Они были чьими-то мужьями, сыновьями. А сейчас они просто трупы. И кто-то будет их оплакивать… Но жалости Вадим не чувствовал. Эти сволочи стреляли в русских солдат, убивали его товарищей. Подло убивали, из засады…
— Твари! — в истерике взвизгнул Женька.
И вскинул автомат, чтобы ударить очередью по мертвому бородачу.
— Ты что, рехнулся?
Вадим вовремя перехватил оружие, не позволил выстрелить.
— Марыкин, ты что, охренел! — запоздало отреагировал Стыкин.
— Да они наших пацанов! — вне себя от ярости заорал Женька.
— Вперед! — надрывно крикнул командир взвода.
Бой не закончен, всего лишь уничтожено боевое прикрытие или охранение вражеских сил. Основные события впереди. Атака продолжается…
В тот день силами батальона в общей сложности были уничтожены две мелкие группы противника. Но и в этих боях обошлось без прямого участия Вадима. Так и не выстрелил он ни разу в сторону врага…
Последующие дни вообще не принесли столкновений с боевиками. А в конце августа на самом высоком уровне было заявлено, что банды Хаттаба и Басаева в общей своей массе вытеснены с территории Дагестана. Полк получил задачу возвращаться домой. Война закончилась, по сути, и не начавшись…
Но, как оказалось, мнение было ошибочным. Четвертого сентября был взорван дом военнослужащих в Буйнакске. С восьмого на девятое сентября взлетел на воздух дом на улице Гурьянова в Москве, а вслед за ним — и многоэтажка на Каширском шоссе… Полк получил приглашение на участие в создании вокруг Чечни так называемой санитарной зоны. Война только начиналась…

Глава тринадцатая
1
Стыкин был сам не свой от счастья.
— Молись своим богам, салабон! Твой «лучший друг» Артур уходит на дембель!
От переизбытка чувств он хлопнул Вадима по плечу.
— Некому будет тебя воспитывать, пацан!
— Обойдусь без воспитателей, — криво усмехнулся Вадим.
— Теперь ты сам других воспитывать будешь… Я тебя на свое место порекомендовал, — на полном серьезе сказал Артур.
— За что же такая честь?
— Ты же моей школы, да? Моей… Кому ж как не тебе командовать… Завтра нас увозят. Ты слышишь, завтра!.. Ладно, некогда мне, ротный вызывает. Может, уже сегодня…
Стыкин еще раз хлопнул Вадима по плечу и чуть ли не бегом направился к штабной палатке.
Октябрь месяц, золотая осень. И бабье лето еще не закончилось — тепло, безветренно. Полк стоял лагерем на территории правобережной Чечни. Вроде бы и война идет. Но вокруг все спокойно. Ни выстрелов, ни взрывов. Симпатичная полянка в лесу, палатки стройными рядами, дорожки песочком посыпаны… Словом, полная идиллия в рамках уставного порядка…
Вадим только что вернулся с работ — укреплял огневую точку на оборонительных рубежах вокруг лагеря. До обеда полчаса, можно немного вздремнуть. Но только Вадим прилег, как в палатку ворвался Стыкин.
— К машине! — громовым раскатом прозвучал его голос.
Хватая автомат, Вадим молча соскочил с лежака. Не прошло и десяти минут, как все отделение погрузилось в боевую машину. Последним на броню забрался Стыкин.
— Может, кто-то все-таки скажет, что случилось? — нервно спросил Афоня.
— Выезжаем на задержание Басаева, ты что, не понял? — также нервно отозвался Женька.
— А если серьезно?
— Если серьезно, то в штаб едем, — расплылся в улыбке Артур. — Машину с продуктами сопровождать будем. Но это на обратном пути. А я с вами уже не поеду… Я в штабе останусь. А завтра утром домой…
— Везет же людям! — завистливо вздохнул Захарчук.
— А как же подвиг? — усмехнулся Марыкин.
— Увы, домой я ухожу, и подвиг свой не совершу! — потрепал его по загривку Стыкин.
— Дома сейчас хорошо. Там не стреляют… — гнул свое Афоня.
— Да и у нас тут вроде все спокойно, — приободрил его Артур. — Боевики там, на востоке, здесь им делать нечего…
— Ну не век же нам здесь сидеть. На восток погонят…
— Афоня, хорош скулить! — одернул Захарчука Марыкин. — Уши от твоего нытья виснут…
— Внимание! — Артур поднял руку в ожидании сигнала. Резко опустил. — Марш!
