Суйюн слышал свое имя, там и тут люди возносили молитву благодарности. Солдаты едва сдерживали толпу.
Пытаясь контролировать себя, монах двигался вперед. Увидев надежду и волнение на лицах людей, он подумал: Это станет моей жизнью. Я не могу повернуть.
Приблизившись к сестрам, Суйюн заметил несколько знакомых фигур, которых видел во дворце. Один — с сильной челюстью и высокомерными манерами, другой, маленький, склонился перед Настоятельницей.
Когда Суйюн был уже в трех шагах от них, сестры опустились на колени и низко поклонились. Настоятельница на этот раз осталась в паланкине, но тоже поклонилась, как все.
Прежде чем Суйюн смог заговорить, раздался сухой хриплый голос главы Сестричества:
— Нам стыдно признаться, но мы не знаем, как к вам обращаться.
— Будет честью для меня, если вы станете называть меня Суйюн-сум, Настоятельница, — не колеблясь, ответил Суйюн.
Старая женщина обдумала его слова, потом проговорила:
— Мастер Суйюн, мы ищем Учителя.
Суйюн посмотрел в се глаза и увидел там надежду. Это опечалило его.
— Он предстанет лишь перед несколькими, Настоятельница, — произнес Суйюн, в голосе его сквозило беспокойство.
Сестры обменялись непонимающими взглядами.
— Мастер Суйюн, — начала старая женщина, надежда в ее глазах сменялась растущей неуверенностью, — вы один из тех, кто говорил с ним?
Суйюн медленно покачал головой, извиняясь, что должен сделать это.
Сестра глубоко вздохнула, лицо расслабилось, как у ребенка, который собирается заплакать.
— Как случилось, что вы обладаете способностями, невиданными ни у кого за всю историю Ва?
Суйюн посмотрел на траву. Когда он поднял голову, глаза его были влажными, в голосе звучал благоговейный страх.
— Я — Несущий, Настоятельница. Я буду служить Ему. Потом воцарилось долгое молчание. Монахини не отводили глаз от Суйюна, словно он — ожившая легенда.
— Некоторые, кто найдет Учителя… кто они? — спросила Настоятельница.
Ее вопрос был робким, словно она боялась ответа.
— Я не знаю точно, Настоятельница. Она кивнула:
— Мастер Суйюн, вы не возьмете одного из нас? Суйюн опустил глаза, потом сказал:
— Если можно, я попросил бы сестру Мориму присоединиться ко мне.
На некоторых лицах промелькнула вспышка злости, обиды, но Настоятельница неожиданно улыбнулась, словно солнце вышло из-за облаков.
— По крайней мере, я не во всем ошибалась. Ботахара благословил вас, брат. Я буду молиться о вас.
— Настоятельница? — спросил Суйюн очень серьезно. — Симеко-сум — та, кого называли сестрой Тессеко. Ее душа нуждается в ваших молитвах.
Старая женщина минуту помедлила, ее лицо помрачнело. Потом она кивнула, и улыбка вернулась.
Императрица сидела на балконе, глядя на остатки варварской армии. Она закончила читать письмо, написанное Танаки, — доклад о положении дел в императорской сокровищнице.
Ситуация оказалась не настолько отчаянной, как она боялась. Ходзё так хорошо охранял дворец, когда Ямаку пал, что лишь немногие смогли бежать с украденным богатством. Много лет Танаки тщательно изучал продажность в имперском правительстве, хотя это никогда не было его целью. Путь правления Ямаку заставлял его делать это. Танаки платил за информацию, покупал влияние, когда необходимо, подкупал министров и бюрократов. В результате у него оказался длинный список тех, кому можно доверять, а кого нужно убрать со службы. «Ирония, которую ценил отец», — подумала Нисима.
Императрица улыбнулась. Она поговорила с Сёканом о Танаки и обнаружила, что беднягу гнетет чувство вины. Он отдал полковнику Тадамото подробный список, хотя и не полный, о владениях Сёнто и теперь чувствовал, что предал оказанное ему доверие. Сёкан заметил, что это благоразумный поступок, так как он сохранил ему жизнь. Но Танаки сомневался в этом и твердил свое.
Обязанности, думала Нисима. Он считал, что не выполнил обязанности, хотя совершенно ясно, что его поступок не принес никакого вреда, а наоборот — сохранил его очень ценную жизнь.
Внимание Императрицы привлек стук.
Госпожа Кенто.
— Кенто-сум, — улыбнулась Нисима, ибо удовольствие легко доставалось ей в этот день.
