Ещё раз извините меня, я вынужден вас покинуть. – Сергей подошел к Юле, на глазах которой мигом показались слёзы, поцеловал её в щёку и тихонько шепнул – Не реви, это я так сказал, чтобы смыться отсюда.
Он галантно поклонился жене, предложил ей свою руку и они направились к выходу из ратуши. Полицай-президент и мэр суетливо бросились за ним следом, а посол, взяв под руку Николая, пошел к выходу гордо вскинув голову. Полковник тоже только что не чеканил шаг. Сергей, чинно спустившись с высокого крыльца ратуши, подвёл жену к лимузину, помог ей сесть, затем предложил забраться в него полицай-президенту и мэру, после чего сел в него сам. Рука у него действительно побаливала. Скоро он сидел на табурете в госпитале обнаженным по пояс и его рукой занимался немецкий хирург. От обезболивающего укола Сергей отказался наотрез и попросил лишь сделать ему укол от столбняка и обработать рану. Он даже не поморщился, когда хирург, промыв рану физраствором, стал зашивать её, а лишь весело подмигнул Николаю. Когда пожилой немец-хирург сделал всё, что требовалось и наложил повязку, то воскликнул:
– Господа, я поражаюсь мужеству и силе воле господина Чистякова. Поверьте, это было очень болезненная операция, а на его лице не дрогнул ни один мускул.
Валентин Михайлович пожал плечами и спросил:
– А чего вы ещё ожидали? Он же русский солдат, хотя сейчас сражается на дипломатическом фронте.
Мэр города тут же поинтересовался:
– Господин специальный посланник, я могу хоть чем-то компенсировать то, что Бонн причинил вам сегодня столько беспокойства? Право же, мне очень жаль, что так вышло! Увы, но мы сейчас переживаем не самые лучшие времена.
– Конечно можете! – Подозрительно весёлым голосом воскликнул Сергей – Моя супруга просто влюбилась в замок Рейндорф. Не могли бы вы мне его продать? Мне очень хочется сделать ей свадебный подарок. Желательно со всей обстановкой. Из его окон открывается такой прекрасный вид на Рейн.
– Но он стоит очень дорого, господин посланник! – Воскликнул мэр – Это один из самых роскошных замков Германии и он по карману далеко не каждому миллионеру. К нему недавно приценивался один американец, но он потребовал сделать ему скидку и мы были вынуждены ему отказать.
Сергей вежливо улыбнулся и попросил, доставая из кармана чековую книжку и авторучку "Паркер" с бриллиантом:
– Назовите цену, господин мэр, и я немедленно выпишу чек. Со всем остальным разберутся мои адвокаты.
– Двадцать семь с половиной миллионов марок. – Ошеломлённо сказал мэр – Это потому, что мы его недавно отреставрировали, господин посланник.
Быстро выписав чек, Сергей сказал передавая его мэру:
– Надо же, мне очень повезло. – И тут же спросил – Господин полицай-президент, может быть вы просто дадите мне рекомендации тем господам, у которых я смог бы заказать несколько дюжин костюмов для себя и господ из моей службы безопасности?
Тот широко заулыбался и воскликнул:
– О, да, конечно! Я немедленно вас туда отвезу и дам вам наилучшие рекомендации, господин посланник. – Широко заулыбавшись он всё же сказал – Я впервые вижу миллионера, приехавшего к нам в Германию из Советского Союза.
– Миллиардера. – С торжествующим видом сказал посол страны Советов и прибавил – Лиха беда начало. Скоро за господином Чистяковым в вашу страну начнут приезжать и другие советские миллионеры и миллиардеры.
Сергей, вцепившись в полицай-президента, как клещ в задницу неосмотрительного туриста, заставил его не только поехать с ним в дом моделей, мастера которого обшивали членов правительства и депутатов, но и настоял на обеде с ним. Он постоянно сыпал немецкими поговорками, рассказывал Юле по каким улицам они проезжают и проявил такое знание темы, когда разговаривал с мастерами, его новый немецкий друг Гюнтер был им в конце концов просто очарован, особенно тем, что разговор между ними всё же шел в виде диалога. Ещё главному полицейскому Германии понравилось, что Сергей быстро переводил всё, что он говорил, своей жене и та тоже была их собеседницей. Николай тоже принимал участие в разговоре, но уже как специалист по антитеррору, но в сугубо специфических его аспектах и даже пообещал с согласия Сергея провести несколько совместных тренировок с бойцами антитеррористических подразделений. Когда же обед подходил к концу, полицай-президент спросил:
– Серж, вы ведь не случайно попросили меня пойти с амии в этот ресторан, скажите, что именно вас интересует?
