Сын охотно согласился помочь, но когда назвал город, где прячут младшего Рубана, поскучнел. - Понимаешь, отец, - сказал он, сожалея. - Этот город у них засекречен. Он, как у нас раньше был Арзамас-16. - Но мы же все подобные объекты рассекретили. Пустили американцев. - То мы...Наши правители рассчитывали, что Соединенные Штаты будут нашим другом. Но они, ты же знаешь, с нами дружить не пожелали. Опять против нас вооружаются...
Сын бывшего замминистра, профессор медицины, сделал возможное и невозможное. Американский коллега, имея мощные связи - через родственников - в ФБР, провез русского профессора в закрытый для иностранцев город, устроил свидание с матерью Олежки. Увидел профессор и самого Олежку, спросил: "Не забыл ещё русский?" Мальчик ответил: "Не забыл". - "А своего отца помнишь? Помнишь, как его звать?" - "Майкл", - ответил мальчик. "А настоящего?"
Мальчик промолчал. Разговор происходил на мокрой от зимнего дождя лужайке. Мать, сославшись на плохую погоду, увела мальчика в дом.
Вернувшись из Штатов, профессор передал содержание разговора отцу.
Отец поинтересовался:
- Сколько же она запросила за сына? - Миллион. Ровно один миллион долларов. - Цену она назначала ? - Нет. Ее муж, этот самый Майкл. Я попытался было торговаться, не слишком ли много просит? Но Майкл заявил, что он начинает новый бизнес и ему требуется такая сумма. - А что она? Она: как муж... - А что мальчика выкупает не отец, который зарабатывает в лучшем случае триста долларов, а дед, у которого пенсия в переводе на ихние всего-то тридцать долларов? - Извини, отец. Перед этой сволочью я не стал унижать Фиделя Михайловича. Разве он не мечтает выкупить сына?
Бывший замминистра покачал седой головой, со скорбью в голосе произнес: - До чего довели Россию... - Сами, отец, виноваты. Не с твоего ли молчаливого одобрения инженеры-троечники взошли на державный Олимп?
Тот возразил: - Не совсем так...Изредка меня приглашали на Политбюро. Докладывать. Уже тогда, при Горбачеве, я чувствовал, что капитуляция готовится на самом верху. Особенно усердствовали нацмены. Русских с помощью русского генсека погнали взашей. Когда-нибудь об этом расскажут обстоятельно, без купюр. Некоторые члены Политбюро уже тогда открыто досадовали, что русских в Советском Союзе слишком много, и, дескать, долг медицинской науки устранить эту демографическую диспропорцию... О, как они на меня давили! Требовали, чтобы министерство как можно больше закупало противозачаточных средств. Платили золотом за презервативы. А распространяли их только в районах компактного проживания русских. Об этом не догадывались даже медики. Была, конечно, реклама. Правда, с теперешней не сравнить. Сейчас просто озверели. Если учесть, кому теперь принадлежит телевидение. - Кому принадлежит, тот детей строгает, как на конвеере, едко заметил сын. - Да, один олигарх, владелец телеканала, настрогал своих, так сказать, законных шестерых. Да на стороне, если почитать забугорную прессу, десятка два, не меньше. Но все одной крови. Расовая чистота соблюдена идеально. - А смысл? - Олигарх рассчитывает, что его дети будут править Россией.
Разговор отца-академика и сына-профессора свернул, как бывало в большинстве случаев, в политическое русло. Отец и сын понимали, что спасти Россию, вернуть её величие возможно лишь совместными усилиями десятков миллионов неравнодушных к судьбе своего Отечества россиян.
Спасение Державы - это спасение каждого россиянина, попавшего в беду, будь то офицера, ставшего бомжем, будь то старика, у которого власть отобрала достойную для существования пенсию, будь то ребенка, которого вывезли из России, чтобы сделать из него американского янычара.
Сегодня у бывшего боевого офицера Михаила Евстафиевича Рубана, жившего на мизерную учительскую пенсию, было горе - выкрали единственного внука, запросили за него нереальный выкуп.
Чеченцы и те милосердней - за полковника Российской армии берут не более двухсот тысяч долларов, ну и плюс двух-трех бандитов из тюрьмы для особо опасных преступников.
