После мы попросим госдеп объяснить правила Пекину. — И кто знает, может быть, на сей раз все окажется успешным. Впрочем, Райан не собирался делать на это ставку. * * * «Сегодня будет важный вечер», — подумал Номури. Да, конечно, он переспал с Минг вчера, и ей, по-видимому, понравилось. Но теперь у неё появилось время обдумать происшедшее, и будет ли её реакция такой же? Или она решит, что он напоил её и воспользовался этим? Номури не принимал амурные успехи за глубокое понимание женской психологии.Сейчас он сидел в баре ресторана средних размеров — не таком, как накануне, — и курил сигарету, что было новым для офицера ЦРУ. Номури не кашлял, хотя после двух первых сигарет ему показалось, что комната начала вращаться вокруг него. «Отравление одноокисью углерода», — подумал он. Курение уменьшило поступление кислорода в головной мозг, и это плохо для организма, причём по разным причинам. Однако при этом ожидание переносилось намного легче. Он купил синюю зажигалку «Бик» с отпечатком флага КНР на ней, так что казалось, будто их знамя развевалось на фоне голубого неба. Да, — подумал он, — вот я сижу и думаю, придёт ли моя девушка, а она уже, — Номури посмотрел на часы, — опаздывает на девять минут. Он подал знак бармену и заказал ещё один скотч. Это был японский сорт шотландского виски, пригодный для питья, не слишком дорогой, но виски есть виски. Ты придёшь, Минг? — мысленно спросил офицер ЦРУ. Как в большинстве баров по всему миру, у этого тоже было зеркало за рядами стаканов и бутылок, и уроженец Калифорнии с любопытством посмотрел на своё лицо. Интересно, что может увидеть на нём посторонний человек? Опасения? Подозрение? Страх? Одиночество? Похоть? Не исключено, что где-то рядом находится некто, оценивающий выражение его лица в данную минуту, какой-нибудь агент МГБ, осуществляющий наблюдение, старающийся не смотреть в сторону Номури слишком часто. Может быть, он пользуется зеркалом как инструментом наблюдения. Скорее всего сидит под таким углом, что его поза позволяет ему с естественным видом смотреть на американца, тогда как Номури придётся повернуть голову, чтобы увидеть его, дав, таким образом, шанс агенту перевести взгляд, наверно, в сторону своего партнёра. Удобнее всего осуществлять наблюдение не в одиночку, а парой или даже группой. Он переведёт взгляд в сторону партнёра, голова которого направлена вдоль той же оси наблюдения, так что он может наблюдать за своей целью, не делая это слишком уж очевидным. Каждая страна имеет полицейские агентства или службы безопасности, обученные этому, и такие методы одинаковы повсюду, потому что человеческая природа тоже одинакова, независимо от того, является твоей целью торговец наркотиками или шпион. Так обычно оно и делается, сказал себе Номури, снова глядя на часы. Опаздывает уже на одиннадцать минут. Охолонись, парень, женщины всегда опаздывают. Они поступают так потому, что не разбираются во времени, или им нужно чертовски много времени, чтобы одеться или наложить косметику, или потому что забывают надеть часы… но самое вероятное заключается в том, что благодаря этому они получают преимущество перед мужчинами. Такое поведение делает женщин более ценными для мужчин — в конце концов, мужчинам приходится дожидаться их, верно? Именно так, а не наоборот.— Честер Номури — бихевиорический антрополог, — фыркнул он, снова глядя в зеркало. Ради Христа, парнишка, она просто задержалась на работе, или уличное движение слишком напряжённое, или одна из подруг в офисе попросила прийти и помочь ей передвинуть проклятую мебель. Семнадцать минут. Он выудил ещё одну сигарету «Кул» и закурил её с помощью китайской коммунистической зажигалки. Красный Восток, подумал он. Может быть, это последняя страна в мире, действительно оставшаяся красной… разве Мао не гордился бы этим? Где же ты? Ну так вот, кто бы из МГБ ни следил за ним, если у них и были сомнения относительно того, чем занимается Номури, теперь сомнения исчезли, они совершенно уверены, что он ожидает женщину, потому что волнение, отражающееся на его лице, принадлежит человеку, очарованному какой-то красоткой. А ведь шпионы не подвержены эмоциям. Это все знают.