Сквозь нее она увидела Руэла, прогуливающегося по холлу.
Женщина прикрыла дверь и подождала, пока глаза привыкнут к темноте. Оранжевый свет уличного фонаря просачивался сквозь кружевные занавески закругленных окон в углу. Там, в центре цилиндрической башни, завивались вокруг столба металлические ступени, исчезая в люке на потолке.
Не беспокоясь из-за отсутствия одежды, Камэй пересекла комнату и поднялась по ступеням, задержавшись наверху, чтобы поднять дверь люка, пока кронштейны петель не зафиксировали ее в вертикальном положении. Ступив на пол, женщина опустила дверь на место.
Теперь она стояла в верхней комнате башни, идеально круглом помещении, отделанном полированными панелями из калифорнийского красного дерева. Вверху, едва видимая, поддерживала крышу пирамида деревянных балок. В центре комнаты стояли стул, пюпитр, двенадцатиструнная акустическая гитара на собственной стойке, чемоданчик для флейты и записывающая система с четырьмя дорожками, которой Камэй пользовалась для записи демо-песен, которые она сочиняла в свободное время. Через каждые 90 градусов по кругу находилось окно. Два окна рядом с уличным фонарем обеспечивали скудное освещение комнаты, в то время как два других открывали вид на ясное ночное небо.
В одном из окон с видом на небо маячил черный силуэт.
Словно невеста, готовая бежать с возлюбленным, Камэй поспешила к окну, отодвинула шпингалет и подняла раму. Темная фигура, сидевшая снаружи на остроконечной крыше, с обезьяньей ловкостью нырнула в отверстие. Оказавшись внутри, человек поднялся в полный рост, встав перед Камэй, его голова и тело являли собой неопределенную темную продолговатость.
Она улыбнулась, взяла его одетые в резиновые перчатки руки в свои, а затем, голая, опустилась на деревянный пол, потянув его за собой.
* * *
Вернувшись в гостиную, агент Руэл плюхнулся обратно на неудобный стул восемнадцатого века и снова открыл книгу.
В половине четвертого пришел Хокс, принеся пиццу «пепперони» с черными оливками и пару бутылок содовой, которые они прикончили, осторожным полушепотом жалуясь друг другу на План здоровья Корпорации. Стефани Корбетт сменила Руэла с затуманенными глазами в шесть, заняв пост в гостиной.
* * *
Когда Люсинда Камэй не появилась в десять утра, Корбетт решила постучать в дверь спальни, но потом передумала: зная, насколько мисс Камэй ненавидела, когда ее беспокоили, Корбетт ни за что бы не хотела пробудить ее от приятного сна. Кроме того, Джон доложил, что ночь была тихой и скучной.
Корбетт вернулась в гостиную, к журналу «Тайм». Она прочитала его от корки до корки.
Настал полдень. Камэй так и не появилась.
Подойдя к двери в спальню, Корбетт только минуту посомневалась, прежде чем постучать.
– Мисс Камэй? Все в порядке?
Никакого ответа.
Она снова постучала, на сей раз громче.
– Мисс Камэй? С вами все в порядке?
Тишина сгустилась.
– Не хочу пугать вас, мисс Камэй, но я захожу. – Корбетт достала из кобуры Т-45 и открыла дверь.
В спальне царил серый полумрак, свет полуденного солнца гасился опущенными шторами. Кровать под балдахином была неубраной и пустой.
Корбетт оглядела дверь в соседнюю ванную. Она была на пути туда, когда услышала звук капель.
Кап... кап... кап...
Темные капли падали в непрозрачную лужу на полу возле спиральной лестницы. Взгляд Корбетт проследил цепочку капель вверх, и она увидела расплывающееся красное пятно на потолке.
Глава 21
Последствия
Некоторые люди употребляют алкоголь и героин, чтобы забыться. Дэн Этуотер использовал кабельное телевидение.
Лежа на кровати в номере отеля «Эмбасси Сюитс», он погрузился в комедийный сериал, чтобы успокоить свои больные нервы. Он не смеялся и даже на самом деле не слушал, о чем там говорилось; имели значение только движущиеся, умиротворяющие цветные узоры на кинескопе.
В дни, последовавшие за выстрелом, когда он был безвозвратно отстранен от дела и должен был предстать перед судом за убийство, когда каждую сознательную секунду проигрывал воспоминания о том, как кровь впитывалась в куртку, и непонимающее лицо человека вопрошало «почему-почему-почему», Дэн поздравил себя с тем, что не искал утешения в бутылке, как сделал Росс, и не прибегнул к самодовольному отречению, за которым спрятался Филлипс. Он обнаружил, что если смотреть достаточно много бездумных развлекательных программ, то мозг впадает в сон и перестает пытать себя. Телевизор поможет ему пережить это, думал он тогда. Он спасет его здоровье, спасет его брак, сохранит его в здравом уме.
