Небесно-синее платье с плотно облегающими рукавами, почти без украшений, подчеркивало стройность и изящество ее фигуры. Светлые волосы словно излучали свет. Беркли робко, чуть мечтательно улыбалась,
— Слушаю вас, мисс Шоу, — сказал Грей. Беркли вошла в комнату.
— Я хотела поблагодарить вас. Платья на удивление хороши, все до единого, хотя, по-моему, только это годится для каждого дня. Остальные слишком нарядны, чтобы их…
— Хотите — носите их, хотите — выбросьте, — перебил Грей. — Отныне они ваши.
Его резкость испугала девушку. Чем она задела его? Ее пальцы чуть нервно теребили лиф платья. Она разгладила ткань, собравшуюся складками на талии, и посмотрела на Сэма.
— И вам тоже спасибо, мистер Хартфорд. Вы очень добры…
Грей вновь прервал ее:
— Сэм — мой наемный работник, мисс Шоу. Ни о какой доброте речь не идет.
Сбитая с толку, Беркли растерянно улыбнулась:
— Да. Понимаю. Но нельзя ли выразить благодарность мисс Дюпре?
— Вот. — Грей протянул ей мятый рваный листок, принесенный Сэмом. — Поблагодарите ее, оплатив этот счет.
Беркли прочла список, сложила цифры, и на ее лбу залегла складка. Одно платье стоило двести долларов. Другое — триста пятьдесят. Простое удобное платье, надетое на ней сейчас, оценивалось в сто двадцать пять долларов. Как ни странно, напротив самого роскошного вечернего платья из голубого атласа, расшитого синими стеклянными бусами, не значилось никакой цифры. Чтобы никто не подумал, будто она забыла указать его стоимость, Айвори поставила рядом с описанием платья жирный прочерк.
Глаза Беркли пробежали по списку. Туфли: восемь долларов. Чулки: пятьдесят за пару. Нижнее белье — сто восемьдесят пять долларов.
— Так дорого, — чуть слышно промолвила девушка и подняла глаза на Грея. — Это целое состояние. Я не могу взять эти вещи, поскольку мне никогда не удастся расплатиться за них. Придется вернуть все это мисс Дюпре. — Она с надеждой повернулась к Сэму:
— Вы поможете мне, мистер Хартфорд? Я не знаю, куда их нести.
Сэм переминался с ноги на ногу, но Грей положил конец его сомнениям. Еще раз поблагодарив Сэма, он отпустил его. Кивнув Беркли, тот вышел.
— Зачем вы отправили мистера Хартфорда? — спросила Беркли. — Ведь он не ответил мне.
— Сэм еще десять минут мычал бы и топтался на месте. Он не вправе предлагать вам помощь, не спросив моего разрешения.
— Вы на редкость бесцеремонны.
— Я хозяин «Феникса» и очень забочусь о том, чтобы те, кому я плачу, делали все именно так, как я попрошу.
— Точнее, прикажете.
Грей пожал плечами.
— Да, если угодно. Полагаю, у меня есть на это право. — Он не спускал жесткого взгляда с лица Беркли. — И если вы собираетесь работать у меня, мисс Шоу, вам придется смириться с этим.
Беркли знала, что у нее есть несколько возможностей. Она могла опять остаться на улице, скрываясь под обличьем мальчишки до тех пор, пока ей не удастся тайком пробраться на борт ремингтоновского судна. Или отправиться в другой игорный дом в надежде, что ее способности найдут там столь же высокую оценку, как у хозяина «Феникса». Или стать проституткой. Вероятно, нашлись бы и другие пути, но в этот миг Беркли даже не представляла, какие именно. Она понимала, как и Грей, что лучшим выходом в ее нынешнем положении было бы работать в «Фениксе».
Беркли вздернула подбородок:
— Да. Я согласна.
— Замечательно. — Грей протянул руку за списком. — Дайте-ка сюда.
Беркли покачала головой:
— Я твердо намерена вернуть эти вещи мисс Дюпре.
— Вернуть, говорите? И носить мои брюки и рубашки до тех пор, пока не обзаведетесь собственным гардеробом? Пошевелите извилинами, мисс Шоу. Наряды, сшитые специально для вас, обойдутся в ту же сумму, которую Айвори нацарапала в своем списке, а то и дороже.
— В таком случае я не смогу позволить себе иметь гардероб.
Грей выхватил список из дрожащих пальцев девушки.
— Вы не можете позволить себе обходиться без одежды. И кстати, вы ничем не обязаны Айвори. Я расплачусь по этому счету, и вы будете должны мне.
— Если вы хотели меня успокоить, мистер Джейнуэй, то вам это не удалось.
