Кроме того, новое решение ощущается ярче, когда воображаемые протагонисты — люди, давшие изначальное предписание. Чтобы обнаружить сцену раннего детства для Ли, мы могли бы сказать: «Будьте маленьким мальчиком и услышьте слова „Не кричи на людей!“» ,или «Кто запретил вам кричать на людей? Выберите сцену» ,или «Задержите дыхание, как вы обычно делаете, и послушайте себя, вежливо говорящего. Вы напуганы и уступаете кому-то дорогу. Какая сцена из детства вспоминается вам?», или «Чьему нажиму вы поддавались, когда были маленьким?». Какую бы сцену ни выбрал Ли, цель его работы — расстаться с ранее полученными предписаниями.Чтобы обнаружить с Филиппом сцену раннего детства, мы могли бы сосредоточиться на его словах «Чувствую, как бегу изо всех сил, но все время отстаю и задыхаюсь, мне не хватает воздуха и я их никогда не догоню» и посмотреть, какую сцену они будят. Он мог бы повторить эти слова или же разыграть их, имитируя бег на месте в погоне за недостижимыми «ими». Он мог бы принять позу, выражающую его чувства. «Покажите своим телом, как вы чувствуете себя, когда не можете их догнать». Когда его тело примет позу, удовлетворяющую Филиппа, мы просто спросим: «Сколько вам лет, и что происходит?».У Зои сцены раннего детства могут совпасть с «днем рождения», разыгранным участниками семинара. Мы бы спросили, ходила ли она когда-нибудь на дни рождения, и если да, то попросили бы выбрать такой, в котором она играла роль запуганного зайчика. Когда бы она эмоционально включилась в сцену, мы бы попросили ее вести себя в соответствии с ее новым решением. Она могла бы проиграть всю сцену в своем воображении или вместе с членами группы, исполняющими роли других детей.Если бы Трои не «испарил» свою головную боль, мы бы, вероятно, двинулись к ранней сцене между Троем и его мамой, в которой он сказал бы ей, что расстается с болью и ласками, потому что он лучше пойдет во двор поиграть с ребятами.Грег мог бы выбрать раннюю сцену с отцом-хирургом.Наша формула проста. Вместе с клиентом мы находим в его детстве сцену, где он сталкивался с той же проблемой, что и сейчас. Ли, Филиппу, Зое, Трою и Грегу мы могли бы просто сказать: «Закройте глаза и вернитесь назад в прошлое. Как ваши сегодняшние проблемы соответствуют вашим детским проблемам? Найдите сцену».Мы могли бы использовать и игровую расплату: шантаж плюс характеристики себя и остальных. Ли чувствует себя «раздраженным» и «запуганным». На языке Ребенка он «зол» и «испуган». Он говорит о другом человеке, о Джой: «Ты портишь мне удовольствие», и о себе: «Я не делаю того, что хочу делать». Филипп чувствует себя «загнанным в угол» и говорит: «Другие на порядок лучше меня», и: «Я не могу ничего придумать». Мы могли бы попросить их закрыть глаза, вернуться в детство и найти там соответствующую сцену.Клиентам доступно несчетное количество ранних сцен, поэтому важно, чтобы выбранная сцена соответствовала решению-предписанию клиента. Только такая сцена будет способствовать принятию нового решения. Не будь. Новые решения: «Я не убью себя», «Я достоин любви», и «Я люблю себя и буду о себе заботиться». Чтобы принять такие решения, клиент находит сцену передачи предписания и, оставаясь в ней, заново решает: «Я достойна любви, пусть даже ты, папа, и не умел любить», «Я достоин любви, пусть даже ты говоришь, что я убиваю тебя с самого дня рождения», или «Я достойна любви, пусть далее не нашлось людей, пожелавших меня удочерить». (См. Главу 9). Не чувствуй. Клиент возвращается в сцену детства, чтобы заново решить испытать запрещенное чувство. Он говорит окружающим, что ценит свои способности чувствовать и проявлять чувства, пусть даже люди их не понимают и не одобряют. Не будь ребенком. В сцене раннего детства клиент утверждает свое право мочить штанишки, гулять, а не заниматься или не нести ответственности за маленького братишку. Не думай. Если предписанием является «Не думай о нашем семейном секрете» , клиент возвращается в сцену детства, чтобы сказать взрослым о том, что он всегда знал этот секрет. Если предписание подразумевает, что клиент «глуп», то в этой сцене он может оспорить такую характеристику. Не делай этого. Для принятия нового решения «Я сделаю