В отчаяньи Папа-поляк опустошает сейф Банко Ватикане и дает деньги русским, чтобы они построили ракету, которая доставила бы его на Истерию.
После недель тренировки Папа-поляк, кардинал Катзасс и пилот-шимпанзе отрываются от Земли и мчатся через пространство к далекой планете.
Несколькими световыми годами позже они приземляются в крошечном космопорте в середине пустыни на Истерии, и польский папа наконец-то касается всеми своими членами тамошней грязи. На указателе написано: «Последнее послание Бога — сорок миль».
Во всем облачении, со своим пастушеским посохом, остроконечной шапкой и в космическом костюме, Папа-поляк тащится по пустыне. Кардинал Катзасс, пока они идут, машет кадильницей.
Через десять часов и двадцать миль поляк-папа и кардинал Катзасс уже на четвереньках и задыхаются без воды.
На следующее утро мы видим эту пару поляков, которые заставляют себя брести через пески.
Той же ночью они достигают вершины небольшого подъема и видят вдалеке холмы. Там, сверкая неоновыми огнями так, что освещен весь холм от подножия до вершины, видно последнее послание Бога ко вселенной.
Оно гласит: «Мы приносим извинения за любые неудобства».
В полночь по темной аллее, позади пивной Хучин-Куит бродит бесстрашный напившийся адвокат Гарри Гиподжерк.
Неожиданно к нему приближается оборванный тип по имени Фред-урод, который одет в черное пальто, большую шляпу и темные очки.
«Эй, — говорит Фред-урод, — ты адвокат?»
«Да, — распускает слюни Гарри, выравнивая галстук, — я адвокат».
«А ты ведешь уголовные дела?» — спрашивает Фред-урод.
«Да», — говорит Гарри, немного шатаясь.
«Ты мог бы даже помочь вору?» — спрашивает Фред-урод.
Гарри щурится, приводит в порядок свое пальто и говорит: «Конечно, сэр».
«О'кей! — говорит Фред-урод, доставая пистолет. — Тогда ты можешь начать помогать мне, отдав свой бумажник!»
Неведомо…
Будьте безмолвными.
Закройте глаза.
Почувствуйте, что ваше тело полностью застыло.
Смотрите внутрь так глубоко, как только сможете.
В самом конце найдете источник вашей жизни.
Этот источник жизни соединен с жизнью Вселенной.
Испытывать это — значит быть Буддой, испытывать
окончательную пустоту мира, но одновременно его
абсолютную наполненность счастьем,
благословлением, признательностью,
глубокой молитвой существованию, благодарностью…
Взгляните так близко, как только сможете,
на источник вашей жизни,
центр вашего сознания.
Потому что вам придется вспомнить его позже,
когда вы будете на периферии жизни…
Занимаясь всем,
но ни на мгновение не прерывая связь
с вашим сокровенным источником жизни.
Продолжая делать все, но как будда.
Просто знание «Я есть будда»
изменит весь ваш образ жизни.
Чтобы сделать это более ясным, неведомо…
Расслабьтесь.
Просто наблюдайте тело, ум.
Они — это не вы, вы — наблюдатель.
А наблюдатель — это другое имя для Будды.
Это счастливый вечер — десять тысяч человек
просто утонули в океане наблюдающего сознания.
Десять тысяч будд — никогда не было такого собрания.
Но будьте очень внимательны и осторожны,
чтобы не потерять это состояние наблюдения,
когда вы вернетесь из центра на периферию.
Неведомо…
Возвращайтесь, но возвращайтесь со всеми ощущениями,
полные радости, мира и тишины,
с милосердием и благодарностью.
Посидите несколько мгновений как Будда.
Это теперь будет вашей окончательной позой.
Медленно, медленно вы будете обживаться
в вашей буддовой природе.
И если мы сможем создать десять тысяч будд —
этого достаточно, чтобы спасти человечество —
десять тысяч будд достигнут каждого уголка мира,
распространяя любовь, сострадание, осознание.
И я не думаю, что если в мире будет так много будд,
преступные политиканы смогут его разрушить.
Это критический момент великой ответственности
и одновременно великого вызова.
Это не только вопрос вашего превращения в будду,
это вопрос спасения всей этой планеты во всей
ее красоте и величии.
Раньше люди становились буддами ради себя!
Сейчас времена изменились.