Сергей тут же ответил:
– Две вещи, Гюнтер, всего две маленькие услуги с вашей стороны. Первое, я прошу вас устроить мне приватную встречу с послом Израиля, с которым я также хочу провести переговоры относительно смягчения политической ситуации на Ближнем Востоке и установления дипломатических отношений между Израилем и Советским Союзом, и второе, если это будет возможно, то я хотел бы увезти всех членов РАФ и господ, им сочувствующих, в Советский Союз на перевоспитание. Там мы отправим их в глухие сибирские деревни, где из них быстро выбьют всю эту левацкую дурь. Естественно, что это будет не тюрьма и не ссылка. Они думают, что сражаются с капитализмом, а на самом деле убивают честных, добропорядочных немцев.
Полицай-президент посуровел и сказал:
– Я впервые слышу такое из уст советского партийного функционера. Тем более члена политбюро. Серж, мне трудно поверить в вашу искренность, ведь ваше КГБ всячески содействует леворадикальным движениям и поощряет терроризм.
Сергей отрицательно помотал головой и ответил:
– Гюнтер, у вас устаревшие сведения. Это было в прошлом. Мы уже закрыли под замок Карлоса и взялись его перевоспитывать. К тому же поверьте мне, в Европе по этой части американцы преуспели куда больше нас. С послом Израиля я хочу встретится в том числе и потому, что мы больше не будем поддерживать его врагов столь безоговорочно. Мы хотим, чтобы как можно скорее было создано палестинское государство и между ним и Израилем не было открытой вражды. Думаю, что с вашими леваками мы тоже справимся. Это одна из тех причин, по которой мы сегодня провели эту акцию. Я ваш друг, Гюнтер, а не враг, и я приехал в вашу страну для того, чтобы договариваться о мире, взаимопонимании и объединении Германии на таких условиях, при которых ни один немец не станет обвинять другого в том, что он был не на той стороне баррикады.
Эти слова заставили полицай-президента задуматься и минуты через две он задал сакральный вопрос:
– А как же нам быть со Штази Маркуса Вольфа?
– Он и дальше будет работать на благо объединённой Германии, только уже совместно с людьми из БНД. – Спокойно ответил Сергей – Если не делить немцев на социалистических и капиталистических, а просто объединить Германию, простив друг другу все прежние обиды, то в итоге получится огромная страна в самом центре Западной Европы. В конце концов соотношение ведь выходит не в вашу пользу, Гюнтер, на четыре тысячи сотрудников Штази в Восточной Германии приходится тридцать восемь тысяч агентов в Германии Западной. И те, и другие считают себя патриотами, вот и вы их таковыми считайте, а они и есть патриоты Германии, но только той, в которой не будет ни советских, ни американских, ни британских войск. В общем гоните в шею всех оккупантов, Гюнтер. Ну, мы то сами уйдём, но только в том случае, если будем уверены, что никто не придёт ночью арестовывать Эриха Хонекера или Маркуса Вольфа.
– Это официальная позиция советского руководства? – Осторожно спросил полицай-президент и сам же ответил на свой вопрос – Простите, Серж, я сказал глупость, поскольку забыл о том, что разговариваю со специальным посланником главы Советского Союза и членом политбюро. Если ваше руководство этого действительно желает, Серж, то я со своей стороны приложу всё своё влияние для того, чтобы наше руководство приняло такое решение, которое вас полностью устроит. С послом Израиля вы сможете встреться уже завтра утром в этом же ресторане. У вас прекрасный вкус, Серж, и вы очень хорошо знаете Бонн. Я даже не подозревал, что здесь, в предместье есть такой чудесный ресторан с отдельными кабинетами для приватных встреч.
Сергей улыбнулся, кивком головы поблагодарил своего собеседника и подумал: – "Эх, дядя, знал бы ты, скольких немцев я перетаскал в этот самый кабинет на переговоры в ресторан старого папаши Генриха". Вслух же он сказал:
– Прекрасно, Гюнтер, в этом ресторане помимо всего прочего подают очень вкусные кошерные блюда. Так значит завтра в десять утра в этом же кабинете? Я попрошу господин Штольца зарезервировать его для нас. Вы будете на этой встрече?
