Это полнокровная художественная община.
Нет стимула к преуспеянию. Недуг, а затем кровопролитие. Упадок старой Голландии. Если вы только что к нам присоединились, Норманы сбегают от Потехи.
В ТелеТауне Норманы, возможно, сумеют изменить свою жизнь, восстановить отношения в семье. Они смогут завести настоящих друзей. Знаете, было как-то давно одно Рождество, когда м-р и м-с Норман сделали друг другу подарки. Было у них такое маленькое правило. И подарки были неплохие, и много значили. Почему они перестали это делать?
Всякая перепечатка, ретрансляция и репередача, как и изложение этой программы, без письменного согласия «Американских Каникул» строго запрещены.
Я не говорю, что ТелеТаун идеален. Речь ведь идет о людях. Заходят споры о том, как идут дела, как они должны идти. Но в основе – всеобщая приверженность честности и справедливости.
Думаю, что вон тому парню нужна открывашка для бутылки.
ТелеТаун, Уолт, ТелеТаун.
Крис, а как ты думаешь, что остальные Норманы делают в машине? Ведь кто-то же проснулся и заметил перемену направления.
Есть и растерянность, и гнев… Этого следует ожидать. Мальчики, особенно Кертис, расстроены. М-с Норман не хочет вставать ни на чью сторону, но она бы не хотела, чтобы м-р Норман разворачивался. Она говорит «Лапушка?» Она говорит: «Может быть, нам надо об этом поговорить?» Кертис говорит: «Папа, я тебя ненавижу до смерти». Он говорит: «Ты мне жизнь поломал»– А Мэтью, может быть, Мэтью говорит: «Блин, и пряники-то в общем дерьмовые».
Есть некоторые слова. С точки зрения семейного просмотра.
Кертис говорит: «Выпусти меня из машины, я тебя ненавижу, ты ебаный ублюдок».
Вот такого рода слова.
Конечно, это больно, но м-р Норман продолжает ехать. «Ты увидишь, – говорит он. – Я обещаю, там, куда мы едем, будет лучше. Я обещаю». М-с Норман, может быть, тихо плачет. Она разрывается надвое. Она хочет ему верить, но он и правда вел себя странно.
Интересно, однако, разумеется, все это домыслы.
Нет, это правда, Уолт.
Оба-на, а что это впереди на разделительной полосе? Нельзя ли взять покрупнее?
Норманам придется трудно. Такой переход всегда нелегок.
А это не?… Похоже, что это как будто бы человек.
Такое бывало прежде. Семья переезжает в ТелеТаун, и – не все могут приспособиться. Это тяжелый труд.
Там впереди на разделительной полосе – это человек. Очень маленький человек. Выглядит как ребенок.
Представьте врастание людей Телевизора в общину, наполненную Телевизорами. Не всегда все получается. Люди приходят и уходят. Иногда семьи даже распадаются.
Это и есть ребенок, идущий по разделительной полосе к автомобилю Норманов. Спортивно-Утилитарный Вездеход в полумиле от ребенка и замедляет ход. Что ты скажешь на это, Крис?
В ТелеТауне м-р Норман возродится. Он снова начнет чувствовать… Он окоченел на долгие годы. Он станет плакать и смеяться. Он откроет в себе таланты, о которых не подозревал.
Это не Кертис Норман!
У него будет мало собственности. Ему будет легко.
Честное слово, это Кертис Норман на разделительной полосе. Как вам такое? Спортивно-Утилитарный Вездеход на шоссе замедляется, замедляется и теперь притормаживает у разделительной полосы. Он останавливается. Как они умудрились забыть этого ребенка?
Я просто не знаю, будут ли жена и дети м-ра Норманы готовы к переменам. Нужно быть готовым. Может быть, они немедленно уедут в Лас-Вегас на «Медведя-пр. – Акулы». Может, они пробудут там неделю, месяц, год. Может, приживутся, хотя вероятнее всего – нет. Они будут скучать по Интернету, по насилию в кино. М-ру Норману придется сделать выбор – останется ли он в ТелеТауне или уедет со своей семьей?
Кертис сейчас забирается в Спортивно-Утилитарный Вездеход. Что ж, думаю, ты был прав, Клайд, дело было не в забытых ключах или видеоиграх.
И м-р Норман бродит по чистым земляным тропкам ТелеТауна. Ему предстоит ужасный выбор. Уже заполночь. Сизо-серый туман сгустился, и это – напоминание о его прежней жизни. Выхлоп развлечения. Прекрасный, однако лишенный сути.
М-р Норман разворачивает автомобиль на разделительной полосе. Похоже, что… да, он снова поворачивает Спортивно-Утилитарный Вездеход. Норманы снова на Федеральном шоссе и движутся в сторону Лас-Вегаса. Он набирает скорость, он действительно двигается. Ух ты, что за удивительный поворот, так сказать, событий.
