Она вытолкнула его на глинистый берег и свалилась рядом, жадно втягивая воздух в ноющие легкие и выкашливая воду, которой успела наглотаться. Наконец, немного опомнившись, Мэгги встала на четвереньки и подползла к малышу. Тот тоненько плакал от страха, но, по крайней мере, был жив.– Мисс Харрис!Голос был едва слышен за ревом ветра, но Мэгги узнала его.– Сюда, мистер Фостер! Мы здесь! Большая лошадь вожатого каравана появилась из-за кустов. Дэвид спрыгнул на землю и подбежал к ним.– Уилле! – воскликнул он, поднимая мальчика. Тот заревел в полную силу. Дэвид прижал его к широкой груди:– Что с Тимми?Мэгги тупо уставилась на него, не понимая.– Где его брат? Мэгги покачала головой.– Я потеряла его из виду.Дэвид болезненно поморщился и долго молчал, прежде чем сказать:– Пойдемте, я провожу вас к фургонам. И, подняв девушку, добавил:– Вы совершили мужественный поступок, мисс Харрис.Но Мэгги совсем не чувствовала себя храброй. Просто очень усталой.Подхватив девушку под руку, Дэвид помог ей сесть в седло и передал Уиллса Бейкера. Четырехлетний малыш доверчиво прильнул к ней, и Мэгги постаралась не думать о Тимми Бейкере.
Такер потянулся, чтобы остановить Мэгги, но было слишком поздно. Течение унесло ее, и девушка так и не услышала его криков.Мгновение спустя порыв ветра тряхнул фургон Бренигенов. Он пошатнулся, но устоял. С одного угла оторвалась парусина и громко хлопала. Позади плакали от страха Фиона и Рейчел. Такер оглянулся на Морин. Мать прижала девочек к себе и с ужасом смотрела на сына. Рядом стоял Нил, положив руку на плечо матери, пытаясь ободрить ее.– Нил! Поправь парусину!Подняв кнут, Такер стегнул мулов. Нужно вывести фургон из реки, убедиться, что семья вне опасности, прежде чем отправиться на поиски Мэгги.Они сумели объехать фургон Бейкеров, у которого уже трудились мужчины, пытаясь поставить его на колеса. Такер увидел, как какой-то всадник выносит на берег миссис Бейкер. Но Мэгги не было видно.– Боже, спаси и сохрани ее! – молился Такер.В ту же минуту, когда колеса фургона коснулись земли, Такер помчался по берегу, не обращая внимания на дождь, и облегченно вздохнул, увидев Мэгги и мальчика на огромном скакуне Дэвида.Остановившись, Такер с чувством непонятной тоски уставился на девушку. Мокрые волосы прилипли к голове, разорванное платье было грязным и липло к телу, как вторая кожа.Она выглядела как мокрая мышь.Она выглядела ослепительно прекрасной.Такер медленно подошел, взял мальчика из рук Мэгги и отдал Дэвиду, и только потом, обняв девушку за талию, снял с седла, почти не заметив, как отъехал Фостер, оставив их наедине.– Это безумие, то, что ты сделала, – прошептал он, откидывая с ее лба прядь непокорных волос. Мэгги, не отвечая, смотрела на него широко раскрытыми серыми глазами.– Никогда больше не делай таких глупостей. Его рука скользнула к затылку девушки. По ее лицу струилась дождевая вода. Такое бледное… кожа почти прозрачная.– Ты поняла, Мэгги? – спросил он так тихо, что едва услышал себя.Она продолжала смотреть на него этими глазищами, серыми озерами, в которых так легко можно утонуть.– Мэгги…– Я слышу тебя, Такер.Боже, помоги ему. Он уже тонул в ее глазах.Дождь струился по ее лбу, щекам, ресницам. Мэгги сморгнула прозрачные капли, страстно желая видеть Такера яснее, пытаясь понять быструю смену чувств и настроений на его лице. Все в ней ныло от желания вновь очутиться в его объятиях, ощутить его губы.Что с ней происходит?Мэгги вздрогнула, по телу поползли мурашки.– Ты замерзла. Лучше поскорее вернуться к фургону.