В полутьме зрелище завораживало... Володя с трудом отвел чуть осоловевший по ночному времени взгляд и легонько потянул дочку за кудрявый хвост:
- Почему не спишь?
- А сколько времени?
- Половина второго.
- Почему ты так поздно? - обращеннная к нему дочкина спина выражала сильное неодобрение и больше того, самую настоящую обиду.
- С ребятами засиделись.
- Вам хорошо-о... - тоненько протянула Яна, по-прежнему упрямо не оборачиваясь.
"Что-то тут не так!" - недолго думая, Володя развернул ее вместе с вертящимся креслом к себе лицом. Так и есть, глаза краснющие - то ли от компьютера, то ли еще от чего...
- С мамой поругались? - отвечать она и не собиралась, независимо пожала плечом. - А ну, посмотри на меня! Глаза как у кролика. Давно так сидим?
Янка немного оживилась, крутнулась обратно к монитору:
- Это моя любимая игра. Смотри, вращаются в пространстве! Прямо гипнотизирует, а?..
Володя наугад пошарил мышью, настраивая таймер в углу экрана, и грозно рявкнул:
- Шесть часов за компьютером! Что ты с собой делаешь?! А ну, марш спать!
Безжалостно позакрывал все "окна" (насчитал их штук десять, не меньше) и выключил многострадальный компьютер - тот, казалось, благодарно заурчал от удовольствия. Янка протестующе воскликнула:
- Эй! А как закон свободной воли?
- Я его отменяю. В том, что касается здоровья, я деспот. Будешь так над собой издеваться - поставлю запрет на игру. Понятно излагаю? Вопросы есть?
Она ничего не ответила. Ну и чудеса, чтоб малая да вдруг смолчала, не ринулась в бой!.. У него мелькнула невероятная догадка, что дочура именно этого и ждала: что он рано или поздно вернется домой и прогонит ее спать, для того и сидела... Вот уже носом клюет, да и глаза слипаются, хоть спички вставляй, и всё равно не сдается, таращится в экран до последнего! Володя решительно подтолкнул Янку в спину, сгоняя с обжитого стула:
- Всё, спать! В темпе вальса. Левой, правой...
Малая поплелась в ванную, спотыкаясь обо что только можно, цепляясь за все углы и судорожно зевая во весь рот. И похвасталась громким шепотом, добредя до порога:
- Я у них все рекорды побила! У меня там такой рейтинг, закачаешься... Надо, чтоб сохранился. Ты ведь настройки сохранил?
- Я кому сказал: марш в кровать? - преувеличенно грозно осведомился Владимир. (Не сохранил ведь, как пить-дать... Завтра малая устроит плач Ярославны с заламыванием рук и патетическими возгласами: "Ну как ты мог?!") Блюдя отцовский авторитет, Володя сдвинул брови еще сильнее, Янка негодующе фыркнула и скрылась за дверью.
Теперь раньше двенадцати точно не встанет - хорошо еще, завтра суббота. Ему-то что - пускай хоть до вечера спит, раз выходной! - зато Марина может воспринять, как хороший повод поскандалить.
Но эти его пессимистические прогнозы не подтвердились. Еще задолго до полудня Янка уже читала в своем любимом кресле, уютно подобрав под себя ноги и пристроив книжку на особо не возражающего против подобного обращения кота. Компьютер (к Володиной вящей радости) мирно отдыхал, зато из магнитофона доносилось что-то красивое и протяжно-грустное, неизвестное Владимиру:
"Прощальных белых поцелуев след во мне,
Ты не вернешься.
Меня рисуют мелом на стене,
Ты не вернешься..."
"Нет, чтоб что-нибудь попроще, как все девчонки ее возраста: "Ля-ля, я сошла с ума!.." - усмехнулся он про себя. Звук все же не прикрутил, сдержался. (Если верить родительским рассказам, он и сам в юности был порядочным лоботрясом, врубал музыку так, что стены ходуном ходили. То Высоцкий с утра до вечера, то "Битлз" с их ранними альбомами. Как только мама с отцом все это вытерпели?.. Так что Янку теперь сильно и не помуштруешь, совесть не позволяет: яблочко от яблоньки, как говорится.)
- Бонджорно, принчипесса! - поздоровался по-светски. - Голова болит?
- Не-а!
Ишь ты, свежая как огурчик, а колени-то в крупных синяках! Вот тебе и великовозрастная девица, почти на выданьи...
- Откуда столько синяков?
