А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Мне следовало проникнуться ее мыслями, помочь ей, самому измениться. Теперь легко рассуждать, а в ту пору, когда у Терезы стало угасать желание, я воспринял это как строптивость, желание досадить мне. Вместо того чтобы спасать брак, подумать о детях, я ударился в амбицию. Ну, я не знаю…. Сейчас можно напридумывать что угодно и что угодно объяснить. Если же придерживаться фактов, а это единственно честный путь, то должен признаться: меня начали привлекать другие женщины. Чем дальше, тем сильнее… Только не певицы!.. От этих я старался держаться подальше. Все меня привлекало в этих милых созданиях: смазливое личико, большая грудь, соблазнительное тело, глазки, особенно когда они этак игриво начинают постреливать ими, походка… Я буквально таял при виде всех этих прелестей. А как отдельные дамочки умеют вести себя с мужчинами!.. Обворожительно! Да-да, именно так — обворожительно!.. Боже мой, Джек, что я несу? Ладно, существуют тысячи причин, из-за которых мужчин так страстно тянет к женщинам. И столько же объяснений, почему вот эта нравится, а вот эта нет. Каждая из моих женщин обладала только ей присущей изюминкой.— Каждая из твоих женщин?.. Ты что, их всех любил?— Я бы не сказал… Просто, общаясь с ними, я испытывал радость.— И тебя не смущало, что ты обманываешь жену? Нарушаешь наши религиозные традиции?.. Твоя радость от этого не становилась меньше? Совесть тебя не мучила?..Поль вскочил, заходил по комнате.— Черт тебя побери, Джек! Ты что, взялся меня судить?!— Ни в коем случае, папочка. Я просто пытаюсь понять. Все это кажется так странно. Поступать против достаточно разумных требований — ведь никто не тянул тебя к венцу — и потом испытывать радость от нарушения принятых на себя обязательств? Не понимаю.Первый Магнат сел на кровать, рядом с разложенным на ней фраком. Гнев его улетучился, только горечь и какая-то полузабытая тоска томили душу. А еще была жалость к этому невинному, несвоевременному, слишком разумному Адаму, еще не отведавшему запретного плода.«Боже, — невольно подумал он, — что за идиотская фантасмагория на библейскую тему? По какой причине мне отвели в ней одну из главных ролей? Если это наказание за грехи, то довольно странное». Он вздохнул.— Понимаешь, сынок, секс сам по себе штука достаточно иррациональная — в этом твой братец Марк прав. Его нельзя измерить заранее заготовленными мерками. Это часть нашей живой натуры, доставшаяся от наших звериных предков. Но со временем это чувство тоже эволюционировало. Теперь мы спариваемся не только для продолжения рода, но и ради удовольствия. Опять я неверно выразился… Точнее, это чувство скрашивает нашу жизнь. Удовольствие само по себе понятие растяжимое, а вот утешение — это точно. Любовь физическая примиряет нас с действительностью. Успокаивает нервы, помогает полноценно отдохнуть. Опять не то… Все это замешано на духовной основе, то есть секс должен соответствовать твоим внутренним — осознанным или неосознанным, не важно, — но высоким потребностям. Конечно, существует и гнусное отравление надобности, но об этом мы распространяться не будем. Это все настолько просто, я талдычу такие прописные истины…— Я хочу, чтобы секс стал естественной частью наших взаимоотношений с Алмазиком. Возможно, сразу у нас не получится — это все слишком серьезно. Но хотелось бы испытать прикосновение к тайне — мне хорошо, а почему, не могу сказать. Интересно, как же некоторые пары сохраняют привязанность друг к другу до глубокой старости?Первый Магнат горько рассмеялся. Он все еще отводил глаза.— Ты тоже у алтаря дашь клятву хранить верность. Только могила разлучит вас… Это хорошо, но это в общем-то идеал. Многие люди просто не созданы вечно хранить верность. Понимаешь, основой брака, как ни крути, является физическая близость, а это стихия темная, капризная, с годами она меняется. Я знаю, что принес много горя своим сексуальным партнершам, но поверь, я делал это неумышленно. Твоей матери тоже. Я по-настоящему сожалею, что разбил ей сердце, но я не мог остаться с ней, когда любовь кончилась. Я не считаю себя виновным в ее смерти.— Я тоже, папа.