления эсперов естественный интерес к новым соседям быстро сменился почтительным уважением — и полным нежеланием ходить в гости!
...И теперь Фил, хоть убей, не мог вспомнить, какая из двух тропинок ведет к «Лотосу»! Только что она была одна — уверенно поднималась вверх от переправы — и вдруг разделилась: ну, и куда дальше? Он попытался представить себе план местности, но очень быстро ощутил, что по точным наукам был в классе последним...
Наконец Фил махнул рукой и положился на везение — должна же быть справедливость на свете! Начинало темнеть, он нервничал и торопился: вот-вот из поселка выйдет жаждущая мести толпа, надо успеть раньше...
Подъем становился все круче, ущелье сужалось, камни коварно выскальзывали из-под ног. Повернув к закату циферблат часов, Фил не на шутку встревожился: он уже давно должен быть на месте! Вернуться? Или пройти еще немного?..
Наконец ущелье кончилось... но никакой лощины впереди не было! Тропинка поворачивала вправо, петляя вверх по склону, а внизу... Фил остановился, не желая верить своим глазам: под крутым каменистым обрывом — метров десять, не меньше! — светились окошки «Лотоса»...
Значит, он все-таки ошибся на развилке! Черт возьми... Днем и с веревкой он спустился бы здесь без проблем, но сейчас... С минуту он с тупым отчаянием смотрел вниз. Какая мирная картина: уютная лощина, темный силуэт дома, фантастические очертания ветряка над ним, разноцветные занавески на светящихся окнах... И где-то там внутри Инга... И вот-вот сюда ворвется отвратительная толпа убийц! (Фил старался не думать о погромщиках, как о своих односельчанах, легче было вообразить их чем-то вроде инопланетян...) А эсперы еще ни о чем не подозревают!
Что же делать? Покричать? Не услышат, да и опасно кричать на незнакомом склоне... Может, вернуться к развилке? Но уже почти стемнело, и можно опять заблудиться... Да и некогда бегать туда-сюда! Нет, хватит прятать трусость за раздумьями: ясно, что есть только один выход! Фил снова подумал об Инге, и желание спасти ее растопило последние опасения...
Он медленно двинулся вдоль обрыва, внимательно разглядывая изломанную каменистую кромку, пока не нашел то, что искал: узкую расщелину в монолитной стене, уходящую вниз, к пологому травянистому и такому безопасному склону. Если спускаться по ней, то можно будет упереть спину и даже отдыхать по пути... И не раздумывая больше и не глядя вниз, Фил распластался на траве и осторожно свесил ноги с обрыва...
...Он довольно уверенно, хотя и медленно, спускался по отвесной расщелине. Страх куда-то исчез, осталась только ночь, окружавшая его со всех сторон, и теплые шершавые камни под руками. Фил осторожно выбирал следующую опору, упираясь в края расщелины ногами и спиной и плавно перенося тяжесть с ноги на ногу, когда вдруг почувствовал, что спину его больше ничего поддерживает. Он судорожно вцепился пальцами в камни и только теперь позволил себе оглядеться...
Расщелина обрывалась. Пласт, образовавший ее, теперь нависал над головой Фила, как огромный карниз, а вниз до самой земли — еще метров пять! — шла ровная стена, покрытая мелкими трещинками и уступами.
Проклятье! Если бы он видел это сверху... Но что теперь делать — подниматься и искать другое место или рискнуть дальше? Он и так уже слишком долго болтается на этой стене! Нет, только вниз...
Каким-то чудом он прополз еще пару метров. До цели было уже совсем близко — если бы кто-нибудь из эсперов вышел на крыльцо, то даже в сумерках наверняка увидел бы его распластанную на скале фигуру. Но никто не выходил...
...Фил так и не понял, что случилось дальше — рука как раз нашаривала очередной зацеп, когда косо торчавший из стены плоский камень, на котором он стоял, угрожающе закачался и начал разваливаться на части. Почувствовав, что опора ушла из-под ног, Фил испуганно закричал, на какие-то доли секунды повис на одной руке, сдирая кожу на пальцах — и полетел в прохладную ночную темноту...
...Он очнулся от странного ощущения: мягкие покалывающие прикосновения, проникающие в самую глубину тела, в которых, казалось, можно было раствориться и плыть. Тут же послышался чей-то голос:
— Ну, наконец-то пришел в себя... и черт же потянул его на эту стенку!
Второй голос что-то ответил первому, но этого Фил уже не услышал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30