Как она хороша, как соблазнительна!
Машина тронулась. Дебра поведала Тони о своей трагически закончившейся помолвке с миллионером Арнольдом Броди, о его неожиданном самоубийстве и о своих разбитых надеждах на лучшую жизнь.
– Да-да, помнится, я читал о его самоубийстве в газетах. – Тони не отрывал пристального взгляда от девушки. – Значит, вы были помолвлены…
Произнеся эту фразу, Тони вдруг ощутил острый укол ревности и даже удивился этому. Он ревнует Дебру к этому мультимиллионеру? Странно. Тони ни минуты не сомневался, что Дебра не питала к Броди нежных чувств, просто хотела заполучить его миллионы. Однако ничего у нее не получилось. Она осталась ни с чем.
И все же рассказ Дебры тронул Тони. Она с такой искренней жалостью говорила о погибшем женихе, в ее глазах была такая неподдельная печаль… Необыкновенная девушка – самая привлекательная из всех, кого знал Тони де Пальма. Редкое сочетание невинности и беззащитности перед ударами судьбы с житейской мудростью и твердым характером.
– Очень жаль, что тебе пришлось пережить столько неприятностей. – Тони чуть коснулся руки Дебры. – Если ты нуждаешься в деньгах, я мог бы…
– Нет, мистер де Пальма! – порывисто воскликнула Дебра. – Вы меня неправильно поняли! Я ни о чем не собиралась вас просить! Все, что мне нужно, – это приличная работа!
Услышав эти слова, Тони почувствовал к Дебре искреннее уважение. Умная, воспитанная девушка. Другая начала бы фамильярничать, намекать на былые отношения, просить денег… А Дебра – нет! Обращается к нему «мистер де Пальма», ничего не просит и не требует. Хочет трудиться и зарабатывать деньги.
Тони вдруг охватило желание не только помочь бедняжке, с которой судьба обошлась так жестоко, но защитить ее, взять под свою опеку.
– И все-таки, Дебра, я не понимаю, почему ты решила уйти из модельного бизнеса? Ведь фотомодели получают значительно больше, чем продавцы бутиков.
– Я очень устала от этой работы. Она изматывает, изнуряет, оглупляет. Изо дня в день я хожу по подиуму, выполняю команды фотографов. То ляг, то встань, сделай так, пойди туда… – Дебра поморщилась. – Мистер де Пальма, я очень хотела бы работать в бутике! Мне нравится эта работа, я буду прекрасно обслуживать клиентов, не сомневайтесь! И к тому же… сменив место, я, вероятно, скорее забуду об Арнольде и обо всех моих невзгодах. – Дебра всхлипнула и приложила платок к глазам.
Тони опустил голову. Он не выносил вида плачущих женщин, а уж когда слезы появляются на глазах у такой очаровательной, милой девушки, как Дебра, смотреть на это выше его сил. Он должен помочь Дебре, взять на себя ответственность за ее судьбу. Трудно выживать в этом жестоком мире. Она одинока и нуждается в помощи. В конце концов, они не чужие люди.
– Успокойся, Дебра, прошу тебя, – ласково сказал Тони и положил руку ей на плечо.
Она не отстранилась и лишь с мягкой улыбкой посмотрела на Тони. Когда Дебра села к нему в машину, он не успел рассмотреть, во что она одета. Теперь же заметил, что на ней облегающее платье в черно-белую полоску. Оно подчеркивало пышную грудь и округлые полные бедра.
– Работай в бутике столько, сколько захочешь, – сказал Тони, когда машина затормозила перед отелем «Барбизон» и Дебра, открыв дверцу, собиралась выйти.
Она улыбнулась ему – трогательно и благодарно. Тони кивнул, закрыл дверцу машины и откинулся на сиденье. Мысли его были заняты Деброй, их неожиданной встречей и рассказом девушки о ее печальной судьбе. Он должен ей помочь. Дебра – совсем еще ребенок и не знает реальной жизни. Она не способна за себя постоять, значит, надо защитить ее.
Дебра ни о чем не просила его, не пыталась поставить в неудобное положение, а ведь могла бы, если бы захотела! Тони вздохнул, приподнялся и велел шоферу везти его домой. Он для себя все уже решил.
Он непременно поможет Дебре Диллон, но если вдруг все-таки окажется, что она устроилась в его магазин, преследуя неблаговидные цели, Тони мгновенно избавится от нее. И сделает это легко и без всякого сожаления.