– Не сейчас, – протестовало ее сердце.– Пойдем.Взяв девушку под руку, он повел ее вверх по берегу.Это дождь или слезы слепят ее?Мэгги, спотыкаясь, сделала несколько шагов и неожиданно оказалась в его объятиях. Такер подхватил девушку на руки и прижал к груди.Она обняла его за шею, доверчиво положив голову ему на плечо и страстно желая, чтобы фургоны оказались далеко-далеко. ГЛАВА 11 Когда они утром хоронили Маршалла Бейкера, дождь все еще шел. Несмотря на настойчивые поиски в нижнем течении реки, тело Тимми так и не нашли.Сьюзен Бейкер, женщина, чуть постарше Мэгги, отвернулась от могилы, сжимая руку Уиллса. Лицо ее осунулось, под глазами темные круги. Неуклюже переваливаясь, она отошла: очевидно, до родов оставалось совсем немного. Около Мэгги она остановилась и прошептала:– Я хочу поблагодарить вас за то, что спасли моего Уиллса.Мэгги проглотила комок в горле, не в силах вымолвить ни слова.– Он – все, что у меня теперь осталось. Он и… Рука Сьюзен легла на набухший живот.– Пусть Господь благословит вас, – шепнула она и направилась к фургону.Морин крепче сжала плечи Мэгги:– Пора отправляться в путь.– Но что с ней будет? – спросила Мэгги без всякого выражения.– Продолжит путь с нами. Ее брат и родственники живут в Орегоне.– Как же она сумеет обойтись без мужа? Нельзя править мулами и заботиться о новорожденном и Уиллсе.– Соседи помогут. Ты же бросилась в воду, чтобы спасти Уиллса.Мэгги от всей души хотела верить ей, верить, что люди помогут от доброты души, но она еще не видела, чтобы подобное случалось. Конечно, она нырнула за мальчиком, но только потому, что не имела времени подумать.Какая выгода этим людям от того, что они помогут Сьюзен и Уиллсу добраться до Орегона? Мэгги обещала Бренигенам деньги, но у Сьюзен ничего не было, кроме фургона.Морин снова дернула ее за рукав:– Пойдем, дорогая, мистер Фостер уже подал знак трогаться.Бросив последний взгляд на могилу, простой деревянный крест и охапку полевых цветов, рассыпанных по холмику, Мэгги повернулась и направилась к фургону Бренигенов. Так ер уже сидел на козлах.– Я займусь мулами, – сказал он, увидев женщин. – Ты заслужила отдых. Ложись и спи. Мы, скорее всего, все равно далеко не уедем из-за дождя.Мэгги кивнула и полезла в фургон.«Я вправду ужасно устала, – подумала она, укладываясь поудобнее. – Может, и в самом деле засну».Ночью Мэгги почти не сомкнула глаз. Подстилка совсем промокла, холодный ветер немилосердно пробирался под одеяло, но причина была не в этом и даже не в трагедии Бейкеров. Мысли о Такере, его нежные слова не давали покоя. Можно подумать, она не понимала, что, кроме беды, это ничего не может принести.Мэгги закрыла глаза, натянула повыше влажное одеяло. Морин и Нил сидели впереди с Такером, а девочки жались в углу, и без того забитом тюками.Вскоре фургоны начали вытягиваться в длинную линию, направившуюся на северо-запад, к границе штатов Небраска – Канзас. Мэгги пыталась убедить свое усталое тело, что тряска и толчки могут так же убаюкивать, как и качели, но ничего не помогало.Три недели. Всего три недели она и Рейчел прожили среди этих людей. Три недели, а ее жизнь усложнилась еще больше. Мэгги оказалась настолько наивной, что считала, будто вполне достаточно присоединиться к каравану и направиться в Орегон: все равно что сесть в пассажирский поезд «Филадельфия – Нью-Йорк». Но хуже пыли и грязи, трудностей и опасностей было сознание, что они стали ей дороги. Морин и Фиона, Нил и Дэвид Фостер, Сьюзен Бейкер и… и Такер.Слишком уж небезразличен ей Такер. Слишком.
