Ты ничего не возразил, хотя не был уверен, найдется ли у тебя нужная сумма. «Пойдем», – сказал ты. Мы прошли в твой кабинет, ты открыл сейф и что-то там собрал. «Гм, к сожалению, у меня пока есть только эта сумма. Остальное завтра» Я спросил, смогу ли получить деньги до девяти утра. «Так рано?» – спросил ты. «Да, так будет спокойнее», – ответил я. «Хорошо, – согласился ты. – Завтра возьму деньги в банке». Потом ты спросил, куда и зачем я направляюсь.Нашу беседу я записывал на магнитофонную пленку.Пьер Сакс снова стал читать свою запись.«Мы еще немного поболтали о том, о сем, затем я поинтересовался, знают ли Шадрон и его друзья, что их противники из оппозиционной партии подкупили нас, журналистов, чтобы мы скомпрометировали Дювивье.– Конечно, – ответил Рено.– Для твоего тестя было бы ужасным ударом, если б он узнал, что компрометирующие материалы получены не от ваших противников, а от тебя. И все это только из-за того, что ты не пожелал ждать еще пятнадцать или двадцать лет поста министра.– Ах, – ответил Рено, – Шадрон, безусловно, достойный человек, но несколько старомодный. А времена меняются…Поль засмеялся.– Дювивье выключен из игры, – сказал он. – Но только на время. Он вернется. Немного позднее. Подобные инциденты создают много шума, а потом все о них забывают.Дальнейший разговор был не менее щекотливым. Но тогда еще Поль Рено не понимал, куда я клоню и что скрывается за моими намеками».Сакс повернулся к Полю Рено и полюбопытствовал:– Ты и теперь абсолютно ни о чем не беспокоишься?Тот не ответил.«– Если кто-нибудь перебежит тебе дорогу, Рено, ты ведь уберешь его, не раздумывая, верно? Поль нехотя процедил сквозь зубы:– Трудно признаться в этом, но если понадобится, – да.– И со мной ты бы также поступил?– С тобой?Я решил облегчить ему ответ и спросил:– Если бы для твоей карьеры возникла необходимость уничтожить меня, ты бы сделал это?Поль нервно пробормотал:– Странный вопрос…– Так сделал бы или нет?– Боюсь, что да.– И все же ты ответил не сразу, немного помедлил…– Да, немного… Нерешительность, – заметил Поль, – еще не является свидетельством влияния моральных принципов, чаще это говорит о бесхарактерности человека или его неопытности.– А что значит для тебя человек?Поль любил такие вопросы. Он ответил сразу и с явной гордостью:– Человек – это единственный хищник в мире, который никогда не покажет в открытую, что у него есть когти.Великолепное изречение! Даже я вынужден был это признать.– Человек радуется тому, что у него есть когти?– Да, если это хорошие когти!– А если нет?– Тогда человек возмущается, если такие когти кто-то другой пускает в ход, и это называется борьбой за моральные принципы. А каким ты сам видишь человека, Сакс?– Это несчастное существо, которое задвинули в дальний уголок да и забыли про него.Поль немного подумал и мне показалось, что он согласился со мной».– Я правильно тебя понял? – спросил Пьер Сакс. Но Поль Рено, казалось, его не слышал.– «Рено, а как ты посмотришь на то, что я попытаюсь уничтожить тебя, подобно Дювивье?Поль растерялся.– Что ты сказал? – испуганно переспросил он.– Неужели это тебя не разозлит? Поль явно ничего не понимал.– Ты – меня… уничтожить?..– Да.Его растерянность как рукой сняло. Поль улыбнулся.– Еще бы не разозлиться, – сказал он. Однако, судя по его безмятежной улыбке, он все еще ничего не понял.– Ты ведь обрушишь на мою голову все проклятья!– Еще бы!– И все это во имя соблюдения моральных принципов!– Разумеется!Поль весело рассмеялся.– А ты непременно хочешь сделать из этого трагедию?– Возможно. Никто не может запретить нам иной раз становиться сентиментальными. Все ведь зависит от желез внутренней секреции.И тут впервые в его глазах мелькнула тревога. Он спросил с натянутой улыбкой:– Ты хочешь поставить меня на колени, Сакс? Почему?Теребя в руке листок бумаги, я спросил, хорошо ли он помнит свой последний год в лицее, когда проводилась математическая олимпиада, в которой принимали участие все парижские школы.– Конечно, – кивнул Поль, – я хорошо это помню.– Ты тогда получил второе место, не так ли?– Да, – подтвердил Поль.– Ты тогда оказался вторым и в награду получил спортивный автомобиль.Он посмотрел на меня с удивлением.