Фейт убежала в туалет переодеваться, а ко мне зашла Роуз Мэлоун и принесла наброски, которые Батталья хотел использовать для приветственной речи на конференции в четверг днем.
— Он хотел, чтобы ты это просмотрела. Он сказал, ты можешь написать речь сама, но включи в нее то, что он подчеркнул насчет контроля над оружием, наркотиков и смертной казни. И еще ты должна добавить несколько фраз о сексуальных нападениях и насилии в семье, хорошо?
— Да. Сейчас займусь, чтобы Лора успела это для меня распечатать. Еще указания будут?
— Он позвонил лорду Уинделторну и объяснил, что вместо него приедешь ты. Они очень довольны и рады принять тебя. Джеффри Доген приедет в Кливден в пятницу утром, и, так как основные мероприятия уже закончатся, вы с Майком сможете провести с ним столько времени, сколько захотите. Естественно, окружной прокурор просит вас зайти к нему в понедельник, как только вы придете на работу.
Я поблагодарила Роуз и рассказала ей о ночных событиях в «Метрополитен» и Пресвитерианском госпитале, чтобы она смогла ввести Батталью в курс дела.
— Он знает, где меня найти, если у него появятся вопросы. До понедельника.
Речь Пола была краткой и по существу. Я знала его мнение по большинству проблем, и мне было нетрудно представить его аргументацию и добавить несколько фраз по моей специализации. Я как раз закончила писать и собралась позвать Лору, чтобы отдать ей речь на распечатку, но тут она зашла сама и сказала, что в кабинете Рода уже собираются люди.
Принимая во внимание, что весь вчерашний день я провела в конференц-зале больницы, разница между убранством комнат не могла не броситься в глаза. Нас было четырнадцать человек — Род, Пэт, шесть начальников бюро, возглавлявших судебные команды, главы особых подразделений вроде меня и несколько директоров отделов, занимающихся стажировками или рассмотрением мелких преступлений. Все, сгрудившись, сидели за двумя пластиковыми столами, составленными вместе и занимающими всю комнату. Городской бюджет не предусматривал никакой отполированной деревянной мебели — простые панели «под дерево» на стенах, виниловые сиденья на стульях и пластиковые рамки с репродукциями фотографий по стенам. Бутерброды приносите с собой, обычно писали в записке, уведомлявшей о совещании. Мы так и делали, и съедали их, стараясь не обращать внимания на зеленые шарики в углах комнаты — когда-то с их помощью удалось извести грызунов во всем здании, теперь же, казалось, крысы приходят сюда специально, чтобы полакомиться отравой, как конфетами.
Род был моим любимым наставником все то время, что я работала здесь, — умный, с хорошим чувством юмора и потрясающей логикой. К нему легко можно было обратиться с любым вопросом, как профессиональным, так и личным, и на его суждения всегда можно было положиться в сложной ситуации. Я уже давно не считала случаи, когда он спасал меня, обдумав проблему вместе со мной и не позволив мне рубить сплеча. Его дружба была мне так же дорога, как и его мудрость.
Я подвинула стул к столу и села у стены рядом с Джоном Логаном. Я открыла баночку йогурта, а он развернул бутерброд с ветчиной и сыром, который источал восхитительный аромат.
Все немного потрепались на посторонние темы, пока Род и Пэт еще раз просмотрели повестку дня, ожидая опоздавших.
— Я слышал, что вчера напали на врача-стажера. Это сильно смешало вам карты? — поинтересовался Логан.
— Если ты узнаешь, что кто-то хочет сознаться в этих убийствах и таким образом помочь следствию, скажи мне немедленно.
— Хорошо. А я все еще жду идентификации личностей по тому бандитскому нападению в Рокфеллеровском центре. А теперь не удивляйся: у тебя нет приблизительного списка вопросов для предварительной проверки присяжных на дело о сексуальном насилии? Один из моих парней ведет дело о судебно наказуемом проступке — эксгибиционист оголялся на детской площадке. Я пообещал спросить у тебя материалы.
— Конечно, у меня все есть. У Лоры хранятся полные списки вопросов к присяжным. Она все для тебя найдет, зайди к ней.
Тут Род начал собрание:
— Давайте-ка ближе к делу. У нас не так много времени, поскольку Купер и Чэпмен отправляются в свое свадебное путешествие в Котсволд.
Несколько человек повернули головы и посмотрели на меня. Это напомнило мне, что процесс перемывания косточек остановить невозможно. Но я уже привыкла к подколкам Рода и давно не краснела.
