Логично? Она искала конверт, по крайней мере, некое свидетельство того, что письмо не отправлено.
– И она его нашла? Я имею в виду конверт. Я не хочу называть его свидетельством.
– Скорее всего, она его видела. Именно поэтому миссис Кларк принесла сегодня фальшивые конверты. Ей необходимо было узнать, что вы с ними сделаете.
– Кажется, это называется следственным экспериментом, не так ли?
– Точно. В данном случае охотятся за нами.
– Вы говорите это серьезно?
– Более чем, – вздохнул Эндрю.
– Этого просто не может быть! Я не хочу нового политического скандала. Теперь, когда вы все знаете… Господи, я рассказала вам все только потому… потому…
– …Потому, что вы хотите, чтобы я гладил вас по головке и говорил, что все будет хорошо. Извините, золотко, но этого не будет. Сокрытие данной информации – почти то же самое, что разглашение государственной тайны. Я не смогу об этом промолчать.
– Нет, я не этого хотела. Господи, что же делать? Но вы же не уверены, что это была Памела Кларк?
– Ну, это мог быть и сам мистер Роберт. Кто из них хуже? О, подождите, я знаю, это могли быть они оба. Как вам такой расклад?
– Я не верю в такое! Только не дядя Роберт. Он честный. Он действительно абсолютно не амбициозный. Если бы не тетя Памела, он вряд ли вообще стал бы выдвигаться, поскольку счастлив и без политики…
– Действительно? Я этого не знал. Значит, это его жена устроила кутерьму с выборами? – Эндрю замолчал.
– О чем вы думаете? – схватила его за руку Бриджет.
– Ни о чем, – ответил он.
Эндрю понимал, что пришло время замолчать, оставив свои мысли при себе. Что можно было еще сказать ей? Он думал о том, что ее дорогие тетя Памела и дядя Роберт планировали продать услуги будущего премьер-министра тому, кто предложит самую высокую цену.
4
На следующее утро, едва Бриджет успела переступить порог собственного кабинета, как Энн устроила ей допрос. Причем она с такой скоростью ринулась ей навстречу, что едва не сбила с ног.
– Ну, говори же! Кто он? Где ты с ним познакомилась? Может, у него есть брат примерно моего возраста? Хотя бы двоюродный. Я согласилась бы и на это. Мы бы сразу завели с ним маленького… – тараторила секретарша – Идеальный генофонд! Так ты откроешь секрет, где берут таких мужчин? Кстати, если когда-нибудь ты соберешься его бросить, то не забудь предупредить, я подберу этот эксклюзив с радостью!
– Может, ты все-таки замолчишь? – Бриджет попыталась остановить ее словесный поток. Она бросила сумочку на стол и рухнула в кресло. – Прости, Энн, у меня была трудная ночь.
Но Энн не из тех, кто быстро отступает, поэтому она тут же уточнила:
– Что ты имеешь в виду, говоря «трудная ночь»?
Чтобы прекратить расспросы, Бриджет перевела разговор в деловое русло.
– Скажи, что у нас с газетами? – спросила в свою очередь она, делая вид, что интересуется прессой и публикациями. К счастью, газеты доставлялись в офис каждое утро исправно. – Ты уже все проверила? Есть что-нибудь интересное для нас? Может, надо отправить пресс-релиз до следующего выпуска? Ничего про нашего босса?
– Нет, ничего. Хотя есть кое-что про миссис Кларк. На странице со сплетнями о высшем обществе. Она засветилась где-то в неположенном месте или что-то в этом роде. Какая-то очередная пакость, но фотография прекрасная. Памела как всегда великолепна.
Бриджет не собиралась ничего говорить Энн, но раз уж она сама заговорила о тете Пэм…
– А она вчера была у нас.
– Да. И что же?
– Ничего. – Бриджет принялась листать первую попавшуюся газету. – Это уже во второй раз за последние несколько дней. Я думаю, ты помнишь, она приходила и позавчера…
– Да? Ах, да. Теперь я вспомнила. Тебя как раз не было. Она еще попросила разрешения позвонить из твоего кабинета. И мне пришлось открыть его ей. Я же не нарушила инструкцию? – заволновалась Энн.
– Успокойся, какая там инструкция, что ты говоришь? – притворно рассердилась Бриджет.
Но сердце ее заколотилось. Совпадение было полным.
Значит, Эндрю все просчитал правильно. Памела побывала в ее кабинете. И ключи при этом находились на столе. Бриджет понимала, что надо срочно разыскать агента и сообщить ему об этом, но душа ее сопротивлялась.
– Ну, ладно, хватит лирики, надо готовиться к вечеринке, – сказала она секретарше.