С торжествующим видом Дебра расхаживала по комнате и радостно думала о том, что ее хитроумный план начинает срабатывать. Первый пункт она выполнила с блеском, теперь надо ожидать продолжения и готовиться к дальнейшим действиям. Во время короткого общения Тони де Пальма старался ничем не выдать интереса к ней, но по его взгляду, жестам и фразам Дебра безошибочно поняла, что ее неожиданное появление не оставило его равнодушным. Более того, Тони попался в умело расставленные ею сети, а уж выбраться ему будет непросто.
Сейчас жена Тони в Бостоне, и это открывает перед Деброй новые, заманчивые перспективы. Готовясь к осуществлению своего плана, она позвонила экономке де Пальма и, представившись театральным агентом миссис де Пальма, выяснила, что та в данное время отсутствует. Что ж, все складывается как нельзя лучше! Тони де Пальма сам плывет в руки к Дебре.
Тони женат на независимой женщине, которая без его помощи делает карьеру. И это тоже положительный момент для плана Дебры Диллон. Значит, миссис де Пальма не будет цепляться за мужа и требовать невозможного. К тому же она не обладает ни красотой, ни юной свежестью Дебры.
Думая обо всем этом, Дебра не испытывала ни малейших угрызений совести. А чего, собственно, стыдиться? Красавчик Тони де Пальма разбил мечты Дебры, не пожелал связать с ней свою жизнь. Он ушел, оставив Дебру ни с чем. А ведь Тони многим ей обязан, но, похоже, предпочитает не вспоминать об этом.
Теперь настало время платить по счетам. И Дебра Диллон заставит Тони это сделать.
Глава 18
Патрик позвонил домой, и взволнованная Бриджет сообщила ему тревожное известие: с Лиссой случилась неприятность. Он бегала по комнате, зацепилась за ковер, споткнулась, задела рукой вазу. Ваза разбилась, а Лисса упала на осколки и сильно поранила ногу. Прибежала Мередит и увидела плачущую дочь, залитую кровью. Лиссу срочно доставили в госпиталь, врач промыл рану и наложил несколько швов. В общем, все обошлось, но Лисса и Мередит до сих пор очень напуганы происшедшим.
– Бриджет, отнесите телефон к постели Лиссы, – взволнованно попросил Патрик. – Я хочу с ней поговорить.
Пока Бриджет переносила телефонный аппарат, он вытер пот со лба и постарался овладеть собой, чтобы еще больше не напугать Лиссу. Как жаль, что у Мередит до сих пор не восстановился голос и нельзя расспросить ее о подробностях.
– Лисса? Как ты себя чувствуешь, дорогая?
– Нога немного болит, но мне уже лучше, папа. Знаешь, врач забинтовал мне всю ногу!
Патрик успокоил дочь, сказал, что ужасно соскучился по ней, и пообещал вернуться домой, как только состоится премьера. Потом он снова подозвал к телефону Бриджет и попросил передать Мередит, чтобы она вместе с Лиссой приехала на премьеру мюзикла.
Повесив трубку, Патрик тяжело вздохнул. Потом достал из бара виски и сделал несколько больших глотков. Он чувствовал себя очень виноватым перед Мередит и маленькой Лиссой. Как бы сильно он ни был влюблен в Дженнифер, забывать о том, что у него есть семья, нельзя. Близкие нуждаются в нем, и он несет за них ответственность. Неприятность с Лиссой – лишнее тому подтверждение.
– Дженнифер, дорогая, как я счастлив видеть тебя! – воскликнул Тони, входя в номер отеля «Ритц-Карлтон» и нежно целуя жену.
– Я тоже очень рада, что ты приехал. – Дженнифер обняла мужа. – Как тебе этот номер? По-моему, он роскошный, хотя и не такой огромный, как те апартаменты.
– Все чудесно, дорогая. Мне очень нравится! – улыбаясь, ответил Тони.
Дженнифер помогала ему распаковывать вещи, а Тони сообщил ей, что открытие мужского отдела бутика прошло удачно. Потом Дженнифер рассказала мужу о работе над спектаклем, о предстоящей вскоре премьере, и после этого они отправились ужинать в ресторан отеля.
Расположившись за столиком возле окна, они сделали заказ. Дженнифер, рассматривая роскошные хрустальные люстры и слушая негромкую приятную музыку, почувствовала, как напряжение последнего времени постепенно спадает, сменяясь умиротворенностью.