Дождь не прекращался весь день и всю ночь. Утром, когда вода с небес обрушилась на промокшие фургоны с новой силой, Дэвид решил не трогаться в путь. Придется остаться на месте и ждать, когда погода улучшится.Такер использовал неожиданный перерыв, чтобы поискать дичь. Надев дождевик и не обращая внимания на струи, лившиеся с полей шляпы, он объехал всю округу и, как оказалось, не зря. Ему повезло. Если как следует подготовить и сохранить добычу, семья Бренигенов сможет кормиться почти всю неделю. Кроме того, нужно отдать двух кроликов вдове Бейкер, но так, чтобы Рейчел не видела.Такер широко улыбнулся. Малышка, несомненно, изменилась с того вечера, когда он впервые увидел ее. Тогда она пугалась собственной тени, не отходила от сестры, прячась в ее юбках, теперь же бегала по всему лагерю вместе с Фионой, смеясь и что-то крича. Девочки так подружились, словно выросли вместе. Кроме того, Такер почему-то был очень доволен, что малышка так привязалась к нему.Хотел бы он, чтобы его чувства к Мэгги были так же просты.Такер остановил Блу Боя, снял шляпу и, стряхнув воду, взглянул на прояснившееся небо. Потом пригладил волосы и задумчиво потеребил бороду.Не было смысла отрицать: он хотел Мэгги. Не только ее тело, которое оставило бы неравнодушным любого мужчину с горячей кровью, но всю ее, сердце и душу, хотел узнать ее как самого себя, выяснить правду о ее детстве, о доме и семье, хотел заставить ее смеяться, хотел пить сладкий нектар с ее губ. Хотел лежать с ней в траве и наблюдать, как над головой плывут облака, и брать ее снова и снова. Господи, помоги ему, иногда он даже представлял Мэгги, держащей у груди ребенка. Его ребенка.– Должно быть, я просто спятил, – пробормотал он, нахлобучив на лоб промокшую шляпу. Неужели у него и без этого мало бед и проблем? И что заставило его считать, что он вообще может любить ее? Он совсем не знал эту девушку. Такер почти всю жизнь был знаком с Чармиан, но та изменила ему. Правда, Мэгги так отличалась от Чармиан! В ней не было ничего искусственного, фальшивого. В этом Такер готов поклясться собственной жизнью. Он совершенно точно был уверен в том, что Мэгги сама не осознает, как прекрасна.Такер тряхнул поводьями и прищелкнул языком:– Поехали, старина.Пора возвращаться в лагерь.
Мэгги сидела около фургона и штопала платье. Фиона и Рейчел замешивали тесто, причем ухитрялись высыпать на себя муки больше, чем попадало в огромную миску, и, слыша их веселый смех, Мэгги невольно подняла глаза. Сердце ее сжалось при виде сияющего лица сестры. Она никогда не видела Рейчел столь беззаботной и оживленной. Нужно бы радоваться таким переменам, и Мэгги была счастлива за сестру. Она жалела лишь себя. Чувствовала себя нелюбимой, никому не нужной. И это тоже было несправедливым. Рейчел любила ее.Морин, отвернувшись от костра, строго сказала:– Дети, вы никогда не испечете пирог, если не будете смотреть, что делаете.– Да, мама, – послушно ответила Фиона, едва сдерживаясь, чтобы не хихикнуть.Морин покачала головой, но, увидев выражение лица Мэгги, вытерла руки о передник и направилась к фургону:– Наверное, не стоит их ругать. У бедняжек так мало развлечений, им все время приходится сидеть в этом душном фургоне.Мэгги кивнула. Мать Такера уселась на скамью с девушкой, всматриваясь в лежавшую на коленях Мэгги ткань:– Какое прекрасное рукоделие. Ты очень аккуратно шьешь. Это мама научила тебя?– Мама?Перед глазами Мэгги встал образ матери, прекрасной и жизнерадостной, легкокрылого мотылька.– Нет, мама не умела шить. Меня научила няня.– Твоя няня? Но я думала…Поняв, что проговорилась, Мэгги, смутившись, быстро добавила:– Это было давно. Слуг уволили, когда Рейчел была совсем маленькой.– Война, – вздохнула Морин. – Она забрала наших слуг и дома.Мэгги надеялась, что Морин Брениген подумает именно это. Она не собиралась признаваться, что когда-то Харрисы были богаты. Она так старалась вообще ничего не говорить о своей семье.