– Всю неделю нам придется ломать голову, как продать тарелочку с парой сандвичей как минимум за тысячу фунтов. Сандвичи должны быть из золота и посыпаны бриллиантами. Что же придумать, чтобы господа присутствующие захотели опустошить свои кошельки? Может быть, предложить им забрать что-нибудь в качестве сувенира?
– Это ерунда, конечно, – сказала Бриджет. – Хотя, знаешь, у меня появилась одна идейка. В этот раз мы не успеем ее воплотить, но в следующий…
– Ты хочешь, чтобы они забирали с собой грязные тарелки в качестве приза за приятно проведенный вечер? Что ж… По крайней мере, посудомойки скажут тебе огромное спасибо.
– Нет же, – не оценила ее шутку Бриджет. – Мы могли бы действительно подарить каждому гостю по красивой тарелке с символикой предвыборной кампании или с датой банкета, например. Как ты думаешь?
– Я думаю, что прошлой ночью тебя мучили кошмары.
– Нет, я серьезно. Ну ладно… Ты расписала, где кто будет сидеть?
– Да, – ответила Энн и показала на свою голову. – Не поверишь, но помню весь план до мельчайших подробностей. Я же устраивала такого рода банкеты миллион раз. И с премьер-министром, и без него, и с его женой, и без нее…
– Тогда скажи, где сижу я. И зарезервируй для меня два места. Я буду с гостем, – сказала Бриджет.
– Ты с гостем? А как насчет тысячи фунтов стерлингов за пару его сандвичей?
– Я сама могу внести благотворительный взнос. Думаю, тогда проблем не будет.
– Договорились. Только чтобы этим гостем был Эндрю Джеймс. И чтобы я сидела с вами за одним столом. Даже, если хочешь, я могу частично оплатить его ужин. Уверена, он стоит каждого пенни. Мне не жалко на него потратиться.
– Тебе выписали гормоны? – спросила Бриджет и рассмеялась. – У тебя, по-моему, избыток эстрогена?
– Давайте не будем обсуждать мои личные проблемы! – сказала Энн, гримасничая. – Может, у меня как раз их недостаток.
– У вас с Джоном какие-то проблемы?
– Не хочу о нем говорить. И слышать о нем тоже не хочу. И никакого отношения к нашему разговору он не имеет.
– Кстати, напомни мне, чтобы я больше не поручала тебе пресс-релизы, – сказала Бриджет. – Иди, солнце мое, у меня много работы.
– А у меня мало!
– И над чем же вы сейчас трудитесь, моя дорогая? – Бриджет стал неинтересен разговор, но обижать Энн ей не хотелось.
– Да так, мелочи, – сказала та. – Проверка адресов, по которым мы отправляем корреспонденцию… Ах да, еще надо подготовить список для миссис Кларк о пожертвованиях корпораций.
Бриджет насторожилась.
– Пожертвования от корпораций? Зачем?
– Наше дело маленькое. Меня попросили напечатать этот список и отправить ей домой. Больше я ни о чем не должна думать, пусть этим занимается начальство.
– Ты права. – Бриджет постаралась, чтобы ее голос звучал небрежно. – Уж если миссис Кларк понадобился последний список, то я тоже такой хочу. Отправь его ей, а мне, пожалуйста, дай копию.
– Она у тебя уже есть, – сказала Энн, направляясь к двери. – Ты же мой шеф, и тебе положено обо всем узнавать первой.
– Ладно, беги работай… – засмеялась Бриджет, простив Энн за ее длинный язык и беспредметную болтовню. Она сделала все так, как надо.
Как только дверь за секретаршей закрылась, Бриджет Винсен посмотрела на телефон, пытаясь усилием воли заставить его зазвонить. Номер Эндрю у нее, конечно, был, но она не собиралась в данный момент пользоваться им. Ее новый приятель должен был сам догадаться, что она ждет его звонка, должен…
Эндрю сделал глубокий вдох, перед тем как войти в кабинет шефа. Джеб Лейкерс всегда держал дверь открытой. Это была политика «открытых дверей». Поэтому он вынужден был каждый раз отрываться от дел, если кому-нибудь приходило в голову воспользоваться свободным доступом и пообщаться с ним.
Эндрю подозревал, что шефу просто надоело постоянно открывать и закрывать дверь, так как он сам мотался и по кабинетам сотрудников и к начальству по сто раз на дню.
Джеб Лейкерс был человеком прекрасной репутации и незаурядных физических данных. Его, высокого и огромного, подчиненные называли между собой Железным Стариком.
– Сэр? – спросил Эндрю, заглядывая в комнату.
