Если позволял их суматошный распорядок дня, они вместе обедали. Они ездили в свои излюбленные рестораны, такие как «Манхэттен-маркет», «Фонда ла Палома» или «Глостер-Хаус». Порой они подкреплялись сосисками, купленными прямо на улице, либо отправлялись в Центральный парк, прихватив корзину для пикников. Почти каждый вечер они ужинали вдвоем, а уик-энды посвящали походам по художественным выставкам от Мэдисон-авеню до Сохо. Они объехали вокруг Манхэттена по Серкл-лайн и ездили на пароме на остров Либерти, хотя в то время статуя Свободы была на реставрации и ее со всех сторон окружали строительные леса. Они бывали на балете и посещали спектакли на открытом воздухе. Они искренне наслаждались общением друг с другом, но Мартин больше не предпринимал попыток затащить Джейм в постель.— Подожду, пока ты не будешь готова, — говорил он.«Я уже готова», — думала Джейм, глядя на Кэнтрелла и расстилая одеяло на только что открытой «клубничной поляне» в западной части Центрального парка.В простой желтой рубашке и оливково-зеленых брюках Мартин выглядел столь же привлекательно, как в итальянском костюме в тот вечер, когда водил ее на балет.«Оглянись, Ромео», — мысленно говорила она ему.— Нельзя ли узнать, о чем ты сейчас думаешь? — спросил Мартин, извлекая из корзины содержимое. Он откупорил вино. Затем, достав из корзины два стакана, наполнил их и протянул один Джейм. — Судя по выражению твоего лица, тебя одолевают неприличные мыслишки.Джейм поднесла стакан к губам.— Откуда тебе знать, приличные у меня мыслишки или нет? — спросила она.Кэнтрелл растянулся на одеяле.— Хороший журналист должен разбираться в языке жестов и в выражениях лиц. А на твоем, милая, сейчас играет самая двусмысленная улыбочка, какую я только видел.— Спасибо на добром слове!— Я лишь хотел сделать тебе комплимент, — возразил он. — Я обожаю безнравственные улыбки, особенно если они появляются на таких прекрасных лицах, как твое. — Мартин допил вино, отставил стакан и взял стакан Джейм. Когда он опускал его обратно, в стакане оставалось немало вина, и оно расплескалось, залив угол одеяла, но Кэнтрелл не обратил на это внимания. — Иди ко мне, женщина, — охрипшим голосом произнес он, привлекая к себе Джейм. Он поцеловал ее медленно и неторопливо, но в его поцелуе безошибочно угадывалась жаркая страсть. Джейм с неменьшим воодушевлением ответила на поцелуй, обвив руками шею Мартина.Она хотела его, а теперь и в нем проснулось желание. И только почувствовав, как он гладит ее, Джейм внезапно вернулась к реальности.— Думаю, нам лучше закусить, — тяжело дыша, сказала она и отпрянула от Мартина.— Потом, — ответил он, протягивая к ней руки.Джейм проворно отодвинулась, уклоняясь от его объятий.— Мы здесь не одни, если ты этого еще не заметил, — сказала она, обводя рукой вокруг. — Вздумай мы продолжать — и ты окажешься в вечернем выпуске новостей, но только не в роли ведущего.— Согласен. Я всегда любил привлекать к себе внимание, — с отчаянной улыбкой ответил он.— А я — нет! — Джейм торопливо вывалила из корзины все, что там оставалось, и прикрикнула:— Ешь, тебе говорят!
— Я славно повеселилась сегодня, — сказала Джейм Мартину, когда они входили в ее квартиру. — Предлагаю как-нибудь повторить эту вылазку.Мартин поставил корзину на пол.— А я бы предпочел заняться планами на ближайшее будущее, — ответил он, закрывая дверь.— Вот как? — Джейм обернулась, бросила на него понимающий взгляд. — И какие же у вас мысли, господин Развратный Борзописец?Мартин смотрел ей в лицо горящими от желания глазами.— Ты сама знаешь ответ на свой вопрос, — ровным голосом произнес он.Джейм медленно кивнула.— Да. Думаю, да, — чуть слышно ответила она.— Я ждал, — размеренно заговорил Мартин, делая шаг вперед. — Я старался не торопить тебя. — Он придвинулся еще ближе. — Прошли месяцы, Джейм. Я сдержал слово…Джейм протянула к нему руки.