Из-за чего ты переживаешь, осел, неужели только из-за того, что сегодня вечером тебе не удастся заняться любовью?Опаздывает на двадцать три минуты. Номури погасил сигарету в пепельнице и закурил другую. Если женщины пользуются этим приёмом, чтобы контролировать мужчин, то он очень эффективен. У Джеймса Бонда никогда не было таких проблем, — подумал офицер разведывательной службы. — Мистер Кисс-Кисс Бэнг-Бэнг всегда был повелителем своих женщин — и если кому-то требуется доказательство того, что Бонд был героем, придуманным автором, то вот оно, черт побери! Номури был так глубоко погружён в свои мысли, что не заметил, как вошла Минг. Он почувствовал лёгкое прикосновение к плечу, быстро повернулся и увидел — у неё на лице была сияющая улыбка, она довольна, что ей удалось застать его врасплох, блестящие тёмные глаза с морщинками в углах от удовольствия радостного момента.— Извини, что я опоздала, — быстро заговорила она. — Фанг задержал меня, потому что ему понадобилось сделать заметки, потом мне пришлось их транскрибировать, так что мне не удалось уйти из офиса вовремя.— Мне придётся серьёзно поговорить с этим стариком, — лукаво заявил Номури, вставая с круглого стула у бара.— Он, как ты говоришь, старик и не умеет хорошо слушать. Наверно, возраст отрицательно повлиял на его слух.Нет, старый ублюдок скорее всего не хочет слушать, хотел сказать Номури, но удержался. Наверно, Фанг похож на всех боссов, у него давно прошёл тот возраст, когда его интересовало мнение других.— Итак, что ты хочешь на ужин? — спросил Номури и получил самый лучший ответ.— Я не голодна, — ответила девушка с искрами в тёмных глазах, красноречиво говорящих о том, чего она действительно хочет. Номури опрокинул оставшееся виски в рот, погасил сигарету в пепельнице и вышел вместе с ней из ресторана. * * * — Итак? — спросил Райан.— Итак, это плохие новости, — ответил Арни ван Дамм.— Полагаю, все зависит от твоей точки зрения. Когда начнутся прения сторон?— Меньше чем через два месяца, и это тоже кое-что значит. Эти преданные судьи, «сторонники строгого соблюдения американской Конституции», которых ты назначил, собираются заслушать это дело, и если бы мне пришлось делать ставки, я поставил бы на то, что они не отвергнут ранее принятое решение в пользу Роу.Джек устроился в своём кресле и улыбнулся, глядя на главу своей администрации.— А почему это кажется тебе плохим, Арни?— Джек, это плохо, потому что большинство граждан хотело бы иметь свою точку зрения на вопрос выбора между разрешением на аборты или их запрещением. Они называют это «правом свободного выбора», и пока именно это является законом.— Может быть, это изменится, — с надеждой произнёс президент, снова переводя взгляд на свой распорядок дня. Министр внутренних дел должен прийти для обсуждения вопроса о национальных парках.— На это не стоит надеяться, черт побери! И именно тебя сочтут виновным!— О'кей, если или когда это произойдёт, я напомню им, что не являюсь судьёй Верховного суда Соединённых Штатов и полностью остаюсь в стороне от принимаемых им решений. Если Верховный суд примет решение, которое я — думаю, что и ты тоже, — ожидаю, аборты превратятся в проблему законодательства, и законодательные собрания «нескольких штатов», как это говорится в Конституции, встретятся и примут для себя решение, хотят их избиратели получить возможность убивать своих ещё не рождённых младенцев или нет. Однако не забудь, Арни, у меня четверо детей. Я присутствовал при рождении всех четырех, и я прокляну тебя, если ты будешь настаивать на том, что разрешение абортов хорошо и правильно! — Четвёртый маленький Райан, Кайл Даниэль, родился уже во время президентства Райана, и телевизионные камеры запечатлели счастливое лицо отца, когда он выходил из помещения, где происходило рождение его ребёнка. В результате рейтинг Райана подскочил на целых пятнадцать пунктов, что принесло тогда Арни немалое удовлетворение.— Черт возьми, Джек, я ведь никогда ничего такого не говорил, разве не правда? — возмутился ван Дамм. — Но мы оба, ты и я, нередко принимаем противоречивые решения, верно? И мы не лишаем других права поступать точно так же? Курить, например? — добавил он, чтобы прищемить хвост Райану.