— Ты, наверно, много слышал обо мне — какой я беспощадный соблазнитель! Ты не думай, подобная слава не доставляет мне радости. Объективно я сознаю, что неразборчи вость, поиск физического наслаждения — это порок. Но я ни чего не могу с собой поделать. Я нуждаюсь в сексе, и я буду этим заниматься, несмотря ни на что.— Мне кажется, — сказал Джек, — я догадываюсь, почему большинство оперантов хорошие семьянины. Открывая в интимные мгновения свои сознания, они настолько привязываются друг к другу, что разрыв впоследствии выглядит совершенно невообразимой катастрофой.— Это в теории, — ответил Поль. — Но брак и любовь никогда не являлись простой системой. Их гармония странна и непредсказуема, как, впрочем, и сам человек. В браке тоже много работы — людям приходится привыкать друг к другу, сохранять привлекательность и желанность, а это с годами ох как трудно. Особенно когда человек занят важной работой… Ты должен согласиться, что моя работа очень трудна.Джек ничего не ответил. Он приблизился к зеркалу и принялся завязывать галстук. С помощью психокинетических манипуляций он бы справился с этим в одно мгновение, однако все опытные операнты считали дурным тоном использовать для подобных пустяков свои способности.Поль с интересом наблюдал, как сын использует только что созданные — буквально на глазах — конечности. Вполне сносно, должен был признать он. Наконец Первый Магнат сказал:— Не знаю, поверишь ты мне или нет, но сексуальная сторона не имеет никакого отношения к тому, что для меня является главным в жизни.Джек кивнул.— Ты имеешь в виду Галактическое Содружество? Не только Землю, но всю Галактику?— Я посвятил этому всю жизнь и, по общему мнению, считаюсь неплохим Первым Магнатом. Я чертовски горд, что мне доверили заниматься таким важным делом. Однако…Джек на мгновение застыл, ожидая, чем закончит отец. Тот долго молчал и наконец сказал:— Однако иногда мне приходит в голову, что я самый большой осел во Вселенной. Понимаешь, Джек, с годами приходит сожаление, что я упустил в жизни что-то очень важное. Что ни в коем случае нельзя было упускать… Я имею в виду то, о чем говорил Роджи. Знаешь ли, если он действительно до сих пор вспоминает Элен…— Ты сомневаешься? — недоверчиво спросил сын.— Нет, но как-то стыдно признаваться, что он может считать себя счастливым человеком. Я тоже могу себя считать таковым, но что-то грызет внутри, не дает покоя — а вдруг я прошел мимо чего-то очень важного, существенного?.. Единственного… Точнее единственной… Это, знаешь ли, обидно. Так что какой я советчик!..— Я понимаю, — быстро сказал Джек. — Но мне хотелось, чтобы у нас с Доротеей и в этой плоскости все было бы великолепно. Только ты можешь помочь мне.— Каким же это образом?— Я хотел бы познакомиться с твоими приключениями по этой части. Ну, как это все было на самом деле. Я бы хотел понять парадигму поведения мужчины в постели. Это послу жило бы хорошей основой для моей собственной половой жизни.У Поля непроизвольно отпала челюсть. Он дар речи потерял! Как это? Позволить родному сыну залезть в его воспоминания, обозреть все то, чем он занимался в постели? Его даже передернуло. Джек между тем искоса поглядывал на отца.Когда прошел первый шок и дыхание восстановилось, Поль первым делом напомнил себе, что это его сын и помыслы его чисты. Он просто глуп еще, как новорожденное дитя, которому совсем скоро придется любить женщину. Хорошенькое дельце!..Значит, это непонятное существо начнет копаться в его мозгах? Вот так запросто?!Твой сын…— Я знаю, — сказал Джек, — моя просьба выглядит несколько странно. Сексуальная жизнь родителей всегда находилась под строгим запретом. Еще в книге Левит сказано: человек не должен видеть наготы отца и матери.Поль не смог сдержать мысленного крика.Вовсе не древние моральные запреты или отвращение требуют от меня отказать тебе. Боже! Я породил тебя случайно против своей воли без любви я должен был предотвратить твое появление на свет — либо нельзя было доводить до этого, либо сам должен был измениться и восстать — и когда ты появился на свет, я избегал тебя и ты избегал меня. Это ты позволил Дени и Люсиль Роджи и Марку вырастить себя я знаю ты мое наказание но это слишком жестоко и…НетпапаНЕТ не надо я не хочу унижать или заставлять тебя это немыслимо жестоко если ты считаешь меня своим наказанием ты ни в чем не виноват не надо так говорить если ты решил что этим должен искупить свою вину то не надо.Первый Магнат поднялся. Спустя мгновение он уже принял важную позу — сказался большой опыт, однако лицо его все еще отливало мертвенной бледностью. Джек был уже почти совсем одет, осталось только облачиться во фрак. Поль взял фрак за плечики и помог сыну просунуть руки в рукава.— Можешь ты совершено prucis определенно, точно

