— А ты чего хотела?
— У нас , — сказала Алиса, с трудом переводя дух, — когда долго бежишь со всех ног, непременно попадешь в другое место.
— Какая медлительная страна! — сказала Королева. — Ну, а здесь , знаешь ли, приходится бежать со всех ног , чтобы только остаться на том же месте! Если же хочешь попасть в другое место, тогда нужно бежать по меньшей мере вдвое быстрее! 42
— Ах, нет, я никуда не хочу попасть! — сказала Алиса. — Мне и здесь хорошо. Очень хорошо! Только ужасно жарко и пить хочется!
— Этому горю помочь нетрудно , — сказала Королева и вынула из кармана небольшую коробку. — Хочешь сухарик?
Алиса подумала, что отказаться будет невежливо, хотя сухарь ей был совсем ни к чему. Она взяла сухарь и стала его жевать; сухарь был страшно сухой , и она чуть не подавилась.
— Пока ты утоляешь жажду, — сказала Королева, — я размечу площадку.
Она вынула из кармана ленту с делениями и принялась отмерять на земле расстояния и вбивать в землю колышки.
— Вот вобью еще два колышка, — сказала она, — и покажу тебе, куда ты пойдешь. Хочешь еще сухарик?
— Нет, нет, благодарю вас, — ответила Алиса. — Одного вполне достаточно.
— Надеюсь, ты больше не хочешь пить? — спросила Королева.
Алиса растерялась, но, к счастью, Королева продолжала, не дожидаясь ее ответа.
— На третьей линии я повторю тебе свои указания, чтобы ты их не забыла. На четвертой — я с тобой распрощаюсь. На пятой — я тебя покину.
Между тем она кончила свою работу. Алиса с интересом смотрела, как она вернулась к дереву, а потом медленно пошла вдоль ряда колышков. Около второго она остановилась, повернулась и сказала:
— Пешка, как ты знаешь, первым ходом прыгает через клетку. Так что на третью клетку ты проскочишь на всех парах — на паровозе, должно быть, — и тут же окажешься на четвертой. Там ты повстречаешь Труляля и Траляля… Пятая клетка залита водой, а в шестой расположился Шалтай-Болтай… Но ты молчишь?
— Разве… я должна… что-то сказать? — запинаясь, спросила Алиса.
— Тебе бы следовало поблагодарить меня за любезные пояснения, — отвечала Королева с укоризной. — Что же, предположим, что ты так и сделала… Значит, так: седьмая клетка вся заросла лесом, но ты не беспокойся: один из Рыцарей на Коне проведет тебя через лес. Ну, а на восьмой линии мы встретимся как равные — ты будешь Королевой, и мы устроим по этому случаю пир!
Алиса встала, сделала реверанс и снова опустилась на землю. У следующего колышка Королева опять повернулась.
— Если не знаешь, что сказать, говори по-французски! — заметила она. — Когда идешь, носки ставь врозь! И помни, кто ты такая!
С этими словами она повернулась, на этот раз не дожидаясь, пока Алиса сделает реверанс, подбежала к четвертому колышку, оглянулась, сказала:
— Прощай!
И бросилась к последнему.
Как это произошло, Алиса не поняла, но стоило Королеве добежать до последнего колышка, как она тут же исчезла 43. То ли она растаяла в воздухе, то ли скрылась в лесу («Она ведь так быстро бегает!» — думала Алиса), трудно сказать, только она исчезла. А Алиса принялась размышлять о том, что она теперь Пешка и что скоро ей ходить.
Глава III ЗАЗЕРКАЛЬНЫЕ НАСЕКОМЫЕ
Прежде всего, конечно, нужно было оглядеться и познакомиться со страной, по которой ей предстояло путешествовать.
— Совсем как на уроке географии, — подумала Алиса, поднимаясь на цыпочки, чтобы заглянуть подальше. — Главные реки? Никаких. Главные горы? Всего одна — и я на ней стою. Как она называется? По-моему, никак. Главные города?.. Ой, кто это там? Вьются, словно пчелиный рой… Только, конечно, пчел на таком расстоянии не увидишь…
Она замолчала и стала смотреть на загадочных насекомых, которые кружили над цветами, погружая в них хоботки.
— Совсем как настоящие пчелы, — подумала Алиса.
Конечно, это были совсем не пчелы; по правде говоря, это были слоны, в чем Алиса очень скоро убедилась. У нее прямо дух захватило от этого открытия.
— А какие там огромные, должно быть, цветы! — размышляла Алиса. — Словно дом, только без крыши и на стебле! А сколько меду! Подойду-ка я поближе… Нет, лучше подожду…
Она начала было спускаться с холма, но вдруг оробела и остановилась.
