Разве вы приехали не затем, чтобы жениться на нашей хозяйке?
Дерзкий вопрос вызвал у Марка насмешливую улыбку. Ему понравился толстяк, чья прямолинейность вряд ли могла бы ужиться с хитростью предателя. Но Марк подозревал, что заслужить доверие или преданность этого человека будет нелегко.
Марк постарался ответить на прямой вопрос так же прямо.
– Король Генрих предоставил мне выбор: либо жениться на девушке и таким образом навсегда стать хозяином Рокстона, либо просто взять на время под свою опеку хозяйку и ее земли.
С уверенностью человека, выдержавшего проверку на прочность, Марк спокойно стоял под оценивающими критическими взглядами шестерых человек, сохраняя загадочную улыбку.
– От своих воинов, вернувшихся с ферм и из селений Рокстона, я узнал о неразумных податях, непомерных поборах и других вещах, нанесших урон благосостоянию поместья. Чтобы укрепить владения, я собираюсь узнать все как следует и произвести необходимые изменения.
Марк не сомневался, что управляющий, оставшись без хозяйского присмотра, удовлетворял собственную алчность, забирая себе львиную долю денег и урожая. Поэтому Марк решил, что изменения нужно произвести немедленно.
– Начну сегодня с того, что вполовину уменьшу размер ваших податей.
Ему еще предстояло просмотреть записи, но подати настолько превосходили разумные потребности, что Марк был уверен: эта мера нисколько не повредит делу.
Селяне приветствовали радостную новость широкими улыбками, в которых, однако, сквозило недоверие. Их скептицизм оказался не лишенным основания, потому что воздух разрезал визгливый голос.
– Вы не смеете этого делать! – Двое стражников без особых церемоний доставили в зал говорившего, которого выудили из сарая возле конюшни, как раз вовремя, чтобы он услышал распоряжение Марка. Он вырвался и метнулся вперед, растолкав в проходе маленькую группу селян. – Я не позволю совершить такую глупость.
– Ошибаетесь, Данстан Бакард.
У Марка не возникло ни тени сомнения по поводу того, кто перед ним. Такой безрассудный вызов мог бросить только человек, который считал Рокстон своей собственностью. Сохраняя внешнее спокойствие, хотя серые глаза грозно заблестели, Марк принялся невозмутимо разглядывать тучную фигуру. Несмотря на солому, застрявшую в одежде из тонкой шерсти, и всклокоченные седые волосы, вид у человека был высокомерный, а его голова вздернута под немыслимым углом от усилия взирать на своего противника сверху вниз. Его поведение заставило Марка подумать, что, возможно, Данстан не подозревает о событиях прошлого дня. Не решил же дурак, спрятавшийся в сарае, объявить себя хозяином Рокстона? Марк сразу отбросил это предположение.
– Не в вашей власти мне помешать.
Убежденный в собственной значимости, Данстан не собирался легко сдаваться. Благочестиво сложив ладони на откормленном пузе, он возразил:
– Ваш король, безусловно, посчитает за измену решение урезать наполовину то, что ему причитается из доходов Рокстона.
– Но король получал только малую часть взимаемых вами налогов. Поэтому я не сомневаюсь, что сумею посылать ему гораздо большую сумму и все же имение не будет испытывать недостатка в самом необходимом, как при вашем правлении, когда вы набивали собственную мошну нечестно добытым добром.
Кроме того, Марк знал, что Генрих с радостью примет и меньшее, если в обмен получит надежный оплот, способный защитить его на случай вторжения в страну противника.
Данстан не стал тратить силы на глупые оправдания, а стоял молча, сцепив руки. Он подавил в себе порыв упаковать вещи и умчаться в Келби-Кип, где его ждали убежище и поддержка. Но такой шаг с его стороны мог бы помешать достижению их общей цели. Неважно какой ценой, но он должен остаться в стенах Рокстонского замка. Данстан был раздосадован, когда Черный Волк доказал, что способен читать его мысли.
– Вопрос не столько в том, как в будущем поступит Генрих, если сочтет мое решение неверным, а в том, как сегодня поступлю я с человеком, готовым обокрасть и своего лорда, и короля.
Марк вспомнил напутствие Генриха не церемониться с предателями и смерил долгим проницательным взглядом того, кто стоял сейчас перед ним.
