Никому доверять нельзя. .
Язге действительно не нравилось происходящее. Смольный завелся, впал в амбиции, а это никого еще до добра не доводило. Вон Кроха на «стрелке», под стволами, умудрился всех развести и ушел бы живым-невредимым, если бы Манила его не сдал, как пес последний. Так и надо фасон держать. А чтобы орать, характер не нужен. Чтобы орать — глотка нужна. Только с глоткой дурной дела делать не получится. Нет, определенно не нравилось Язге, как пошли дела.
Язга поднялся.
— Куда? — тут же вскинулся Смольный.
— Пойду подышу воздухом, — спокойно ответил тот.
— Смотри далеко не отходи. Понадобишься еще.
— Хорошо.
На улице Язга поймал левака и поехал домой. Здесь достал из-под кровати старомодный портфель. В портфеле этом, тертом, профессорском, лежали деньги. Хватит, чтобы скрыться и обустроиться на новом месте. Кроме денег, в портфеле лежал еще и новый паспорт. Майор, прикормленный Американцем, сделал. На всякий случай.
Язга не стал забирать вещи. Зачем? Все в прошлом. Город этот, Смольный, Крохин оголец, война. Язга запер квартиру, снова поймал левака и поехал на «Курган». Здесь он сел в автобус и через час стоял на Курском вокзале, у касс поездов дальнего следования, имея на руках заветный билет. До отхода поезда оставалось чуть больше двадцати минут. Никто из бойцов Смольного не успел бы перехватить Язгу, даже если бы знал, где искать. Именно поэтому Язга достал из кармана трубку и сделал последний звонок. Он разговаривал минут десять, после чего телефон отправился в очко вокзального сортира.
В вагон Язга зашел совершенно другим, новым человеком. Человеком без прошлого.Дима и Вадим пересели в одну из машин охраны — вишневый «Шевроле». Дима достал мобильный, набрал номер.
— Да? — отозвался на том конце знакомый голос.
— Смольный?
— Кто это?
— Здравствуй. Это Дмитрий.
— Какой еще Дмитрий?
— Кроха-младший, — усмехнулся Дима.
— Никак у петуха голос прорезался? Закукарекал, — процедил Смольный. — Что тебе надо?
— Ответишь за «петуха», — спокойно заметил Дима. — Конкретно. А теперь ты мне нужен. Базар к тебе есть реальный. Я тебя жду в четыре часа. На том же месте, где вчера Манила завалил моего отца. Ты понял меня, Смольный?
— Базары грамотные тереть хочешь? — с ласковой угрозой в голосе поинтересовался тот. — Думаешь, крутой стал? Бога за яйца поймал? Реально всех на болт послать можешь? Я тебе покажу базары.
— Хорош волну гнать, Смольный. Ты придешь?
— Я приду, падла. Приду и на куски тебя порву, как суку.
— Договорились, — спокойно ответил Дима. — И прихвати своих пацанов. Базар серьезный предстоит.
— Хм... Никак дети на мочилово настроились? Зубки прорезались молочные? Решили реально предъявы катить?
— Там все и узнаешь. Я буду тебя ждать.
Дима закрыл трубку, бросил на сиденье. Посмотрел на Вадима.
— Вот дела закрутились, да?
— Выглядишь ты неважно. Не стоило тебе из больницы уходить. Я бы и сам мог все сделать.
— Нет, Вадим, — Дима прикрыл глаза, покачал головой. — Это мое дело. Я сам его должен сделать. Иначе мне доверия не будет.
— А если что-нибудь пойдет не так, как ты рассчитываешь? Тебя вполне могут завалить. Бригада без головы останется. Замнут нас, — заметил Вадим спокойно.
— Ничего, Вадим. Все будет в порядке. Все будет хорошо. — Дима улыбнулся. Но улыбка получилась довольно бледная. — Доверься мне.
— Не гони волну, братан.
Челнок обернулся. За его спиной стоял Гость. Тот самый человек, который приезжал к Крохе. Он держал руки в карманах плаща. Смотрел спокойно и уверенно.
— Ты чего здесь делаешь? — удивился Челнок.
— Ты неправильно ставишь вопрос. Вопрос надо ставить так: «Что вы здесь делаете?» — усмехнулся Гость.
— Вы? Кто это — вы?
— Мы, — ответил Гость и кивнул куда-то за спину Челноку.
Тот обернулся. На проселке стоял темно-синий «Форд Краун Виктория». С другой стороны на перекресток вполз зеленый «Патрол», родной брат того, что торчал из канавы.
— Ты, я не понял, что за дела, братан? — напрягся Челнок.
Бойцы Крохи моментально рассредоточились, выбирая позиции для стрельбы.
— Давайте обойдемся без этих детских глупостей, — заметил спокойно Гость, поднимая руку.