Он смотрел развлекательный канал тридцать восемь часов без перерыва, когда Сьюзен сказала, что уходит от него.
Комедийный выпуск закончился, и начался фильм с Аль Пачино. «Донни Браско». Он уже смотрел его. Дэн хотел переключить канал, но для этого надо было дотянуться до тумбочки и поднять пульт.
Непросто было отвязаться от прессы. Они окружили здание департамента полиции Лос-Анджелеса, всюду ходили за ним хвостом. С тех пор как они заметили их с Натали на пути туда, они знали, какую одежду он носит, и как выглядит его машина, поэтому Дэн попросил у Кларка другую машину и одолжил неофициальную одежду и фальшивые усы с очками в отряде маскировки ДПЛА. В итоге он стал похож на своего бывшего учителя химии. Теперь ты знаешь, каково приходится Натали, подумал он, рассматривая собственное отражение в зеркале уборной, перед тем как покинуть полицейский участок.
Вся маскировка теперь лежала, сваленная в кучу на соседней кровати. Дэн разделся до трусов, когда вошел в комнату, а было это – сколько же сейчас времени? – по меньшей мере десять часов назад. За это время он почти забыл о статье в «Пост» и папарацци, и о Делберте Синклере, как и обо всем остальном.
Но он не мог забыть о Натали.
Образы ее многочисленных лиц, казалось, маячили перед экраном телевизора: рыжеволосая Натали и ее невозмутимый сарказм, Натали-блондинка с задумчивым хмурым взглядом, Натали-брюнетка с ее неохотной улыбкой. Сухими, слипающимися глазами, жаждущими сна, но не желающими закрываться, он видел, как она ужинала с ним в Верди, занималась йогой в их гостиничном номере, гордо восседала на своем жеребце на карусели. Особенно ярко она запомнилась ему гарцующей на коне и улыбающейся ветру.
Дэн также увидел изумленный взгляд, которым она одарила его, прочитав, как он убил невиновного человека. Этот взгляд вставал у агента перед глазами, незванный, снова и снова.
Этуотер так и не поел и не поспал, когда в два часа дня зазвонил его мобильный. Сигнал прочирикал двенадцать раз, прежде чем он понял, что звонивший не собирался вешать трубку.
– Собирай вещи, – скомандовал Кларк; его голос отдалился, а потом снова приблизился, когда Дэн наконец взял телефон. – Ты снова в деле.
Агент недоверчиво засопел.
– Больно быстро. Синклер умер, что ли?
– Нет, умерла Люсинда Камэй.
Дэн так и сел.
– Когда?
– Прошлой ночью, прямо под носом агентов службы безопасности Корпорации.
– Как?
– Так же, как и Маккорд. Похоже, ты верно определил профиль убийцы. Когда ты сможешь выехать?
Прижав трубку плечом к щеке, Этуотер выпрыгнул из постели, сгреб одежду и направился в ванную.
– Уже иду...
* * *
Он было собрался выйти из гостиницы без фальшивых усов и очков, но в последний момент передумал. Это было мудро с его стороны, потому что в семь вечера, когда он приехал, дом Люсинды Камэй окружало море репортеров.
Размахивая удостоверением Бюро, Дэн прокладывал себе дорогу среди журналистов, пока не достиг полицейского ограждения. Но там его маскировка сыграла с ним злую шутку, потому что дежурный коп не поверил, что он был Дэном Этуотером.
– Позовите Эрла Кларка, – сказал он офицеру, даже не пытаясь объяснить перемены в своей внешности.
Коп попросил одного из своих коллег понаблюдать за постом, пока он поищет Кларка в доме. Когда он вернулся вместе со спецагентом, толпа корреспондентов забросала Кларка вопросами.
– Директор Кларк! Как была убита мисс Камэй?
– У вас уже есть подозреваемые?
– Это правда, что вы пытались скрыть первые восемь убийств?
– Где Натали Линдстром? Правда, что она следующая в списке убийцы?
Не глядя на них, Кларк просто поднял правую ладонь, молча говоря им всем «без комментариев», а затем по ступеням повел Дэна в дом.
– Еще немного этой ерунды, и я тоже приклею себе фальшивые усы, – пробормотал он, когда оба оказались внутри.