Полицай-президент развёл руками, рассмеялся и сказал:
– Серж, я просто не смогу вам отказать в этом. А теперь, если вы позволите, я хочу пригласить вас своё ведомство. Кстати вы не будете против, если мы представим сотрудников вашей службы безопасности к правительственным наградам Федеративной Республики?
– Не буду. – Добродушно ответил Сергей – Но при том условии, что самой высокой награды из всех, будет удостоен полковник Зимин, а мне достанется точно такая же, какой будут награждены все остальные бойцы его отряда.
Они вернулись в город и там Сергею пришлось почти полтора часа провести в обществе немецких полицейских. В основном ему пришлось выслушивать их поздравления и слова благодарности за то, что они не допустили стрельбы на оживлённой улице, чем спасли жизни многих людей. Хотя в лоб полковнику Зимину об этом не заявили, он сам сказал, что уже сегодня каждый боец его отряда напишет подробный рапорт под копирку, а завтра все они будут переданы полиции. На этом их общение со слугами закона было исчерпано и они поехали в замок Рейндорф. В машине, устало отдуваясь, Николай спросил:
– Сергей, почему ты купил этот чёртов замок?
– А потому, – Ответил он – Что в своё время у меня увёл его из-под носа мой друг Егор. Правда, ему он достался дороже. Зато теперь у нас снова будет своя резиденция в Германии. Нашим специалистам теперь придётся часто бывать в этой стране, Коля, а Бонн, хотя он скоро и перестанет быть столицей, всё равно останется очень важным для Германии городом. Ну, и к тому же мне очень нравится бывать в этой стране и особенно в этом городе. Правда, Рейн в ваше время просто чудовищно грязный. Ну, ничего, скоро зелёные войдут в силу и возьмутся за него.
Николая совершенно не волновали проблемы Рейна. Куда больше его волновали совсем другие проблемы и он спросил:
– Серёга, а нас не вздрючат за то, что мы тут натворили? И зачем ты только напросился на их медали? Вот возьмут немцы и повесят нам на шею по какому-нибудь Железному кресту. Что мне с ним потом делать? В бачке от унитаза прятать? Отец узнает, точно мне за него голову открутит.
Сергей улыбнулся, похлопал его по колену и сказал:
– Коля, успокойся, ты живёшь уже совсем в другой стране и теперь тебя за твой подвиг никто не вздрючит. Кстати, высшим орденом у них является Большой крест заслуг и он красный, а не чёрный. Хотя по большому счёту какой это подвиг для таких волкодавов, как вы, повязать шайку обкуренных сопляков, но с другой стороны принять в грудь две пули и не сойти с места, это тебе не фунт изюма слопать. В любом случае нам нужно было решать эту проблему не мытьём, так катаньем. Мы когда с Юрием Владимировичем этот вопрос обсуждали, он сначала хотел, чтобы я просто передал досье на эту банду послу Германии в Советском Союзе, да, я предложил ему малость навести здесь шороху. Покрасоваться, так сказать для пользы дела и он согласился, представь себе, хотя я и предупредил, что последствия будут весьма тяжкими по наградам, Коля, ведь мы же жизнь спасли не какому-то фраеру, а полицай-президенту.
В замок Рейндорф, построенный в конце семнадцатого века в довольно затейливом, не пойми каком сразу стиле, но тем не менее очень красивом, Сергей въехал радуясь своему приобретению. Когда он пошел вместе с Юлей к мраморному крыльцу, та тихим, упавшим голосом спросила его:
– Серёжа, неужели ты действительно подаришь его мне? По-моему он должен принадлежать всему советскому народу.
Устало вздохнув, он всё же ответил ей шутливым тоном:
– Советский народ как-нибудь и без него перебьётся, Юлечка. Он в него просто не поместится, а потому я подарю его именно тебе и оформлю на твоё имя. Ну, а о том, что сюда будут время от времени приезжать наши друзья, я с тобой, думаю, договорюсь. Ты же разрешишь мне это? Здесь может запросто разместиться с комфортом человек десять, двенадцать после того, как я прикажу убрать из левого крыла эту дешевую гостиницу с крохотными комнатушками, в которых даже нет туалета.
