Тот снова пожал плечами.– Джо, ты в порядке?– Вполне. – Я закрыла глаза и усилием воли прогнала ведение прочь. – Какого черта мне быть не в порядке?Он присел на неудобную жердочку стула-туфли.Патрик для себя выбрал нечто пластиковое в форме руки. Он запасся каким-то алкогольным напитком и сейчас, словно преданный фанат теннисного матча, с доброжелательным интересом ожидал начала шоу.– Пора, – сказал он.Мы с Льюисом переглянулись.Льюис вновь вертел между пальцами пузырек, проверяя его на прочность.– Просто сделай это. Ничего сложного.Я вовсе не была уверена, что могу это сделать. И уж совсем сомневалась, что хочу. Боже, если для того, чтобы сделать настоящего джинна требуется такая масса энергии, каким образом мне сможет все это помочь? Как вообще это может хоть кому-то помочь? Я крепко зажмурилась, борясь со слезами.Кто-то взял мою руку. Большие грубые теплые пальцы. Я смотрела в безмятежные, голубые, как море, глаза Патрика.– Ты хочешь умереть? – спросил он меня очень тихо. – Если да, Джо, то сделай это сейчас. Тогда тебе не придется больше страдать.Я подумала о Дэвиде, бегущем через дождь и грязь, теряющем последние капли крови, чтобы достичь чего-то, что он ценил больше собственной жизни. Шедшем наперекор величайшей силе мира, силе самого мира, во имя жизни.Мне досталось это в наследство.Благодаря этому я получила жизнь.И было бы чертовски трусливым отдать се без борьбы.– Нет, – сказала я, – я в порядке. Все нормально. Отвали, Санта.Патрик улыбнулся и вернулся на свое место.Льюис сделал глубокий вдох, раскрыл ладонь, на которой замерла в равновесии открытая бутылочка.– Ну ладно. Готова?– Нет. Но ты не обращай внимания.– Будь моей рабой, – произнес он. Я ожидала более высокопарного тона, но это было сказано буднично, так, словно он заказывал пиццу. Я не чувствовала никаких изменений. Я сделала легкий жест рукой – давай же .– Будь моей рабой.Патрик наклонился вперед, навалившись на подлокотник – большой палец? – пластикового кресла, и я задумалась, что бы почувствовала, сидя в кресле в форме руки. Словно какой-то великан лапает тебя за задницу, может быть, так.– Будь моей рабой, – закончил Льюис, и кое-что поменялось.Я не сразу поняла, что именно.То есть, конечно, я знала , но все началось на каком-то клеточном уровне и постепенно проявлялось вовне. Быстро. Сначала я почувствовала себя необычно, потом странно, а потом вполне клево.И тут я разлетелась на части в бесшумном взрыве, став вращающимся туманом; но каким-то образом я все еще могла видеть, но только человеческими глазами, вернее в человеческом диапазоне… то есть не на эфирном уровне, но, тем не менее, имея доступ к этому плану, иначе я не смогла бы делать то, что делала.И потом, когда эта волна достигла пика, я почувствовала, как меня вывернуло наизнанку, рассыпало на мельчайшие частицы, переделывая… перерождая.В меня же саму. Только… другую. Лучше. Быстрее. Сильнее.– Bay! – восхитилась я, но тут мое тело потеряло плоть. Я стала прозрачным серым туманом, движущимся все быстрее, влекомым силой притяжения, столь огромной, словно я была частицей пыли, засасываемой в черную дыру.Этой черной дырой была маленькая бутылочка из-под духов в руках у Льюиса.Я нырнула в крошечный, тесный контейнер, сдавив себя до некого джинноконцентрата, и как бы настойчиво не пыталась снова выбраться обратно, ничего не получалось.Шок от происшедшего постепенно сменялся чувством бешеной ярости. Парень, мне это не нравится. Мне так это не нравиться.Через некоторое время, показавшееся мне тысячелетием, Льюис произнес:– Джо, выходи.И противодействующее давление, удерживающее меня в пузырьке, исчезло. Я мигом выбралась наружу, кружась вокруг него, словно сердитый пчелиный рой, и снова вернула себе физическое тело.Это требовало некоторой сосредоточенности, но на этот раз мне удалось это сделать гораздо быстрее – только доля секунды между кожей и одеждой. Она наделась на меня как колпачок на ручку. Льюис сначала выглядел удивленным, потом на его лице появилась немного глупая самодовольная улыбка, но секундой позже он вспомнил, что является джентльменом, и притворился, что ничего не видел.– Ты в порядке? – спросил он.