— Перестань корчить из себя джентльмена и наконец возьми меня, болван ты несчастный!В следующую секунду они бросились друг другу в объятия. Мартин жадно впился в ее губы, крепко притиснув Джейм к своему мускулистому телу. Джейм ощущала сумасшедший стук его сердца — или это было ее собственное сердцебиение? Мартин провел руками вниз по ее спине и стиснул пальцами ее ягодицы, прижимая бедра Джейм к своим. Джейм почувствовала, что Мартин хочет ее ничуть не меньше, чем она хотела его, и ее захлестнуло неведомое прежде возбуждение. Мартин оторвал ее от пола, собираясь поднять на руки, однако Джейм воспротивилась.— Ты очень любезен, милый, но я еще могу ходить сама, — прошептала она и, повернувшись, двинулась к спальне, увлекая его за собой.Войдя в комнату, она на ходу расстегнула пурпурную блузку и сбросила ее на пол, обнажившись до пояса. Пока Мартин нетерпеливо срывал с себя брюки и рубашку, Джейм аккуратно сняла с кровати шерстяное покрывало, после чего разделась сама.Мартин зубами вскрыл маленький пакетик с презервативом, изумленно наблюдая за тем, как спокойно и раскованно Джейм разоблачается у него на глазах. В ее поведении не было и следа жеманности или ложной скромности, и это пришлось ему по нраву. Перед ним стояла обнаженная женщина, ничуть не стыдившаяся своей великолепной наготы и не скрывавшая вожделения. Они прильнули друг к другу со страстью, копившейся в них те долгие недели и месяцы, которые они провели вместе, отвергая свои помыслы и желания. Кэнтрелл жадно поцеловал Джейм, и она ответила с пылкостью, изобличавшей ее напускное спокойствие, и принялась поглаживать его худощавое мускулистое тело.Они вместе опустились на кровать, не разжимая объятий и покрывая лица друг друга поцелуями.— Ну наконец-то, — шепнул Мартин, проводя губами по подбородку Джейм. — Я уже боялся, что мы с тобой никогда…— Я не такая глупая, как может показаться, — ответила Джейм, целуя его в лоб после каждого слова. — Я ни за что не упущу возможность удовлетворить свое желание, особенно если мне чего-то очень хочется. Вот как сейчас, к примеру. — Она запустила пальцы в волосы Мартина и пригнула его голову к своей груди.Он начал ласкать ее соски, дразняще прикасаясь к ним по очереди кончиком языка, и Джейм невольно вздрогнула от удовольствия. Насытившись, Джейм легко оттолкнула Мартина, и он перекатился на спину, увлекая ее за собой. Она вновь и вновь целовала его — сначала в лоб, потом в нос, губы и подбородок, и наконец, зарывшись лицом в ямку на его шее, играючи стиснула его кожу зубами. Удивленный, Мартин чуть отстранился.— Изголодалась? — спросил он с лукавой улыбкой.— М… мм… Умираю с голоду, — выдохнула Джейм, отбрасывая с лица свои длинные волосы.Мартин издал гортанный смешок.— У меня есть кое-что, способное утолить твой ненасытный аппетит, — хрипло проговорил он, подтягивая голову Джейм к своему набухшему естеству, которое высоко вздымалось, подрагивая от нетерпения. — Думаю, это придется по вкусу нам обоим.Джейм улыбнулась и, наклонившись, взяла его плоть в рот и стала медлительно облизывать ее, время от времени посасывая и лаская прикосновениями губ и языка, пока не убедилась в том, что Мартин готов. Тогда она внезапно отпрянула и оседлала его, помогая ему в темноте найти свое лоно. Джейм начала раскачиваться на нем, словно верхом на коне, а Мартин крепко прижимал ее к себе, поглаживая ее тело пальцами, пока оба не достигли кульминации.Джейм без сил опустилась ему на грудь, все еще чувствуя в себе его плоть, и их взгляды встретились.— Ты очень быстрая женщина, — промолвил Мартин, проводя кончиком пальца по ее нижней губе. — А я рассчитывал растянуть удовольствие на целую ночь.Джейм посмотрела на него и улыбнулась.— Я тоже на это рассчитываю.