— Очень мило с вашей стороны прийти ко мне на собрание, мисс Купер. Маккинни сказал мне, что не уверен, что вы здесь еще работаете.
— Он выдает желаемое за действительное, Род, — и я улыбнулась Пэту, который сделал вид, будто записывает что-то в блокноте.
— Что ж, если вы соберетесь контрабандно ввести немного «Кохибас» для Баттальи, то не забудь и о других.
— Ты же знаешь, я никогда не нарушаю закон. «Кохибас» или «Монте-Кристо»?
Когда мнения курильщиков сигар разделились поровну и вопрос был решен, Род перешел к следующему — обсуждению того, кто будет работать в ночную смену. Традиционно, самые молодые, начинающие помощники, заступали на смену, которая начиналась в полночь и заканчивалась в восемь утра. Но в последнее время они так медленно и непродуктивно работали, что возник вопрос о целесообразности такого положения вещей. Пока все собравшиеся высказывали свое мнение, я отвлеклась и задумалась, над чем нужно поработать Мерсеру, пока мы с Майком будем в отъезде.
Около половины третьего, когда собрание подходило к концу, Род объявил, что у него есть еще один подозреваемый для нашего расследования убийства в Медицинском центре Среднего Манхэттена. Он добавил, что разделяет мнение коллеги из Детройта, который прислал ему эту информацию.
— Вы допрашивали врача по имени Тангавелу?
— Сейчас я начну кусаться. Кто это?
— Сейчас расскажу вам одну правдивую историю. Этого врача обвиняют в том, что он совершил действия, характеризующиеся как «куннилингус во время осмотра влагалища пациентки». Его судили и признали виновным. Апелляционный суд Мичигана отменил приговор по делу «Народ против Тангавелу» — с решением можно ознакомиться. Судьи сказали, что прокурор так и не сумел доказать, что те действия, совершенные врачом, не являются приемлемой практикой осмотра женских половых органов. Думаете, присяжные сами были не в состоянии прийти к такому решению? Нет уж, вот что я вам скажу. В Каламазу человека никогда не признают психом, Куп, для этого придется проехать несколько километров до Огайо. Конечно, не стоит вмешиваться во все эти мичиганские разборки. Просто ты, Алекс, лучше позвони и убедись, что это не их псих приехал в Нью-Йорк, чтобы подбросить нам работу в Медицинском центре Среднего Манхэттена.
— Спасибо за наводку, Род, ты всегда мне очень помогаешь. Когда мы с Сарой копались в архивах, то пропустили это дело. Я все проверю, когда вернусь из Англии.
К тому времени, как я вернулась в кабинет и Лора отдала мне все принятые сообщения, у меня оставалось меньше часа, чтобы закончить все важные дела. Заглянула Сара, чтобы уточнить дополнительный список повесток, которые потребуются, и заверить меня, что справится со всеми проблемами, которые могут возникнуть по любому из дел за эти несколько дней.
Я упаковала фотографии с места преступления, сложила в папку несколько полицейских отчетов и убрала в чемодан кассету, которую Боб Баннион снял в офисе Джеммы Доген. Возможно, у инспектора Криви, а может, и у Джеффри Догена появятся какие-нибудь идеи, когда они посмотрят на этот кровавый кошмар свежим взглядом.
— Уж не Рики ли Нельсон шумит в коридоре? — вопросила Сара, отступая к двери. Чэпмен, обворожительно улыбаясь, напевал Лоре и секретарше Рода мотив «Путешественника». Его маленькая аудитория рукоплескала.
— Я сказал своей старенькой матушке, что Алекс Купер везет меня в Лондон, и клянусь, она очень на меня обиделась. Решила, что это такая первоапрельская шутка. А потом стала просить, чтобы на обратном пути мы заехали в Дублин. Навестить семью и все такое. Что скажешь, блондиночка? — Майк, как обычно, играл на публику.
— Почему бы и нет?
— Самое меньшее, что я мог ей пообещать, — это попытаться тебя переубедить, чтобы ты бросила пить «Девар» и перешла на приличный ирландский виски. Такова моя программа-минимум. И за это я подниму первый бокал, как только мы окажемся в воздухе. Давай, где тут твой чемодан. Мерсер уже ждет нас в машине. Хочет успеть проскочить по Ван-Вик до часа пик, — и Майк пошел забирать мой багаж. — Как думаешь, Сара, сколько платьев взяла с собой наша герцогиня на семьдесят два часа? А пар туфель? Если я заработаю себе грыжу, таская ее барахло, то так и знай — уволюсь по профнепригодности. Два к одному — это будет травма, полученная при исполнении.