Я осмотрела себя и с облегчением отметила, что остаюсь симпатичней многих, только сейчас на мне была более домашняя одежда – голубые джинсы, кроссовки и хлопчатобумажная рубашка. Рабочий джинн. Я была готова хоть сейчас отправляться на стройплощадку.– Все нормально, – сообщила я рассеяно, занятая попыткой переделать наряд в что-нибудь поменьше – буквально – голубого цвета, но, к сожалению, это было не в моей власти. Этим управлял Льюис, независимо от того, знал он об этом или же нет. Великолепно. Но, по крайней мере, теперь мне стало ясно, что его возбуждает. Выносливая женщина в практичных туфлях.– Ты в порядке?– Ты меня уже спрашивал. – Я озадаченно взглянула на него.Он послал мне кривую полуулыбку.– Точно. Так ты в порядке?Ну да. Правило трех повторений. Я почувствовала некое насильственное вторжение, и тут же услышала, как мои губы произнесли:– Нет, к дьяволу! Ты – идиот. У меня не все в порядке! Меньше недели назад я умерла, Дэвида держит в плену джинн-придурок, возомнивший себя богом, а мою задницу только что засунули в бутылку! Из-за тебя! И эта дерьмовая одежда! Он все выслушал с большим вздохом облегчения.– Ты действительно в порядке.– Точно. Отлично. Как бы то ни было. Давай что-то делать.Я была порядком обескуражена и чертовски уверена, что и не думала говорить ничего из того, что сказала. Ну ладно, хорошо, может быть, только про одежду, но все остальное была полная ерунда. Итак. Значит, подобное принуждение действительно работает. Интересно.– Дай мне приказ. Что-нибудь несущественное.– И что ты будешь делать с этой просьбой? – спросил Патрик. Я совершенно забыла о нем. Но он оставался здесь, продолжая сидеть на руке-кресле, держась за подлокотники и глядя на меня этими хрустально голубыми глазами, плотоядным взглядом, совершенно не подходящим Санта-Клаусу. Он тоже наблюдал мое небольшое стрип-шоу, но, в отличие от Льюиса, не изображал из себя джентльмена. – Если ты собираешься высказывать желание, попроси что-нибудь полезное. Заставь ее попотеть.Льюис несколько секунд обдумывал его предложение, потом неопределенно взмахнул рукой, обводя порно-теат-рально-цирковое жилище Патрика.– Ладно. Переделай здесь вес.Патрик вскочил с кресла как ужаленный, но было слишком поздно.Вот что произошло .Энергия ворвалась в меня, мгновенно заполнив – насыщенная, яркая, золотистая, нескончаемая. Потенциальная энергия Льюиса. Сейчас у меня был доступ ко всему, что он имел, ко всему, чем он являлся, ко всему, чем он мог бы быть. Мощь, заключенная в нем, была просто неописуема – вполне достаточно для того, чтобы разрушать огромные города, разрушать горы, менять лик земли.И этого было более чем достаточно для того, чтобы придать приличный вид этой квартире.Я начала с одного конца и пронеслась сквозь нее гармонизирующим цвета штормом. Ковер приобрел изящную бледность шампанского. Цвет стен сменился на светло-кремовый. Статуи полностью исчезли в вихре отдельных частей тел, срывающихся с плохо отштукатуренных небес.Порнографическое подражание Микеланджело заменил элегантный подвесной потолок с оконными вставками и золотыми штрихами. Я добавила винные штрихи на стены и развесила картины обнаженных пышногрудых красоток Мондриана. Не думаю, что украла оригиналы, но, в конце концов, я была пока новичком в таких делах.Мебель. Банановый диван сменился черным кожаным, масляно мягким, со смелыми латунными вставками на ножках. Стул Льюиса в форме туфли стал изящным креслом.Я заставила пластиковое руку-кресло Патрика исчезнуть совсем, вместе с хромированным кофейным столиком в виде ступни.– Стой! – вопил Патрик в абсолютном ужасе. – Что ты делаешь !– Пребываю на службе обществу. – Ответила я и добавила симпатичный кирпичный камин с декоративным латунным экраном. И рядом – маленькую китайскую вазу для хранения спичек. Потом повернулась к Льюису. – Какие-то особые пожелания?Его прищуренные глаза светились весельем. Действительно, я оставалась собой. Черт, это было даже забавно … безграничная сила потрескивала в кончиках моих пальцев. Я могла сделать что угодно. Абсолютно – что угодно .– Я думаю, она очень точно выразила свою мысль, – сказал он Патрику.