До знакомства с Марти Джейм спала с мужчинами, ограничиваясь удовлетворением физического влечения к партнеру. Так спокойнее, полагала она — слишком отчетливыми были ее воспоминания о душевных муках, которые привели мать к самоубийству, о том гневе и чувстве беспомощности, которые она испытала, узнав о необъяснимой пропаже отца, человека, которого она боготворила. Время от времени Джейм назначала свидания, но никогда не позволяла себе роскоши полноценных человеческих привязанностей и обескураживала любого, кто пытался с ней сблизиться, до тех пор пока в ее жизни не появился Мартин, обаятельный, красивый, одаренный природной отвагой и замечательным чувством юмора. Она влюбилась, даже не сознавая этого, и теперь мосты сожжены. Она не просто любила его, она верила ему, как не верила до сих пор ни одному человеку. С Мартином ей было спокойно.Джейм поставила в своей «столовой» (на самом деле это был лишь уголок ее гостиной) маленький столик, покрыв его кружевной скатертью, доставшейся ей от почившей бабки, и расставила на нем фарфор и серебро, которые купила на аукционе в Коннектикуте. Полюбовавшись безупречной сервировкой, Джейм отправилась на кухню присмотреть за цыплятами. Как правило, они с Мартином питались в кафе и ресторанах, почти каждую ночь проводя либо у нее, либо у него на квартире.Сегодня Джейм захотелось остаться с ним наедине. Менее суток спустя ей предстояла поездка в Чили, и Джейм решила устроить праздничный ужин.Войдя в спальню, Джейм надела зеленый жакет с воротником шалькой и черные шелковые брюки. К своим повседневным украшениям она добавила ожерелье из крупных золотых самородков и массивный золотой браслет. Чуть тронув лицо косметикой, Джейм распустила по плечам густую копну своих рыжих волос. «Все точно так, как нравится Мартину», — с удовлетворением подумала она, разглядывая себя в зеркале.Марти появился ровно в семь тридцать.— Я не опоздал? — спросил он, протягивая Джейм бутылку вина и цветы в тонкой зеленой бумаге.Джейм поцеловала его.— В самый раз, — оживленно произнесла она и понесла подарки в кухню, добавив:— До эфира осталось двадцать секунд.Мартин вопросительно вздернул брови:— Ты что, установила дома видеокамеру?Джейм вернулась в прихожую, шаловливо улыбаясь.— Там, в спальне, — дразнящим голосом отозвалась она.Мартин улыбнулся.— Бесстыдница, — сказал он, привлекая ее к себе. — Но в душе я был и остаюсь эксгибиционистом — ты знаешь об этом?— Всегда подозревала, — ответила Джейм, обнимая его за талию.— Все вспоминаешь ту прогулку в парке? — спросил Мартин, обводя кончиком языка ее полные губы.— Ну да, и еще поход на выставку. — Джейм поцеловала его в подбородок. — И смотровую площадку Центра международной торговли. — На сей раз ее губы коснулись его носа. — И Метеорологическое бюро… — она поцеловала Мартина в губы, — ..и паром до Стейтен-Айленда, и лифт в ресторане «Мейси»… — Ее язык скользнул по векам его глаз. — Господи, ты был бы не прочь заняться этим даже в студии во время одиннадцатичасовых «Новостей»!Мартин негромко прыснул.— Раньше это не приходило мне в голову, но теперь, после твоих слов… — Он умолк, принюхиваясь. — У тебя что-то горит?Джейм испуганно вытаращила глаза.— О Боже! Цыплята! — воскликнула она, мгновенно возвращаясь к действительности.