Официанты были необычайно галантны и любезны, французские блюда – изысканны и вкусны, а вино, выбранное Тони, превосходно. Нормальная жизнь. Муж и жена, элегантно одетые, ужинают в ресторане и мило беседуют. Все как обычно, ничего не изменилось… Ничего? Они с Тони не виделись две недели, но за это короткое время муж изменился. Он как бы отдалился от Дженнифер, его взгляд стал чуть рассеянным, отстраненным, а сам Тони – чужим. Какие-то едва заметные, почти неуловимые перемены… Хотя Тони, как всегда, был приветлив, улыбчив, доброжелателен, внимателен, Дженнифер чувствовала: с ним что-то происходит. А может, у нее разыгралось воображение и она все это придумала? Конечно, в сравнении с откровенным Патриком ее муж слишком сдержан и замкнут.
Во время ужина Тони несколько раз галантно целовал Дженнифер руку, делал комплименты, соблазнительно и томно поглядывал на нее, говорил, что очень по ней скучал и из-за этого плохо спал.
– Я тоже по тебе соскучилась. – Дженнифер улыбнулась и тут же ощутила смущение.
Она скучала по Тони? В общем, да, ей недоставало его, она нуждалась в нем. Но разве это сравнимо с тем, что она испытывала к Патрику?
«Пора остановиться! – мысленно сказала себе Дженнифер. – Перестань думать о Патрике!»
Тогда, восемь лет назад, в Сан-Франциско, она надеялась, что брак с Тони де Пальма избавит ее от воспоминаний о Патрике, и это почти удалось. Муж окружил ее таким вниманием и заботой, что Дженнифер перестала думать о Патрике и тосковать по нему. Теперь же все изменилось: ее любовь и привязанность к Патрику были так сильны и глубоки… И он отвечал ей взаимностью.
После восхитительного уик-энда они, правда, общались только формально, во время работы. Патрик сдержал слово и не просил о новых встречах. Но Дженнифер постоянно чувствовала на себе его зовущий, нежный взгляд, и сердце ее разрывалась от невыразимой печали и любви.
– Дорогая, ты ничего не ешь. – Тони указывал на почти нетронутую тарелку с жареной телятиной и овощным салатом. – Если будешь голодать, скоро превратишься в бесплотную тень!
– Я не голодна, – улыбнувшись, ответила Дженнифер. – Просто немного устала. Да и проблем с мюзиклом много, и они постоянно меня тревожат. Я тебе о них рассказывала.
Тони кивнул и проводил долгим взглядом молодую посетительницу ресторана. Дженнифер уже не в первый раз за этот вечер заметила, что муж оглядывает с ног до головы молодых красивых женщин. Вероятно, он думал, что жена ничего не видит. А впрочем, пусть смотрит. Молодой интересный мужчина должен обращать внимание на красивых женщин…
На следующий день в Бостон приехали Мередит и Лисса. Увидев их, Дженнифер искренне обрадовалась, но сразу же спросила себя: теперь, когда Патрик все свободное время будет проводить с женой и дочерью, вспомнит ли он о ней и об их необыкновенном уик-энде? Может, это и хорошо, что они решили больше не встречаться? Если они сблизились под влиянием минуты, то вдали друг от друга остынут и осознают, что их взаимное чувство – лишь плод фантазии. Однако порой вынужденная разлука усиливает взаимное притяжение, и влюбленные, преодолевая множество препятствий, стремятся во что бы то ни стало соединиться. Выдержит ли их любовь это испытание?
Поздно вечером, ложась с постель с Тони, Дженнифер мысленно запретила себе сравнивать Патрика с мужем, но не делать этого не могла. Вот они с Тони лежат в постели после занятий любовью, его лицо спокойно, безмятежно, глаза закрыты… А вот с Патриком они и минуты не могли прожить друг без друга! Патрик любовался Дженнифер, постоянно шептал ей ласковые слова, гладил ее, обнимал. И духовно они всегда были очень близки, понимали друг друга с полуслова, весело смеялись, шутили.
А с Тони? Они давно привыкли друг к другу, свежесть и новизна отношений исчезли. Все спокойно, буднично. Впрочем, она не права. Тони любит ее, он галантен, любезен, внимателен к ней. Тони – чуткий партнер, но ему не хватает пылкости. Наверное, он слишком привык к ней.
А если на мгновение представить себе, что когда-нибудь она и Патрик все-таки будут вместе? Изменятся ли их отношения? Будут ли они так же восторгаться друг другом или жизнь их войдет в обычное русло?