– Верно, но откуда ты об этом знаешь?Я сказал, что об этом тогда писали все газеты, и спросил:– А ты помнишь, кто был первым?– Нет. Тогда мне, конечно, было известно это имя, но сейчас я уже забыл его.– Первое место занял Пьер Сакс! – сказал я.– Ты?! – удивился Поль. Я кивнул.– Я учился в скромной пригородной школе. После присуждения первого места меня сфотографировали, и это фото появилось на следующий день в газете, но автомобиль в подарок я не получил. Когда я пришел домой со своей наградой, меня встретил пьяный отец, который посмотрел на мой диплом мутным взглядом и даже не сумел прочесть, что там написано, только спросил, сколько денег я за это получил.– А ты и в самом деле что-то получил?– Медаль. Вчера я нашел ее на чердаке среди старого хлама и десять минут не мог до нее дотронуться.– Она была такая грязная?– Нет, сияла, как новенькая.Я заметил, что Рено смотрит на меня недоверчиво и испытующе, и продолжал теребить бумажку в руке. Наконец я встал и поинтересовался, не знает ли он, когда отправляются в Бурже утренние поезда.– А почему ты меня об этом спрашиваешь? Посмотри сам расписание.– Ты ведь ездишь туда время от времени, не так ли?Рено уставился на меня с нескрываемой тревогой.– И поэтому я должен знать расписание поездов? Если мне случается бывать в Бурже, я езжу туда на машине.– А раньше как ездил?– Что значит, «раньше»?– У тебя что же… родственники в Бурже?– Нет.– Друзья?– Тоже нет. Да почему тебя все это интересует?– Скажи, ты знаешь, где находится сиротский дом в Бурже?Рено внимательно посмотрел на меня.– Сиротский дом? Странный вопрос…Я пояснил, что готовлю репортаж о сиротских домах во Франции и хочу посетить сиротский дом в Бурже, чтобы определить, соответствует ли он среднему уровню таких учреждений, так как мы начинаем кампанию по сбору средств для сиротских домов.– Ты имеешь в виду добровольные пожертвования?– Да.Рено недоверчиво покосился на меня.– Ваша газета занимается сбором средств для сирот?– У журналистов тоже имеются железы внутренней секреции.Рено больше не улыбался. Он уже понял, что я что-то замышляю, только никак не мог понять, что именно, и потому насторожился.– Недавно я побывал в Бурже, – сказал я. – Сиротский дом там не очень большой – здание белого цвета, расположенное на высоком холме, на окраине. Верно?– А мне-то откуда это знать! – огрызнулся Поль.– О-о, – удивленно протянул я. – Неужели не знаешь?– Думаешь, мне известны все сиротские дома Франции?– Мне сказали, что ты знаком с тамошним директором.– Я понятия не имею, кто является директором сиротского дома в Бурже.– Достопочтенный господин Рошель.– Никогда не слышал этого имени.– Правда?– Зачем мне лгать!– Вот это-то и есть самое непонятное.– Что именно? – Рено явно начинал раздражаться.– Недавно в редакции мы заговорили о Бурже, и кто-то сказал, что ты уже несколько лет посещаешь сиротский дом господина Рошеля, что ты друг его дома и каждое лето посещаешь сирот. При этом ты каждый раз обедаешь с директором и оставляешь ему денежный чек. Мы тогда сразу подумали, что ты именно тот человек, который может возглавить наш фонд.Рено вздрогнул и побелел.– Ни в коем случае! – почти закричал он.– Боже, да что ты так волнуешься? Это же очень почетно – возглавить фонд и собирать средства в пользу сирот. Все дамы высшего света занимаются благотворительностью. – И прикрыв глаза, я спокойно добавил: – О, я понимаю, что тебя не устраивает – ты не прочь возглавить фонд, только не хочешь делать это благое дело с помощью нашей газеты.– Совсем не в том дело! Хотя… в определенном смысле… Ты должен меня понять: вы только что разделались с Дювивье и если вы сейчас выберете меня на сию почетную должность, это будет выглядеть подозрительно, люди могут подумать, что я состою с вами в заговоре.– А ты и был с нами в заговоре. Поль, уже не сдерживаясь, заорал:– Да! да! Но это не значит, что каждый… Однако, заметив, что я улыбаюсь, он немного успокоился.– Послушай, – продолжал Поль, – я не люблю это публичное милосердие, мне оно претит. В рекламе, которая раздувает все эти благотворительные акции, есть что-то вульгарное. Сделай милость, поищи для вашего фонда какую-нибудь другую кандидатуру. Пожалуйста, проводите сбор средств, но только без меня.