Из «Форда» и «Патрола» выбралось человек десять крепких ребят. Все при стволах, но двое держали еще и армейские «мухи». Такими машины сносить вместе с толпой — милое дело.
— Нам напряги не нужны, — продолжал Гость. — Вам, я надеюсь, тоже.
— Это вы Степана пасли? — набычился Челнок.
— Пасли мы, да, — повинился Гость. — Только не Степана, а ее, — и указал на Ирину. — Отдайте нам телку, и мы уедем. И скажите Крохе, что я убийцу нашел.
— Кто? — спросил быстро Челнок.
— Она, — снова кивнул на Ирину Гость. — Стрекоза. Красивая деваха. Этим и пользуется.
— Ладно. Раз чистый базар пошел... Вы кто такие?
— Давай сначала пушки уберем, Челнок. Не надо друг друга нервировать, — улыбнулся Гость.
Челнок подумал, затем подал знак своим бойцам опустить оружие. -Ну?
— Мы из бригады Володи Костра. Слыхал о таком?
— Слышал, — кивнул Челнок. — Да только сдается мне, что ты гонишь, братан. Костер в Орле вроде стоит реально?
— Стоит. Один он и выстоял. Раз ты насчет Костра в курсах, то должен знать и про разборки в прошлом году.
— Катался базар, ваши «папы» куски между собой поделить не смогли?
— Это фуфло менты для лохов спроворили. Началось все так же, как у вас. Кто-то наладился авторитетов валить. Крупная разборка случилась. Народу положили конкретно. Стали вычислять, кто валово затеял. В общем, вышли мы на одну телку. Рисовалась она в городе конкретно, а сразу после мочилова когти сорвала. Погоняло — Стрекоза. Короче, такие дела выкатились, что за три последних года во всех крупных городах, где случались конфликты между братвой, эта Стрекоза мелькала. — Гость посмотрел на Ирину, улыбнулся недобро. — Вот ее-то мы и ищем.
— А зачем же ты к «папе» приходил, если сам ее ищешь, по своим делам?
— Ну, всегда хорошо надежное прикрытие иметь. Кому приятно, когда чужая братва на твоих участках рисуется? Если бы на меня ваши конкуренты наехали, я бы на «папу» сослался.
— Допустим. А при чем тут эта девушка? — Челнок указал на Ирину.
— Стрекоза работает так... — Гость спокойно достал сигареты, закурил. Огляделся. — Местечко мы выбрали для базара, однако... Ботва из окон пасет.
— Пусть пасет, — отмахнулся Челнок. — Все равно теперь хавиру надо менять. Из-за этого... дундука, — он глянул на Степана, скривился.
— Так вот, приезжает эта телка в какой-нибудь город, тусуется там некоторое время, приглядывается, в круги нужные входит. Как только у нее на руках появляется полный расклад, кто какие дела делает, она знакомится с крупным человеком из братвы, разводит его, реально, как лоха, вытаскивает
конкретную информацию по «папе» и сливает ее своим людям. А те уж валово затевают. Да обставляют все так, типа одна из бригад на куски остальных рылом целится. Провоцируют войну, а потом спокойно уходят. Едут в следующий город. Такие дела, братан. Мы за этой тварью год гоняемся. Нашли наконец-то. Так что, пацаны, не в падлу, это наша добыча. Нам за ее голову реальные бабки ломанут.
— Погоди, а на фига ей все это? — спросил Челнок.
— Ты про «Белую стрелу» слышал? Бывшие фэ-эсбэшники да менты собрали команду, типа братву гасить.
— Слыхал про такое. Да только сдается мне, фуфло это конкретное, — поморщился Челнок.
— Есть у нас наколка, что Стрекоза из этой самой «Белой стрелы», — Гость усмехнулся. — Хотя, может, она и не «Белая стрела» вовсе, а как-нибудь по-другому называется. Мне лично по фигу. Главное, что мы телку эту выпасли и зацепили теплой. Ну так что? Как расходиться будем, пацаны? — закончил Гость и оглядел толпу вооруженных людей. — По-тихому или по-мирному?
— Погоди, братан, не суетись, — остановил его Челнок. — Раз такой расклад серьезный, я должен с нашим «папой» реально перетереть сперва. А уж он решать будет, как да что.
— Да чего тут тереть-то? Наша это телка.
— Все, хватит пустому базару греметь. Ты на нашей территории. Пальцы гнуть у себя в Орле будешь. А здесь наш «папа» реально последнее слово держит. По всем понятиям так.
— Ладно, — кивнул, хотя и с неохотой, Гость. — Давай звони. Мы подождем.
Ирина вздохнула, скрестила руки на груди.
— У Стрекозы примета есть, так? — спросила она. — Наколка на плече. Стрекоза. Я показывала спину. У меня никаких наколок нет. Спроси у него, — девушка кивнула на Челнока.