Размышляя обо всех этих проблемах, Дженнифер незаметно уснула, но через час открыла глаза и села в постели. Ей приснился Патрик, и сон этот точно воспроизводил то, что происходило с ними в действительности, совсем недавно – в тот самый незабываемый уик-энд. Взявшись за руки, они гуляли по Паблик-гарден, Патрик наклонялся к Дженнифер, нежно прикасался губами к ее щеке, и его глаза светились от счастья. Им было так хорошо и легко друг с другом! Они постоянно останавливались, целовались, смеялись и шутили. Они были так счастливы!
«Господи, как я его люблю!» – подумала Дженнифер, и в ее глазах блеснули слезы.
Но обстоятельства сильнее их, и они не могут, не должны быть вместе. Слишком поздно они полюбили друг друга.
Премьера музыкального спектакля «Елена! Елена!» получила благожелательные отзывы театральных критиков, что, по мнению продюсеров и участников мюзикла, было, в общем, незаслуженно. Основной недостаток спектакля подметили все без исключения – неудачное исполнение роли Елены. Гейл пела посредственно, держалась на сцене скованно, и все невольно сравнивали ее с Мередит О'Нил. Вот Мередит в этом акте вела бы свою партию так… А если бы Мередит играла Елену, то…
Либретто мюзикла, сочиненное Дженнифер Райленд, критики единодушно хвалили, считая, что несколько арий просто бесподобны и есть ряд хороших дуэтов, но вместе с тем отмечали и недостатки. В частности, несколько затянутых, скучных сцен. Кое-кто высказывал пожелание, чтобы всем известный классический сюжет был преображен и отражал современный взгляд на любовные отношения.
Критики хвалили декорации, костюмы, хореографию и профессионализм актеров, но ни один не отказал себе в удовольствии злорадно высказаться о премьерше. Так, автор одной рецензии, едко насмехаясь над Гейл, заметил, что Парис никогда бы не влюбился в Елену, будь она такой, какой представила ее актриса, и уж тем более не похитил бы се. Другой заявлял, что троянцы с радостью отправили бы Елену-Гейл восвояси, а третий признавался, что, когда он смотрел на Гейл, ему хотелось только зевать.
Из-за этих нападок Шерон Макьюэлл решила сократить количество представлений и ограничиться вместо трех недель двумя. Она предполагала, что в противном случае в театральных кассах останется много нераспроданных билетов. Вся труппа с надеждой смотрела на прибывшую Мередит О'Нил и ждала, когда же к ней наконец вернется голос и она заменит Гейл.
Подавленная, Мередит считала себя виноватой во всем случившемся. Посетив премьеру, она пришла в полное уныние. Дублерша показалась ей крайне неинтересной, маловыразительной и непрофессиональной. Гейл могла бы играть роли молодых наивных простушек, но никак не блистательную гордую красавицу Елену.
Во время премьеры Патрик сидел рядом с Мередит, и она не раз замечала, как он морщится, а иногда, приходя в отчаяние, закрывает лицо руками. Мередит даже подумала, что Патрик предвидел проблемы с Гейл, поэтому так настойчиво просил приехать жену. Он, очевидно, надеялся, что Мередит своими глазами увидит, как несостоятельна Гейл, и к ней чудесным образом вернется голос. Это напоминало Мередит банальные сюжеты старых голливудских фильмов: к героине возвращается голос, она облачается в театральный костюм, выходит на сцену и начинает петь. Растроганные и восхищенные зрители плачут и устраивают бурные овации певице. Если бы все было так просто, как в сказке!
Почему с ней случилась эта беда? Почему она внезапно потеряла голос? Только ли из-за того, что взяла слишком высокую ноту? Или проблема в чем-то ином, в каких-то глубинных процессах, происходящих в душе и сознании Мередит? Врачи утверждали, что она потеряла голос из-за своего психического состояния.
Только одно утешало Мередит – мысль, что если бы она постоянно находилась в Бостоне на репетициях, то Бриджет не уследила бы за Лиссой и с дочерью непременно стряслась бы беда. Взять хотя бы случай с пораненной ногой. К счастью, Мередит была дома и сразу отправила Лиссу в больницу, где девочке наложили швы. А будь Лисса дома одна, она истекла бы кровью. Конечно, Бриджет – хорошая, надежная женщина, заботится о Лиссе, не спускает с нее глаз. Однако Бриджет – всего лишь приходящая прислуга и Лисса – не ее родная дочь.
Угнетало Мередит и то, что актеры, занятые в спектакле, обращались с ней подчеркнуто вежливо и доброжелательно, смотрели на нее с участием, во всем с ней соглашались, будто она – тяжелобольная. Почему-то даже говорили с Мередит так громко, словно она, потеряв голос, лишилась и слуха!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Машина тронулась. Дебра поведала Тони о своей трагически закончившейся помолвке с миллионером Арнольдом Броди, о его неожиданном самоубийстве и о своих разбитых надеждах на лучшую жизнь.