Малая заметно ожила и принялась деловито перечислять, поочередно тыкая пальцем, как дорогие сердцу награды:
- Это я об стол, это в двери не вписалась... А это от ожога.
- Ожога? - переспросил Володя с нажимом.
- Ну да, вытирала коленом сковородку. А она оказалась горячая. Я их тональным кремом замазываю, если на улицу надо выйти... - и подозрительно зыркнула глазищами: - Чего ты смеешься?! У меня по гороскопу предрасположенность, и вообще!..
- Что читаешь? - быстро перевел он тему, пока дочура не обиделась, и развернул книгу к себе лицом: - "Аштар"? Что-то новое...
На обложке величественно плыли космические корабли и взирали со строгостью звездные лики, иначе их и не назовешь... Не переболела еще. Это "патологическое", по словам Марины, увлечение фантастикой и фэнтэзи она переняла от него: вместе столько всего перелопатили! Сейчас уже и не верится. Начинали с Кира Булычева, историй про Алису, и Володиных любимых Стругацких - один "Понедельник начинается в субботу" чего стоит, шедевр! Перечитав отечественную фантастику, потихоньку переключились на зарубежную: "Саргассы в космосе", "Заповедник гоблинов", "День триффидов" - да разве все упомнишь...
Честно говоря, Владимир был просто счастлив, видя, как этот строптивый и своевольный маленький человек с восторгом глотает его любимые книги и слушает ЕГО музыку - тех же "битлов", "Скорпионс", "Аббу", "Юнону и Авось", Высоцкого... Прямо распирало от гордости, хоть никому бы и в жизни не признался. Правда, глаза она себе тоже примерно в те годы испортила, это он не досмотрел...
А Янка между тем пустилась в пространные запутанные объяснения, в которых начисто терялась всякая логика:
- Аштар - это командир межгалактического флота, он сейчас находится вокруг Земли. В тонком плане. Они следят, чтоб на Земле не началась ядерная война.
- Фантастика? - зачем-то уточнил Володя.
Она замахала от возмущения руками, тараща на него и без того круглые карие глаза:
- Нет, это на самом деле! Ты что, не слышал?
Всё еще думая о своем, он медленно покачал головой. Янка с большим неодобрением заключила:
- Что-то ты совсем отстал от жизни.
- Да куда уж нам, неумытым! Три класса церковно-приходской школы, - наконец-то она рассмеялась, всю серьезность и глубокомысленность точно ветром сдуло. - Как у тебя с деньгами?
Дочь тяжело вздохнула и одновременно завела глаза куда-то под потолок, брови страдальчески надломились... М-да, с такой мимикой только в театре играть, на драматических ролях!
- Понятно, держи, - стараясь не слишком заметно улыбаться, Володя протянул ей несколько купюр. Янка не торопясь заложила их между страницами книги и с достоинством произнесла:
- Спасибо.
Ишь ты, почище коронованной особы! И где только так навострилась?..
- Сегодня я занят, а на завтра ничего не планируй, пойдем погуляем. Расскажешь про этого своего...
- Аштара, - строго поправила она, не принимая Володин легкомысленный тон.
Вот и пора уходить. Дочка будто почувствовала его мысли: вскочила с кресла и потеребила Владимира за рукав, словно не зная, куда деть руки:
- Так хорошо, что ты приехал! И не из-за денег, ты не думай... Мне столько всего нужно рассказать! - она запрыгала вокруг него, как маленькая, потом с размаху повесилась на шею и задрыгала от избытка чувств босыми ногами с младенчески розовыми пятками: - Столько всего произошло!..
Только тут Володя заметил, что Марина стоит в дверях и смотрит на них двоих с очень странным выражением на лице... Перехватив его взгляд, жена словно бы очнулась и юмористически прокомментировала:
- Какая любовь!
"Похоже на то, что сегодня в хорошем настроении. Это плюс, " - отметил про себя Владимир и развернулся к дочери:
- Мама ревнует. Ну, я пошел.
Марина промолчала, а Янка выкрикнула вслед:
- Счастливо!
Даже не оборачиваясь, Володя чувствовал спиной дочкин взгляд, видел почти наяву: вот она стоит, вытянув тоненькую цыплячью шею, и смотрит, как он уходит.
"Не для того ли и деньги даешь, чтоб откупиться? Опять выходной и неотложные дела..." - промелькнула крайне неприятная мысль. Но Володя ее отогнал: не время сейчас заниматься психоанализом! Дело на этих выходных предстоит слишком важное, распыляться направо и налево не следует: как гласит народная мудрость, "мухи отдельно, котлеты отдельно".