Король, безусловно, не станет пенять на него, если он засадит этого человека в темницу или вышлет его из Рокстона. Последнее только усложнит слежку за этим опасным типом, а первое лишит проводника по запутанным тропинкам, ведущим к центру заговора.
– Я забираю все ваше имущество, кроме двух смен платья, коня, почты, любимого меча и кинжала. Все остальное будет роздано тем, кто так сильно пострадал от ваших поборов.
Старейшины наблюдали за происходящим с растущим одобрением и осторожной надеждой, что слово этого лорда окажется твердым. Но их доверие не так-то легко было завоевать. Они мало знали лорда Марка. Хотя в целом рыцари его положения готовы были пролить кровь, чтобы сдержать клятву, данную такому же аристократу, они редко держали слово перед простыми людьми. Селянам оставалось только ждать, чтобы выяснить, каков на самом деле этот известный воин.
Данстан багровел все сильнее, выслушивая приговор Марка.
– У вас есть выбор: либо навсегда покинуть Рокстон и Англию и вернуться к своей семье в Нормандию, либо остаться здесь в качестве простого стражника и подчиняться мне или начальнику стражи, сэру Хью.
Данстан представил себе, какое удовольствие доставит многим воинам возможность отомстить за все издевательства, которые им пришлось вытерпеть почти за десять лет. Однако другого выхода не было.
Марк видел, что этот человек борется сам с собой.
Черный Волк разделял сильные подозрения короля в существовании жестокого, властного и подлого заговорщика, нарушившего все когда-либо данные клятвы. Устранив Данстана, они бы по-глупому потеряли единственную нить, которая могла бы к нему привести. А еще им было бы труднее предотвратить дальнейшие действия, грозившие еще большей опасностью. Нет, Марк молча укрепился в своем решении, что легче добьется своего, если лишит Данстана всех привилегий, но оставит его здесь в расчете на неосторожность предателя.
В следующую секунду возмущение Данстана пересилило его трусливую сущность. Он выскочил в проход, схватил со стола глиняную кружку и выплеснул ее содержимое в лицо лорда. Отчаянно надеясь, что в кружке налито вино, которое обожжет глаза Марку, Данстан метнулся к двери в стене, сразу за проходом. Эта стена отгораживала кусочек нижнего этажа замка, в котором разместились личные покои домочадцев.
Поступок Данстана вызвал непредсказуемую реакцию у того, кто подвергся его нападению. Не обращая внимания на то, что по лицу у него течет ключевая вода и капает на одежду, Марк запрокинул голову, и под сводами зала раздался раскатистый низкий смех.
* * *
– Кто это сделал?
Отложив в сторону яркий моток, Элизия твердо, но нежно взяла тонкую руку всю в синяках. Ева принесла по ее просьбе моток шелковой пряжи в уединенную гостиную. В других замках подобных комнат не встречалось, поэтому Элизия была уверена, что ее покой никто не нарушит.
Ева коротко встряхнула густыми прямыми волосами и прикусила губу, не желая рассказывать о еще одном случае, подтверждающем, как ее ненавидят люди. Ева ни за что бы не призналась вслух, но она боялась, что ее неприятие в деревне закончится новой ссылкой в лес, где ей вновь придется в одиночку бороться за существование.
– Ева, успокойся. – Элизия заметила в зеленых глазах промелькнувший ужас и, выпустив поврежденную руку, утешительно сжала пальцы девушки. – Я ведь, кажется, доказала, что мне можно доверять?
Ева ничего не ответила, но ее приятное личико осветилось мягкой улыбкой.
Сохраняя ради Евы внешнее спокойствие, Элизия внутренне начала закипать. От каждого такого проявления крайней нетерпимости жителей Рокстона, выливающегося в прямое насилие против беззлобного существа, Элизия выходила из себя. Она постаралась не выдать голосом гнев из боязни еще больше расстроить и без того пострадавшую девушку, когда произнесла:
– Ты же понимаешь, я не могу покончить с этим безобразием, если ты отказываешься назвать виновников.
– Большой темноволосый незнакомец уже как следует напугал мальчишек, которые напали на меня, – тут же ответила Ева, застенчиво улыбнувшись.
– Что? – Элизия резко вскинула голову, и темные локоны, выбившиеся из кос, поймали лучи вечернего солнца, проникавшие сквозь длинные узкие бойницы.