— Арни, ты так хитро выбираешь слова, что с тобой не может сравниться ни один человек, которого я знаю, и это правильно. Но существует качественная разница между курением проклятой сигареты и убийством живого человеческого существа.— Это верно, если зародыш является живым человеческим существом, но этим должны заниматься не политические деятели, а теологи.— Послушай меня, Арни, дело обстоит следующим образом. Люди, которые выступают в поддержку законов, разрешающих аборты, утверждают, что вопрос, является зародыш человеческим существом или нет, не имеет отношения к данной проблеме, поскольку он находится внутри женщины, является её собственностью и поэтому ей принадлежит право решать, как поступить с ним. Хорошо. В Римской республике и потом империи существовал закон, в соответствии с которым жена и дети являлись собственностью главы семьи, и он мог убить их, когда пожелает. Неужели ты полагаешь, что нам нужно вернуться к этому закону?— Нет, разумеется, поскольку это даёт право мужчинам и лишает этого права женщин, а потом, не валяй дурака, римляне были реалистами и никогда не следовали буквально устаревшим законам.— То есть ты взял моральный вопрос и снизил его до ситуации, диктующей, что хорошо с политической точки зрения и что плохо. Видишь ли, Арни, я нахожусь здесь не для того, чтобы идти на поводу у кого-либо. Даже президенту дозволено иметь определённые моральные принципы. Или, по твоему мнению, мне нужно оставлять их за дверью, как пальто и шляпу, перед тем как утром войти в Овальный кабинет и взяться за работу?— Но президент не имеет права навязывать свои моральные принципы другим, их хранят для личного пользования.— Арни, то, что мы называем законом, есть не что иное, как коллективное мнение общества, убеждение народа в том, что является правильным, а что — неправильным. Касается ли это убийства, киднепинга или проезда на красный сигнал светофора, общество решает, какие правила следует применить. В демократической республике мы делаем это с помощью законодательного процесса, выбирая людей, которые разделяют нашу точку зрения. Вот как возникают законы. Мы также создаём Конституцию, верховный закон страны, сформулированную очень тщательно, потому что именно она решает, что могут определять другие законы и что не могут. Таким образом, Конституция защищает нас от преходящих мимолётных страстей. Задача судебной власти состоит в толковании законов, или, как в данном случае, конституционных принципов, воплощённых в этих законах, в том, как применяются они в реальной жизни. В деле «Роу против Уэйда» Верховный суд зашёл слишком далеко. Он принял закон, то есть изменил закон так, что этого не могли предусмотреть авторы Конституции, и совершил, таким образом, ошибку. Все, что сделает отмена решения в пользу Роу, означает возвращение вопроса об абортах в законодательные собрания штатов, где ему и надлежит находиться.— Ты долго раздумывал над содержанием этой речи? — спросил Арни. Формулировки Райана были слишком хорошо обдуманы для импровизации.— Некоторое время, — признался президент.— Тогда прими во внимание следующее: когда будет оглашено это решение, готовься к битве, — предостерёг Джека глава администрации. — Я имею в виду демонстрации, выступления по телевидению и такое большое количество передовиц в газетах, что ими можно будет оклеить стены Пентагона. Агенты твоей Секретной службы собьются с ног из-за дополнительной опасности, заботясь об охране твоей жизни, жизни твоей жены и твоих детей. Если ты полагаешь, что я шучу, спроси их.— Но это не имеет никакого смысла.— Не существует законов, федеральных, местных или законов штатов, которые принуждают мир мыслить логично, Джек. Люди за пределами Белого дома полагаются на тебя, надеясь, что ты обеспечишь им хорошую погоду, и считают тебя виноватым, если погода портится. Примирись с этим. — Высказав эту точку зрения, раздражённый глава президентской администрации вышел из Овального кабинета и направился на запад, к своему угловому офису.— Дерьмо, — выдохнул Райан, склоняясь над документами, касающимися встречи с министром внутренних дел, хозяином Смоки Бера Smokey Bear — симпатичный медведь, плакаты с его изображением выставляются как предостережение об опасности лесных пожаров.