Он ждал приглашения.
– Входи, Брюс. Ты как всегда вовремя, – произнес шеф, откидываясь в кожаном кресле и называя Эндрю его давней конспиративной кличкой. – Я как раз собирался попросить тебя заглянуть.
– Весьма польщен, сэр.
Лейкерс наклонился вперед и взял какие-то бумаги с огромного захламленного стола. Все вместе они составляли инструкцию по мерам обеспечения безопасности на вечере Благотворительного фонда Кларка, проведение которого намечалось на следующей неделе.
– Садись, вот взгляни. Сам премьер-министр хочет присутствовать там, чтобы выразить поддержку. Я лично думаю, что больше всего его прельщает обещанный десерт. Но кто я такой, чтобы высказываться там, наверху, на этот счет?
– Так точно, сэр! – улыбнулся Эндрю, взяв бумаги.
Благотворительный фонд Роберта Кларка… Стоит ли позволять премьер-министру появляться в обществе этого кандидата? А что, если все взорвется к чертям перед обедом или после? – сделал предположение Лейкерс.
Эндрю не мог допустить ничего подобного. Его долг состоял в том, чтобы обеспечить безопасность главы кабинета министров. И в то же время он не был готов воспользоваться доверием Бриджет и начать действовать, не зная всех фактов. Карьеры легко разрушались при помощи одних только слухов, и никого не интересовало потом истинное положение дел: оклеветали человека или он действительно являлся прохиндеем? Надо было потянуть время и проверить свои предположения.
Эндрю сел, внимательно пролистал очень подробный план и не обнаружил в нем ни одного изъяна. После чего глянул через стол на начальника и признался:
– Мне это не нравится.
Лейкерс нахмурился.
– Ну да? А что тут может не нравиться? Я думал, что все уже решено. Ладно, мы с тобой тертые калачи. Рассказывай, какие у тебя сомнения. И забудь сейчас про политику. Так что тебя настораживает?
– Ну, сэр, – сказал Эндрю, стараясь быть серьезным, но не слишком. Лжецы всегда чересчур старались быть серьезными. – Это мероприятие займет значительно больше времени, чем предусмотрено по плану…
– Больше времени, – повторил Лейкерс, складывая руки на столе. – Что ж, продолжай, только не ходи вокруг да около.
– Есть, сэр! Так вот, мистер Кларк проявляет слишком много прыти, собирая деньги слева, и справа в масштабах несколько больших, чем заявлено публично.
– Согласен. И что же дальше?
– Я сейчас говорю гипотетически, сэр… Что, если премьер-министр уже решил объявить о поддержке Роберта Кларка на выборах? Ведь для кандидата это прямой путь к должности главы кабинета. То есть на этом вечере может быть фактически назван преемник. Но вдруг в самый ответственный момент что-то всплывет, вылезет наружу… Например, какая-нибудь нелицеприятная информация. И придется выяснять, с кем же в действительности предстоит иметь дело на выборах.
Глаза Лейкерса сузились.
– У меня отчего-то возникло ощущение, что со мной сейчас говорит агент Брюс, а не просто Эндрю Боттомли, который с удовольствием несет службу в одном из отделов нашего департамента. Ты что-нибудь знаешь? Скажи, черт побери!
– Ничего, чем бы мог поделиться в данный момент, сэр, потому что это было бы преждевременно. Мистер Кларк кажется достойным человеком, хорошей кандидатурой. Однако возникло несколько вопросов…
– Будь оно все проклято! – Лейкерс перестал себя сдерживать. – Что это? Слухи, не так ли? Может быть, пьянство? Женщины?
– Не могу пока ответить, сэр, – сказал Эндрю и подумал: а тебе бы хотелось, чтобы это было так просто!
– Тогда ответь, – потребовал Лейкерс, взяв со стола карандаш и держа его за оба конца, – когда ты все будешь знать точно?
– Можете дать мне неделю? Пресс-секретарь пока не объявил, что глава кабинета будет присутствовать на презентации Фонда. Никто ведь не планирует утечку информации, не так ли?
– И никто пока не знает, что выбор главы правительства пал на мистера Кларка.
– Нет. Пока нет. В принципе мы планировали некоторую утечку, но окончательно решение пока не принято. Это как Уимблдон. Когда дело идет к седьмому решающему гейму, никого не заставишь выслушивать скучные речи, всем хочется сидеть на трибуне и следить за игрой. Мы предлагали премьер-министру снять эту презентацию на пленку, чтобы ему можно было не присутствовать, но увидеть… Однако он утверждает, что такой расклад дел его не устраивает.