Ева увидела, как помрачнело лицо хозяйки, и решила, что провинилась. После нескольких лет вынужденного молчания, когда у нее не было никого, с кем перемолвиться словом, она разучилась ясно выражать свои мысли.
– Этот человек предупредил мальчишек, что накажет их, если они попытаются еще раз сделать что-нибудь подобное.
– Злодейство остановил Черный Волк? – недоверчиво переспросила Элизия.
– Нет! – Зеленые глаза широко распахнулись. – Это был другой.
– Другой?
Элизия не представляла, о ком идет речь, и сочла этот недостаток собственной памяти еще одним доказательством того, какое разрушительное воздействие оказывает Черный Волк на ее разум. Его способность полностью поглощать ее внимание так, что она даже не смогла как следует разглядеть его товарищей, была вопиющим фактом, от которого ее гнев запылал еще ярче.
– Да. – Ева была слишком поглощена воспоминаниями о неожиданном защитнике, чтобы обратить внимание на смятение подруги, и поделилась с ней одной случайно услышанной сплетней. – Тот, кого лорд Марк назначил капитаном рокстонской стражи.
Элизия, которая ничего не подозревала ни о назначении, ни о том, кому этот пост достался, пришла в изумление. Она открыла было рот, чтобы расспросить Еву подробнее, но в эту секунду дверь распахнулась и в комнату ворвался разъяренный Данстан.
– Леди Элизия, вы должны что-то сделать! Остановите этого наглого мерзавца, иначе изобилие Рокстона обернется голодом, а вы на собственной земле превратитесь в нищенку!
– Что? – Элизия поднялась, и небольшой гобелен, о котором она успела позабыть, упал с колен на покрытый тростником пол. – Расскажите, что случилось, почему вы так взволнованы?
– Он собирается разрушить все, что я создал за десять лет. – Данстан неуклюже рухнул на одно колено и протянул к хозяйке сложенные в мольбе руки. – Заклинаю вас вмешаться.
Элизия знаком приказала ему встать.
– Что же он сделал?
Ни секунды не размышляя, она поняла, кого Данстан имеет в виду, говоря о «наглом мерзавце», так как давно уже слышала голос Черного Волка, доносившийся из-за стены. Слов нельзя было разобрать, и она не обращала на гул никакого внимания. Элизия знала, что он встречается со старейшинами деревни, но так как женщина не имела права прилюдно вмешиваться в распоряжения, отдаваемые королевским посланником, она предпочитала оставаться в гостиной до окончания встречи, чтобы не проявить свой буйный нрав. Позже, узнав о его распоряжениях, она бы смогла найти способ исправить все, что он натворил. Элизия уже успела поздравить себя с такой выдержкой и мудрой рассудительностью, но поняла, что сделала это напрасно, когда столкнулась с яростной мольбой Данстана.
– Что конкретно совершил лорд Марк?
– Он серьезно урезал подати! – бушевал Данстан, готовый вот-вот взорваться. – И грозит совершить еще более опустошительные изменения.
Элизия нахмурилась, досадуя на себя, что слишком мало знает о такого рода делах. Отец, образованный человек, научил дочь читать и любить книги. Но он не счел нужным научить дочь вести дела, которыми обычно занимается мужчина. Лорда Олдрета устраивало, как Данстан управляет имением. А раз так, решила Элизия, то и ей не следовало выражать недовольство. А значит, «наглый мерзавец» должен быть остановлен!
Данстан неправильно истолковал хмурый вид Элизии.
– Но как вы не понимаете? Урезав взимаемую подать, он теперь не сможет послать королю нужную сумму. И тогда король обвинит Рокстон в измене короне. Возможно, в этом и состоит злодейский план?
Элизия поняла его логику и пришла в негодование. Остановить Черного Волка, пока он не отнял у нее Рокстон! Безусловно, она это сделает!
Глава 5
Марк встал из-за высокого стола и спустился с помоста. Старейшины уже ушли, и он мог подняться к себе в спальню, чтобы переодеться в сухое, после того как Данстан облил его водой. Большой зал был предоставлен заботам целого роя слуг, которые из-за собрания не успели накрыть столы к следующей трапезе. Войдя в коридор, где начинала крутой подъем каменная лестница, он услышал, как его позвал тихий голос:
– Лорд Марк… – произнесла Ида из темноты бокового коридора. Из этой скудно освещенной норки она слушала его речь и, подглядывая из-за угла, наблюдала, как Данстан изображал из себя шута. – Прошу, уделите мне минуту вашего времени.