Тот мотнул головой, подтверждая ее слова.
— Погоди, — лицо Гостя вытянулось. — Как нет? Должна быть. Мы тебя «пробили». Ты приехала сюда четыре месяца назад. А через два месяца грохнули Американца! И со Степаном ты познакомилась спецом. На свадьбе этой.
— Да ты разуй глаза, — Ирина усмехнулась жестко. — Я с ним не знакомилась. Это он со мной познакомился.
— Да ладно меня лечить. Если бы ты сама на него прыгала, хрен бы он на тебя запал. Стрекоза так и делала. Выставлялась и ждала, пока на нее западут...
— Ты про охотников за людьми слышал? — спросила вдруг Ирина.
— Слышал.
— Вот я этим на жизнь и зарабатываю. Ищу людей. Должников, беглецов. Разных. Кроха нанял меня, чтобы я нашла ему человека, убирающего авторитетов. — Ирина была абсолютно серьезна. — Такие дела. Ты, парень, не на ту фигуру глаз положил.
— Так ты в городе нарисовалась еще до первого убийства, — возразил Гость.
— Я занимаюсь поисками почти восемь месяцев и куда успешнее вас. И если бы Стрекоза тут не замелькала, меня бы здесь тоже не было. И на свадьбу, кстати, я по Крохиному личному приглашению попала, — Ирина сказала это специально для Челнока и Степана. — Он подозревал, что и в его команде
мы выстоим, удержать точки реально уже не сможем. Нас любые залетные фраера будут делать, как хотят. Порядка в городе не станет, а значит, не станет и лаве такого, как раньше. — Он перевел взгляд на Смольного. — Мы оба знаем, ты пытался завалить меня на больничке...
— Доказать можешь, петушара? — ощерился Смольный.
— Закрой пасть, сука, когда я разговариваю, — вдруг очень страшно сказал Дима. Это выглядело странно. Девятнадцатилетний пацан казался выше и сильнее тридцатипятилетнего мужчины. — Я за свой базар отвечаю. И доказательства у меня есть. Понадобится — представлю. Но только не тебе, пес бешеный. А за «петуха» я с тебя отдельно спрошу. — Он переждал секунду. — Так вот, ты — «законник», нарушил закон. Нарушил понятия. Наехал на наши точки, стал валить наших людей. На пару с Абреком, царствие ему небесное. Но я не стану держать на тебя зла. Мы можем все закончить. Прямо здесь и прямо сейчас. Если ты, Смольный, намерен воевать дальше — давай завершим все быстро.
Смольный потянулся за пушкой. Бойцы его тоже схватились за стволы. Над площадкой прокатились резкие металлические щелчки — звук взводимых курков. Дима поднял руку.
— Чтобы вы не подумали, будто молодой «папа» вас не уважает реально, я приготовил каждому по подарку. Вот они, — Дима указал на коробочки. — Верхняя тебе, Манила.
Манила криво усмехнулся, взял коробочку, покачал на руке, встряхнул. Внутри что-то стукнулось. Манила снял обертку, открыл крышку. На дне ко-
робки, свитый кольцами, лежал толстый капроновый шнур и кусок мыла.
— Это тебе в знак признательности за дружбу с отцом, — холодно улыбнулся Дима. Манила убрал шнур и мыло в карман плаща. — Второй подарок тебе, Хевра.
Тот взял коробку, развернул. Внутри лежал плеер.
— Послушай, — улыбнулся Дима. — Хорошие «песни». Да и исполнение неплохое. — Хевра нацепил наушники, нажал клавишу «плей». По мере того как он слушал, лицо его вытягивалось и приобретало землистый оттенок. Наконец он остановил пленку, поспешно сунул плеер в карман. — Я знал, что тебе понравится, — спокойно заметил Дима. — Кто у нас остался? Самый крутой «папа» в городе. Смольный. Ну и подарок соответствующий. В уровень, как положено.
Смольный не стал трясти коробку или взвешивать ее на руке. Он сорвал обертку, отшвырнул крышку, запустил в коробку руку и... достал «ТТ». Бросил коробку под ноги.
— Что-то я не понял, братан, — прищурился он. Дима кивнул на ствол.
— Обойма, как ты уже, наверное, догадался, пуста. Однако в стволе есть патрон. Ты можешь использовать эту игрушку тремя способами. Первый — сейчас же, немедленно, брось ее на землю и уходи. Распусти свою бригаду, сваливай из города. Я не стану тебя объявлять и преследовать. Ты потеряешь авторитет, но останешься жив. И твои люди останутся живы. Война закончится. Второй способ — ты можешь выстрелить мне в лоб. Никто из нас четверых не уйдет с этой стоянки живым, но война все равно закончится. И, наконец, способ третий — ес-
ли ты, Смольный, не бросишь пистолет, но при этом у тебя не хватит духу выстрелить в меня, поезжай домой, зайди в спальню, ляг на кровать и пусти эту «маслину» себе в лоб. Потому что, если ты не убьешь меня и не уедешь из города, я тебя достану. Из любой щели, куда бы ты ни забился. Достану и сверну шею, как взбесившейся собаке. Делай свой выбор.
