Две массивные башни Западных Ворот резко выделялись на фоне красного сияния, которое исходило из рва с лавой, кольцом окружавшего город. Прежде чем открыть ворота, стражники осмотрели Герарда с ног до головы и внимательно выслушали придуманную им историю — по его словам, он был гонцом, посланным в Джелек с донесением об удачном штурме. Наконец, пожелав «вестнику победы» счастливого пути, они выпустили его из города.Оглядываясь на стены Оплота, переполненного войсками Рыцарей Тьмы, Герард был вынужден еще раз признать умение Мины не только привлекать на свою сторону новых людей, но и быстро наводить порядок в их рядах. «Ее сила и власть будут расти с каждым днем», — уныло думал он.Перед Герардом раскинулся порт, а за ним — безбрежные просторы Нового моря. Устав от тяжелого запаха серы, насквозь пропитавшего город, Герард жадно вдыхал соленый морской воздух.— И как же нам сражаться с Миной? — спросил он сам себя.— Никак.Огромная фигура загородила ему путь. Герард сразу же узнал голос, а лошадь — запах. Она заржала и встала на дыбы, и седоку стоило большого труда удержаться в седле. Взбунтовавшись, животное совершенно лишило рыцаря возможности переехать минотавра под покровом сумерек либо просто ускакать прочь.Галдар подошел ближе. Его морду слабо освещали отблески лавы, делавшей ночную темноту в Оплоте похожей на красноватую мглу. Он взял лошадь Герарда за уздцы, и соламниец инстинктивно выхватил меч, хотя не слишком-то на него рассчитывал — он уже слышал историю о том, как Галдар некогда разрубил человека пополам одним движением клинка, и теперь, глядя на мощные мускулы, игравшие и перекатывавшиеся под доспехами минотавра, понимал, что рассказчик ни на йоту не преувеличивал.— Послушай, Галдар, — опередил он минотавра, который явно собирался заговорить с ним, — я уже по горло сыт проповедями и слежкой. Тебе известно, что я — Соламнийский Рыцарь, посланный сюда шпионить за Миной. А мне известно, что ты давным-давно меня раскусил. Так давай перестанем играть в прятки и выясним отношения прямо сейчас.— Хотелось бы, — мрачно ответил Галдар. — Но мне запретили убивать тебя.— Я догадывался об этом, — пробормотал Герард, опуская меч. — Можно спросить почему?— Ты — слуга, выполняющий ее волю.— Но ведь оба мы знаем, что я покинул Оплот отнюдь не по ее поручению… — начал Герард и тут же замолчал — глупо было настаивать на собственной смерти!— Под ней я имею в виду не Мину, — сообщил Галдар, — а Единую Богиню. Ты никогда не пробовал вычислить, как ее зовут? Ее имя…Герард уже порядком устал от этого разговора.— Ее имя интересует меня не больше, чем…— Такхизис! — выпалил минотавр.— …крысиная задница, — по инерции закончил соламниец и застыл, словно громом пораженный.Сидя верхом на лошади посреди темной дороги, он вдруг осознал, что во всем этом был какой-то смысл — ужасный, кровавый смысл, догадка о котором уже много дней терзала его душу.— Почему ты сказал мне правду? — спросил Герард.— Мне запрещено отнимать у тебя жизнь, — хмуро ответил минотавр. — Но я могу искалечить твой дух. Мне ясно, зачем ты сбежал из города: тот жалкий эльфийский король попросил тебя отправиться к сильванестийцам и убедить их спасти его. Для чего, по-твоему, Мина велела тебе отвести эльфа в тюрьму? Чтобы дать вам возможность сговориться! Она хочет, чтобы ты привел сюда всех эльфов. Так приводи их. Вместе с Соламнийскими Рыцарями — вернее, с тем, что от них осталось. Давай, тащи сюда всех своих друзей — пусть они увидят славу Владычицы Тьмы в Ночь Нового Ока! — Галдар отпустил узду. — Езжай, соламниец. Езжай навстречу мечтам, которые столь бережно хранит твое сердце, и корчись при мысли о том, что они уже обратились в мертвый пепел. Такхизис контролирует каждый твой шаг, заставляя тебя работать себе на пользу. Как и меня…Иронически отсалютовав Герарду, минотавр развернулся и зашагал в сторону Оплота.