Марк с удивлением повернулся к взволнованной женщине. Он заметил ее, когда лишал управляющего высокого поста. Неужели она имеет какое-то отношение к этому человеку, раз так явно расстроена?
– Боюсь, это единственное спокойное место, где можно днем поговорить. – Марк обвел рукой мрачный коридор вокруг себя.
Если не считать визит Элизии прошлой ночью, у него не было привычки приглашать благородных женщин переступать порог своей спальни – тем более такого возраста и таких добродетелей, как у Иды.
Ида сцепила руки, пытаясь собраться с духом и сожалея, как никогда, что не обладает бойкостью языка.
– Лорд Олдрет был хороший человек, – наконец удалось ей произнести.
Марк ожидал, сейчас Ида вступится за Данстана, и в первый момент растерялся, услышав, что речь идет о бывшем хозяине. Он выдал свое замешательство, только слегка приподняв темные брови и то на такое короткое мгновение, что Ида разглядела лишь кивок, побудивший ее продолжать.
– Пожалуйста, не думайте плохо об Олдрете. – Ида подавила подступивший к горлу комок, понимая, что начала неудачно. Но и дальше речь ее текла очень медленно, слова давались с большим трудом. – Он был очень образованный человек… заботливый хозяин и любящий отец.
Проведя при королевском дворе много лет, Марк научился разбираться в дворцовых интригах и благодаря этой выучке сразу почувствовал тонкие нюансы. Так, он отметил про себя, что Ида называет бывшего хозяина по имени, забывая произносить титул. Неужели такая легкая фамильярность в обращении – просто результат длительной службы? Это было возможно, но маловероятно.
Марк задал вопрос, не скрывая цинизма.
– Как же мог мягкий заботливый человек позволить, чтобы его люди впали в нищету?
Выпрямившись во весь свой маленький роет, Ида нашла смелость вступиться за честь человека, который больше не мог говорить за себя.
– Уже два года, как лорд Олдрет ушел из жизни, и его нельзя корить за упадок Рокстона.
Марк скривил губы в насмешливой улыбке. Эта женщина напомнила ему возмущенную наседку, которая, взъерошив перья, защищает своих цыплят, но такая преданность не могла его не восхищать.
– Я не сомневаюсь, что имение сильно порасстроилось после его кончины, но чтобы дойти до такой степени обнищания, нужно гораздо больше времени, чем два года.
Ида снова заломила руки. Долгое знакомство с Данстаном позволило ей разглядеть в нем мало хорошего, но в эту секунду она пожалела, что не обладает его красноречием и способностью фонтанировать правдоподобными отговорками. А потом Ида вспомнила, что перед Черным Волком даже Данстан смалодушничал. С этой неутешительной мыслью она начала свою сбивчивую речь:
– Умоляю, поверьте: Рокстон начал постепенно разрушаться из-за любви.
Изумление, отразившееся в проницательных серых глазах, послужило просьбой объяснить сказанное.
– Лорд Олдрет любил леди Энн всем своим преданным сердцем. – Ида прямо взглянула в серые серьезные глаза, чтобы убедиться, насколько внимательно слушает ее лорд Марк. Потом с глубоким вздохом добавила: – Но леди Энн больше любила Бога.
И вновь темные брови взметнулись в молчаливом вопросе.
– Она жила в женском монастыре, когда ее отец решил закрепить свой союз с лордом Олдретом, отдав английскому аристократу стою младшую дочь Энн.
– Значит, невеста была монахиней? – Хотя бывали случаи, когда детей, отданных на службу Богу, возвращали в мирскую жизнь (в обмен на весомое вознаграждение), случалось это так редко, что Марк очень удивился.
– Просто послушницей, которой еще предстояло дать последний обет. – Ида вновь взъерошила перышки. – Поэтому путь к браку был для нее открыт. – Женщина замолчала, внимательно вглядываясь в своего собеседника, чтобы убедиться, понимает ли он огромную разницу между монахиней и послушницей, но лицо его оставалось непроницаемым. – Я приехала с невестой из Нормандии и задержалась, чтобы ей не было так одиноко в чужой стране.