Говорил Дима так, что Смольный ему поверил. Сразу и безоговорочно. Правда, слова Димы его не испугали. Он не лох сохатый, чтобы понтов бояться.
— Разводишь ты реально, сказочник. Фасон держишь? Насчет патрона в стволе гонишь, конечно. Я нажму на курок, выстрела не будет, зато ты получишь полное право завалить меня. Так?
— А ты проверь, — предложил Дима. Смольный оттянул затвор. Патрон упал на бетон, покатился, сверкая латунными боками. Смольный поднял его, покрутил в пальцах. Усмехнулся.
— Хлопушка?
— Настоящий, — ответил Дима. — Я за базар отвечаю.
— Ладно, если ты настаиваешь, — Смольный поднял патрон, вложил его в ствол, приставил ствол к Диминому лбу. — Что ты теперь скажешь, ковбо-ец? Личина играет?
Манила и Хевра не без интереса наблюдали за происходящим.
— Ты свой выбор сделал. Теперь спускай курок, — спокойно сказал Дима. — Только позволь тебе напомнить: если на этой площадке прозвучит хотя бы один выстрел — никто отсюда живым не уйдет.
Новость Челнока очень обрадовала. Война еще не закончилась, но пик ее, похоже, миновал. Во всяком случае, можно было возвращаться в собственный дом. Теплая постель, горячий душ, вкусная еда и нормальный сортир.
Он испытал настоящее облегчение, когда высадил Светлану и Степана в коттеджном городке у дома Мало. Новые знакомые из орловской бригады умчались в город. Трех охранников Челнок забрал с собой, остальных отпустил отдыхать. Все-таки пацаны двое суток на ногах.
— Может, останешься? — спросил Степан девушку без особой надежды.
Она покачала головой:
— Извини, не могу. У меня работа.
Степан вздохнул тяжко. Подумал, предложил:
— А бросить работу ты не можешь? У нас денег хватит...
— При чем здесь деньги? — Ирина улыбнулась, взяла его за руку, сжала пальцы. — Степа, мы разные люди. Слишком разные. Пойми.
— Что, никаких шансов? Она покачала головой.
— Ни малейших.
Челнок вышел из дома, подошел к машине, спросил Ирину:
— Тебя подбросить?
— На вокзал, — кивнула она. — Домой поеду. Моя работа закончена. Крохи больше нет, Стрекозу искать не для кого.
— Ну, почему? — хмыкнул Челнок. — «Папа» новый горит желанием с ней познакомиться. Я думаю, он заплатил бы тебе за эту девицу реально.
— А кто хозяйство принял?
— Младший. Дима.
— Дима? — Ирина была сильно удивлена. — Это тот мальчик? Жених?
— Он самый. Кстати, вполне реальный пацан. Правильный, при характере. — Челнок забрался в машину, открыл дверцу с другой стороны. — Садись. Так что? Насчет работы?
— Поговорить с ним сначала надо, — уклончиво ответила Ирина, устраиваясь на пассажирском сиденье.
— Отвечаю, ему эта девица нужна конкретно. Он ее ищет. Я как раз сейчас по этому поводу к Сапфирову еду.
Челнок запустил двигатель, нажал на газ.
— Зачем? — насторожилась девушка. В ней тут же проснулся охотник.
— Насчет Стрекозы выяснить. Этот Сапфиров — последний, кто ее видел. Может быть, ему известно, где Стрекоза сейчас.
— Поехали, — Ирина взглянула на часы. — Любопытно посмотреть на эту девицу своими глазами.
Сапфиров жил в центре, в солидном кирпичном доме. Занимал четырехкомнатную квартиру на третьем этаже. Машина его — «Вольво» модного цвета «вишневый металлик» — стояла у подъезда.
— Дома, — прокомментировал Челнок. — Ну и отлично.
Слава богу, здесь не было настолько мощной охраны, как в столичных жилых комплексах. Никто не стал их слишком уж дотошно расспрашивать, проверять документы. Пенсионерка-вахтерша похлопала подслеповатыми глазами, спросила с вялым интересом:
— К кому?
— К Сапфирову, — ответил лаконично Челнок. — Он дома?
— Дома они, — кивнула вахтерша. — Где ж им быть?
Челнок и Ирина поднялись на нужный этаж, достали оружие. Челнок нажал кнопку звонка. За мощной стальной дверью с роскошной мягкой обивкой гремела музыка. Длинная трель попросту утонула в ней.