- Может, и меня обнимешь?
Мама прижала ее к себе, будто никакого скандала вчера и не было, а всё плохое просто приснилось. Это удручало Яну больше всего: никогда не знаешь, чего от нее ожидать! Сейчас вроде благодушная и всем довольная, а через пять минут, не дай Бог, взорвется... Как по минному полю идешь, удовольствие сомнительное.
А мама всё не выпускала ее из своих объятий - стоять было страшно неудобно, через полминуты затекла и заколола миниатюрными иголочками шея. Повезло еще, что они примерно одного роста.
- Ох, Янка! И чего б нам не жить в мире?..
- Я только "за".
- Ну занимайся, - мама решительно отстранила ее от себя, - в понедельник у тебя английский.
И неторопливой императорской походкой выплыла из комнаты - вероятно, посчитала родительский долг выполненным.
Янка поморщилась, точно кислого уксусу ей предложили: ну надо же, все-таки умудрилась испортить выходной! Опять взялась за книгу, но занудная мысль уже прочно засела в голове и ломала весь кайф. Для очистки совести наскоро полистала учебник - Санта Мария Клеопатра, да здесь несколько страниц! Стоит ли говорить, что настроение испортилось окончательно и бесповоротно... Яна быстро, по привычке не глядя, набрала знакомый номер:
- Галька, привет! Ты английский учить будешь? Там так много...
- Я шпору пишу. Меня Оксана по-любому не вызовет, - подругин голос звучал приглушенно, вроде из далекого космоса: Земля-Земля, прием!.. Яна представила, как Галька выводит (на этот раз на ладони) микроскопические буковки, высунув от усердия кончик языка и прижав трубку плечом к уху. И развеселилась:
- Ты сейчас пишешь?
- Ага...
Картинка перед глазами казалась на удивление яркой и живой, похожей на мультяшную. Может, так оно и есть?.. Ясновидение открывается всё шире и шире, ха!
- Ты что вечером делаешь? - без всякой надежды спросила Яна.
- У меня свидание.
Ну конечно, жизнь кипит у всех, кроме нее!..
Янка сегодня надела свой любимый сарафан, перешитый из ее, Марининого, старого платья - только обрезала по фасону "короче некуда" и прицепила бретельки. Володька вряд ли обратил внимание, а ведь именно в этом платье Марина была, когда они познакомились на выпускном вечере в педучилище. (Теперь подобные мероприятия называют дискотеками, а тогда еще звали по старинке, просто и понятно - танцы...) Вот и сейчас прямо сердце екнуло от этих крепдешиновых цветочков, словно себя-девчонку увидела!
Она в тот вечер была особенно хороша. Она еще до сих пор очень даже ничего, но тогда чувствовала себя "на гребне" и знала, на уровне дремучих женских инстинктов ощущала: что-то должно произойти. Яркое голубое в цветах платье издали выделялось в толпе, немудрено, что он ее заметил - бравый моряк при полном параде, косая сажень в плечах, красивый и слегка нахальный. (Таким сразу показался, доверяй после этого первому впечатлению!) Лишь намного позже признался, что минут десять собирался с духом, чтобы подойти - слишком уж она выглядела неприступной...
Хотя то, что волновался морячок-то - это было видно и без микроскопа. И пошутил до крайности неудачно, провожая ее до студенческого общежития: "Марина - в переводе с греческого "морская". Какой из этого вывод? Нам с Вами по пути..."
Да только по пути ли?.. Эх, Володька, Володька! Вот говорят, с милым рай и в шалаше, а у них вышло с точностью до наоборот. Пока ютились в тесной малосемейке, с двумя малыми детьми в одной комнате, всё шло как по маслу - тишь да гладь, да пониманье... Зато как переселились в квартиру, по тогдашним меркам настоящие хоромы, там уж завертелось по другой поговорке: нашла коса на камень! Характер-то у обоих еще тот, никто первым и в жизни не уступит (а тем более Володька, твердолобый экземпляр). Каждый день нервотрепка: хоть раз бы в жизни смолчал, так нет!.. И после этого хватает совести обвинять, что она, видите ли, скандальная!