Рыцарь поднял глаза к небу. Из Властителей Судеб вырывались клубы дыма, окутывая звезды и луну. Там, наверху, ночь была гораздо темнее, чем на земле, освещенной искусственными огнями… Неужели оттуда за ним сейчас и вправду наблюдала Такхизис, подсматривая все его мысли и планы?«Я должен вернуться назад и предупредить Одилу, — подумал Герард и начал разворачивать лошадь, однако тут же заколебался: — А что если именно этого и добивается Такхизис? Возможно, ей просто нужно лишить меня возможности поговорить с Самаром… Я все равно ничем не могу помочь Одиле. Поеду дальше! — Он развернул лошадь в другом направлении, но снова остановился. — Впрочем, по словам Галдара, Такхизис хочет, чтобы я убедил эльфов прибыть сюда. Может, все-таки нужно повременить? Как же мне принять правильное решение? И существует ли оно вообще? — Герард совсем запутался. — Минотавр все рассчитал верно, — с горечью подумал он. — Я не страдал бы так жестоко, пронзи он мою грудь обычным мечом. Но он ранил меня отравленным клинком, и теперь мне не вылечиться от проникшего в кровь яда. Я даже не знаю, как поступить…»У Герарда был только один ответ — тот самый, что он дал Одиле.Он положился на голос своего сердца. 12. Новое Око Возвращаясь к Западным Воротам, Галдар не чувствовал того облегчения, которое рассчитывал обрести после встречи с Герардом. Он надеялся заразить уверенного в себе соламнийца тем же ядом сомнения, который разъедал и его собственную душу, и, безусловно, добился желаемого — об этом говорило мрачное, разочарованное выражение лица рыцаря. Но минотавру от этого лучше не стало.Почему? Может быть, он втайне надеялся, что Герард докажет ему обратное?«Ерунда! Он пойман в такую же ловушку, как и все остальные, и не выберется из нее ни сейчас, ни позднее, ни даже после своей смерти», — подумал Галдар.Он потер занывшую было правую руку и внезапно захотел снова расстаться с ней — она стала причинять ему слишком сильную боль. Когда-то минотавр гордился этой рукой — первым чудом исцеления, совершенным Миной во имя Единого Бога. Теперь же он все чаще ловил себя на том, что пальцы его левой руки то и дело нащупывали рукоять меча с явным намерением отрубить правую. Конечно, он этого не сделает — такой поступок рассердил бы и, что еще хуже, опечалил бы Мину. Галдар мог пережить гнев Повелительницы, но смотреть на ее страдания было для него невыносимо. Здесь-то и крылась главная причина его ненависти к Такхизис: оставаясь абсолютно равнодушным к тому, как Владычица Тьмы обращается с ним самим, минотавр задыхался от злобы, видя ее небрежное отношение к Мине, пожертвовавшей всем на свете во имя своей Богини!Девушка получила награду — ей даровали победу над ее врагами и способность творить чудеса. Но Галдар слишком хорошо знал Такхизис, а потому не спешил радоваться за свою юную госпожу. Минотавры всегда были невысокого мнения о супруге их Бога Саргаса (или Саргоннаса, как называли его представители других рас). Согласно легенде, во время Войны с Хаосом Саргас принес себя в жертву своему народу. Такхизис и в голову бы не пришло ничего подобного. Она предпочитала, чтобы другие жертвовали собой ради нее. Более того, она даже требовала этого в обмен на свои сомнительные дары.