— Брюнетка осталась в далеком прошлом, — с легкой грустью в голосе сказала я.
— Из вас вышла отличная блондинка, миссис Бэртон. Я никогда не встречал волос светлее, чем у вас.
— Мой мастер знает свое дело, к работе относится с душой. Вы не присядете, лейтенант?
— Буквально через минутку. — Подойдя к телефону, он набрал номер полицейского участка, сообщив своему напарнику Хэнкинсу и еще одному коллеге по имени Луайн, что в данный момент находится в доме у Бэртонов. Когда они согласно договоренности будут связываться с ним в одиннадцать, пусть звонят сюда.
Сейчас стрелки часов показывали десять тридцать. Незадачливому ученику танцевальной школы и мне предстояло провести полчаса в нервном напряжении.Сев на диван, лейтенант спросил:
— Что случилось вдруг с семьей Бэртонов? Хозяйка становится блондинкой, а хозяин берет уроки танцев.
— Наскучило катиться по наезженной колее, — ответил Стив.
— Тебе, Бэртон, лучше было бы катиться еще немного, — сказал Боллинг, — вместо того, чтобы брать уроки у красотки, позволившей себя прикончить своему же ученику.
— Откуда, — поинтересовалась я, — вам это известно? То есть я хочу сказать, мы, конечно, прочли в газете об украденном журнале . . .
Да, убийца похитил журнал регистрации, но в бухгалтерии мы отыскали списки всех посещающих уроки. У нас на руках список учеников Аниты Фаррел. Мы пригласили других преподавателей и с их помощью вычеркнули из списка всех, кто занимался
у них.
Наверное, не простая была работа? — проронил Стив.
— За дело мы принялись сразу, как только пришли в школу Потому и закончили быстро.
Достав из кармана листок бумаги, он положил его на кофейный столик. Это был график занятий Аниты Фаррел. Бумага была расчерчена на аккуратные квадратики. Вертикальные колонки соответствовали дням недели от понедельника до субботы. Линии горизонтальных квадратиков обозначали часы — от двух часов
пополудни до последнего девятичасового занятия Аниты, заканчивавшегося в десять вечера. Примерно в полдюжины квадратиков были вписаны фамилии учеников. На левом поле графика можно было прочесть еще три фамилии.
— Сейчас мы наносим визиты, — сообщил Боллинг, — всем ученикам мисс Фаррел. Выясняем, в какое время они брали урок. Понятно, что убийца не назовет правильного времени. Он ни за что не признается, что пришел к семи часам, скажет, что его занятие было назначено на другое время. Вот так мы и обнаружим двух лиц, занимавшихся одновременно. Одно из них и есть убийца. Думаю, не сложно будет установить, кто именно.
— Вы считаете, — сказала я, — это элементарно просто?
— Мне кажется, вы разочарованы, миссис Бэртон? Стив поспешно спросил:
— Что за фамилии на левом поле?
— Толли, Грант, Каллигэн. Их не оказалось дома, когда я заезжал к ним. Мы навестим их повторно утром. Ну, а теперь, Бэртон, скажи, куда я должен записать твое имя. Твой урок ... .
Я не дала возможности лейтенанту задать вопрос до конца. Стив не должен был отвечать на него ни под каким видом. Я не желала, чтобы он оказался одним из тех «лиц», кто в паре с другим' претендовал на один и тот же урок.
— Стив, ты действительно берешь уроки? За тобой закрепили определенное время? — произнесла я.
— Конечно, берет, — сказал Боллинг. Лейтенант смотрел на меня так, будто, превратившись в блондинку, я сделалась непроходимой дурой ... — Он заплатил уже за девять уроков. Как получилось, что вы об этом не знали?
— Очень просто, — ответила я. — Он хотел . . . Стив перебил меня:
— Я учился танцевать, чтобы сделать ей приятный сюрприз.
— Для меня тоже был бы приятный сюрприз, если бы ты вдруг научился танцевать, — ухмыльнулся Боллинг. — Ну ладно, Бэртон, в какое время . . .
— Что скажешь, если я предложу тебе стаканчик пива? — спросил Стив. — Прохладного, прозрачного, янтарного пива?
— Не откажусь.
Стив заторопился в кухню. Боллинг глянул на часы.
— Хэнкинс и Луайн скоро должны звонить. Сейчас они беседуют с другими учениками мисс Фаррел. Если ничто не помешает, думаю, к утру у нас уже будет ответ. Слава богу, убийца был настолько туп, что похитил журнал.
— Может быть, он вовсе не был тупым, — обидевшись за себя, сказала я. — Просто потерял от страха голову.