Вам придется быть Буддой не только ради себя,
но и ради спасения всего мира от ядерного оружия
и его обладателей.
Нам придется создать великое сознание на земном шаре.
Это наша единственная защита против разрушительной
науки и преступных политиканов.
Помните: ваша ответственность велика, но она
должна быть радостью, а не обязанностью.
Она должна быть вашей любовью, вашим участием
в счастье, ощущением жизни, вашими песнями,
вашими танцами, вашей радостью.
Я не прошу вас быть миссионером,
я хочу, чтобы вы были мессией.
Миссионеры только переносят заимствованное знание.
Я хочу, чтобы вы были мессией, в том смысле,
что вы будете распространять ваш собственный опыт.
Вы будете излучать вашу собственную Буддовость.
Огонь сознания должен быть зажжен на земном шаре.
Это единственная надежда человечества,
единственная надежда сохранить эту маленькую планету
такой живой, такой прекрасной, такой милой.
В первый раз от вас требуется быть Буддой не только
для себя, но и создать атмосферу, в которой
третья мировая война не сможет начаться.
- О'кей, Маниша?
— Да, Возлюбленный Мастер.
— Можем мы праздновать десять тысяч будд?
— Да, Возлюбленный Мастер.
Глава 4. ВОЙДИТЕ В ДВЕРЬ АНАТТЫ
Сентябрь 11, 1988
Наш Возлюбленный Мастер,
Один монах спросил Ринзая:
"Что такое позиция сердца,
которая не меняется от мгновения к мгновению?"
Мастер сказал:
"Между моментом, когда ты
решил задать вопрос и нынешним
уже есть разница, и твоя
неотъемлемая природа и твое действие
становятся разделенными…
Не обманывайся. Внутри и снаружи мира
нет ничего, что обладало бы
собственной природой, нет ничего,
что порождало бы собственное.
Все это только пустые названия
и даже сами буквы этих названий пусты.
Если ты будешь принимать эти
пустые названия за реальность,
ты сделаешь большую ошибку.
Хотя они и существуют, они
зависят от многого и меняются,
как одежда, которую можно
надевать и снимать.
Есть одежды бодхи, нирваны, освобождения,
трикайи, объективной мудрости,
бодхисатв и Будды.
Что ты ищешь в этих измерениях и зависимости?
Три средства передвижения и двенадцать
разделов учений —
это старье, с помощью которого
не разделаешься с беспорядком.
Будда — это иллюзорный фантом.
Патриархи — это просто
старые монахи. Вы сами разве
родились не от матери?
Если вы имеете в виду Будду,
вы попадете в плен к демону Будды;
если вы ищете патриархов,
вы будете ограничены демоном патриархов.
Что бы вы ни искали, все станет страданием.
Лучше не иметь ничего, что стоило бы искать".
Маниша, и облака, и дождь, и молчащий бамбук, и десять тысяч человек, сидящих тихо — это редкое явление. Такого рода собрания исчезли из мира. Они были, когда прогуливался Будда, когда Ринзай был жив… Вы представляете забытое прошлое, и это не прошлое толпы, а только прошлое пробудившихся.
Утверждения Ринзая имеют огромное значение, но прежде, чем я скажу что-нибудь о них, как предисловие…
Человека можно разделить на концентрические круги. Первый круг — это тело. Внутри него другой круг — это ум. Внутри третий круг — сердце. И внутри третьего круга центр — это собственно личность. Будда вышел за эти пределы.
Атеисты рассматривают только первый круг, они отрицают все другие круги, как воображаемые. Ум — это также функция тела. Теисты верят во все четыре круга: тело, ум, сердце и индивидуальность. Они убеждены, что первые три круга неважны или иллюзорны, они не представляют истинной ценности. Ваша истинная реальность — в центре четвертого круга.
Будда прокладывает новую дорогу. Он идет за пределы четвертого круга; он идет за пределы индивидуальности. Отсутствие собственной личности, анатта, — вот ваше истинное существование. Когда вас нет, вы есть. Конечно, не в той форме, в которой вы знали себя. Вы распространены по всему космосу. Это нечто особенное, то, за что Будда боролся сорок два года, потому что каждая религия останавливается на собственной личности, атме. Будда здесь совершенно одинок, когда говорит, что если вы не выйдете за пределы себя, вы не сможете быть дождем и не сможете быть бамбуком, вы не сможете быть розой… Зачем оставаться заключенным в узкую клетку? Почему не стать всем целым? В соответствии с Буддой быть целым — это единственная святость.