– Думаю, тебе больше пойдет эспаньолка. – Этуотер снял ненужные теперь очки и потер переносицу. Кофе, который он выпил в самолете, уже переставал действовать.
Кларк хмуро посмотрел на него, когда они поднимались по лестнице, уступив дорогу криминалисту в белом, спускавшемуся вниз.
– Ты хоть немного поспал?
– Ох, по меньшей мере десять... двадцать минут в воздухе.
Они поднялись на второй этаж, и Кларк указал на открытую дверь слева.
– Туда.
Войдя в гостиную, они обнаружили агента Руэла, мрачно сидящего на стуле. Позади него стояла агент Корбетт со сложенными руками.
Оба выглядели бледными и напуганными, словно школьники, с кидающие у двери в кабинет директора.
– Мисс Корбетт. Мистер Руэл. Вы выглядите так же плохо, как я себя чувствую.
Руэл покосился на лицо Дэна.
– Агент Этуотер? Что с.?.. – Он показал на свою верхнюю губу.
– Не спрашивайте.
– Честно скажите мистеру Этуотеру, что вы видели и слышали прошлой ночью, – произнес Кларк.
Агент корпорации раздраженно выдохнул.
– Ничего, я уже говорил вам! Мисс Камэй вошла в эту комнату в половине одиннадцатого. После этого в течение пятнадцати минут в ванной шумел душ, а потом... ничего.
– Вы уверены? – переспросил Дэн. – Было поздно. Вы могли заснуть...
– Нет! Абсолютно точно.
– Мы понимаем, почему вы не хотите говорить, что заснули, но я вам обещаю, что...
– Нет! В сотый раз говорю – нет! Как бы сильно мне этого ни хотелось, но я не спал!
Корбетт прочистила горло.
– Я не в первый раз работаю с Джоном. Он бы никогда не допустил такого.
Дэн кивнул, как будто ее слова разрешили его сомнения.
Кларк переключился на Корбетт.
– А почему вы не зашли проведать мисс Камэй утром?
Стефани сморщилась, очевидно, сожалея о том, что решила заговорить.
– Сэр, как может подтвердить мистер Этуотер, мисс Камэй не любит, чтобы ее беспокоили. – Ее рот скривился. – Я хотела сказать, она не любила.
– Как вы обнаружили тело? – спросил Дэн.
– Ну, когда мисс Камэй не ответила, я вошла в спальню, и... – Женщина запнулась. – Ну, вы увидите. Я постаралась сохранить все, как было, но мне пришлось подняться по ступенькам, знаете, просто на всякий случай, вдруг она еще жива. – Чем дольше Дэн и Кларк смотрели на нее, тем ниже опускалась голова Корбетт. – Я признаю, что это было маловероятно, но я должна была удостовериться.
– Мы понимаем, агент Корбетт. Мы просто пытаемся выяснить, как это произошло. Если вы нас извините... – Дэн подтолкнул Кларка, и они прошли из гостиной к соседней двери по коридору. Кларк кивнул женщине-полицейскому, стоявшей там на посту, и она впустила их в спальню.
– Ты им веришь? – спросил Дэн Кларка, когда они остались одни.
– На самом деле, да. Сейчас покажу, почему.
Кларк провел его вокруг кровати с балдахином и указал на кровавые пятна на полу и потолке.
– Это заставило Корбетт проверить комнату наверху. Насколько мы можем судить, убийца вообще не спускался сюда. Камэй, очевидно, очнулась от глубокого сна, голышом вылезла из кровати и поднялась по этим ступеням по собственной воле. Мы нашли на ступенях отпечатки ее голых ног.
– Может, он был здесь, внизу, – предположил Дэн. – Может, он угрожал ей оружием.
– Конечно, если он сделал это без единого звука, безо всяких следов борьбы, не оставив даже царапины на вощеном деревянном полу в доме, где никому не разрешено ходить в обуви.
– Хммм... Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду.
– Подожди – я даже еще не сказал главного.
Он сделал Дэну знак следовать за ним по спиральной лестнице.
– Команда криминалистов уже была здесь. Тело в морге – мы поедем туда позже.
– Какое счастье.
– Мы ждем вскрытия, чтобы сделать официальное заключение, но первоначальное исследование показало отсутствие синяков, ссадин, царапин и следов веревок. – Они ступили на пол комнаты в башне, и Кларк махнул рукой в сторону огромного застывшего красного пятна рядом с дверью люка. – Она позволила ему вырезать себе кишки, даже не хлопнув его по запястью.
Дэн сморщил нос от запаха ржавчины и мочи.