Одинокий мужчина на дне каньона бредет по протопанным дорожкам, а над головой проносятся по шоссе машины. Сквозь сизовато-серую дымку он видит в ночи белые вспышки фотоаппаратов. Каждый хочет иметь снимок Теле-гетто, живописного форпоста. Он больше не водит автомобиль и стал ненавидеть скорость и просвист автомобилей вверху… Он чувствует, что если вернется на шоссе, это его уничтожит.
Крис…
Он не хочет туда, куда оно ведет. Там, наверху, ему негде жить. Его иммунная система больше не в состоянии выносить эту сладость, эту громкость, эту яркость. Быстрая смена образов может его раздавить и разбить ему сердце сто раз на дню, постоянная болтовня днем и ночью звенела бы у него в ухе, как комар. И все же, кто мог бы просто отослать свою семью? Он любит этих мальчиков. Он…
Крис. Крис, не хочется тебя прерывать, приятель, кое-что из твоего выступления вполне на уровне, но ситуация уже рассосалась. Семейную катастрофу удалось предотвратить.
Что?
Норманы снова едут в Лас-Вегас. Автопилот, 76 миль в час. Ребята, спонсор мальчика Норманов на разделительной полосе – «Зеленая Краска».
Но жизнь впереди.
«Медведь-пр. – Акулы». Будоражащая трансляция нынешнего уикэнда.
Не может быть.
Взгляни сам. Монитор три, вон там.
О господи.
Да, и когда у тебя будет возможность, ребята с выпуска хотели бы еще этих куриных палочек.
И предлагаем вашему вниманию…
Часть третью
Лас-Вегас
71. Неумолимый локомотив истории
Каких-то двадцать часов до «Медведя-пр. – Акулы II».
Кровавый Зуб – Кровавый Коготь.
Естественные враги чинят разборки в Дарвин-Доме.
«Легкие-пр. – Жабер» в Неоновой Пустыне Всех Шариков-Роликов.
Реальнее жизни.
Медведь и Акула сталкиваются в волчьем мире.
Вы станете очевидцем неумолимого локомотива истории в условиях шедеврального комфорта.
Бегство – не вариант.
Первобытный инстинкт в невероятной трехмерной проекции.
Борьба за существование неизбежно вытекает из высокой геометрической пропорции прироста, свойственной всем органическим существам!
Медведь возвращается – и на этот раз его головы мало не покажется!
Ничего личного – чистая генетика!
Флаг может быть приспущен, но действие развевается!
Зверская костоломная потеха для всей семьи.
72. На границе
Норманов останавливают на границе с Лас-Вегасом. Стандартная проверка. Далеко на горизонте – яркий и веселый на вид город.
Цель поездки в Лас-Вегас?
Стать очевидцами Истории.
Продолжительность пребывания?
Только до воскресенья.
Не возражаете, если мы осмотрим машину?
Нет.
Эй, это не Кертис ли Норман на заднем сиденье?
Да.
Привет, Кертис.
Привет.
Как себя чувствуешь?
Нормально.
На пограничном пункте светлее, чем днем. Над головой пролетают вертолеты. Низкооплачиваемые, подвешенные на лонжах, объявляют в мегафоны уникальные предложения отелей.
Пограничный чиновник говорит: «Извините за неудобство, но нам приходится обыскивать всех, кто приезжает на этот уикэнд. Вы не поверите, сколько людей замышляет взорвать Дом».
М-с Норман говорит: «Это просто отвратительно».
Пограничный чиновник говорит: «Просто, кажется, в наши дни, если у вас собрались люди, чтобы хорошо провести время, пари можно держать, что найдется тот, кто захочет взорвать потеху».
Норманы покидает автомобиль.
Пограничник подходит к м-ру Норману и просит его пройти заполнить кое-какие бумаги у него в машине. У него (пограничника) крутая униформа, получше, чем у обычных американских копов. М-р Норман говорит: «Бумаги?»
Пограничник говорит: «Э, да, просто формальность».
У него странный взгляд, и м-р Норман думает, что он, наверно, говорит неправду. Может, это ловушка. На пограничнике шляпа с длинным пером. М-ру Норману легко представить свою крохотную тюремную камеру в Лас-Вегасе. Кормежка два раза в день. Капуста, куча капусты. Тепловатая вода. Хлеб такой черствый, что его больно жевать. Маленькая кровать в углу с завальцованным матрасом, умывальник в пятнах ржавчины, параша. Длинный штакетник дней, процарапанных на стенке. Стопка книжек в мягких обложках у кровати, несколько блокнотов. В блокнотах он будет писать. Он их чем-нибудь заполнит. Своими мыслями. Разумеется, если бы он сидел в тюрьме, у него бы появились мысли. О Жизни с Изнанки. О жизни Снаружи. Изныло тело, но свободен дух. В местах не столь отдаленных. В каталажке.