Спальня была погружена в темноту. Изнуренные ночью любви, Джейм и Марти лежали, обнимая друг друга, сплетясь ногами и руками. На их разгоряченных телах выступила испарина удовлетворения. Джейм провела указательным пальцем по лицу Мартина, следуя изгибам его профиля.— Бедненький, — сказала она с легким смешком. — Похоже, ты притомился.Мартин приподнял бровь.— А ты нет? — спросил он.— Ничуть, — оживленно произнесла Джейм.В ответ Мартин лишь издал вымученный стон.— В чем дело, Кэнтрелл? — Джейм явно была в насмешливом настроении. — Небось уже жалеешь, что пришел?— Я пришел с намерением просить твоей руки, — слабым голосом заговорил он. — Но теперь опасаюсь, что ты в самое короткое время сделаешь из меня инвалида.Джейм уселась прямо и посмотрела на него:— Это что — предложение?— Ну, в общем… Да.С лица Джейм сбежала улыбка. Предложение руки и сердца оказалось для нее полной неожиданностью.— Что-то я не вижу никакого воодушевления, — заметил Мартин. — Как тебя понимать? Это отказ?Джейм покачала головой:— Просто я поражена, и все тут.Мартин приподнялся на локте.— Только не говори мне, что ты одна из тех увлеченных работой женщин, которые нуждаются в мужчине только время от времени, чтобы удовлетворить свои… э-э… физиологические потребности, — сказал он, приглаживая свои волосы.«Ты даже не догадываешься, как близки твои слова к истине — во всяком случае, так было в течение последних лет», — мрачно подумала Джейм.— Нет, — бесстрастно произнесла она.— Ты не хочешь выходить за меня, вот и все, — бросил Мартин, посмотрев на нее. — Скажи, я прав?— Нет-нет, — торопливо отозвалась Джейм. — Причина во мне, Марти. Я боюсь слишком тесных отношений с людьми, боюсь верить им, — едва слышно сказала Джейм. — Боюсь, что мне опять сделают больно.— Что значит «опять»? — Мартин протянул руку и нежно коснулся ее лица. — Кто причинил тебе боль?Джейм покачала головой:— Я не могу говорить об этом. По крайней мере сейчас.— Но я хочу тебе помочь, — настаивал он. — Конечно, если ты позволишь.Джейм очень хотелось поделиться с ним своими переживаниями, и все же она колебалась. До сих пор она не обсуждала личные дела с посторонними. Откровенность делала ее уязвимой, она навсегда зареклась откровенничать. Но сейчас…— Мои родители, — произнесла она наконец, сама удивляясь тому, как прозвучали ее слова. — Они оставили меня одну, исчезли, не предупредив, не сказав ни слова. Просто пропали и не вернулись. — Голос Джейм дрогнул. — Мать покончила с собой, когда мне было шесть лет. Отец очень много ездил по служебным делам. Как-то раз он уехал, и с тех пор я его не видела.Неожиданно для нее самой слова хлынули настоящим потоком, словно мучения и боль, которые Джейм держала в себе долгие годы, наконец вырвались наружу.Она рассказывала Мартину все то, о чем никогда ни с кем не говорила — о своих сомнениях в любви матери, о своих догадках о судьбе отца. Наконец она умолкла, и Мартин привлек ее к себе, гладя по волосам, уверяя Джейм, что он ее любит и никогда не покинет.Утром он предложил ей внимательнее присмотреться к фактам, связанным с исчезновением ее отца.— Говоришь, ты не сомневаешься в том, что он еще жив. Не кажется ли тебе, что ты должна выяснить это точно?Джейм посмотрела на него и неуверенно спросила:— Но как это сделать?Мартин терпеливо улыбнулся.— Ты журналист. Воспользуйся своим служебным положением.— Полагаешь, что-нибудь получится? — спросила Джейм, на мгновение задумавшись.— На мой взгляд, единственная тайна, которую до сих пор не смогли раскрыть газетчики, — это исчезновение Джимми Хоффы , — ответил Мартин. Глава 13 Нью-Йорк, апрель 1985 года Джейм стояла у здания «О'Доннел и Колби» на Уоллстрит. Двадцатисемиэтажное строение из стекла и стали казалось ей сияющей в вечернем солнце колонной, вздымающейся над окружающими приземистыми домами.Увидев надпись «1974», выбитую на каменной табличке, она вдруг сообразила, что в пору постройки здания ее отец еще не работал там. Интересно, много ли в компании осталось людей, с которыми он сотрудничал? И остались ли вообще?