— Моя госпожа. Капитан Рохку удовлетворен безопасностью ваших апартаментов, личным залом для аудиенций и палатами гостей. Он заявил, что Императрица может передвигаться в этих покоях совершенно безопасно.
— Хорошие новости, Кенто-сум. Я сойду с ума, если за мной повсюду будут ходить охранники. Пожалуйста, сообщите это гвардейцам.
— Императрица, прибыла госпожа Кицура. Госпожа Кенто поклонилась и удалилась.
Нисима быстро свернула свиток и отставила рабочий столик в сторону. Потом снова обвела взглядом поле. Утром принесли послание от Суйюна. Он может прийти во дворец вечером, и Нисима ждала этого с волнением и страхом. «Как долго он останется?» — снова и снова спрашивала она себя. Вопрос превратился в молитву.
Появилась госпожа Кицура, кланяясь в проходе.
— Кицу-сум, ты долгожданна, как наступление весны, и так же красива.
— Императрица, приятно видеть вас в хорошем расположении. Прошел одиннадцатый день траура, и только белый пояс Кицуры в память о погибших и о господине Сёнто напоминал об этом. — Мне сказали, ты виделась со своей семьей. Надеюсь, они в порядке. ;
— Вы так добры, что интересуетесь, кузина. С ними действительно все в порядке. Моя семья передает вам глубочайшие соболезнования.
Нисима наклонилась и сжала руку сестры.
— Кицу-сум, твой отец — как он на самом деле?
Кицура слабо улыбнулась, благодаря Нисиму за беспокойство, и стала вращать кольцо на пальце.
— Ему хуже, чем когда я оставила его в Сэй, но он чудо, Ниси-сум. Говоря о вашем восшествии на трон, он сказал мне, что Ва потеряла великого поэта, но приобрела не менее великую Императрицу. Думаю, он хотел бы, чтобы вы услышали это.
— Господин Омавара слишком добр.
Нисима почувствовала, как ее сердце рвется к кузине, ибо она дважды потеряла отца и знала, что это значит. Она не стала дальше продолжать этот разговор.
— Чай, Кицу-сум? — спросила Нисима, переключая разговор с темы, причинявшей кузине боль. — Или выпьем немного отличного вина. Мне сказали, что здесь есть редкие сорта. Сёкан-сум говорил, что винный погреб более ценен, чем сокровищница.
— Лучше чай, кузина, благодарю вас, хотя я с удовольствием попробовала бы ваши редкие вина в другой раз.
Нисима хлопком позвала служанку и попросила чая.
— Я смогла поговорить с госпожой Кенто, когда прибыла, — начала Кицура. — Она озабочена поисками для вас подходящего мужа, Нисима-сум.
— Для меня! — откинулась назад Нисима. — Но она искала для тебя…
— Как я и подозревала, — засмеялась Кицура. — Я дразню вас, кузина. Она ничего не сказала о муже для вас. — Кицура пыталась не выдать своего удовольствия. — Кого выбрала моя Императрица для своей верной и покорной слуги?
— Ваша Императрица еще не решила, — ответила Нисима, покачав головой от того, как ловко ее провели. — Я буду опираться на то, как верно и покорно ведет себя госпожа Кицура.
Кицура рассмеялась:
— Боюсь за счастье моего брака, кузина. Обе засмеялись.
— Замечу, что мы не пошли дальше очевидных претендентов: Сёкана-сума и господина Комавары.
Говоря это, Нисима смотрела кузине в глаза, пытаясь угадать ее реакцию, но Кицура ничем не выдала своих чувств.
Принесли чай, Нисима отпустила служанку, чтобы самой завершить приготовления.
— Герой Ва, Императрица? Выдумаете, я так верна и покорна. — На минуту она замолчала. — Хотя мне придется жить в Сэй, так далеко от моей любимой Императрицы.
— И удовольствий дворца, — добавила Нисима, наливая чай.
Лицо Кицуры неожиданно стало серьезным.
— Встретив господина Комавару в дворцовом саду прошлой осенью, я бы никогда не поверила, что его имя будет когда-нибудь у всех на устах. Люди опускаются перед ним на колени и кланяются на улицах! Я видела. Господин Тосаки, который почти победил господина Комавару на дуэли в Сэй, теперь ходит за ним словно тень. И все молодые девушки Империи сходят с ума от желания встретиться с Комаварой. Ваши первые балы посетят больше больных от любви женщин, чем вы можете себе представить. — Она развела руками и пожала плечами. — Наш робкий господин Комавара. Кто бы мог подумать! — Кицура отпила чай. — Конечно, я скажу всем женщинам, кто спросит, что я… что мы видели это в нем с самого начала. Пусть я бесстыдная лгунья, Императрица.
