А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Боялись, не случилось ли чего с ним, но, вероятно из суеверия, не говорили на эту тему. И вдруг – Лесли собственной персоной, в соломенной шляпе, рыжеволосый, осыпанный веснушками и еще больше похудевший. Каким родным он мне показался! А как он бросился нас обнимать! Вот тебе и сдержанные, холодные англичане! Может, они и были таковыми во времена королевы Виктории. Все англичане, которых я знаю, держатся самым естественным образом, это сердечные и общительные люди.
После первых вопросов – «Как добрался?», «За сколько дней?», «Какая была погода?» и т. д. – Лесли признался, что и он подплывал к пристани со сжавшимся сердцем: а вдруг нас нет? Был в таком нервном напряжении, пока искал глазами «Джу», что когда увидел нашу оранжевую лодку, то заорал во все горло: «Они здесь, все о'кей!» Мы стали расспрашивать его о Джуди и Джефе. И Лесли рассказал следующую историю.
Спустя несколько дней после нашего отплытия они посадили на яхту всех местных парней и двинулись в гости к девушкам острова Уа-Хука, расположенного в 60 милях от Фату-Хива. Обещали, что вернутся самое позднее через три дня. Лесли ждал их целую неделю и решил уже отправляться дальше, как с острова Уа-Хука пришла какая-то яхта, и ее хозяева сообщили, что, едва сойдя на берег, Джеф организовал футбольную команду и сам стал играть. Повредил ногу, какую именно – деревянную или здоровую – неизвестно, и теперь лежит там, на острове, и лечится. Как только поправится, сразу вернется на Фату-Хива.
– Сумасшедший человек, – покачал головой Лесли. – У меня две ноги, обе здоровые, но я не играю в футбол, а он пытается с одной.
А те парни, которые исчезли из дому почти на две недели, уплыв куда-то с незнакомыми людьми на американской яхте? Каково их родителям? Крепкие нервы нужно иметь.
Джуди передала с Лесли тарелку, которую мы забыли на тримаране, и какой-то свитер, оставленный нами на другой яхте.
– Хорошо, что я буду с вами, когда настанет время прощания с Таити. Уж я-то буду смотреть в оба, чтобы вы не оставили половину своего снаряжения на соседних яхтах, – смеялся Лесли.
Мы предложили ему принять участие в нашей поездке по Таити и навестить Б. Даниельссона. Он страшно обрадовался.
Утром мы заехали за ним, вместе позавтракали, уложили в машину фотоаппараты, кинокамеру, магнитофон и отправились в путь. Сверяясь с картой, нашли все таитянские святилища и осмотрели каждое.
– Вы будто на поклонение приехали, – шутил Лесли.
Таитянские святилища – суровые, каменные платформы, потемневшие от времени, на которых некогда совершались жертвоприношения.
Шоссе петляло вдоль самого берега. С одной его стороны тихие лагуны перемежались с огромными волнами прибоя, прекрасными для серфинга, а с другой – живописно чередовались кокосовые рощи, цветники, дома, ресторанчики, церкви.
Остановились у музея Гогена, который расположен на берегу большого озера, заросшего водяными лилиями. Весь дом оплетен бугенвиллеей и иберисом. Экспозиция музея довольно бедна, но есть много фотографий Гогена периода его пребывания в Полинезии. В одном из темных уголков музея Дончо обнаружил карту. На ней были отмечены портовые города, в которых побывал художник, плавая простым матросом на корабле. К нашему огромному удивлению, среди них мы увидели и Варну. Других каких-либо сведений об этом посещении нет. Дончо сфотографировал карту, но сомнительно, чтобы в такой темноте что-то получилось.
Потом мы прошли через ботанический сад и стали подниматься на гору. До самой ее вершины тянутся пастбища, расположены целые хозяйства, причем хорошо ухоженные. Отсюда, сверху, отлично виден весь остров, похожий на восьмерку. В его средней, суженной части с обеих сторон бьется грозным прибоем океан, просматривается огромная лагуна с разбросанными тут и там атоллами.