– «Туин Уиллоуз», так называлась наша плантация. Мы выращивали хлопок. Много хлопка. Фаррел, мой муж, был адвокатом, и притом хорошим. Порядочным, честным, благородным человеком. Такер так похож на него. Они намеревались вместе заняться практикой, когда настанет время.– Такер хотел быть адвокатом? Морин с гордостью улыбнулась:– Он уже адвокат, дорогая. И тоже очень хороший.– Я не знала, – прошептала Мэгги, поняв, как мало ей известно о прошлом Такера и его семье. Она надеялась, что Морин продолжит рассказ, но в этот момент появился Уилле Бейкер. Бледное маленькое личико было повернуто к Мэгги. Ни слова не говоря, Уилле вскарабкался к ней на колени и прижался к ее груди. Она невольно обняла малыша, приглаживая его волосы, и ее взгляд встретился со взглядом Морин.– Уилле, скажи-ка, – мягко спросила Мэгги, – где твоя мама?Мальчик безмолвно, не шевелясь, показал пальцем на фургон Бейкеров.– Мама будет беспокоиться, где ты. Не надо ее пугать. Давай-ка вернемся.Мэгги уже хотела подняться, но Морин ее остановила:– Подожди, Мэгги. Оставь Уиллса со мной. Девушка поколебалась, но тут же поняла:– Оставайся с миссис Брениген, Уилле, а я скажу твоей маме, что ты у нас.Она передала мальчика Морин и пошла к фургону. Изнутри доносился тихий плач: очевидно, Сьюзен старалась сдержаться и не хотела, чтобы ее слышали. Видимо, поэтому Мэгги показалось, что сердце ее сейчас разорвется от жалости.– Миссис Бейкер…Она отвернула занавеску, вглядываясь в пыльный полумрак.– Сьюзен?Послышалось негромкое всхлипывание.– Что?Не ожидая приглашения, Мэгги забралась в фургон.Сьюзен лежала на постели, повернув голову ко входу.– Сьюзен…Мэгги встала на колени и коснулась плеча женщины.– Уилле беспокоится о вас.– Уилле?Сьюзен попыталась сесть:– Где он? Я думала, он здесь.– Ничего страшного. С ним миссис Брениген. Сьюзен Бейкер удалось наконец выпрямиться и сесть поудобнее, опираясь спиной на толстый матрац.– Я, кажется, не могу перестать плакать, – снова всхлипнула она.– Вам не за что извиняться.– У меня все время в ушах стоит этот ужасный треск, когда колесо отлетело и голова Маршалла ударилась о бок фургона, а малышей унесло.Мэгги, глядя на свои руки, безмолвно кивнула.– Я боюсь… смертельно боюсь… хотя знаю, что не должна так себя вести. Все были ужасно добры к нам, предлагали помощь, приносили еду. Но я не знаю, что с нами станется.– Разве вы не собираетесь к своему брату в Орегон?Сьюзен кивнула, прикладывая к распухшим глазам платочек.– Джордж примет нас, но не очень-то будет рад.– Уверена, что вы ошибаетесь.Мэгги совсем не была в этом уверена, но что еще можно сказать в подобных обстоятельствах?Молодая вдова долго глядела на нее, прежде чем спросить:– Сколько вам лет, Мэгги?– Скоро будет восемнадцать.– В вашем возрасте я уже ждала Тимми. Осенью ему исполнилось бы три года.Затуманенные глаза задумчиво смотрели вдаль.– Маршалл и я поженились, когда мне было шестнадцать, а ему почти девятнадцать. И пяти лет не прошло, а кажется, все так давно было. Он сделал предложение и сказал, что я единственная на свете; и не успела я опомниться, как уже стояла перед священником. Маршалл был хорошим человеком, просто нам не повезло.Слезы снова водопадом покатились по щекам.– Не знаю, что теперь будет. Кто нам поможет, кто о нас позаботится?Мэгги схватила Сьюзен за плечи, слегка тряхнула:– Слушайте меня, Сьюзен Бейкер. Вы прекрасно справитесь. И сумеете позаботиться об Уиллсе и о малыше. Вы переживете тяжелые времена. Это, конечно, будет нелегко, но вы можете это сделать. Я знаю это, потому что сама была в таком же положении. Человек может добиться всего, чего захочет. И сделать все, что обязан.Девушка присела на корточки.– Но лежать в постели и плакать не годится. Ни к чему это не приведет. И ничему не поможет. А теперь вставайте, умойтесь и причешитесь, а потом сходите за маленьким Уиллсом. Знаю, вы тоскуете по мужу и Тимми, но ваш второй сын жив и нуждается в вас.Сьюзен с удивлением уставилась на Мэгги и наконец кивнула.– Вот так-то лучше. Приходите к нам. Поужинаем сегодня вместе. Уверена, миссис Брениген не станет возражать.