Это был самый обыкновенный сопроводительный рейд по безопасной, в общем-то, дороге. Пятнадцать километров до штаба дивизии, столько же обратно. Боевики упорно игнорируют этот район своим присутствием, так что бояться нечего…
В рейд пошли две машины. Старший сержант Костин — старший группы. Он должен был идти на дембель в одной партии со Стыкиным, но, видно, что-то не срослось — или ротный не отпускает, или сам не хочет. Он вообще собирался на контрактную службу переходить. Понять его можно — в деревне за копейки вкалывать будет. Здесь тоже напрягаться приходится, да еще и головой рисковать. Зато деньги хорошие платят — что-то около тысячи деноминированных рубликов, и не в месяц, а в день. Такая вот лафа, боевых действий в этом районе как таковых нет, а «боевые» начисляют… Правда, их еще получить надо. Штабные, как та голь, на выдумку хитры, могут и зажать деньги. Но у Стыкина наверняка граната в кармане припрятана. Пугнет завтра штабных крыс, и дело в шляпе…
БМД скоро шла по проселочной дороге. Пыль, клубящаяся столбами, никого не смущала. Обстановка хоть и спокойная, но дополнительный элемент маскировки не помешает… И обстановка спокойная, и местность не располагает к тревоге. Равнинная местность. Гор нет, лишь небольшие возвышенности, да и то вдали от дороги. Вокруг перелески, поля — по большей части заброшенные…
Из радиостанции послышался простуженный голос Костина.
— Второй, Второй! Я Первый! Доложите обстановку!..
— Хорош прикалываться, Первый! — засмеялся Стыкин.
Машина со старшим группы на борту шла в каких-то десяти метрах. Костин как на ладони. Артур весело помахал ему рукой. Он уже мысленно распрощался с войной, впереди у него гражданская жизнь. А то, что сейчас происходило вокруг, воспринималось им не более как интересная и совсем необязательная игра…
— Второй! Не чуди! — одернул Артура Костин.
Его голос был лишен веселых ноток. Зато отчетливо проскальзывала тревожная интонация. Не до шуток ему… И Стыкину вдруг расхотелось балагурить.
— Первый, обстановка нормальная!.. Что случилось, Первый?..
— Сигнал поступил. Возможна встреча с противником. Гляди в оба, Первый! Ухи держать на макухе!..
— Я понял, Пер…
Договорить Стыкин не успел. Его слова утонули в дьявольском грохоте нескольких слившихся воедино взрывов.
Вадим даже не успел понять, что произошло, а уже кубарем крутился в воздухе. Автомат отлетел в одну сторону, незастегнутая каска в другую. При падении он сильно стукнулся коленкой о камень и вывихнул в локте руку. Голова гудела как трансформатор под высоким напряжением, задница болела, как будто по ней разом с носка ударили все полковые «дембеля». Перед глазами плыли красные круги, в ушах стоял оглушающий звон…
Ничего не соображая, Вадим закрыл глаза, сжал ладонями уши. В голове сумасшедшая путаница… Но кто-то с силой схватил его за шкирку, потащил за собой. Сильная встряска привела его в чувство. Он открыл глаза, увидел Афоню, который втаскивал его в какую-то яму… Затем он увидел боевые машины. И та горит, и другая — черные клубы дыма взмывают в небо. Передовая машина, вернее все, что от нее осталось, была перевернута кверху вырванным днищем. Башни нет, гусеницы сорваны, корпус лопнул по сварке, ошметки вздыбившейся брони. Похоже, без мешков с тротилом здесь не обошлось… Второй машине повезло больше. Ее тряхнуло не так сильно…
Афоня смотрел на Вадима, рукой показывая на машины. Что-то говорил, но его не было слышно. Звон в ушах все заглушал… Впрочем, и без объяснений все было ясно. Десантные машины подорвались на противотанковых минах. Скорее всего это были радиоуправляемые фугасы, потому как сработали одновременно под двумя бронемашинами…
БМД неплохая машина, но миностойкость оставляла желать лучшего. Это БТР держит практически любую штатную мину. Оторвало одно колесо, поехал дальше на остальных. Чтобы по-настоящему вывести армейский БТР из строя, нужно подкладывать под мину двадцать-тридцать килограммов тротила. А БМД в этом плане не выдерживала никакой критики. Противотанковую гранату худо-бедно держит — экипаж гибнет, а десант на броне выживает. С миной куда хуже. И экипаж накрывается, и десанту достается… А в данном случае сработала не только штатная мина. Наверняка здесь не обошлось без дополнительного заряда — может, тротил, может, гексоген…
Как бы то ни было, Вадиму чертовски повезло. Он остался жив. Контуженный, но живой. И Афоня выжил… И Стыкин вдруг откуда ни возьмись… С автоматом, в каске. Идет пригнувшись, хромает, одна рука висит плетью, лицо искажено гримасой боли. Валится в яму…
— Первое отделение к черту! — взревел Артур. — Всех, на куски!