– Да-да, помнится, я читал о его самоубийстве в газетах. – Тони не отрывал пристального взгляда от девушки. – Значит, вы были помолвлены…
Произнеся эту фразу, Тони вдруг ощутил острый укол ревности и даже удивился этому. Он ревнует Дебру к этому мультимиллионеру? Странно. Тони ни минуты не сомневался, что Дебра не питала к Броди нежных чувств, просто хотела заполучить его миллионы. Однако ничего у нее не получилось. Она осталась ни с чем.
И все же рассказ Дебры тронул Тони. Она с такой искренней жалостью говорила о погибшем женихе, в ее глазах была такая неподдельная печаль… Необыкновенная девушка – самая привлекательная из всех, кого знал Тони де Пальма. Редкое сочетание невинности и беззащитности перед ударами судьбы с житейской мудростью и твердым характером.
– Очень жаль, что тебе пришлось пережить столько неприятностей. – Тони чуть коснулся руки Дебры. – Если ты нуждаешься в деньгах, я мог бы…
– Нет, мистер де Пальма! – порывисто воскликнула Дебра. – Вы меня неправильно поняли! Я ни о чем не собиралась вас просить! Все, что мне нужно, – это приличная работа!
Услышав эти слова, Тони почувствовал к Дебре искреннее уважение. Умная, воспитанная девушка. Другая начала бы фамильярничать, намекать на былые отношения, просить денег… А Дебра – нет! Обращается к нему «мистер де Пальма», ничего не просит и не требует. Хочет трудиться и зарабатывать деньги.
Тони вдруг охватило желание не только помочь бедняжке, с которой судьба обошлась так жестоко, но защитить ее, взять под свою опеку.
– И все-таки, Дебра, я не понимаю, почему ты решила уйти из модельного бизнеса? Ведь фотомодели получают значительно больше, чем продавцы бутиков.
– Я очень устала от этой работы. Она изматывает, изнуряет, оглупляет. Изо дня в день я хожу по подиуму, выполняю команды фотографов. То ляг, то встань, сделай так, пойди туда… – Дебра поморщилась. – Мистер де Пальма, я очень хотела бы работать в бутике! Мне нравится эта работа, я буду прекрасно обслуживать клиентов, не сомневайтесь! И к тому же… сменив место, я, вероятно, скорее забуду об Арнольде и обо всех моих невзгодах. – Дебра всхлипнула и приложила платок к глазам.
Тони опустил голову. Он не выносил вида плачущих женщин, а уж когда слезы появляются на глазах у такой очаровательной, милой девушки, как Дебра, смотреть на это выше его сил. Он должен помочь Дебре, взять на себя ответственность за ее судьбу. Трудно выживать в этом жестоком мире. Она одинока и нуждается в помощи. В конце концов, они не чужие люди.
– Успокойся, Дебра, прошу тебя, – ласково сказал Тони и положил руку ей на плечо.
Она не отстранилась и лишь с мягкой улыбкой посмотрела на Тони. Когда Дебра села к нему в машину, он не успел рассмотреть, во что она одета. Теперь же заметил, что на ней облегающее платье в черно-белую полоску. Оно подчеркивало пышную грудь и округлые полные бедра.
– Работай в бутике столько, сколько захочешь, – сказал Тони, когда машина затормозила перед отелем «Барбизон» и Дебра, открыв дверцу, собиралась выйти.
Она улыбнулась ему – трогательно и благодарно. Тони кивнул, закрыл дверцу машины и откинулся на сиденье. Мысли его были заняты Деброй, их неожиданной встречей и рассказом девушки о ее печальной судьбе. Он должен ей помочь. Дебра – совсем еще ребенок и не знает реальной жизни. Она не способна за себя постоять, значит, надо защитить ее.
Дебра ни о чем не просила его, не пыталась поставить в неудобное положение, а ведь могла бы, если бы захотела! Тони вздохнул, приподнялся и велел шоферу везти его домой. Он для себя все уже решил.
Он непременно поможет Дебре Диллон, но если вдруг все-таки окажется, что она устроилась в его магазин, преследуя неблаговидные цели, Тони мгновенно избавится от нее. И сделает это легко и без всякого сожаления.