Но хватит об этом, главное сейчас - дети. Ярослав уже взрослый, такой парень вымахал, что только диву даешься... Да и Янка почти выросла, каждый день свой норов показывает, взяла моду! Со Славой-то понятно, в отца пошел, а вот с дочкой так сразу и не разберешь: иногда кажется, на нее похожа, а бывает, повернет изысканно-аристократически голову - ну вылитый Володька! Характером точно в Вишневских, а жаль... Как только приезжает отец, она, Марина, перестает для дочери существовать. С самого детства Янка смотрела на него с немым обожанием: что бы ни случилось, всё папа да папа, а мама - как бесплатное приложение! Мол, на безрыбье и рак рыба. Иногда очень обидно бывает, хоть на стенку лезь - для того ли растила, во всем себе отказывала? Думала, девочка всегда будет ближе к матери, а оно вон как обернулось...
Ну да ладно, что сейчас вспоминать, себе душу изводить! Вот уйдет Владимир в рейс - потихоньку всё наладится .
Чего-чего, а такой роскошной золотой косы у Марины в Янкином возрасте не было, да и вообще никогда не было, не хватало терпения отращивать волосы. В этом Яна однозначно мать переплюнула, не зря же на море этим летом ее прозвали "Варвара-краса, длинная коса". Что и говорить, Марина, как скромная родительница, была вне себя от гордости: так пощекотали самолюбие! Одна беда, заплетает свою красу дочка в основном дома и явно из практических соображений, а на улицу вечно норовит шевелюру-то распустить и взбить полохматее. Наверно, чтобы было посовременней - чем страшней, тем модней! Неужели косы стесняется? Хоть бы не вздумала обрезАть, а то с нее станется...
Яна обмакнула кисточку в ярко-желтый и провела по расправленной на полу черной футболке, вышло слегка овальное солнце. Сейчас приделаем лучики, такая славная арт-терапия получается... Потерла натруженные ползаньем по ковру колени и краем глаза заглянула в учебник - как ни крути, а придется совмещать приятное с полезным:
- I raisе my voice against powerfull monopolies, against their distructive force ! What have they done to the Earth ? They've turned our land into a desert of concrete and stone ... ("Я поднимаю свой голос протеста против могущественных монополий, против их разрушительной силы! Что они сделали с Землей? Они превратили нашу планету в пустыню из камня и бетона...")
"Ну да, попробуй такое запомнить!" - Янкины мысли бродили, как по лабиринту, по множеству извилистых ходов, и ни в одном из них английским даже близко не пахло. Она с бульканьем поколотила кисточкой в дежурной банке с водой, Гаврюха хищно прищурил зеленые в крапинку глаза и медленно пополз по-пластунски, не отрывая взгляда от вожделенной добычи. Яна строго ему пригрозила:
- Гаврила! И не думай! - и по инерции добавила: - Don't even think .
Английский Гаврюха всегда понимал с полуслова - что да, то да... Или просто сердитые нотки в ее голосе расслышал, потому как моментально перевернулся на спину и замахал в воздухе всеми четырьмя лапами в аккуратных белых носочках - лежачего не бьют. Вот хитрюга!
- Какой же ты кот? Ты у меня собака! - Янка почесала Гавриле живот в самом любимом месте, под грудкой, тот изогнулся невообразимой дугой и всеми силами показывал, как ему приятно: - В прошлой жизни ты был собакой, а?
Гаврюха ничего не ответил - очевидно, не был так уверен.
Оглушительно затрезвонил звонок, через полминуты хлопнула, как от сквозняка, входная дверь, и из прихожей послышался шум и женские голоса вразнобой, будто человек десять туда набилось. Яна высунула нос из своей комнаты: о ноу, только не это! Как говорят в подобных случаях одесситы, которых у них в Городе полным-полно: "Держите меня десять человек!" Пришли мамины подруги-морячки, не слишком-то Янка их жаловала...
- Привет, дорогая! А мы мимо шли, подумали: дай зайдем!
Голос тети Люды звучал душераздирающе громко, словно на торжественном собрании по поводу юбилея какой-нибудь правительственной шишки. Как обычно.
И без секунды промедления мамин голос на тон выше:
- Яна! Иди мне помоги!
Только этого ей сейчас не хватало для полного счастья!..
Они уже расселись на кухне, точно у себя дома. Тетя Люда выставила на середину стола бутылку мускатного розового вина (она с пустыми руками никогда не приходит) и теперь сияла, как начищенный до блеска медный таз. Тетя Аня по-скромному пристроилась в углу возле холодильника, нервно вздрагивая от его натруженного рыка, а мама ловко сооружала угощенье и командовала на всю катушку, поминутно на них покрикивала, как полководец:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
- Почему не спишь?