Юля, всё ещё не веря в то, что она стала владелицей такой роскошной недвижимости, спросила:
– Серёжа, а тебе разрешат так сделать?
Нетерпеливо махнув рукой, Сергей ответил:
– Юлька, я же его купил на свои деньги, а не на чужие. Конечно разрешат и мы будем сюда приезжать время от времени.
На следующее утро Сергей вместе с Юлей поехал в адвокатскую контору доктора Эрлиха, которого он знал уже стариком и договорился с этим рыжеватым великаном с внимательными серыми глазами о том, что он будет представлять его интересы в Западной Европе. Перед этим он распечатал на принтере контракт в том самом виде, в котором уже заключал его однажды. Хотя доктору Эрлиху было знакома в нём каждая запятая, он всё же прочитал его очень внимательно и только после этого принял от своего клиента, требовавшего от него так много, банковский чек, предварительно расписавшись и поставив печать.
После этого Сергей провёл переговоры с послом Израиля в ФРГ и через три с половиной часа вместе с помощником посла, полковником Зиминым и капитан Гинзбургом вылетел в Тель-Авив, провёл в аэропорту этого города пять часов и вернулся в Бонн. За это время он успел встретиться с несколькими господами и провести предварительные, ознакомительные переговоры. Хотя израильтяне и отнеслись к нему очень настороженно, Сергей остался доволен переговорами. В замок Рейндорф они возвращались рано утром. Лев Гинзбург, который за это время успел съездить в полицейской машине в Иерусалим и постоять возле Стены плача, дремал. Николай, который неплохо выспался в аэропорту Тель-Авива, то и дело будил его вопросами:
– Лёва, – Спрашивал он его – А что евреи делают возле Стены плача и зачем они суют в щели какие-то бумажки?
Ответ на этот вопрос дал Сергей, хмуро буркнув:
– Николай, отстань от мужика. Молятся они возле этой стены, молятся и просят Бога каждый о своём.
– А что, этого нельзя делать в синагоге? – Изумился полковник, далёкий от религии – Нет, за синагогу Лёвке точно по партийной линии выговор влепили, если он попёрся бы в неё открыто, как и мне, вздумай я пойти на пасху в церковь.
Сергей, который немного поспал в самолёте, ответил:
– Ну, ты сравнил, синагогу и Стену плача, парень. Это примерно то же самое, как если бы тебе дали пострелять из пистолета Феликса Эдмундовича, Коля.
Многих анекдотов Сергея его друзья попросту не понимали, но этот, очень древний, с длинной седой бородой ему даже не пришлось рассказывать полностью. И Николай, и Лёва, молчаливый широкоплечий великан, на которого с таким уважением смотрел начальник службы безопасности аэропорта Тель-Авива, тотчас громко засмеялись, а капитан Гинзбург даже принялся водить воображаемым смычком по скрипке, а потом весь подался вперёд и перестав смеяться спросил:
– Сергей, зачем ты летал в Израиль? Ведь с тобой там разговаривали одни только шестёрки и агенты Моссада. Неужели только для того, чтобы я посмотрел на родину предков?
Хитро ухмыльнувшись, специальный посланник немедленно задал ему встречный вопрос:
– А, о чём ты просил Бога, Лёва? Скажешь, отвечу честно.
– Ну, я написал ему, Серёга, что стану ходить в синагогу и перестану трескать свиную тушенку, если он сделает так, чтобы у тебя всё получилось. – Ответил капитан Гинзбург – С тушенкой я, кажется, малость погорячился. Моя Галюська на ней такие щи варит, что за уши не оттащишь.