Нисима посмотрела на пиалы.
— Значит ли это, что ты принимаешь господина Комавару, госпожа Кицура?
Кицура рассмеялась, но Нисима подумала, что осталось какое-то напряжение.
— Думаю, наш молодой герой должен сделать свой выбор, Императрица.
Нисима взглянула на варварский лагерь.
— Господин Комавара получил серьезную рану, его душа в смятении, госпожа Кицура. Я совершенно не уверена, что еще можно сделать для него.
— Могу предложить многое, — улыбнулась Кицура, — если не буду выглядеть слишком дерзкой.
— Я думаю о чем-то более духовном, госпожа Кицура.
— Он воин, Нисима-сум. Духовное лекарство может оказаться не тем, что требуется.
Нисима отвела глаза и посмотрела на горы. Это облако пыли? Утром она получила новости: братья встретили варварскую армию и с помощью господина Танаки убедили их сложить оружие. Сёкан был прав, Братство пытается исправить свои ошибки.
С отрядом варваров, отступающих на север по каналу, дело обстояло не так хорошо. Они умирали, оставляя за собой след из погребальных костров. Их останется слишком мало, когда они пересекут границу и попадут в собственные земли. Это ужасно. Калам вернулся вчера в столицу, отправленный господином Батто. Он был убежден, что варвары не сдадутся. «Представьте, какая гордость», — подумала Нисима.
Кицура снова заговорила, но Нисима не слышала ее.
— … каждый скажет, что это так, Ниси-сум. Это правда?
— Прости, Кицу-сум, я задумалась. Пожалуйста, прости меня.
Кицура взглянула на Нисиму с беспокойством.
— Брат Суйюн? Правда, что все говорят, будто он Учитель?
Нисима налила еще чаю и подкинула углей в горелку. Этот вопрос мучил ее несколько дней. Поздно ночью он становился еще более волнующим и не давал спать.
— Не знаю, Кицура-сум. Брат Суйюн отрицает это, но Тессеко, да освободит Ботахара ее душу, верила, что он может быть Учителем, хотя и не знала наверняка.
— Что думаешь ты сама, Ниси-сум? Что твое сердце говорит тебе?
— Мое сердце? — переспросила Нисима с легким раздражением. — Я Императрица, кузина, я не управляю моим сердцем.
Кицура на мгновение притихла, глядя на кузину. Внезапно настроение Нисимы изменилось.
— Прости меня, Кицу-сум, — сказала она, повернувшись назад, и оказалась лицом к лицу с Кицурой. — Пожалуйста, прими мои извинения. Недостойно язвить по поводу той роли, которую мне выпало играть.
Кицура взяла Нисиму за руку. Ее кожа была такой нежной и гладкой.
— Куда теперь отправится Суйюн? С господином Сёнто? Нисима покачала головой:
— Сёкан-сум отпустил его. Кицура сжала руку Нисимы.
— Тогда он непременно останется с тобой. Нисима зажмурилась.
— Кузина?
Нисима хотела дать нейтральный ответ, но не смогла и почувствовала, что Кицура придвинулась ближе. Рука опустилась на плечо, нежно сжав его. Потом Кицура обняла ее. Так они сидели какое-то время.
— Если ты выйдешь замуж, Кицу-сум, ты должна обещать мне остаться в столице. Я не вынесу, не смогу потерять еще кого-нибудь.
— Даю слово, — прошептала Кицура. — Суйюн-сум среди варваров?
— Он возвращается вечером.
— Что я могу сделать, кузина?
— Ничего. Ты уже многое сделала. Часто, когда мы путешествовали по каналу и в Сэй, ты была мне поддержкой. Я не забыла.
— Знаешь, — спросила Кицура, и Нисима услышала улыбку в ее голосе, — Окара-сум сказала мне, что придет день, и мы научимся не соперничать друг с другом.
— Мы, кузина? Кицура кивнула.
— Но, конечно, теперь ты Императрица и в любом случае победишь. Нам не в чем соревноваться.
Нисима не улыбнулась.
— Я чувствую, что быть Императрицей — значит потерять больше, чем приобрести.
Кицура кивнула.
— Окара-сум мудрая, кузина.
— Согласна, — ответила Кицура через секунду, — полностью согласна.
Они мягко высвободились из объятий.
— Уверена, что правителям не положены такие нежности, — произнесла Нисима.
— Им ничего не положено, кузина. Ты читала историю? Ты — исключение в том, что тебе не требуется подобное обхождение все время.
Чай остыл, а тот, что был в котелке, оказался очень крепким.
— Я попрошу еще принести, — сказала Нисима.