Небо говорит: «Крытый бассейн, кухонные блоки, бесплатные киноканалы».
Нил Постман говорит: «Сегодня мы должны смотреть на Лас-Вегас как на метафору нашего национального характера и устремлений».
М-р Норман сопровождает пограничника к машине. Это «El Camino» («эль-камино»). Они забираются внутрь, и пограничник предлагает м-ру Норману сигарету. М-р Норман отказывается, но тут же вспоминает, как важны сигареты на зоне. На кичмане.
Пограничник выдыхает дым в окно: «Сэр, я подслушал, как вы говорили, что собираетесь завтра вечером на шоу».
Он говорит как будто без акцента, почти так же, как люди на Материке.
Строчка за строчкой м-р Норман исписывал бы эти блокноты карандашами, заточенными контрабандным перочинным ножиком. И, о красносочные свидания, не думайте, что он не знает, что к чему.
Пограничник говорит: «Я говорю сейчас с вами не как служитель закона, уполномоченный арестовывать и стрелять в людей, но как мужчина. Как отец. Как отец с отцом».
Там выдают униформу. Не приходится следить за ключами, дистанционными пультами, потерянными детьми. Можешь сидеть себе в камере и по-настоящему думать и жить. Сотни отжиманий, чтобы накачать грудь и руки.
Пограничник говорит: «Сэр, у меня дома сынишка-калека, я его воспитываю один. Моя жена скончалась».
М-ру Норману не приходит в голову преступление, в котором он мог бы сознаться. Он ничего не совершил. Он чист, душераздирающе чист. Ну, написал в бассейн в «О'Теле», подумаешь.
В Спортивно-Утилитарном Вездеходе нет бомбы. Ни единой бомбы.
Гудящее небо над головой говорит: «Кингсайзовские кровати, дети младше десяти лет питаются бесплатно».
Транспарант говорит: «Лас-Вегас – все веселье Америки и никаких новостей».
Перо на шляпе пограничника красиво приплюснуто к красному потолку «эль-камино». Он (пограничник) говорит: «Врачи говорят, что моему калеке-сынишке осталось немного, может быть, год-два. И все. И вот вы знаете, сэр, чего моему мальчугану – его зовут Реджи – знаете, чего Реджи хочет больше всего на свете?»
М-р Норман говорит: «Жить?»
Пограничник говорит: «Ну, это само собой разумеется».
М-р Норман говорит: «Ходить?»
Пограничник говорит: «Больше всего на свете он хочет сходить на «Медведя-пр. – Акулы».
М-р Норман тоскливо смотрит на наручники.
Небо говорит: «Бесплатный автобус до стадиона».
Пограничник говорит: «И вот я готов сделать вам щедрое предложение за два билета».
Пограничник вынимает ручку из колпачка и пишет цифру на клочке бумаги. М-р Норман подносит клочок к окну. И впрямь – щедро. Речь идет о пристройке к дому или о паре семестров в колледже для одного из мальчиков.
М-р Норман оглядывается на свой автомобиль, уже припаркованный на земле Лас-Вегаса. На самом деле это не земля. Больше похоже на «астроторф» – блестящая изумрудная стерня в свете фонарей. Пограничные чиновники обыскивают Спортивно-Утилитарный Вездеход. Ни черта они не найдут. M-с Норман стоит в сторонке, работает с электрическим одеялом. Мальчики бегают по искусственному газону, швыряясь друг в друга камнями. Они кричат, ведут счет. Игра, вариация на тему медведя-акулы, правила, похоже, довольно простые. Бог или подвешенный тинейджер говорит: «Однорукие бандиты у вас в номерах».
М-р Норман поворачивается к пограничнику. Он говорит: «Слушайте, я бы рад помочь, но не могу».
Пограничник говорит: «Родни – калека».
М-р Норман говорит: «Реджи, и мне очень жаль. Реально, жаль. Но у нас семейные каникулы».
Мэтью говорит: «Три-ноль, медведофил».
Пограничник говорит: «Реджи недолго осталось. Это все, чего он хочет».
М-р Норман открывает дверцу и выставляет наружу ногу. Он говорит: «Всегда есть платный канал».
Пограничник говорит: «Печален тот, блядь, день, когда мальчик-калека, которому жить месяц, не сможет пойти посмотреть, как медведь и акула дерутся друг с другом».
