– Вот мы и встретились снова, – вместо приветствия сказал Паркер, приподняв бровь и подвигая ей стул.
– Да. Очень мило с вашей стороны, что пригласили меня сюда.
Появился официант с меню. Бейли не требовалось его просматривать: она и без того прекрасно знала, что ей надо. Салат из морских продуктов «Цезарь» с креветками, крабами и морскими гребешками. Она пробовала салат в свой прошлый визит, и он ей очень понравился – съела все до последнего кусочка.
Паркер заказал салат из моллюсков под соусом. Хотел было добавить бутылку вина, но Бейли решительно отказалась. Для предстоящей беседы ей нужна была абсолютно трезвая голова, поэтому вместо вина она попросила принести кофе. Паркер поступил так же.
После того как официант принял заказ, Бейли извлекла из сумочки очки, ручку и блокнот. Перечень вопросов был заготовлен заранее.
– Не возражаете, если мы начнем?
– Конечно, – сказал Паркер, подаваясь вперед. Он оперся локтями о стол и внимательно смотрел ей в лицо. – Сколько вам лет, Бейли? Двадцать один, двадцать два?
– Двадцать семь.
Он кивнул, однако брови удивленно взметнулись.
– Джо-Энн говорит, что вы работаете консультантом.
– Вы должны простить Джо-Энн. Она слишком романтическая натура.
– То же самое она сказала о вас.
– Ну что ж, остается надеяться, что это качество принесет нам обеим удачу.
– В каком смысле?
– Мы обе стремимся опубликовать свои романы, а для этого, как вы понимаете, одного таланта мало.
Им подали горячие, хрустящие булочки, и Бейли сразу взяла одну.
– Писатель должен чувствовать свой жанр, – продолжала она. – Для Джо-Энн и меня это означает творить сердцем. Я-то еще новичок, но в нашей писательской группе есть несколько женщин, которые представляют свои работы в разные издательства без какого бы то ни было результата вот уже пять-шесть лет. Большинство из них относятся к этому прагматично. На творческом пути случаются небольшие успехи и большие неудачи, и надо уметь их принимать.
– Что вы относите к успехам?
– Ну, например, когда завершаешь рукопись. Окончание работы над романом доставляет огромное чувство внутренней удовлетворенности.
– Понимаю.
– Некоторые приходят в группу, думая, что смогут быстро заработать много денег. Они считают, что написать роман может любой. Но, посетив несколько собраний, начинают понимать, насколько трудна писательская работа и каких она требует усилий, после чего оставляют это занятие.
– Как насчет вас?
– Я в этом деле всерьез и надолго. В конечном счете я обязательно издам свой роман. Уверяю вас, я не прекращу попыток до тех пор, пока не достигну успеха. Мой отец утверждает, что в стремлении достичь чего-либо у меня бульдожья хватка: я схватываю и не выпускаю. Так я настроена и к писательской работе: меня устраивает только успешный результат.
– Вы всегда хотели стать писателем? – Паркер тоже взял булочку.
– Нет. Такого желания не возникало даже в то время, когда я была членом редколлегии школьной газеты, хотя теперь я частенько жалею об этом.
– Так что же заставило вас взяться за романы о любви?
– Мне они нравятся. Фактически я начала читать любовные романы еще тогда, когда училась в колледже, но только в прошлом году начала сочинять что-то свое. Встреча с Джо-Энн дала мне многое: если бы не она, я бы годами совершала одни и те же ошибки. Джо-Энн поддержала меня, познакомила с другими авторами, в общем, взяла под свое покровительство.
Официант принес их заказ и расставил тарелки на столе. Бейли смутилась: только сейчас она поняла, что почти все время говорила сама и до сих пор не задала Паркеру ни одного вопроса.
Салат «Цезарь» был таким же вкусным, каким он сохранился в памяти Бейли. Отведав его, она решила чаще угощаться в таких местах. Один раз в месяц дорогой обед не будет угрожать крахом ее бюджету.
– Вы говорили, что написали ваш роман всего лишь за полгода, – заметил Паркер, на минуту оторвавшись от еды. – Разве обычно для создания первой книги не требуется больше времени?
– Да, конечно, но я отдавала работе каждую свободную минуту.
– Понимаю. Однако существует и личная жизнь. Вы что, от нее отказались?