— Прежде, чем туда идти, нужно запастись хорошей веткой, чтобы отмахиваться от слонов, — оправдывалась она перед собой. — А как будет смешно, когда меня спросят дома, как мне здесь понравилось, и я скажу: «Очень приятная была прогулка, только… — тут она тряхнула головой (такая уж у нее была привычка!), — только было жарко и пыльно , и слоны докучали !»
— Спущусь-ка я в другую сторону, — проговорила она, помолчав, — а к слонам пойду попозже. Мне ведь нужно поскорее попасть на третью линию!
С этими словами она сбежала с холма и перепрыгнула через первый из шести ручейков 44.
— Ваши билеты! — сказал Контролер, всовывая голову в окошко.
Все тут же предъявили билеты; размером билеты были не меньше пассажиров, и в вагоне поэтомe сразу стало очень тесно.
— Та-ак, — протянул Контролер и сердито взглянул на Алису. — А где твой билет, девочка?
И все хором закричали («Словно припев в песне», — промелькнуло у Алисы в голове):
— Не задерживай его, девочка! Знаешь, сколько стоит его время ? Тысячу фунтов — одна минута!
— К сожалению, у меня нет билета, — испуганно сказала Алиса. — Там, где я села, не было кассы…
И хор голосов подхватил:
— Там не было места для кассы! Знаешь, сколько стоит там земля? Тысячу фунтов — один дюйм!
— Не оправдывайся, девочка! — сказал Контролер. — Надо было купить билет у машиниста.
И снова хор голосов подхватил:
— У человека, который ведет паровоз! Знаешь, сколько стоит дым от паровоза? Тысячу фунтов — одно колечко!
— Лучше мне промолчать, — подумала Алиса.
На этот раз, так как она не произнесла ни слова, никто ничего не сказал, но, к величайшему ее удивлению, все хором подумали (Надеюсь, ты понимаешь, что значит «думать хором», потому что мне, по правде говоря, это неясно):
— Лучше промолчи! Знаешь, сколько стоит разговор? Тысячу фунтов — одно слово!
— Сегодня мне всю ночь будет сниться тысяча фунтов! — подумала Алиса.
А Контролер все это время внимательно ее разглядывал — сначала в телескоп, потом в микроскоп и, наконец, в театральный бинокль. Наконец, он сказал:
— И вообще ты едешь не в ту сторону!
Опустил окно и ушел.
Господин, сидевший напротив (одет он был в белую бумагу) 45, произнес:
— Такая маленькая девочка должна знать, в какую сторону она едет, даже если она не знает, как ее зовут!
Козел, сидевший рядом с господином в белом, закрыл глаза и громко сказал:
— Она должна знать, как пройти в кассу, даже если она не умеет читать!
Рядом с Козлом сидел Жук (это был очень странный вагон, битком набитый пассажирами), и, так как говорить здесь, судя по всему, полагалось по очереди, он сказал:
— Придется отправить ее обратно с багажом.
Алисе не видно было, кто сидит за Жуком, она только услышала хриплый голос:
— Пусть пересядет на другой…
Тут голос закашлялся и замолк.
— Что это у него? Грипп? — подумала Алиса.
И тотчас же тоненький голосок прошептал ей прямо в ухо:
— Из этого вышла бы неплохая шутка: «Коль хрип — так грипп…» или еще что-нибудь в таком же духе…
В самом конце вагона кто-то ласково пропел:
— На ней надо написать: «Хрупкая девочка! Не кантовать!»
А голоса продолжали выкрикивать («Сколько их здесь!» — подумала Алиса):
— Надо отправить ее почтой! Налепить ей справа марку и отправить!
— Нет, лучше телеграфом!
— Пусть тянет поезд вместо паровоза!
Но господин в белой бумаге наклонился к Алисе и прошептал:
— Не слушай их, детка! Просто на каждой остановке покупай по обратному билету!
— И не подумаю! — воскликнула, потеряв терпение, Алиса. — Эта поездка мне совсем не нужна! Хочу в лес! В чащу!
— И из этого вышла бы неплохая шуточка, — проговорил тоненький голосок прямо у нее над ухом. — «Хочу почаще бродить по чаще »… Или еще что-нибудь в этом же духе…
— Ах, оставьте меня, наконец, в покое! — сказала Алиса, оглядываясь. (Она никак не могла понять, кто это с ней говорит тоненьким голоском.) — Если вам так хочется шутить, шутите, пожалуйста, сами!
Тоненький голосок в ответ глубоко вздохнул. Он был, видно, очень несчастлив.
— Надо бы его утешить, — подумала Алиса. — Но только почему он не вздыхает, как люди!
Понимаешь, вздох был такой легонький, что она бы его ни за что не услышала, если бы он не раздался у нее прямо над ухом. От этого в ухе у нее защекотало, и она перестала думать о горестях своего невидимого собеседника.
