А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Китайцы были приятно удивлены, увидев возле кресел низенький столик, на нем фарфоровые чашечки, чайник и даже чуть дымящиеся священные палочки Го. Сдержанные китайцы ничем не выдали своих чувств, боялись «потерять лицо».Разговор также начался в традиционном восточном стиле – медленно раскручиваясь. Поначалу потолковали о московской переменчивой погоде, о здоровье родных и близких, о радости бытия и совершенства, а затем плавно перешли к цели визита.– Давайте отбросим восточную деликатность и перейдем к делу, – взял бразды правления в свои руки Гороховский. – Мне известно, кого вы в самом деле представляете.– Мы согласны. И очень просим извинить за конспирацию. – Оба китайца закивали и стали очень похожими друг на друга. – Итак, что конкретно вы смогли бы предложить китайской стороне? Напоминать о просторах нашего рынка нет смысла. Вы бывали в Тянцзине, Нанкине, Шеньяне.– Планы мои в вашем регионе довольно обширны. Мечтаю открыть совместные предприятия не только на континентальном китайском берегу, но и в Гонконге. Эти фирмы будут производить продукцию, список которой мы предоставим. А расплачиваться мы будем, к примеру, кормовыми фосфатами или компонентами коксохимического производства, из которых в дальнейшем можно производить до трехсот наименований крайне дефицитной продукции.– Миллионы из дыма! – осторожно намекнул один из журналистов. – Извините за вольный образ.– Вы, пожалуй, правы. Одни делают деньги просто из воздуха – занимаются перепродажей акций и товаров, я же делаю деньги из дыма – из отходов, из ядов. Ведь если продолжать разговор в том же духе, то ваши пуховики, к примеру, тоже делаются из мусора.– О, нет, нет, – встрепенулся китаец, – мы каждое перышко пускаем в дело, храним его!– А у нас перья – мусор, – усмехнулся Гороховский. – Мы сжигаем ежедневно горы птичьего пера. Вот почему мой концерн, глядя далеко в будущее, скупил за бесценок, просто спас это ценное сырье. И не только это. – Гороховский взглянул в блокнот, долго думал о чем-то, потом признался:– Сегодня мой концерн имеет 454 миллиарда рублей в виде неиспользованного сырья, а это, по самым предварительным подсчетам, легко превратить в 600 миллионов долларов.– Мы вас понимаем, – склонил голову китаец постарше, – поделитесь с нами планами, по возможности.– Вы много просите, – Гороховский усмехнулся. – Ну ладно! Я позволю себе прочесть вам, господа, маленькую лекцию. Давайте вспомним ленинский нэп, благодаря чему всего за два года удалось накормить огромную Россию. Как это могло случиться? А все проще простого: в России была огромная невостребованная база. Сейчас история повторяется. Снова в России имеется огромная, фантастическая база, которая, в отличие от времен нэпа, тает на глазах, ибо рвутся прежние производственные связи. Мы, предприниматели, не признаем ни границ, ни суверенитетов, мы стремимся прибрать эту базу в свои руки. И тогда дефицит товаров и продуктов исчезнет через полгода. А еще через полгода мы сами начнем экспортировать товары, много товаров, самых разных. И пойдет круговорот природы, – Гороховский мечтательно устремил взор куда-то в дальние горизонты, видимые только ему одному.– Исчезновение дефицита повлечет за собой резкий подъем сельского хозяйства, что, в свою очередь, наполнит рынок российскими товарами.– Наши деловые люди с радостью примут предложения, – продолжал гнуть свою линию старший китаец, осторожно поглаживая подбородок. – И еще одно. С кем вы хотели бы иметь дело: с правительством, с бизнесменами или…– С теми, кто будет честно выполнять соглашения! – Гороховский сразу понял, куда гнет хитрый китаец. Самые большие возможности у дельцов мафии. Он не боялся этих структур, отлично изучив их строение, понял – несмотря ни на что, чиновничий мир идет к власти. И только тайный совет тщательно замаскированных «королей» знает, кого и куда поставить, кому и сколько заплатить, кого возвысить, кого низвергнуть. Это касается и министров и президентов. Гороховский не боялся проникновения мафии в парламенты и министерства. Нажитые деньги нельзя солить и мариновать, их нужно вкладывать в произведения искусства, а еще лучше – в производство, тем самым увеличивая капитал. – У меня огромные возможности, в том числе сырьевые. Вы, наверное, заметили, мой концерн не берет у государства ни копейки, а платит государству огромные налоги, хотя для меня нужно бы сделать налоговые льготы, ибо я улучшаю экологию страны.