— Понятия не имею, чем вас успокоить. Я лишь объяснил, как собираюсь действовать дальше. У вас есть возражения?
Разумеется, возражения у Беркли были, но она считала бессмысленным высказывать их в эту минуту.
— Нет, — отозвалась Беркли.
— Надеюсь, вы понимаете, что мне потребуются годы, чтобы рассчитаться с вами. Вам надоест так долго держать меня под каблуком.
— Я регулярно чищу обувь. Никаких сложностей не предвидится.
Полное безразличие, прозвучавшее в его голосе, озадачило Беркли. Судя по всему, ее слова не произвели на Грея никакого впечатления.
— Я, пожалуй, отправлюсь в свой номер, — сказала она. — Если не возражаете.
— Нет.
— Прошу прощения, что — нет?
— Сядьте, мисс Шоу. — Грей указал на кресло — на тот случай, если Беркли сделает вид, будто не понимает его. Поставив стол напротив девушки, он облокотился о его край и положил на столешницу счет Айвори. — Вы довольны своими комнатами?
— Да. Да, разумеется. — Помещения были почти пустые, но Доннел Кинкейд обещал в ближайшее время поправить это упущение. В комнату принесли койку, и Доннел распорядился наскоро сколотить шкаф, где предстояло разместить вещи Айвори. Не зная толком, какие отношения связывают Беркли с Греем, рабочие решили отнестись к ней как к первому постояльцу «Феникса». Весь день они мало-помалу приводили помещение в жилой вид. Пока Грей занимался другими делами, рабочие заходили в номер с одеялами, керосиновой лампой, полотенцами и даже с только что сорванными полевыми цветами. Один из плотников подарил Беркли изящно вырезанную фигурку, для которой нашлось место на каминной полке. Это была точная маленькая копия Реи, украшавшей фасад «Феникса». Майк и Шоун принесли Беркли зеркало, а также большой сосновый ящик, который должен был заменить стол в гостиной. Кто-то вырезал квадратное полотнище муслина и покрыл им «стол», как скатертью.
Забота строителей глубоко тронула Беркли.
— Здесь все так добры ко мне, — сказала она Грею.
— Я спрашивал не об этом. Вам нравятся ваши комнаты?
— Вы сами знаете, что они вполне хороши.
— Я лишь хотел узнать ваше мнение. Насколько мне известно, мои люди щедро поделились с вами своими личными вещами.
— Да. — Беркли решила больше не упоминать о доброте окружающих.
— Знаете ли вы, что Шоун и Майк уже распустили слухи о ваших необычных способностях?
Беркли кивнула:
— Полагаю, именно этим я обязана интересу ко мне ваших людей.
Грей видел, что интерес строителей к Беркли объясняется этим лишь отчасти. Она явно не сознавала своей привлекательности.
— Вы гадали им по ладони? Предсказывали будущее?
— Нет, никто меня не просил об этом.
— Иными словами, если бы кто-нибудь попросил, вы бы сделали это?
— Да, сделала бы.
— На будущее попрошу вас отвечать отказом. Если вы намерены зарабатывать себе на жизнь гаданием, вам нельзя даже прикасаться к чужой ладони, пока не позолотят вашу. Надеюсь, это ясно, мисс Шоу?
— Да.
— Отлично. А теперь поговорим об оплате вашего проживания и питания. — Увидев, что глаза Беркли чуть расширились, Грей добавил:
— Неужели вы думали, что я позволю вам жить в «Фениксе» даром?
— Я об этом еще не размышляла.
Грея удивляло прямодушие Беркли.
— Вам следует почаще заниматься этим. То есть шевелить мозгами. С тех пор как началась золотая лихорадка, найти жилье в Сан-Франциско нелегко. Отсюда и высокие цены. Люди платят по двадцать пять долларов за то, чтобы провести ночь на голом столе. Отдельная комната может стоить до тысячи долларов в месяц. Беркли судорожно вздохнула:
— Вряд ли я смогу…
— Конечно, не сможете. Именно поэтому я предлагаю вам номер с полным пансионом в «Фениксе» за шестьсот долларов в месяц. Это сотни на две меньше, чем я запросил бы с кого-нибудь другого.
Беркли молча кивнула.
При виде такой покорности Грей улыбнулся:
— Я заинтересован в том, чтобы вы жили в «Фениксе» и, пользуясь своими талантами, создавали в отеле атмосферу таинственности. Будет лучше, если вы не станете называть все это салонными трюками. Пусть это останется между нами. По городу быстро разнесется молва о том, что в «Фениксе» появилась загадочная гостья. Чем реже вы станете появляться на публике и чем меньше окружающие будут знать о ваших способностях, тем большие доходы ждут нас в будущем.