— Я знаю, что ты мне друг, — продолжал голосок. — Старый друг… верный друг… Ты меня не обидишь, даром, что я насекомое…
— Какое насекомое? — забеспокоилась Алиса.
На самом деле она хотела узнать, кусается ее собеседник или нет, но задать такой вопрос прямо было бы, конечно, невежливо.
— Неужели ты не догада… — начал тоненький голосок, но его заглушил пронзительный свисток паровоза. Алиса и все остальные в тревоге повскакали со своих мест.
Лошадь, высунувшая голову в окно, оглянулась и спокойно сказала:
— Ничего страшного! Здесь ручеек, который нам надо перепрыгнуть.
Все тут же успокоились, только Алисе было как-то не по себе при мысли о том, что поезда здесь прыгают.
— Зато я сразу попаду на четвертую линию, — подумала она. — А это уже неплохо!
В тот же миг она почувствовала, как поезд поднялся в воздух. От страха она вцепилась во что-то, оказавшееся у нее под рукой. Это была козлиная борода. 47
* * * * * * * * * * * * * * * * * *
* * * * * * * * * * * * * * * * * *
* * * * * * * * * * * * * * * * * *
Не успела Алиса схватиться за нее, как борода словно растаяла в воздухе. Алиса оказалась под деревом, а над головой у нее на сучке устроился Комар (так вот кто был ее невидимым собеседником!) и обмахивал Алису крылышками.
Это был огромный Комар.
— Не меньше гуся! — подумала Алиса.
Но она ничуть не испугалась: чего ей было бояться после столь долгой и дружественной беседы?
— Значит, ты не всех насекомых любишь? — продолжал, как ни в чем не бывало Комар.
— Я люблю тех, которые умеют говорить, — отвечала Алиса. — У нас насекомые не разговаривают.
— А каким насекомым у вас радуются? — спросил Комар.
— Я никаким насекомым не радуюсь, потому что я их боюсь, — призналась Алиса. — По крайней мере, больших. Но я могу вам сказать, как их зовут.
— А они, конечно, идут, когда их зовут? — небрежно заметил Комар.
— Нет, кажется, не идут.
— Тогда зачем же их звать, если они не идут? 49
— Им это ни к чему, а нам все-таки нужно. Иначе зачем вообще знать, как что называется?
— Незачем, по-моему, — сказал Комар. — Если ты зайдешь поглубже вон в тот лес, ты увидишь, что там нет никаких имен и названий. Впрочем, мы зря теряем время… Значит, какие у вас насекомые?
— Ну, вот, к примеру, есть у нас Бабочка, — сказала Алиса и загнула на руке один палец.
— А-а, — протянул Комар. — Взгляни-ка на тот куст! Там на ветке сидит… Знаешь кто? Баобабочка! Она вся деревянная, а усики у нее зеленые и нежные, как молодые побеги!
— А что она ест? — спросила Алиса с любопытством.
— Стружки и опилки, — отвечал Комар. — А еще кто у вас есть?
Алиса жадно разглядывала Баобабочку. Она была такая толстенькая и такая веселая, что Алиса решила: она только что хорошо пообедала!
— А еще у нас есть Стрекоза, — сказала она и загнула второй палец.
— Подними-ка голову, — сказал Комар. — Вон на той ветке прямо у тебя над головой сидит Стрекозел. Бородатый, рогатый, и то и дело лезет бодаться!
— А он что ест? — снова спросила Алиса.
— Траву и отруби, — ответил Комар. — А гнездо он себе вьет в хлеву. Алиса долго задумчиво смотрела на Стрекозла и, наконец, сказала:
— А еще у нас есть всякие мошки.
— Взгляни-ка на то облачко, — заметил Комар. — Это вьются Бегемошки. Подумать только — такие толстые и неповоротливые, а как хорошо летают!
— А что они едят? — снова спросила Алиса.
— Мелкую рыбешку и лягушек!
Алису одолели сомнения.
— А если рыбешки не будет? — спросила она.
— Тогда они, конечно, умрут, — отвечал Комар.
— И часто так бывает?
— Всегда, — сказал Комар.
Алиса задумалась, между тем как Комар развлекался, кружа вокруг ее головы. Наконец, он уселся на ветку и пропищал:
— Хочешь потерять свое имя?
— Нет, — испугалась Алиса. — Конечно, не хочу!
— И зря, — сказал Комар небрежно. — Подумай, как это было бы удобно! Скажем, возвращаешься ты домой, а никто не знает, как тебя зовут. Захочет гувернантка позвать тебя на урок, крикнет: «Идите сюда…» — и остановится, имя-то она забыла. А ты, конечно, не пойдешь — ведь неизвестно, кого она звала!