Отец и сын с гневом говорили о том, за что простые люди ненавидят великодержавных американцев. - Были б они только алчные, ещё куда ни шло, говорил академик. - Им теперь подавай, как в свое время Гитлеру, весь земной шар. - Это их и погубит, - утверждал сын и тут же уточнял: - Но мне жаль тех американцев, которых ещё не покинул здравый смысл. Их психика пока не нарушена. Но, боюсь, в сегодняшней Америке все идет к тому, что психически больные американцы уничтожат психически здоровых. И тогда человечество вынуждено будет объединиться, может быть, даже с одной единственной целью - рассоединить Соединенные Штаты. - В таком случае, продолжил академик мысль своего сына, - в России нужно будет установить не восстановить! - государственный строй, который не на бумаге, а в действительности объединит людей в ассоциацию патриотов. Помнишь, как писал Иван Пересветов: "Рабы и холопы не могут быть надежными защитниками государства, ибо порабощенный человек сраму не боится, чести себе не добывает". Кто вытравит из нас рабов и холопов? - Отец, ты же прекрасно понимаешь, как это понимаю и я, сейчас, как никогда, России нужна истинно народная партия. А то, что есть - это осколки старой, опозоренной внуками настоящих партийцев. И если уж бороться за Россию, то нужно возвращаться к истоку. А этот исток - индустриальный рабочий. Его не переродить, как не уничтожить материальную основу общества.
Отец и сын, как им казалось, видели путь, по которому пойдет страна. Но это были интеллигенты, отделенные от рабочего класса уже двумя поколениями.
Да, путь России они видели, но были в страшном затруднении от простого и очевидного - как помочь приоскольскому учителю вернуть из Америки внука. Как и у Михаила Евстафиевича, так и у них денег не было.
Бывший замминистра с горечью сообщил, что выручить мальчика практически невозможно. - Сколько же они просят? - допытывался убитый горем старик. - Миллион. Миллион долларов.
На миллион долларов коллекция учителя не тянула.
14
Обычно Януарий Денисович приглашает к себе на дачу Анания Денисовича рано вечером - после отдыха, когда брат способен, как и утром, здраво рассуждать.
В этот раз пригласил почти в полночь - дело срочное, откладывать было нельзя. - Он только что уснул. Врач ввел успокоительное, воспротивилась Дарьяна Манукяновна, не желая будить мужа. - Разбуди, - властно потребовал Януарий Денисович. - Что случилось? - Не по телефону. - Это имеет отношение к аналитику? - Имеет. - Но торги не отменяются? - Ни в коем случае.
Дурное предчувствие Дарьяну Манукяновну не обмануло. На хитрого, повторяла она отцовскую поговорку, есть хитрый с винтом.
Этим хитрым с винтом несомненно был Банкир. Если он узнал, что к пропавшим четырем миллионам имеет отношение товарищ полковник, акция Фиделя Михайловича может не состояться, а сам он исчезнет, как в Питере исчезают деловые люди под прицелом снайперской винтовки - любимой игрушки местных киллеров.
Дарьяна Манукяновна растолкала храпящего со свистом мужа, дала выпить стакан перенасыщенной газировки. Заметила по глазам - проснулся. Объяснила, что к чему, упомянула о своем дурном предчувствии: - Не дай бог, сгорит. Дура. Не каркай, - сонно ответил муж. - Тогда зачем было на него ставить? Ставили на остроту его ума. - Значит, молчи. Своего в беде не бросим. - Но его, в случае чего, растерзают. Дело имеем с бандитами. - А с кем же еще? Бандиты создают средний класс, а средний класс - мутную воду для нас, для больших рыб. - Для Тюлева, - уточнила жена. - И для нас - тоже.
Дарьяна Манукяновна спорить не стала, да и некогда было - младшего брата ждал старший.
Телохранители - бывшие туляки-десантники - помогли одеться. БМВ, как всегда, был в готовности в теплом боксе. Шофер - тоже из десантников запустил двигатель.
Дорога по Рублевскому шоссе была не дальняя. Спустя полчаса Ананий Денисович уже снимал куртку в прихожей братовой дачи - сюда телохранителям вход запрещен.
Братья уселись в плетеные кресла у горячего камина. Ни коньяка. Ни водки. Только гранатовый сок. Януарий Денисович мог себе позволить и напиток покрепче, но брату, по рекомендации врача, не полагалось ни грамма хмельного. После рюмки-второй он уже начинал бредить, заговариваться, сопливо плакать и клятвенно заверять, что он любит президента. Так у него обычно начинался приступ шизофрении.