— Возможно. Как бы там ни было, для нас это редкая удача. Пропажа журнала означает, что убийца — ее последний уче-
ник, тот самый, который разучивал вальс. Кому еще мог понадобиться журнал?
Постепенно голос Боллинга становился все тише и он все внимательней, с каким-то непонятным любопытством приглядывался ко мне.
Я крепче сжала правой рукой левую, чтобы они не так заметно дрожали. Потом, попытавшись изобразить на лице небрежную улыбку, спросила:
— Да, мистер Боллинг?
— Я просто подумал . . .
В комнату вошел Стив, неся на подносе три стакана с пивом.
— Бэртон, — продолжал Боллинг, — как твое мнение — ей больше идет быть блондинкой или брюнеткой?
— Блондинка или брюнетка, — ответил Стив, — она моя жена .. . Три часа в субботу.
— Ты о чем, Бэртон?
— Я говорю, у меня уроки танцев в три часа по субботам.
— Ага, спасибо.
Боллинг занес фамилию Бэртон в соответствующий квадратик. Затем со стаканом пива в руке откинулся на спинку дивана. Полицейский мог позволить ceбе расслабиться. Он ждал звонка от Хэнкинса и Луайна, через несколько минут у него будет информация, кто в действительности берет уроки танцев в три часа по субботам. А вскоре Боллингу станет известно, кто из двоих лжет . . . Про себя я подумала, позволит ли Стив спокойно арестовать себя.
— Бэртон, — спросил Боллинг, — ты был хорошо знаком с этой Анитой Фаррел?
— Ты же сам знаешь, — ответил Стив, — я провел с ней ровно девять часов.
— Наверное, вы о многом успели поболтать?
— Конечно. Обычно я говорил: «Простите, мне начинать с той же или другой ноги?» и тому подобное.
— Говорят, Анита была красоткой? —- Красоткой?
— И даже больше — секс-бомбой?
— Конечно, — подтвердил Стив.
— Может, мне лучше выйти на минутку? — спросила я.
— Нет, — дружелюбно сказал Боллинг, — оставайтесь.
Он глянул на часы. Я знала, чего он с нетерпением ожидал. Через три-четыре минуты ему будут звонить Хэнкинс и Луайн. Со счастливым выражением лица он поднес стакан ко рту и сделал очередной глоток. Потом проговорил:
— Вот о чем я думаю, Бэртон. Такая фифа, как Фаррел . . . Ну, в общем, не мог ли кто-либо из ее учеников втюриться в нее по уши? А если она все время говорила ему «нет!», он мог дойти до ручки и поквитаться с ней пулей.
— Да, такие вещи случаются, — согласился Стив.
— Почти каждый день, включая воскресенья, — заметил Боллинг. — Вот это меня и настораживает. Она никогда не говорила с тобой о каком-нибудь конкретном лице? Не жаловалась, что кто-то к ней пристает?
— Нет. Она, между прочим, не производила впечатления человека, который стал бы обижаться на подобные пустяки.
— Так-так. Ты хочешь сказать, Анита не была такой уж недотрогой? Мне нужно твое мнение, Бэртон.
— Какое значение имеет мотив, если через пару минут вы будете знать, кто из двоих убил ее? — произнесла я.
Раздался телефонный звонок. Боллинг подошел к аппарату с графиком занятий в руке. Сначала он поговорил с Хэнкинсом, потом с Луайном. Посматривая на листок бумаги, лейтенант повторял дни, часы, имена. Потом записывал их в маленьких квадратиках. Наконец, он положил трубку. Вновь усевшись на диван, Боллинг некоторое время внимательно разглядывал график. Его лицо было раздосадованным.
— Проклятье! — воскликнул он. — Мы так и не добрались до него. Время уроков ни у кого не совпало.
— Да, не повезло, — сочувственно заметил Стив. Я была не в состоянии произнести хотя бы слово. Боллинг потянулся за шляпой. Недовольно пробормотав:
«До скорой встречи», он скрылся за дверью.
— Стив, — с трудом приходя в себя, сказала я. — Ты, оказывается, везунчик!
— Что ты имеешь в виду иод «везунчиком»?
— Ты позаимствовал время ученика, с которым они еще не успели поговорить.
— Здесь нет везения. Боллинг сказал, что полиция не застала трех человек — Толли, Гранта и Каллигэна. В кухне, наливая пиво, я заглянул в журнал регистрации. Вот и назвал время занятий Толли — суббота, три часа.
— Дорогой! О дорогой!
— Не радуйся. Толли может объявиться в любую минуту.
— Стив, мы обязаны отыскать его до того, как его найдет Боллинг!