На обратном пути, уже по дороге к Б. Даниельссону, мы еще издали услышали музыку. Вскоре подъехали к местечку, сплошь забитому автомашинами. Дончо схватил кинокамеру и два фотоаппарата и стремительно ринулся вперед, словно в атаку. Танцы, настоящие полинезийские танцы, которые мы видели уже много раз, но только вечерами. Тогда мы все горевали, что нет достаточного освещения и потому невозможно заснять эту прелесть. А тут танцуют среди бела дня, да еще кто – профессиональная труппа! Может, это какой-нибудь из их многочисленных праздников? Таитяне, независимо от того, кто какую религию принял, вместе отмечают все праздники всех религий. Может быть, и сегодняшний случай именно такого рода. Я впервые в жизни видела Дончо таким проворным, бурным, делавшим съемки с таким увлечением. Через десять минут танцы окончились, но благодаря молниеносной реакции Дончо мы имели отснятые пленки оригинальных полинезийских танцев. И теперь наши друзья в Болгарии смогут увидеть по телевидению хоть малую толику того, что мы собственными глазами видели на Таити.
Спустя немного Дончо, увешанный фотоаппаратами, с кинокамерой в руках, разговаривал с девушками. Сказал им, что они очень красивы и что он хотел бы, чтобы они еще потанцевали, а он будет снимать. Девушки обрадовались, что понравились чужеземцу, что он выделил их среди других, и с удовольствием начали танцевать перед Дончо, хлопая при этом в ладоши, так как без музыки исполнять танец трудно. И все время улыбались ему, как будто он им оказывал услугу, а не наоборот.
Лесли все это время стоял как зачарованный, а потом признался: если бы он был на месте Дончо, то, пока бы он собрался снимать, все бы кончилось. По дороге Лесли рассказывал нам о Бразилии, о том, как он попал в эту страну из-за навигационных ошибок. На самом деле он направлялся на Барбадос. «Навигационная погрешность» составила 2000 миль! Лесли построил себе яхту и пустился в плавание через Атлантический океан, не имея ни малейшего понятия о правилах кораблевождения. Поэтому он систематически совершал различные навигационные ошибки, которые и привели его в конце концов вместо Барбадоса в Бразилию. И как же он удивился, когда понял, что попал совсем в другую страну, в которой, «представляете себе, никто не говорит по-английски». Во время плавания он получил сильные солнечные ожоги, и его поместили в больницу. А пока он там находился, его яхту начисто обокрали. Откуда Лесли взял деньги, я не знаю, но в Панаме он купил книги по навигации и всю дорогу их изучал. На Таити и Маркизские острова он прибыл с победным кличем: «Я навигатор», потому что достиг задуманной цели. Захотел остановиться в Папеэте и привел яхту именно сюда. Теперь собирается поработать в Новой Зеландии, а когда вернется в Англию, построит себе новую яхту и отправится в кругосветное путешествие «нон-стоп» – безостановочное.
Лесли – удивительный человек. При всей его рассеянности и отсутствии инстинкта самосохранения у него достаточно смелости и силы воли, чтобы совершить нечто подобное. Во всяком случае, мы с Дончо верим в него.
К Б. Даниельссону мы приехали, испытывая чувство неловкости и скованности. Ведь наш визит могут воспринять уже и как нахальство. Но нам очень хотелось, чтобы почитатели таланта писателя в Болгарии могли увидеть и услышать его. Однако и сам Даниельссон, и его жена Мария-Тереза держались так просто и Дружески, что мы забыли о своем страхе и неловкости. Оба они любят Полинезию, очень много знают о ней и немало путешествуют. Они долго рассказывали нам об истории и этнографии островов. Б. Даниельссон провел одно из самых глубоких и тщательных исследований в этих областях, а Мария-Тереза во всем ему помогала. Даниельссоны пообещали нам, что приедут в Болгарию, и подарили по книге с автографами. Лесли получил «Большой риск», книгу об Эрике де Бишопе, и был чрезвычайно счастлив – вечером побывал на всех яхтах и хвалился подарком.
Расставались мы с грустью, но и с верой, что снова увидимся. Но когда и где?
Теперь нам оставалось только побывать на Муреа.
Воспоминание об этом острове сохранилось как яркая, красочная картина. Бухта Кука окутана голубовато-сизой дымкой, золотые песчаные пляжи, множество людей, занятых чисткой копры в сумерках уходящего дня, дом двух художников, изготавливающих украшения из дерева, цветных камней, зубов акулы, красивая женщина с благородной осанкой в лиловом одеянии. Очень чистый, приветливый остров. Мы дважды объехали его в открытом джипе. Когда взбирались на гору, меня пронзила мысль: «Здесь никогда не опадают листья, не бывает осени. Красиво, но без нюансов».