73. Самый скверный народ
Большинство людей быстро отвечают «медведь» или «акула» и тут же начинают приводить резоны. Большинство этих резонов вы уже слышали. Плавники, зубы, мозг млекопитающих, фактор спячки, энергетическое поле, цветовая слепота, лучи глазных яблок, акулий язык.
И т. д.
Флюгеры малочисленны, а равнодушные – наперечет. И редко-редко кто-то тратит время на то, чтобы рассмотреть вопрос и взвесить доказательства. Нечасто люди меняют свое мнение, хотя такое, говорят, бывало. Похоже, есть в этом что-то нутряное. Просто чувствуешь, что так оно должно быть, а там уж подбираешь резоны.
Но есть такие люди, которые отказываются отвечать, пока не получат – давайте хором – больше информации. Они говорят что-то типа: «А про какой вид акулы мы говорим, про какой вид медведя?» Они говорят: «Молотоглав-пр. – Гризли» – это совсем не тот футбол, что «Большая-Белая-пр. – Полярного» или «Песчаная-пр. – Бурого» или «Тигровая-пр. – Коалы». И они говорят: «А какой точно глубины вода, пресная вода или соленая?» И хуже всего: «А зачем им вообще драться? У них разные экологические ниши и пищевой рацион. Пищеварительная система медведя и то, и се, и тоси-боси».
Господи, ненавижу такой народ. Мэтью тоже такой народ ненавидит.
Если с кем-нибудь из них столкнешься – сразу сваливай на другой конец комнаты. Таких надо остерегаться. Это такой народ, что… ну, короче, их вроде как пугает, что кому-то где-то может быть весело.
74. Атмосфера веселья и ликования
XIX часов до «Медведя-пр. – Акулы II». Вестибюль отеля, куда вселяются Норманы, лицом к лицу выглядит даже лучше, чем по Интернету. Только экзотически окрашенных рыбок в огромном аквариуме за стойкой нет.
М-с Норман говорит администратору за стойкой: «Где цветные рыбки?»
Администратор говорит: «Они умерли».
М-с Норман говорит: «О».
Администратор за стойкой, одетый в сексуальную тогу, говорит: «Такое бывает».
М-с Норман говорит: «Часть жизненного цикла».
Администратор за стойкой говорит: «Такое бывает каждые несколько месяцев. Не заживаются, похоже, эти рыбки у нас в аквариуме. Поэтому мы просто заказываем новых. Людям хочется видеть цветных рыбок».
М-с Норман говорит: «Само собой».
Администратор вручает м-с Норман ключи и вручает Кертису футболку.
Кертис говорит: «Спасибо».
M-с Норман говорит: «Должно быть, ихтиофоноз или водянка».
Футболка говорит: «Я победил в конкурсе сочинений «Медведь-пр. – Акулы», а ты – нет».
М-р Норман сидит в людном вестибюле. Кругом руины колоннад и восковые гладиаторы. Гонки на колесницах и битвы рабов в присутствии вкушающего фрукты императора на огромной потолочной мозаике.
Все кажутся знакомыми. Он их видел в ТелеТауне? В малой ТелеГостиной «О'Теля»? Это что, звезды комедий, сериальных или романтических? Это что, стервы и хамы ПраймТайма, которых мы так любим ненавидеть? Это что, его семейство там, возле стойки?
Предполагается, что в эти выходные в Лас-Вегас съедется много звезд.
Транспаранты говорят: «Добро пожаловать, Медверженцы и Акулельщики».
Какой-то парень в футболке, которая говорит: «Линдберг – липа», говорит: «Рад видеть тебя здесь».
Какой-то другой парень говорит: «Увидимся позже».
В углу вестибюля два совершенно взрослых бешено галопируют на плексигласовых лошадках видеоигры «Скачки». Проигравший говорит: «Меня надули». Заплаканный человек говорит: «Просто не верится, что я здесь. Не верится, просто не верится».
Репортер американской Телекомпании смотрит в камеру и говорит: «Здесь, в Вестибюле «Римского Колизея», царит атмосфера веселья и ликования».
Телевизор в углу говорит то же самое в то же самое время.
Проигравший парень на плексигласовой лошадке, задыхаясь, откидывается назад: «Блядь, что за говно». М-р Норман просит автограф у красотки. Красотка улыбается и говорит: «Думаю, я не та, кто вы думаете».
М-р Норман говорит: «Кто же вы?»
Красотка говорит: «Я – просто красотка».
М-р Норман говорит: «Я как раз так и подумал».
Красотка расписывается на чеке из ПродМаркета, приложив его к БанкоМату, исполненному в виде льва, пожирающего рабов.
Кто-то говорит: «Я тебе говорю, акула выглядела опухшей и бледной».