— Это мне не поможет, — возразила Алиса. — Даже если она забудет мое имя, она всегда может сказать: «Послушайте, милочка…».
— Но ведь ты не Милочка, — перебил ее Комар. — Ты и не будешь слушать! Хорошенькая вышла шутка, правда? Жаль, что не ты ее придумала!
— Что это вы все время предлагаете мне свои шутки? — спросила Алиса. — Эта, например, вам совсем не удалась!
Комар только глубоко вздохнул; по щекам у него покатились две крупные слезы.
— Не нужно шутить, — сказала Алиса, — если шутки вас так огорчают. В ответ он снова грустно вздохнул, а когда Алиса подняла глаза, бедного Комара на ветке уже не было — должно быть, его унесло собственным вздохом.
Алиса так долго сидела без движения, что ей стало холодно; она поднялась и пошла вперед.
Вскоре она вышла на полянку, за которой чернел лес. Он был гораздо мрачнее того, откуда она вышла, и Алиса немножко струсила. Все же, поразмыслив, она решила идти вперед.
— Не возвращаться же мне назад ! — сказала она про себя. — Другого пути на восьмую линию нет.
— Это, верно, тот самый лес, — размышляла она, — где нет никаких имен и названий 50. Интересно, неужели я тоже потеряю свое имя? Мне бы этого не хотелось! Если я останусь без имени, мне тотчас дадут другое, и наверняка какое-нибудь ужасное! А я примусь разыскивать того, кто подобрал мое старое имя. Вот будет смешно! Дам объявление в газету, будто я потеряла собаку: «Потеряно имя по кличке…», тут, конечно, будет пропуск… «На шее медный ошейник». И всех, кого ни встречу, буду окликать: «Алиса!» — вдруг кто-нибудь отзовется. Только вряд ли… Разве что по глупости…
Так, беседуя сама с собой, она незаметно дошла до леса; там было сумрачно и прохладно.
— По крайней мере, — подумала Алиса, ступив под деревья, — приятно немножко освежиться в этом… как его? Ну, как же он называется !… — Она с удивлением заметила, что никак не может вспомнить нужного слова. — Когда спрячешься под … ну, как же их?.. под… этими … — Она погладила дерево по стволу. — Интересно, как они называются ? А, может, никак? Да, конечно, никак не называются!
С минуту она стояла в глубокой задумчивости, а потом вдруг сказала:
— Значит, все-таки это случилось ! Кто же я теперь? Я должна вспомнить ! Во что бы то ни стало должна!
Но как она ни старалась, ничего у нее не выходило. Она всячески ломала себе голову, но вспомнить свое имя не могла.
— Помню только, что там есть Л… — сказала она, наконец. — Ну, конечно, оно начинается с Л… 51 Тут из-за дерева вышла Лань. Она взглянула на Алису огромными грустными глазами, но ничуть не испугалась.
— Тпрушеньки! Тпрушеньки! — сказала Алиса и протянула руку, чтобы ее погладить. Лань прянула в сторону, но не убежала, а остановилась, глядя на Алису.
— Как тебя зовут? — спросила Лань. У нее был мягкий и нежный голос.
— Если б я только знала! — подумала бедная Алиса.
Вслух она грустно промолвила:
— Пока никак…
— Постарайся вспомнить, — сказала Лань. — Так нельзя…
Алиса постаралась, но все было бесполезно.
— Скажите, а как вас зовут? — робко спросила она. — Вдруг это мне поможет…
— Отойдем немного, — сказала Лань. — Здесь мне не вспомнить…
Алиса нежно обняла Лань за мягкую шею, и они вместе пошли через лес.
Наконец, они вышли на другую поляну; Лань взвилась в воздух и сбросила с себя руку Алисы.
— Я Лань! — закричала она радостно. — А ты — человечий детеныш!
Тут в ее прекрасных карих глазах мелькнула тревога, и она умчалась прочь.
Алиса долго смотрела ей вслед; слезы навертывались ей на глаза при мысли, что она так внезапно потеряла свою милую спутницу.
— Ну, что ж, — сказала она, наконец. — Зато теперь я знаю, как меня зовут. И то хорошо… Алиса… Алиса… Больше уж ни за что не забуду… Посмотрю-ка я на эти указатели. Интересно, куда мне теперь идти?
На этот вопрос ответить было нетрудно: через лес вела только одна дорога, и обе стрелки указывали на нее.
— Дойду до развилки, — подумала Алиса, — тогда и решу. Ведь там им придется указывать в разные стороны.
Напрасно она на это надеялась! Она все шла и шла по дороге, но и на развилках стрелки неизменно указывали в одну сторону. На одной из них было написано:
А на другой:
— Судя по всему, — размышляла Алиса, — они живут вместе . Как это я раньше не догадалась… Впрочем, я все равно задерживаться у них не буду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
— У нас , — сказала Алиса, с трудом переводя дух, — когда долго бежишь со всех ног, непременно попадешь в другое место.