– Может, она к тому времени была без сознания. Под воздействием наркотиков или хлороформа.
– Это все равно не объясняет, почему она впустила его в дом. – Кларк обратил его внимание на ближайшее окно, где на полированном подоконнике из красного дерева виднелись белесые царапины. – Он забрался вот здесь. Несколько кровельных досок снаружи потрескались; дома здесь стоят очень близко, и мы думаем, что он мог перебраться с крыши соседнего дома, чтобы его не увидели. Но он не разбивал окно – его открыла для него Камэй. Мы обнаружили ее отпечатки на шпингалете и раме. – Спецагент покачал головой. – Зачем ей было помогать человеку, который пришел убить ее?
– Может, это была не она. – Чувствуя, что ему трудно дышать, Дэн вспомнил, как Натали припала к краю кровати в гостиничном номере, смотря на него со страстью Рассела Треверса.
Ночь – очень ранимое время для меня...
Кларк удивленно взглянул на него.
– Нам надо поговорить с Люсиндой Камэй, – только и ответил Дэн.
– Скажем об этом Линдстром? – Кларк кивнул в направлении кровавого пятна.
Пот на верхней губе Дэна отклеил его усы, и он прижал их на место.
– У меня такое чувство, что она уже знает.
Глава 22
Убежище
Сидя со скрещенными ногами в широком кресле, Натали захлопнула потрепанный экземпляр романа «Разум и чувства» и запихнула его между подушкой сиденья и подлокотником. За прошедшую неделю она прочитала эту книгу уже дважды, но кроме нее она взяла с собой только «Аббатство Нортэнгер», которую читала четыре раза. Тем не менее Джейн Остин казалась лучше, чем халтура Джеки Коллинз, которую ей предложила почитать агент Липински. «Убежище» Корпорации оказалось маленьким темным двухкомнатным передвижным домиком в пустынных окраинах Викторвилля, и не зная, что еще делать, Натали читала, пока в голове не зазвенело.
Она вздохнула и посмотрела на Липински, в строгой военной позе сидевшую на стуле с высокой спинкой в другом конце комнаты. Одетая в футболку цвета хаки с эмблемой «US Army» и висящим на бедре Т-45, агент проводила время за вязанием нелепого шарфа, скрещивая длинные голубоватые спицы со скоростью и точностью робота.
– Я думаю лечь спать, – объявила Натали.
– Будьте как дома. – Отрывистое пощелкивание спиц Липински даже не замедлилось.
Линдстром ждала, что та поймет намек, но агент даже не шевельнулась и не удосужилась произнести ни слова. Липински, очевидно, считала разговор напрасной тратой времени. Они были вместе почти сутки, и за это время женщина даже не назвала своего имени. Натали подумала о живой улыбке Дэна, о его иронических шутках, и почувствовала себя одинокой, как никогда в своей маленькой келье.
– Можете идти, – приказала она Липински чуть резче, чем собиралась это сделать.
– Нет. Не сегодня.
Натали напряглась.
– Прошлой ночью вы выходили из комнаты...
– Приказы изменились.
– Почему?
На этот раз Липински замешкалась.
– Для лучшей охраны. Ничего более.
– Ммм. – Смотря в окно на окружавшую их темную пустыню, Натали постаралась заполнить пустоту образом сверкающей карусели и оседланных лошадей. Застонав, она выпрямила ноги, чтобы восстановить кровообращение, потому что пальцы уже начало покалывать.
Однако колющее ощущение не исчезло, а наоборот, распространилось по всему ее телу – по пальцам, по мочкам ушей, по кончику носа. Звон в голове тоже усилился, и перед глазами поплыли круги. Ее сознание катилось сквозь незнакомые картины, словно телевизор без подставки.
Кто-то стучался.
Вне обыкновения, Натали закрыла глаза и начала мысленно повторять защитную мантру. Господь – пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться. Он дает мне отдыхать на зеленых пастбищах; он ведет меня вдоль спокойных вод. Он возрождает мою душу...
Чувство оцепенения исчезло, и ее мысли очистились. Но образ неизвестной личности оставался, и теперь повторял слова Натали, слегка отставая, словно в ее черепе раздавалось эхо. Когда их мысли совместились, кончики пальцев Натали снова начали неметь.
Она открыла рот. Кто-то знал ее мантру, и теперь пытался обойти ее мысленные преграды.
– Вы в порядке? – донесся из бесконечной дали голос Липински.