— Гостья? — растерянно переспросила Беркли.
— Да. А в качестве кого мне вас нанять? Ну-ка, вразумите меня. Вот видите, вы опять не подумали.
— Нет, подумала, — решительно возразила Беркли. — Но вы ведь знаете, что я способна дать за вечер лишь несколько сеансов, не более того.
— Этого вполне достаточно, — заверил ее Грей. — Вы будете встречать игроков, беседовать и наблюдать за ними. Это необходимо для того, чтобы ваши предсказания звучали более убедительно, не так ли?
Беркли понимала, что спорить бессмысленно, к тому же общение с клиентами действительно шло на пользу дела. Чем ближе она знала человека, тем меньше ей приходилось тратить сил, пуская в ход свой редкостный талант.
— Значит, мне придется самой выбирать себе клиентов?
— Совершенно верно. Чем меньше вы станете полагаться на волю случая, тем лучше вас будут принимать.
«Андерсон Шоу и Грей Джейнуэй вылеплены из одного теста, — подумала Беркли. — Создавая их. Всевышний располагал лишь одним комком». Вспоминая о трюках с серьгами, которые проделывали Колин и Декер Торны, она все более убеждалась в этом. Должно быть, мужчины чаще занимаются мошенничеством, нежели женщины.
— Продолжайте, — попросила она Грея, хотя беседа уже потеряла для нее всякий интерес.
— Для исполнения своих обязанностей вам придется завести обширный гардероб.
— Который вы сами мне подберете.
— Разумеется.
Беркли вздохнула. Ее грядущая жизнь не слишком отличалась от прежней, когда она была под опекой Андерсона. Решимость Беркли покинуть Сан-Франциско укрепилась. Теперь главным препятствием на этом пути был долг перед Греем Джейнуэем. Расходы на номер, питание и одежду вряд ли позволят ей в обозримом будущем приобрести билет на судно, идущее на Восток.
— Платья будут примерять и подгонять по вашей фигуре здесь, в «Фениксе», — продолжал Грей. — Вам не придется ездить по магазинам.
Не ожидавшая ничего другого, Беркли покорно кивнула и опустила глаза.
— Мне пришлось отложить открытие «Феникса» до двадцать шестого сентября. Осталось чуть больше месяца. А потом все будут трудиться не покладая рук. Вы тоже должны полностью подготовиться к назначенному сроку.
— Я не разочарую вас, мистер Джейнуэй. Грей смотрел на склоненную голову девушки. Блестящие волосы выбивались из ее косы, на лоб спускались короткие пряди.
— Да, — сказал он. — Вряд ли. — Грей помолчал, пытаясь угадать, о чем думает Беркли, и добавил:
— Вы еще не спросили о том, какое жалованье будете получать.
— Я впервые в жизни поступаю на работу. Поэтому решила, что будет лучше, если вы сами заговорите об этом.
— Вы правы. Я готов предложить вам тысячу долларов в месяц. — Беркли открыла рот, собираясь что-то сказать, но Грей быстро продолжил:
— Прежде чем торговаться, вспомните, сколько получает в «Эльдорадо» Энни Джек — а ведь она умеет готовить.
Беркли прекрасно сознавала, как жалко выглядят ее способности по сравнению с морским рагу Энни Джек. Предложение Грея лишило ее дара речи.
— Скажите что-нибудь, мисс Шоу.
— Да. Я говорю «да».
— Отлично. Надеюсь, теперь вы понимаете, что вам будет вполне по силам расплатиться с долгами? Беркли кивнула.
— Вы — ценное приобретение для «Феникса». Я бы не предложил столь высокое жалованье, если бы не был уверен в том, что вы его заслуживаете. Вы привлечете в наше заведение толпы людей.
— Эти ваши игры — они честные? — спросила Беркли, не подумав.
— Еще бы. А вы сомневались?
— Откровенно говоря, вы со своим «Фениксом» — загадка для меня.
Грей сухо улыбнулся:
— Подумать только, а я уж было поверил, что вы все обо мне знаете, мисс Шоу. Именно это вы пытались доказать мне утром, или я ошибаюсь? Вы гадали по моей руке…
— Я выяснила лишь самое важное.
— Вот как? И что же именно?
— То, что вы не тот человек, за которого я приняла вас сначала.