– Если можно, хотя бы еще один пример?– Пожалуйста! Россия ежечасно сжигает на своих производствах миллионы тонн опилок. А я предложил убирать их и складировать. Заплатил леспромхозам и мебельным комбинатам мизерную сумму, за что они не знали, как меня благодарить. Откуда было им знать, что я, Гороховский, не стану прессовать опилки, чтобы получать громоздкие и дешевые плиты. Я просто вывезу опилки к вам, в Китай, или в Гонконг, а ввезу оттуда в Россию станки по производству древесностружечных плит. Дальше – больше. Вы улавливаете мою мысль? Что выгоднее мне будет вывозить: опилки или готовые древесностружечные плиты?– Мы слушаем вас, президент, с наслаждением. Для деловых людей подобный рассказ подобен сладкоголосой музыке. – Китаец, чтобы скрыть блеск глаз, взялся за чашечку с чаем. – Чем больше примеров, тем больше надежды на сотрудничество.– В тысячах колхозов и совхозов, равно как и в фермерских хозяйствах, – вновь продолжил Гороховский, – гниют на задворках миллионы шкур крупного рогатого скота. Это настоящий бич русских сел. Чего только с ними не делают – сжигают в оврагах, закапывают в землю. Я проделал первый опыт и в этом отношении: отправил своих людей в Подмосковье, в деревни. И что же? Им доверху нагрузили КамАЗ, накормили да еще напоили самогоном в благодарность за избавление от шкур.– А вы эти шкуры засолили и… заскладировали? – попробовал догадаться китаец.– Конечно, нет. Я вывез в Италию первые сто тысяч шкур. Там мне с большой охотой заплатили по два доллара за килограмм. На вырученный доход я, как и в прежних случаях, купил там же крохотный заводик по обработке этих самых свиных и говяжьих шкур. Теперь буду шкуры обрабатывать на месте, а выделанные кожи повезу в ту же Италию.– По одной из наших легенд богиня солнца заделала дыру в небе, чтобы туда не уходили помыслы людей, – лицо китайца ни разу не изменилось, оставалось по-прежнему спокойным, – так и вы, господин Гороховский, заделываете дыры, через которые уходит ваше национальное богатство. Из любого положения у вас, как говорят китайцы, есть ровно пятьдесят шесть выходов.Взвешенные слова многоопытного китайского гонца, который на деле являлся то ли журналистом, то ли бизнесменом, подогрели самолюбие президента концерна. Он был отличным психологом, понимал, китайцы полностью заглотнули наживку, в душе уже торжествовал победу.– Господа! Вы внушаете мне доверие!– А вы, господин Гороховский, нам. С такими людьми, как вы, мы желаем иметь дело.– В таком случае я предлагаю поехать на склады и осмотреть образцы нашей продукции. Машина у подъезда. Поехали!. * * * Едва «жигули» отъехали от главного подъезда, в телефонную будку вошел, осмотревшись, молодой человек крепкого телосложения. Он не торопясь набрал нужный номер, услышал в трубке знакомый голос и сказал всего одну фразу: «Все идет по плану». – «Когда?» – «Минуту назад»… * * * «БМВ», в котором ехал президент концерна Гороховский, китайские гости и пресс-секретарь Сергей Спичкин, а также бежевая «девятка» с личной охраной миновали на большой скорости Речной вокзал, свернули вправо, вырвались на Окружную дорогу; спустя некоторое время появились в районе Новых Химок; еще раз свернули вправо к бесконечным складским помещениям, ранее принадлежавшим спортивному обществу «Динамо», ныне все эти помещения арендовал концерн. Только что прошел короткий, но сильный дождь, дорога глянцевито блестела. «БМВ» объехал трактор, подозрительно стоящий наискосок к дороге. Что-то кольнуло под сердцем, похожее на предчувствие. «Не возвратиться ли? – подумал Гороховский. – Нет, нельзя, китайские гости поймут, что я струсил, испугаются иметь дело с человеком, у которого нет порядка». Он отогнал мрачные мысли.Китайцы обменялись друг с другом короткими фразами, и оба разом посмотрели на президента. Однако Гороховский уже взял себя в руки. Сидел прямо, бесстрастно глядя перед собой, лицо его было задумчивым. Какую очередную акцию вынашивала его гениальная голова, вряд ли угадал бы даже опытный экстрасенс.