Игнорируя ее, Натали переключилась с защитной мантры на «зрительную», которая позволяла ей наблюдать за сознанием вселяющейся души, одновременно разрешая ей в случае необходимости контролировать свое тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Женщина прикрыла дверь и подождала, пока глаза привыкнут к темноте. Оранжевый свет уличного фонаря просачивался сквозь кружевные занавески закругленных окон в углу. Там, в центре цилиндрической башни, завивались вокруг столба металлические ступени, исчезая в люке на потолке.
Не беспокоясь из-за отсутствия одежды, Камэй пересекла комнату и поднялась по ступеням, задержавшись наверху, чтобы поднять дверь люка, пока кронштейны петель не зафиксировали ее в вертикальном положении. Ступив на пол, женщина опустила дверь на место.
Теперь она стояла в верхней комнате башни, идеально круглом помещении, отделанном полированными панелями из калифорнийского красного дерева. Вверху, едва видимая, поддерживала крышу пирамида деревянных балок. В центре комнаты стояли стул, пюпитр, двенадцатиструнная акустическая гитара на собственной стойке, чемоданчик для флейты и записывающая система с четырьмя дорожками, которой Камэй пользовалась для записи демо-песен, которые она сочиняла в свободное время. Через каждые 90 градусов по кругу находилось окно. Два окна рядом с уличным фонарем обеспечивали скудное освещение комнаты, в то время как два других открывали вид на ясное ночное небо.
В одном из окон с видом на небо маячил черный силуэт.
Словно невеста, готовая бежать с возлюбленным, Камэй поспешила к окну, отодвинула шпингалет и подняла раму. Темная фигура, сидевшая снаружи на остроконечной крыше, с обезьяньей ловкостью нырнула в отверстие. Оказавшись внутри, человек поднялся в полный рост, встав перед Камэй, его голова и тело являли собой неопределенную темную продолговатость.
Она улыбнулась, взяла его одетые в резиновые перчатки руки в свои, а затем, голая, опустилась на деревянный пол, потянув его за собой.
* * *
Вернувшись в гостиную, агент Руэл плюхнулся обратно на неудобный стул восемнадцатого века и снова открыл книгу.
В половине четвертого пришел Хокс, принеся пиццу «пепперони» с черными оливками и пару бутылок содовой, которые они прикончили, осторожным полушепотом жалуясь друг другу на План здоровья Корпорации. Стефани Корбетт сменила Руэла с затуманенными глазами в шесть, заняв пост в гостиной.
* * *
Когда Люсинда Камэй не появилась в десять утра, Корбетт решила постучать в дверь спальни, но потом передумала: зная, насколько мисс Камэй ненавидела, когда ее беспокоили, Корбетт ни за что бы не хотела пробудить ее от приятного сна. Кроме того, Джон доложил, что ночь была тихой и скучной.
Корбетт вернулась в гостиную, к журналу «Тайм». Она прочитала его от корки до корки.
Настал полдень. Камэй так и не появилась.
Подойдя к двери в спальню, Корбетт только минуту посомневалась, прежде чем постучать.
– Мисс Камэй? Все в порядке?
Никакого ответа.
Она снова постучала, на сей раз громче.
– Мисс Камэй? С вами все в порядке?
Тишина сгустилась.
– Не хочу пугать вас, мисс Камэй, но я захожу. – Корбетт достала из кобуры Т-45 и открыла дверь.
В спальне царил серый полумрак, свет полуденного солнца гасился опущенными шторами. Кровать под балдахином была неубраной и пустой.
Корбетт оглядела дверь в соседнюю ванную. Она была на пути туда, когда услышала звук капель.
Кап... кап... кап...
Темные капли падали в непрозрачную лужу на полу возле спиральной лестницы. Взгляд Корбетт проследил цепочку капель вверх, и она увидела расплывающееся красное пятно на потолке.
Глава 21
Последствия
Некоторые люди употребляют алкоголь и героин, чтобы забыться. Дэн Этуотер использовал кабельное телевидение.
Лежа на кровати в номере отеля «Эмбасси Сюитс», он погрузился в комедийный сериал, чтобы успокоить свои больные нервы. Он не смеялся и даже на самом деле не слушал, о чем там говорилось; имели значение только движущиеся, умиротворяющие цветные узоры на кинескопе.
В дни, последовавшие за выстрелом, когда он был безвозвратно отстранен от дела и должен был предстать перед судом за убийство, когда каждую сознательную секунду проигрывал воспоминания о том, как кровь впитывалась в куртку, и непонимающее лицо человека вопрошало «почему-почему-почему», Дэн поздравил себя с тем, что не искал утешения в бутылке, как сделал Росс, и не прибегнул к самодовольному отречению, за которым спрятался Филлипс. Он обнаружил, что если смотреть достаточно много бездумных развлекательных программ, то мозг впадает в сон и перестает пытать себя. Телевизор поможет ему пережить это, думал он тогда. Он спасет его здоровье, спасет его брак, сохранит его в здравом уме.