Бейли пришлось сделать огромное усилие, чтобы не рассмеяться. Какая там личная жизнь? Она жила в Сан-Франциско более года, но впервые обедала с мужчиной в ресторане. Да она и не стремилась к свиданиям и шумным вечеринкам.
– Бейли?
– О, простите, я иногда отключаюсь.
Уточнять, что обычно это случается в обществе приятельниц, она не стала. После второй неудачной помолвки Бейли не испытывала желания встречаться с представителями противоположного пола. Дважды она убеждалась в том, что мужчинам нельзя доверять. Прошло пятнадцать месяцев, но она все еще не могла без боли вспоминать предательство Тома.
Оправиться от причиненной обиды было бы не так трудно, если бы не Пол, в которого она влюбилась, когда поступила в колледж. Но подобно Тому, он предпочел ей другую девушку. Все повторилось по уже известной схеме, поэтому Бейли, поразмыслив, решила положить конец бесплодным мечтаниям о счастливой любви.
Вот Паркером, с его темными сверкающими глазами и обезоруживающей улыбкой, она могла бы увлечься… Но нет, этого нельзя допустить, и так уж научена горьким опытом. Да и что, в сущности, она знает о нем? Только то, что ему еще нет тридцати пяти и что он холост. Может, и не успел нанести кому-либо сердечные раны. Пока…
Конечно, отказ от свиданий с мужчинами означал отказ от замужества. И от детей. Эта проблема беспокоила ее больше всего, особенно когда приходилось сталкиваться с младенцами. Своего ребенка у нее никогда не будет, раз уж она решила поставить крест на личной жизни. Поэтому она изо всех сил старалась избегать встреч со счастливыми мамашами и их детьми. С глаз долой, из сердца вон…
– Бейли?
– Простите меня, – пробормотала она, поняв, что позволила невеселым мыслям на несколько минут выйти из-под контроля. – Вы что-то сказали?
– Нет. Просто у вас было такое лицо, что я подумал – может, что-нибудь не так с вашим салатом?
– О, что вы! Салат чудесен. Именно таким он мне и запомнился.
Она вкратце рассказала историю своего первого посещения «Сэндпайпера». Умолчала лишь о том, что поездка родителей на юг была предпринята не только в целях проведать дочь: родители сходили с ума от беспокойства. Все время твердили, что она чересчур много работает, совсем не бывает на свежем воздухе, ни с кем не общается.
Бейли вежливо выслушивала их жалобы, обнимала обоих в ответ и, поблагодарив за любовь и заботу, отправила назад в Орегон.
Бросив взгляд на блокнот и ручку, лежавшие рядом с тарелкой, Бейли вздохнула. Она так и не задала Паркеру ни одного вопроса, а ведь именно в этом заключалась цель их встречи. Взглянув на часы, она едва не застонала: в ее распоряжении оставалось каких-нибудь пятнадцать минут, не больше. Теперь не было никакого смысла начинать. А следовательно, надо закругляться.
– Мне пора возвращаться в офис, – с сожалением заявила она и поискала глазами официанта, чтобы попросить счет.
– Все уже улажено.
Потребовалась минута, чтобы Бейли сообразила, что Паркер имеет в виду.
– Нет-нет, я не могу позволить вам платить за меня, – забормотала она, роясь в поиске кошелька.
– Пожалуйста.
Если бы он стал спорить с ней, выдвигать свои доводы, уговаривать, Бейли ни за что не разрешила бы ему уплатить. Но это одно-единственное слово, произнесенное тихим голосом, одержало верх.
– Хорошо, – согласилась она таким же негромким голосом.
– У вас не было возможности задать свои вопросы.
– Да, к сожалению… – Что же теперь делать? Ругать некого, кроме самой себя. – Я слишком увлеклась разговорами о романтической литературе, творчестве и…
– Может быть, стоит попробовать еще раз? В другое время?
– Было бы неплохо, – кивнула Бейли. Однако про себя подумала, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы обеды с Паркером превратились в традицию.
– Я свободен завтра вечером.
– Вечером? – Это уже серьезно: свидание за ужином почему-то показалось ей куда более опасным, чем встреча в обеденное время. – Э-э-э… Обычно я оставляю вечерние часы для творчества.
– Понимаю.
Сердце Бейли дрогнуло – в его голосе прозвучала нотка явного разочарования.