С торжествующим видом Дебра расхаживала по комнате и радостно думала о том, что ее хитроумный план начинает срабатывать. Первый пункт она выполнила с блеском, теперь надо ожидать продолжения и готовиться к дальнейшим действиям. Во время короткого общения Тони де Пальма старался ничем не выдать интереса к ней, но по его взгляду, жестам и фразам Дебра безошибочно поняла, что ее неожиданное появление не оставило его равнодушным. Более того, Тони попался в умело расставленные ею сети, а уж выбраться ему будет непросто.
Сейчас жена Тони в Бостоне, и это открывает перед Деброй новые, заманчивые перспективы. Готовясь к осуществлению своего плана, она позвонила экономке де Пальма и, представившись театральным агентом миссис де Пальма, выяснила, что та в данное время отсутствует. Что ж, все складывается как нельзя лучше! Тони де Пальма сам плывет в руки к Дебре.
Тони женат на независимой женщине, которая без его помощи делает карьеру. И это тоже положительный момент для плана Дебры Диллон. Значит, миссис де Пальма не будет цепляться за мужа и требовать невозможного. К тому же она не обладает ни красотой, ни юной свежестью Дебры.
Думая обо всем этом, Дебра не испытывала ни малейших угрызений совести. А чего, собственно, стыдиться? Красавчик Тони де Пальма разбил мечты Дебры, не пожелал связать с ней свою жизнь. Он ушел, оставив Дебру ни с чем. А ведь Тони многим ей обязан, но, похоже, предпочитает не вспоминать об этом.
Теперь настало время платить по счетам. И Дебра Диллон заставит Тони это сделать.
Глава 18
Патрик позвонил домой, и взволнованная Бриджет сообщила ему тревожное известие: с Лиссой случилась неприятность. Он бегала по комнате, зацепилась за ковер, споткнулась, задела рукой вазу. Ваза разбилась, а Лисса упала на осколки и сильно поранила ногу. Прибежала Мередит и увидела плачущую дочь, залитую кровью. Лиссу срочно доставили в госпиталь, врач промыл рану и наложил несколько швов. В общем, все обошлось, но Лисса и Мередит до сих пор очень напуганы происшедшим.
– Бриджет, отнесите телефон к постели Лиссы, – взволнованно попросил Патрик. – Я хочу с ней поговорить.
Пока Бриджет переносила телефонный аппарат, он вытер пот со лба и постарался овладеть собой, чтобы еще больше не напугать Лиссу. Как жаль, что у Мередит до сих пор не восстановился голос и нельзя расспросить ее о подробностях.
– Лисса? Как ты себя чувствуешь, дорогая?
– Нога немного болит, но мне уже лучше, папа. Знаешь, врач забинтовал мне всю ногу!
Патрик успокоил дочь, сказал, что ужасно соскучился по ней, и пообещал вернуться домой, как только состоится премьера. Потом он снова подозвал к телефону Бриджет и попросил передать Мередит, чтобы она вместе с Лиссой приехала на премьеру мюзикла.
Повесив трубку, Патрик тяжело вздохнул. Потом достал из бара виски и сделал несколько больших глотков. Он чувствовал себя очень виноватым перед Мередит и маленькой Лиссой. Как бы сильно он ни был влюблен в Дженнифер, забывать о том, что у него есть семья, нельзя. Близкие нуждаются в нем, и он несет за них ответственность. Неприятность с Лиссой – лишнее тому подтверждение.
– Дженнифер, дорогая, как я счастлив видеть тебя! – воскликнул Тони, входя в номер отеля «Ритц-Карлтон» и нежно целуя жену.
– Я тоже очень рада, что ты приехал. – Дженнифер обняла мужа. – Как тебе этот номер? По-моему, он роскошный, хотя и не такой огромный, как те апартаменты.
– Все чудесно, дорогая. Мне очень нравится! – улыбаясь, ответил Тони.
Дженнифер помогала ему распаковывать вещи, а Тони сообщил ей, что открытие мужского отдела бутика прошло удачно. Потом Дженнифер рассказала мужу о работе над спектаклем, о предстоящей вскоре премьере, и после этого они отправились ужинать в ресторан отеля.
Расположившись за столиком возле окна, они сделали заказ. Дженнифер, рассматривая роскошные хрустальные люстры и слушая негромкую приятную музыку, почувствовала, как напряжение последнего времени постепенно спадает, сменяясь умиротворенностью.