Глава 5
«Вы не тот человек, за которого я приняла вас сначала». Эти слова Беркли вновь и вновь всплывали в мозгу Грея весь день и время от времени в течение следующих четырех недель. Беркли не пожелала объясниться, а Грей не настаивал. Он догадывался, что она имела в виду. Конечно, ему хотелось услышать это от самой Беркли, но потом Грей решил не допытываться. Слова Беркли, как это уже случалось прежде, скорее запутали бы его, нежели что-то прояснили.
Грей сидел в одиночестве в обширном вестибюле «Феникса». Карточные столики и кресла были уже расчехлены. В зеркалах, укрепленных над стойкой бара, отражались огоньки керосиновых светильников, развешанных по всему помещению. За дверями «Феникса» по грубо сколоченным тротуарам Портсмут-сквер расхаживали старатели — кто бравой походкой, кто едва волоча ноги, — и все они искали уютное местечко, где бы потратить свое золото. С завтрашнего дня к их услугам будет еще и «Феникс».
Грей потер шею, разминая затекшие во время работы мускулы. На столе, целиком закрывая его полированную поверхность, лежали финансовые документы и гроссбухи. Грей мог бы работать за столом в своих апартаментах в новом кожаном кресле, сулившем хотя бы какое-то отдохновение уставшим мышцам, но предпочел расположиться в игорном зале, зная, что после открытия «Феникса» ему уже не удастся побыть здесь одному. Он горделиво обвел взглядом огромное пустое пространство, окружавшее его. Ему было приятно думать, что на улице безлунная ночь, а в отеле сияют лампы, свет которых усиливают отражения в зеркалах.
Откинув со лба густые волосы, Грей склонился над бумагами и начал во второй раз складывать колонку цифр. Его рука замерла лишь однажды, и то на секунду, когда кто-то дернул запертую дверь игорного зала. Массивная дверь громыхнула, гуляка что-то крикнул, потом друзья потащили подвыпившего старателя на поиски другой, незапертой двери.
Результат сложения оказался одним и тем же, откуда ни считай, сверху или снизу, и Грей, удовлетворенный, продолжал работу. К нему пришла кошка, но он не замечал ее До тех пор, пока не поднял взгляд и не увидел, что она лежит свернувшись клубочком на гроссбухе. Грей осторожно извлек книгу из-под кошки и улыбнулся, радуясь, что так ловко проделал это, не потревожив покой животного.
И вновь ему на ум пришли слова Беркли: «Вы добрый человек, хотя порой вам не хочется, чтобы окружающие знали об этом». Грей не мог судить, насколько права Беркли, но в ее словах определенно содержалось зерно истины. Если он — добрый человек, но сам не знает, кто он такой, то ему, естественно, не хочется, чтобы об этом догадывались другие. В последние дни у него не раз появлялся повод напомнить Беркли, что здесь не место доброте, и Грей ничуть не лукавил, а значит, тоже был прав.
Словно настаивая на своей мысли, Грей с такой силой распахнул книгу, что ее обложка с грохотом ударила по столу. Кошка вскочила. Испуганная, она жалобно мяукнула и приготовилась прыгнуть на другой стол. Грей привстал и потянулся к кошке, повалив кресло на бок. От резкого движения бумаги вспорхнули в воздух, а гроссбух упал с края стола на пол, и угол его переплета ударил Грея по ступне. Его нога непроизвольно дернулась, угодив коленом по ножке стола, и тот сдвинулся с места. Грей вскрикнул. Кошка зашипела.
В дальнем углу огромного вестибюля послышался негромкий смех.
Кошка первой пришла в себя. Прыгая по столам, словно по листьям кувшинок на поверхности пруда, она помчалась к широкой, плавно изогнутой лестнице, и только там спустилась на пол. Еще два прыжка — и она уютно свернулась клубочком в руках Беркли. К этому времени Грей успел вернуть стол на место, а когда девушка приблизилась к нему, уже поднимал с пола кресло.
Беркли не спросила, не нужно ли помочь. Зная, что ее предложение будет отвергнуто, она прижала к себе кошку и, опустившись на колени, начала собирать упавшие документы. Грей взял их, не поблагодарив, и даже не протянул Беркли руку, чтобы помочь подняться. Впрочем, Беркли и не ожидала от него ни того, ни другого.
Весь минувший месяц Грей держался с ней с той же холодностью, что и в первый день их знакомства. Но Беркли вовсе не была у него под каблуком. Случалось, она целыми днями не видела Грея, однако очень остро ощущала его присутствие.
Ничто не происходило в «Фениксе» без приказа, пожелания или одобрения Грея Джейнуэя. Когда в отеле появились белошвейки с рулонами материи и модными журналами, Беркли поняла, что это сделано по его распоряжению. Мастерицы снимали мерку, подшивали и подрезали ткань, вертя девушку перед большим зеркалом в ее спальне и обращаясь за рекомендациями к Грею, где бы тот ни находился в данный момент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
— Слушаю вас, мисс Шоу, — сказал Грей. Беркли вошла в комнату.