- А сколько времени?
- Половина второго.
- Почему ты так поздно? - обращеннная к нему дочкина спина выражала сильное неодобрение и больше того, самую настоящую обиду.
- С ребятами засиделись.
- Вам хорошо-о... - тоненько протянула Яна, по-прежнему упрямо не оборачиваясь.
"Что-то тут не так!" - недолго думая, Володя развернул ее вместе с вертящимся креслом к себе лицом. Так и есть, глаза краснющие - то ли от компьютера, то ли еще от чего...
- С мамой поругались? - отвечать она и не собиралась, независимо пожала плечом. - А ну, посмотри на меня! Глаза как у кролика. Давно так сидим?
Янка немного оживилась, крутнулась обратно к монитору:
- Это моя любимая игра. Смотри, вращаются в пространстве! Прямо гипнотизирует, а?..
Володя наугад пошарил мышью, настраивая таймер в углу экрана, и грозно рявкнул:
- Шесть часов за компьютером! Что ты с собой делаешь?! А ну, марш спать!
Безжалостно позакрывал все "окна" (насчитал их штук десять, не меньше) и выключил многострадальный компьютер - тот, казалось, благодарно заурчал от удовольствия. Янка протестующе воскликнула:
- Эй! А как закон свободной воли?
- Я его отменяю. В том, что касается здоровья, я деспот. Будешь так над собой издеваться - поставлю запрет на игру. Понятно излагаю? Вопросы есть?
Она ничего не ответила. Ну и чудеса, чтоб малая да вдруг смолчала, не ринулась в бой!.. У него мелькнула невероятная догадка, что дочура именно этого и ждала: что он рано или поздно вернется домой и прогонит ее спать, для того и сидела... Вот уже носом клюет, да и глаза слипаются, хоть спички вставляй, и всё равно не сдается, таращится в экран до последнего! Володя решительно подтолкнул Янку в спину, сгоняя с обжитого стула:
- Всё, спать! В темпе вальса. Левой, правой...
Малая поплелась в ванную, спотыкаясь обо что только можно, цепляясь за все углы и судорожно зевая во весь рот. И похвасталась громким шепотом, добредя до порога:
- Я у них все рекорды побила! У меня там такой рейтинг, закачаешься... Надо, чтоб сохранился. Ты ведь настройки сохранил?
- Я кому сказал: марш в кровать? - преувеличенно грозно осведомился Владимир. (Не сохранил ведь, как пить-дать... Завтра малая устроит плач Ярославны с заламыванием рук и патетическими возгласами: "Ну как ты мог?!") Блюдя отцовский авторитет, Володя сдвинул брови еще сильнее, Янка негодующе фыркнула и скрылась за дверью.
Теперь раньше двенадцати точно не встанет - хорошо еще, завтра суббота. Ему-то что - пускай хоть до вечера спит, раз выходной! - зато Марина может воспринять, как хороший повод поскандалить.
Но эти его пессимистические прогнозы не подтвердились. Еще задолго до полудня Янка уже читала в своем любимом кресле, уютно подобрав под себя ноги и пристроив книжку на особо не возражающего против подобного обращения кота. Компьютер (к Володиной вящей радости) мирно отдыхал, зато из магнитофона доносилось что-то красивое и протяжно-грустное, неизвестное Владимиру:
"Прощальных белых поцелуев след во мне,
Ты не вернешься.
Меня рисуют мелом на стене,
Ты не вернешься..."
"Нет, чтоб что-нибудь попроще, как все девчонки ее возраста: "Ля-ля, я сошла с ума!.." - усмехнулся он про себя. Звук все же не прикрутил, сдержался. (Если верить родительским рассказам, он и сам в юности был порядочным лоботрясом, врубал музыку так, что стены ходуном ходили. То Высоцкий с утра до вечера, то "Битлз" с их ранними альбомами. Как только мама с отцом все это вытерпели?.. Так что Янку теперь сильно и не помуштруешь, совесть не позволяет: яблочко от яблоньки, как говорится.)
- Бонджорно, принчипесса! - поздоровался по-светски. - Голова болит?
- Не-а!
Ишь ты, свежая как огурчик, а колени-то в крупных синяках! Вот тебе и великовозрастная девица, почти на выданьи...
- Откуда столько синяков?