– Но как же любовь лорда Олдрета к своей жене привела к упадку Рокстона?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Дерзкий вопрос вызвал у Марка насмешливую улыбку. Ему понравился толстяк, чья прямолинейность вряд ли могла бы ужиться с хитростью предателя. Но Марк подозревал, что заслужить доверие или преданность этого человека будет нелегко.
Марк постарался ответить на прямой вопрос так же прямо.
– Король Генрих предоставил мне выбор: либо жениться на девушке и таким образом навсегда стать хозяином Рокстона, либо просто взять на время под свою опеку хозяйку и ее земли.
С уверенностью человека, выдержавшего проверку на прочность, Марк спокойно стоял под оценивающими критическими взглядами шестерых человек, сохраняя загадочную улыбку.
– От своих воинов, вернувшихся с ферм и из селений Рокстона, я узнал о неразумных податях, непомерных поборах и других вещах, нанесших урон благосостоянию поместья. Чтобы укрепить владения, я собираюсь узнать все как следует и произвести необходимые изменения.
Марк не сомневался, что управляющий, оставшись без хозяйского присмотра, удовлетворял собственную алчность, забирая себе львиную долю денег и урожая. Поэтому Марк решил, что изменения нужно произвести немедленно.
– Начну сегодня с того, что вполовину уменьшу размер ваших податей.
Ему еще предстояло просмотреть записи, но подати настолько превосходили разумные потребности, что Марк был уверен: эта мера нисколько не повредит делу.
Селяне приветствовали радостную новость широкими улыбками, в которых, однако, сквозило недоверие. Их скептицизм оказался не лишенным основания, потому что воздух разрезал визгливый голос.
– Вы не смеете этого делать! – Двое стражников без особых церемоний доставили в зал говорившего, которого выудили из сарая возле конюшни, как раз вовремя, чтобы он услышал распоряжение Марка. Он вырвался и метнулся вперед, растолкав в проходе маленькую группу селян. – Я не позволю совершить такую глупость.
– Ошибаетесь, Данстан Бакард.
У Марка не возникло ни тени сомнения по поводу того, кто перед ним. Такой безрассудный вызов мог бросить только человек, который считал Рокстон своей собственностью. Сохраняя внешнее спокойствие, хотя серые глаза грозно заблестели, Марк принялся невозмутимо разглядывать тучную фигуру. Несмотря на солому, застрявшую в одежде из тонкой шерсти, и всклокоченные седые волосы, вид у человека был высокомерный, а его голова вздернута под немыслимым углом от усилия взирать на своего противника сверху вниз. Его поведение заставило Марка подумать, что, возможно, Данстан не подозревает о событиях прошлого дня. Не решил же дурак, спрятавшийся в сарае, объявить себя хозяином Рокстона? Марк сразу отбросил это предположение.
– Не в вашей власти мне помешать.
Убежденный в собственной значимости, Данстан не собирался легко сдаваться. Благочестиво сложив ладони на откормленном пузе, он возразил:
– Ваш король, безусловно, посчитает за измену решение урезать наполовину то, что ему причитается из доходов Рокстона.
– Но король получал только малую часть взимаемых вами налогов. Поэтому я не сомневаюсь, что сумею посылать ему гораздо большую сумму и все же имение не будет испытывать недостатка в самом необходимом, как при вашем правлении, когда вы набивали собственную мошну нечестно добытым добром.
Кроме того, Марк знал, что Генрих с радостью примет и меньшее, если в обмен получит надежный оплот, способный защитить его на случай вторжения в страну противника.
Данстан не стал тратить силы на глупые оправдания, а стоял молча, сцепив руки. Он подавил в себе порыв упаковать вещи и умчаться в Келби-Кип, где его ждали убежище и поддержка. Но такой шаг с его стороны мог бы помешать достижению их общей цели. Неважно какой ценой, но он должен остаться в стенах Рокстонского замка. Данстан был раздосадован, когда Черный Волк доказал, что способен читать его мысли.
– Вопрос не столько в том, как в будущем поступит Генрих, если сочтет мое решение неверным, а в том, как сегодня поступлю я с человеком, готовым обокрасть и своего лорда, и короля.
Марк вспомнил напутствие Генриха не церемониться с предателями и смерил долгим проницательным взглядом того, кто стоял сейчас перед ним.