Ринзай формулирует свои утверждения как раз в этом контексте и очень совершенно.
Один монах спросил Ринзая:
"Что такое позиция сердца,
которая не меняется
от мгновения к мгновению?"
Это вечная проблема. Мастер говорит что-нибудь, для этого ему, конечно, приходится использовать слова, язык, концепции, но это не то, что он хочет сказать. Это полная беспомощность, абсолютная бедность языка, с этим ничего не поделаешь. Мы вынуждены использовать язык повседневной жизни в таком мире, где не существует ни тела, ни ума, ни собственной личности, а есть только тишина. Как выразить ее? Должны быть использованы какие-то слова, какой-то язык для передачи сообщения. И сразу возникает проблема — ученики привязываются к словам. Нужно повторять ученикам снова и снова, что слово — это не сообщение. Слово — это просто средство транспортировки невидимого сообщения. Оно не содержится в слове, оно вокруг слова. Не цепляйтесь к словам, просто поймите намек.
Но это очень трудно. Мы привыкли понимать язык, понимая слова. Но когда вы пришли к Будде, вы должны научиться понимать язык по-новому. Вы должны понимать паузы между словами. Будда присутствует здесь. В словах ему приходится использовать ум, но между словами есть промежутки, и они показывают его опустошенность, его пустоту, его запредельность.
У великого суфийского мистика была священная книга… Все думали, что, наверное, в ней описано что-то таинственное, потому что он не разрешал никому ее читать и даже взглянуть в нее. Он держал книгу под подушкой, и когда вокруг никого не было, он вынимал ее, открывал, казалось, читал. Это становилось все более и более таинственным по мере того, как он становился все более и более известным. Может быть, он скрывал какой-то секрет, который можно открыть только небольшой группе избранных. Снова и снова его спрашивали: «Почему ты не говоришь об этой книге?»
Он отвечал: «Я не могу говорить о ней. Когда я уйду, вы сможете прочитать ее, но пока я здесь — нет, потому что я не могу объяснить, что в ней написано. А когда я уйду — это уже не мое дело. Вы прочитаете ее, а поймете вы ее или нет — это уже ваши проблемы». Это становилось все более таинственным. Люди старались любым путем хотя бы взглянуть на книгу. Когда все уходили, кто-нибудь мог спрятаться на крыше и, отодвинув черепицу, попытаться увидеть ее. Но когда он отодвигал ее, мастер закрывал книгу.
В тот момент, когда он умер, люди больше интересовались книгой, чем его смертью. Они немедленно бросились к книге и были шокированы и удивлены: в книге ничего не было! Она была пуста. Они просмотрели все страницы… где-нибудь, может быть, оставлено какое-нибудь сообщение. Они снова и снова просматривали страницы, может быть они пропустили ту страницу, где есть сообщение. Но в книге не было ничего.
В течение тысячи лет книга передавалась от мастера к его преемнику, ученику. Это было очень существенным, это означало: «Не обращай внимания на слова, читай пустоту».
Этот монах спрашивает:
"Что такое позиция сердца,
которая не меняется
от мгновения к мгновению?"
Это в любом случае не может быть его собственным опытом, потому что человек, который знает, не задаст такого вопроса. Когда сердце пусто, у него нет никакой позиции. Если у него есть какая-то позиция, то как оно может быть пустым? Когда сердце пусто, этот вопрос не возникает:
"Что такое позиция сердца, которая
не меняется от мгновения к мгновению?"
Мастер сказал: "Между моментом, когда ты решил
задать вопрос и нынешним, уже есть разница…"
Он хочет, чтобы ученик осознал, что когда он задает вопрос, он создает различия. Как только вопрос возник в вас, ваше сердце уже больше не пусто. И всякий, кто дает вам ответ, снова наполнит ваше сердце позициями, ответами, вопросами… Оно потеряет свою опустошенность, а его опустошенность — это его красота, его чистота, его величие.
Никто другой не понял красоту пустоты, красоту пребывания никем, красоту бытия просто ничем, чистой тишиной, где ничего не движется. Гаутама Будда стоит на величайшем пике в Гималаях. Было много мистиков, но высота Гаутамы Будды, его чистота, его ясность несравненны.