Остров Муреа оставил во мне такое чувство, будто я побывала в каком-то модно обставленном доме. Хозяйка его красива и безупречно одета. Держится непринужденно, мило, спокойно и обладает даром и тебе передать эту непринужденность.
Все осматривали наскоро, но, может быть, это и к лучшему. Мы были непоседливы, нетерпеливы, так как знали, что давно пора отправлятья: путь неблизкий, и всякая задержка нам не на пользу.
Не могу утверждать, что нам везет при отплытии. За исключением дня прибытия на Таити все двадцать пять дней стояла прекрасная погода: ветер ровный, преимущественно восточный. И лишь таитяне по вечерам начали надевать жилетки – наступила зима. Как они это узнали, не понимаю. Вероятно, по дате. Но в день нашего отплытия неожиданно подул сильный северный ветер, и к 4 часам он стал еще крепче. Мосье Локай и Дончо несколько раз измеряли силу ветра в порту – 7 баллов. Мосье Локай озабоченно посматривал на небо и убеждал нас отложить выход. Однако мы из одного лишь честолюбия скорее умрем, но отправимся! Ведь мы заранее объявили о дне отплытия. Дончо сказал, что люди сейчас восхищаются нами, и им, конечно же, интересно – отчалим ли мы в назначенное время. Если отложим, то завтра же утром нас объявят трусами. Я вспомнила случай с пирогой «Окулеа» и не посмела спорить.
Таитяне умеют встречать и провожать гостей. По древнему обычаю, каждый, кто пришел провожать, вешал нам на шею огромное ожерелье из раковин. На счастливый путь, на память об острове и – чтобы опять вернулись сюда. Мы перецеловались абсолютно со всеми стоявшими на пристани, обещали снова посетить Таити и ровно в четыре ноль-ноль оттолкнули лодку от причала.
– Дончо, мы когда-нибудь вернемся на Таити?
– Обязательно, Джу.
Катер с мосье Локаем, несколькими фотокорреспондентами и журналистами еще немного покружил вокруг нас, дал прощальный гудок и умчался в порт.
Снова мы одни и снова в океане.
Дончо несет вахту, а я использую свободное время, чтобы навести порядок. Ищу удобное место для множества ожерелий из морских раковин, которые мы получили на прощанье. Мне очень хочется сохранить подарки до Болгарии, и потому я осторожно и аккуратно укладываю их.
Вдруг я вздрогнула от неожиданного сильного гула самолета. Едва успела выскочить из рубки, как самолет был уже совсем рядом. Он пролетел над нами, чуть не коснувшись мачты, сделал два круга и на прощанье помахал крыльями. Сделать это мог только Пьер. Но чем виноваты несчастные пассажиры самолета, что летчик не смог нас проводить, то есть прийти на прощальный обед: в полдень он должен был улетать в очередной рейс. Мы сообщили Пьеру свой курс, и он пообещал, что любой ценой отыщет нас. Представляю, как перепугались пассажиры, когда самолет неожиданно, по неизвестной причине, ринулся к воде. Пьер летал на гидросамолете, и его трудно чем-либо испугать: он, вероятно, совершал и более рискованные фокусы, чем этот. Как бы там ни было, а факт остается фактом: Пьер попрощался с нами. Мы страшно обрадовались его появлению и еще долго говорили о нем.
Остров Хуахине
Я и не заметила, как пролетели целые сутки, и вот уже перед нами загрохотал прибой острова Хуахине. Только теперь поняла, почему некоторые американцы специально приезжают на этот остров, чтобы потренироваться в серфинге. Волны здесь наступают как батальоны и со страшной яростью и ожесточением набрасываются на рифы. Мы медленно прошли мимо, зачарованные удивительным зрелищем. Есть что-то гипнотическое в этих свободно несущихся массах воды. Нужно обладать истинным мужеством, чтобы, стоя на незатейливой доске, вступать в единоборство с грозной стихией.
Мы легко нашли вход в лагуну, но все-таки хорошо, что было светло. И на этом острове нет маяка. Еще до того, как встали на якорь, мы заметили необычное оживление на пристани. Приходили люди, торопливо сгружали мешки, приносили поросят, плоды. Жизнь на берегу кипела. Мы вышли на берег, сели отдохнуть и с удовольствием наблюдали, как работают местные жители. Не только же им созерцать, как мы трудимся! Мы с Дончо поздравили друг друга с удачей: наконец-то застали полинезийцев в момент усиленной работы. Через некоторое время должно было прибыть судно, которое заберет копру, грузы и пассажиров. Мы пошли побродить по селению и вернулись в тот самый момент, когда судно входило в лагуну.