Король, безусловно, не станет пенять на него, если он засадит этого человека в темницу или вышлет его из Рокстона. Последнее только усложнит слежку за этим опасным типом, а первое лишит проводника по запутанным тропинкам, ведущим к центру заговора.
– Я забираю все ваше имущество, кроме двух смен платья, коня, почты, любимого меча и кинжала. Все остальное будет роздано тем, кто так сильно пострадал от ваших поборов.
Старейшины наблюдали за происходящим с растущим одобрением и осторожной надеждой, что слово этого лорда окажется твердым. Но их доверие не так-то легко было завоевать. Они мало знали лорда Марка. Хотя в целом рыцари его положения готовы были пролить кровь, чтобы сдержать клятву, данную такому же аристократу, они редко держали слово перед простыми людьми. Селянам оставалось только ждать, чтобы выяснить, каков на самом деле этот известный воин.
Данстан багровел все сильнее, выслушивая приговор Марка.
– У вас есть выбор: либо навсегда покинуть Рокстон и Англию и вернуться к своей семье в Нормандию, либо остаться здесь в качестве простого стражника и подчиняться мне или начальнику стражи, сэру Хью.
Данстан представил себе, какое удовольствие доставит многим воинам возможность отомстить за все издевательства, которые им пришлось вытерпеть почти за десять лет. Однако другого выхода не было.
Марк видел, что этот человек борется сам с собой.
Черный Волк разделял сильные подозрения короля в существовании жестокого, властного и подлого заговорщика, нарушившего все когда-либо данные клятвы. Устранив Данстана, они бы по-глупому потеряли единственную нить, которая могла бы к нему привести. А еще им было бы труднее предотвратить дальнейшие действия, грозившие еще большей опасностью. Нет, Марк молча укрепился в своем решении, что легче добьется своего, если лишит Данстана всех привилегий, но оставит его здесь в расчете на неосторожность предателя.
В следующую секунду возмущение Данстана пересилило его трусливую сущность. Он выскочил в проход, схватил со стола глиняную кружку и выплеснул ее содержимое в лицо лорда. Отчаянно надеясь, что в кружке налито вино, которое обожжет глаза Марку, Данстан метнулся к двери в стене, сразу за проходом. Эта стена отгораживала кусочек нижнего этажа замка, в котором разместились личные покои домочадцев.
Поступок Данстана вызвал непредсказуемую реакцию у того, кто подвергся его нападению. Не обращая внимания на то, что по лицу у него течет ключевая вода и капает на одежду, Марк запрокинул голову, и под сводами зала раздался раскатистый низкий смех.
* * *
– Кто это сделал?
Отложив в сторону яркий моток, Элизия твердо, но нежно взяла тонкую руку всю в синяках. Ева принесла по ее просьбе моток шелковой пряжи в уединенную гостиную. В других замках подобных комнат не встречалось, поэтому Элизия была уверена, что ее покой никто не нарушит.
Ева коротко встряхнула густыми прямыми волосами и прикусила губу, не желая рассказывать о еще одном случае, подтверждающем, как ее ненавидят люди. Ева ни за что бы не призналась вслух, но она боялась, что ее неприятие в деревне закончится новой ссылкой в лес, где ей вновь придется в одиночку бороться за существование.
– Ева, успокойся. – Элизия заметила в зеленых глазах промелькнувший ужас и, выпустив поврежденную руку, утешительно сжала пальцы девушки. – Я ведь, кажется, доказала, что мне можно доверять?
Ева ничего не ответила, но ее приятное личико осветилось мягкой улыбкой.
Сохраняя ради Евы внешнее спокойствие, Элизия внутренне начала закипать. От каждого такого проявления крайней нетерпимости жителей Рокстона, выливающегося в прямое насилие против беззлобного существа, Элизия выходила из себя. Она постаралась не выдать голосом гнев из боязни еще больше расстроить и без того пострадавшую девушку, когда произнесла:
– Ты же понимаешь, я не могу покончить с этим безобразием, если ты отказываешься назвать виновников.
– Большой темноволосый незнакомец уже как следует напугал мальчишек, которые напали на меня, – тут же ответила Ева, застенчиво улыбнувшись.
– Что? – Элизия резко вскинула голову, и темные локоны, выбившиеся из кос, поймали лучи вечернего солнца, проникавшие сквозь длинные узкие бойницы.