Сергей широко улыбнулся и сказал:
– Хороший понт, Лёва, дороже денег. Всё это чистейшей воды пиар. И покупка замка, хотя он мне ещё пригодится, и встреча с послом Израиля, и вылет в Тель-Авив. Мне завтра встречаться с канцлером, Лёвчик, и я должен ему ещё до этой встречи доказать, что он имеет дело не с теми русскими, которые были раньше, а с новыми, но не теми, которые любят красные пиджаки от Версаччи. В общем новая политика Советского Союза в действии. А сегодня вечером я даю ужин в честь представителей промышленных кругов Западной Германии, так что пошли примерять смокинги, парни. Будем показывать себя во всём блеске. Состав нашей делегации должен быть многонациональным, Коля, а потому через час собираемся в рыцарской столовке. Буду принимать у вас экзамены по обращению с малым шанцевым инструментом, ножами, вилками и ложками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Он галантно поклонился жене, предложил ей свою руку и они направились к выходу из ратуши. Полицай-президент и мэр суетливо бросились за ним следом, а посол, взяв под руку Николая, пошел к выходу гордо вскинув голову. Полковник тоже только что не чеканил шаг. Сергей, чинно спустившись с высокого крыльца ратуши, подвёл жену к лимузину, помог ей сесть, затем предложил забраться в него полицай-президенту и мэру, после чего сел в него сам. Рука у него действительно побаливала. Скоро он сидел на табурете в госпитале обнаженным по пояс и его рукой занимался немецкий хирург. От обезболивающего укола Сергей отказался наотрез и попросил лишь сделать ему укол от столбняка и обработать рану. Он даже не поморщился, когда хирург, промыв рану физраствором, стал зашивать её, а лишь весело подмигнул Николаю. Когда пожилой немец-хирург сделал всё, что требовалось и наложил повязку, то воскликнул:
– Господа, я поражаюсь мужеству и силе воле господина Чистякова. Поверьте, это было очень болезненная операция, а на его лице не дрогнул ни один мускул.
Валентин Михайлович пожал плечами и спросил:
– А чего вы ещё ожидали? Он же русский солдат, хотя сейчас сражается на дипломатическом фронте.
Мэр города тут же поинтересовался:
– Господин специальный посланник, я могу хоть чем-то компенсировать то, что Бонн причинил вам сегодня столько беспокойства? Право же, мне очень жаль, что так вышло! Увы, но мы сейчас переживаем не самые лучшие времена.
– Конечно можете! – Подозрительно весёлым голосом воскликнул Сергей – Моя супруга просто влюбилась в замок Рейндорф. Не могли бы вы мне его продать? Мне очень хочется сделать ей свадебный подарок. Желательно со всей обстановкой. Из его окон открывается такой прекрасный вид на Рейн.
– Но он стоит очень дорого, господин посланник! – Воскликнул мэр – Это один из самых роскошных замков Германии и он по карману далеко не каждому миллионеру. К нему недавно приценивался один американец, но он потребовал сделать ему скидку и мы были вынуждены ему отказать.
Сергей вежливо улыбнулся и попросил, доставая из кармана чековую книжку и авторучку "Паркер" с бриллиантом:
– Назовите цену, господин мэр, и я немедленно выпишу чек. Со всем остальным разберутся мои адвокаты.
– Двадцать семь с половиной миллионов марок. – Ошеломлённо сказал мэр – Это потому, что мы его недавно отреставрировали, господин посланник.
Быстро выписав чек, Сергей сказал передавая его мэру:
– Надо же, мне очень повезло. – И тут же спросил – Господин полицай-президент, может быть вы просто дадите мне рекомендации тем господам, у которых я смог бы заказать несколько дюжин костюмов для себя и господ из моей службы безопасности?
Тот широко заулыбался и воскликнул:
– О, да, конечно! Я немедленно вас туда отвезу и дам вам наилучшие рекомендации, господин посланник. – Широко заулыбавшись он всё же сказал – Я впервые вижу миллионера, приехавшего к нам в Германию из Советского Союза.
– Миллиардера. – С торжествующим видом сказал посол страны Советов и прибавил – Лиха беда начало. Скоро за господином Чистяковым в вашу страну начнут приезжать и другие советские миллионеры и миллиардеры.
Сергей, вцепившись в полицай-президента, как клещ в задницу неосмотрительного туриста, заставил его не только поехать с ним в дом моделей, мастера которого обшивали членов правительства и депутатов, но и настоял на обеде с ним. Он постоянно сыпал немецкими поговорками, рассказывал Юле по каким улицам они проезжают и проявил такое знание темы, когда разговаривал с мастерами, его новый немецкий друг Гюнтер был им в конце концов просто очарован, особенно тем, что разговор между ними всё же шел в виде диалога. Ещё главному полицейскому Германии понравилось, что Сергей быстро переводил всё, что он говорил, своей жене и та тоже была их собеседницей. Николай тоже принимал участие в разговоре, но уже как специалист по антитеррору, но в сугубо специфических его аспектах и даже пообещал с согласия Сергея провести несколько совместных тренировок с бойцами антитеррористических подразделений. Когда же обед подходил к концу, полицай-президент спросил:
– Серж, вы ведь не случайно попросили меня пойти с амии в этот ресторан, скажите, что именно вас интересует?