Чэпмен взял Сару под руку и повел ее к лифту, в другой руке он держал мой чемодан. Он что-то прошептал ей на ухо, и я заметила, как она вздрогнула и прикрыла рот рукой. Мне показалось, я услышала, как Майк произнес имя Морин.
— Что случилось?
— Не подслушивай чужие разговоры, детка. Ничего не случилось. Просто я рассказал кое о ком из ее знакомых. Пошли.
Двери лифта открылись, загорелась красная стрелочка «вниз». Я посмотрела сначала на Майка, потом — на Сару, но лица обоих были непроницаемы.
— Вы говорили о Морин?
— Неужели ты думаешь, что я бы тебе не сказал? Давай шевелись.
Я зашла в лифт, и двери закрылись.
21
Мерсер припарковался рядом с гидрантом на Хоган-Плейс. Он открыл багажник, чтобы Майк убрал мой чемодан. Я отпихнула в сторону два галстука мерзкой расцветки, полуоткрытую спортивную сумку, в которой, как мне показалось, были только грязные носки и трусы, кепку болельщика «Янки» с ежегодного чемпионата по бейсболу и только после этого смогла втиснуться на заднее сиденье стандартного полицейского «форда краун-виктория».
Мы поехали по Лафайет к развязке, ведущей на Бруклинский мост, чтобы, сменив по пути несколько шоссе, достичь аэропорта Кеннеди.
— Есть что-нибудь новое по двум вчерашним происшествиям?
— Жертва из Пресвитерианского госпиталя по-прежнему на аппарате искусственного жизнеобеспечения. У нее почти нет шансов, а у нас — ни одного стоящего подозреваемого. А происшествие в «Метрополитен», похоже, было неудавшейся попыткой ограбления.
— Что-нибудь забрали?
— О, там есть над чем поразмыслить. Кажется, преступник немного ошибся, наверное, метил на склад лекарств. Хотя, можно сказать, что в администрации ему повезло. Он обчистил ящик с наличностью и разбросал документы по всему офису. Там пока не все ясно. Сплошной бардак. То есть это еще мягко сказано. Этот придурок испражнился на бумаги, поэтому полицейским, скажем так, трудновато их читать.
— Избавь меня от подробностей.
— Договорились.
Как обычно, во второй половине дня машин было навалом. Мерсер перестраивался из ряда в ряд, и мы ползли очень медленно, особенно последние несколько миль, когда уже были видны грузовые ангары. Однако мы поехали чуть быстрее, когда попали в зону терминалов. Я откинулась на спинку сиденья, но тут Мерсер резко затормозил у часовни — островка спокойствия на территории аэропорта. Я проезжала мимо сотни раз, но ни разу не заходила внутрь.
— Мы с Купер подождем в машине, а ты можешь сходить и вознести молитву всевышнему.
— Эй, приятель, это дурацкая шутка, — Чэпмен очень боялся летать, но ненавидел, когда над ним смеялись по этому поводу.
— Я не имел в виду полет. Тут о тебе позаботятся пилоты. Я подумал, может, ты помолишься, чтобы вас в Англии ждала удача, понимаешь?
Мерсер завел машину, и мы повернули к международному терминалу компании «Американ Эйрлайнс».
Мерсер подождал, пока мы вылезем, а потом огорошил нас новостью:
— Звонил лейтенант, сказал, что получил результаты лабораторных анализов конфет, которые прислал Морин какой-то тайный воздыхатель.
Я посмотрела на Майка, который теребил билет, и поняла, что именно это он сообщил Саре, когда мы уходили из офиса.
— Вишня в шоколаде была нашпигована борной кислотой. Какой-то урод ввел ее в конфеты при помощи шприца. След от иглы практически невозможно разглядеть.
Я открыла рот, но Мерсер взял мое лицо в свои громадные ладони и наклонился, чтобы посмотреть мне прямо в глаза. Носом он почти коснулся моего носа.
— Все хорошо, Алекс. С ней ничего не случилось, слышишь? Ведь именно для этого мы и отправили ее в больницу — чтобы выманить нашего убийцу.
— Но...
— Никаких «но». Вчера вечером ты сама говорила с Мо. Ты знаешь, что с ней все в порядке. Так что спокойно лети по своим делам.
— Но я просто не могу...
— Посмотри на меня, девочка, прямо в мои большие карие глаза. Ты хочешь сказать, что не веришь, будто я смогу позаботиться о Морин? А?