Ева увидела, как помрачнело лицо хозяйки, и решила, что провинилась. После нескольких лет вынужденного молчания, когда у нее не было никого, с кем перемолвиться словом, она разучилась ясно выражать свои мысли.
– Этот человек предупредил мальчишек, что накажет их, если они попытаются еще раз сделать что-нибудь подобное.
– Злодейство остановил Черный Волк? – недоверчиво переспросила Элизия.
– Нет! – Зеленые глаза широко распахнулись. – Это был другой.
– Другой?
Элизия не представляла, о ком идет речь, и сочла этот недостаток собственной памяти еще одним доказательством того, какое разрушительное воздействие оказывает Черный Волк на ее разум. Его способность полностью поглощать ее внимание так, что она даже не смогла как следует разглядеть его товарищей, была вопиющим фактом, от которого ее гнев запылал еще ярче.
– Да. – Ева была слишком поглощена воспоминаниями о неожиданном защитнике, чтобы обратить внимание на смятение подруги, и поделилась с ней одной случайно услышанной сплетней. – Тот, кого лорд Марк назначил капитаном рокстонской стражи.
Элизия, которая ничего не подозревала ни о назначении, ни о том, кому этот пост достался, пришла в изумление. Она открыла было рот, чтобы расспросить Еву подробнее, но в эту секунду дверь распахнулась и в комнату ворвался разъяренный Данстан.
– Леди Элизия, вы должны что-то сделать! Остановите этого наглого мерзавца, иначе изобилие Рокстона обернется голодом, а вы на собственной земле превратитесь в нищенку!
– Что? – Элизия поднялась, и небольшой гобелен, о котором она успела позабыть, упал с колен на покрытый тростником пол. – Расскажите, что случилось, почему вы так взволнованы?
– Он собирается разрушить все, что я создал за десять лет. – Данстан неуклюже рухнул на одно колено и протянул к хозяйке сложенные в мольбе руки. – Заклинаю вас вмешаться.
Элизия знаком приказала ему встать.
– Что же он сделал?
Ни секунды не размышляя, она поняла, кого Данстан имеет в виду, говоря о «наглом мерзавце», так как давно уже слышала голос Черного Волка, доносившийся из-за стены. Слов нельзя было разобрать, и она не обращала на гул никакого внимания. Элизия знала, что он встречается со старейшинами деревни, но так как женщина не имела права прилюдно вмешиваться в распоряжения, отдаваемые королевским посланником, она предпочитала оставаться в гостиной до окончания встречи, чтобы не проявить свой буйный нрав. Позже, узнав о его распоряжениях, она бы смогла найти способ исправить все, что он натворил. Элизия уже успела поздравить себя с такой выдержкой и мудрой рассудительностью, но поняла, что сделала это напрасно, когда столкнулась с яростной мольбой Данстана.
– Что конкретно совершил лорд Марк?
– Он серьезно урезал подати! – бушевал Данстан, готовый вот-вот взорваться. – И грозит совершить еще более опустошительные изменения.
Элизия нахмурилась, досадуя на себя, что слишком мало знает о такого рода делах. Отец, образованный человек, научил дочь читать и любить книги. Но он не счел нужным научить дочь вести дела, которыми обычно занимается мужчина. Лорда Олдрета устраивало, как Данстан управляет имением. А раз так, решила Элизия, то и ей не следовало выражать недовольство. А значит, «наглый мерзавец» должен быть остановлен!
Данстан неправильно истолковал хмурый вид Элизии.
– Но как вы не понимаете? Урезав взимаемую подать, он теперь не сможет послать королю нужную сумму. И тогда король обвинит Рокстон в измене короне. Возможно, в этом и состоит злодейский план?
Элизия поняла его логику и пришла в негодование. Остановить Черного Волка, пока он не отнял у нее Рокстон! Безусловно, она это сделает!
Глава 5
Марк встал из-за высокого стола и спустился с помоста. Старейшины уже ушли, и он мог подняться к себе в спальню, чтобы переодеться в сухое, после того как Данстан облил его водой. Большой зал был предоставлен заботам целого роя слуг, которые из-за собрания не успели накрыть столы к следующей трапезе. Войдя в коридор, где начинала крутой подъем каменная лестница, он услышал, как его позвал тихий голос:
– Лорд Марк… – произнесла Ида из темноты бокового коридора. Из этой скудно освещенной норки она слушала его речь и, подглядывая из-за угла, наблюдала, как Данстан изображал из себя шута. – Прошу, уделите мне минуту вашего времени.