— Какая медлительная страна! — сказала Королева. — Ну, а здесь , знаешь ли, приходится бежать со всех ног , чтобы только остаться на том же месте! Если же хочешь попасть в другое место, тогда нужно бежать по меньшей мере вдвое быстрее! 42
— Ах, нет, я никуда не хочу попасть! — сказала Алиса. — Мне и здесь хорошо. Очень хорошо! Только ужасно жарко и пить хочется!
— Этому горю помочь нетрудно , — сказала Королева и вынула из кармана небольшую коробку. — Хочешь сухарик?
Алиса подумала, что отказаться будет невежливо, хотя сухарь ей был совсем ни к чему. Она взяла сухарь и стала его жевать; сухарь был страшно сухой , и она чуть не подавилась.
— Пока ты утоляешь жажду, — сказала Королева, — я размечу площадку.
Она вынула из кармана ленту с делениями и принялась отмерять на земле расстояния и вбивать в землю колышки.
— Вот вобью еще два колышка, — сказала она, — и покажу тебе, куда ты пойдешь. Хочешь еще сухарик?
— Нет, нет, благодарю вас, — ответила Алиса. — Одного вполне достаточно.
— Надеюсь, ты больше не хочешь пить? — спросила Королева.
Алиса растерялась, но, к счастью, Королева продолжала, не дожидаясь ее ответа.
— На третьей линии я повторю тебе свои указания, чтобы ты их не забыла. На четвертой — я с тобой распрощаюсь. На пятой — я тебя покину.
Между тем она кончила свою работу. Алиса с интересом смотрела, как она вернулась к дереву, а потом медленно пошла вдоль ряда колышков. Около второго она остановилась, повернулась и сказала:
— Пешка, как ты знаешь, первым ходом прыгает через клетку. Так что на третью клетку ты проскочишь на всех парах — на паровозе, должно быть, — и тут же окажешься на четвертой. Там ты повстречаешь Труляля и Траляля… Пятая клетка залита водой, а в шестой расположился Шалтай-Болтай… Но ты молчишь?
— Разве… я должна… что-то сказать? — запинаясь, спросила Алиса.
— Тебе бы следовало поблагодарить меня за любезные пояснения, — отвечала Королева с укоризной. — Что же, предположим, что ты так и сделала… Значит, так: седьмая клетка вся заросла лесом, но ты не беспокойся: один из Рыцарей на Коне проведет тебя через лес. Ну, а на восьмой линии мы встретимся как равные — ты будешь Королевой, и мы устроим по этому случаю пир!
Алиса встала, сделала реверанс и снова опустилась на землю. У следующего колышка Королева опять повернулась.
— Если не знаешь, что сказать, говори по-французски! — заметила она. — Когда идешь, носки ставь врозь! И помни, кто ты такая!
С этими словами она повернулась, на этот раз не дожидаясь, пока Алиса сделает реверанс, подбежала к четвертому колышку, оглянулась, сказала:
— Прощай!
И бросилась к последнему.
Как это произошло, Алиса не поняла, но стоило Королеве добежать до последнего колышка, как она тут же исчезла 43. То ли она растаяла в воздухе, то ли скрылась в лесу («Она ведь так быстро бегает!» — думала Алиса), трудно сказать, только она исчезла. А Алиса принялась размышлять о том, что она теперь Пешка и что скоро ей ходить.
Глава III ЗАЗЕРКАЛЬНЫЕ НАСЕКОМЫЕ
Прежде всего, конечно, нужно было оглядеться и познакомиться со страной, по которой ей предстояло путешествовать.
— Совсем как на уроке географии, — подумала Алиса, поднимаясь на цыпочки, чтобы заглянуть подальше. — Главные реки? Никаких. Главные горы? Всего одна — и я на ней стою. Как она называется? По-моему, никак. Главные города?.. Ой, кто это там? Вьются, словно пчелиный рой… Только, конечно, пчел на таком расстоянии не увидишь…
Она замолчала и стала смотреть на загадочных насекомых, которые кружили над цветами, погружая в них хоботки.
— Совсем как настоящие пчелы, — подумала Алиса.
Конечно, это были совсем не пчелы; по правде говоря, это были слоны, в чем Алиса очень скоро убедилась. У нее прямо дух захватило от этого открытия.
— А какие там огромные, должно быть, цветы! — размышляла Алиса. — Словно дом, только без крыши и на стебле! А сколько меду! Подойду-ка я поближе… Нет, лучше подожду…
Она начала было спускаться с холма, но вдруг оробела и остановилась.