Будучи уверенным, что теперь аналогичной «благодарности» Владычица Тьмы ожидает и от Мины, Галдар содрогался при одном лишь упоминании о чуде, которое она собиралась совершить в Ночь Нового Ока. Вероятно, и боль в его правой руке возникла неспроста — она была ниспослана ему в качестве наказания за излишнюю прозорливость.Сама Мина, доверчивая и наивная, никогда не увидела бы истинное лицо своей Богини — лживой, вероломной и злопамятной. Именно поэтому она и была избрана ее посланницей. К тому же девушка являлась любимицей Золотой Луны, а Владычица Тьмы не могла упустить возможность навредить своему заклятому врагу.Галдар вошел в Храм. Ему хотелось броситься к Мине и выложить ей всю правду о Такхизис, однако он этого не сделал: одурманенная голосом коварной Богини, Мина все равно не стала бы его слушать.Храм Сердца уже переименовали в Храм Единого Бога. Должно быть, Такхизис обезумела от радости: проведя целую вечность среди других Богов, она наконец-то могла назвать себя единовластным Божеством.Минотавр мрачно покачал своей рогатой головой и направился в покои Мины. Он знал, что, несмотря на поздний час, Повелительница находилась совсем в другом зале, и просто решил проверить подготовленную для нее спальню. Раньше эта комната принадлежала главе Ордена (тому самому старому болвану, что скалился во время вечерней проповеди), но сейчас ее переделали для нужд новой хозяйки. «Утренняя Звезда» была отмыта от крови, оружие и доспехи начищены до блеска и аккуратно разложены по своим местам. На столике горела свеча, призванная освещать девушке путь в темноте, а рядом приютилась вазочки с цветами. Все здесь говорило о любви к Мине ее людей.К Мине… Галдар задумался, понимала ли это она сама. Люди сражались именно за нее. С ее именем на устах они шли на битву и с ним же, победив, возвращались домой.Они не кричали «Единый Бог!» или «Во имя Такхизис!»— И я готов поспорить, что тебе это не нравится, — усмехнулся Галдар, обращаясь к темноте.Могла ли Богиня завидовать смертному? Такхизис — да, подумал минотавр, переполняясь яростью.Он вошел в главный зал и немного постоял, чтобы дать глазам привыкнуть к пламени горевших на алтаре свечей. Там молилась Мина. Время от времени она неожиданно умолкала, словно для того, чтобы получить какие-то указания, но потом ее шепот возобновлялся с удвоенной силой.Соламнийка (Галдару никак не удавалось запомнить ее имя) крепко спала, вытянувшись прямо на жесткой скамейке и прикрывшись плащом Мины. Золотая Луна спокойно лежала в своей янтарной гробнице.В дальнем конце зала вырисовывались смутные очертания двух чародеев. Минотавр поспешил отвести взгляд, ибо их вид наполнял его сердце ужасом, заставляя Галдара покрываться холодным потом: возможно, и его труп когда-нибудь будет сидеть вот так, сложив руки на коленях, и ждать приказаний Такхизис.Галдар подошел к алтарю. Из уважения к Мине он старался не шуметь, но природа не наделила минотавров способностью двигаться тихо. Сам не зная как, он чуть не опрокинул скамейку, громко стукнул мечом и поднял такой топот, что соламнийка заворочалась во сне.Однако Мина не услышала его.Галдар негромко окликнул ее. Она даже не подняла головы. Подождав немного, он позвал Мину еще раз и мягко положил свою руку на ее плечо. Девушка обернулась. Ее лицо было бледным и усталым, а под янтарными глазами залегли темные круги.— Тебе нужно поспать, — сказал минотавр.— Не сейчас, — ответила она.