это, даже если ты не захочешь, чтобы я делал» , клиент возвращается ко времени, когда его либо поглаживали за неуспех, либо не поглаживали за успех. Не расти. Здесь снова конфронтация между теми, кто желает задержать клиента в детстве, и самим клиентом, объявляющим, что он не останется ребенком навечно. Часто мы берем у родителей «интервью», спрашивая, почему они боятся взросления своего ребенка… а затем клиент имеет полную свободу принять новое решение «Я вырос, даже если вы желали навсегда оставить меня ребенком». Нет. Клиент возвращается' к сцене детства, чтобы продемонстрировать, что он не только может, но и будет делать выбор. Он также может объявить родителям, что возвращает им свой страх, ведь это они боялись, когда он хотел жить: качаться на качелях, лазить по деревьям, переходить улицу. Не будь своего пола. В нашем мире для каждого пола закреплены жесткие правила поведения. Тот, кто стремится быть иным по полу, естественно, нарушает эти правила. Девочки, желающие быть мальчиками, ведут себя отнюдь не «сладко и нежно». Мальчики, которые хотели бы родиться девочками, позволяют себе нежность и мягкость и получают за это насмешки суперменов. Поместив себя в сцену раннего детства, клиент принимает новое решение любить себя «таким как есть». Если клиент чувствует вину за то, что он «неправильного пола», мы просим клиента воссоздать сцену рождения, в которой он сможет сказать родителям, кто на самом деле несет ответственность за его пол. Не будь близок. Это предписание имеет так много разных значений, что каждый раз необходимо отыскать сцену, в которой оно давалось, а затем уже в ней клиент может принять новое решение: «Я буду близок к другим, далее несмотря на то, что вы не были близки со мной» или: «Я буду сексуальной, даже несмотря на то, что вы боялись секса», или: «Я позволю себе быть зависимым, даже несмотря на то, что мне не удалось быть зависимым от вас». Иногда изначальное решение принималось не под влиянием принятого предписания, а в результате травмы. «Ты умерла, и я решил никогда больше не любить. Сейчас я люблю… даже несмотря на то, что ты умерла. Я разрешаю себе любить». Не будь значимым. В ранней сцене, например, за обеденным столом, клиент расстается с робким способом заставить семью выслушать его. Он осознает собственную значимость, даже если остальные продолжают ее отрицать. Не будь хорошим. Таким может быть решение человека с психосоматическими болями, или того, кто использует боль как средство против наслаждения или успеха в жизни. Наши помощники Джон Мак-нил и Эллин Бейдер1 возвращают клиентку в сцену раннего детства, чтобы она смогла избавиться от боли.Эрда: Меня страшит боль… хотя я и знаю, что это не сердце. У меняболит в груди… Джон: Хотите стать маленькой девочкой?Эрда: Ага. (Кивает головой. )Джон: Увидьте перед собой своих маму и папу. (Эрда говорит, что видит.) Эллин: Позвольте себе быть маленькой.Эрда: (Описывает себя маленькой. )Джон: Посмотрите на родителей и опишите их. (Она описывает. ) Позвольте себе увидеть, какой болью они соединены.Эрда: (Начинает рыдать. )Джон: И оставаясь маленькой девочкой, не скажете ли им, что вы отделены от их болевой связки?Эрда: Моя мама никогда не позволила бы мне отделиться! (Всхлипывает). Я пойду в уголок почитать, а она мне не разрешит. (Она говорит совсем как ребенок. )Джон: Итак, вы отделились.Эллин: Когда вы уйдете в уголок, Эрда, позвольте себе осознать, как сильно вы хотели быть отдельной.Эрда: О, да. Я не могла выносить шум и ссоры и бьющуюся об пол посуду. Я так боюсь. Я просто хочу уйти, но… некуда. Мама заставляла меня обмывать отца, когда он был мертвецки пьян. Я хотела убежать…Эллин: Еще бы нет!Эрда: (Продолжает всхлипывать. )Эллин: И вы достойны того, чтобы в вашем доме кто-нибудь заботился о вас.Джон: И позволял вам чувствовать, что вы — отдельное человеческое существо.Эрда: Я — отдельная. Я могу выглядеть, как вы. Я могу испытывать к вам нежные чувства, но я — не вы. Я не должна взваливать на себя вашу боль.