Старший брат это знал, всячески ограждал его от выпивок. Но на банкетах, когда присутствовал кто-либо из окружения президента, Анания Денисовича специально подпаивали, и он, как ребенок, плакал, признавался в любви к гаранту конституции.
Не было случая, чтоб кто-либо усомнился, что это бред больного. Его речь записывали на диктофон и при случае озвучивали перед президентом.
Когда озвучивали, больше всех - не показывая этого присутствующим потешался Януарий Денисович: "Артист, вылитый батя". Тот, будучи пропагандистом полка, сыпал с трибуны цитатами Хрущева, а потом Брежнева. А дома он взахлеб рассказывал жене, не обращая внимания на сына-школьника: "Эти полковые остолопы ловят каждое мое слово. Ты бы видела их глаза! Ослы и те смотрят осмысленней".
Как-то Януарий Денисович заметил:
- Ты, Аня, только палку не перегни. - Ты о чем? - О любви к президенту. - А ты, разве ты не любишь президента?
Старший брат заключил, что младший действительно болен, и больше не намекал, что тот симулирует шизофрению. Отец тоже свою болезнь не симулировал, иначе не попал бы в психушку. Хотя, как сказать, и тогда, и особенно теперь, туда попадают всякие.
В любое время, при любой власти самая разумная позиция: молчи сойдешь за нормального, никто тебя не тронет - ни правые, ни левые, ни красные, ни белые, если и убьют, то по случайности. Это уже какое-никакое, а утешение.
В эту ночь, при спешном вызове, Януарий Денисович сказал брату нечто такое, что того повергло в шок. - Банкир знает, кто увел коробки. - Не может быть! - воскликнул Ананий Денисович. - Сам говорил, что твоим чекистам Федеральная служба в подметки не годится. - И сейчас говорю. Мои ребята, конечно, при участии ребят товарища полковника, провели операцию как надо. Когда-нибудь потом она войдет в хрестоматию разведки. - И он знает, что это направил ты? - Догадывается. Но до меня у него руки коротки. Я - член правительства. А он - просто вор в законе... В данный момент речь о твоей фирме. Ведь я деньги передал тебе. Где они? - В Архангельске. - Кто сопровождает? - Она. - Твоя секретарша? - Да. - Ваш бородатый очкарик в курсе, откуда эти "зеленые"? - Нет. Он считает, что деньги курдские, собственность Антонины Леонидовны. - Этот Рубан, он что - на ней женился? У него такого желания не было. Иван Иванович оформил им "Свидетельство о браке". - Твой товарищ полковник не может без фальшивок. - А кто теперь может? - огрызнулся Ананий Денисович. Своего контрразведчика он оправдывал: - Служба у него такая: не схитришь, - значит, сглупишь. - А теперь тоже он сглупил. Утечка произошла из его конуры. - Кто продал? - Бывший особист. Он его к себе переманил из какой-то охранной фирмы. - Давно? - В октябре прошлого года. - А кто засек, что тот выдал наш секрет Банкиру? - Кто ж ... Наше родное, официальное... - А ты говоришь, что оно твоим умельцам в подметки не годится. - Мои умельцы тоже из той же конторы. Сначала разобрали что лучшее, а потом, оказывается, и остальное в дело пошло. Таким товаром не разбрасываются. Тебе повезло, что ты выудил товарища полковника. - Без работы остался. - Такие, Аня, без работы не остаются.
У пылающего камина хорошо беседовать, но сегодняшняя беседа была не из приятных. Старший брат больше молчал. Уже перед тем как уехать домой, Ананий Денисович спросил: - Как быть с наличкой? Ведь это смерть для нашего очкарика. - Я распорядился, - сказал Януарий Денисович. - Завтра, то есть уже сегодня утром, Антонина Леонидовна в Северном коммерческом банке получит четыре миллиона. Деньги в пути. - Он взглянул на часы. - Пятнадцать минут назад самолет приземлился в Талагах. - А с теми, с тюлевскими, как? Разбросай по обменным пунктам. Но не в марте, а где-то в мае-июне. И не на Севере, а лучше всего на Украине. Например, во Львове. У Банкира со львовской кодлой ничего общего.
На том и расстались.
А в восемь утра, за два часа до начала аукциона, Ананий Денисович пригласил к себе товарища полковника.
В эту ночь товарищ полковник домой не уезжал - через своих агентов отслеживал обстановку в Архангельске. Упустить Поморский деревообрабатывающий, - значит сделать себе прокол.