– Ну да. Это как пропустить выпускной бал в колледже. Да, сэр? – сказал Эндрю, улыбаясь.
– Что-то вроде этого, – кивнул Лейкерс. – И я не могу осуждать его. Ты когда-нибудь был на подобных собраниях? Ни за что не поверю, что тебе удалось бы запихнуть в себя столько невкусной еды, причем за один раз и в одном и том же помещении.
Эндрю рассмеялся, потом поднялся со стула и положил бумаги на стол.
– Сожалею, что не могу пока сказать больше, сэр.
– Ты сказал достаточно, сынок, – вздохнул начальник, перелистывая свой ежедневник. Его внимание уже сконцентрировалось на других делах. – Держи меня в курсе, ладно?
– Безусловно, сэр, я так и сделаю.
– То есть я надеюсь узнать обо всем первым.
– Так точно, сэр, я понимаю. Благодарю вас, – сказал Эндрю и вышел из кабинета.
– Постой-ка, – окликнул его Лейкерс. – Ты ведь пришел ко мне не потому что знал, что я хочу тебя видеть. Твои отчеты по национальной безопасности превосходны, однако ты не ясновидящий, по крайней мере, никто при мне не упоминал об этом. Итак? Что тебе было нужно?
– В другой раз, сэр. Я вижу, вы заняты.
– Сынок, я работаю семь дней в неделю, иногда по шестнадцать часов. Моя жена потребовала, чтоб я, приходя домой, предъявлял удостоверение личности, иначе она не пустит меня ночевать. Если ты собираешься ждать, когда я освобожусь, нам никогда больше не удастся поговорить. Садись и выкладывай.
– Так точно, сэр, – сказал Эндрю, возвращаясь. – Это личное дело, но оно может каким-то образом отразиться на премьер-министре, если мы не сумеем с этим разобраться. Поэтому, я думаю, вам следует кое-что знать.
Карандаш в руках Лейкерса переломился пополам.
– Вот денек, час от часу не легче! – сказал шеф вздохнув. – Во всяком случае, это не женщины и не пьянство. Даже прессе это надоело. Деньги? Я угадал?
Эндрю кивнул.
– Возможно, до этого дойдет, сэр… До денег то есть. Хотя… дело несколько в другом.
– В чем же, если не в деньгах?
– Собственность, сэр.
– Собственность? Драгоценности? Земля? Что?
– Особняк в Белгрейвз, там, где посольство Далмации. Нашей семье случайно стало известно, что мы являемся владельцами. – Эндрю сделал глубокий вдох и начал объяснять, что он имел в виду.
– Десять миллионов! – произнес Лейкерс, выслушав его. – Неплохой вариант обмена.
– Так точно, сэр… Нам тоже так кажется. Тем не менее, мы до сих пор не решили, что со всем этим делать. И подумываем основать что-то вроде фонда.
– Прекрасно. Большинство людей в этой ситуации подумывали бы о яхтах, собольих мехах и виллах в Швейцарии.
– Только не моя семья, сэр, – усмехнулся Эндрю, чуть-чуть расслабившись впервые с того момента, как вошел в комнату. Было приятно вытолкнуть все это из груди, притом что дело Роберта Кларка все еще сверлило его мозг.
– Я знаком с Марком Боттомли, – сказал Лейкерс. – Хороший человек. Как он воспринял новость, что его отец оказался двоеженцем, что он и его брат – плоды искалеченного брака?
– Он, похоже, в порядке. А вот его брат Ник слегка тронулся, когда услышал новости.
– Что ты имеешь в виду?
– Он нанял одного ублюдка, чтобы тот нашел и уничтожил любые документы, свидетельствующие о том, что моя бабушка и его отец были женаты. Ублюдок этот, по-видимому, пошел еще дальше и попытался сжечь городской архив, чтобы уничтожить вообще все записи… – Эндрю снова усмехнулся. – Но Юджин, сын Марка, когда я был у него, сказал, мол, дядя Ник очень сожалеет обо всем.
– Поверила овца волку, – покачал головой Лейкерс и засмеялся. – Представляю. Он был бы рад вырезать парочку ремней из шкуры своего брата. Но вернемся к делу. Твое семейство владеет зданием, где располагается посольство Далмации, а ты работаешь в государственном аппарате. Ничего противозаконного в этом нет. Я, во всяком случае, не вижу никаких нарушений. Но ты сам знаешь, на что способны газетчики, иначе не пришел бы сюда и не рассказал мне обо всем.
– Именно так и обстоит дело, сэр. Поэтому я очень рад, что могу теперь сообщить вам следующее: посол и его семья выезжают из здания на следующей неделе, чтобы занять новые апартаменты где-то в городе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
– И она его нашла? Я имею в виду конверт. Я не хочу называть его свидетельством.