Она видит их и объявляет, что отделена от них и не берет на себя их боль. Воображаемые сцены Воображаемая сцена — та, которая либо не происходила, либо не могла происходить. Эрда могла воспользоваться воображаемой сценой, например, представить себя путешествующей в маленьком каноэ по своим венам и артериям в поисках места, где находится боль. Приплыв в это место, она могла бы описать его как закрытый, заблокированный или напряженный кусочек пространства. Затем можно представить его излечение.Филипп мог бы принять новое решение, поработав со своей фантазией, как со сном, где он бежит и не может догнать. Тогда бы он мог обратиться к любой части сна: к дороге, по которой он бежит, к пейзажу, который он создает, к другим бегунам, к себе, видящему этот сон. Свое рычание Ли мог бы воображением превратить в львиный рык и таким образом стать обладателем мощи царя зверей.Боб просит Эдит, которая начала создавать воображаемую сцену, стать своим блоком:Эдит: Сколько раз я чувствовала, что полностью блокирована! И это переносит меня в детство. Блокирована, как маленькая девочка.Боб: Я запутался. Не могли бы вы встать и побыть своим блоком. «Я тот самый блок». (Громко произносит.) Эдит: Я не такой блок. Я пушистый.Боб: Отлично. Будьте пушистым блоком и расскажите Эдит, что вы делаете.Эдит: Я весь такой Пушистый, бесформенный, вялый. Толкнете меня, я откачусь и появлюсь в каком-нибудь другом месте.Боб: Чтобы не блокировать Эдит от…Эдит: Думания.Боб: Противодумательный блок.Эдит: Я еще и противовспоминательный.Боб: Я не хочу, чтобы ты, Эдит, вспоминала, потому что…Эдит: Я не хочу, чтобы ты, Эдит, вспоминала, потому что… я не знаю.Боб: Закройте глаза и повторяйте: « Я не хочу, чтобы ты, Эдит, вспоминала, потому что…».Эдит: О! Чтобы ты не испугалась.Боб: Будьте Эдит.Эдит: Ну, блок, это, конечно, неплохо, но иногда я хочу и рискнуть. Хочу, чтоб ты убрался вон, вымелся отсюда!Боб: Еще немного таких желаний — и вам потребуется гуманитарная помощь!Эдит: (Смеется. ) Да-а. Ты мне не нужен. Я собираюсь вытолкать тебя взашей. (Расплывается в улыбке. )Боб: Что случилось?Эдит: Он испарился, не. успела я накинуться на него.Боб: Вы настолько могущественны, что вам и не потребовалось выталкивать его? Вы просто испарили его.Эдит: Я?Боб: Ну, да… а чей это был, простите, блок?Мэри: Не-а, это не вы. Это Боб сделал. Я видела, как он включил свой секретный лазерный испаритель. А вы не заметили? А теперь он пытается сделать вид, что он тут ни при чем, что это вы, маленькая и беспомощная, уничтожили блок.Эдит: (Смеется). Я… о, Господи, у меня такая ясная голова. Я такая ясная. Со мной мой антиблокатор, и вы его у меня ни за что не отымете! Я никогда не чувствовала себя такой просветленной. Я могу думать… я думаю.В течение следующих нескольких дней Эдит с большим удовольствием использовала свой антиблокатор для уничтожения проти-водумательного блока. Позже она вспомнила эпизод из раннего детства, когда мама обвинила ее в краже денег. Под градом маминых обвинений Эдит совершенно запуталась и, в конце концов, призналась в краже. Мама погладила ее по головке и сказала, какая она хорошая девочка, что рассказала маме правду. Теперь, воссоздав эту сцену, Эдит призналась, что никогда не крала этих денег, но ей хватило ума признаться в обратном. Лучше запутаться, но остаться любимой, чем четко думать и прослыть лжецом. Она говорит это своей маме. Затем она торжественно заявляет, что больше не нуждается в путанице как средстве добиться любви или еще чего-нибудь.Клиентка, которая работала с нашей помощницей Джин Керфут, имела дело со «стеной». Она была одинокой, отстраненной женщиной, боящейся любых отношений, кроме случайных встреч. Во время терапии она рассказала о «стене», ощущаемой ею с детства. Постепенно она увидела, что стена, которую она считала патологией, сослужила ей хорошую службу, защищая от вторжений в ее внутренний мир матери, женщины бесцеремонной и неумной. Она поняла, что, хотя последствия ранних решений и могут быть деструктивны, во время их принятия они, без сомнения, полезны и часто используются для самозащиты.Джин Керфут утверждает: "Когда решение, принятое в раннем детстве, содержит метафору, как в данном случае: «Я не буду близка… я окружена стеной» , для терапевта полезно включить эту метафору в новое решение. Она приняла новое решение, когда представила, как прорубает дверь в стене, чтобы иметь выбор: оставаться внутри стен или выйти наружу".