— Ну, а если найдем, что дальше?
— Заставим его молчать!
— Каким образом?
— Не знаю ... Но существуют ведь какие-то способы?
— Конни...
— Ладно, ладно. Скажем так, нам надо решить эту загадку прежде, чем они найдут Толли.
— Так просто? Вдруг ни с того ни с сего я начинаю раскрывать злодейские убийства?
— Тебе придется учиться. У тебя нет другого способа избежать ареста по обвинению в убийстве. Держи это постоянно в уме, дорогой.
Потом я бросилась в спальню. Я не желала, чтобы Стив думал обо мне, как об истеричной блондинке, рыдающей на плече мужа.
Глава 4
На следующее утро я проснулась раньше Стива. Он продолжал тревожно ворочаться во сне. Видимо, он не ложился спать до раннего утра, о чем свидетельствовали две пепельницы на кофейном столике, заполненные до краев окурками сигарет. По существу Стив оказался в ловушке: он был лишен какой-либо возможности помочь самому себе. Ключ к разгадке преступления находился в школе танцев «Кресент», но для Стива было немыслимо самому появиться там. Его бы немедленно опознали как одного из учеников Аниты, хотя, возможно, не сразу определили бы, что он был последним, кто разучивал с ней вальс. Стив был связан по рукам, но я могла кое-что для него сделать, хотя о своих планах не собиралась говорить ему ни слова. Он, без сомнения, наложил бы вето на мою инициативу. Сейчас же мне необходимо было покинуть квартиру, не разбудив его.
Я быстро оделась. Для завтрака у меня не оставалось времени. Я задержалась лишь для того, чтобы удостовериться в правильности одной догадки. На последней странице журнала регистрации я обнаружила список всех лиц, посещавших школу танцев «Кре-сент» в настоящее время. Против каждой фамилии значился адрес. Таким образом я выяснила, что мистер Ральф Толли проживает в «Маклин-Отель» на Пятьдесят четвертой улице.
Я позвонила в гостиницу из первой же аптеки, попавшейся на моем пути. Мистера Толли в номере не было. Девушка-телефонистка не знала, где его искать или когда ожидать его возвращения. Да, сказала она, номер по-прежнему за ним. Повесив трубку, я почувствовала некоторое облегчение. Пока мистер Толли еще не разоблачил моего супруга, не заявил в полицию, что именно он, а не Стив Бэртон берет уроки танцев у Аниты Фаррел в три часа по субботам.
Я велела таксисту ехать в центр города и прибыла в школу танцев «Кресент» спустя несколько минут после начала первого десятичасового занятия. Мне пришлось пережить несколько неприятных мгновений, вновь встретившись с деловитой секретаршей, глаза которой, как и накануне, были скрыты под сверхмодными очками. Впрочем, если она и заметила, как я скромно сидела в уголочке предыдущим вечером, то вряд ли меня запомнила. Когда я сказала, что хочу повидать мистера Оливера Белла, хозяина этого заведения, она проявила удивительную любезность. Она сообщила, что мистер Белл, по всей видимости, нуждается
еще в одной преподавательнице танцев и что у меня неплохие шансы стать ею. Она проводила меня прямо к нему в кабинет, объяснив, что у меня за проблема, после чего незаметно исчезла.
Поднявшись из-за стола, сверкающего полировкой внушительного сооружения из красного дерева величиной в добрых полакра, Оливер Белл уставился на меня карими глазами, цвет которых удивительно сочетался с окраской его галстука, костюма и носков. Это был красивый мужчина лет сорока пяти с густыми темными волосами, лежавшими ровными аккуратными волнами. Его одежда и все, что его окружало, было безупречно опрятным.
Опрятным было даже излучаемое им очарование. Он излучал его ровно столько, сколько требовалось в данный момент. В мистере Белле, вероятно, не чаяли души пожилые леди, им восхищались солидные матери семейств, его обожали молодые простодушные девушки. Гляда на него, нетрудно было понять, почему школа танцев «Кресент» пользовалась .популярностью.
Он улыбнулся:
— Вы желаете с нами работать?
— Да, мистер Белл.
— Как вас зовут?
Вполне естественно, я не стала докладывать ему о том, что я Конни Бэртон, жена ученика, с которым Анита Фаррел танцевала последний вальс в своей жизни. У меня была заготовлена для него гнусная ложь.
— Меня зовут Хэстер Фрост.
— Хэстер. — В его голосе послышалось облегчение, словно он ожидал, что блондинки моего типа должны обязательно носить куда более сложные, замысловатые имена. — Вы замужем, Хэстер?