Малая заметно ожила и принялась деловито перечислять, поочередно тыкая пальцем, как дорогие сердцу награды:
- Это я об стол, это в двери не вписалась... А это от ожога.
- Ожога? - переспросил Володя с нажимом.
- Ну да, вытирала коленом сковородку. А она оказалась горячая. Я их тональным кремом замазываю, если на улицу надо выйти... - и подозрительно зыркнула глазищами: - Чего ты смеешься?! У меня по гороскопу предрасположенность, и вообще!..
- Что читаешь? - быстро перевел он тему, пока дочура не обиделась, и развернул книгу к себе лицом: - "Аштар"? Что-то новое...
На обложке величественно плыли космические корабли и взирали со строгостью звездные лики, иначе их и не назовешь... Не переболела еще. Это "патологическое", по словам Марины, увлечение фантастикой и фэнтэзи она переняла от него: вместе столько всего перелопатили! Сейчас уже и не верится. Начинали с Кира Булычева, историй про Алису, и Володиных любимых Стругацких - один "Понедельник начинается в субботу" чего стоит, шедевр! Перечитав отечественную фантастику, потихоньку переключились на зарубежную: "Саргассы в космосе", "Заповедник гоблинов", "День триффидов" - да разве все упомнишь...
Честно говоря, Владимир был просто счастлив, видя, как этот строптивый и своевольный маленький человек с восторгом глотает его любимые книги и слушает ЕГО музыку - тех же "битлов", "Скорпионс", "Аббу", "Юнону и Авось", Высоцкого... Прямо распирало от гордости, хоть никому бы и в жизни не признался. Правда, глаза она себе тоже примерно в те годы испортила, это он не досмотрел...
А Янка между тем пустилась в пространные запутанные объяснения, в которых начисто терялась всякая логика:
- Аштар - это командир межгалактического флота, он сейчас находится вокруг Земли. В тонком плане. Они следят, чтоб на Земле не началась ядерная война.
- Фантастика? - зачем-то уточнил Володя.
Она замахала от возмущения руками, тараща на него и без того круглые карие глаза:
- Нет, это на самом деле! Ты что, не слышал?
Всё еще думая о своем, он медленно покачал головой. Янка с большим неодобрением заключила:
- Что-то ты совсем отстал от жизни.
- Да куда уж нам, неумытым! Три класса церковно-приходской школы, - наконец-то она рассмеялась, всю серьезность и глубокомысленность точно ветром сдуло. - Как у тебя с деньгами?
Дочь тяжело вздохнула и одновременно завела глаза куда-то под потолок, брови страдальчески надломились... М-да, с такой мимикой только в театре играть, на драматических ролях!
- Понятно, держи, - стараясь не слишком заметно улыбаться, Володя протянул ей несколько купюр. Янка не торопясь заложила их между страницами книги и с достоинством произнесла:
- Спасибо.
Ишь ты, почище коронованной особы! И где только так навострилась?..
- Сегодня я занят, а на завтра ничего не планируй, пойдем погуляем. Расскажешь про этого своего...
- Аштара, - строго поправила она, не принимая Володин легкомысленный тон.
Вот и пора уходить. Дочка будто почувствовала его мысли: вскочила с кресла и потеребила Владимира за рукав, словно не зная, куда деть руки:
- Так хорошо, что ты приехал! И не из-за денег, ты не думай... Мне столько всего нужно рассказать! - она запрыгала вокруг него, как маленькая, потом с размаху повесилась на шею и задрыгала от избытка чувств босыми ногами с младенчески розовыми пятками: - Столько всего произошло!..
Только тут Володя заметил, что Марина стоит в дверях и смотрит на них двоих с очень странным выражением на лице... Перехватив его взгляд, жена словно бы очнулась и юмористически прокомментировала:
- Какая любовь!
"Похоже на то, что сегодня в хорошем настроении. Это плюс, " - отметил про себя Владимир и развернулся к дочери:
- Мама ревнует. Ну, я пошел.
Марина промолчала, а Янка выкрикнула вслед:
- Счастливо!
Даже не оборачиваясь, Володя чувствовал спиной дочкин взгляд, видел почти наяву: вот она стоит, вытянув тоненькую цыплячью шею, и смотрит, как он уходит.
"Не для того ли и деньги даешь, чтоб откупиться? Опять выходной и неотложные дела..." - промелькнула крайне неприятная мысль. Но Володя ее отогнал: не время сейчас заниматься психоанализом! Дело на этих выходных предстоит слишком важное, распыляться направо и налево не следует: как гласит народная мудрость, "мухи отдельно, котлеты отдельно".