— Я хотела поблагодарить вас. Платья на удивление хороши, все до единого, хотя, по-моему, только это годится для каждого дня. Остальные слишком нарядны, чтобы их…
— Хотите — носите их, хотите — выбросьте, — перебил Грей. — Отныне они ваши.
Его резкость испугала девушку. Чем она задела его? Ее пальцы чуть нервно теребили лиф платья. Она разгладила ткань, собравшуюся складками на талии, и посмотрела на Сэма.
— И вам тоже спасибо, мистер Хартфорд. Вы очень добры…
Грей вновь прервал ее:
— Сэм — мой наемный работник, мисс Шоу. Ни о какой доброте речь не идет.
Сбитая с толку, Беркли растерянно улыбнулась:
— Да. Понимаю. Но нельзя ли выразить благодарность мисс Дюпре?
— Вот. — Грей протянул ей мятый рваный листок, принесенный Сэмом. — Поблагодарите ее, оплатив этот счет.
Беркли прочла список, сложила цифры, и на ее лбу залегла складка. Одно платье стоило двести долларов. Другое — триста пятьдесят. Простое удобное платье, надетое на ней сейчас, оценивалось в сто двадцать пять долларов. Как ни странно, напротив самого роскошного вечернего платья из голубого атласа, расшитого синими стеклянными бусами, не значилось никакой цифры. Чтобы никто не подумал, будто она забыла указать его стоимость, Айвори поставила рядом с описанием платья жирный прочерк.
Глаза Беркли пробежали по списку. Туфли: восемь долларов. Чулки: пятьдесят за пару. Нижнее белье — сто восемьдесят пять долларов.
— Так дорого, — чуть слышно промолвила девушка и подняла глаза на Грея. — Это целое состояние. Я не могу взять эти вещи, поскольку мне никогда не удастся расплатиться за них. Придется вернуть все это мисс Дюпре. — Она с надеждой повернулась к Сэму:
— Вы поможете мне, мистер Хартфорд? Я не знаю, куда их нести.
Сэм переминался с ноги на ногу, но Грей положил конец его сомнениям. Еще раз поблагодарив Сэма, он отпустил его. Кивнув Беркли, тот вышел.
— Зачем вы отправили мистера Хартфорда? — спросила Беркли. — Ведь он не ответил мне.
— Сэм еще десять минут мычал бы и топтался на месте. Он не вправе предлагать вам помощь, не спросив моего разрешения.
— Вы на редкость бесцеремонны.
— Я хозяин «Феникса» и очень забочусь о том, чтобы те, кому я плачу, делали все именно так, как я попрошу.
— Точнее, прикажете.
Грей пожал плечами.
— Да, если угодно. Полагаю, у меня есть на это право. — Он не спускал жесткого взгляда с лица Беркли. — И если вы собираетесь работать у меня, мисс Шоу, вам придется смириться с этим.
Беркли знала, что у нее есть несколько возможностей. Она могла опять остаться на улице, скрываясь под обличьем мальчишки до тех пор, пока ей не удастся тайком пробраться на борт ремингтоновского судна. Или отправиться в другой игорный дом в надежде, что ее способности найдут там столь же высокую оценку, как у хозяина «Феникса». Или стать проституткой. Вероятно, нашлись бы и другие пути, но в этот миг Беркли даже не представляла, какие именно. Она понимала, как и Грей, что лучшим выходом в ее нынешнем положении было бы работать в «Фениксе».
Беркли вздернула подбородок:
— Да. Я согласна.
— Замечательно. — Грей протянул руку за списком. — Дайте-ка сюда.
Беркли покачала головой:
— Я твердо намерена вернуть эти вещи мисс Дюпре.
— Вернуть, говорите? И носить мои брюки и рубашки до тех пор, пока не обзаведетесь собственным гардеробом? Пошевелите извилинами, мисс Шоу. Наряды, сшитые специально для вас, обойдутся в ту же сумму, которую Айвори нацарапала в своем списке, а то и дороже.
— В таком случае я не смогу позволить себе иметь гардероб.
Грей выхватил список из дрожащих пальцев девушки.
— Вы не можете позволить себе обходиться без одежды. И кстати, вы ничем не обязаны Айвори. Я расплачусь по этому счету, и вы будете должны мне.
— Если вы хотели меня успокоить, мистер Джейнуэй, то вам это не удалось.
— Понятия не имею, чем вас успокоить. Я лишь объяснил, как собираюсь действовать дальше. У вас есть возражения?