— Прежде, чем туда идти, нужно запастись хорошей веткой, чтобы отмахиваться от слонов, — оправдывалась она перед собой. — А как будет смешно, когда меня спросят дома, как мне здесь понравилось, и я скажу: «Очень приятная была прогулка, только… — тут она тряхнула головой (такая уж у нее была привычка!), — только было жарко и пыльно , и слоны докучали !»
— Спущусь-ка я в другую сторону, — проговорила она, помолчав, — а к слонам пойду попозже. Мне ведь нужно поскорее попасть на третью линию!
С этими словами она сбежала с холма и перепрыгнула через первый из шести ручейков 44.
— Ваши билеты! — сказал Контролер, всовывая голову в окошко.
Все тут же предъявили билеты; размером билеты были не меньше пассажиров, и в вагоне поэтомe сразу стало очень тесно.
— Та-ак, — протянул Контролер и сердито взглянул на Алису. — А где твой билет, девочка?
И все хором закричали («Словно припев в песне», — промелькнуло у Алисы в голове):
— Не задерживай его, девочка! Знаешь, сколько стоит его время ? Тысячу фунтов — одна минута!
— К сожалению, у меня нет билета, — испуганно сказала Алиса. — Там, где я села, не было кассы…
И хор голосов подхватил:
— Там не было места для кассы! Знаешь, сколько стоит там земля? Тысячу фунтов — один дюйм!
— Не оправдывайся, девочка! — сказал Контролер. — Надо было купить билет у машиниста.
И снова хор голосов подхватил:
— У человека, который ведет паровоз! Знаешь, сколько стоит дым от паровоза? Тысячу фунтов — одно колечко!
— Лучше мне промолчать, — подумала Алиса.
На этот раз, так как она не произнесла ни слова, никто ничего не сказал, но, к величайшему ее удивлению, все хором подумали (Надеюсь, ты понимаешь, что значит «думать хором», потому что мне, по правде говоря, это неясно):
— Лучше промолчи! Знаешь, сколько стоит разговор? Тысячу фунтов — одно слово!
— Сегодня мне всю ночь будет сниться тысяча фунтов! — подумала Алиса.
А Контролер все это время внимательно ее разглядывал — сначала в телескоп, потом в микроскоп и, наконец, в театральный бинокль. Наконец, он сказал:
— И вообще ты едешь не в ту сторону!
Опустил окно и ушел.
Господин, сидевший напротив (одет он был в белую бумагу) 45, произнес:
— Такая маленькая девочка должна знать, в какую сторону она едет, даже если она не знает, как ее зовут!
Козел, сидевший рядом с господином в белом, закрыл глаза и громко сказал:
— Она должна знать, как пройти в кассу, даже если она не умеет читать!
Рядом с Козлом сидел Жук (это был очень странный вагон, битком набитый пассажирами), и, так как говорить здесь, судя по всему, полагалось по очереди, он сказал:
— Придется отправить ее обратно с багажом.
Алисе не видно было, кто сидит за Жуком, она только услышала хриплый голос:
— Пусть пересядет на другой…
Тут голос закашлялся и замолк.
— Что это у него? Грипп? — подумала Алиса.
И тотчас же тоненький голосок прошептал ей прямо в ухо:
— Из этого вышла бы неплохая шутка: «Коль хрип — так грипп…» или еще что-нибудь в таком же духе…
В самом конце вагона кто-то ласково пропел:
— На ней надо написать: «Хрупкая девочка! Не кантовать!»
А голоса продолжали выкрикивать («Сколько их здесь!» — подумала Алиса):
— Надо отправить ее почтой! Налепить ей справа марку и отправить!
— Нет, лучше телеграфом!
— Пусть тянет поезд вместо паровоза!
Но господин в белой бумаге наклонился к Алисе и прошептал:
— Не слушай их, детка! Просто на каждой остановке покупай по обратному билету!
— И не подумаю! — воскликнула, потеряв терпение, Алиса. — Эта поездка мне совсем не нужна! Хочу в лес! В чащу!
— И из этого вышла бы неплохая шуточка, — проговорил тоненький голосок прямо у нее над ухом. — «Хочу почаще бродить по чаще »… Или еще что-нибудь в этом же духе…
— Ах, оставьте меня, наконец, в покое! — сказала Алиса, оглядываясь. (Она никак не могла понять, кто это с ней говорит тоненьким голоском.) — Если вам так хочется шутить, шутите, пожалуйста, сами!
Тоненький голосок в ответ глубоко вздохнул. Он был, видно, очень несчастлив.
— Надо бы его утешить, — подумала Алиса. — Но только почему он не вздыхает, как люди!
Понимаешь, вздох был такой легонький, что она бы его ни за что не услышала, если бы он не раздался у нее прямо над ухом. От этого в ухе у нее защекотало, и она перестала думать о горестях своего невидимого собеседника.