Сьюзен чувствовала себя неловко в присутствии таких женщин, как Морин Брениген. Морин была настоящей леди. Все, что она делала или говорила, как двигалась, любое легкое движение руки, поднятая бровь – говорило о высоком положении и благородном происхождении. Рядом с ней Сьюзен чувствовала себя невежественной и уродливой. Она не умела читать и писать, никогда не ходила в школу. Всю жизнь Сьюзен работала с матерью на ферме, а потом вела свое хозяйство. Маршалл – больше она ничего не хотела в жизни. Маршалл и малыши.Она держала Уиллса на коленях, хотя места там оставалось совсем мало, и целовала белокурую головку, не сознавая, что снова плачет. Почувствовав, как шевелится малыш в животе, женщина положила туда руку, словно желая убедить себя, что ощущение было реальным.Морин сидела рядом с чашкой кофе в руке, задумчиво глядя на огонь, словно не желая нарушать тишину.– Ужин был очень вкусным, миссис Брениген, – сказала наконец Сьюзен, опустив голову, смущенная звуками собственного голоса, но не в состоянии больше выносить молчание.– Спасибо, дорогая. Мы рады, что вы смогли присоединиться к нам.Уилле ускользнул от матери и подбежал к Мэгги, снова занятой шитьем, молча отвел ее руки и вскарабкался на колени, положив голову на грудь девушки. Мэгги уронила платье и стиснула маленькое тельце, пораженная столь внезапным приливом чувств.– Уилле, – начала Сьюзен.Морин, наклонившись, взяла Сьюзен за руку:– Не нужно ругать его. Пусть ищет утешения там, где может.Но Сьюзен было невыносимо, что сын проявляет любовь к чужому человеку. Она была благодарна Мэгги за спасение ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Такер потянулся, чтобы остановить Мэгги, но было слишком поздно. Течение унесло ее, и девушка так и не услышала его криков.Мгновение спустя порыв ветра тряхнул фургон Бренигенов. Он пошатнулся, но устоял. С одного угла оторвалась парусина и громко хлопала. Позади плакали от страха Фиона и Рейчел. Такер оглянулся на Морин. Мать прижала девочек к себе и с ужасом смотрела на сына. Рядом стоял Нил, положив руку на плечо матери, пытаясь ободрить ее.– Нил! Поправь парусину!Подняв кнут, Такер стегнул мулов. Нужно вывести фургон из реки, убедиться, что семья вне опасности, прежде чем отправиться на поиски Мэгги.Они сумели объехать фургон Бейкеров, у которого уже трудились мужчины, пытаясь поставить его на колеса. Такер увидел, как какой-то всадник выносит на берег миссис Бейкер. Но Мэгги не было видно.– Боже, спаси и сохрани ее! – молился Такер.В ту же минуту, когда колеса фургона коснулись земли, Такер помчался по берегу, не обращая внимания на дождь, и облегченно вздохнул, увидев Мэгги и мальчика на огромном скакуне Дэвида.Остановившись, Такер с чувством непонятной тоски уставился на девушку. Мокрые волосы прилипли к голове, разорванное платье было грязным и липло к телу, как вторая кожа.Она выглядела как мокрая мышь.Она выглядела ослепительно прекрасной.Такер медленно подошел, взял мальчика из рук Мэгги и отдал Дэвиду, и только потом, обняв девушку за талию, снял с седла, почти не заметив, как отъехал Фостер, оставив их наедине.– Это безумие, то, что ты сделала, – прошептал он, откидывая с ее лба прядь непокорных волос. Мэгги, не отвечая, смотрела на него широко раскрытыми серыми глазами.– Никогда больше не делай таких глупостей. Его рука скользнула к затылку девушки. По ее лицу струилась дождевая вода. Такое бледное… кожа почти прозрачная.– Ты поняла, Мэгги? – спросил он так тихо, что едва услышал себя.Она продолжала смотреть на него этими глазищами, серыми озерами, в которых так легко можно утонуть.– Мэгги…– Я слышу тебя, Такер.Боже, помоги ему. Он уже тонул в ее глазах.Дождь струился по ее лбу, щекам, ресницам. Мэгги сморгнула прозрачные капли, страстно желая видеть Такера яснее, пытаясь понять быструю смену чувств и настроений на его лице. Все в ней ныло от желания вновь очутиться в его объятиях, ощутить его губы.Что с ней происходит?Мэгги вздрогнула, по телу поползли мурашки.– Ты замерзла. Лучше поскорее вернуться к фургону.– Не сейчас, – протестовало ее сердце.– Пойдем.Взяв девушку под руку, он повел ее вверх по берегу.Это дождь или слезы слепят ее?Мэгги, спотыкаясь, сделала несколько шагов и неожиданно оказалась в его объятиях. Такер подхватил девушку на руки и прижал к груди.Она обняла его за шею, доверчиво положив голову ему на плечо и страстно желая, чтобы фургоны оказались далеко-далеко. ГЛАВА 11 Когда они утром хоронили Маршалла Бейкера, дождь все еще шел. Несмотря на настойчивые поиски в нижнем течении реки, тело Тимми так и не нашли.Сьюзен Бейкер, женщина, чуть постарше Мэгги, отвернулась от могилы, сжимая руку Уиллса. Лицо ее осунулось, под глазами темные круги. Неуклюже переваливаясь, она отошла: очевидно, до родов оставалось совсем немного. Около Мэгги она остановилась и прошептала:– Я хочу поблагодарить вас за то, что спасли моего Уиллса.Мэгги проглотила комок в горле, не в силах вымолвить ни слова.