Сергей тут же ответил:
– Две вещи, Гюнтер, всего две маленькие услуги с вашей стороны. Первое, я прошу вас устроить мне приватную встречу с послом Израиля, с которым я также хочу провести переговоры относительно смягчения политической ситуации на Ближнем Востоке и установления дипломатических отношений между Израилем и Советским Союзом, и второе, если это будет возможно, то я хотел бы увезти всех членов РАФ и господ, им сочувствующих, в Советский Союз на перевоспитание. Там мы отправим их в глухие сибирские деревни, где из них быстро выбьют всю эту левацкую дурь. Естественно, что это будет не тюрьма и не ссылка. Они думают, что сражаются с капитализмом, а на самом деле убивают честных, добропорядочных немцев.
Полицай-президент посуровел и сказал:
– Я впервые слышу такое из уст советского партийного функционера. Тем более члена политбюро. Серж, мне трудно поверить в вашу искренность, ведь ваше КГБ всячески содействует леворадикальным движениям и поощряет терроризм.
Сергей отрицательно помотал головой и ответил:
– Гюнтер, у вас устаревшие сведения. Это было в прошлом. Мы уже закрыли под замок Карлоса и взялись его перевоспитывать. К тому же поверьте мне, в Европе по этой части американцы преуспели куда больше нас. С послом Израиля я хочу встретится в том числе и потому, что мы больше не будем поддерживать его врагов столь безоговорочно. Мы хотим, чтобы как можно скорее было создано палестинское государство и между ним и Израилем не было открытой вражды. Думаю, что с вашими леваками мы тоже справимся. Это одна из тех причин, по которой мы сегодня провели эту акцию. Я ваш друг, Гюнтер, а не враг, и я приехал в вашу страну для того, чтобы договариваться о мире, взаимопонимании и объединении Германии на таких условиях, при которых ни один немец не станет обвинять другого в том, что он был не на той стороне баррикады.
Эти слова заставили полицай-президента задуматься и минуты через две он задал сакральный вопрос:
– А как же нам быть со Штази Маркуса Вольфа?
– Он и дальше будет работать на благо объединённой Германии, только уже совместно с людьми из БНД. – Спокойно ответил Сергей – Если не делить немцев на социалистических и капиталистических, а просто объединить Германию, простив друг другу все прежние обиды, то в итоге получится огромная страна в самом центре Западной Европы. В конце концов соотношение ведь выходит не в вашу пользу, Гюнтер, на четыре тысячи сотрудников Штази в Восточной Германии приходится тридцать восемь тысяч агентов в Германии Западной. И те, и другие считают себя патриотами, вот и вы их таковыми считайте, а они и есть патриоты Германии, но только той, в которой не будет ни советских, ни американских, ни британских войск. В общем гоните в шею всех оккупантов, Гюнтер. Ну, мы то сами уйдём, но только в том случае, если будем уверены, что никто не придёт ночью арестовывать Эриха Хонекера или Маркуса Вольфа.
– Это официальная позиция советского руководства? – Осторожно спросил полицай-президент и сам же ответил на свой вопрос – Простите, Серж, я сказал глупость, поскольку забыл о том, что разговариваю со специальным посланником главы Советского Союза и членом политбюро. Если ваше руководство этого действительно желает, Серж, то я со своей стороны приложу всё своё влияние для того, чтобы наше руководство приняло такое решение, которое вас полностью устроит. С послом Израиля вы сможете встреться уже завтра утром в этом же ресторане. У вас прекрасный вкус, Серж, и вы очень хорошо знаете Бонн. Я даже не подозревал, что здесь, в предместье есть такой чудесный ресторан с отдельными кабинетами для приватных встреч.
Сергей улыбнулся, кивком головы поблагодарил своего собеседника и подумал: – "Эх, дядя, знал бы ты, скольких немцев я перетаскал в этот самый кабинет на переговоры в ресторан старого папаши Генриха". Вслух же он сказал:
– Прекрасно, Гюнтер, в этом ресторане помимо всего прочего подают очень вкусные кошерные блюда. Так значит завтра в десять утра в этом же кабинете? Я попрошу господин Штольца зарезервировать его для нас. Вы будете на этой встрече?