- Может, и меня обнимешь?
Мама прижала ее к себе, будто никакого скандала вчера и не было, а всё плохое просто приснилось. Это удручало Яну больше всего: никогда не знаешь, чего от нее ожидать! Сейчас вроде благодушная и всем довольная, а через пять минут, не дай Бог, взорвется... Как по минному полю идешь, удовольствие сомнительное.
А мама всё не выпускала ее из своих объятий - стоять было страшно неудобно, через полминуты затекла и заколола миниатюрными иголочками шея. Повезло еще, что они примерно одного роста.
- Ох, Янка! И чего б нам не жить в мире?..
- Я только "за".
- Ну занимайся, - мама решительно отстранила ее от себя, - в понедельник у тебя английский.
И неторопливой императорской походкой выплыла из комнаты - вероятно, посчитала родительский долг выполненным.
Янка поморщилась, точно кислого уксусу ей предложили: ну надо же, все-таки умудрилась испортить выходной! Опять взялась за книгу, но занудная мысль уже прочно засела в голове и ломала весь кайф. Для очистки совести наскоро полистала учебник - Санта Мария Клеопатра, да здесь несколько страниц! Стоит ли говорить, что настроение испортилось окончательно и бесповоротно... Яна быстро, по привычке не глядя, набрала знакомый номер:
- Галька, привет! Ты английский учить будешь? Там так много...
- Я шпору пишу. Меня Оксана по-любому не вызовет, - подругин голос звучал приглушенно, вроде из далекого космоса: Земля-Земля, прием!.. Яна представила, как Галька выводит (на этот раз на ладони) микроскопические буковки, высунув от усердия кончик языка и прижав трубку плечом к уху. И развеселилась:
- Ты сейчас пишешь?
- Ага...
Картинка перед глазами казалась на удивление яркой и живой, похожей на мультяшную. Может, так оно и есть?.. Ясновидение открывается всё шире и шире, ха!
- Ты что вечером делаешь? - без всякой надежды спросила Яна.
- У меня свидание.
Ну конечно, жизнь кипит у всех, кроме нее!..
Янка сегодня надела свой любимый сарафан, перешитый из ее, Марининого, старого платья - только обрезала по фасону "короче некуда" и прицепила бретельки. Володька вряд ли обратил внимание, а ведь именно в этом платье Марина была, когда они познакомились на выпускном вечере в педучилище. (Теперь подобные мероприятия называют дискотеками, а тогда еще звали по старинке, просто и понятно - танцы...) Вот и сейчас прямо сердце екнуло от этих крепдешиновых цветочков, словно себя-девчонку увидела!
Она в тот вечер была особенно хороша. Она еще до сих пор очень даже ничего, но тогда чувствовала себя "на гребне" и знала, на уровне дремучих женских инстинктов ощущала: что-то должно произойти. Яркое голубое в цветах платье издали выделялось в толпе, немудрено, что он ее заметил - бравый моряк при полном параде, косая сажень в плечах, красивый и слегка нахальный. (Таким сразу показался, доверяй после этого первому впечатлению!) Лишь намного позже признался, что минут десять собирался с духом, чтобы подойти - слишком уж она выглядела неприступной...
Хотя то, что волновался морячок-то - это было видно и без микроскопа. И пошутил до крайности неудачно, провожая ее до студенческого общежития: "Марина - в переводе с греческого "морская". Какой из этого вывод? Нам с Вами по пути..."
Да только по пути ли?.. Эх, Володька, Володька! Вот говорят, с милым рай и в шалаше, а у них вышло с точностью до наоборот. Пока ютились в тесной малосемейке, с двумя малыми детьми в одной комнате, всё шло как по маслу - тишь да гладь, да пониманье... Зато как переселились в квартиру, по тогдашним меркам настоящие хоромы, там уж завертелось по другой поговорке: нашла коса на камень! Характер-то у обоих еще тот, никто первым и в жизни не уступит (а тем более Володька, твердолобый экземпляр). Каждый день нервотрепка: хоть раз бы в жизни смолчал, так нет!.. И после этого хватает совести обвинять, что она, видите ли, скандальная!