– Скорее всего, она его видела. Именно поэтому миссис Кларк принесла сегодня фальшивые конверты. Ей необходимо было узнать, что вы с ними сделаете.
– Кажется, это называется следственным экспериментом, не так ли?
– Точно. В данном случае охотятся за нами.
– Вы говорите это серьезно?
– Более чем, – вздохнул Эндрю.
– Этого просто не может быть! Я не хочу нового политического скандала. Теперь, когда вы все знаете… Господи, я рассказала вам все только потому… потому…
– …Потому, что вы хотите, чтобы я гладил вас по головке и говорил, что все будет хорошо. Извините, золотко, но этого не будет. Сокрытие данной информации – почти то же самое, что разглашение государственной тайны. Я не смогу об этом промолчать.
– Нет, я не этого хотела. Господи, что же делать? Но вы же не уверены, что это была Памела Кларк?
– Ну, это мог быть и сам мистер Роберт. Кто из них хуже? О, подождите, я знаю, это могли быть они оба. Как вам такой расклад?
– Я не верю в такое! Только не дядя Роберт. Он честный. Он действительно абсолютно не амбициозный. Если бы не тетя Памела, он вряд ли вообще стал бы выдвигаться, поскольку счастлив и без политики…
– Действительно? Я этого не знал. Значит, это его жена устроила кутерьму с выборами? – Эндрю замолчал.
– О чем вы думаете? – схватила его за руку Бриджет.
– Ни о чем, – ответил он.
Эндрю понимал, что пришло время замолчать, оставив свои мысли при себе. Что можно было еще сказать ей? Он думал о том, что ее дорогие тетя Памела и дядя Роберт планировали продать услуги будущего премьер-министра тому, кто предложит самую высокую цену.
4
На следующее утро, едва Бриджет успела переступить порог собственного кабинета, как Энн устроила ей допрос. Причем она с такой скоростью ринулась ей навстречу, что едва не сбила с ног.
– Ну, говори же! Кто он? Где ты с ним познакомилась? Может, у него есть брат примерно моего возраста? Хотя бы двоюродный. Я согласилась бы и на это. Мы бы сразу завели с ним маленького… – тараторила секретарша – Идеальный генофонд! Так ты откроешь секрет, где берут таких мужчин? Кстати, если когда-нибудь ты соберешься его бросить, то не забудь предупредить, я подберу этот эксклюзив с радостью!
– Может, ты все-таки замолчишь? – Бриджет попыталась остановить ее словесный поток. Она бросила сумочку на стол и рухнула в кресло. – Прости, Энн, у меня была трудная ночь.
Но Энн не из тех, кто быстро отступает, поэтому она тут же уточнила:
– Что ты имеешь в виду, говоря «трудная ночь»?
Чтобы прекратить расспросы, Бриджет перевела разговор в деловое русло.
– Скажи, что у нас с газетами? – спросила в свою очередь она, делая вид, что интересуется прессой и публикациями. К счастью, газеты доставлялись в офис каждое утро исправно. – Ты уже все проверила? Есть что-нибудь интересное для нас? Может, надо отправить пресс-релиз до следующего выпуска? Ничего про нашего босса?
– Нет, ничего. Хотя есть кое-что про миссис Кларк. На странице со сплетнями о высшем обществе. Она засветилась где-то в неположенном месте или что-то в этом роде. Какая-то очередная пакость, но фотография прекрасная. Памела как всегда великолепна.
Бриджет не собиралась ничего говорить Энн, но раз уж она сама заговорила о тете Пэм…
– А она вчера была у нас.
– Да. И что же?
– Ничего. – Бриджет принялась листать первую попавшуюся газету. – Это уже во второй раз за последние несколько дней. Я думаю, ты помнишь, она приходила и позавчера…
– Да? Ах, да. Теперь я вспомнила. Тебя как раз не было. Она еще попросила разрешения позвонить из твоего кабинета. И мне пришлось открыть его ей. Я же не нарушила инструкцию? – заволновалась Энн.
– Успокойся, какая там инструкция, что ты говоришь? – притворно рассердилась Бриджет.
Но сердце ее заколотилось. Совпадение было полным.
Значит, Эндрю все просчитал правильно. Памела побывала в ее кабинете. И ключи при этом находились на столе. Бриджет понимала, что надо срочно разыскать агента и сообщить ему об этом, но душа ее сопротивлялась.
– Ну, ладно, хватит лирики, надо готовиться к вечеринке, – сказала она секретарше.