Он смотрел развлекательный канал тридцать восемь часов без перерыва, когда Сьюзен сказала, что уходит от него.
Комедийный выпуск закончился, и начался фильм с Аль Пачино. «Донни Браско». Он уже смотрел его. Дэн хотел переключить канал, но для этого надо было дотянуться до тумбочки и поднять пульт.
Непросто было отвязаться от прессы. Они окружили здание департамента полиции Лос-Анджелеса, всюду ходили за ним хвостом. С тех пор как они заметили их с Натали на пути туда, они знали, какую одежду он носит, и как выглядит его машина, поэтому Дэн попросил у Кларка другую машину и одолжил неофициальную одежду и фальшивые усы с очками в отряде маскировки ДПЛА. В итоге он стал похож на своего бывшего учителя химии. Теперь ты знаешь, каково приходится Натали, подумал он, рассматривая собственное отражение в зеркале уборной, перед тем как покинуть полицейский участок.
Вся маскировка теперь лежала, сваленная в кучу на соседней кровати. Дэн разделся до трусов, когда вошел в комнату, а было это – сколько же сейчас времени? – по меньшей мере десять часов назад. За это время он почти забыл о статье в «Пост» и папарацци, и о Делберте Синклере, как и обо всем остальном.
Но он не мог забыть о Натали.
Образы ее многочисленных лиц, казалось, маячили перед экраном телевизора: рыжеволосая Натали и ее невозмутимый сарказм, Натали-блондинка с задумчивым хмурым взглядом, Натали-брюнетка с ее неохотной улыбкой. Сухими, слипающимися глазами, жаждущими сна, но не желающими закрываться, он видел, как она ужинала с ним в Верди, занималась йогой в их гостиничном номере, гордо восседала на своем жеребце на карусели. Особенно ярко она запомнилась ему гарцующей на коне и улыбающейся ветру.
Дэн также увидел изумленный взгляд, которым она одарила его, прочитав, как он убил невиновного человека. Этот взгляд вставал у агента перед глазами, незванный, снова и снова.
Этуотер так и не поел и не поспал, когда в два часа дня зазвонил его мобильный. Сигнал прочирикал двенадцать раз, прежде чем он понял, что звонивший не собирался вешать трубку.
– Собирай вещи, – скомандовал Кларк; его голос отдалился, а потом снова приблизился, когда Дэн наконец взял телефон. – Ты снова в деле.
Агент недоверчиво засопел.
– Больно быстро. Синклер умер, что ли?
– Нет, умерла Люсинда Камэй.
Дэн так и сел.
– Когда?
– Прошлой ночью, прямо под носом агентов службы безопасности Корпорации.
– Как?
– Так же, как и Маккорд. Похоже, ты верно определил профиль убийцы. Когда ты сможешь выехать?
Прижав трубку плечом к щеке, Этуотер выпрыгнул из постели, сгреб одежду и направился в ванную.
– Уже иду...
* * *
Он было собрался выйти из гостиницы без фальшивых усов и очков, но в последний момент передумал. Это было мудро с его стороны, потому что в семь вечера, когда он приехал, дом Люсинды Камэй окружало море репортеров.
Размахивая удостоверением Бюро, Дэн прокладывал себе дорогу среди журналистов, пока не достиг полицейского ограждения. Но там его маскировка сыграла с ним злую шутку, потому что дежурный коп не поверил, что он был Дэном Этуотером.
– Позовите Эрла Кларка, – сказал он офицеру, даже не пытаясь объяснить перемены в своей внешности.
Коп попросил одного из своих коллег понаблюдать за постом, пока он поищет Кларка в доме. Когда он вернулся вместе со спецагентом, толпа корреспондентов забросала Кларка вопросами.
– Директор Кларк! Как была убита мисс Камэй?
– У вас уже есть подозреваемые?
– Это правда, что вы пытались скрыть первые восемь убийств?
– Где Натали Линдстром? Правда, что она следующая в списке убийцы?
Не глядя на них, Кларк просто поднял правую ладонь, молча говоря им всем «без комментариев», а затем по ступеням повел Дэна в дом.
– Еще немного этой ерунды, и я тоже приклею себе фальшивые усы, – пробормотал он, когда оба оказались внутри.