Но хватит об этом, главное сейчас - дети. Ярослав уже взрослый, такой парень вымахал, что только диву даешься... Да и Янка почти выросла, каждый день свой норов показывает, взяла моду! Со Славой-то понятно, в отца пошел, а вот с дочкой так сразу и не разберешь: иногда кажется, на нее похожа, а бывает, повернет изысканно-аристократически голову - ну вылитый Володька! Характером точно в Вишневских, а жаль... Как только приезжает отец, она, Марина, перестает для дочери существовать. С самого детства Янка смотрела на него с немым обожанием: что бы ни случилось, всё папа да папа, а мама - как бесплатное приложение! Мол, на безрыбье и рак рыба. Иногда очень обидно бывает, хоть на стенку лезь - для того ли растила, во всем себе отказывала? Думала, девочка всегда будет ближе к матери, а оно вон как обернулось...
Ну да ладно, что сейчас вспоминать, себе душу изводить! Вот уйдет Владимир в рейс - потихоньку всё наладится .
Чего-чего, а такой роскошной золотой косы у Марины в Янкином возрасте не было, да и вообще никогда не было, не хватало терпения отращивать волосы. В этом Яна однозначно мать переплюнула, не зря же на море этим летом ее прозвали "Варвара-краса, длинная коса". Что и говорить, Марина, как скромная родительница, была вне себя от гордости: так пощекотали самолюбие! Одна беда, заплетает свою красу дочка в основном дома и явно из практических соображений, а на улицу вечно норовит шевелюру-то распустить и взбить полохматее. Наверно, чтобы было посовременней - чем страшней, тем модней! Неужели косы стесняется? Хоть бы не вздумала обрезАть, а то с нее станется...
Яна обмакнула кисточку в ярко-желтый и провела по расправленной на полу черной футболке, вышло слегка овальное солнце. Сейчас приделаем лучики, такая славная арт-терапия получается... Потерла натруженные ползаньем по ковру колени и краем глаза заглянула в учебник - как ни крути, а придется совмещать приятное с полезным:
- I raisе my voice against powerfull monopolies, against their distructive force ! What have they done to the Earth ? They've turned our land into a desert of concrete and stone ... ("Я поднимаю свой голос протеста против могущественных монополий, против их разрушительной силы! Что они сделали с Землей? Они превратили нашу планету в пустыню из камня и бетона...")
"Ну да, попробуй такое запомнить!" - Янкины мысли бродили, как по лабиринту, по множеству извилистых ходов, и ни в одном из них английским даже близко не пахло. Она с бульканьем поколотила кисточкой в дежурной банке с водой, Гаврюха хищно прищурил зеленые в крапинку глаза и медленно пополз по-пластунски, не отрывая взгляда от вожделенной добычи. Яна строго ему пригрозила:
- Гаврила! И не думай! - и по инерции добавила: - Don't even think .
Английский Гаврюха всегда понимал с полуслова - что да, то да... Или просто сердитые нотки в ее голосе расслышал, потому как моментально перевернулся на спину и замахал в воздухе всеми четырьмя лапами в аккуратных белых носочках - лежачего не бьют. Вот хитрюга!
- Какой же ты кот? Ты у меня собака! - Янка почесала Гавриле живот в самом любимом месте, под грудкой, тот изогнулся невообразимой дугой и всеми силами показывал, как ему приятно: - В прошлой жизни ты был собакой, а?
Гаврюха ничего не ответил - очевидно, не был так уверен.
Оглушительно затрезвонил звонок, через полминуты хлопнула, как от сквозняка, входная дверь, и из прихожей послышался шум и женские голоса вразнобой, будто человек десять туда набилось. Яна высунула нос из своей комнаты: о ноу, только не это! Как говорят в подобных случаях одесситы, которых у них в Городе полным-полно: "Держите меня десять человек!" Пришли мамины подруги-морячки, не слишком-то Янка их жаловала...
- Привет, дорогая! А мы мимо шли, подумали: дай зайдем!
Голос тети Люды звучал душераздирающе громко, словно на торжественном собрании по поводу юбилея какой-нибудь правительственной шишки. Как обычно.
И без секунды промедления мамин голос на тон выше:
- Яна! Иди мне помоги!
Только этого ей сейчас не хватало для полного счастья!..
Они уже расселись на кухне, точно у себя дома. Тетя Люда выставила на середину стола бутылку мускатного розового вина (она с пустыми руками никогда не приходит) и теперь сияла, как начищенный до блеска медный таз. Тетя Аня по-скромному пристроилась в углу возле холодильника, нервно вздрагивая от его натруженного рыка, а мама ловко сооружала угощенье и командовала на всю катушку, поминутно на них покрикивала, как полководец:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20