Собственно, к покупке все было готово. Деньги находились в надежном месте: потребует организатор аукциона - и требуемая сумма будет выложена. Но уже когда купчая с печатями и подписями окажется на руках у Фиделя Михайловича. Была уверенность, что осечки не будет. При нем находились люди надежные: советник - специалист по деревообрабатывающим комбинатам, и два секретаря, писавшие с грамматическими ошибками, но стрелявшие безошибочно.
В относительной безопасности находилась и Антонина Леонидовна. В этом городе её никто не знал, не знали и её сопровождавших женщин: две из них в прошлом занимали призовые месте в стрельбе из малокалиберного пистолета. При них было их любимое оружие. В гостинице они остановились как родственники, следующие на свадьбу своей племянницы. Из Северодвинска, где якобы должна состояться свадьба, за ними должны были прислать транспорт забрать их, а вместе с ними и подарки молодоженам.
Все складывалось как нельзя лучше... Но фортуна это же фортуна: она может поворачиваться и лицом и задом.
По кислому выражению шефа товарищ полковник заметил: где-то сбой.
Он угадал. - Я весь внимание, шеф.
Ананий Денисович, вопреки правилу, не показал даже на кресло - не пригласил сесть человека, страдающего одышкой. - Внимательным надо было быть раньше, - жестко проговорил Ананий Денисович. Он сидел на краешке массивного стола, на рыжем лице жалкая кислая мина. - Что-то случилось? Вы кого взяли к себе в октябре? - Вы имеете в виду бывшего особиста, майора? - Как его звать? - Андрей Лукьянович Красий. - Русский? - Украинец. - Так вот, этот ваш особист, майор, украинец, сообщил Банкиру, что его деньги - четыре миллиона "зеленых" - находятся у нас. Более того, сегодня этими купюрами Фидель Михайлович будет оплачивать покупку. - И это все Красий передал? - Передал. - Откуда сведения? - Из Федеральной службы. Понятно...
Оба молчали, - Что будем делать? - Ананий Денисович задал вопрос для порядка.
У товарища полковника ответ был готов: - Надеюсь, Януарий Денисович все нужное предпринял? - Я-то предпринял. Но меня интересует этот самый Красий. Откуда он взялся?
Товарищ полковник - коротким взглядом на своего шефа: у него что выпадение памяти? Несмело ответил:
- Он по вашей рекомендации... - А вы зачем? Раньше, когда сватали в КГБ, сколько проверяли? Ну, сколько? - Полгода родственников прощупывали. Потом полгода в неведении. Потом - год-два - в зависимости от важности будущей работы - проверяли на мелочевке. - О! - воскликнул Ананий Денисович. - Тогда было и качество. - И тогда ошибались, - возразил товарищ полковник. - Тыщу раз проверенные дипломаты становились агентами ЦРУ. А один даже в члены Политбюро вылез. - Зато он сейчас человек уважаемый. Ананий Денисович поставил на место своего подчиненного. Подобные высказывания он не прощал.
Товарищ полковник знал подноготную всех действующих министров и знал, кто из них агент влияния. Более того, он знал, кто из них пьяница, кто бабник, а кто балуется наркотиками.
Все эти сведения когда-нибудь да пригодятся: если какой министр заартачится, выскажет несогласие с тем же Януарием Денисовичем, тут к товарищу полковнику обратится Януарий Денисович и тот приоткроет свой гигантский сейф, найдет нужную папку, а в ней нужную пленку, - и вся Россия увидит на экране телека, какой порочный министр. Единственно, чего никогда не огласят, что порочный министр имеет отношение к ЦРУ - чтоб друзья за бугром не осерчали. - Этот ваш Красий на месте? - На месте. - Пригласите. Мы ему дадим поручение сегодня же вылететь в Архангельск. Ему объясним, что фирма Рубану в кредите отказала. Деньги - всю наличку. За исключением предварительных расходов,. Вернуть в наш банк. Как вариант? Подходит? Вполне.
Спустя четверть часа Андрей Лукьянович Красий, сорокалетний здоровяк, стоял перед шефом. И тот его инструктировал, как в сохранности вернуть в Москву "зеленую" валюту. - Все поняли? - Так точно! - по-военному четко ответил бывший особист.
Когда за ним закрылась дверь, Ананий Денисович сказал: - Похороны майора за счет фирмы. Соболезнование жене и детям. Ну, вы знаете как... Как скоро? - Похороны послезавтра. Все остальное - сегодня. - Причина смерти? - Инфаркт. Стресс... и чтоб сотрудники заметили, что задание его сильно взволновало. Сердце не выдержало.