Патрик беспомощно ходил по квартире кругами, не зная, куда смотреть. Каждое новое открытие вызывало у его дополнительный приступ отчаянья. Я поборола импульс злорадного желания добавить экземпляр журнала «Лучшие интерьеры» на новый столик вишневого дерева но не стала – ввиду бесполезности попыток вбить ему хоть что-то в голову.Льюис отыскал пластиковую пробку от маленькой бутылочки и положил и пробку, и пузырек в карман голубых джинсов.– Ты готова? – спросил он, обращаясь ко мне.Я все еще витала в облаках косметического ремонта.– Ты шутишь? – Я не могла сдержать смех, рвущийся из меня, жизнерадостный, полный острого удовольствия. – Давай, задай мне задачу. Черт, это так клево!Я ощутила, как он поднимается на тонкий план. Так как он был человеком, то не мог исчезнуть из реального мира, его тело останется на физическом уровне, временно безжизненное. Я поднималась вместе с ним, не имея подобно ему серебряной нити, соединявшей дух с физической оболочкой, и вплывала в потустороннюю игристую волшебную страну, называющуюся эфирным уровнем. Возвращаясь сюда, я каждый раз находила се вес прекраснее, делала новые открытия. Возможно, мое зрение джинна все еще настраивалось, но, каковы бы ни были причины, в этот раз цвета оказались ярче, насыщенней и глубже. Аура Льюиса была похожа на стакан молока, сейчас спокойная, но все равно гораздо сильнее любой другой, виденной мной у людей прежде. Она не походила на ауру джинна, нет, имела совсем иной вид. Что-то… исключительное.Человеческий голос плохо распространялся здесь, поэтому он прикоснулся ко мне и указал.Я ухватилась за него – он оставался здесь в твердой форме и более-менее похожим на себя – и мы начали движение через местный ландшафт, поднимаясь выше и сворачивая под углом направо. Вверх, вверх, вверх… Земля выгнулась далеко под нами, вся в ярком жемчуге, укутанная дымкой облаков. Он продолжал тянуть меня. Я чувствовала, что сопротивление эфира – так и должно было быть по законам физики – начинает уменьшаться. Мы достигли границы удаления от Земли, безопасной для Хранителя.Я отпустила его, паря рядом. Он вновь поднял руку и сделал указующий жест. На сей раз я смогла почувствовать силу его желания, направляющего меня, и принуждение, которое приведет меня к цели.Путь прямо в ад. Даже дальше, чем брал меня Патрик.Здесь, в этой реальности по-настоящему и пространства-то не было.Но выбора у меня не оставалось, и я обнаружила, что уже двигаюсь. Почувствовав, как рука Льюиса в последний раз мягко коснулась меня, я умчалась, плывя, как быстрая изящная русалка, через море все более и более истончающегося сопротивления.Оставшуюся часть пути я заставляла себя двигаться плавно, и через некоторое время увидела то, что искала. Не столько присутствие чего-либо, сколько отсутствие; пространство здесь было огромным и пустым, индифферентно серым, с мимолетными искрами силы, передаваемыми из одного места в другое. Я замедлилась, раскинулась тонким маревом под едва чувствовавшимися прикосновениями Солнца и стала изучать проблему. Пустота на этом плане никак себя не проявляла, мне нужно было перейти на более высокие уровни, чтобы увидеть ее.Над эфирным планом располагались другие, но Дэвид как-то предупреждал меня, чтобы я не занималась исследованиями без проводника. С другой стороны, Дэвида нигде не было видно, а надо мной висело принуждение.Тремя слоями выше находился самый высокий из возможных уровней известного мироздания, или, по крайней мере, наиболее высокий из доступных для исследования. Здесь царили наиболее примитивные, изначальные формы. Черно-белый прообраз для шестнадцати миллионов цветов, используемых на Земле. Здесь было сложно сфокусировать взгляд на чем-нибудь достаточно долго, потому что здесь не было привычных ориентиров, ничего такого, что соответствовало человеческому восприятию. Только воронки, потоки и вихри. Я даже не могла ощутить ритм этого места, хотя и была уверена, что он существует. Пульсация оказалась или настолько проста и неуловима, что не поддавалась определению, или же наоборот – настолько комплексна и многогранна, что я не могла и надеяться на то, чтобы ее осознать.Я наблюдала, и внезапно на меня снизошло понимание того, что в этом хаосе имеется своего рода порядок.