Лежит на спине, смотрит куда-то в небо. Он явно не в себе… Зато Вадим уже пришел в себя. Голову отпустило, в ушах уже не так звенит — слышно, о чем говорил Стыкин. А стрельбы не слышно. Не трещат автоматы, не свистят пули. И гранаты не рвутся… Спокойно все. Видимо, «чехи» не стали играть на добивание. Да и зачем вступать в бой, если и без того федералы понесли катастрофические потери — уничтожены две боевые машины, причем одна полностью вместе с экипажем и десантом… Но ведь десант со второй машины частично уцелел. И это не только Вадим, не только Афоня с Артуром…
Превозмогая боль, Вадим выскочил из укрытия. Жуть как больно идти. Ноги не слушаются, тело как неживое. Но ведь он идет, значит, кости целы. Ну, может, с ребрами что-то…
Недалеко от своей машины он обнаружил несколько лежащих тел. Игорь Картавин. Нога оторвана, лицо обожжено… Мертв… Тигран Савотян… Ранение в голову… Еще один боец. Руки сверху закрывают голову, ноги вытянуты, чуть разведены. Как будто кто-то подал команду «Вспышка сзади!»… Рядовой Марыкин… Похоже, жив… Да, вроде все в порядке. Дышит. И тело сотрясает мелкая дрожь…
Вадим опустился на здоровое колено, тронул Марыкина за плечо.
— Не надо! — дернулся тот.
Руки на затылке не разжал, только крепче вдавил голову в землю.
— Женька, ты чего?
— Вадька, ты? — встрепенулся Марыкин. Он резко и легко оторвался от земли, лихорадочно осмотрелся по сторонам. — «Чехи» где?
— Нет никого…
— Да… А я тут подумал…
— Что ты подумал?
— Да ничего… Наши где?
— Кто-то жив, а кто-то…
Вадим увидел Афоню. Он склонился над Тиграном, что-то сказал ему и потащил к яме.
— Куда это он его? — спросил Женька.
Лицо бледное, губы трясутся. Но в глазах уже разгорается героический огонь.
— Укрытие там, — Вадим махнул в сторону оврага. — Отсидимся там, пока нас не заберут…
— Какое укрытие? Зачистку нужно делать…
— Какими силами? Первое отделение вдрызг… Сейчас пойдем смотреть, что от них осталось…
Как и ожидалось, картина была ужасной. Из девяти человек первого отделения в живых остался только один, и тот был тяжело ранен. Все остальные в пух и прах. Экипаж сгорел в машине. Тела десантников раскиданы по земле. У кого руки нет, у кого ноги. У сержанта Костина голова висела на тонкой полоске кожи. Вадима стошнило, когда он увидел это…
Из десяти человек второго отделения в строю остались четверо. Вадим, Стыкин, Захарчук и Марыкин. Еще двое ранены, плюс третий «трехсотый» с первой машины…
— Зачистку провести надо. Где-то ж эти падлы прячутся, — хорохорился Женька.
Он уже ничего не боялся. Герой…
— Какая зачистка? — ухмыльнулся Захарчук. — Тут бы живу быть!
Обычно трусоватый, сейчас он держался молодцом. Собрал раненых в кучу, оставил их на попечение Вадима, а сам взялся за свой пулемет. Подготовил его к стрельбе и сейчас спокойно, сосредоточенно выбирал позиции для стрельбы в расчете на круговую оборону. Враг в равной степени мог появиться как с севера, так и с юга… Артур тоже готовился к бою, хотя и не верил, что «чехи» могут пойти на них в атаку. Глупо это с их стороны. Шум уже поднят, время прошло — в любой момент могут появиться «вертушки»… Женька был уверен, что боевики вообще не появятся. Потому и хорохорился.
— Что, боишься? — набросился он на Афоню. — Задницу из окопа боишься вытащить!.. Ладно, я сам!
Эффектным, но не совсем уверенным рывком он вынес свое туловище из укрытия. Больше чем на полкорпуса высунулся.
— Назад! — заорал на него Стыкин.
Марыкин на миг застыл на месте, вытянувшись в струнку. И камнем свалился вниз. На лице отпечаталось горделивое выражение. Вот, мол, я какой — если б не трусливый сержант, я бы обязательно всех чеченов… Вадим неприязненно посмотрел на Женьку. Он уже понял, что этот парень вовсе не тот, за кого пытается себя выдать…
Со стороны ближайшего перелеска что-то ухнуло. И тут же послышался леденящий вой падающей мины. Скорей инстинктивно, чем по разумению, Вадим прижался к обрывистой стене оврага с той стороны, откуда предположительно летел снаряд. Мина хлопнула метрах в десяти от укрытия.