– Он – все, что у меня теперь осталось. Он и… Рука Сьюзен легла на набухший живот.– Пусть Господь благословит вас, – шепнула она и направилась к фургону.Морин крепче сжала плечи Мэгги:– Пора отправляться в путь.– Но что с ней будет? – спросила Мэгги без всякого выражения.– Продолжит путь с нами. Ее брат и родственники живут в Орегоне.– Как же она сумеет обойтись без мужа? Нельзя править мулами и заботиться о новорожденном и Уиллсе.– Соседи помогут. Ты же бросилась в воду, чтобы спасти Уиллса.Мэгги от всей души хотела верить ей, верить, что люди помогут от доброты души, но она еще не видела, чтобы подобное случалось. Конечно, она нырнула за мальчиком, но только потому, что не имела времени подумать.Какая выгода этим людям от того, что они помогут Сьюзен и Уиллсу добраться до Орегона? Мэгги обещала Бренигенам деньги, но у Сьюзен ничего не было, кроме фургона.Морин снова дернула ее за рукав:– Пойдем, дорогая, мистер Фостер уже подал знак трогаться.Бросив последний взгляд на могилу, простой деревянный крест и охапку полевых цветов, рассыпанных по холмику, Мэгги повернулась и направилась к фургону Бренигенов. Так ер уже сидел на козлах.– Я займусь мулами, – сказал он, увидев женщин. – Ты заслужила отдых. Ложись и спи. Мы, скорее всего, все равно далеко не уедем из-за дождя.Мэгги кивнула и полезла в фургон.«Я вправду ужасно устала, – подумала она, укладываясь поудобнее. – Может, и в самом деле засну».Ночью Мэгги почти не сомкнула глаз. Подстилка совсем промокла, холодный ветер немилосердно пробирался под одеяло, но причина была не в этом и даже не в трагедии Бейкеров. Мысли о Такере, его нежные слова не давали покоя. Можно подумать, она не понимала, что, кроме беды, это ничего не может принести.Мэгги закрыла глаза, натянула повыше влажное одеяло. Морин и Нил сидели впереди с Такером, а девочки жались в углу, и без того забитом тюками.Вскоре фургоны начали вытягиваться в длинную линию, направившуюся на северо-запад, к границе штатов Небраска – Канзас. Мэгги пыталась убедить свое усталое тело, что тряска и толчки могут так же убаюкивать, как и качели, но ничего не помогало.Три недели. Всего три недели она и Рейчел прожили среди этих людей. Три недели, а ее жизнь усложнилась еще больше. Мэгги оказалась настолько наивной, что считала, будто вполне достаточно присоединиться к каравану и направиться в Орегон: все равно что сесть в пассажирский поезд «Филадельфия – Нью-Йорк». Но хуже пыли и грязи, трудностей и опасностей было сознание, что они стали ей дороги. Морин и Фиона, Нил и Дэвид Фостер, Сьюзен Бейкер и… и Такер.Слишком уж небезразличен ей Такер. Слишком.
Дождь не прекращался весь день и всю ночь. Утром, когда вода с небес обрушилась на промокшие фургоны с новой силой, Дэвид решил не трогаться в путь. Придется остаться на месте и ждать, когда погода улучшится.Такер использовал неожиданный перерыв, чтобы поискать дичь. Надев дождевик и не обращая внимания на струи, лившиеся с полей шляпы, он объехал всю округу и, как оказалось, не зря. Ему повезло. Если как следует подготовить и сохранить добычу, семья Бренигенов сможет кормиться почти всю неделю. Кроме того, нужно отдать двух кроликов вдове Бейкер, но так, чтобы Рейчел не видела.Такер широко улыбнулся. Малышка, несомненно, изменилась с того вечера, когда он впервые увидел ее. Тогда она пугалась собственной тени, не отходила от сестры, прячась в ее юбках, теперь же бегала по всему лагерю вместе с Фионой, смеясь и что-то крича. Девочки так подружились, словно выросли вместе. Кроме того, Такер почему-то был очень доволен, что малышка так привязалась к нему.Хотел бы он, чтобы его чувства к Мэгги были так же просты.Такер остановил Блу Боя, снял шляпу и, стряхнув воду, взглянул на прояснившееся небо. Потом пригладил волосы и задумчиво потеребил бороду.Не было смысла отрицать: он хотел Мэгги. Не только ее тело, которое оставило бы неравнодушным любого мужчину с горячей кровью, но всю ее, сердце и душу, хотел узнать ее как самого себя, выяснить правду о ее детстве, о доме и семье, хотел заставить ее смеяться, хотел пить сладкий нектар с ее губ. Хотел лежать с ней в траве и наблюдать, как над головой плывут облака, и брать ее снова и снова. Господи, помоги ему, иногда он даже представлял Мэгги, держащей у груди ребенка. Его ребенка.– Должно быть, я просто спятил, – пробормотал он, нахлобучив на лоб промокшую шляпу. Неужели у него и без этого мало бед и проблем? И что заставило его считать, что он вообще может любить ее? Он совсем не знал эту девушку. Такер почти всю жизнь был знаком с Чармиан, но та изменила ему. Правда, Мэгги так отличалась от Чармиан! В ней не было ничего искусственного, фальшивого. В этом Такер готов поклясться собственной жизнью. Он совершенно точно был уверен в том, что Мэгги сама не осознает, как прекрасна.Такер тряхнул поводьями и прищелкнул языком:– Поехали, старина.Пора возвращаться в лагерь.