– Но я могла бы сделать исключение. – Едва эти слова были произнесены, как Бейли ужаснулась сказанному. Что это с ней? В течение целого часа мысленно читала себе нотации об опасности сближения с Паркером, а теперь с легкостью идет на попятную! – Нет, – твердо проговорила она. – Не хочу ломать устоявшийся график, для меня это важно.
– Вы уверены?
– Решительно.
Из кармана пиджака Паркер извлек визитную карточку, что-то написал на обратной стороне и подал ее Бейли.
– Это мой домашний телефон на случай, если вы измените свое решение.
Бейли приняла карточку и сунула ее в сумочку, отправив следом блокнот и ручку.
– Мне в самом деле нужно работать… Я хочу сказать, что у меня напряженный режим и я не могу стремглав бежать на ужин только потому, что меня пригласили. – Она встала и с шумом отодвинула стул, горя нетерпением поскорее уйти.
– Но вы же хотели провести исследование.
Бейли отрицательно покачала головой.
– Спасибо за обед.
– Всегда рад быть вам полезным. Однако надеюсь, что вы передумаете и отужинаете со мною.
Сжимая сумочку обеими руками, Бейли попятилась от стола.
– Отужинаю? – повторила она ставшим вдруг нерешительным голосом.
– В целях исследования, – добавил Паркер.
– Хорошо, только это не должно восприниматься как свидание. – Единственным мужчиной, для которого у нее всегда находилось время, был Майкл. Но Паркер ведь просто хочет помочь ей с образом Майкла, поэтому глупо упираться… – Не свидание, а обыкновенное исследование, – повторила она более твердым тоном. – Согласны?
Он улыбнулся; в темных глазах заиграли озорные огоньки.
– А вы как думаете?
ГЛАВА ПЯТАЯ
Когда Бейли вернулась домой, Макс ожидал ее у двери. Увидев хозяйку, он юлой завертелся вокруг ее ног, задрав полосатый рыжий хвост торчком прямо в потолок. Сие означало, что ему давным-давно пора кушать.
– Подожди минуту, Макси, сейчас накормлю, – пробормотала Бейли.
По дороге в кухню она просмотрела почту и остановилась на полдороге, заметив желтую полоску бумаги.
– Мяу!
– Макс, послушай-ка, – сказала она, показывая записку коту. – У миссис Морган для нас оставлен пакет. – Управляющая домом всегда любезно принимала мелкие посылки, тем самым избавляя Бейли от необходимости ходить на почту.
Оставив дома огорченного Макса, Бейли поспешила вниз по лестнице к располагавшейся на первом этаже квартире миссис Морган. Та встретила ее теплой улыбкой. Почтенная вдова относилась к своим молодым жильцам с любезным покровительством.
– Вот, дорогая, это для вас, – сказала она, вручая Бейли объемистый пакет из плотной бумаги.
Едва Бейли бросила на него взгляд, ей стало ясно, что это не посылка от родителей, как она решила несколько минут назад. Отвергнутая издательством рукопись, вот что это такое.
– Спасибо, – выдавила она, пытаясь скрыть разочарование. С того момента, как Бейли прочитала критические замечания Джо-Энн, она поняла, что рукопись романа «Навсегда твоя» будет в конечном счете отвергнута. Издательство «Коппин Паблишинг» держало книгу почти четыре месяца. Джо-Энн утверждала, что, если нет вестей, это плохой признак, но все же в глубине души хотелось верить, что редактор задержала роман на такое продолжительное время потому, что серьезно подумывает его опубликовать.
Бейли уже настроилась, ознакомившись с критическими замечаниями, снова приняться за переделку рукописи, но не сомневалась, что приступит к делу, имея в кармане контракт на солидную сумму…
Снова Макс ожидал ее у двери, однако на этот раз проявлял куда большее нетерпение. С головой уйдя в неприятные мысли, Бейли прошла в кухню, открыла холодильник и вывалила еду в кошачью миску. И только выпрямившись, сообразила, что отдала голодному животному ужин, который собиралась приготовить для себя.
Не будучи дураком, Макс впился в индюшачий фарш, проскользнув у нее между ног и нетерпеливо подвывая. Бейли осталось только пожать плечами. В таком настроении у нее все равно не было никакого аппетита.
Потребовалось еще пять минут, чтобы заставить себя взять в руки полученный пакет. С величайшей осторожностью она вскрыла его, хотя и не имела намерений снова использовать конверт.