— Спасибо, кузина, но мне пора к отцу.
— Ты должна передать ему самые теплые слова.
Кицура низко поклонилась и, пожав руку сестры, удалилась.
Нисима поднялась и прошла на балкон. Облокотилась о перила, глядя на лагерь, но потом вернулась к рабочему столику. Опустив перо в чернильницу, Нисима начала ритмично дышать.
Когда Сёкан услышал, что она отдала чернильницу своей матери Комаваре, он прислал Нисиме чернильницу, принадлежавшую господину Сёнто. Нисима сразу узнала ее. Она была очень старой, выглядела потрепанной, но девушка обожала ее.
Нисима добавила несколько капель воды. Суйюн придет через несколько часов. Раз она не получила поэму от господина Комавары, то, пожалуй, заставит его ответить на ее письмо.
Ближе к сумеркам Нисиму удовлетворила поэма, которую она сочинила. Из нескольких вариантов девушка выбрала один, который был менее искусен, чем окончательная версия. Она не хотела пугать Комавару. Потом Нисима рассмеялась над собственным тщеславием. Спустя некоторое время она убедила себя, что будет снисходительной к состоянию Комавары. В будущем, когда он начнет выздоравливать, этого от нее не потребуется.
Нисима прочитала поэму в последний раз. Она надеялась, что ее память правильно воспроизвела стихи, которые Комавара сочинил так давно в саду ее отца.
Далекие звезды в осеннем саду,
Блики древних монет
Среди туманных лилий и новых друзей.
Корабль летит вперед
Под неизвестными ветрами,
Не отступая ни на шаг от ритма сердца.
Прекрасный веер искушений
Раскрыл свой мир перед тобой
На белом фоне неба?
Мы все глядим в зеленую воду,
Ищем летящее мимо облако,
Зная, что лишь спокойная душа увидит его.
Попросив лампу и воск, Нисима свернула письмо, поколебавшись минуту, поставила печать расплавленным воском. Она выбрала цветы синто, отказавшись от пятилапого дракона в круге солнца, — девушка просила Комавару сохранить часть ее прежней жизни.
Солнце спряталось за облаками над далекими горами, на мгновение появилась яркая вспышка между вершинами, потом растворилась, оставив тлеющий след. Нисима повернулась и посмотрела, как картина медленно исчезала в воздухе. В дверь постучали.
— Да, — сказала Нисима.
— Брат Суйюн, Императрица, — объявила служанка. Нисима немедленно вернулась в настоящее, пытаясь не выдать свою радость.
— Пожалуйста, я встречусь с ним здесь.
Она быстро перебралась на подушку, где раньше сидела Кицура.
Нисима не могла заставить себя не смотреть на дверь в ожидании монаха. Она просто хотела увидеть его лицо, словно по нему можно было угадать ответ на мучивший ее вопрос.
Суйюн поклонился, пряча лицо. Последние лучи дня осветили комнату, наполняя ее теплом. Когда монах поднялся, его лицо оказалось менее суровым, чем Нисима ожидала. Казалось, он светится изнутри.
«Что-то случилось, — подумала Нисима, — посмотри на него, ему было откровение».
Нечто, близкое к панике, стало подниматься у нее в груди, и Императрица пыталась побороть это.
— Суйюн-сум, — вымолвила Нисима, пытаясь придать голосу теплоту, но слова не шли из пересохшего горла. — Пожалуйста, присоединяйся ко мне.
Суйюн прошел вперед с грацией, которая всегда восхищала ее. Хотя поведение его было строже, чем обычно, она ощущала просветленность в нем, невиданную прежде. К удивлению Нисимы, Суйюн взял ее за руку. На девушку смотрели мудрые и одновременно невинные глаза.
— С вами все в порядке, моя госпожа?
Нисима кивнула. Голос неожиданно отказал ей. Она не могла отвести от Суйюна глаз, все еще ища ответа на вопрос.
Суйюн держал ее руку в своих, она почувствовала тепло энергии Ши.
— Что-то расстроило тебя? Нисиме удалось восстановить голос.
— Все в порядке, правда. Возможно, обучение искусству управлять отняло силы, — промолвила она. — Варваров спасли?
— Лечение требует времени, Ниси-сум. Еще немного. Но не так быстро, а то у нас не будет возможности подумать, что делать с ними дальше.
Хотя разговор был далек от того, что волновало ее, Нисима почувствовала облегчение: новость, которой она боялась, откладывалась.
— Каму-сум начал подготовку. Он отправит варваров на север по каналу.
Суйюн кивнул.