Официанты были необычайно галантны и любезны, французские блюда – изысканны и вкусны, а вино, выбранное Тони, превосходно. Нормальная жизнь. Муж и жена, элегантно одетые, ужинают в ресторане и мило беседуют. Все как обычно, ничего не изменилось… Ничего? Они с Тони не виделись две недели, но за это короткое время муж изменился. Он как бы отдалился от Дженнифер, его взгляд стал чуть рассеянным, отстраненным, а сам Тони – чужим. Какие-то едва заметные, почти неуловимые перемены… Хотя Тони, как всегда, был приветлив, улыбчив, доброжелателен, внимателен, Дженнифер чувствовала: с ним что-то происходит. А может, у нее разыгралось воображение и она все это придумала? Конечно, в сравнении с откровенным Патриком ее муж слишком сдержан и замкнут.
Во время ужина Тони несколько раз галантно целовал Дженнифер руку, делал комплименты, соблазнительно и томно поглядывал на нее, говорил, что очень по ней скучал и из-за этого плохо спал.
– Я тоже по тебе соскучилась. – Дженнифер улыбнулась и тут же ощутила смущение.
Она скучала по Тони? В общем, да, ей недоставало его, она нуждалась в нем. Но разве это сравнимо с тем, что она испытывала к Патрику?
«Пора остановиться! – мысленно сказала себе Дженнифер. – Перестань думать о Патрике!»
Тогда, восемь лет назад, в Сан-Франциско, она надеялась, что брак с Тони де Пальма избавит ее от воспоминаний о Патрике, и это почти удалось. Муж окружил ее таким вниманием и заботой, что Дженнифер перестала думать о Патрике и тосковать по нему. Теперь же все изменилось: ее любовь и привязанность к Патрику были так сильны и глубоки… И он отвечал ей взаимностью.
После восхитительного уик-энда они, правда, общались только формально, во время работы. Патрик сдержал слово и не просил о новых встречах. Но Дженнифер постоянно чувствовала на себе его зовущий, нежный взгляд, и сердце ее разрывалась от невыразимой печали и любви.
– Дорогая, ты ничего не ешь. – Тони указывал на почти нетронутую тарелку с жареной телятиной и овощным салатом. – Если будешь голодать, скоро превратишься в бесплотную тень!
– Я не голодна, – улыбнувшись, ответила Дженнифер. – Просто немного устала. Да и проблем с мюзиклом много, и они постоянно меня тревожат. Я тебе о них рассказывала.
Тони кивнул и проводил долгим взглядом молодую посетительницу ресторана. Дженнифер уже не в первый раз за этот вечер заметила, что муж оглядывает с ног до головы молодых красивых женщин. Вероятно, он думал, что жена ничего не видит. А впрочем, пусть смотрит. Молодой интересный мужчина должен обращать внимание на красивых женщин…
На следующий день в Бостон приехали Мередит и Лисса. Увидев их, Дженнифер искренне обрадовалась, но сразу же спросила себя: теперь, когда Патрик все свободное время будет проводить с женой и дочерью, вспомнит ли он о ней и об их необыкновенном уик-энде? Может, это и хорошо, что они решили больше не встречаться? Если они сблизились под влиянием минуты, то вдали друг от друга остынут и осознают, что их взаимное чувство – лишь плод фантазии. Однако порой вынужденная разлука усиливает взаимное притяжение, и влюбленные, преодолевая множество препятствий, стремятся во что бы то ни стало соединиться. Выдержит ли их любовь это испытание?
Поздно вечером, ложась с постель с Тони, Дженнифер мысленно запретила себе сравнивать Патрика с мужем, но не делать этого не могла. Вот они с Тони лежат в постели после занятий любовью, его лицо спокойно, безмятежно, глаза закрыты… А вот с Патриком они и минуты не могли прожить друг без друга! Патрик любовался Дженнифер, постоянно шептал ей ласковые слова, гладил ее, обнимал. И духовно они всегда были очень близки, понимали друг друга с полуслова, весело смеялись, шутили.
А с Тони? Они давно привыкли друг к другу, свежесть и новизна отношений исчезли. Все спокойно, буднично. Впрочем, она не права. Тони любит ее, он галантен, любезен, внимателен к ней. Тони – чуткий партнер, но ему не хватает пылкости. Наверное, он слишком привык к ней.
А если на мгновение представить себе, что когда-нибудь она и Патрик все-таки будут вместе? Изменятся ли их отношения? Будут ли они так же восторгаться друг другом или жизнь их войдет в обычное русло?