Ринзай и другие просто передают тот же самый опыт. Конечно, они не столь ясно его излагают, как сам Гаутама Будда. Но каждый стремится изо всех сил удовлетворить спрашивающего ученика.
Мастер сказал:
"Между моментом, когда ты решил задать вопрос
и нынешним, уже есть разница.. . "
Вы уже не тот же самый. Пустое сердце не спрашивает о чем-либо, все приходит к нему само.
Просто посмотрите на дождь… Мы не сжигали никакой женщины на погребальном костре; мы не сжигали также никакого Шанкарачарья. Мы не придерживались этих глупых идей, но Луна никогда не знала таких дождей, как в этом году. В чем же причина? Когда десять тысяч человек сидят в тишине, облака двигаются сами по себе. Просто сидите молча, и все сразу же придет к вам и в таком изобилии! Природа полностью готова осыпать сокровищами пустое сердце. Но вместо того, чтобы задавать вопрос, станьте пустым сердцем и вы увидите чудеса, которые происходят вокруг вас и вам ничего не стоят. Это нежный подарок природы человеку, у которого пустое сердце. Он заслуживает этого подарка, хотя его и не требует; он полностью осуществлен, хотя и не просил об этом. Его осуществленность, наполненность — это совершенно особенное явление. Он не полон каким-нибудь реальным богатством, славой, уважением или силой. Он полон глубоким внутренним танцем, смехом без причины, радостью, как маленький ребенок. Просто Бытие — это само по себе подарок, блаженство окружает его, огромное облако молчания и присутствия.
И это для тех, кто находится в центре. Будда хочет, чтобы вы вышли за пределы центра.
На пали собственная сущность называется атта, а отсутствие ее называется анатта. Будда — первый человек в истории, который использовал понятие анатты; ваша реальность — это отсутствие собственного, у вас нет ничего своего. Вы как луковица: можно снимать кожуру за кожурой, думая, что за этой оболочкой вы что-то обнаружите. Но там оказывается следующая оболочка, которую нужно снять. Вы продолжаете чистить и в конце концов у вас в руках ничего не остается. Это ничего и есть анатта.
Вы не тело, не ум, не сердце, ни даже вы сами. Вы просто чистое осознание за пределами всех клеток. Но не задавайте вопрос. Скорее почувствуйте это, потому что это не выразишь в вопросах и ответах. В это не веришь, в этом живешь.
Ринзай говорит:
"В момент, когда ты спрашиваешь,
твоя неотъемлемая природа
и твои действия становятся разделенными…
Не обманывайся. Внутри и снаружи мира
нет ничего, что обладало бы
собственной природой…"
Он очень ясен. Ни одна вещь в мире не обладает собственной природой, потому что, если бы вещи имели собственную природу, они никогда не смогли бы раствориться во всеобщем. Они всегда оставались бы отдельными островками, маленькими, заключенными в их собственное тело-ум. Ринзай по-настоящему смелый человек, когда говорит:
"Внутри и снаружи мира нет ничего,
что обладало бы собственной природой,
нет ничего, что порождало бы собственное.
Все это только пустые названия,
и даже сами буквы этих названий пусты.
Если ты будешь принимать эти
пустые названия за реальность,
ты сделаешь большую ошибку.
Хотя они и существуют, они зависят
от многого и меняются, как одежда,
которую можно надевать и снимать".
Вы побывали во многих телах, во многих биологических видах. Вы много раз меняли ваши одежды, вы много раз меняли свое местожительство, вы много раз меняли свой адрес и имя. В течение столетий при принятии саньясы давали новое имя. Это показательно: вы сознательно меняете имя, так, чтобы вы знали, что оно просто фикция. Старое имя слишком закрепощает; новое имя не столь обусловлено. Это символизирует, что все в вас непрерывно, постоянно изменяется. Даже ваша личность не остается той же самой, она продолжает изменяться. Что же остается?
Ринзай в своих словах идет прямо к цели. Он говорит: «Есть одежды бодхи»; даже просветления — это одежда, не отождествляйтесь с ней. Есть бодхи, нирваны, освобождения, трикайи — три тела, о которых мы говорили. Но это все изменяющиеся оболочки, ни одна из них не может быть постоянным домом «объективной мудрости бодхисатв и Будды».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18