— Простите меня за мои слова, но, я думаю, нам следует сделать больше. Мы должны организовать постоянную торговлю с кочевниками, восстановить хорошие отношения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Пытаясь контролировать себя, монах двигался вперед. Увидев надежду и волнение на лицах людей, он подумал: Это станет моей жизнью. Я не могу повернуть.
Приблизившись к сестрам, Суйюн заметил несколько знакомых фигур, которых видел во дворце. Один — с сильной челюстью и высокомерными манерами, другой, маленький, склонился перед Настоятельницей.
Когда Суйюн был уже в трех шагах от них, сестры опустились на колени и низко поклонились. Настоятельница на этот раз осталась в паланкине, но тоже поклонилась, как все.
Прежде чем Суйюн смог заговорить, раздался сухой хриплый голос главы Сестричества:
— Нам стыдно признаться, но мы не знаем, как к вам обращаться.
— Будет честью для меня, если вы станете называть меня Суйюн-сум, Настоятельница, — не колеблясь, ответил Суйюн.
Старая женщина обдумала его слова, потом проговорила:
— Мастер Суйюн, мы ищем Учителя.
Суйюн посмотрел в се глаза и увидел там надежду. Это опечалило его.
— Он предстанет лишь перед несколькими, Настоятельница, — произнес Суйюн, в голосе его сквозило беспокойство.
Сестры обменялись непонимающими взглядами.
— Мастер Суйюн, — начала старая женщина, надежда в ее глазах сменялась растущей неуверенностью, — вы один из тех, кто говорил с ним?
Суйюн медленно покачал головой, извиняясь, что должен сделать это.
Сестра глубоко вздохнула, лицо расслабилось, как у ребенка, который собирается заплакать.
— Как случилось, что вы обладаете способностями, невиданными ни у кого за всю историю Ва?
Суйюн посмотрел на траву. Когда он поднял голову, глаза его были влажными, в голосе звучал благоговейный страх.
— Я — Несущий, Настоятельница. Я буду служить Ему. Потом воцарилось долгое молчание. Монахини не отводили глаз от Суйюна, словно он — ожившая легенда.
— Некоторые, кто найдет Учителя… кто они? — спросила Настоятельница.
Ее вопрос был робким, словно она боялась ответа.
— Я не знаю точно, Настоятельница. Она кивнула:
— Мастер Суйюн, вы не возьмете одного из нас? Суйюн опустил глаза, потом сказал:
— Если можно, я попросил бы сестру Мориму присоединиться ко мне.
На некоторых лицах промелькнула вспышка злости, обиды, но Настоятельница неожиданно улыбнулась, словно солнце вышло из-за облаков.
— По крайней мере, я не во всем ошибалась. Ботахара благословил вас, брат. Я буду молиться о вас.
— Настоятельница? — спросил Суйюн очень серьезно. — Симеко-сум — та, кого называли сестрой Тессеко. Ее душа нуждается в ваших молитвах.
Старая женщина минуту помедлила, ее лицо помрачнело. Потом она кивнула, и улыбка вернулась.
Императрица сидела на балконе, глядя на остатки варварской армии. Она закончила читать письмо, написанное Танаки, — доклад о положении дел в императорской сокровищнице.
Ситуация оказалась не настолько отчаянной, как она боялась. Ходзё так хорошо охранял дворец, когда Ямаку пал, что лишь немногие смогли бежать с украденным богатством. Много лет Танаки тщательно изучал продажность в имперском правительстве, хотя это никогда не было его целью. Путь правления Ямаку заставлял его делать это. Танаки платил за информацию, покупал влияние, когда необходимо, подкупал министров и бюрократов. В результате у него оказался длинный список тех, кому можно доверять, а кого нужно убрать со службы. «Ирония, которую ценил отец», — подумала Нисима.
Императрица улыбнулась. Она поговорила с Сёканом о Танаки и обнаружила, что беднягу гнетет чувство вины. Он отдал полковнику Тадамото подробный список, хотя и не полный, о владениях Сёнто и теперь чувствовал, что предал оказанное ему доверие. Сёкан заметил, что это благоразумный поступок, так как он сохранил ему жизнь. Но Танаки сомневался в этом и твердил свое.
Обязанности, думала Нисима. Он считал, что не выполнил обязанности, хотя совершенно ясно, что его поступок не принес никакого вреда, а наоборот — сохранил его очень ценную жизнь.
Внимание Императрицы привлек стук.
Госпожа Кенто.
— Кенто-сум, — улыбнулась Нисима, ибо удовольствие легко доставалось ей в этот день.
— Моя госпожа. Капитан Рохку удовлетворен безопасностью ваших апартаментов, личным залом для аудиенций и палатами гостей. Он заявил, что Императрица может передвигаться в этих покоях совершенно безопасно.