Разумеется, возражения у Беркли были, но она считала бессмысленным высказывать их в эту минуту.
— Нет, — отозвалась Беркли.
— Надеюсь, вы понимаете, что мне потребуются годы, чтобы рассчитаться с вами. Вам надоест так долго держать меня под каблуком.
— Я регулярно чищу обувь. Никаких сложностей не предвидится.
Полное безразличие, прозвучавшее в его голосе, озадачило Беркли. Судя по всему, ее слова не произвели на Грея никакого впечатления.
— Я, пожалуй, отправлюсь в свой номер, — сказала она. — Если не возражаете.
— Нет.
— Прошу прощения, что — нет?
— Сядьте, мисс Шоу. — Грей указал на кресло — на тот случай, если Беркли сделает вид, будто не понимает его. Поставив стол напротив девушки, он облокотился о его край и положил на столешницу счет Айвори. — Вы довольны своими комнатами?
— Да. Да, разумеется. — Помещения были почти пустые, но Доннел Кинкейд обещал в ближайшее время поправить это упущение. В комнату принесли койку, и Доннел распорядился наскоро сколотить шкаф, где предстояло разместить вещи Айвори. Не зная толком, какие отношения связывают Беркли с Греем, рабочие решили отнестись к ней как к первому постояльцу «Феникса». Весь день они мало-помалу приводили помещение в жилой вид. Пока Грей занимался другими делами, рабочие заходили в номер с одеялами, керосиновой лампой, полотенцами и даже с только что сорванными полевыми цветами. Один из плотников подарил Беркли изящно вырезанную фигурку, для которой нашлось место на каминной полке. Это была точная маленькая копия Реи, украшавшей фасад «Феникса». Майк и Шоун принесли Беркли зеркало, а также большой сосновый ящик, который должен был заменить стол в гостиной. Кто-то вырезал квадратное полотнище муслина и покрыл им «стол», как скатертью.
Забота строителей глубоко тронула Беркли.
— Здесь все так добры ко мне, — сказала она Грею.
— Я спрашивал не об этом. Вам нравятся ваши комнаты?
— Вы сами знаете, что они вполне хороши.
— Я лишь хотел узнать ваше мнение. Насколько мне известно, мои люди щедро поделились с вами своими личными вещами.
— Да. — Беркли решила больше не упоминать о доброте окружающих.
— Знаете ли вы, что Шоун и Майк уже распустили слухи о ваших необычных способностях?
Беркли кивнула:
— Полагаю, именно этим я обязана интересу ко мне ваших людей.
Грей видел, что интерес строителей к Беркли объясняется этим лишь отчасти. Она явно не сознавала своей привлекательности.
— Вы гадали им по ладони? Предсказывали будущее?
— Нет, никто меня не просил об этом.
— Иными словами, если бы кто-нибудь попросил, вы бы сделали это?
— Да, сделала бы.
— На будущее попрошу вас отвечать отказом. Если вы намерены зарабатывать себе на жизнь гаданием, вам нельзя даже прикасаться к чужой ладони, пока не позолотят вашу. Надеюсь, это ясно, мисс Шоу?
— Да.
— Отлично. А теперь поговорим об оплате вашего проживания и питания. — Увидев, что глаза Беркли чуть расширились, Грей добавил:
— Неужели вы думали, что я позволю вам жить в «Фениксе» даром?
— Я об этом еще не размышляла.
Грея удивляло прямодушие Беркли.
— Вам следует почаще заниматься этим. То есть шевелить мозгами. С тех пор как началась золотая лихорадка, найти жилье в Сан-Франциско нелегко. Отсюда и высокие цены. Люди платят по двадцать пять долларов за то, чтобы провести ночь на голом столе. Отдельная комната может стоить до тысячи долларов в месяц. Беркли судорожно вздохнула:
— Вряд ли я смогу…
— Конечно, не сможете. Именно поэтому я предлагаю вам номер с полным пансионом в «Фениксе» за шестьсот долларов в месяц. Это сотни на две меньше, чем я запросил бы с кого-нибудь другого.
Беркли молча кивнула.
При виде такой покорности Грей улыбнулся:
— Я заинтересован в том, чтобы вы жили в «Фениксе» и, пользуясь своими талантами, создавали в отеле атмосферу таинственности. Будет лучше, если вы не станете называть все это салонными трюками. Пусть это останется между нами. По городу быстро разнесется молва о том, что в «Фениксе» появилась загадочная гостья. Чем реже вы станете появляться на публике и чем меньше окружающие будут знать о ваших способностях, тем большие доходы ждут нас в будущем.