объяснить, что тебе требуется?— Попытаюсь. Но в том-то и дело, что я сам точно не знаю, что мне нужно. Все мои знания об эротике взяты из книг и глупых разговоров. Понимаешь, папа, я не могу при мерить их на себя. Ну, просто не вижу себя в этой роли!.. Я и представить себе не могу, что я должен делать в постели, с чего начать. Не дай Бог обидеть ее! Я тогда повешусь! Хотя не знаю, как это сделать… Нормальные люди, сами того не замечая, с детства уже все знают. Я же был лишен этой возможности. Какие-то отрывочные и, признаюсь, пошлые куски вертятся в сознании… Помочь мне может только опытный человек, которому я доверяю, которого уважаю. Которого люблю…— Твой дядя Роджи… — начал было Поль.— Ой пытался рассказать, о чем я просил. Но этого мало. Есть вещи, которые он настолько глубоко прячет в подкорке, что просто не в состоянии выковырять их оттуда. Я бы мог сам все вытащить — он бы даже не заметил, — но я не могу так поступить. У меня руки не поднимаются.— Твои братья…— Марк согласился открыть часть своего сознания, но он честно признался, что его опыт вряд ли послужит мне примером. Тем более что и опыта почти нет. Люк заявил, что он с удовольствием готов пожертвовать собой, только он сомневается, что Алмазик будет счастлива иметь дело с гомиком.Джек воткнул в петлицу небольшой побег с распустившимися на нем миниатюрными розочками, потом открыл другой ящик стола и достал такую же ветвь, приготовленную для отца.— Понимаешь, папа, я хотел бы знать, что значит быть сексуальным существом. От чего здесь радость испытывать…Первый Магнат отвел глаза. Впрочем, Джек тоже старался не смотреть в его сторону.— Ты не обижайся, не накручивай, — сказал молодой человек, — я все понимаю. Это действительно нелегко.Поль наконец-то обзавелся бутоньеркой и с нарочитым энтузиазмом принялся втыкать ее в петлицу. Затем он придирчиво и тщательно осмотрел жениха, поправил ему галстук.— Так, лучше не придумаешь. Ты выглядишь просто чертовски хорошо. Если, конечно, так можно выразиться.— Пошли? — предложил сын. Он взял цилиндр, перчатки и направился к двери. В темной комнате особенно отчетливо посвечивала его аура — она была голубовато-зеленая, с двенадцатью белыми лепестками, окружавшими светящееся облачко.— Подожди, — сказал Поль.Джек повернулся. Отец порывисто шагнул к нему, потом на мгновение замер, словно засомневался. Наконец решительно приблизился к сыну, обнял его и шепнул:— Хорошо, сынок. Приступай. Это будет мой свадебный подарок. 9Из мемуаров Роджэтьена Ремиларда У меня было ровно две причины — не смейтесь, я подсчитывал — напиться в день свадьбы. Первая: я не мог справиться со страхом. В то же время где-то в душе неожиданно затеплилась искорка надежды.Мысль о Гидре приводила меня в ужас, руки начинали противно подрагивать. Если она избрала меня мишенью, то охота будет продолжена во что бы то ни стало. С другой стороны, меня спас не кто иной, как Дени. Это обстоятельство ошарашивало. Что ж там происходит с этим монстром — левая рука не знает, что делает правая?..Анн могла ошибаться… Или, не подозревая того, сама могла оказаться Фурией. Я много размышлял об этом, когда проходил курс лечения. Признаться, после того откровенного разговора в феврале я в общем-то не очень встревожился. Как поступить, мне было ясно с самого начала: сообщить обо всем Джеку и Дороти. Это можно будет сделать на свадьбе, а свадьба летом — значит, можно и подождать. Однако после нападения этой взбесившейся рыбы все предстало передо мной в ином свете. Теперь вопрос шел о жизни и смерти; На меня открыли охоту. В этом следовало досконально разобраться.