Мэгги сидела около фургона и штопала платье. Фиона и Рейчел замешивали тесто, причем ухитрялись высыпать на себя муки больше, чем попадало в огромную миску, и, слыша их веселый смех, Мэгги невольно подняла глаза. Сердце ее сжалось при виде сияющего лица сестры. Она никогда не видела Рейчел столь беззаботной и оживленной. Нужно бы радоваться таким переменам, и Мэгги была счастлива за сестру. Она жалела лишь себя. Чувствовала себя нелюбимой, никому не нужной. И это тоже было несправедливым. Рейчел любила ее.Морин, отвернувшись от костра, строго сказала:– Дети, вы никогда не испечете пирог, если не будете смотреть, что делаете.– Да, мама, – послушно ответила Фиона, едва сдерживаясь, чтобы не хихикнуть.Морин покачала головой, но, увидев выражение лица Мэгги, вытерла руки о передник и направилась к фургону:– Наверное, не стоит их ругать. У бедняжек так мало развлечений, им все время приходится сидеть в этом душном фургоне.Мэгги кивнула. Мать Такера уселась на скамью с девушкой, всматриваясь в лежавшую на коленях Мэгги ткань:– Какое прекрасное рукоделие. Ты очень аккуратно шьешь. Это мама научила тебя?– Мама?Перед глазами Мэгги встал образ матери, прекрасной и жизнерадостной, легкокрылого мотылька.– Нет, мама не умела шить. Меня научила няня.– Твоя няня? Но я думала…Поняв, что проговорилась, Мэгги, смутившись, быстро добавила:– Это было давно. Слуг уволили, когда Рейчел была совсем маленькой.– Война, – вздохнула Морин. – Она забрала наших слуг и дома.Мэгги надеялась, что Морин Брениген подумает именно это. Она не собиралась признаваться, что когда-то Харрисы были богаты. Она так старалась вообще ничего не говорить о своей семье.– «Туин Уиллоуз», так называлась наша плантация. Мы выращивали хлопок. Много хлопка. Фаррел, мой муж, был адвокатом, и притом хорошим. Порядочным, честным, благородным человеком. Такер так похож на него. Они намеревались вместе заняться практикой, когда настанет время.– Такер хотел быть адвокатом? Морин с гордостью улыбнулась:– Он уже адвокат, дорогая. И тоже очень хороший.– Я не знала, – прошептала Мэгги, поняв, как мало ей известно о прошлом Такера и его семье. Она надеялась, что Морин продолжит рассказ, но в этот момент появился Уилле Бейкер. Бледное маленькое личико было повернуто к Мэгги. Ни слова не говоря, Уилле вскарабкался к ней на колени и прижался к ее груди. Она невольно обняла малыша, приглаживая его волосы, и ее взгляд встретился со взглядом Морин.– Уилле, скажи-ка, – мягко спросила Мэгги, – где твоя мама?Мальчик безмолвно, не шевелясь, показал пальцем на фургон Бейкеров.– Мама будет беспокоиться, где ты. Не надо ее пугать. Давай-ка вернемся.Мэгги уже хотела подняться, но Морин ее остановила:– Подожди, Мэгги. Оставь Уиллса со мной. Девушка поколебалась, но тут же поняла:– Оставайся с миссис Брениген, Уилле, а я скажу твоей маме, что ты у нас.Она передала мальчика Морин и пошла к фургону. Изнутри доносился тихий плач: очевидно, Сьюзен старалась сдержаться и не хотела, чтобы ее слышали. Видимо, поэтому Мэгги показалось, что сердце ее сейчас разорвется от жалости.– Миссис Бейкер…Она отвернула занавеску, вглядываясь в пыльный полумрак.– Сьюзен?Послышалось негромкое всхлипывание.– Что?Не ожидая приглашения, Мэгги забралась в фургон.Сьюзен лежала на постели, повернув голову ко входу.– Сьюзен…Мэгги встала на колени и коснулась плеча женщины.– Уилле беспокоится о вас.– Уилле?Сьюзен попыталась сесть:– Где он? Я думала, он здесь.– Ничего страшного. С ним миссис Брениген. Сьюзен Бейкер удалось наконец выпрямиться и сесть поудобнее, опираясь спиной на толстый матрац.– Я, кажется, не могу перестать плакать, – снова всхлипнула она.– Вам не за что извиняться.