М-с Норман и мальчики пробираются через толпу к м-ру Норману и красотке. М-с Норман говорит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Нет стимула к преуспеянию. Недуг, а затем кровопролитие. Упадок старой Голландии. Если вы только что к нам присоединились, Норманы сбегают от Потехи.
В ТелеТауне Норманы, возможно, сумеют изменить свою жизнь, восстановить отношения в семье. Они смогут завести настоящих друзей. Знаете, было как-то давно одно Рождество, когда м-р и м-с Норман сделали друг другу подарки. Было у них такое маленькое правило. И подарки были неплохие, и много значили. Почему они перестали это делать?
Всякая перепечатка, ретрансляция и репередача, как и изложение этой программы, без письменного согласия «Американских Каникул» строго запрещены.
Я не говорю, что ТелеТаун идеален. Речь ведь идет о людях. Заходят споры о том, как идут дела, как они должны идти. Но в основе – всеобщая приверженность честности и справедливости.
Думаю, что вон тому парню нужна открывашка для бутылки.
ТелеТаун, Уолт, ТелеТаун.
Крис, а как ты думаешь, что остальные Норманы делают в машине? Ведь кто-то же проснулся и заметил перемену направления.
Есть и растерянность, и гнев… Этого следует ожидать. Мальчики, особенно Кертис, расстроены. М-с Норман не хочет вставать ни на чью сторону, но она бы не хотела, чтобы м-р Норман разворачивался. Она говорит «Лапушка?» Она говорит: «Может быть, нам надо об этом поговорить?» Кертис говорит: «Папа, я тебя ненавижу до смерти». Он говорит: «Ты мне жизнь поломал»– А Мэтью, может быть, Мэтью говорит: «Блин, и пряники-то в общем дерьмовые».
Есть некоторые слова. С точки зрения семейного просмотра.
Кертис говорит: «Выпусти меня из машины, я тебя ненавижу, ты ебаный ублюдок».
Вот такого рода слова.
Конечно, это больно, но м-р Норман продолжает ехать. «Ты увидишь, – говорит он. – Я обещаю, там, куда мы едем, будет лучше. Я обещаю». М-с Норман, может быть, тихо плачет. Она разрывается надвое. Она хочет ему верить, но он и правда вел себя странно.
Интересно, однако, разумеется, все это домыслы.
Нет, это правда, Уолт.
Оба-на, а что это впереди на разделительной полосе? Нельзя ли взять покрупнее?
Норманам придется трудно. Такой переход всегда нелегок.
А это не?… Похоже, что это как будто бы человек.
Такое бывало прежде. Семья переезжает в ТелеТаун, и – не все могут приспособиться. Это тяжелый труд.
Там впереди на разделительной полосе – это человек. Очень маленький человек. Выглядит как ребенок.
Представьте врастание людей Телевизора в общину, наполненную Телевизорами. Не всегда все получается. Люди приходят и уходят. Иногда семьи даже распадаются.
Это и есть ребенок, идущий по разделительной полосе к автомобилю Норманов. Спортивно-Утилитарный Вездеход в полумиле от ребенка и замедляет ход. Что ты скажешь на это, Крис?
В ТелеТауне м-р Норман возродится. Он снова начнет чувствовать… Он окоченел на долгие годы. Он станет плакать и смеяться. Он откроет в себе таланты, о которых не подозревал.
Это не Кертис Норман!
У него будет мало собственности. Ему будет легко.
Честное слово, это Кертис Норман на разделительной полосе. Как вам такое? Спортивно-Утилитарный Вездеход на шоссе замедляется, замедляется и теперь притормаживает у разделительной полосы. Он останавливается. Как они умудрились забыть этого ребенка?
Я просто не знаю, будут ли жена и дети м-ра Норманы готовы к переменам. Нужно быть готовым. Может быть, они немедленно уедут в Лас-Вегас на «Медведя-пр. – Акулы». Может, они пробудут там неделю, месяц, год. Может, приживутся, хотя вероятнее всего – нет. Они будут скучать по Интернету, по насилию в кино. М-ру Норману придется сделать выбор – останется ли он в ТелеТауне или уедет со своей семьей?
Кертис сейчас забирается в Спортивно-Утилитарный Вездеход. Что ж, думаю, ты был прав, Клайд, дело было не в забытых ключах или видеоиграх.
И м-р Норман бродит по чистым земляным тропкам ТелеТауна. Ему предстоит ужасный выбор. Уже заполночь. Сизо-серый туман сгустился, и это – напоминание о его прежней жизни. Выхлоп развлечения. Прекрасный, однако лишенный сути.
М-р Норман разворачивает автомобиль на разделительной полосе. Похоже, что… да, он снова поворачивает Спортивно-Утилитарный Вездеход. Норманы снова на Федеральном шоссе и движутся в сторону Лас-Вегаса. Он набирает скорость, он действительно двигается. Ух ты, что за удивительный поворот, так сказать, событий.