На палубу высыпали все пассажиры и еще издали начали перекликаться со встречающими на пристани. Все судно было украшено бананами и листьями. Швартовалось оно под крики, смех и шутки. Мы не понимали, о чем говорят полинезийцы, но они хохотали до слез. Началась беготня и суматоха. Разгружали продовольствие для острова, грузили на судно копру и весь живой и неживой товар, собранный на причале. Но вот на судно поднялись и новые пассажиры, и провожающие: чуть ли не все жители острова. Совсем стемнело, выход из лагуны не разглядеть, но капитан, видимо, и не собирался сразу отваливать. Появились гитары, и все начали петь. Как жаль, что я не знаю полинезийского языка! Песни были так красивы!
Наконец, где-то в полночь, судно отошло от причала и стало медленно удаляться. В темноте оно выглядело как веселый вариант Ноева ковчега.
На другой день рано утром отправились и мы, чтобы успеть засветло добраться до острова Райатеа.
Мы уже чувствовали себя более уверенно для встречи с рифами, но все же не хотели рисковать в ночное время.
Остров Райатеа
Райатеа – священная земля Полинезии. По-полинезийски священное место – «марае». Когда-то сюда съезжались на поклонение со всех островов, здесь совершались торжества с жертвоприношениями в честь бога Оро. Полинезийцы приплывали на больших пирогах, украшенных цветами и ветками, а в дар богу Оро привозили убитых людей, акул и черепах. В святилище Опоа хранятся статуя бога Оро и черепа жертв. Сейчас полинезийцы спрятали их где-то на горе, в пещерах, потому что европейцы похищали черепа в качестве интересных сувениров.
Когда мы вошли в лагуну Райатеа, первое ощущение было, что мы наконец-то избавились от грохота волн, укрывшись в красивом убежище. Единственное сравнение, какое тогда пришло в голову: «как в лагуне». А это действительно была лагуна и, может быть, самая большая, потому что в ней расположены два острова – Райатеа и Тахаа.
Над пристанью в суровом молчании застыли два вулкана, а над ними навис еще один. Вдоль дороги от яхт-клуба до центра селения Утироа стоят красивые дома. Но построены они не как таитянские хижины, а скорее как элегантные виллы – из темного дерева с окнами вo всю стену, перед домами зеленые лужайки и много Цветов. Ближе к центру дома похуже: неухоженные, серые. Тесно лепятся друг к другу лавчонки. И на каждом пороге – китаец. Здесь чувствуется сильное китайское влияние. Из всех островов больше всего китайцев проживает на Таити и Райатеа.
Сегодня воскресенье, и единственный способ добраться до Опоа, то есть на другой конец острова, – автостоп. Сидим на обочине шоссе и ждем, когда появится какая-нибудь автомашина или по крайней мере пешеход, которого мы сможем сфотографировать.
– У нас с собой киноаппарат, и недурно бы теперь встретить какое-нибудь старинное обрядовое шествие. Хорошее было бы зрелище, – мечтательно говорит Дончо.
– А если появится какой-нибудь людоед и попросит нас поснимать его, будет еще лучше, – подковырнула я. Жарко, и нет никаких сил острить.
Мимо прошла девочка с двумя французскими булками под мышкой, затем, крепко обнявшись, парень с девушкой.
– Им, наверное, еще жарче, – заметила я.
Наконец показался автобус. Здешние автобусы целиком открытые, есть лишь крыша. Не знаю почему, но их называют английским словом «трак». Это наиприятнейшее транспортное средство, какое я когда-либо встречала. Ветерок продувает насквозь, никто никому не делает замечаний, а когда захочешь сойти, нажимаешь на кнопку звонка, и шофер останавливает машину, проходишь вперед и платишь за проезд. Тут едят мороженое, пьют пиво, курят, перешучиваются с прохожими. «Трак» скорее похож на увеселительный поезд, чем на серьезный рейсовый автобус.
Тот, который остановился возле нас, был совсем пустой. Из кабины выскочил хозяин автобуса – улыбающийся, полуседой человек в костюме (в такую жару!) – и спросил, куда нам нужно ехать.
– В Опоа.
Он задумался. Он направлялся в церковь и по дороге собирался взять еще пассажиров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42