– Думаю, тебе больше пойдет эспаньолка. – Этуотер снял ненужные теперь очки и потер переносицу. Кофе, который он выпил в самолете, уже переставал действовать.
Кларк хмуро посмотрел на него, когда они поднимались по лестнице, уступив дорогу криминалисту в белом, спускавшемуся вниз.
– Ты хоть немного поспал?
– Ох, по меньшей мере десять... двадцать минут в воздухе.
Они поднялись на второй этаж, и Кларк указал на открытую дверь слева.
– Туда.
Войдя в гостиную, они обнаружили агента Руэла, мрачно сидящего на стуле. Позади него стояла агент Корбетт со сложенными руками.
Оба выглядели бледными и напуганными, словно школьники, с кидающие у двери в кабинет директора.
– Мисс Корбетт. Мистер Руэл. Вы выглядите так же плохо, как я себя чувствую.
Руэл покосился на лицо Дэна.
– Агент Этуотер? Что с.?.. – Он показал на свою верхнюю губу.
– Не спрашивайте.
– Честно скажите мистеру Этуотеру, что вы видели и слышали прошлой ночью, – произнес Кларк.
Агент корпорации раздраженно выдохнул.
– Ничего, я уже говорил вам! Мисс Камэй вошла в эту комнату в половине одиннадцатого. После этого в течение пятнадцати минут в ванной шумел душ, а потом... ничего.
– Вы уверены? – переспросил Дэн. – Было поздно. Вы могли заснуть...
– Нет! Абсолютно точно.
– Мы понимаем, почему вы не хотите говорить, что заснули, но я вам обещаю, что...
– Нет! В сотый раз говорю – нет! Как бы сильно мне этого ни хотелось, но я не спал!
Корбетт прочистила горло.
– Я не в первый раз работаю с Джоном. Он бы никогда не допустил такого.
Дэн кивнул, как будто ее слова разрешили его сомнения.
Кларк переключился на Корбетт.
– А почему вы не зашли проведать мисс Камэй утром?
Стефани сморщилась, очевидно, сожалея о том, что решила заговорить.
– Сэр, как может подтвердить мистер Этуотер, мисс Камэй не любит, чтобы ее беспокоили. – Ее рот скривился. – Я хотела сказать, она не любила.
– Как вы обнаружили тело? – спросил Дэн.
– Ну, когда мисс Камэй не ответила, я вошла в спальню, и... – Женщина запнулась. – Ну, вы увидите. Я постаралась сохранить все, как было, но мне пришлось подняться по ступенькам, знаете, просто на всякий случай, вдруг она еще жива. – Чем дольше Дэн и Кларк смотрели на нее, тем ниже опускалась голова Корбетт. – Я признаю, что это было маловероятно, но я должна была удостовериться.
– Мы понимаем, агент Корбетт. Мы просто пытаемся выяснить, как это произошло. Если вы нас извините... – Дэн подтолкнул Кларка, и они прошли из гостиной к соседней двери по коридору. Кларк кивнул женщине-полицейскому, стоявшей там на посту, и она впустила их в спальню.
– Ты им веришь? – спросил Дэн Кларка, когда они остались одни.
– На самом деле, да. Сейчас покажу, почему.
Кларк провел его вокруг кровати с балдахином и указал на кровавые пятна на полу и потолке.
– Это заставило Корбетт проверить комнату наверху. Насколько мы можем судить, убийца вообще не спускался сюда. Камэй, очевидно, очнулась от глубокого сна, голышом вылезла из кровати и поднялась по этим ступеням по собственной воле. Мы нашли на ступенях отпечатки ее голых ног.
– Может, он был здесь, внизу, – предположил Дэн. – Может, он угрожал ей оружием.
– Конечно, если он сделал это без единого звука, безо всяких следов борьбы, не оставив даже царапины на вощеном деревянном полу в доме, где никому не разрешено ходить в обуви.
– Хммм... Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду.
– Подожди – я даже еще не сказал главного.
Он сделал Дэну знак следовать за ним по спиральной лестнице.
– Команда криминалистов уже была здесь. Тело в морге – мы поедем туда позже.
– Какое счастье.
– Мы ждем вскрытия, чтобы сделать официальное заключение, но первоначальное исследование показало отсутствие синяков, ссадин, царапин и следов веревок. – Они ступили на пол комнаты в башне, и Кларк махнул рукой в сторону огромного застывшего красного пятна рядом с дверью люка. – Она позволила ему вырезать себе кишки, даже не хлопнув его по запястью.
Дэн сморщил нос от запаха ржавчины и мочи.
– Может, она к тому времени была без сознания. Под воздействием наркотиков или хлороформа.