— Гостья? — растерянно переспросила Беркли.
— Да. А в качестве кого мне вас нанять? Ну-ка, вразумите меня. Вот видите, вы опять не подумали.
— Нет, подумала, — решительно возразила Беркли. — Но вы ведь знаете, что я способна дать за вечер лишь несколько сеансов, не более того.
— Этого вполне достаточно, — заверил ее Грей. — Вы будете встречать игроков, беседовать и наблюдать за ними. Это необходимо для того, чтобы ваши предсказания звучали более убедительно, не так ли?
Беркли понимала, что спорить бессмысленно, к тому же общение с клиентами действительно шло на пользу дела. Чем ближе она знала человека, тем меньше ей приходилось тратить сил, пуская в ход свой редкостный талант.
— Значит, мне придется самой выбирать себе клиентов?
— Совершенно верно. Чем меньше вы станете полагаться на волю случая, тем лучше вас будут принимать.
«Андерсон Шоу и Грей Джейнуэй вылеплены из одного теста, — подумала Беркли. — Создавая их. Всевышний располагал лишь одним комком». Вспоминая о трюках с серьгами, которые проделывали Колин и Декер Торны, она все более убеждалась в этом. Должно быть, мужчины чаще занимаются мошенничеством, нежели женщины.
— Продолжайте, — попросила она Грея, хотя беседа уже потеряла для нее всякий интерес.
— Для исполнения своих обязанностей вам придется завести обширный гардероб.
— Который вы сами мне подберете.
— Разумеется.
Беркли вздохнула. Ее грядущая жизнь не слишком отличалась от прежней, когда она была под опекой Андерсона. Решимость Беркли покинуть Сан-Франциско укрепилась. Теперь главным препятствием на этом пути был долг перед Греем Джейнуэем. Расходы на номер, питание и одежду вряд ли позволят ей в обозримом будущем приобрести билет на судно, идущее на Восток.
— Платья будут примерять и подгонять по вашей фигуре здесь, в «Фениксе», — продолжал Грей. — Вам не придется ездить по магазинам.
Не ожидавшая ничего другого, Беркли покорно кивнула и опустила глаза.
— Мне пришлось отложить открытие «Феникса» до двадцать шестого сентября. Осталось чуть больше месяца. А потом все будут трудиться не покладая рук. Вы тоже должны полностью подготовиться к назначенному сроку.
— Я не разочарую вас, мистер Джейнуэй. Грей смотрел на склоненную голову девушки. Блестящие волосы выбивались из ее косы, на лоб спускались короткие пряди.
— Да, — сказал он. — Вряд ли. — Грей помолчал, пытаясь угадать, о чем думает Беркли, и добавил:
— Вы еще не спросили о том, какое жалованье будете получать.
— Я впервые в жизни поступаю на работу. Поэтому решила, что будет лучше, если вы сами заговорите об этом.
— Вы правы. Я готов предложить вам тысячу долларов в месяц. — Беркли открыла рот, собираясь что-то сказать, но Грей быстро продолжил:
— Прежде чем торговаться, вспомните, сколько получает в «Эльдорадо» Энни Джек — а ведь она умеет готовить.
Беркли прекрасно сознавала, как жалко выглядят ее способности по сравнению с морским рагу Энни Джек. Предложение Грея лишило ее дара речи.
— Скажите что-нибудь, мисс Шоу.
— Да. Я говорю «да».
— Отлично. Надеюсь, теперь вы понимаете, что вам будет вполне по силам расплатиться с долгами? Беркли кивнула.
— Вы — ценное приобретение для «Феникса». Я бы не предложил столь высокое жалованье, если бы не был уверен в том, что вы его заслуживаете. Вы привлечете в наше заведение толпы людей.
— Эти ваши игры — они честные? — спросила Беркли, не подумав.
— Еще бы. А вы сомневались?
— Откровенно говоря, вы со своим «Фениксом» — загадка для меня.
Грей сухо улыбнулся:
— Подумать только, а я уж было поверил, что вы все обо мне знаете, мисс Шоу. Именно это вы пытались доказать мне утром, или я ошибаюсь? Вы гадали по моей руке…
— Я выяснила лишь самое важное.
— Вот как? И что же именно?
— То, что вы не тот человек, за которого я приняла вас сначала.
Глава 5
«Вы не тот человек, за которого я приняла вас сначала». Эти слова Беркли вновь и вновь всплывали в мозгу Грея весь день и время от времени в течение следующих четырех недель. Беркли не пожелала объясниться, а Грей не настаивал. Он догадывался, что она имела в виду. Конечно, ему хотелось услышать это от самой Беркли, но потом Грей решил не допытываться. Слова Беркли, как это уже случалось прежде, скорее запутали бы его, нежели что-то прояснили.