Сергей Спичкин пребывал во власти приятных дум. Вновь налаживались у него прежние отношения с первой любовью из Старососненска, Аллой Возвышаевой. Завтра утром он должен будет встретить ее на Павелецком вокзале…Молодой китаец делал вид, что дремлет, старший в который раз уверял себя, что все складывается как нельзя удачно и очень скоро, получив крупное вознаграждение, он уедет в долгожданный отпуск, отправится с молодой женой к его родителям, на реку детства Жемчужную, что в южной провинции Гуандун.Машина сделала очередной плавный поворот, искусно лавируя между зданиями ангарного типа, белевшими на фоне дальних черных зданий, притормозила возле шлагбаума, которого прежде здесь никто не видел. Притормозила и «девятка». Один из охранников выскочил на ходу из машины, чтобы узнать в чем дело, потянулся за оружием, но… не успел. Словно короткие молнии пропороли серое небо. Автоматные очереди свинцовым дождем поливали обе машины, решетили людей и обшивку. Охрана даже не успела выскочить из машины, пули попали в бензобак, «девятка» взорвалась.Когда на место бойни прибыли патрульные машины милиции, спасать уже было некого. * * * Сегодня планерка закончилась чуть раньше намеченного времени. Кабинет быстро опустел. Нина Александровна осталась одна, машинально налила стакан минеральной воды, выпила. Долго сидела в глубокой задумчивости, пытаясь осмыслить, что произошло. Внешне все на планерке было как обычно, но… подчиненные отвечали необычно дерзко, явно нарочно отвергая все, что было ею предложено. Видимо, зрел заговор, которого она все время втайне ждала. Жигульская отлично понимала ситуацию. Отныне все на «Пневматике» действует против нее. Сползание лавины началось с тех самых пор, как она решительно и бесповоротно встала на сторону демократов.«Кто же ныне руководит областью? – в который раз Нина задала себе один и тот же сакраментальный вопрос. – Демократы? На деле все было маленькой копией происходящего в Москве. Наверное, само обозначение „демократы“ являлось пугалом, прикрытием для тех, у кого была прежняя власть, богатый опыт подпольной борьбы, наконец, партийные деньги, партийные взносы рядовых коммунистов, которые плавно утекли в тайные банки и коммерческие структуры. А в Старососненске? Ее нищие друзья – Анатолий Булатов, Алексей Русич, Дмитрий Гришко да еще с десяток их фанатичных сторонников. А где же демократия? А кто же правит бал в областной и городской администрациях? Вчерашние чиновники, живо перекрасившиеся из красного в небесно-голубой цвет. Ренегаты, на время переметнувшиеся из стана большевиков в рыхлую среду демократов, чтобы не только успеть самим наловить жирной рыбки в мутной воде, но и в нужный момент воткнуть нож в спину новоявленным властителям.Если хорошенько разобраться, то ничего особенного с приходом к власти Бориса Ельцина не произошло, разве что кроме смены вывесок. Власть на местах, начиная от сельских Советов, по-прежнему в руках коммунистов. Порой ей кажется напрасным, что там, в Москве, в Санкт-Петербурге, происходят яростные стычки, выясняют отношения между собой всякие фронты и фронтишки, каолиции и ассоциации. Провинция российская, по сути дела, еще не проснулась, не очнулась от беспробудного пьянства».Телефонный звонок «вертушки» разом вырвал Нину из глубокой задумчивости. Она внутренне подтянулась, заслышав голос Алексея Русича, как всегда, ровный и бодрый. Словно в жаркий день глотнула колодезной воды, почувствовала ее прохладную свежесть.– Нина Александровна, – негромко спросил Русич, – как здоровье, настроение? Давненько мы не встречались.– Пока все идет нормально, – взбодрилась Жигульская, – без трудностей не бывает. Твой бывший участок ОТК хромает на обе ноги. Не желаешь ли вернуться, Алексей? Вряд ли откажешься от сладкого бремени власти.– Власти? – Русич нервно засмеялся. Если бы раньше ему сказали, что, взобравшись на вершину, он увидит вместо захватывающей дух панорамы тупик, он бы не поверил. – Скажи, Нина Александровна, ты чувствуешь себя счастливой?