– Ах, какая неприятность! – с озадаченным видом произнес я.– О чем ты?– Боюсь, статья уже напечатана.– Какая статья?– По поводу сбора средств для сиротского дома в Бурже.Рено побагровел от гнева. Приблизившись ко мне вплотную, он закричал:– Ты хочешь сказать: вы использовали мое имя без моего разрешения?!Я пожал плечами.– Увы… Мне очень жаль, но мы были уверены, что ты не станешь возражать…На миг мне показалось, что он готов меня ударить.– Боже мой, Сакс, ну можно ли быть таким идиотом?! Ты что же, не понимаешь, какое это имеет для меня значение? Именно сейчас, в тот момент, когда я вот-вот должен стать министром!– Да, я вижу, ты стараешься брать от жизни все возможное, – сказал я.Мне хотелось дать ему время, чтобы мы могли перейти к следующей теме.– Я вижу, ты злишься. По-настоящему злишься. Ты сказал, что способен разозлиться, и сейчас я в этом убедился.Несколько секунд Поль молчал, затем постарался взять себя в руки. Морщины на лбу у него разгладились, уголки рта задрожали. Поль Рено попытался улыбнуться, хотя это ему плохо удавалось. И все же он справился с собой.– О… Ты шутишь… Вероятно, захотел узнать, испугаюсь ли я.Он покачал головой и с облегчением произнес:– Ну хорошо. Ты уже убедился, что и я способен потерять самообладание…Я подошел к стене, увешанной картинами, и стал читать вслух подписи:– Врак… Леже… Хуан Грие… Вот это да! Поль удовлетворенно кивнул.– Думаешь, все эти художники получили широкое признание в мире? – спросил я.Однако он уже был не в состоянии вести этот разговор и повел меня к двери.– Завтра, послезавтра или в любой другой день, когда тебе будет удобно, мы поговорим о современном искусстве, Сакс, но, прошу тебя, не сейчас. Я думаю, ты на меня не обидишься…Он чуть ли не вытолкнул меня на улицу. И на прощание сказал:– Ты намекнул, что собираешься в Бурже по какому-то грязному делу… Но ведь сбор средств для детей-сирот – вовсе не грязное дело…Я улыбнулся.– Разумеется, если ты хочешь так думать… Мой ответ явно удовлетворил его. Он засмеялся, а потом спросил:– Мы, вероятно, скоро прочтем об этом в вашем «Хет Споор»?– Да, как только материал будет готов. Публикация пойдет с продолжением. Постарайся ничего не пропустить.Распрощавшись с Рено, я отправился домой». Пьер Сакс повернулся к Маркусу.– Таков был наш первый разговор.– Почему ты ему тогда не все сказал?– Деньги, – ухмыльнулся Сакс, – как ты понимаешь, я еще должен был получить у него оставшуюся сумму. 4 Взяв в руки вторую папку, Пьер Сакс продолжил чтение своего репортажа:«На другой день утром, не было еще и девяти, а я уже был у Рено. Как условились, он заранее приготовил деньги. Я небрежно сунул всю пачку в карман, полагая, что на этом дело Дювивье закончилось и начинается дело Поля Рено.Он стоял передо мной красивый, спокойный, самоуверенный, засунув руки в карманы домашнего халата. Судя по его виду, он хорошо выспался и вкусно позавтракал. Начинался новый день его лучезарной жизни. Мне предстояло выяснить у него самую малость…»Прочитав эти строчки, Сакс тихонечко хихикнул. «Я спросил Поля, не знает ли он, в какие часы разрешено посещение сиротского дома в Бурже. Рено небрежно бросил:– Договорись с начальством, вот и все.– Нет, я имею в виду не визит к директору, а посещение самих сирот. Когда можно их навестить?Видимо, этот вопрос напомнил ему о нашем неприятном разговоре накануне. Поль недовольно буркнул:– О Господи, а для чего люди выдумали телефон? – и раздраженно сказал: – Ну что ты ухмыляешься? Я надеюсь, ты не станешь снова болтать вчерашнюю ерунду? По-моему, пошутили и хватит!– А ты знаешь, что мне снилось сегодня ночью? – без всякой видимой связи с предыдущим разговором спросил я и пристально посмотрел на Поля.– Извини, дружище, – недовольно поморщился Рено, – у меня сегодня масса неотложных дел. Я буду тебе очень признателен, если ты расскажешь свой сон кому-нибудь другому, а мне некогда, и потому выметайся поскорее.Я не двинулся с места.– Мне приснилось, будто у тебя в Бурже был роман с красивой девочкой, манекенщицей, но вы столкнулись с некоторыми трудностями. Представь себе, сон был таким явственным, что я запомнил даже имя девушки…Рено с изумлением уставился на меня.