– Всю неделю нам придется ломать голову, как продать тарелочку с парой сандвичей как минимум за тысячу фунтов. Сандвичи должны быть из золота и посыпаны бриллиантами. Что же придумать, чтобы господа присутствующие захотели опустошить свои кошельки? Может быть, предложить им забрать что-нибудь в качестве сувенира?
– Это ерунда, конечно, – сказала Бриджет. – Хотя, знаешь, у меня появилась одна идейка. В этот раз мы не успеем ее воплотить, но в следующий…
– Ты хочешь, чтобы они забирали с собой грязные тарелки в качестве приза за приятно проведенный вечер? Что ж… По крайней мере, посудомойки скажут тебе огромное спасибо.
– Нет же, – не оценила ее шутку Бриджет. – Мы могли бы действительно подарить каждому гостю по красивой тарелке с символикой предвыборной кампании или с датой банкета, например. Как ты думаешь?
– Я думаю, что прошлой ночью тебя мучили кошмары.
– Нет, я серьезно. Ну ладно… Ты расписала, где кто будет сидеть?
– Да, – ответила Энн и показала на свою голову. – Не поверишь, но помню весь план до мельчайших подробностей. Я же устраивала такого рода банкеты миллион раз. И с премьер-министром, и без него, и с его женой, и без нее…
– Тогда скажи, где сижу я. И зарезервируй для меня два места. Я буду с гостем, – сказала Бриджет.
– Ты с гостем? А как насчет тысячи фунтов стерлингов за пару его сандвичей?
– Я сама могу внести благотворительный взнос. Думаю, тогда проблем не будет.
– Договорились. Только чтобы этим гостем был Эндрю Джеймс. И чтобы я сидела с вами за одним столом. Даже, если хочешь, я могу частично оплатить его ужин. Уверена, он стоит каждого пенни. Мне не жалко на него потратиться.
– Тебе выписали гормоны? – спросила Бриджет и рассмеялась. – У тебя, по-моему, избыток эстрогена?
– Давайте не будем обсуждать мои личные проблемы! – сказала Энн, гримасничая. – Может, у меня как раз их недостаток.
– У вас с Джоном какие-то проблемы?
– Не хочу о нем говорить. И слышать о нем тоже не хочу. И никакого отношения к нашему разговору он не имеет.
– Кстати, напомни мне, чтобы я больше не поручала тебе пресс-релизы, – сказала Бриджет. – Иди, солнце мое, у меня много работы.
– А у меня мало!
– И над чем же вы сейчас трудитесь, моя дорогая? – Бриджет стал неинтересен разговор, но обижать Энн ей не хотелось.
– Да так, мелочи, – сказала та. – Проверка адресов, по которым мы отправляем корреспонденцию… Ах да, еще надо подготовить список для миссис Кларк о пожертвованиях корпораций.
Бриджет насторожилась.
– Пожертвования от корпораций? Зачем?
– Наше дело маленькое. Меня попросили напечатать этот список и отправить ей домой. Больше я ни о чем не должна думать, пусть этим занимается начальство.
– Ты права. – Бриджет постаралась, чтобы ее голос звучал небрежно. – Уж если миссис Кларк понадобился последний список, то я тоже такой хочу. Отправь его ей, а мне, пожалуйста, дай копию.
– Она у тебя уже есть, – сказала Энн, направляясь к двери. – Ты же мой шеф, и тебе положено обо всем узнавать первой.
– Ладно, беги работай… – засмеялась Бриджет, простив Энн за ее длинный язык и беспредметную болтовню. Она сделала все так, как надо.
Как только дверь за секретаршей закрылась, Бриджет Винсен посмотрела на телефон, пытаясь усилием воли заставить его зазвонить. Номер Эндрю у нее, конечно, был, но она не собиралась в данный момент пользоваться им. Ее новый приятель должен был сам догадаться, что она ждет его звонка, должен…
Эндрю сделал глубокий вдох, перед тем как войти в кабинет шефа. Джеб Лейкерс всегда держал дверь открытой. Это была политика «открытых дверей». Поэтому он вынужден был каждый раз отрываться от дел, если кому-нибудь приходило в голову воспользоваться свободным доступом и пообщаться с ним.
Эндрю подозревал, что шефу просто надоело постоянно открывать и закрывать дверь, так как он сам мотался и по кабинетам сотрудников и к начальству по сто раз на дню.
Джеб Лейкерс был человеком прекрасной репутации и незаурядных физических данных. Его, высокого и огромного, подчиненные называли между собой Железным Стариком.
– Сэр? – спросил Эндрю, заглядывая в комнату.
Он ждал приглашения.