Одинокий мужчина на дне каньона бредет по протопанным дорожкам, а над головой проносятся по шоссе машины. Сквозь сизовато-серую дымку он видит в ночи белые вспышки фотоаппаратов. Каждый хочет иметь снимок Теле-гетто, живописного форпоста. Он больше не водит автомобиль и стал ненавидеть скорость и просвист автомобилей вверху… Он чувствует, что если вернется на шоссе, это его уничтожит.
Крис…
Он не хочет туда, куда оно ведет. Там, наверху, ему негде жить. Его иммунная система больше не в состоянии выносить эту сладость, эту громкость, эту яркость. Быстрая смена образов может его раздавить и разбить ему сердце сто раз на дню, постоянная болтовня днем и ночью звенела бы у него в ухе, как комар. И все же, кто мог бы просто отослать свою семью? Он любит этих мальчиков. Он…
Крис. Крис, не хочется тебя прерывать, приятель, кое-что из твоего выступления вполне на уровне, но ситуация уже рассосалась. Семейную катастрофу удалось предотвратить.
Что?
Норманы снова едут в Лас-Вегас. Автопилот, 76 миль в час. Ребята, спонсор мальчика Норманов на разделительной полосе – «Зеленая Краска».
Но жизнь впереди.
«Медведь-пр. – Акулы». Будоражащая трансляция нынешнего уикэнда.
Не может быть.
Взгляни сам. Монитор три, вон там.
О господи.
Да, и когда у тебя будет возможность, ребята с выпуска хотели бы еще этих куриных палочек.
И предлагаем вашему вниманию…
Часть третью
Лас-Вегас
71. Неумолимый локомотив истории
Каких-то двадцать часов до «Медведя-пр. – Акулы II».
Кровавый Зуб – Кровавый Коготь.
Естественные враги чинят разборки в Дарвин-Доме.
«Легкие-пр. – Жабер» в Неоновой Пустыне Всех Шариков-Роликов.
Реальнее жизни.
Медведь и Акула сталкиваются в волчьем мире.
Вы станете очевидцем неумолимого локомотива истории в условиях шедеврального комфорта.
Бегство – не вариант.
Первобытный инстинкт в невероятной трехмерной проекции.
Борьба за существование неизбежно вытекает из высокой геометрической пропорции прироста, свойственной всем органическим существам!
Медведь возвращается – и на этот раз его головы мало не покажется!
Ничего личного – чистая генетика!
Флаг может быть приспущен, но действие развевается!
Зверская костоломная потеха для всей семьи.
72. На границе
Норманов останавливают на границе с Лас-Вегасом. Стандартная проверка. Далеко на горизонте – яркий и веселый на вид город.
Цель поездки в Лас-Вегас?
Стать очевидцами Истории.
Продолжительность пребывания?
Только до воскресенья.
Не возражаете, если мы осмотрим машину?
Нет.
Эй, это не Кертис ли Норман на заднем сиденье?
Да.
Привет, Кертис.
Привет.
Как себя чувствуешь?
Нормально.
На пограничном пункте светлее, чем днем. Над головой пролетают вертолеты. Низкооплачиваемые, подвешенные на лонжах, объявляют в мегафоны уникальные предложения отелей.
Пограничный чиновник говорит: «Извините за неудобство, но нам приходится обыскивать всех, кто приезжает на этот уикэнд. Вы не поверите, сколько людей замышляет взорвать Дом».
М-с Норман говорит: «Это просто отвратительно».
Пограничный чиновник говорит: «Просто, кажется, в наши дни, если у вас собрались люди, чтобы хорошо провести время, пари можно держать, что найдется тот, кто захочет взорвать потеху».
Норманы покидает автомобиль.
Пограничник подходит к м-ру Норману и просит его пройти заполнить кое-какие бумаги у него в машине. У него (пограничника) крутая униформа, получше, чем у обычных американских копов. М-р Норман говорит: «Бумаги?»
Пограничник говорит: «Э, да, просто формальность».
У него странный взгляд, и м-р Норман думает, что он, наверно, говорит неправду. Может, это ловушка. На пограничнике шляпа с длинным пером. М-ру Норману легко представить свою крохотную тюремную камеру в Лас-Вегасе. Кормежка два раза в день. Капуста, куча капусты. Тепловатая вода. Хлеб такой черствый, что его больно жевать. Маленькая кровать в углу с завальцованным матрасом, умывальник в пятнах ржавчины, параша. Длинный штакетник дней, процарапанных на стенке. Стопка книжек в мягких обложках у кровати, несколько блокнотов. В блокнотах он будет писать. Он их чем-нибудь заполнит. Своими мыслями. Разумеется, если бы он сидел в тюрьме, у него бы появились мысли. О Жизни с Изнанки. О жизни Снаружи. Изныло тело, но свободен дух. В местах не столь отдаленных. В каталажке.