Джейм миновала вращающиеся двери и шагнула в вестибюль. «Впечатляюще», — подумала она, мельком осмотрев гигантские растения в горшках и окна от пола до потолка. В шоколадно-коричневых брюках и мешковатом свитере Джейм чувствовала себя здесь, словно рыба, вытащенная на берег, но ей было все равно. «Я пришла сюда вовсе не для того, чтобы производить впечатление, — с вызовом сказала она себе. — Здесь работают люди, обвинившие моего отца в мошенничестве».Она двинулась к лифтам, стуча каблуками своих высоких кожаных ботинок по белым и черным клеткам мраморного пола. Приблизившись к дальней стене, она помедлила минуту у вывешенного списка сотрудников, отыскивая знакомое имя — имя кого-нибудь, мужчины или женщины, кто был тут еще в те времена, когда ее отец служил у О'Доннела и Колби. «Трое из них все еще работают здесь, — подумала она, пробежав список глазами. — Значит, у меня есть три шанса докопаться до истины или хотя бы получить ключ к загадке».Она поднялась в лифте на шестнадцатый этаж. Первым в ее списке значился Джон Мэтьюз, занимавший теперь пост руководителя отдела кадров. Его секретарша, элегантно одетая женщина с пепельными волосами, глубокими морщинами на лице и внешностью ястреба, выслеживающего добычу, при появлении Джейм оторвала взгляд от документа, который печатала на машинке.В ту же секунду в дальнем конце помещения распахнулась дверь и оттуда вышел высокий грузный мужчина с редеющими седыми волосами и усами. У него на носу сидели очки с толстыми стеклами, а его костюм показался Джейм весьма дорогим.— Кора, я… — Мужчина запнулся и окинул Джейм долгим взглядом. — Джейм? — спросил он. — Джейм Лайнд?Джейм кивнула.— Господи, вы так похожи на своего отца!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
— Я славно повеселилась сегодня, — сказала Джейм Мартину, когда они входили в ее квартиру. — Предлагаю как-нибудь повторить эту вылазку.Мартин поставил корзину на пол.— А я бы предпочел заняться планами на ближайшее будущее, — ответил он, закрывая дверь.— Вот как? — Джейм обернулась, бросила на него понимающий взгляд. — И какие же у вас мысли, господин Развратный Борзописец?Мартин смотрел ей в лицо горящими от желания глазами.— Ты сама знаешь ответ на свой вопрос, — ровным голосом произнес он.Джейм медленно кивнула.— Да. Думаю, да, — чуть слышно ответила она.— Я ждал, — размеренно заговорил Мартин, делая шаг вперед. — Я старался не торопить тебя. — Он придвинулся еще ближе. — Прошли месяцы, Джейм. Я сдержал слово…Джейм протянула к нему руки.— Перестань корчить из себя джентльмена и наконец возьми меня, болван ты несчастный!В следующую секунду они бросились друг другу в объятия. Мартин жадно впился в ее губы, крепко притиснув Джейм к своему мускулистому телу. Джейм ощущала сумасшедший стук его сердца — или это было ее собственное сердцебиение? Мартин провел руками вниз по ее спине и стиснул пальцами ее ягодицы, прижимая бедра Джейм к своим. Джейм почувствовала, что Мартин хочет ее ничуть не меньше, чем она хотела его, и ее захлестнуло неведомое прежде возбуждение. Мартин оторвал ее от пола, собираясь поднять на руки, однако Джейм воспротивилась.— Ты очень любезен, милый, но я еще могу ходить сама, — прошептала она и, повернувшись, двинулась к спальне, увлекая его за собой.Войдя в комнату, она на ходу расстегнула пурпурную блузку и сбросила ее на пол, обнажившись до пояса. Пока Мартин нетерпеливо срывал с себя брюки и рубашку, Джейм аккуратно сняла с кровати шерстяное покрывало, после чего разделась сама.Мартин зубами вскрыл маленький пакетик с презервативом, изумленно наблюдая за тем, как спокойно и раскованно Джейм разоблачается у него на глазах. В ее поведении не было и следа жеманности или ложной скромности, и это пришлось ему по нраву. Перед ним стояла обнаженная женщина, ничуть не стыдившаяся своей великолепной наготы и не скрывавшая вожделения. Они прильнули друг к другу со страстью, копившейся в них те долгие недели и месяцы, которые они провели вместе, отвергая свои помыслы и желания. Кэнтрелл жадно поцеловал Джейм, и она ответила с пылкостью, изобличавшей ее напускное спокойствие, и принялась поглаживать его худощавое мускулистое тело.