– Входи, Брюс. Ты как всегда вовремя, – произнес шеф, откидываясь в кожаном кресле и называя Эндрю его давней конспиративной кличкой. – Я как раз собирался попросить тебя заглянуть.
– Весьма польщен, сэр.
Лейкерс наклонился вперед и взял какие-то бумаги с огромного захламленного стола. Все вместе они составляли инструкцию по мерам обеспечения безопасности на вечере Благотворительного фонда Кларка, проведение которого намечалось на следующей неделе.
– Садись, вот взгляни. Сам премьер-министр хочет присутствовать там, чтобы выразить поддержку. Я лично думаю, что больше всего его прельщает обещанный десерт. Но кто я такой, чтобы высказываться там, наверху, на этот счет?
– Так точно, сэр! – улыбнулся Эндрю, взяв бумаги.
Благотворительный фонд Роберта Кларка… Стоит ли позволять премьер-министру появляться в обществе этого кандидата? А что, если все взорвется к чертям перед обедом или после? – сделал предположение Лейкерс.
Эндрю не мог допустить ничего подобного. Его долг состоял в том, чтобы обеспечить безопасность главы кабинета министров. И в то же время он не был готов воспользоваться доверием Бриджет и начать действовать, не зная всех фактов. Карьеры легко разрушались при помощи одних только слухов, и никого не интересовало потом истинное положение дел: оклеветали человека или он действительно являлся прохиндеем? Надо было потянуть время и проверить свои предположения.
Эндрю сел, внимательно пролистал очень подробный план и не обнаружил в нем ни одного изъяна. После чего глянул через стол на начальника и признался:
– Мне это не нравится.
Лейкерс нахмурился.
– Ну да? А что тут может не нравиться? Я думал, что все уже решено. Ладно, мы с тобой тертые калачи. Рассказывай, какие у тебя сомнения. И забудь сейчас про политику. Так что тебя настораживает?
– Ну, сэр, – сказал Эндрю, стараясь быть серьезным, но не слишком. Лжецы всегда чересчур старались быть серьезными. – Это мероприятие займет значительно больше времени, чем предусмотрено по плану…
– Больше времени, – повторил Лейкерс, складывая руки на столе. – Что ж, продолжай, только не ходи вокруг да около.
– Есть, сэр! Так вот, мистер Кларк проявляет слишком много прыти, собирая деньги слева, и справа в масштабах несколько больших, чем заявлено публично.
– Согласен. И что же дальше?
– Я сейчас говорю гипотетически, сэр… Что, если премьер-министр уже решил объявить о поддержке Роберта Кларка на выборах? Ведь для кандидата это прямой путь к должности главы кабинета. То есть на этом вечере может быть фактически назван преемник. Но вдруг в самый ответственный момент что-то всплывет, вылезет наружу… Например, какая-нибудь нелицеприятная информация. И придется выяснять, с кем же в действительности предстоит иметь дело на выборах.
Глаза Лейкерса сузились.
– У меня отчего-то возникло ощущение, что со мной сейчас говорит агент Брюс, а не просто Эндрю Боттомли, который с удовольствием несет службу в одном из отделов нашего департамента. Ты что-нибудь знаешь? Скажи, черт побери!
– Ничего, чем бы мог поделиться в данный момент, сэр, потому что это было бы преждевременно. Мистер Кларк кажется достойным человеком, хорошей кандидатурой. Однако возникло несколько вопросов…
– Будь оно все проклято! – Лейкерс перестал себя сдерживать. – Что это? Слухи, не так ли? Может быть, пьянство? Женщины?
– Не могу пока ответить, сэр, – сказал Эндрю и подумал: а тебе бы хотелось, чтобы это было так просто!
– Тогда ответь, – потребовал Лейкерс, взяв со стола карандаш и держа его за оба конца, – когда ты все будешь знать точно?
– Можете дать мне неделю? Пресс-секретарь пока не объявил, что глава кабинета будет присутствовать на презентации Фонда. Никто ведь не планирует утечку информации, не так ли?
– И никто пока не знает, что выбор главы правительства пал на мистера Кларка.
– Нет. Пока нет. В принципе мы планировали некоторую утечку, но окончательно решение пока не принято. Это как Уимблдон. Когда дело идет к седьмому решающему гейму, никого не заставишь выслушивать скучные речи, всем хочется сидеть на трибуне и следить за игрой. Мы предлагали премьер-министру снять эту презентацию на пленку, чтобы ему можно было не присутствовать, но увидеть… Однако он утверждает, что такой расклад дел его не устраивает.
– Ну да. Это как пропустить выпускной бал в колледже. Да, сэр? – сказал Эндрю, улыбаясь.