У Мери есть любимый пример воображаемой сцены. Он был рассказан Грэмом Барнсом3 и касался участника одного из межрасовых семинаров, проводимых для духовенства фундаменталистской церкви. Священник изводил себя работой и мыслью о бывших прихожанах, ныне отказывающихся посещать церковь. Он не верил, что ему доступно счастье, пока он не найдет путь к сердцам этих заблудших овец. Грэм попросил его представить себя на дороге в рай. С пылающим лицом священник описал ангелов, музыку, торжественно мерцающее золото. «Вы счастливы?» , — спросил Грэм. «О, да. Бесконечно!» «А теперь оглянитесь вокруг. Все ваши прихожане и экс-прихожане счастливы в раю?» Священник перестал улыбаться и горестно покачал головой: «'Нет, не все», «И что вы чувствуете?» , — спросил Грэм. «Печаль. Печаль и растерянность». Затем он рассмеялся. С позиции счастливого Ребенка он увидел, что запрограммировал себя на печаль, где бы он ни находился: в раю или на Земле. И он изменил свое решение.Сны, как и фантазии, — прекрасный инструмент для принятия новых решений. Человек, которому снился сон об утонувшем в бассейне сыне, изменил решение, узнав в мертвом сыне свою Детскую сторону. Другому человеку, чьим контрактом было завершение диссертации, приснился следующий сон: «Я отвожу свою машину в автосервис. Когда я прихожу за ней, она починена, но я не могу на ней уехать, так как кто-то навалил перед ней кучу кирпичей. Я жалуюсь механику, он отвечает, что он тут ни при чем. Я нахожу хозяина, он говорит то же самое. И вот я просто стою там, смотрю на машину и на кирпичи. Я бессилен что-либо сделать». Играя свою роль, он ощущает разочарование. Ничто в нем не желает заняться уборкой кирпичей. Мы просим его остаться в своем сне, побыть кирпичами, машиной, механиком, хозяином, самим собой, а затем почувствовать, как проходит время… осень, зима, весна, лето, снова осень. Мы считаем времена года, пока он стоит и в прострации смотрит на кирпичи. Внезапно, воскликнув «Это невыносимо!» , он вскакивает со стула и начинает метаться по комнате, как бы перенося кирпичи. Видно, как ему нравится, что он трудится себе во благо. На следующей неделе он прислал нам первые страницы своей будущей диссертации. Теперь он убирал кирпичи уже в реальной жизни. Джордж Томпсон4, помощник терапевта, пользуется этой техникой.Он уверен, что «сон является отражением прошлого, эмоции при пробуждении — отражением шантажа в настоящем, а принятие нового решения легко достижимо через создание сну другого конца». При таком подходе терапевт, выслушивая новые концовки, сразу обнаруживает нехватку самостоятельности: «Послушайте, у вас есть возможность закончить ваш сон, как вам хочется, а вместо этого вы продолжаете придумывать печальные концы!», или «Имея возможность придумать все, что вы хотите, вы продолжаете сочинять концовки, зависящие от перемен в других людях». Клиент переписывает сон, пока и он и терапевт не согласятся, что данный конец включает в себя новое решение.Сцены в будущем могут быть как игрой воображения, вроде описанного выше рая священника, так и репетицией ожидаемых событий. В следующем разделе Ли для принятия нового решения начинает с важной будущей сцены (устному экзамену на лицензирование), затем использует комбинацию сцен плюс Бычий Глаз Боба. Комбинация сцен Мы, как правило, советуем терапевтам заканчивать одну сцену, прежде чем начинать работать со следующей. Когда клиент разговаривает со своим стиснутым кулаком, боссом, умершим отцом, напряжением в плечевом поясе, он, вероятнее всего, придет в конце не к новому решению, а к полной путанице. Вот пример с Ли. Переходя от сцены к сцене, Ли не работал со всей сценой целиком ни в сцене с комиссией, ни будучи в роли своих рук, ни в ранней сцене с мамой, ни снова в сцене с комиссией.Ли: Боюсь, что не сдам экзамен.Мэри: Будьте на экзамене и создайте сцену. Во-первых, кто экзаменаторы? Представьте себе экзаменаторов того типа, которого вы больше всего боитесь.Ли: (Описывает экзаменаторов. Затем он представляется им. Он рассказывает о своих достоинствах вежливо, напряженно и смущенно-смазанно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32