Полицай-президент развёл руками, рассмеялся и сказал:
– Серж, я просто не смогу вам отказать в этом. А теперь, если вы позволите, я хочу пригласить вас своё ведомство. Кстати вы не будете против, если мы представим сотрудников вашей службы безопасности к правительственным наградам Федеративной Республики?
– Не буду. – Добродушно ответил Сергей – Но при том условии, что самой высокой награды из всех, будет удостоен полковник Зимин, а мне достанется точно такая же, какой будут награждены все остальные бойцы его отряда.
Они вернулись в город и там Сергею пришлось почти полтора часа провести в обществе немецких полицейских. В основном ему пришлось выслушивать их поздравления и слова благодарности за то, что они не допустили стрельбы на оживлённой улице, чем спасли жизни многих людей. Хотя в лоб полковнику Зимину об этом не заявили, он сам сказал, что уже сегодня каждый боец его отряда напишет подробный рапорт под копирку, а завтра все они будут переданы полиции. На этом их общение со слугами закона было исчерпано и они поехали в замок Рейндорф. В машине, устало отдуваясь, Николай спросил:
– Сергей, почему ты купил этот чёртов замок?
– А потому, – Ответил он – Что в своё время у меня увёл его из-под носа мой друг Егор. Правда, ему он достался дороже. Зато теперь у нас снова будет своя резиденция в Германии. Нашим специалистам теперь придётся часто бывать в этой стране, Коля, а Бонн, хотя он скоро и перестанет быть столицей, всё равно останется очень важным для Германии городом. Ну, и к тому же мне очень нравится бывать в этой стране и особенно в этом городе. Правда, Рейн в ваше время просто чудовищно грязный. Ну, ничего, скоро зелёные войдут в силу и возьмутся за него.
Николая совершенно не волновали проблемы Рейна. Куда больше его волновали совсем другие проблемы и он спросил:
– Серёга, а нас не вздрючат за то, что мы тут натворили? И зачем ты только напросился на их медали? Вот возьмут немцы и повесят нам на шею по какому-нибудь Железному кресту. Что мне с ним потом делать? В бачке от унитаза прятать? Отец узнает, точно мне за него голову открутит.
Сергей улыбнулся, похлопал его по колену и сказал:
– Коля, успокойся, ты живёшь уже совсем в другой стране и теперь тебя за твой подвиг никто не вздрючит. Кстати, высшим орденом у них является Большой крест заслуг и он красный, а не чёрный. Хотя по большому счёту какой это подвиг для таких волкодавов, как вы, повязать шайку обкуренных сопляков, но с другой стороны принять в грудь две пули и не сойти с места, это тебе не фунт изюма слопать. В любом случае нам нужно было решать эту проблему не мытьём, так катаньем. Мы когда с Юрием Владимировичем этот вопрос обсуждали, он сначала хотел, чтобы я просто передал досье на эту банду послу Германии в Советском Союзе, да, я предложил ему малость навести здесь шороху. Покрасоваться, так сказать для пользы дела и он согласился, представь себе, хотя я и предупредил, что последствия будут весьма тяжкими по наградам, Коля, ведь мы же жизнь спасли не какому-то фраеру, а полицай-президенту.
В замок Рейндорф, построенный в конце семнадцатого века в довольно затейливом, не пойми каком сразу стиле, но тем не менее очень красивом, Сергей въехал радуясь своему приобретению. Когда он пошел вместе с Юлей к мраморному крыльцу, та тихим, упавшим голосом спросила его:
– Серёжа, неужели ты действительно подаришь его мне? По-моему он должен принадлежать всему советскому народу.
Устало вздохнув, он всё же ответил ей шутливым тоном:
– Советский народ как-нибудь и без него перебьётся, Юлечка. Он в него просто не поместится, а потому я подарю его именно тебе и оформлю на твоё имя. Ну, а о том, что сюда будут время от времени приезжать наши друзья, я с тобой, думаю, договорюсь. Ты же разрешишь мне это? Здесь может запросто разместиться с комфортом человек десять, двенадцать после того, как я прикажу убрать из левого крыла эту дешевую гостиницу с крохотными комнатушками, в которых даже нет туалета.
Юля, всё ещё не веря в то, что она стала владелицей такой роскошной недвижимости, спросила:
– Серёжа, а тебе разрешат так сделать?