Они вместе опустились на кровать, не разжимая объятий и покрывая лица друг друга поцелуями.— Ну наконец-то, — шепнул Мартин, проводя губами по подбородку Джейм. — Я уже боялся, что мы с тобой никогда…— Я не такая глупая, как может показаться, — ответила Джейм, целуя его в лоб после каждого слова. — Я ни за что не упущу возможность удовлетворить свое желание, особенно если мне чего-то очень хочется. Вот как сейчас, к примеру. — Она запустила пальцы в волосы Мартина и пригнула его голову к своей груди.Он начал ласкать ее соски, дразняще прикасаясь к ним по очереди кончиком языка, и Джейм невольно вздрогнула от удовольствия. Насытившись, Джейм легко оттолкнула Мартина, и он перекатился на спину, увлекая ее за собой. Она вновь и вновь целовала его — сначала в лоб, потом в нос, губы и подбородок, и наконец, зарывшись лицом в ямку на его шее, играючи стиснула его кожу зубами. Удивленный, Мартин чуть отстранился.— Изголодалась? — спросил он с лукавой улыбкой.— М… мм… Умираю с голоду, — выдохнула Джейм, отбрасывая с лица свои длинные волосы.Мартин издал гортанный смешок.— У меня есть кое-что, способное утолить твой ненасытный аппетит, — хрипло проговорил он, подтягивая голову Джейм к своему набухшему естеству, которое высоко вздымалось, подрагивая от нетерпения. — Думаю, это придется по вкусу нам обоим.Джейм улыбнулась и, наклонившись, взяла его плоть в рот и стала медлительно облизывать ее, время от времени посасывая и лаская прикосновениями губ и языка, пока не убедилась в том, что Мартин готов. Тогда она внезапно отпрянула и оседлала его, помогая ему в темноте найти свое лоно. Джейм начала раскачиваться на нем, словно верхом на коне, а Мартин крепко прижимал ее к себе, поглаживая ее тело пальцами, пока оба не достигли кульминации.Джейм без сил опустилась ему на грудь, все еще чувствуя в себе его плоть, и их взгляды встретились.— Ты очень быстрая женщина, — промолвил Мартин, проводя кончиком пальца по ее нижней губе. — А я рассчитывал растянуть удовольствие на целую ночь.Джейм посмотрела на него и улыбнулась.— Я тоже на это рассчитываю.
До знакомства с Марти Джейм спала с мужчинами, ограничиваясь удовлетворением физического влечения к партнеру. Так спокойнее, полагала она — слишком отчетливыми были ее воспоминания о душевных муках, которые привели мать к самоубийству, о том гневе и чувстве беспомощности, которые она испытала, узнав о необъяснимой пропаже отца, человека, которого она боготворила. Время от времени Джейм назначала свидания, но никогда не позволяла себе роскоши полноценных человеческих привязанностей и обескураживала любого, кто пытался с ней сблизиться, до тех пор пока в ее жизни не появился Мартин, обаятельный, красивый, одаренный природной отвагой и замечательным чувством юмора. Она влюбилась, даже не сознавая этого, и теперь мосты сожжены. Она не просто любила его, она верила ему, как не верила до сих пор ни одному человеку. С Мартином ей было спокойно.Джейм поставила в своей «столовой» (на самом деле это был лишь уголок ее гостиной) маленький столик, покрыв его кружевной скатертью, доставшейся ей от почившей бабки, и расставила на нем фарфор и серебро, которые купила на аукционе в Коннектикуте. Полюбовавшись безупречной сервировкой, Джейм отправилась на кухню присмотреть за цыплятами. Как правило, они с Мартином питались в кафе и ресторанах, почти каждую ночь проводя либо у нее, либо у него на квартире.Сегодня Джейм захотелось остаться с ним наедине. Менее суток спустя ей предстояла поездка в Чили, и Джейм решила устроить праздничный ужин.