Размышляя обо всех этих проблемах, Дженнифер незаметно уснула, но через час открыла глаза и села в постели. Ей приснился Патрик, и сон этот точно воспроизводил то, что происходило с ними в действительности, совсем недавно – в тот самый незабываемый уик-энд. Взявшись за руки, они гуляли по Паблик-гарден, Патрик наклонялся к Дженнифер, нежно прикасался губами к ее щеке, и его глаза светились от счастья. Им было так хорошо и легко друг с другом! Они постоянно останавливались, целовались, смеялись и шутили. Они были так счастливы!
«Господи, как я его люблю!» – подумала Дженнифер, и в ее глазах блеснули слезы.
Но обстоятельства сильнее их, и они не могут, не должны быть вместе. Слишком поздно они полюбили друг друга.
Премьера музыкального спектакля «Елена! Елена!» получила благожелательные отзывы театральных критиков, что, по мнению продюсеров и участников мюзикла, было, в общем, незаслуженно. Основной недостаток спектакля подметили все без исключения – неудачное исполнение роли Елены. Гейл пела посредственно, держалась на сцене скованно, и все невольно сравнивали ее с Мередит О'Нил. Вот Мередит в этом акте вела бы свою партию так… А если бы Мередит играла Елену, то…
Либретто мюзикла, сочиненное Дженнифер Райленд, критики единодушно хвалили, считая, что несколько арий просто бесподобны и есть ряд хороших дуэтов, но вместе с тем отмечали и недостатки. В частности, несколько затянутых, скучных сцен. Кое-кто высказывал пожелание, чтобы всем известный классический сюжет был преображен и отражал современный взгляд на любовные отношения.
Критики хвалили декорации, костюмы, хореографию и профессионализм актеров, но ни один не отказал себе в удовольствии злорадно высказаться о премьерше. Так, автор одной рецензии, едко насмехаясь над Гейл, заметил, что Парис никогда бы не влюбился в Елену, будь она такой, какой представила ее актриса, и уж тем более не похитил бы се. Другой заявлял, что троянцы с радостью отправили бы Елену-Гейл восвояси, а третий признавался, что, когда он смотрел на Гейл, ему хотелось только зевать.
Из-за этих нападок Шерон Макьюэлл решила сократить количество представлений и ограничиться вместо трех недель двумя. Она предполагала, что в противном случае в театральных кассах останется много нераспроданных билетов. Вся труппа с надеждой смотрела на прибывшую Мередит О'Нил и ждала, когда же к ней наконец вернется голос и она заменит Гейл.
Подавленная, Мередит считала себя виноватой во всем случившемся. Посетив премьеру, она пришла в полное уныние. Дублерша показалась ей крайне неинтересной, маловыразительной и непрофессиональной. Гейл могла бы играть роли молодых наивных простушек, но никак не блистательную гордую красавицу Елену.
Во время премьеры Патрик сидел рядом с Мередит, и она не раз замечала, как он морщится, а иногда, приходя в отчаяние, закрывает лицо руками. Мередит даже подумала, что Патрик предвидел проблемы с Гейл, поэтому так настойчиво просил приехать жену. Он, очевидно, надеялся, что Мередит своими глазами увидит, как несостоятельна Гейл, и к ней чудесным образом вернется голос. Это напоминало Мередит банальные сюжеты старых голливудских фильмов: к героине возвращается голос, она облачается в театральный костюм, выходит на сцену и начинает петь. Растроганные и восхищенные зрители плачут и устраивают бурные овации певице. Если бы все было так просто, как в сказке!
Почему с ней случилась эта беда? Почему она внезапно потеряла голос? Только ли из-за того, что взяла слишком высокую ноту? Или проблема в чем-то ином, в каких-то глубинных процессах, происходящих в душе и сознании Мередит? Врачи утверждали, что она потеряла голос из-за своего психического состояния.
Только одно утешало Мередит – мысль, что если бы она постоянно находилась в Бостоне на репетициях, то Бриджет не уследила бы за Лиссой и с дочерью непременно стряслась бы беда. Взять хотя бы случай с пораненной ногой. К счастью, Мередит была дома и сразу отправила Лиссу в больницу, где девочке наложили швы. А будь Лисса дома одна, она истекла бы кровью. Конечно, Бриджет – хорошая, надежная женщина, заботится о Лиссе, не спускает с нее глаз. Однако Бриджет – всего лишь приходящая прислуга и Лисса – не ее родная дочь.
Угнетало Мередит и то, что актеры, занятые в спектакле, обращались с ней подчеркнуто вежливо и доброжелательно, смотрели на нее с участием, во всем с ней соглашались, будто она – тяжелобольная. Почему-то даже говорили с Мередит так громко, словно она, потеряв голос, лишилась и слуха!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38