Грей сидел в одиночестве в обширном вестибюле «Феникса». Карточные столики и кресла были уже расчехлены. В зеркалах, укрепленных над стойкой бара, отражались огоньки керосиновых светильников, развешанных по всему помещению. За дверями «Феникса» по грубо сколоченным тротуарам Портсмут-сквер расхаживали старатели — кто бравой походкой, кто едва волоча ноги, — и все они искали уютное местечко, где бы потратить свое золото. С завтрашнего дня к их услугам будет еще и «Феникс».
Грей потер шею, разминая затекшие во время работы мускулы. На столе, целиком закрывая его полированную поверхность, лежали финансовые документы и гроссбухи. Грей мог бы работать за столом в своих апартаментах в новом кожаном кресле, сулившем хотя бы какое-то отдохновение уставшим мышцам, но предпочел расположиться в игорном зале, зная, что после открытия «Феникса» ему уже не удастся побыть здесь одному. Он горделиво обвел взглядом огромное пустое пространство, окружавшее его. Ему было приятно думать, что на улице безлунная ночь, а в отеле сияют лампы, свет которых усиливают отражения в зеркалах.
Откинув со лба густые волосы, Грей склонился над бумагами и начал во второй раз складывать колонку цифр. Его рука замерла лишь однажды, и то на секунду, когда кто-то дернул запертую дверь игорного зала. Массивная дверь громыхнула, гуляка что-то крикнул, потом друзья потащили подвыпившего старателя на поиски другой, незапертой двери.
Результат сложения оказался одним и тем же, откуда ни считай, сверху или снизу, и Грей, удовлетворенный, продолжал работу. К нему пришла кошка, но он не замечал ее До тех пор, пока не поднял взгляд и не увидел, что она лежит свернувшись клубочком на гроссбухе. Грей осторожно извлек книгу из-под кошки и улыбнулся, радуясь, что так ловко проделал это, не потревожив покой животного.
И вновь ему на ум пришли слова Беркли: «Вы добрый человек, хотя порой вам не хочется, чтобы окружающие знали об этом». Грей не мог судить, насколько права Беркли, но в ее словах определенно содержалось зерно истины. Если он — добрый человек, но сам не знает, кто он такой, то ему, естественно, не хочется, чтобы об этом догадывались другие. В последние дни у него не раз появлялся повод напомнить Беркли, что здесь не место доброте, и Грей ничуть не лукавил, а значит, тоже был прав.
Словно настаивая на своей мысли, Грей с такой силой распахнул книгу, что ее обложка с грохотом ударила по столу. Кошка вскочила. Испуганная, она жалобно мяукнула и приготовилась прыгнуть на другой стол. Грей привстал и потянулся к кошке, повалив кресло на бок. От резкого движения бумаги вспорхнули в воздух, а гроссбух упал с края стола на пол, и угол его переплета ударил Грея по ступне. Его нога непроизвольно дернулась, угодив коленом по ножке стола, и тот сдвинулся с места. Грей вскрикнул. Кошка зашипела.
В дальнем углу огромного вестибюля послышался негромкий смех.
Кошка первой пришла в себя. Прыгая по столам, словно по листьям кувшинок на поверхности пруда, она помчалась к широкой, плавно изогнутой лестнице, и только там спустилась на пол. Еще два прыжка — и она уютно свернулась клубочком в руках Беркли. К этому времени Грей успел вернуть стол на место, а когда девушка приблизилась к нему, уже поднимал с пола кресло.
Беркли не спросила, не нужно ли помочь. Зная, что ее предложение будет отвергнуто, она прижала к себе кошку и, опустившись на колени, начала собирать упавшие документы. Грей взял их, не поблагодарив, и даже не протянул Беркли руку, чтобы помочь подняться. Впрочем, Беркли и не ожидала от него ни того, ни другого.
Весь минувший месяц Грей держался с ней с той же холодностью, что и в первый день их знакомства. Но Беркли вовсе не была у него под каблуком. Случалось, она целыми днями не видела Грея, однако очень остро ощущала его присутствие.
Ничто не происходило в «Фениксе» без приказа, пожелания или одобрения Грея Джейнуэя. Когда в отеле появились белошвейки с рулонами материи и модными журналами, Беркли поняла, что это сделано по его распоряжению. Мастерицы снимали мерку, подшивали и подрезали ткань, вертя девушку перед большим зеркалом в ее спальне и обращаясь за рекомендациями к Грею, где бы тот ни находился в данный момент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40