— Я знаю, что ты мне друг, — продолжал голосок. — Старый друг… верный друг… Ты меня не обидишь, даром, что я насекомое…
— Какое насекомое? — забеспокоилась Алиса.
На самом деле она хотела узнать, кусается ее собеседник или нет, но задать такой вопрос прямо было бы, конечно, невежливо.
— Неужели ты не догада… — начал тоненький голосок, но его заглушил пронзительный свисток паровоза. Алиса и все остальные в тревоге повскакали со своих мест.
Лошадь, высунувшая голову в окно, оглянулась и спокойно сказала:
— Ничего страшного! Здесь ручеек, который нам надо перепрыгнуть.
Все тут же успокоились, только Алисе было как-то не по себе при мысли о том, что поезда здесь прыгают.
— Зато я сразу попаду на четвертую линию, — подумала она. — А это уже неплохо!
В тот же миг она почувствовала, как поезд поднялся в воздух. От страха она вцепилась во что-то, оказавшееся у нее под рукой. Это была козлиная борода. 47
* * * * * * * * * * * * * * * * * *
* * * * * * * * * * * * * * * * * *
* * * * * * * * * * * * * * * * * *
Не успела Алиса схватиться за нее, как борода словно растаяла в воздухе. Алиса оказалась под деревом, а над головой у нее на сучке устроился Комар (так вот кто был ее невидимым собеседником!) и обмахивал Алису крылышками.
Это был огромный Комар.
— Не меньше гуся! — подумала Алиса.
Но она ничуть не испугалась: чего ей было бояться после столь долгой и дружественной беседы?
— Значит, ты не всех насекомых любишь? — продолжал, как ни в чем не бывало Комар.
— Я люблю тех, которые умеют говорить, — отвечала Алиса. — У нас насекомые не разговаривают.
— А каким насекомым у вас радуются? — спросил Комар.
— Я никаким насекомым не радуюсь, потому что я их боюсь, — призналась Алиса. — По крайней мере, больших. Но я могу вам сказать, как их зовут.
— А они, конечно, идут, когда их зовут? — небрежно заметил Комар.
— Нет, кажется, не идут.
— Тогда зачем же их звать, если они не идут? 49
— Им это ни к чему, а нам все-таки нужно. Иначе зачем вообще знать, как что называется?
— Незачем, по-моему, — сказал Комар. — Если ты зайдешь поглубже вон в тот лес, ты увидишь, что там нет никаких имен и названий. Впрочем, мы зря теряем время… Значит, какие у вас насекомые?
— Ну, вот, к примеру, есть у нас Бабочка, — сказала Алиса и загнула на руке один палец.
— А-а, — протянул Комар. — Взгляни-ка на тот куст! Там на ветке сидит… Знаешь кто? Баобабочка! Она вся деревянная, а усики у нее зеленые и нежные, как молодые побеги!
— А что она ест? — спросила Алиса с любопытством.
— Стружки и опилки, — отвечал Комар. — А еще кто у вас есть?
Алиса жадно разглядывала Баобабочку. Она была такая толстенькая и такая веселая, что Алиса решила: она только что хорошо пообедала!
— А еще у нас есть Стрекоза, — сказала она и загнула второй палец.
— Подними-ка голову, — сказал Комар. — Вон на той ветке прямо у тебя над головой сидит Стрекозел. Бородатый, рогатый, и то и дело лезет бодаться!
— А он что ест? — снова спросила Алиса.
— Траву и отруби, — ответил Комар. — А гнездо он себе вьет в хлеву. Алиса долго задумчиво смотрела на Стрекозла и, наконец, сказала:
— А еще у нас есть всякие мошки.
— Взгляни-ка на то облачко, — заметил Комар. — Это вьются Бегемошки. Подумать только — такие толстые и неповоротливые, а как хорошо летают!
— А что они едят? — снова спросила Алиса.
— Мелкую рыбешку и лягушек!
Алису одолели сомнения.
— А если рыбешки не будет? — спросила она.
— Тогда они, конечно, умрут, — отвечал Комар.
— И часто так бывает?
— Всегда, — сказал Комар.
Алиса задумалась, между тем как Комар развлекался, кружа вокруг ее головы. Наконец, он уселся на ветку и пропищал:
— Хочешь потерять свое имя?
— Нет, — испугалась Алиса. — Конечно, не хочу!
— И зря, — сказал Комар небрежно. — Подумай, как это было бы удобно! Скажем, возвращаешься ты домой, а никто не знает, как тебя зовут. Захочет гувернантка позвать тебя на урок, крикнет: «Идите сюда…» — и остановится, имя-то она забыла. А ты, конечно, не пойдешь — ведь неизвестно, кого она звала!