Майор Красий умер через два часа в своем рабочем кабинете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Сын бывшего замминистра, профессор медицины, сделал возможное и невозможное. Американский коллега, имея мощные связи - через родственников - в ФБР, провез русского профессора в закрытый для иностранцев город, устроил свидание с матерью Олежки. Увидел профессор и самого Олежку, спросил: "Не забыл ещё русский?" Мальчик ответил: "Не забыл". - "А своего отца помнишь? Помнишь, как его звать?" - "Майкл", - ответил мальчик. "А настоящего?"
Мальчик промолчал. Разговор происходил на мокрой от зимнего дождя лужайке. Мать, сославшись на плохую погоду, увела мальчика в дом.
Вернувшись из Штатов, профессор передал содержание разговора отцу.
Отец поинтересовался:
- Сколько же она запросила за сына? - Миллион. Ровно один миллион долларов. - Цену она назначала ? - Нет. Ее муж, этот самый Майкл. Я попытался было торговаться, не слишком ли много просит? Но Майкл заявил, что он начинает новый бизнес и ему требуется такая сумма. - А что она? Она: как муж... - А что мальчика выкупает не отец, который зарабатывает в лучшем случае триста долларов, а дед, у которого пенсия в переводе на ихние всего-то тридцать долларов? - Извини, отец. Перед этой сволочью я не стал унижать Фиделя Михайловича. Разве он не мечтает выкупить сына?
Бывший замминистра покачал седой головой, со скорбью в голосе произнес: - До чего довели Россию... - Сами, отец, виноваты. Не с твоего ли молчаливого одобрения инженеры-троечники взошли на державный Олимп?
Тот возразил: - Не совсем так...Изредка меня приглашали на Политбюро. Докладывать. Уже тогда, при Горбачеве, я чувствовал, что капитуляция готовится на самом верху. Особенно усердствовали нацмены. Русских с помощью русского генсека погнали взашей. Когда-нибудь об этом расскажут обстоятельно, без купюр. Некоторые члены Политбюро уже тогда открыто досадовали, что русских в Советском Союзе слишком много, и, дескать, долг медицинской науки устранить эту демографическую диспропорцию... О, как они на меня давили! Требовали, чтобы министерство как можно больше закупало противозачаточных средств. Платили золотом за презервативы. А распространяли их только в районах компактного проживания русских. Об этом не догадывались даже медики. Была, конечно, реклама. Правда, с теперешней не сравнить. Сейчас просто озверели. Если учесть, кому теперь принадлежит телевидение. - Кому принадлежит, тот детей строгает, как на конвеере, едко заметил сын. - Да, один олигарх, владелец телеканала, настрогал своих, так сказать, законных шестерых. Да на стороне, если почитать забугорную прессу, десятка два, не меньше. Но все одной крови. Расовая чистота соблюдена идеально. - А смысл? - Олигарх рассчитывает, что его дети будут править Россией.
Разговор отца-академика и сына-профессора свернул, как бывало в большинстве случаев, в политическое русло. Отец и сын понимали, что спасти Россию, вернуть её величие возможно лишь совместными усилиями десятков миллионов неравнодушных к судьбе своего Отечества россиян.
Спасение Державы - это спасение каждого россиянина, попавшего в беду, будь то офицера, ставшего бомжем, будь то старика, у которого власть отобрала достойную для существования пенсию, будь то ребенка, которого вывезли из России, чтобы сделать из него американского янычара.
Сегодня у бывшего боевого офицера Михаила Евстафиевича Рубана, жившего на мизерную учительскую пенсию, было горе - выкрали единственного внука, запросили за него нереальный выкуп.
Чеченцы и те милосердней - за полковника Российской армии берут не более двухсот тысяч долларов, ну и плюс двух-трех бандитов из тюрьмы для особо опасных преступников.