– У меня все время в ушах стоит этот ужасный треск, когда колесо отлетело и голова Маршалла ударилась о бок фургона, а малышей унесло.Мэгги, глядя на свои руки, безмолвно кивнула.– Я боюсь… смертельно боюсь… хотя знаю, что не должна так себя вести. Все были ужасно добры к нам, предлагали помощь, приносили еду. Но я не знаю, что с нами станется.– Разве вы не собираетесь к своему брату в Орегон?Сьюзен кивнула, прикладывая к распухшим глазам платочек.– Джордж примет нас, но не очень-то будет рад.– Уверена, что вы ошибаетесь.Мэгги совсем не была в этом уверена, но что еще можно сказать в подобных обстоятельствах?Молодая вдова долго глядела на нее, прежде чем спросить:– Сколько вам лет, Мэгги?– Скоро будет восемнадцать.– В вашем возрасте я уже ждала Тимми. Осенью ему исполнилось бы три года.Затуманенные глаза задумчиво смотрели вдаль.– Маршалл и я поженились, когда мне было шестнадцать, а ему почти девятнадцать. И пяти лет не прошло, а кажется, все так давно было. Он сделал предложение и сказал, что я единственная на свете; и не успела я опомниться, как уже стояла перед священником. Маршалл был хорошим человеком, просто нам не повезло.Слезы снова водопадом покатились по щекам.– Не знаю, что теперь будет. Кто нам поможет, кто о нас позаботится?Мэгги схватила Сьюзен за плечи, слегка тряхнула:– Слушайте меня, Сьюзен Бейкер. Вы прекрасно справитесь. И сумеете позаботиться об Уиллсе и о малыше. Вы переживете тяжелые времена. Это, конечно, будет нелегко, но вы можете это сделать. Я знаю это, потому что сама была в таком же положении. Человек может добиться всего, чего захочет. И сделать все, что обязан.Девушка присела на корточки.– Но лежать в постели и плакать не годится. Ни к чему это не приведет. И ничему не поможет. А теперь вставайте, умойтесь и причешитесь, а потом сходите за маленьким Уиллсом. Знаю, вы тоскуете по мужу и Тимми, но ваш второй сын жив и нуждается в вас.Сьюзен с удивлением уставилась на Мэгги и наконец кивнула.– Вот так-то лучше. Приходите к нам. Поужинаем сегодня вместе. Уверена, миссис Брениген не станет возражать.
Сьюзен чувствовала себя неловко в присутствии таких женщин, как Морин Брениген. Морин была настоящей леди. Все, что она делала или говорила, как двигалась, любое легкое движение руки, поднятая бровь – говорило о высоком положении и благородном происхождении. Рядом с ней Сьюзен чувствовала себя невежественной и уродливой. Она не умела читать и писать, никогда не ходила в школу. Всю жизнь Сьюзен работала с матерью на ферме, а потом вела свое хозяйство. Маршалл – больше она ничего не хотела в жизни. Маршалл и малыши.Она держала Уиллса на коленях, хотя места там оставалось совсем мало, и целовала белокурую головку, не сознавая, что снова плачет. Почувствовав, как шевелится малыш в животе, женщина положила туда руку, словно желая убедить себя, что ощущение было реальным.Морин сидела рядом с чашкой кофе в руке, задумчиво глядя на огонь, словно не желая нарушать тишину.– Ужин был очень вкусным, миссис Брениген, – сказала наконец Сьюзен, опустив голову, смущенная звуками собственного голоса, но не в состоянии больше выносить молчание.– Спасибо, дорогая. Мы рады, что вы смогли присоединиться к нам.Уилле ускользнул от матери и подбежал к Мэгги, снова занятой шитьем, молча отвел ее руки и вскарабкался на колени, положив голову на грудь девушки. Мэгги уронила платье и стиснула маленькое тельце, пораженная столь внезапным приливом чувств.– Уилле, – начала Сьюзен.Морин, наклонившись, взяла Сьюзен за руку:– Не нужно ругать его. Пусть ищет утешения там, где может.Но Сьюзен было невыносимо, что сын проявляет любовь к чужому человеку. Она была благодарна Мэгги за спасение ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29