По собственному признанию Анн, только два члена семьи могли совершить покушение на малютку Джека в больнице Хичкока: Дени и она сама. Только у них двоих не было пол ноценного, неопровержимого алиби. Кроме того, оказывается, Фурия и ее соблазняла! Я не психолог, но не надо быть Зигмундом Фрейдом, чтобы догадаться, что Афина Паллада, яв лявшаяся ей, не может приходить извне. Представим, что какой-то злой дух решил овладеть ее сознанием. Проникнуть в него без ведома хозяйки он не может — Анн слишком сильный оперант. Значит, о ее необыкновенном уважении к древнегреческой богине он тоже узнать не может. Выходит, Афина — порождение ее собственного сознания, какая-то его часть — пусть свихнувшаяся, но решившая овладеть всем ее рассудком. Как тогда Фурия должна поступить? Только так: «соблазнить» хозяйку тем, что наиболее дорого для нее, чьего совета она наверняка послушает. Логично? Вполне.Тогда зачем Анн, то есть Фурия, приказала Гидре совершить нападение на собственное тело?Так ведь она же не погибла! Ее поместили в автоклав на год или около того, после чего она станет как новенькая. Тут прослеживается такой замысел: Фурия освобождается от опеки здоровой части сознания и может безбоязненно приступить к осуществлению своих планов.Но зачем ей настаивать на проверке Дени?О, это очень хитрый ход! Предположим, что мне удастся уйти от когтей Гидры и я сообщу Джеку и Доротее о подозрениях Анн. Семья устраивает проверку Дени, обнаруживает, что он ни в чем не виноват, и расследование возвращается в исходную точку. Мало того, я сам прослыву отчаянным вралем. Если бы точно такую же проверку устроили в присутствии Анн, то результат, подтверждающий невиновность Дени, ясно указал бы здоровой части ее натуры, кто на самом деле является носителем Фурии. Я знал Анн — она бы непременно потребовала подвергнуть испытанию себя. Таким образом, совершая покушение на самое себя, Фурия убивает двух зайцев. Даже трех! Окончательно запутывает дело, избавляется от меня как от опасного свидетеля, и, наконец, за время исцеления у нее появляется возможность полностью овладеть сознанием Анн. Если мои рассуждения верны, я могу считать себя в относительной безопасности. Пока! Хотя тоже вряд ли. Нынешнее состояние должно вполне устраивать Фурию, поэтому в принципе ей выгодно ухлопать меня. Главное, чтобы это произошло естественным путем. Никакой ментальной силы! Никакого намека на злобный умысел. Это непросто, но возможно.Что ж, эта гадина подстраховалась надежно.Если же Анн права и носителем Фурии является Дени, то… я не знаю! Жизнь моя в этом случае измеряется днями, если не часами.Естественно, что я выбрал наиболее вероятный — первый — вариант. Пока Анн возрождается в оздоровительном автоклаве, я могу чувствовать себя в относительной безопасности, даже в том случае, если Фурия сохранила способность действовать из этого металлического бака.В любом случае мое спасение заключалось в том, чтобы как можно скорее передать все, что мне известно, Джеку и Дороти. Конечно, головы при этом не терять, действовать крайне осмотрительно и осторожно. На рыбалку не ездить, по воздуху не летать… Я рассчитывал на Марка — тот вполне мог защитить меня. Но этот парень чем дальше, тем больше смущал меня. Я не мог понять, дошло ли до него то, что я сказал насчет Парни. Он никак не прореагировал на это. Как же он воспримет то, что рассказала мне Анн? Скорее всего, просто посмеется, как посмеялся над моим предположением, что на Анн напала Гидра. Я понимаю его — он слишком погружен в свои дела. Так что выбора у меня не было: единственное мое убежище находилось за тысячи миль от больницы в Коннектикуте, где я лежал.В тот день, когда врачи сообщили, что я могу выписаться, я упросил Марка как можно быстрее доставить меня на Кауаи. Весь полет до Гавайев я трясся от страха — вот сейчас что-нибудь случится с рокрафтом и мы грохнемся в океан… Ничего, обошлось… В аэропорту меня встретила Малама Джонсон и сразу доставила меня к себе домой. Там она заявила:— Успокойся, отдыхай. Я окружу тебя коконом кахуна, так что можешь быть каху аймаки, акуа мано. Никакой монстр до тебя здесь не доберется. Ничто тебя не коколе, пока ты здесь, со мной.Могу сообщить, что так и случилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64