Отец и сын с гневом говорили о том, за что простые люди ненавидят великодержавных американцев. - Были б они только алчные, ещё куда ни шло, говорил академик. - Им теперь подавай, как в свое время Гитлеру, весь земной шар. - Это их и погубит, - утверждал сын и тут же уточнял: - Но мне жаль тех американцев, которых ещё не покинул здравый смысл. Их психика пока не нарушена. Но, боюсь, в сегодняшней Америке все идет к тому, что психически больные американцы уничтожат психически здоровых. И тогда человечество вынуждено будет объединиться, может быть, даже с одной единственной целью - рассоединить Соединенные Штаты. - В таком случае, продолжил академик мысль своего сына, - в России нужно будет установить не восстановить! - государственный строй, который не на бумаге, а в действительности объединит людей в ассоциацию патриотов. Помнишь, как писал Иван Пересветов: "Рабы и холопы не могут быть надежными защитниками государства, ибо порабощенный человек сраму не боится, чести себе не добывает". Кто вытравит из нас рабов и холопов? - Отец, ты же прекрасно понимаешь, как это понимаю и я, сейчас, как никогда, России нужна истинно народная партия. А то, что есть - это осколки старой, опозоренной внуками настоящих партийцев. И если уж бороться за Россию, то нужно возвращаться к истоку. А этот исток - индустриальный рабочий. Его не переродить, как не уничтожить материальную основу общества.
Отец и сын, как им казалось, видели путь, по которому пойдет страна. Но это были интеллигенты, отделенные от рабочего класса уже двумя поколениями.
Да, путь России они видели, но были в страшном затруднении от простого и очевидного - как помочь приоскольскому учителю вернуть из Америки внука. Как и у Михаила Евстафиевича, так и у них денег не было.
Бывший замминистра с горечью сообщил, что выручить мальчика практически невозможно. - Сколько же они просят? - допытывался убитый горем старик. - Миллион. Миллион долларов.
На миллион долларов коллекция учителя не тянула.
14
Обычно Януарий Денисович приглашает к себе на дачу Анания Денисовича рано вечером - после отдыха, когда брат способен, как и утром, здраво рассуждать.
В этот раз пригласил почти в полночь - дело срочное, откладывать было нельзя. - Он только что уснул. Врач ввел успокоительное, воспротивилась Дарьяна Манукяновна, не желая будить мужа. - Разбуди, - властно потребовал Януарий Денисович. - Что случилось? - Не по телефону. - Это имеет отношение к аналитику? - Имеет. - Но торги не отменяются? - Ни в коем случае.
Дурное предчувствие Дарьяну Манукяновну не обмануло. На хитрого, повторяла она отцовскую поговорку, есть хитрый с винтом.
Этим хитрым с винтом несомненно был Банкир. Если он узнал, что к пропавшим четырем миллионам имеет отношение товарищ полковник, акция Фиделя Михайловича может не состояться, а сам он исчезнет, как в Питере исчезают деловые люди под прицелом снайперской винтовки - любимой игрушки местных киллеров.
Дарьяна Манукяновна растолкала храпящего со свистом мужа, дала выпить стакан перенасыщенной газировки. Заметила по глазам - проснулся. Объяснила, что к чему, упомянула о своем дурном предчувствии: - Не дай бог, сгорит. Дура. Не каркай, - сонно ответил муж. - Тогда зачем было на него ставить? Ставили на остроту его ума. - Значит, молчи. Своего в беде не бросим. - Но его, в случае чего, растерзают. Дело имеем с бандитами. - А с кем же еще? Бандиты создают средний класс, а средний класс - мутную воду для нас, для больших рыб. - Для Тюлева, - уточнила жена. - И для нас - тоже.
Дарьяна Манукяновна спорить не стала, да и некогда было - младшего брата ждал старший.
Телохранители - бывшие туляки-десантники - помогли одеться. БМВ, как всегда, был в готовности в теплом боксе. Шофер - тоже из десантников запустил двигатель.
Дорога по Рублевскому шоссе была не дальняя. Спустя полчаса Ананий Денисович уже снимал куртку в прихожей братовой дачи - сюда телохранителям вход запрещен.
Братья уселись в плетеные кресла у горячего камина. Ни коньяка. Ни водки. Только гранатовый сок. Януарий Денисович мог себе позволить и напиток покрепче, но брату, по рекомендации врача, не полагалось ни грамма хмельного. После рюмки-второй он уже начинал бредить, заговариваться, сопливо плакать и клятвенно заверять, что он любит президента. Так у него обычно начинался приступ шизофрении.
Старший брат это знал, всячески ограждал его от выпивок. Но на банкетах, когда присутствовал кто-либо из окружения президента, Анания Денисовича специально подпаивали, и он, как ребенок, плакал, признавался в любви к гаранту конституции.