Я покачала головой.
— А теперь давай, Купер, иди. Ненавижу долгие прощания.
Мы с Майком зашли в терминал, и он стал сбивчиво объяснять, что это была идея Мерсера — сказать мне об отравленных конфетах в самый последний момент. Я очень переживала из-за того, что не могла быть рядом с Мо, но понимала, что детективы решили правильно, и знала, что Морин — профессионал.
Меры безопасности были суровыми, и мы встали в длинную очередь вылетающих, чтобы предъявить паспорта, отдать багаж на досмотр и получить посадочные талоны на «Боинг-767».
— Пошли, я приглашаю тебя в «Адмиральский клуб». У нас еще полчаса до посадки.
Майк поплелся за мной по коридору, и мы поднялись на лифте в частную комнату ожидания. Я подошла к стойке и предъявила членскую карточку, а Майк отошел к телефонам, чтобы позвонить на работу и узнать последние новости. Стоящая передо мной пара обернулась, и я с удивлением узнала красивого статного джентльмена, который убирал билеты. Он тоже заметил меня.
— Отдыхать или по работе, Алекс? Куда летишь? — Джастин Фельдман поцеловал меня в щеку.
Он был прекрасным адвокатом, экспертом по ценным бумагам, поэтому обычно вращался в утонченных кругах федеральных судов, а не в нашей грязи и суматохе.
— На этот раз по работе. В Лондон. И прими мои поздравления. Судя по публикации в «Американском юристе», ты в списке десяти лучших адвокатов по ценным бумагам в стране. Отличная реклама.
— Ты вполне сможешь потеснить меня из этого списка, если вольешься в наши ряды. Познакомься с моим партнером, Сьюзан Ла Росса. Ее пример доказывает, что нет ничего невозможного.
Сьюзан была года на два моложе меня, но я уже не раз слышала от знакомых, занимающихся частной практикой, о ее блестящих выступлениях в суде. Она протянула мне руку, мы немного поговорили про общих знакомых и назначили приблизительную дату совместного обеда.
— А куда летите вы?
— В Париж. Небольшая поездка к клиенту. Речь о том банковском скандале, где роет землю твой шеф. Батталья нас всех уже достал. На этот раз нам со Сьюзан, возможно, придется для разнообразия выступать в уголовном суде.
Представитель авиакомпании вернул мне клубную карточку, и мы втроем направились в зону ожидания.
— Кстати, вчера твое имя всплыло на собрании в «Милбанке». О чем же шла речь? Ах да...
От злости я закусила губу. Действительно, в Нью-Йорке ничто не может остаться тайной. Вот уж точно, что знают двое, то знает и свинья.
— Похоже, Дрю Рено без ума от тебя. Вы недавно познакомились, да? Что ж, его партнеры говорят, он выглядит счастливым и веселым впервые со дня смерти жены.
— Да мы почти не знакомы. Вполне возможно, что переменой настроения он обязан чему-нибудь другому. Сейчас еще рано говорить...
— Он хороший человек, Алекс, умный и надежный. А, вспомнил, почему мы заговорили о вас. Разговор был о совпадениях и причудливом стечении обстоятельств. Благодаря этому мы со Сьюзан вместе работаем над делом, из-за которого летим в Париж. А партнер Дрю сказал, что и раньше слышал о стечении обстоятельств, но ваш случай с Дрю и с расследованием убийства, которым ты занимаешься, — это что-то из ряда вон...
Я резко остановилась и вопросительно посмотрела на Джастина:
— Какое стечение обстоятельств ты имеешь в виду?
— Ну, жену Дрю и то, как она умерла, — Джастин перестал улыбаться и помрачнел, а Сьюзан старалась не смотреть на меня и внимательно изучала какую-то точку на ковре. — У нее был рак. Опухоль мозга, так ведь? — Я не видела никакой связи, и Джастин понял, что ему известно больше, чем мне. — Доктор, убийство которой ты расследуешь, — извини, забыл ее имя...
— Джемма Доген.
— Да, точно. Так вот, мы подумали, что ты все знаешь. Карла Рено умерла на операционном столе. Дрю увез ее в Лондон, потому что именно там была разработана эта операция. Очень сложная, ее проводили сразу несколько нейрохирургов. Доген пригласили из «Минуита», чтобы она ассистировала на операции.
Карла умерла, пока ее оперировала Доген, прямо посреди процедуры.
Пока я пыталась воссоздать последовательность событий, в голове проносились обрывки каких-то мыслей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38