– Ее звали Мария-Тереза Сенье…Рено так побледнел, что мне показалось, будто он сейчас упадет в обморок.– Я не понял, что там у вас случилось, но, как ни странно, иной раз в наших снах находят отражение совершенно фантастические истории. Что за удивительное создание – человек! Вообрази, мне приснилось, что эта молодая особа родила от тебя ребенка и что ребенок – не странно ли это? – воспитывается в сиротском доме в Бурже и что этот мальчик очень похож на тебя. Ну что ты на это скажешь?Рено стоял не шелохнувшись. А я с жаром продолжал:– В общем все довольно просто. Мне захотелось узнать, на самом ли деле в этом сиротском доме есть мальчик, похожий на тебя. Если нет, тогда это просто нелепый сон, а если такой ребенок существует, мне нужно всерьез заняться собой, возможно, я обладаю такой сверхъестественной силой воображения, что могу воплощать воображаемое в реальность… Что ты на это скажешь?Рено невнятно пробормотал:– Если это твоя очередная мрачная шутка… Я улыбнулся:– То ты займешься сбором средств для сиротского дома в Бурже…– Что ты еще хочешь сказать? – с тоской в голосе спросил он.Теперь он говорил медленно, тихо. Он уже все понял.– Мальчик из сиротского дома не просто похож на тебя, вы с ним как две капли воды…И я показал ему фото».Маркус раскрыл свою папку и вынул из нее фотографию.– Это? – спросил он. Пьер Сакс кивнул.На фотографии был изображен Поль Рено с мальчиком лет десяти, который был действительно очень на него похож.– Фотография, конечно, фальшивая, – сказал Пьер Сакс. – Я не стал скрывать это от Рено. Фото составлено из двух других карточек, что называется «смонтировано», но все составные части – подлинные, вырезаны из фотографий Поля Рено и мальчика. Мальчик этот в действительности существует. Предполагаю, что Поль даже никогда не видел его, я хочу сказать, с самого дня его рождения, но, как я уже говорил, ребенок этот существует, он содержится в сиротском доме в Бурже и удивительно похож на Поля Рено. Я сделал эту фотографию, чтобы обратить особое внимание на их сходство. Конечно, можно было продемонстрировать это, положив обе фотографии рядом, но с помощью монтажа это сделать легче.Сакс отдал фотографию Маркусу и продолжал читать:«Несколько минут Рено изучал фотографию, потом спросил, как зовут мальчика.– Если ты и в самом деле этого не знаешь, ты без труда можешь угадать его имя.Поль не понял, и тогда я решил помочь ему:– Мария-Тереза Сенье очень любила тебя. Она назвала сына Полем – в твою честь, а поскольку ты не признал его своим сыном, она дала мальчику собственную фамилию. Итак, мальчика зовут Поль Сенье.Рено вернул мне фотографию и произнес хрипло:– Я уже понял, что ты вчера не шутил. Итак, сколько?– Этого ты не сможешь оплатить… Он снова упрямо повторил:– Сколько?– Ты действительно не сможешь этого оплатить».Пьер Сакс повернулся к Маркусу.– Как только он узнал, что мне действительно что-то известно, он попытался меня подкупить. В первый момент я не придал этому особого значения, подумал, что Поль боится за свою политическую карьеру и во что бы то ни стало решил избежать сентиментального скандальчика, который не сделает его преступником, но заметно повредит ему в глазах общественности. Только потом я понял, что тут кроется кое-что другое. На самом деле Поль дрожал не за политическую карьеру, а за свою шкуру.«Рено написал какую-то цифру на бумажке и показал ее мне. Там стояла очень крупная сумма.– Нет! – сказал я.– В два раза больше…– Этого у тебя нет. – Я потряс бумажкой.– Откуда ты знаешь? – спросил Поль.– Это сейчас не имеет значения… Что же ты собираешься делать? Станешь бить на жалость и взывать к нашей давней дружбе?У Поля был совершенно убитый вид.– Тебе это кажется смешным?– Да.– Для чего же ты все это затеял?– Ты хочешь сказать, как я мог пойти на такое дело, ведь мы в какой-то степени старые знакомые?– Не понимаю, для чего тебе это понадобилось, – повторил он.– Сообщать факты, о которых никто пока не знает – наша профессия».Пьер Сакс прервал чтение и, повернувшись к Маркусу, сказал:– Когда ко мне явился один человек и рассказал эту историю, связанную с именем Поля Рено, я сразу почувствовал золотую жилу и тут же помчался к шефу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12