Войдя в спальню, Джейм надела зеленый жакет с воротником шалькой и черные шелковые брюки. К своим повседневным украшениям она добавила ожерелье из крупных золотых самородков и массивный золотой браслет. Чуть тронув лицо косметикой, Джейм распустила по плечам густую копну своих рыжих волос. «Все точно так, как нравится Мартину», — с удовлетворением подумала она, разглядывая себя в зеркале.Марти появился ровно в семь тридцать.— Я не опоздал? — спросил он, протягивая Джейм бутылку вина и цветы в тонкой зеленой бумаге.Джейм поцеловала его.— В самый раз, — оживленно произнесла она и понесла подарки в кухню, добавив:— До эфира осталось двадцать секунд.Мартин вопросительно вздернул брови:— Ты что, установила дома видеокамеру?Джейм вернулась в прихожую, шаловливо улыбаясь.— Там, в спальне, — дразнящим голосом отозвалась она.Мартин улыбнулся.— Бесстыдница, — сказал он, привлекая ее к себе. — Но в душе я был и остаюсь эксгибиционистом — ты знаешь об этом?— Всегда подозревала, — ответила Джейм, обнимая его за талию.— Все вспоминаешь ту прогулку в парке? — спросил Мартин, обводя кончиком языка ее полные губы.— Ну да, и еще поход на выставку. — Джейм поцеловала его в подбородок. — И смотровую площадку Центра международной торговли. — На сей раз ее губы коснулись его носа. — И Метеорологическое бюро… — она поцеловала Мартина в губы, — ..и паром до Стейтен-Айленда, и лифт в ресторане «Мейси»… — Ее язык скользнул по векам его глаз. — Господи, ты был бы не прочь заняться этим даже в студии во время одиннадцатичасовых «Новостей»!Мартин негромко прыснул.— Раньше это не приходило мне в голову, но теперь, после твоих слов… — Он умолк, принюхиваясь. — У тебя что-то горит?Джейм испуганно вытаращила глаза.— О Боже! Цыплята! — воскликнула она, мгновенно возвращаясь к действительности.
Спальня была погружена в темноту. Изнуренные ночью любви, Джейм и Марти лежали, обнимая друг друга, сплетясь ногами и руками. На их разгоряченных телах выступила испарина удовлетворения. Джейм провела указательным пальцем по лицу Мартина, следуя изгибам его профиля.— Бедненький, — сказала она с легким смешком. — Похоже, ты притомился.Мартин приподнял бровь.— А ты нет? — спросил он.— Ничуть, — оживленно произнесла Джейм.В ответ Мартин лишь издал вымученный стон.— В чем дело, Кэнтрелл? — Джейм явно была в насмешливом настроении. — Небось уже жалеешь, что пришел?— Я пришел с намерением просить твоей руки, — слабым голосом заговорил он. — Но теперь опасаюсь, что ты в самое короткое время сделаешь из меня инвалида.Джейм уселась прямо и посмотрела на него:— Это что — предложение?— Ну, в общем… Да.С лица Джейм сбежала улыбка. Предложение руки и сердца оказалось для нее полной неожиданностью.— Что-то я не вижу никакого воодушевления, — заметил Мартин. — Как тебя понимать? Это отказ?Джейм покачала головой:— Просто я поражена, и все тут.Мартин приподнялся на локте.— Только не говори мне, что ты одна из тех увлеченных работой женщин, которые нуждаются в мужчине только время от времени, чтобы удовлетворить свои… э-э… физиологические потребности, — сказал он, приглаживая свои волосы.«Ты даже не догадываешься, как близки твои слова к истине — во всяком случае, так было в течение последних лет», — мрачно подумала Джейм.— Нет, — бесстрастно произнесла она.— Ты не хочешь выходить за меня, вот и все, — бросил Мартин, посмотрев на нее. — Скажи, я прав?— Нет-нет, — торопливо отозвалась Джейм. — Причина во мне, Марти. Я боюсь слишком тесных отношений с людьми, боюсь верить им, — едва слышно сказала Джейм. — Боюсь, что мне опять сделают больно.— Что значит «опять»? — Мартин протянул руку и нежно коснулся ее лица. — Кто причинил тебе боль?Джейм покачала головой:— Я не могу говорить об этом. По крайней мере сейчас.— Но я хочу тебе помочь, — настаивал он. — Конечно, если ты позволишь.