Небо говорит: «Крытый бассейн, кухонные блоки, бесплатные киноканалы».
Нил Постман говорит: «Сегодня мы должны смотреть на Лас-Вегас как на метафору нашего национального характера и устремлений».
М-р Норман сопровождает пограничника к машине. Это «El Camino» («эль-камино»). Они забираются внутрь, и пограничник предлагает м-ру Норману сигарету. М-р Норман отказывается, но тут же вспоминает, как важны сигареты на зоне. На кичмане.
Пограничник выдыхает дым в окно: «Сэр, я подслушал, как вы говорили, что собираетесь завтра вечером на шоу».
Он говорит как будто без акцента, почти так же, как люди на Материке.
Строчка за строчкой м-р Норман исписывал бы эти блокноты карандашами, заточенными контрабандным перочинным ножиком. И, о красносочные свидания, не думайте, что он не знает, что к чему.
Пограничник говорит: «Я говорю сейчас с вами не как служитель закона, уполномоченный арестовывать и стрелять в людей, но как мужчина. Как отец. Как отец с отцом».
Там выдают униформу. Не приходится следить за ключами, дистанционными пультами, потерянными детьми. Можешь сидеть себе в камере и по-настоящему думать и жить. Сотни отжиманий, чтобы накачать грудь и руки.
Пограничник говорит: «Сэр, у меня дома сынишка-калека, я его воспитываю один. Моя жена скончалась».
М-ру Норману не приходит в голову преступление, в котором он мог бы сознаться. Он ничего не совершил. Он чист, душераздирающе чист. Ну, написал в бассейн в «О'Теле», подумаешь.
В Спортивно-Утилитарном Вездеходе нет бомбы. Ни единой бомбы.
Гудящее небо над головой говорит: «Кингсайзовские кровати, дети младше десяти лет питаются бесплатно».
Транспарант говорит: «Лас-Вегас – все веселье Америки и никаких новостей».
Перо на шляпе пограничника красиво приплюснуто к красному потолку «эль-камино». Он (пограничник) говорит: «Врачи говорят, что моему калеке-сынишке осталось немного, может быть, год-два. И все. И вот вы знаете, сэр, чего моему мальчугану – его зовут Реджи – знаете, чего Реджи хочет больше всего на свете?»
М-р Норман говорит: «Жить?»
Пограничник говорит: «Ну, это само собой разумеется».
М-р Норман говорит: «Ходить?»
Пограничник говорит: «Больше всего на свете он хочет сходить на «Медведя-пр. – Акулы».
М-р Норман тоскливо смотрит на наручники.
Небо говорит: «Бесплатный автобус до стадиона».
Пограничник говорит: «И вот я готов сделать вам щедрое предложение за два билета».
Пограничник вынимает ручку из колпачка и пишет цифру на клочке бумаги. М-р Норман подносит клочок к окну. И впрямь – щедро. Речь идет о пристройке к дому или о паре семестров в колледже для одного из мальчиков.
М-р Норман оглядывается на свой автомобиль, уже припаркованный на земле Лас-Вегаса. На самом деле это не земля. Больше похоже на «астроторф» – блестящая изумрудная стерня в свете фонарей. Пограничные чиновники обыскивают Спортивно-Утилитарный Вездеход. Ни черта они не найдут. M-с Норман стоит в сторонке, работает с электрическим одеялом. Мальчики бегают по искусственному газону, швыряясь друг в друга камнями. Они кричат, ведут счет. Игра, вариация на тему медведя-акулы, правила, похоже, довольно простые. Бог или подвешенный тинейджер говорит: «Однорукие бандиты у вас в номерах».
М-р Норман поворачивается к пограничнику. Он говорит: «Слушайте, я бы рад помочь, но не могу».
Пограничник говорит: «Родни – калека».
М-р Норман говорит: «Реджи, и мне очень жаль. Реально, жаль. Но у нас семейные каникулы».
Мэтью говорит: «Три-ноль, медведофил».
Пограничник говорит: «Реджи недолго осталось. Это все, чего он хочет».
М-р Норман открывает дверцу и выставляет наружу ногу. Он говорит: «Всегда есть платный канал».
Пограничник говорит: «Печален тот, блядь, день, когда мальчик-калека, которому жить месяц, не сможет пойти посмотреть, как медведь и акула дерутся друг с другом».