— Это мне не поможет, — возразила Алиса. — Даже если она забудет мое имя, она всегда может сказать: «Послушайте, милочка…».
— Но ведь ты не Милочка, — перебил ее Комар. — Ты и не будешь слушать! Хорошенькая вышла шутка, правда? Жаль, что не ты ее придумала!
— Что это вы все время предлагаете мне свои шутки? — спросила Алиса. — Эта, например, вам совсем не удалась!
Комар только глубоко вздохнул; по щекам у него покатились две крупные слезы.
— Не нужно шутить, — сказала Алиса, — если шутки вас так огорчают. В ответ он снова грустно вздохнул, а когда Алиса подняла глаза, бедного Комара на ветке уже не было — должно быть, его унесло собственным вздохом.
Алиса так долго сидела без движения, что ей стало холодно; она поднялась и пошла вперед.
Вскоре она вышла на полянку, за которой чернел лес. Он был гораздо мрачнее того, откуда она вышла, и Алиса немножко струсила. Все же, поразмыслив, она решила идти вперед.
— Не возвращаться же мне назад ! — сказала она про себя. — Другого пути на восьмую линию нет.
— Это, верно, тот самый лес, — размышляла она, — где нет никаких имен и названий 50. Интересно, неужели я тоже потеряю свое имя? Мне бы этого не хотелось! Если я останусь без имени, мне тотчас дадут другое, и наверняка какое-нибудь ужасное! А я примусь разыскивать того, кто подобрал мое старое имя. Вот будет смешно! Дам объявление в газету, будто я потеряла собаку: «Потеряно имя по кличке…», тут, конечно, будет пропуск… «На шее медный ошейник». И всех, кого ни встречу, буду окликать: «Алиса!» — вдруг кто-нибудь отзовется. Только вряд ли… Разве что по глупости…
Так, беседуя сама с собой, она незаметно дошла до леса; там было сумрачно и прохладно.
— По крайней мере, — подумала Алиса, ступив под деревья, — приятно немножко освежиться в этом… как его? Ну, как же он называется !… — Она с удивлением заметила, что никак не может вспомнить нужного слова. — Когда спрячешься под … ну, как же их?.. под… этими … — Она погладила дерево по стволу. — Интересно, как они называются ? А, может, никак? Да, конечно, никак не называются!
С минуту она стояла в глубокой задумчивости, а потом вдруг сказала:
— Значит, все-таки это случилось ! Кто же я теперь? Я должна вспомнить ! Во что бы то ни стало должна!
Но как она ни старалась, ничего у нее не выходило. Она всячески ломала себе голову, но вспомнить свое имя не могла.
— Помню только, что там есть Л… — сказала она, наконец. — Ну, конечно, оно начинается с Л… 51 Тут из-за дерева вышла Лань. Она взглянула на Алису огромными грустными глазами, но ничуть не испугалась.
— Тпрушеньки! Тпрушеньки! — сказала Алиса и протянула руку, чтобы ее погладить. Лань прянула в сторону, но не убежала, а остановилась, глядя на Алису.
— Как тебя зовут? — спросила Лань. У нее был мягкий и нежный голос.
— Если б я только знала! — подумала бедная Алиса.
Вслух она грустно промолвила:
— Пока никак…
— Постарайся вспомнить, — сказала Лань. — Так нельзя…
Алиса постаралась, но все было бесполезно.
— Скажите, а как вас зовут? — робко спросила она. — Вдруг это мне поможет…
— Отойдем немного, — сказала Лань. — Здесь мне не вспомнить…
Алиса нежно обняла Лань за мягкую шею, и они вместе пошли через лес.
Наконец, они вышли на другую поляну; Лань взвилась в воздух и сбросила с себя руку Алисы.
— Я Лань! — закричала она радостно. — А ты — человечий детеныш!
Тут в ее прекрасных карих глазах мелькнула тревога, и она умчалась прочь.
Алиса долго смотрела ей вслед; слезы навертывались ей на глаза при мысли, что она так внезапно потеряла свою милую спутницу.
— Ну, что ж, — сказала она, наконец. — Зато теперь я знаю, как меня зовут. И то хорошо… Алиса… Алиса… Больше уж ни за что не забуду… Посмотрю-ка я на эти указатели. Интересно, куда мне теперь идти?
На этот вопрос ответить было нетрудно: через лес вела только одна дорога, и обе стрелки указывали на нее.
— Дойду до развилки, — подумала Алиса, — тогда и решу. Ведь там им придется указывать в разные стороны.
Напрасно она на это надеялась! Она все шла и шла по дороге, но и на развилках стрелки неизменно указывали в одну сторону. На одной из них было написано:
А на другой:
— Судя по всему, — размышляла Алиса, — они живут вместе . Как это я раньше не догадалась… Впрочем, я все равно задерживаться у них не буду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16