— А почему «они»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Язге действительно не нравилось происходящее. Смольный завелся, впал в амбиции, а это никого еще до добра не доводило. Вон Кроха на «стрелке», под стволами, умудрился всех развести и ушел бы живым-невредимым, если бы Манила его не сдал, как пес последний. Так и надо фасон держать. А чтобы орать, характер не нужен. Чтобы орать — глотка нужна. Только с глоткой дурной дела делать не получится. Нет, определенно не нравилось Язге, как пошли дела.
Язга поднялся.
— Куда? — тут же вскинулся Смольный.
— Пойду подышу воздухом, — спокойно ответил тот.
— Смотри далеко не отходи. Понадобишься еще.
— Хорошо.
На улице Язга поймал левака и поехал домой. Здесь достал из-под кровати старомодный портфель. В портфеле этом, тертом, профессорском, лежали деньги. Хватит, чтобы скрыться и обустроиться на новом месте. Кроме денег, в портфеле лежал еще и новый паспорт. Майор, прикормленный Американцем, сделал. На всякий случай.
Язга не стал забирать вещи. Зачем? Все в прошлом. Город этот, Смольный, Крохин оголец, война. Язга запер квартиру, снова поймал левака и поехал на «Курган». Здесь он сел в автобус и через час стоял на Курском вокзале, у касс поездов дальнего следования, имея на руках заветный билет. До отхода поезда оставалось чуть больше двадцати минут. Никто из бойцов Смольного не успел бы перехватить Язгу, даже если бы знал, где искать. Именно поэтому Язга достал из кармана трубку и сделал последний звонок. Он разговаривал минут десять, после чего телефон отправился в очко вокзального сортира.
В вагон Язга зашел совершенно другим, новым человеком. Человеком без прошлого.Дима и Вадим пересели в одну из машин охраны — вишневый «Шевроле». Дима достал мобильный, набрал номер.
— Да? — отозвался на том конце знакомый голос.
— Смольный?
— Кто это?
— Здравствуй. Это Дмитрий.
— Какой еще Дмитрий?
— Кроха-младший, — усмехнулся Дима.
— Никак у петуха голос прорезался? Закукарекал, — процедил Смольный. — Что тебе надо?
— Ответишь за «петуха», — спокойно заметил Дима. — Конкретно. А теперь ты мне нужен. Базар к тебе есть реальный. Я тебя жду в четыре часа. На том же месте, где вчера Манила завалил моего отца. Ты понял меня, Смольный?
— Базары грамотные тереть хочешь? — с ласковой угрозой в голосе поинтересовался тот. — Думаешь, крутой стал? Бога за яйца поймал? Реально всех на болт послать можешь? Я тебе покажу базары.
— Хорош волну гнать, Смольный. Ты придешь?
— Я приду, падла. Приду и на куски тебя порву, как суку.
— Договорились, — спокойно ответил Дима. — И прихвати своих пацанов. Базар серьезный предстоит.
— Хм... Никак дети на мочилово настроились? Зубки прорезались молочные? Решили реально предъявы катить?
— Там все и узнаешь. Я буду тебя ждать.
Дима закрыл трубку, бросил на сиденье. Посмотрел на Вадима.
— Вот дела закрутились, да?
— Выглядишь ты неважно. Не стоило тебе из больницы уходить. Я бы и сам мог все сделать.
— Нет, Вадим, — Дима прикрыл глаза, покачал головой. — Это мое дело. Я сам его должен сделать. Иначе мне доверия не будет.
— А если что-нибудь пойдет не так, как ты рассчитываешь? Тебя вполне могут завалить. Бригада без головы останется. Замнут нас, — заметил Вадим спокойно.
— Ничего, Вадим. Все будет в порядке. Все будет хорошо. — Дима улыбнулся. Но улыбка получилась довольно бледная. — Доверься мне.
— Не гони волну, братан.
Челнок обернулся. За его спиной стоял Гость. Тот самый человек, который приезжал к Крохе. Он держал руки в карманах плаща. Смотрел спокойно и уверенно.
— Ты чего здесь делаешь? — удивился Челнок.
— Ты неправильно ставишь вопрос. Вопрос надо ставить так: «Что вы здесь делаете?» — усмехнулся Гость.
— Вы? Кто это — вы?
— Мы, — ответил Гость и кивнул куда-то за спину Челноку.
Тот обернулся. На проселке стоял темно-синий «Форд Краун Виктория». С другой стороны на перекресток вполз зеленый «Патрол», родной брат того, что торчал из канавы.
— Ты, я не понял, что за дела, братан? — напрягся Челнок.
Бойцы Крохи моментально рассредоточились, выбирая позиции для стрельбы.
— Давайте обойдемся без этих детских глупостей, — заметил спокойно Гость, поднимая руку.