73. Самый скверный народ
Большинство людей быстро отвечают «медведь» или «акула» и тут же начинают приводить резоны. Большинство этих резонов вы уже слышали. Плавники, зубы, мозг млекопитающих, фактор спячки, энергетическое поле, цветовая слепота, лучи глазных яблок, акулий язык.
И т. д.
Флюгеры малочисленны, а равнодушные – наперечет. И редко-редко кто-то тратит время на то, чтобы рассмотреть вопрос и взвесить доказательства. Нечасто люди меняют свое мнение, хотя такое, говорят, бывало. Похоже, есть в этом что-то нутряное. Просто чувствуешь, что так оно должно быть, а там уж подбираешь резоны.
Но есть такие люди, которые отказываются отвечать, пока не получат – давайте хором – больше информации. Они говорят что-то типа: «А про какой вид акулы мы говорим, про какой вид медведя?» Они говорят: «Молотоглав-пр. – Гризли» – это совсем не тот футбол, что «Большая-Белая-пр. – Полярного» или «Песчаная-пр. – Бурого» или «Тигровая-пр. – Коалы». И они говорят: «А какой точно глубины вода, пресная вода или соленая?» И хуже всего: «А зачем им вообще драться? У них разные экологические ниши и пищевой рацион. Пищеварительная система медведя и то, и се, и тоси-боси».
Господи, ненавижу такой народ. Мэтью тоже такой народ ненавидит.
Если с кем-нибудь из них столкнешься – сразу сваливай на другой конец комнаты. Таких надо остерегаться. Это такой народ, что… ну, короче, их вроде как пугает, что кому-то где-то может быть весело.
74. Атмосфера веселья и ликования
XIX часов до «Медведя-пр. – Акулы II». Вестибюль отеля, куда вселяются Норманы, лицом к лицу выглядит даже лучше, чем по Интернету. Только экзотически окрашенных рыбок в огромном аквариуме за стойкой нет.
М-с Норман говорит администратору за стойкой: «Где цветные рыбки?»
Администратор говорит: «Они умерли».
М-с Норман говорит: «О».
Администратор за стойкой, одетый в сексуальную тогу, говорит: «Такое бывает».
М-с Норман говорит: «Часть жизненного цикла».
Администратор за стойкой говорит: «Такое бывает каждые несколько месяцев. Не заживаются, похоже, эти рыбки у нас в аквариуме. Поэтому мы просто заказываем новых. Людям хочется видеть цветных рыбок».
М-с Норман говорит: «Само собой».
Администратор вручает м-с Норман ключи и вручает Кертису футболку.
Кертис говорит: «Спасибо».
M-с Норман говорит: «Должно быть, ихтиофоноз или водянка».
Футболка говорит: «Я победил в конкурсе сочинений «Медведь-пр. – Акулы», а ты – нет».
М-р Норман сидит в людном вестибюле. Кругом руины колоннад и восковые гладиаторы. Гонки на колесницах и битвы рабов в присутствии вкушающего фрукты императора на огромной потолочной мозаике.
Все кажутся знакомыми. Он их видел в ТелеТауне? В малой ТелеГостиной «О'Теля»? Это что, звезды комедий, сериальных или романтических? Это что, стервы и хамы ПраймТайма, которых мы так любим ненавидеть? Это что, его семейство там, возле стойки?
Предполагается, что в эти выходные в Лас-Вегас съедется много звезд.
Транспаранты говорят: «Добро пожаловать, Медверженцы и Акулельщики».
Какой-то парень в футболке, которая говорит: «Линдберг – липа», говорит: «Рад видеть тебя здесь».
Какой-то другой парень говорит: «Увидимся позже».
В углу вестибюля два совершенно взрослых бешено галопируют на плексигласовых лошадках видеоигры «Скачки». Проигравший говорит: «Меня надули». Заплаканный человек говорит: «Просто не верится, что я здесь. Не верится, просто не верится».
Репортер американской Телекомпании смотрит в камеру и говорит: «Здесь, в Вестибюле «Римского Колизея», царит атмосфера веселья и ликования».
Телевизор в углу говорит то же самое в то же самое время.
Проигравший парень на плексигласовой лошадке, задыхаясь, откидывается назад: «Блядь, что за говно». М-р Норман просит автограф у красотки. Красотка улыбается и говорит: «Думаю, я не та, кто вы думаете».
М-р Норман говорит: «Кто же вы?»
Красотка говорит: «Я – просто красотка».
М-р Норман говорит: «Я как раз так и подумал».
Красотка расписывается на чеке из ПродМаркета, приложив его к БанкоМату, исполненному в виде льва, пожирающего рабов.
Кто-то говорит: «Я тебе говорю, акула выглядела опухшей и бледной».
М-с Норман и мальчики пробираются через толпу к м-ру Норману и красотке. М-с Норман говорит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18