Все куда-то перемещалось.Иногда начинало двигаться по кругу, но всегда строго против часовой стрелки, словно следуя порывам изменчивого ветра или течения.Но было одно место, где движение шло в обратном направлении. По часовой стрелке. Я сосредоточилась на нем, пристально вглядываясь, и почувствовала ущербность , словно какой-то бесцветный беспорядок. Эта штука не хотела, чтобы ее обнаружили. Это была ловушка, дверь в наш мир, и она намерено оставалась скрытой. Я медленно плыла через нее, двигаясь против течения, и затормозила на другом конце спирали.Я ощутила словно бы… ничего. На самом деле, я даже не была уверена, что вообще ее касалась, если бы не визуальное подтверждение в виде постепенного изменения окраски тумана. Он становился голубоватым там, где соприкасался с моей нематериальной сущностью. Было ли это хорошо? Я не смогла бы ответить. Мои чувства вообще не способны помочь мне с этой штукой. Насколько я могла сказать, этот вихрь ничем не отличался от множества других таких же вихрей, кроме того, что закручивался вправо, а не влево. Не такие уж большие отличия. Я бы предпочла большую симпатичную табличку с надписью «ЗДЕСЬ НАЧИНАЕТСЯ ПУТЬ В ПУСТОТУ», но полагала, что придется соглашаться на то, что есть.Я зачерпнула из горячего золотистого потока энергии Льюиса и начала странную работу по штопанью дыры. Я взяла образец нормального пространство возле разрыва и начала постепенно накладывать его на поврежденное место. Это чем-то походило на заплатку – берем хороший материал, натягиваем его над прорехой и фиксируем.Но это давалось тяжело . Вещество норовило избежать моих прикосновений, выскользнуть прочь. Определенно, это была не просто дыра. Эта штука казалась живой, и я ей очень не нравилась. Я упорствовала. Она сопротивлялась. Мало-помалу я наступала.Дело уже практически было сделано, когда она изогнулась в последнем конвульсивном телодвижении, и что-то выскочило прямо через ткань пространства и ворвалось в меня .Если бы это происходило в реальном мире, я бы отскочила назад, завизжала и постаралась бы отбросить эту штуку подальше от себя; она была определенно, до ужаса живая. Еще хуже то, что я толком не могла ее почувствовать. И если я сейчас потеряю ее из виду…Я обхватила ее обеими руками – или тем, что сейчас заменяло мне руки – и начала скручивать. Вся потенциальная энергия Льюиса, наполнявшая меня, сконцентрировалась в захвате, придавая ему мощь, способную разрушить весь мир.Я почувствовала, как штуковина уступила с резким негромким хлопком . Она растворилась в дожде серебристого света, холодного и искрящегося, и, оказавшись за пределами моей ауры, стала полностью неразличимой.Я уже видела такое прежде. Где?.. С Дэвидом. На эфирном уровне. Ему тогда это показалось странным.Теперь я узнала, откуда это появляется.Разрыв раскрылся опять и снова стал вращаться по часовой стрелке. О боже… это меня совершенно не устраивало. И как только я провела рукой по этой поверхности, тут же увидела искры снова, обнаружила, что эти светлячки упорхнули – прямо вглубь изначальной сущность мира.Это было очень, очень неправильно.И теперь, имея дело с вновь раскрывающимся разрывом, я ощущала волновой эффект. От дыры по всем планам расходились ударные волны энергии – я чувствовала их словно акустическую бомбу, разорвавшуюся в душе.Я ушла с этого плана и рванулась глубже, и то, что я там увидела, мне совсем не понравилось. Закручивающиеся спиралью облака серебристого тумана уровнем ниже. Горячей ветер с запахом серы – на следующем. На эфирном плане силовые потоки напоминали пыльную бурю.Я спустилась к Льюису, который пытался контролировать ситуацию – задача слишком сложная для одного Хранителя, каким бы сильным он ни был – и бросилась ему на помощь, замедляя движение заряженных частиц, изменяя частоту вибраций, преобразуя форму волн. Наконец мне удалось погасить колебания, создав свои собственные, находящиеся в противофазе, и почувствовала горячее одобрение Льюиса. Есть! Мы сделали это вместе, выравнивая, разглаживая, выливая жир – в переносном смысле, на воду – в самом прямом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31