– Это не телефонный разговор! – сухо отрезала Нина. – А ты… приходи на свою должность, будем работать вместе. Молчишь? Ладно, я все попытаюсь понять. Скажи, зачем звонил?– Анатолий Булатов, помнишь такого человека?– Издеваешься, гражданин начальник! – укорила в шутку Нина Александровна, ибо за последнее время очень сблизилась с братьями, чувствовала в них не только родственные души, но и любила обоих, а с Русичем их еще роднило то, что волею судьбы и ей, в молодости, и ему довелось побыть за решеткой. – Таких друзей, как вы, не забывают.– Он ныне вполне сносный экстрасенс, – не очень уверенно сказал Русич.– Мэру города не подобает заниматься хиромантией и прочими благоглупостями.– Я не шучу. Анатолий просил передать тебе: «появилась опасность».– Мне? Вот удивил! Да я все время хожу словно по острию ножа! – Она почувствовала, как резко участился пульс. Одно дело, когда нутром чувствовала скрытый заговор, другое, когда человек со стороны предупреждает об опасности. И еще невольно подумалось о том, что, наверное, началось то, чего она все время ждала и чего боялась.– Нина, послушай, твой бывший покровитель Петр Кирыч задумал нечто коварное. Анатолий утверждает, что это не шутка. Может, и ерунда все, но… не смогла бы ты срочно уехать из Старососненска? Хотя бы в очередной отпуск?– Как у тебя все просто, – грустно вздохнула Жигульская. Помолчала, размышляя, нет ли и правда такой возможности? Кстати, чувствовала себя просто отвратительно. – Раз, раз, и в Крым!– Крым нам теперь не светит, – Русич представил было, как они с Ниной появляются на симферопольском вокзале, как чудесно пахнет акацией, как бросаются к ним местные и наперебой предлагают квартиры. – Может, лучше взять путевку в Подмосковье?– Когда-нибудь мы с тобой, Алексей, рванем на Канарские острова! – Она словно прочла мысли Русича о совместном отдыхе. – Но… от судьбы никуда не скроешься, дорогой ты мой человек. – Нина говорила одно, а думала совсем о другом: «Если Кирыч вздумал сжить со свету, то… – ее вдруг зазнобило. Слишком хорошо, как не кто иной, она знала этого ужасного человека. Нужно быть слепым, чтобы не видеть, сколько друзей осталось еще у такого вот Петра Кирыча там, где она даже и не предполагает. И еще она подумала, что вот-вот Петр Кирыч вернет себе власть и в области, вышибет Русича из облсовета. И тут новая догадка обожгла Нину Александровну: – Не обида ли, не личное ли движет Булатовым и Русичем?»– Мне будет очень больно, если с тобой случится беда, – голос стал дрожать от волнения. – Не будь столь беспечна. И потом… не свет клином сошелся на этой «Пневматике», ты же там окружена врагами, разве не так?– Ну ладно, – ушла от прямого ответа, – спасибо, что помните обо мне. – В эти минуты тревоги ей страстно захотелось иметь рядом такого человека, как Алексей Русич, сильного, честного, надежную опору, ко всему тому она тоже ощущала некую тревогу и за его жизнь. Возможно, это называлось предчувствием, возможно, любовью. Она не знала. – Алексей, я подумаю над твоими словами…Настроение у Нины было окончательно испорчено. Как быстро стало сбываться предсказание Булатова. Кое-как доработала день, все было словно в тумане: принимала посетителей, подписывала договора, беседовала, отдавала распоряжения, а когда настенные часы пробили шесть раз, изнеможенно опустилась на диван. Долго думала, что предпринять, каким образом отвести удар. Оставалось только одно. Отпустив машину, она направилась пешком к желтому особняку, в котором проживал бывший директор «Пневматики», бывший ее возлюбленный и покровитель. Именно встреча с ним и могла все прояснить.Ей несказанно повезло: навстречу ей отворилась массивная входная дверь и на пороге появился сильно погрузневший, постаревший Петр Кирыч. Знаменитые некогда «брежневские» брови-кустики, видимо, давно не знали ножниц, сильно разрослись, загустели. Нина Александровна вдруг некстати вспомнила, как, бывало, целовала, эти брови, содрогнулась от омерзения.– Здравствуйте, мадам, где-то я вас прежде видывал? – сострил Петр Кирыч, пытаясь поймать ускользающую руку Нины Александровны. – Возможно, я ошибся? – тяжело опустился на садовую скамейку.– Добрый вечер, Петр Кирыч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52