— Хорошие новости, Кенто-сум. Я сойду с ума, если за мной повсюду будут ходить охранники. Пожалуйста, сообщите это гвардейцам.
— Императрица, прибыла госпожа Кицура. Госпожа Кенто поклонилась и удалилась.
Нисима быстро свернула свиток и отставила рабочий столик в сторону. Потом снова обвела взглядом поле. Утром принесли послание от Суйюна. Он может прийти во дворец вечером, и Нисима ждала этого с волнением и страхом. «Как долго он останется?» — снова и снова спрашивала она себя. Вопрос превратился в молитву.
Появилась госпожа Кицура, кланяясь в проходе.
— Кицу-сум, ты долгожданна, как наступление весны, и так же красива.
— Императрица, приятно видеть вас в хорошем расположении. Прошел одиннадцатый день траура, и только белый пояс Кицуры в память о погибших и о господине Сёнто напоминал об этом. — Мне сказали, ты виделась со своей семьей. Надеюсь, они в порядке. ;
— Вы так добры, что интересуетесь, кузина. С ними действительно все в порядке. Моя семья передает вам глубочайшие соболезнования.
Нисима наклонилась и сжала руку сестры.
— Кицу-сум, твой отец — как он на самом деле?
Кицура слабо улыбнулась, благодаря Нисиму за беспокойство, и стала вращать кольцо на пальце.
— Ему хуже, чем когда я оставила его в Сэй, но он чудо, Ниси-сум. Говоря о вашем восшествии на трон, он сказал мне, что Ва потеряла великого поэта, но приобрела не менее великую Императрицу. Думаю, он хотел бы, чтобы вы услышали это.
— Господин Омавара слишком добр.
Нисима почувствовала, как ее сердце рвется к кузине, ибо она дважды потеряла отца и знала, что это значит. Она не стала дальше продолжать этот разговор.
— Чай, Кицу-сум? — спросила Нисима, переключая разговор с темы, причинявшей кузине боль. — Или выпьем немного отличного вина. Мне сказали, что здесь есть редкие сорта. Сёкан-сум говорил, что винный погреб более ценен, чем сокровищница.
— Лучше чай, кузина, благодарю вас, хотя я с удовольствием попробовала бы ваши редкие вина в другой раз.
Нисима хлопком позвала служанку и попросила чая.
— Я смогла поговорить с госпожой Кенто, когда прибыла, — начала Кицура. — Она озабочена поисками для вас подходящего мужа, Нисима-сум.
— Для меня! — откинулась назад Нисима. — Но она искала для тебя…
— Как я и подозревала, — засмеялась Кицура. — Я дразню вас, кузина. Она ничего не сказала о муже для вас. — Кицура пыталась не выдать своего удовольствия. — Кого выбрала моя Императрица для своей верной и покорной слуги?
— Ваша Императрица еще не решила, — ответила Нисима, покачав головой от того, как ловко ее провели. — Я буду опираться на то, как верно и покорно ведет себя госпожа Кицура.
Кицура рассмеялась:
— Боюсь за счастье моего брака, кузина. Обе засмеялись.
— Замечу, что мы не пошли дальше очевидных претендентов: Сёкана-сума и господина Комавары.
Говоря это, Нисима смотрела кузине в глаза, пытаясь угадать ее реакцию, но Кицура ничем не выдала своих чувств.
Принесли чай, Нисима отпустила служанку, чтобы самой завершить приготовления.
— Герой Ва, Императрица? Выдумаете, я так верна и покорна. — На минуту она замолчала. — Хотя мне придется жить в Сэй, так далеко от моей любимой Императрицы.
— И удовольствий дворца, — добавила Нисима, наливая чай.
Лицо Кицуры неожиданно стало серьезным.
— Встретив господина Комавару в дворцовом саду прошлой осенью, я бы никогда не поверила, что его имя будет когда-нибудь у всех на устах. Люди опускаются перед ним на колени и кланяются на улицах! Я видела. Господин Тосаки, который почти победил господина Комавару на дуэли в Сэй, теперь ходит за ним словно тень. И все молодые девушки Империи сходят с ума от желания встретиться с Комаварой. Ваши первые балы посетят больше больных от любви женщин, чем вы можете себе представить. — Она развела руками и пожала плечами. — Наш робкий господин Комавара. Кто бы мог подумать! — Кицура отпила чай. — Конечно, я скажу всем женщинам, кто спросит, что я… что мы видели это в нем с самого начала. Пусть я бесстыдная лгунья, Императрица.
Нисима посмотрела на пиалы.