Из «Форда» и «Патрола» выбралось человек десять крепких ребят. Все при стволах, но двое держали еще и армейские «мухи». Такими машины сносить вместе с толпой — милое дело.
— Нам напряги не нужны, — продолжал Гость. — Вам, я надеюсь, тоже.
— Это вы Степана пасли? — набычился Челнок.
— Пасли мы, да, — повинился Гость. — Только не Степана, а ее, — и указал на Ирину. — Отдайте нам телку, и мы уедем. И скажите Крохе, что я убийцу нашел.
— Кто? — спросил быстро Челнок.
— Она, — снова кивнул на Ирину Гость. — Стрекоза. Красивая деваха. Этим и пользуется.
— Ладно. Раз чистый базар пошел... Вы кто такие?
— Давай сначала пушки уберем, Челнок. Не надо друг друга нервировать, — улыбнулся Гость.
Челнок подумал, затем подал знак своим бойцам опустить оружие. -Ну?
— Мы из бригады Володи Костра. Слыхал о таком?
— Слышал, — кивнул Челнок. — Да только сдается мне, что ты гонишь, братан. Костер в Орле вроде стоит реально?
— Стоит. Один он и выстоял. Раз ты насчет Костра в курсах, то должен знать и про разборки в прошлом году.
— Катался базар, ваши «папы» куски между собой поделить не смогли?
— Это фуфло менты для лохов спроворили. Началось все так же, как у вас. Кто-то наладился авторитетов валить. Крупная разборка случилась. Народу положили конкретно. Стали вычислять, кто валово затеял. В общем, вышли мы на одну телку. Рисовалась она в городе конкретно, а сразу после мочилова когти сорвала. Погоняло — Стрекоза. Короче, такие дела выкатились, что за три последних года во всех крупных городах, где случались конфликты между братвой, эта Стрекоза мелькала. — Гость посмотрел на Ирину, улыбнулся недобро. — Вот ее-то мы и ищем.
— А зачем же ты к «папе» приходил, если сам ее ищешь, по своим делам?
— Ну, всегда хорошо надежное прикрытие иметь. Кому приятно, когда чужая братва на твоих участках рисуется? Если бы на меня ваши конкуренты наехали, я бы на «папу» сослался.
— Допустим. А при чем тут эта девушка? — Челнок указал на Ирину.
— Стрекоза работает так... — Гость спокойно достал сигареты, закурил. Огляделся. — Местечко мы выбрали для базара, однако... Ботва из окон пасет.
— Пусть пасет, — отмахнулся Челнок. — Все равно теперь хавиру надо менять. Из-за этого... дундука, — он глянул на Степана, скривился.
— Так вот, приезжает эта телка в какой-нибудь город, тусуется там некоторое время, приглядывается, в круги нужные входит. Как только у нее на руках появляется полный расклад, кто какие дела делает, она знакомится с крупным человеком из братвы, разводит его, реально, как лоха, вытаскивает
конкретную информацию по «папе» и сливает ее своим людям. А те уж валово затевают. Да обставляют все так, типа одна из бригад на куски остальных рылом целится. Провоцируют войну, а потом спокойно уходят. Едут в следующий город. Такие дела, братан. Мы за этой тварью год гоняемся. Нашли наконец-то. Так что, пацаны, не в падлу, это наша добыча. Нам за ее голову реальные бабки ломанут.
— Погоди, а на фига ей все это? — спросил Челнок.
— Ты про «Белую стрелу» слышал? Бывшие фэ-эсбэшники да менты собрали команду, типа братву гасить.
— Слыхал про такое. Да только сдается мне, фуфло это конкретное, — поморщился Челнок.
— Есть у нас наколка, что Стрекоза из этой самой «Белой стрелы», — Гость усмехнулся. — Хотя, может, она и не «Белая стрела» вовсе, а как-нибудь по-другому называется. Мне лично по фигу. Главное, что мы телку эту выпасли и зацепили теплой. Ну так что? Как расходиться будем, пацаны? — закончил Гость и оглядел толпу вооруженных людей. — По-тихому или по-мирному?
— Погоди, братан, не суетись, — остановил его Челнок. — Раз такой расклад серьезный, я должен с нашим «папой» реально перетереть сперва. А уж он решать будет, как да что.
— Да чего тут тереть-то? Наша это телка.
— Все, хватит пустому базару греметь. Ты на нашей территории. Пальцы гнуть у себя в Орле будешь. А здесь наш «папа» реально последнее слово держит. По всем понятиям так.
— Ладно, — кивнул, хотя и с неохотой, Гость. — Давай звони. Мы подождем.
Ирина вздохнула, скрестила руки на груди.
— У Стрекозы примета есть, так? — спросила она. — Наколка на плече. Стрекоза. Я показывала спину. У меня никаких наколок нет. Спроси у него, — девушка кивнула на Челнока.