Я опустила глаза:
— Пока еще нет, сэр.
— Сколько вам лет, Хэстер? Я посмотрела с вызовом:
— Двадцать три. По-видимому, он поверил мне.
— У вас есть опыт в преподавании танцев? — спросил он.
— Если быть абсолютно честной, — сказала я, — очень небольшой. — Я скромно улыбнулась. — У меня четверо братьев, и я учила их всех. Теперь они танцуют замечательно. Все восхищаются их умением.
— Что же, братья — неплохая рекомендация. — Он улыбнулся, оделив меня умеренной дозой своего обаяния. — Некоторых из наших клиентов тоже можно считать братьями. — В его карих глазах появился иронический блеск.
Я засмеялась. Негромко, но так, чтобы он понял, что я ценю чувство юмора, сама им в некоторой степени обладаю, но в то же время отличаюсь хорошим воспитанием. Он проговорил:
— Знаете, Хэстер, я рассматриваю нашу школу как своего рода семейное заведение, где все братья и сестры, отцы и матери, тети и дяди. И все учатся танцевать, чтобы доставлять удовольствие и радость себе и близким.
Подойдя к пульту на стене, он нажал на кнопку с надписью «фокстрот». Музыка заполнила комнату. Он подошел ко мне.
— Станцуем? — предложил он.
— С наслаждением, мистер Белл. — Это было не совсем точно. Фокстрот — единственный танец, который я недолюбливала и на вечеринках обычно пропускала его. Тем не менее, я подчинилась и, находясь в объятиях босса, постаралась выполнять все наилучшим образом.
Мы продолжали танцевать. Мистер Белл нажал на другую кнопку, и от фокстрота мы перешли к вальсу. В действие вступали все новые кнопки, мы сплясали румбу, потом, изгибаясь в экзотической самбе, я поняла, что танцую с профессионалом экстракласса.
— Мистер Белл, — заметила я, — вы танцуете божественно!
— Спасибо, — ответил он. — В его голосе чувствовалось вдохновение. — Но знаете, каких трудов мне это стоило? Некоторые полагают, что я родился танцуя. Но это не так, я упорно учился, причем начал учиться будучи уже взрослым.
— Никогда не поздно, — с горечью в голосе сказала я, — учиться танцевать.
— Вот именно. И когда моя жена поняла, какое наслаждение доставляют мне танцы, она стала настаивать, чтобы три наших сына тоже брали уроки. К сожалению, — на лице его появилась усмешка, — мы не могли себе позволить подобную роскошь. Миссис Белл подсчитала, что будет дешевле открыть свою школу. Так мы и поступили.
— Вы серьезно?
— Нет, конечно. Но именно миссис Белл принадлежит идея создания школы.
— Должно быть, oнa чудесная женщина.
— Да, она была замечательным человеком.
— Ах, простите.
— Ничего. Все это случилось так давно. Сейчас она гордилась бы тремя нашими сыновьями. Все они взрослые и учатся в колледжах.
— Все трое в колледжах?
— Гарвард, — сообщил мистер Белл, — Йель и Принстон. Мы вновь вальсировали, и я чувствовала, что успешно прошла испытания и место инструктора танцев — мое. Казалось, мистер Белл испытывал истинное наслаждение, танцуя со мной. Потом я подумала, что он стал наслаждаться, переходя допустимые рамки. Странно, но он все сильней прижимался ко мне, его щека касалась моей. А кроме того, кроме того . . .
Я изловчилась и поставила ногу за его пяткой, потом несильно оттолкнула его. Мистер Белл был удивлен. Оказавшись на полу, он испытывал искреннее удивление. Это было заметно по его лицу. Однако прежде чем я успела приступить к монологу оскорбленной женщины, он улыбнулся и еще раз одарил меня дозой, теперь уже более солидной, своего обаяния,
— Хэстер, — сказал он, - вы успешно выдержали оба экзамена. Не только на умение танцевать, но и достойно держать себя. Я уверен, вы сумеете осадить, поставить на место любого чересчур любвеобильного ученика. Вы никогда не станете поощрять подобные веши.
— Нет, сэр, во всяком случае не в рабочие часы, - заявила я, поспешив добавить: - И во внерабочее время тоже. Заверяю вас, мистер Белл.
— Отлично.. Это одно из основных правил. Наши инструкторы танцев никогда, как бы их ни уговаривали, не назначают свидания с учениками. Они не встречаются с ними нигде, кроме студии. Правило распространяется на преподавателей обоего пола. Мы помним, что танцы для нас — бизнес, а не молодежный клуб, где «мальчики встречаются с девочками».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16