Овраг был достаточно глубоким, чтобы служить надежным укрытием от мин, но ему явно недоставало длины. Он больше напоминал яму природного происхождения…
— Вот сука! — взревел Стыкин.
И словно ему в ответ полетела следующая мина. В этот раз она упала метрах в трех от оврага. Афоня тут же оторвал голову от земли и припал к пулемету.
— Метров с восьмисот бьет… Сейчас попробую…
Женька головы не поднимал. Как вжался в землю, так и прилип к ней намертво. Точно герой… А трусоватый по жизни Афоня с поразительным спокойствием бил из пулемета по невидимой цели… А мины продолжали падать. Сыпались одна за другой. И все ближе-ближе…
— Уже пристрелялись, гады… — бормотал Артур. — «Самовар» легкий, но если точно ляжет — хана…
Вадим и сам понимал, что «чехи» бьют из легких минометов типа коммандо. Калибр шестьдесят миллиметров, вес чуть более пяти килограммов. Чертовски удобная штука. И мина весит всего два кагэ… Но без транспорта много снарядов не унесешь. Если у «чехов» мало мин, то обстрел вот-вот закончится… Вадима смущал не только факт буквально нависшей над головой опасности. Ему очень не нравился сам факт обстрела. Зачем боевикам напрягаться из-за нескольких уцелевших солдат, когда им ноги уносить надо. «Вертушки» вот-вот появиться могут, или наземная колонна подойдет. Тогда боевикам не поздоровится…
Но нет ни «вертушек», ни танков с бронетранспортерами. А «самовары» «чехов» продолжают рыхлить землю вокруг укрытия. И Афонин пулемет для них не помеха. Слишком далеко… Но и минометам из-за дальности также не хватало точности…
Несмотря на опасность, Афоня продолжал разбрасываться короткими очередями. И в конце концов добился своего. Один «самовар» заткнулся…
— Как я его, а! — в азартном восторге заорал Захарчук.
И в это время рядом с ним шлепнулась «плюха» из уцелевшего миномета. Вадим не видел, как падал Афоня. Он видел только, как, умирая, он тянул руки к опрокинутому пулемету.
— Твою мать! — заорал Стыкин и сам бросился к пулемету.
Женька же так и продолжал лежать, вжавшись в землю. Ни о каких зачистках он уже и не думал.
Артур рисковал повторить судьбу Афони. Но мысль об опасности его не остановила. Он схватил «ПКТ», навел его на предполагаемую цель, нажал на спусковой крючок. Но пулемет молчал.
— Мать твою!.. Затвор… Осколком…
Нарастающий вой мины прижал его к земле. Хлопнула мина. И в тот же миг Женька разжался как пружина — вскочил со своего места и со всех ног рванул в сторону, откуда бил миномет. Вадим успел увидеть его обезумевшие от страха глаза.
Женька кричал на ходу, размахивая руками.
— Не надо! Не стреляйте!
— Стоять, сука! — взревел Артур.
Он схватился за автомат, навел его на цель.
— Не надо! — крикнул Вадим.
Он знал, что в боевых условиях предатель заслуживает только одного наказания — расстрела на месте. К тому же это был единственный способ остановить его… Но Женька не предатель. Его просто переклинило от страха. Сейчас он одумается, повернет назад. Ведь должен же он был вспомнить, что делают чечены с русскими солдатами — там или рабство, или ножом по горлу…
— Пошел!
Стыкин оттолкнул бросившегося на него Вадима. Вскинул автомат и пустил вслед за Женькой короткую очередь. Выстрелил навскидку, почти не целясь. Казалось, он даже не хотел, чтобы пуля попала в цель… При такой стрельбе врага не поразишь. Но в том-то и дело, что Женька не был врагом. Он хоть и струсил, но все же он свой… Именно потому пуля и догнала его. Клюнула его в спину под левую лопатку и пластом уложила на землю…
— Дебил!
Как солдат Вадим понимал, что Артур поступил правильно. Но как человек признать этого не хотел. Женька был человеком. И своим…
Он и сам не понял, как ударил Артура. Кулаком в лицо. Четким поставленным движением от бедра. Но Стыкин упал на задницу скорей от неожиданности, нежели от силы удара. Потрясенно уставился на Вадима.
— Ты чего, ошизел?
— Нет… — мотнул Вадим головой. — Это… Это тебе за прошлое…
— Да?.. Тогда живи… — через силу улыбнулся Стыкин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34