Тот мотнул головой, подтверждая ее слова.
— Погоди, — лицо Гостя вытянулось. — Как нет? Должна быть. Мы тебя «пробили». Ты приехала сюда четыре месяца назад. А через два месяца грохнули Американца! И со Степаном ты познакомилась спецом. На свадьбе этой.
— Да ты разуй глаза, — Ирина усмехнулась жестко. — Я с ним не знакомилась. Это он со мной познакомился.
— Да ладно меня лечить. Если бы ты сама на него прыгала, хрен бы он на тебя запал. Стрекоза так и делала. Выставлялась и ждала, пока на нее западут...
— Ты про охотников за людьми слышал? — спросила вдруг Ирина.
— Слышал.
— Вот я этим на жизнь и зарабатываю. Ищу людей. Должников, беглецов. Разных. Кроха нанял меня, чтобы я нашла ему человека, убирающего авторитетов. — Ирина была абсолютно серьезна. — Такие дела. Ты, парень, не на ту фигуру глаз положил.
— Так ты в городе нарисовалась еще до первого убийства, — возразил Гость.
— Я занимаюсь поисками почти восемь месяцев и куда успешнее вас. И если бы Стрекоза тут не замелькала, меня бы здесь тоже не было. И на свадьбу, кстати, я по Крохиному личному приглашению попала, — Ирина сказала это специально для Челнока и Степана. — Он подозревал, что и в его команде
мы выстоим, удержать точки реально уже не сможем. Нас любые залетные фраера будут делать, как хотят. Порядка в городе не станет, а значит, не станет и лаве такого, как раньше. — Он перевел взгляд на Смольного. — Мы оба знаем, ты пытался завалить меня на больничке...
— Доказать можешь, петушара? — ощерился Смольный.
— Закрой пасть, сука, когда я разговариваю, — вдруг очень страшно сказал Дима. Это выглядело странно. Девятнадцатилетний пацан казался выше и сильнее тридцатипятилетнего мужчины. — Я за свой базар отвечаю. И доказательства у меня есть. Понадобится — представлю. Но только не тебе, пес бешеный. А за «петуха» я с тебя отдельно спрошу. — Он переждал секунду. — Так вот, ты — «законник», нарушил закон. Нарушил понятия. Наехал на наши точки, стал валить наших людей. На пару с Абреком, царствие ему небесное. Но я не стану держать на тебя зла. Мы можем все закончить. Прямо здесь и прямо сейчас. Если ты, Смольный, намерен воевать дальше — давай завершим все быстро.
Смольный потянулся за пушкой. Бойцы его тоже схватились за стволы. Над площадкой прокатились резкие металлические щелчки — звук взводимых курков. Дима поднял руку.
— Чтобы вы не подумали, будто молодой «папа» вас не уважает реально, я приготовил каждому по подарку. Вот они, — Дима указал на коробочки. — Верхняя тебе, Манила.
Манила криво усмехнулся, взял коробочку, покачал на руке, встряхнул. Внутри что-то стукнулось. Манила снял обертку, открыл крышку. На дне ко-
робки, свитый кольцами, лежал толстый капроновый шнур и кусок мыла.
— Это тебе в знак признательности за дружбу с отцом, — холодно улыбнулся Дима. Манила убрал шнур и мыло в карман плаща. — Второй подарок тебе, Хевра.
Тот взял коробку, развернул. Внутри лежал плеер.
— Послушай, — улыбнулся Дима. — Хорошие «песни». Да и исполнение неплохое. — Хевра нацепил наушники, нажал клавишу «плей». По мере того как он слушал, лицо его вытягивалось и приобретало землистый оттенок. Наконец он остановил пленку, поспешно сунул плеер в карман. — Я знал, что тебе понравится, — спокойно заметил Дима. — Кто у нас остался? Самый крутой «папа» в городе. Смольный. Ну и подарок соответствующий. В уровень, как положено.
Смольный не стал трясти коробку или взвешивать ее на руке. Он сорвал обертку, отшвырнул крышку, запустил в коробку руку и... достал «ТТ». Бросил коробку под ноги.
— Что-то я не понял, братан, — прищурился он. Дима кивнул на ствол.
— Обойма, как ты уже, наверное, догадался, пуста. Однако в стволе есть патрон. Ты можешь использовать эту игрушку тремя способами. Первый — сейчас же, немедленно, брось ее на землю и уходи. Распусти свою бригаду, сваливай из города. Я не стану тебя объявлять и преследовать. Ты потеряешь авторитет, но останешься жив. И твои люди останутся живы. Война закончится. Второй способ — ты можешь выстрелить мне в лоб. Никто из нас четверых не уйдет с этой стоянки живым, но война все равно закончится. И, наконец, способ третий — ес-
ли ты, Смольный, не бросишь пистолет, но при этом у тебя не хватит духу выстрелить в меня, поезжай домой, зайди в спальню, ляг на кровать и пусти эту «маслину» себе в лоб. Потому что, если ты не убьешь меня и не уедешь из города, я тебя достану. Из любой щели, куда бы ты ни забился. Достану и сверну шею, как взбесившейся собаке. Делай свой выбор.