— Значит ли это, что ты принимаешь господина Комавару, госпожа Кицура?
Кицура рассмеялась, но Нисима подумала, что осталось какое-то напряжение.
— Думаю, наш молодой герой должен сделать свой выбор, Императрица.
Нисима взглянула на варварский лагерь.
— Господин Комавара получил серьезную рану, его душа в смятении, госпожа Кицура. Я совершенно не уверена, что еще можно сделать для него.
— Могу предложить многое, — улыбнулась Кицура, — если не буду выглядеть слишком дерзкой.
— Я думаю о чем-то более духовном, госпожа Кицура.
— Он воин, Нисима-сум. Духовное лекарство может оказаться не тем, что требуется.
Нисима отвела глаза и посмотрела на горы. Это облако пыли? Утром она получила новости: братья встретили варварскую армию и с помощью господина Танаки убедили их сложить оружие. Сёкан был прав, Братство пытается исправить свои ошибки.
С отрядом варваров, отступающих на север по каналу, дело обстояло не так хорошо. Они умирали, оставляя за собой след из погребальных костров. Их останется слишком мало, когда они пересекут границу и попадут в собственные земли. Это ужасно. Калам вернулся вчера в столицу, отправленный господином Батто. Он был убежден, что варвары не сдадутся. «Представьте, какая гордость», — подумала Нисима.
Кицура снова заговорила, но Нисима не слышала ее.
— … каждый скажет, что это так, Ниси-сум. Это правда?
— Прости, Кицу-сум, я задумалась. Пожалуйста, прости меня.
Кицура взглянула на Нисиму с беспокойством.
— Брат Суйюн? Правда, что все говорят, будто он Учитель?
Нисима налила еще чаю и подкинула углей в горелку. Этот вопрос мучил ее несколько дней. Поздно ночью он становился еще более волнующим и не давал спать.
— Не знаю, Кицура-сум. Брат Суйюн отрицает это, но Тессеко, да освободит Ботахара ее душу, верила, что он может быть Учителем, хотя и не знала наверняка.
— Что думаешь ты сама, Ниси-сум? Что твое сердце говорит тебе?
— Мое сердце? — переспросила Нисима с легким раздражением. — Я Императрица, кузина, я не управляю моим сердцем.
Кицура на мгновение притихла, глядя на кузину. Внезапно настроение Нисимы изменилось.
— Прости меня, Кицу-сум, — сказала она, повернувшись назад, и оказалась лицом к лицу с Кицурой. — Пожалуйста, прими мои извинения. Недостойно язвить по поводу той роли, которую мне выпало играть.
Кицура взяла Нисиму за руку. Ее кожа была такой нежной и гладкой.
— Куда теперь отправится Суйюн? С господином Сёнто? Нисима покачала головой:
— Сёкан-сум отпустил его. Кицура сжала руку Нисимы.
— Тогда он непременно останется с тобой. Нисима зажмурилась.
— Кузина?
Нисима хотела дать нейтральный ответ, но не смогла и почувствовала, что Кицура придвинулась ближе. Рука опустилась на плечо, нежно сжав его. Потом Кицура обняла ее. Так они сидели какое-то время.
— Если ты выйдешь замуж, Кицу-сум, ты должна обещать мне остаться в столице. Я не вынесу, не смогу потерять еще кого-нибудь.
— Даю слово, — прошептала Кицура. — Суйюн-сум среди варваров?
— Он возвращается вечером.
— Что я могу сделать, кузина?
— Ничего. Ты уже многое сделала. Часто, когда мы путешествовали по каналу и в Сэй, ты была мне поддержкой. Я не забыла.
— Знаешь, — спросила Кицура, и Нисима услышала улыбку в ее голосе, — Окара-сум сказала мне, что придет день, и мы научимся не соперничать друг с другом.
— Мы, кузина? Кицура кивнула.
— Но, конечно, теперь ты Императрица и в любом случае победишь. Нам не в чем соревноваться.
Нисима не улыбнулась.
— Я чувствую, что быть Императрицей — значит потерять больше, чем приобрести.
Кицура кивнула.
— Окара-сум мудрая, кузина.
— Согласна, — ответила Кицура через секунду, — полностью согласна.
Они мягко высвободились из объятий.
— Уверена, что правителям не положены такие нежности, — произнесла Нисима.
— Им ничего не положено, кузина. Ты читала историю? Ты — исключение в том, что тебе не требуется подобное обхождение все время.
Чай остыл, а тот, что был в котелке, оказался очень крепким.
— Я попрошу еще принести, — сказала Нисима.
— Спасибо, кузина, но мне пора к отцу.
— Ты должна передать ему самые теплые слова.