Джейм очень хотелось поделиться с ним своими переживаниями, и все же она колебалась. До сих пор она не обсуждала личные дела с посторонними. Откровенность делала ее уязвимой, она навсегда зареклась откровенничать. Но сейчас…— Мои родители, — произнесла она наконец, сама удивляясь тому, как прозвучали ее слова. — Они оставили меня одну, исчезли, не предупредив, не сказав ни слова. Просто пропали и не вернулись. — Голос Джейм дрогнул. — Мать покончила с собой, когда мне было шесть лет. Отец очень много ездил по служебным делам. Как-то раз он уехал, и с тех пор я его не видела.Неожиданно для нее самой слова хлынули настоящим потоком, словно мучения и боль, которые Джейм держала в себе долгие годы, наконец вырвались наружу.Она рассказывала Мартину все то, о чем никогда ни с кем не говорила — о своих сомнениях в любви матери, о своих догадках о судьбе отца. Наконец она умолкла, и Мартин привлек ее к себе, гладя по волосам, уверяя Джейм, что он ее любит и никогда не покинет.Утром он предложил ей внимательнее присмотреться к фактам, связанным с исчезновением ее отца.— Говоришь, ты не сомневаешься в том, что он еще жив. Не кажется ли тебе, что ты должна выяснить это точно?Джейм посмотрела на него и неуверенно спросила:— Но как это сделать?Мартин терпеливо улыбнулся.— Ты журналист. Воспользуйся своим служебным положением.— Полагаешь, что-нибудь получится? — спросила Джейм, на мгновение задумавшись.— На мой взгляд, единственная тайна, которую до сих пор не смогли раскрыть газетчики, — это исчезновение Джимми Хоффы , — ответил Мартин. Глава 13 Нью-Йорк, апрель 1985 года Джейм стояла у здания «О'Доннел и Колби» на Уоллстрит. Двадцатисемиэтажное строение из стекла и стали казалось ей сияющей в вечернем солнце колонной, вздымающейся над окружающими приземистыми домами.Увидев надпись «1974», выбитую на каменной табличке, она вдруг сообразила, что в пору постройки здания ее отец еще не работал там. Интересно, много ли в компании осталось людей, с которыми он сотрудничал? И остались ли вообще?Джейм миновала вращающиеся двери и шагнула в вестибюль. «Впечатляюще», — подумала она, мельком осмотрев гигантские растения в горшках и окна от пола до потолка. В шоколадно-коричневых брюках и мешковатом свитере Джейм чувствовала себя здесь, словно рыба, вытащенная на берег, но ей было все равно. «Я пришла сюда вовсе не для того, чтобы производить впечатление, — с вызовом сказала она себе. — Здесь работают люди, обвинившие моего отца в мошенничестве».Она двинулась к лифтам, стуча каблуками своих высоких кожаных ботинок по белым и черным клеткам мраморного пола. Приблизившись к дальней стене, она помедлила минуту у вывешенного списка сотрудников, отыскивая знакомое имя — имя кого-нибудь, мужчины или женщины, кто был тут еще в те времена, когда ее отец служил у О'Доннела и Колби. «Трое из них все еще работают здесь, — подумала она, пробежав список глазами. — Значит, у меня есть три шанса докопаться до истины или хотя бы получить ключ к загадке».Она поднялась в лифте на шестнадцатый этаж. Первым в ее списке значился Джон Мэтьюз, занимавший теперь пост руководителя отдела кадров. Его секретарша, элегантно одетая женщина с пепельными волосами, глубокими морщинами на лице и внешностью ястреба, выслеживающего добычу, при появлении Джейм оторвала взгляд от документа, который печатала на машинке.В ту же секунду в дальнем конце помещения распахнулась дверь и оттуда вышел высокий грузный мужчина с редеющими седыми волосами и усами. У него на носу сидели очки с толстыми стеклами, а его костюм показался Джейм весьма дорогим.— Кора, я… — Мужчина запнулся и окинул Джейм долгим взглядом. — Джейм? — спросил он. — Джейм Лайнд?Джейм кивнула.— Господи, вы так похожи на своего отца!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32