Говорил Дима так, что Смольный ему поверил. Сразу и безоговорочно. Правда, слова Димы его не испугали. Он не лох сохатый, чтобы понтов бояться.
— Разводишь ты реально, сказочник. Фасон держишь? Насчет патрона в стволе гонишь, конечно. Я нажму на курок, выстрела не будет, зато ты получишь полное право завалить меня. Так?
— А ты проверь, — предложил Дима. Смольный оттянул затвор. Патрон упал на бетон, покатился, сверкая латунными боками. Смольный поднял его, покрутил в пальцах. Усмехнулся.
— Хлопушка?
— Настоящий, — ответил Дима. — Я за базар отвечаю.
— Ладно, если ты настаиваешь, — Смольный поднял патрон, вложил его в ствол, приставил ствол к Диминому лбу. — Что ты теперь скажешь, ковбо-ец? Личина играет?
Манила и Хевра не без интереса наблюдали за происходящим.
— Ты свой выбор сделал. Теперь спускай курок, — спокойно сказал Дима. — Только позволь тебе напомнить: если на этой площадке прозвучит хотя бы один выстрел — никто отсюда живым не уйдет.
Новость Челнока очень обрадовала. Война еще не закончилась, но пик ее, похоже, миновал. Во всяком случае, можно было возвращаться в собственный дом. Теплая постель, горячий душ, вкусная еда и нормальный сортир.
Он испытал настоящее облегчение, когда высадил Светлану и Степана в коттеджном городке у дома Мало. Новые знакомые из орловской бригады умчались в город. Трех охранников Челнок забрал с собой, остальных отпустил отдыхать. Все-таки пацаны двое суток на ногах.
— Может, останешься? — спросил Степан девушку без особой надежды.
Она покачала головой:
— Извини, не могу. У меня работа.
Степан вздохнул тяжко. Подумал, предложил:
— А бросить работу ты не можешь? У нас денег хватит...
— При чем здесь деньги? — Ирина улыбнулась, взяла его за руку, сжала пальцы. — Степа, мы разные люди. Слишком разные. Пойми.
— Что, никаких шансов? Она покачала головой.
— Ни малейших.
Челнок вышел из дома, подошел к машине, спросил Ирину:
— Тебя подбросить?
— На вокзал, — кивнула она. — Домой поеду. Моя работа закончена. Крохи больше нет, Стрекозу искать не для кого.
— Ну, почему? — хмыкнул Челнок. — «Папа» новый горит желанием с ней познакомиться. Я думаю, он заплатил бы тебе за эту девицу реально.
— А кто хозяйство принял?
— Младший. Дима.
— Дима? — Ирина была сильно удивлена. — Это тот мальчик? Жених?
— Он самый. Кстати, вполне реальный пацан. Правильный, при характере. — Челнок забрался в машину, открыл дверцу с другой стороны. — Садись. Так что? Насчет работы?
— Поговорить с ним сначала надо, — уклончиво ответила Ирина, устраиваясь на пассажирском сиденье.
— Отвечаю, ему эта девица нужна конкретно. Он ее ищет. Я как раз сейчас по этому поводу к Сапфирову еду.
Челнок запустил двигатель, нажал на газ.
— Зачем? — насторожилась девушка. В ней тут же проснулся охотник.
— Насчет Стрекозы выяснить. Этот Сапфиров — последний, кто ее видел. Может быть, ему известно, где Стрекоза сейчас.
— Поехали, — Ирина взглянула на часы. — Любопытно посмотреть на эту девицу своими глазами.
Сапфиров жил в центре, в солидном кирпичном доме. Занимал четырехкомнатную квартиру на третьем этаже. Машина его — «Вольво» модного цвета «вишневый металлик» — стояла у подъезда.
— Дома, — прокомментировал Челнок. — Ну и отлично.
Слава богу, здесь не было настолько мощной охраны, как в столичных жилых комплексах. Никто не стал их слишком уж дотошно расспрашивать, проверять документы. Пенсионерка-вахтерша похлопала подслеповатыми глазами, спросила с вялым интересом:
— К кому?
— К Сапфирову, — ответил лаконично Челнок. — Он дома?
— Дома они, — кивнула вахтерша. — Где ж им быть?
Челнок и Ирина поднялись на нужный этаж, достали оружие. Челнок нажал кнопку звонка. За мощной стальной дверью с роскошной мягкой обивкой гремела музыка. Длинная трель попросту утонула в ней.
— А почему «они»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34