Наконец Бейли извлекла папку с рукописью. Внутри было вложено короткое письмо, напечатанное на машинке. Бейли быстро его прочитала, стараясь сдержать волнение, от которого сдавливало горло и теснило в груди. Обстоятельство, что письмо было лично обращено к ней вместо стандартного извещения об отказе, мало облегчало ее состояние.
Взяв телефонную трубку, Бейли набрала номер Джо-Энн. Подруга не раз оказывалась в подобных ситуациях и наверняка найдет для нее какие-нибудь утешительные слова, поддержит в трудную минуту, поможет пережить этот малоприятный момент. Возврат рукописи крепко поколебал уверенность Бейли в собственных силах, и теперь она нуждалась в утешении и добром совете.
После четырех гудков включился автоответчик. Бейли прослушала голос подруги, записанный на пленку, но не сообщать же Джо-Энн печальные известия с помощью машины!
– Это Бейли, – только и пробормотала она и повесила трубку.
Расхаживание по квартире в попытках разобраться в своих чувствах настроения не улучшило. Бейли бросила взгляд на компьютер, установленный в углу маленькой гостиной, но желания усесться за него и начать работать не возникло. Надежды исчезли, рухнули в тартарары.
Джо-Энн не раз предупреждала ее – да и другие члены их группы тоже, – что отказы издательств доставляют боль. Но Бейли не представляла, что удар будет так силен.
Роясь в сумочке в поисках мятной жвачки, Бейли нащупала визитную карточку, что вручил ей Паркер. Она медленно извлекла ее и перевернула обратной стороной, где он записал номер своего домашнего телефона…
Может, стоит ему позвонить? Нет, решила она, засовывая карточку в карман. Не нужно даже думать об этом. Сейчас говорить с Паркером было бы глупо. И рискованно. Она давно уже выросла из детского возраста и сможет пережить горечь разочарования.
«Отказы издателей – это ступени лестницы, ведущей к успеху». Кто-то когда-то произнес эти мудрые слова на одном из собраний, и Бейли записала их на нижней кромке экрана своего компьютера.
Вот она и прошла свою первую ступень, теперь предстоит еще очень долго взбираться наверх. Жаль только, что проклятая лестница оказалась намного круче, чем она предполагала.
Наконец она собралась с духом и, вернувшись на кухню, перечитала письмо от редактора «Коппин Паблишинг». Пола Олбрайт писала, что возвращает рукопись «с сожалением».
– Не с большим сожалением, чем то, которое испытываю я, – сообщила Бейли Максу, который с удовольствием уписывал ее ужин. – Она считает, что мне нужно надеяться. – Но вот на что именно надеяться, редактор не указала.
Основная проблема, как отмечала редактор, заключалась в образе Майкла. Все верно, усмехнулась Бейли. Далее мисс Олбрайт любезно перечислила несколько эпизодов, требовавших переработки, и закончила свое письмо сообщением, что, если Бейли учтет ее замечания, редакционный отдел с радостью рассмотрит рукопись еще раз.
Странно… Бейли обратила внимание на последние слова только сейчас. Значит, если она изменит образ Майкла к лучшему, у нее появится возможность…
Охваченная неожиданным возбуждением, Бейли потянулась к телефону. Теперь звонок Паркеру показался неплохой идеей. Нет – замечательной идеей! Впереди забрезжил проблеск надежды, и только Паркер может ей помочь.
Паркер ответил после второго гудка. Голос прозвучал отрывисто, словно он был раздражен тем, что его побеспокоили во внеурочный час.
– Паркер, – сказала Бейли, – это Бейли Йорк.
– Добрый вечер. – Голос заметно потеплел.
Во рту у нее пересохло, но она смело ринулась вперед с отчаянием не умеющего плавать, оказавшегося на глубине. Ей не терпелось как можно скорее начать работу над образом Майкла.
– Я хочу вам сказать, что я… я обдумала ваше приглашение поужинать вместе и решила, что вы правы. Только… не могли бы мы встретиться сегодня вечером, а не завтра?
– Это Бейли Йорк? – переспросил он, будто припоминая, кто она такая.
– Писательница из подземки, – сказала она, с каждой секундой чувствуя себя все большей идиоткой. Все-таки не следовало звонить ему, но порыв был слишком сильным. Хотелось забыть о неудаче, засесть за компьютер и написать отличный роман, но для этого требовалась его помощь. – Послушайте, если вам сейчас неудобно говорить, я могу позвонить в другой раз.
Она собралась было положить трубку, но тут Паркер заговорил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17