Кицура низко поклонилась и, пожав руку сестры, удалилась.
Нисима поднялась и прошла на балкон. Облокотилась о перила, глядя на лагерь, но потом вернулась к рабочему столику. Опустив перо в чернильницу, Нисима начала ритмично дышать.
Когда Сёкан услышал, что она отдала чернильницу своей матери Комаваре, он прислал Нисиме чернильницу, принадлежавшую господину Сёнто. Нисима сразу узнала ее. Она была очень старой, выглядела потрепанной, но девушка обожала ее.
Нисима добавила несколько капель воды. Суйюн придет через несколько часов. Раз она не получила поэму от господина Комавары, то, пожалуй, заставит его ответить на ее письмо.
Ближе к сумеркам Нисиму удовлетворила поэма, которую она сочинила. Из нескольких вариантов девушка выбрала один, который был менее искусен, чем окончательная версия. Она не хотела пугать Комавару. Потом Нисима рассмеялась над собственным тщеславием. Спустя некоторое время она убедила себя, что будет снисходительной к состоянию Комавары. В будущем, когда он начнет выздоравливать, этого от нее не потребуется.
Нисима прочитала поэму в последний раз. Она надеялась, что ее память правильно воспроизвела стихи, которые Комавара сочинил так давно в саду ее отца.
Далекие звезды в осеннем саду,
Блики древних монет
Среди туманных лилий и новых друзей.
Корабль летит вперед
Под неизвестными ветрами,
Не отступая ни на шаг от ритма сердца.
Прекрасный веер искушений
Раскрыл свой мир перед тобой
На белом фоне неба?
Мы все глядим в зеленую воду,
Ищем летящее мимо облако,
Зная, что лишь спокойная душа увидит его.
Попросив лампу и воск, Нисима свернула письмо, поколебавшись минуту, поставила печать расплавленным воском. Она выбрала цветы синто, отказавшись от пятилапого дракона в круге солнца, — девушка просила Комавару сохранить часть ее прежней жизни.
Солнце спряталось за облаками над далекими горами, на мгновение появилась яркая вспышка между вершинами, потом растворилась, оставив тлеющий след. Нисима повернулась и посмотрела, как картина медленно исчезала в воздухе. В дверь постучали.
— Да, — сказала Нисима.
— Брат Суйюн, Императрица, — объявила служанка. Нисима немедленно вернулась в настоящее, пытаясь не выдать свою радость.
— Пожалуйста, я встречусь с ним здесь.
Она быстро перебралась на подушку, где раньше сидела Кицура.
Нисима не могла заставить себя не смотреть на дверь в ожидании монаха. Она просто хотела увидеть его лицо, словно по нему можно было угадать ответ на мучивший ее вопрос.
Суйюн поклонился, пряча лицо. Последние лучи дня осветили комнату, наполняя ее теплом. Когда монах поднялся, его лицо оказалось менее суровым, чем Нисима ожидала. Казалось, он светится изнутри.
«Что-то случилось, — подумала Нисима, — посмотри на него, ему было откровение».
Нечто, близкое к панике, стало подниматься у нее в груди, и Императрица пыталась побороть это.
— Суйюн-сум, — вымолвила Нисима, пытаясь придать голосу теплоту, но слова не шли из пересохшего горла. — Пожалуйста, присоединяйся ко мне.
Суйюн прошел вперед с грацией, которая всегда восхищала ее. Хотя поведение его было строже, чем обычно, она ощущала просветленность в нем, невиданную прежде. К удивлению Нисимы, Суйюн взял ее за руку. На девушку смотрели мудрые и одновременно невинные глаза.
— С вами все в порядке, моя госпожа?
Нисима кивнула. Голос неожиданно отказал ей. Она не могла отвести от Суйюна глаз, все еще ища ответа на вопрос.
Суйюн держал ее руку в своих, она почувствовала тепло энергии Ши.
— Что-то расстроило тебя? Нисиме удалось восстановить голос.
— Все в порядке, правда. Возможно, обучение искусству управлять отняло силы, — промолвила она. — Варваров спасли?
— Лечение требует времени, Ниси-сум. Еще немного. Но не так быстро, а то у нас не будет возможности подумать, что делать с ними дальше.
Хотя разговор был далек от того, что волновало ее, Нисима почувствовала облегчение: новость, которой она боялась, откладывалась.
— Каму-сум начал подготовку. Он отправит варваров на север по каналу.
Суйюн кивнул.
— Простите меня за мои слова, но, я думаю, нам следует сделать больше. Мы должны организовать постоянную торговлю с кочевниками, восстановить хорошие отношения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57