Марк с удивлением повернулся к взволнованной женщине. Он заметил ее, когда лишал управляющего высокого поста. Неужели она имеет какое-то отношение к этому человеку, раз так явно расстроена?
– Боюсь, это единственное спокойное место, где можно днем поговорить. – Марк обвел рукой мрачный коридор вокруг себя.
Если не считать визит Элизии прошлой ночью, у него не было привычки приглашать благородных женщин переступать порог своей спальни – тем более такого возраста и таких добродетелей, как у Иды.
Ида сцепила руки, пытаясь собраться с духом и сожалея, как никогда, что не обладает бойкостью языка.
– Лорд Олдрет был хороший человек, – наконец удалось ей произнести.
Марк ожидал, сейчас Ида вступится за Данстана, и в первый момент растерялся, услышав, что речь идет о бывшем хозяине. Он выдал свое замешательство, только слегка приподняв темные брови и то на такое короткое мгновение, что Ида разглядела лишь кивок, побудивший ее продолжать.
– Пожалуйста, не думайте плохо об Олдрете. – Ида подавила подступивший к горлу комок, понимая, что начала неудачно. Но и дальше речь ее текла очень медленно, слова давались с большим трудом. – Он был очень образованный человек… заботливый хозяин и любящий отец.
Проведя при королевском дворе много лет, Марк научился разбираться в дворцовых интригах и благодаря этой выучке сразу почувствовал тонкие нюансы. Так, он отметил про себя, что Ида называет бывшего хозяина по имени, забывая произносить титул. Неужели такая легкая фамильярность в обращении – просто результат длительной службы? Это было возможно, но маловероятно.
Марк задал вопрос, не скрывая цинизма.
– Как же мог мягкий заботливый человек позволить, чтобы его люди впали в нищету?
Выпрямившись во весь свой маленький роет, Ида нашла смелость вступиться за честь человека, который больше не мог говорить за себя.
– Уже два года, как лорд Олдрет ушел из жизни, и его нельзя корить за упадок Рокстона.
Марк скривил губы в насмешливой улыбке. Эта женщина напомнила ему возмущенную наседку, которая, взъерошив перья, защищает своих цыплят, но такая преданность не могла его не восхищать.
– Я не сомневаюсь, что имение сильно порасстроилось после его кончины, но чтобы дойти до такой степени обнищания, нужно гораздо больше времени, чем два года.
Ида снова заломила руки. Долгое знакомство с Данстаном позволило ей разглядеть в нем мало хорошего, но в эту секунду она пожалела, что не обладает его красноречием и способностью фонтанировать правдоподобными отговорками. А потом Ида вспомнила, что перед Черным Волком даже Данстан смалодушничал. С этой неутешительной мыслью она начала свою сбивчивую речь:
– Умоляю, поверьте: Рокстон начал постепенно разрушаться из-за любви.
Изумление, отразившееся в проницательных серых глазах, послужило просьбой объяснить сказанное.
– Лорд Олдрет любил леди Энн всем своим преданным сердцем. – Ида прямо взглянула в серые серьезные глаза, чтобы убедиться, насколько внимательно слушает ее лорд Марк. Потом с глубоким вздохом добавила: – Но леди Энн больше любила Бога.
И вновь темные брови взметнулись в молчаливом вопросе.
– Она жила в женском монастыре, когда ее отец решил закрепить свой союз с лордом Олдретом, отдав английскому аристократу стою младшую дочь Энн.
– Значит, невеста была монахиней? – Хотя бывали случаи, когда детей, отданных на службу Богу, возвращали в мирскую жизнь (в обмен на весомое вознаграждение), случалось это так редко, что Марк очень удивился.
– Просто послушницей, которой еще предстояло дать последний обет. – Ида вновь взъерошила перышки. – Поэтому путь к браку был для нее открыт. – Женщина замолчала, внимательно вглядываясь в своего собеседника, чтобы убедиться, понимает ли он огромную разницу между монахиней и послушницей, но лицо его оставалось непроницаемым. – Я приехала с невестой из Нормандии и задержалась, чтобы ей не было так одиноко в чужой стране.
– Но как же любовь лорда Олдрета к своей жене привела к упадку Рокстона?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23