– Что-то вроде этого, – кивнул Лейкерс. – И я не могу осуждать его. Ты когда-нибудь был на подобных собраниях? Ни за что не поверю, что тебе удалось бы запихнуть в себя столько невкусной еды, причем за один раз и в одном и том же помещении.
Эндрю рассмеялся, потом поднялся со стула и положил бумаги на стол.
– Сожалею, что не могу пока сказать больше, сэр.
– Ты сказал достаточно, сынок, – вздохнул начальник, перелистывая свой ежедневник. Его внимание уже сконцентрировалось на других делах. – Держи меня в курсе, ладно?
– Безусловно, сэр, я так и сделаю.
– То есть я надеюсь узнать обо всем первым.
– Так точно, сэр, я понимаю. Благодарю вас, – сказал Эндрю и вышел из кабинета.
– Постой-ка, – окликнул его Лейкерс. – Ты ведь пришел ко мне не потому что знал, что я хочу тебя видеть. Твои отчеты по национальной безопасности превосходны, однако ты не ясновидящий, по крайней мере, никто при мне не упоминал об этом. Итак? Что тебе было нужно?
– В другой раз, сэр. Я вижу, вы заняты.
– Сынок, я работаю семь дней в неделю, иногда по шестнадцать часов. Моя жена потребовала, чтоб я, приходя домой, предъявлял удостоверение личности, иначе она не пустит меня ночевать. Если ты собираешься ждать, когда я освобожусь, нам никогда больше не удастся поговорить. Садись и выкладывай.
– Так точно, сэр, – сказал Эндрю, возвращаясь. – Это личное дело, но оно может каким-то образом отразиться на премьер-министре, если мы не сумеем с этим разобраться. Поэтому, я думаю, вам следует кое-что знать.
Карандаш в руках Лейкерса переломился пополам.
– Вот денек, час от часу не легче! – сказал шеф вздохнув. – Во всяком случае, это не женщины и не пьянство. Даже прессе это надоело. Деньги? Я угадал?
Эндрю кивнул.
– Возможно, до этого дойдет, сэр… До денег то есть. Хотя… дело несколько в другом.
– В чем же, если не в деньгах?
– Собственность, сэр.
– Собственность? Драгоценности? Земля? Что?
– Особняк в Белгрейвз, там, где посольство Далмации. Нашей семье случайно стало известно, что мы являемся владельцами. – Эндрю сделал глубокий вдох и начал объяснять, что он имел в виду.
– Десять миллионов! – произнес Лейкерс, выслушав его. – Неплохой вариант обмена.
– Так точно, сэр… Нам тоже так кажется. Тем не менее, мы до сих пор не решили, что со всем этим делать. И подумываем основать что-то вроде фонда.
– Прекрасно. Большинство людей в этой ситуации подумывали бы о яхтах, собольих мехах и виллах в Швейцарии.
– Только не моя семья, сэр, – усмехнулся Эндрю, чуть-чуть расслабившись впервые с того момента, как вошел в комнату. Было приятно вытолкнуть все это из груди, притом что дело Роберта Кларка все еще сверлило его мозг.
– Я знаком с Марком Боттомли, – сказал Лейкерс. – Хороший человек. Как он воспринял новость, что его отец оказался двоеженцем, что он и его брат – плоды искалеченного брака?
– Он, похоже, в порядке. А вот его брат Ник слегка тронулся, когда услышал новости.
– Что ты имеешь в виду?
– Он нанял одного ублюдка, чтобы тот нашел и уничтожил любые документы, свидетельствующие о том, что моя бабушка и его отец были женаты. Ублюдок этот, по-видимому, пошел еще дальше и попытался сжечь городской архив, чтобы уничтожить вообще все записи… – Эндрю снова усмехнулся. – Но Юджин, сын Марка, когда я был у него, сказал, мол, дядя Ник очень сожалеет обо всем.
– Поверила овца волку, – покачал головой Лейкерс и засмеялся. – Представляю. Он был бы рад вырезать парочку ремней из шкуры своего брата. Но вернемся к делу. Твое семейство владеет зданием, где располагается посольство Далмации, а ты работаешь в государственном аппарате. Ничего противозаконного в этом нет. Я, во всяком случае, не вижу никаких нарушений. Но ты сам знаешь, на что способны газетчики, иначе не пришел бы сюда и не рассказал мне обо всем.
– Именно так и обстоит дело, сэр. Поэтому я очень рад, что могу теперь сообщить вам следующее: посол и его семья выезжают из здания на следующей неделе, чтобы занять новые апартаменты где-то в городе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15