Не было случая, чтоб кто-либо усомнился, что это бред больного. Его речь записывали на диктофон и при случае озвучивали перед президентом.
Когда озвучивали, больше всех - не показывая этого присутствующим потешался Януарий Денисович: "Артист, вылитый батя". Тот, будучи пропагандистом полка, сыпал с трибуны цитатами Хрущева, а потом Брежнева. А дома он взахлеб рассказывал жене, не обращая внимания на сына-школьника: "Эти полковые остолопы ловят каждое мое слово. Ты бы видела их глаза! Ослы и те смотрят осмысленней".
Как-то Януарий Денисович заметил:
- Ты, Аня, только палку не перегни. - Ты о чем? - О любви к президенту. - А ты, разве ты не любишь президента?
Старший брат заключил, что младший действительно болен, и больше не намекал, что тот симулирует шизофрению. Отец тоже свою болезнь не симулировал, иначе не попал бы в психушку. Хотя, как сказать, и тогда, и особенно теперь, туда попадают всякие.
В любое время, при любой власти самая разумная позиция: молчи сойдешь за нормального, никто тебя не тронет - ни правые, ни левые, ни красные, ни белые, если и убьют, то по случайности. Это уже какое-никакое, а утешение.
В эту ночь, при спешном вызове, Януарий Денисович сказал брату нечто такое, что того повергло в шок. - Банкир знает, кто увел коробки. - Не может быть! - воскликнул Ананий Денисович. - Сам говорил, что твоим чекистам Федеральная служба в подметки не годится. - И сейчас говорю. Мои ребята, конечно, при участии ребят товарища полковника, провели операцию как надо. Когда-нибудь потом она войдет в хрестоматию разведки. - И он знает, что это направил ты? - Догадывается. Но до меня у него руки коротки. Я - член правительства. А он - просто вор в законе... В данный момент речь о твоей фирме. Ведь я деньги передал тебе. Где они? - В Архангельске. - Кто сопровождает? - Она. - Твоя секретарша? - Да. - Ваш бородатый очкарик в курсе, откуда эти "зеленые"? - Нет. Он считает, что деньги курдские, собственность Антонины Леонидовны. - Этот Рубан, он что - на ней женился? У него такого желания не было. Иван Иванович оформил им "Свидетельство о браке". - Твой товарищ полковник не может без фальшивок. - А кто теперь может? - огрызнулся Ананий Денисович. Своего контрразведчика он оправдывал: - Служба у него такая: не схитришь, - значит, сглупишь. - А теперь тоже он сглупил. Утечка произошла из его конуры. - Кто продал? - Бывший особист. Он его к себе переманил из какой-то охранной фирмы. - Давно? - В октябре прошлого года. - А кто засек, что тот выдал наш секрет Банкиру? - Кто ж ... Наше родное, официальное... - А ты говоришь, что оно твоим умельцам в подметки не годится. - Мои умельцы тоже из той же конторы. Сначала разобрали что лучшее, а потом, оказывается, и остальное в дело пошло. Таким товаром не разбрасываются. Тебе повезло, что ты выудил товарища полковника. - Без работы остался. - Такие, Аня, без работы не остаются.
У пылающего камина хорошо беседовать, но сегодняшняя беседа была не из приятных. Старший брат больше молчал. Уже перед тем как уехать домой, Ананий Денисович спросил: - Как быть с наличкой? Ведь это смерть для нашего очкарика. - Я распорядился, - сказал Януарий Денисович. - Завтра, то есть уже сегодня утром, Антонина Леонидовна в Северном коммерческом банке получит четыре миллиона. Деньги в пути. - Он взглянул на часы. - Пятнадцать минут назад самолет приземлился в Талагах. - А с теми, с тюлевскими, как? Разбросай по обменным пунктам. Но не в марте, а где-то в мае-июне. И не на Севере, а лучше всего на Украине. Например, во Львове. У Банкира со львовской кодлой ничего общего.
На том и расстались.
А в восемь утра, за два часа до начала аукциона, Ананий Денисович пригласил к себе товарища полковника.
В эту ночь товарищ полковник домой не уезжал - через своих агентов отслеживал обстановку в Архангельске. Упустить Поморский деревообрабатывающий, - значит сделать себе прокол.
Собственно, к покупке все было готово. Деньги находились в надежном месте: потребует организатор аукциона - и требуемая сумма будет выложена. Но уже когда купчая с печатями и подписями окажется на руках у Фиделя Михайловича. Была уверенность, что осечки не будет. При нем находились люди надежные: советник - специалист по деревообрабатывающим комбинатам, и два секретаря, писавшие с грамматическими ошибками, но стрелявшие безошибочно.