Нетерпеливо махнув рукой, Сергей ответил:
– Юлька, я же его купил на свои деньги, а не на чужие. Конечно разрешат и мы будем сюда приезжать время от времени.
На следующее утро Сергей вместе с Юлей поехал в адвокатскую контору доктора Эрлиха, которого он знал уже стариком и договорился с этим рыжеватым великаном с внимательными серыми глазами о том, что он будет представлять его интересы в Западной Европе. Перед этим он распечатал на принтере контракт в том самом виде, в котором уже заключал его однажды. Хотя доктору Эрлиху было знакома в нём каждая запятая, он всё же прочитал его очень внимательно и только после этого принял от своего клиента, требовавшего от него так много, банковский чек, предварительно расписавшись и поставив печать.
После этого Сергей провёл переговоры с послом Израиля в ФРГ и через три с половиной часа вместе с помощником посла, полковником Зиминым и капитан Гинзбургом вылетел в Тель-Авив, провёл в аэропорту этого города пять часов и вернулся в Бонн. За это время он успел встретиться с несколькими господами и провести предварительные, ознакомительные переговоры. Хотя израильтяне и отнеслись к нему очень настороженно, Сергей остался доволен переговорами. В замок Рейндорф они возвращались рано утром. Лев Гинзбург, который за это время успел съездить в полицейской машине в Иерусалим и постоять возле Стены плача, дремал. Николай, который неплохо выспался в аэропорту Тель-Авива, то и дело будил его вопросами:
– Лёва, – Спрашивал он его – А что евреи делают возле Стены плача и зачем они суют в щели какие-то бумажки?
Ответ на этот вопрос дал Сергей, хмуро буркнув:
– Николай, отстань от мужика. Молятся они возле этой стены, молятся и просят Бога каждый о своём.
– А что, этого нельзя делать в синагоге? – Изумился полковник, далёкий от религии – Нет, за синагогу Лёвке точно по партийной линии выговор влепили, если он попёрся бы в неё открыто, как и мне, вздумай я пойти на пасху в церковь.
Сергей, который немного поспал в самолёте, ответил:
– Ну, ты сравнил, синагогу и Стену плача, парень. Это примерно то же самое, как если бы тебе дали пострелять из пистолета Феликса Эдмундовича, Коля.
Многих анекдотов Сергея его друзья попросту не понимали, но этот, очень древний, с длинной седой бородой ему даже не пришлось рассказывать полностью. И Николай, и Лёва, молчаливый широкоплечий великан, на которого с таким уважением смотрел начальник службы безопасности аэропорта Тель-Авива, тотчас громко засмеялись, а капитан Гинзбург даже принялся водить воображаемым смычком по скрипке, а потом весь подался вперёд и перестав смеяться спросил:
– Сергей, зачем ты летал в Израиль? Ведь с тобой там разговаривали одни только шестёрки и агенты Моссада. Неужели только для того, чтобы я посмотрел на родину предков?
Хитро ухмыльнувшись, специальный посланник немедленно задал ему встречный вопрос:
– А, о чём ты просил Бога, Лёва? Скажешь, отвечу честно.
– Ну, я написал ему, Серёга, что стану ходить в синагогу и перестану трескать свиную тушенку, если он сделает так, чтобы у тебя всё получилось. – Ответил капитан Гинзбург – С тушенкой я, кажется, малость погорячился. Моя Галюська на ней такие щи варит, что за уши не оттащишь.
Сергей широко улыбнулся и сказал:
– Хороший понт, Лёва, дороже денег. Всё это чистейшей воды пиар. И покупка замка, хотя он мне ещё пригодится, и встреча с послом Израиля, и вылет в Тель-Авив. Мне завтра встречаться с канцлером, Лёвчик, и я должен ему ещё до этой встречи доказать, что он имеет дело не с теми русскими, которые были раньше, а с новыми, но не теми, которые любят красные пиджаки от Версаччи. В общем новая политика Советского Союза в действии. А сегодня вечером я даю ужин в честь представителей промышленных кругов Западной Германии, так что пошли примерять смокинги, парни. Будем показывать себя во всём блеске. Состав нашей делегации должен быть многонациональным, Коля, а потому через час собираемся в рыцарской столовке. Буду принимать у вас экзамены по обращению с малым шанцевым инструментом, ножами, вилками и ложками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53