– Это все равно не объясняет, почему она впустила его в дом. – Кларк обратил его внимание на ближайшее окно, где на полированном подоконнике из красного дерева виднелись белесые царапины. – Он забрался вот здесь. Несколько кровельных досок снаружи потрескались; дома здесь стоят очень близко, и мы думаем, что он мог перебраться с крыши соседнего дома, чтобы его не увидели. Но он не разбивал окно – его открыла для него Камэй. Мы обнаружили ее отпечатки на шпингалете и раме. – Спецагент покачал головой. – Зачем ей было помогать человеку, который пришел убить ее?
– Может, это была не она. – Чувствуя, что ему трудно дышать, Дэн вспомнил, как Натали припала к краю кровати в гостиничном номере, смотря на него со страстью Рассела Треверса.
Ночь – очень ранимое время для меня...
Кларк удивленно взглянул на него.
– Нам надо поговорить с Люсиндой Камэй, – только и ответил Дэн.
– Скажем об этом Линдстром? – Кларк кивнул в направлении кровавого пятна.
Пот на верхней губе Дэна отклеил его усы, и он прижал их на место.
– У меня такое чувство, что она уже знает.
Глава 22
Убежище
Сидя со скрещенными ногами в широком кресле, Натали захлопнула потрепанный экземпляр романа «Разум и чувства» и запихнула его между подушкой сиденья и подлокотником. За прошедшую неделю она прочитала эту книгу уже дважды, но кроме нее она взяла с собой только «Аббатство Нортэнгер», которую читала четыре раза. Тем не менее Джейн Остин казалась лучше, чем халтура Джеки Коллинз, которую ей предложила почитать агент Липински. «Убежище» Корпорации оказалось маленьким темным двухкомнатным передвижным домиком в пустынных окраинах Викторвилля, и не зная, что еще делать, Натали читала, пока в голове не зазвенело.
Она вздохнула и посмотрела на Липински, в строгой военной позе сидевшую на стуле с высокой спинкой в другом конце комнаты. Одетая в футболку цвета хаки с эмблемой «US Army» и висящим на бедре Т-45, агент проводила время за вязанием нелепого шарфа, скрещивая длинные голубоватые спицы со скоростью и точностью робота.
– Я думаю лечь спать, – объявила Натали.
– Будьте как дома. – Отрывистое пощелкивание спиц Липински даже не замедлилось.
Линдстром ждала, что та поймет намек, но агент даже не шевельнулась и не удосужилась произнести ни слова. Липински, очевидно, считала разговор напрасной тратой времени. Они были вместе почти сутки, и за это время женщина даже не назвала своего имени. Натали подумала о живой улыбке Дэна, о его иронических шутках, и почувствовала себя одинокой, как никогда в своей маленькой келье.
– Можете идти, – приказала она Липински чуть резче, чем собиралась это сделать.
– Нет. Не сегодня.
Натали напряглась.
– Прошлой ночью вы выходили из комнаты...
– Приказы изменились.
– Почему?
На этот раз Липински замешкалась.
– Для лучшей охраны. Ничего более.
– Ммм. – Смотря в окно на окружавшую их темную пустыню, Натали постаралась заполнить пустоту образом сверкающей карусели и оседланных лошадей. Застонав, она выпрямила ноги, чтобы восстановить кровообращение, потому что пальцы уже начало покалывать.
Однако колющее ощущение не исчезло, а наоборот, распространилось по всему ее телу – по пальцам, по мочкам ушей, по кончику носа. Звон в голове тоже усилился, и перед глазами поплыли круги. Ее сознание катилось сквозь незнакомые картины, словно телевизор без подставки.
Кто-то стучался.
Вне обыкновения, Натали закрыла глаза и начала мысленно повторять защитную мантру. Господь – пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться. Он дает мне отдыхать на зеленых пастбищах; он ведет меня вдоль спокойных вод. Он возрождает мою душу...
Чувство оцепенения исчезло, и ее мысли очистились. Но образ неизвестной личности оставался, и теперь повторял слова Натали, слегка отставая, словно в ее черепе раздавалось эхо. Когда их мысли совместились, кончики пальцев Натали снова начали неметь.
Она открыла рот. Кто-то знал ее мантру, и теперь пытался обойти ее мысленные преграды.
– Вы в порядке? – донесся из бесконечной дали голос Липински.
Игнорируя ее, Натали переключилась с защитной мантры на «зрительную», которая позволяла ей наблюдать за сознанием вселяющейся души, одновременно разрешая ей в случае необходимости контролировать свое тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28