В относительной безопасности находилась и Антонина Леонидовна. В этом городе её никто не знал, не знали и её сопровождавших женщин: две из них в прошлом занимали призовые месте в стрельбе из малокалиберного пистолета. При них было их любимое оружие. В гостинице они остановились как родственники, следующие на свадьбу своей племянницы. Из Северодвинска, где якобы должна состояться свадьба, за ними должны были прислать транспорт забрать их, а вместе с ними и подарки молодоженам.
Все складывалось как нельзя лучше... Но фортуна это же фортуна: она может поворачиваться и лицом и задом.
По кислому выражению шефа товарищ полковник заметил: где-то сбой.
Он угадал. - Я весь внимание, шеф.
Ананий Денисович, вопреки правилу, не показал даже на кресло - не пригласил сесть человека, страдающего одышкой. - Внимательным надо было быть раньше, - жестко проговорил Ананий Денисович. Он сидел на краешке массивного стола, на рыжем лице жалкая кислая мина. - Что-то случилось? Вы кого взяли к себе в октябре? - Вы имеете в виду бывшего особиста, майора? - Как его звать? - Андрей Лукьянович Красий. - Русский? - Украинец. - Так вот, этот ваш особист, майор, украинец, сообщил Банкиру, что его деньги - четыре миллиона "зеленых" - находятся у нас. Более того, сегодня этими купюрами Фидель Михайлович будет оплачивать покупку. - И это все Красий передал? - Передал. - Откуда сведения? - Из Федеральной службы. Понятно...
Оба молчали, - Что будем делать? - Ананий Денисович задал вопрос для порядка.
У товарища полковника ответ был готов: - Надеюсь, Януарий Денисович все нужное предпринял? - Я-то предпринял. Но меня интересует этот самый Красий. Откуда он взялся?
Товарищ полковник - коротким взглядом на своего шефа: у него что выпадение памяти? Несмело ответил:
- Он по вашей рекомендации... - А вы зачем? Раньше, когда сватали в КГБ, сколько проверяли? Ну, сколько? - Полгода родственников прощупывали. Потом полгода в неведении. Потом - год-два - в зависимости от важности будущей работы - проверяли на мелочевке. - О! - воскликнул Ананий Денисович. - Тогда было и качество. - И тогда ошибались, - возразил товарищ полковник. - Тыщу раз проверенные дипломаты становились агентами ЦРУ. А один даже в члены Политбюро вылез. - Зато он сейчас человек уважаемый. Ананий Денисович поставил на место своего подчиненного. Подобные высказывания он не прощал.
Товарищ полковник знал подноготную всех действующих министров и знал, кто из них агент влияния. Более того, он знал, кто из них пьяница, кто бабник, а кто балуется наркотиками.
Все эти сведения когда-нибудь да пригодятся: если какой министр заартачится, выскажет несогласие с тем же Януарием Денисовичем, тут к товарищу полковнику обратится Януарий Денисович и тот приоткроет свой гигантский сейф, найдет нужную папку, а в ней нужную пленку, - и вся Россия увидит на экране телека, какой порочный министр. Единственно, чего никогда не огласят, что порочный министр имеет отношение к ЦРУ - чтоб друзья за бугром не осерчали. - Этот ваш Красий на месте? - На месте. - Пригласите. Мы ему дадим поручение сегодня же вылететь в Архангельск. Ему объясним, что фирма Рубану в кредите отказала. Деньги - всю наличку. За исключением предварительных расходов,. Вернуть в наш банк. Как вариант? Подходит? Вполне.
Спустя четверть часа Андрей Лукьянович Красий, сорокалетний здоровяк, стоял перед шефом. И тот его инструктировал, как в сохранности вернуть в Москву "зеленую" валюту. - Все поняли? - Так точно! - по-военному четко ответил бывший особист.
Когда за ним закрылась дверь, Ананий Денисович сказал: - Похороны майора за счет фирмы. Соболезнование жене и детям. Ну, вы знаете как... Как скоро? - Похороны послезавтра. Все остальное - сегодня. - Причина смерти? - Инфаркт. Стресс... и чтоб сотрудники заметили, что задание его сильно взволновало. Сердце не выдержало.
Майор Красий умер через два часа в своем рабочем кабинете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32