. Министр заведовал также национальными парками, которые президент видел только на канале «Дискавери», когда у него было время посмотреть телевизор поздним вечером. * * * Номури снова подумал о том, что говорить об одежде в его квартире почти не приходится, если не считать одной детали. Когда расстёгиваешь пуговицы и находишь под ней аромат «Секрета Виктории», создаётся впечатление, словно ты переключил изображение с черно-белого на цветное. На этот раз Минг позволила ему расстегнуть её пуговицы, затем спустить куртку вдоль рук и, наконец, снять с неё брюки. Трусики выглядели особенно привлекательно, но не менее привлекательным было и тело девушки. Номури поднял Минг на руки, страстно поцеловал её и опустил на постель. Через минуту он улёгся рядом.— А теперь говори: почему опоздала?На лице Минг появилась недовольная гримаса.— Каждую неделю Фанг встречается с другими министрами, а когда приходит обратно, он заставляет меня транскрибировать записи, сделанные во время встречи, чтобы у него осталось содержание того, о чём они говорили.— О, ты пользуешься моим новым компьютером для этого? — Вопрос скрыл дрожь, пробежавшую через его тело при словах Минг. Эта девушка может стать чертовски ценным источником информации. Номури глубоко вздохнул и заставил своё лицо принять выражение вежливого равнодушия.— Конечно.— Великолепно. Он оборудован модемом?— Конечно. Я пользуюсь им каждый день, для того чтобы отыскать новости из западных средств массовой информации, которые размещаются на их сайтах в Интернете.— А, это хорошо. — Итак, на сегодняшний день он решил все свои деловые проблемы и может заняться личными делами. Номури наклонился к девушке и поцеловал её.— Перед тем как войти в ресторан, я воспользовалась губной помадой, — объяснила Минг. — На работе я не пользуюсь ею.— Да, вижу, — ответил офицер ЦРУ, повторяя первоначальный поцелуй и делая его на этот раз более продолжительным. Её руки обняли его за шею. Причина опоздания не имела никакого отношения к недостатку любовных объятий. Теперь это было очевидно, поскольку его руки тоже начали ласкать девушку. Покупка бюстгальтера, расстёгивающегося впереди, была его самым разумным поступком. Лёгкое движение двумя пальцами, и он раскрылся, обнажив обе её весьма соблазнительных груди, ещё два места, которые начали обследовать его пальцы. Кожа здесь была особенно шелковистой… и, как он обнаружил через несколько секунд, приятной на вкус.Это вызвало ответный стон, и тело начало извиваться от наслаждения. Тело… чьё?Подруги? Ну что ж, о'кей, но этого недостаточно. Агента? Ещё нет. Пока хватит слова «любовницы». На Ферме никогда не говорили о чём-то подобном, за исключением обычных предостережений об опасности слишком близких отношений со своим агентом из-за риска утратить необходимую объективность. Но если ты не окажешься в близких отношениях, каким тогда образом удастся её завербовать? Разумеется, Честер понимал, что сейчас он находится даже не в близких отношениях, потому что понятие близости подразумевает хоть какое-то расстояние между двумя телами.Какой бы ни была внешность, у неё восхитительная кожа, и кончики его пальцев ощупали каждый дюйм, а его глаза улыбались, глядя в её глаза, причём губы время от времени соприкасались. Её тело совсем не такое плохое. Красивые формы, даже когда она стоит. Может быть, талия недостаточно тонкая, но они находятся не на пляже Венеции, а женская фигура, похожая на песочные часы, как бы красиво она ни выглядела на картинке, именно этим и остаётся — силуэтом на картинке. Её талия сужается к бёдрам, и этого достаточно. Ведь не собирается же Минг прохаживаться по «языку» какого-нибудь нью-йоркского шоу, демонстрируя образцы женской одежды, где модели всё равно выглядят похожими на мальчиков. Итак, Минг не является и никогда не будет супермоделью — примирись с этим, Чёт, сказал себе офицер ЦРУ. Настало время отложить в сторону все воспоминания о ЦРУ. Он мужчина, одетый в одни боксёрские трусики, и лежит рядом с женщиной, одежду которой даже трусиками назвать нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149