— Ты целый день провела в бою, — настаивал он. — Я видел тебя повсюду — ты сражалась и молилась одновременно. Отдохни же немного. Завтра будет тяжелый день, да и последующие никому не покажутся легкими — нам придется укреплять город, поскольку соламнийцы обязательно нападут на него. Их шпион уже в пути. Я позволил ему уйти, — прорычал Галдар, — как ты и велела. Хотя, по моему глубокому убеждению, это было серьезной ошибкой. Теперь он сговорился с эльфийским королем. Соламнийцы вступят в союз с эльфами, и на нас обрушится сила сразу двух народов.— Вероятно, — согласилась Мина. Она поднялась и, нежно сжав правую руку минотавра, посмотрела ему в глаза. — Все хорошо, Галдар. Я знаю, что делаю. Призови на помощь свою веру.— Я верю только в тебя.Мина бросила на него разочарованный взгляд и отвернулась к алтарю. Она молчала. Минотавр понял, что обидел ее. И, судя по резкому приступу боли в руке, не ее одну. Стиснув зубы, он продолжал ждать.— Сейчас ты мне не нужен, Галдар, — негромко произнесла Мина. — Отправляйся спать.— Я не смогу уснуть, пока ты бодрствуешь. Или ты тоже пойдешь спать, или я останусь здесь.Девушка повернула голову, и минотавр с изумлением увидел, как на ее щеках блеснули слезы. Она быстро вытерла лицо.— Я высоко ценю твою преданность, Галдар. — Голос Мины дрогнул. — Может быть… — спросила она почти робко, — ты подождешь вместе со мной?— Подожду чего, Мина?— Чуда.Повелительница Ночи подняла руки, и пламя на алтаре стало быстро расти, испуская волны иссушающего жара.Чье-то дыхание наполнило зал, раздувая огонь все сильнее и сильнее, и вскоре висевшие над алтарем знамена и гобелены со священными символами загорелись. Густой дым окутал саркофаг Золотой Луны. Соламнийка закашлялась и проснулась. С минуту она ошеломленно взирала на происходящее, а потом вскочила на ноги и закричала:— Мина! Мы должны выбираться отсюда!Пламя тем временем уже перекинулось со знамен на деревянные балки, поддерживавшие потолок. Галдар никогда еще не видел ничего подобного — огонь распространялся так быстро, словно стены были насквозь пропитаны маслом.— Если твое чудо заключается в том, чтобы спалить Храм, то соламнийка права! — проревел минотавр. — Мы должны выбираться из здания, пока оно не рухнуло!— Не бойся, Галдар. Нас защитит рука Единого Бога, — успокоила его Мина. — Смотри и восхищайся Его силой!Огромные деревянные балки полыхали, угрожая вот-вот обвалиться. Минотавр решил схватить Мину и вытащить ее из зала насильно, но тут, к величайшему своему изумлению, обнаружил, что балок больше нет — они исчезли, не оставив ни единой горстки пепла, ни одной обугленной деревяшки. Пламя съело их вместе с деревянной крышей и погасло. Галдар поднял глаза и увидел усыпанное звездами небо.Тела Палина и Даламара по-прежнему сидели на скамейках — в случае настоящего пожара они сгорели бы заживо, так и не издав ни звука. По приказу Мины оба чародея поднялись и направились к алтарю. Поравнявшись с саркофагом Золотой Луны, они замерли и снова уставились в пустоту.— Вот! — с благоговением воскликнула Мина. — Чудо начинается.Минотавр повидал на своем веку немало удивительных вещей — в основном после встречи с Миной, — но то, что предстало его взору сейчас, могло поразить даже самого искушенного зрителя.С небес струился туман, сотканный из тысяч душ мертвецов. Галдар с ужасом и изумлением смотрел, как их призрачные руки несут вниз черепа драконов. Спустившись в Храм через провал, образовавшийся на месте крыши, призраки с явным почтением водрузили перед алтарем череп огромного дракона (по сохранившимся кое-где сверкающим желтым чешуйкам минотавр понял, что это был золотой дракон). Вскоре они принесли второй череп, принадлежавший красному дракону, и положили его рядом с первым.Заметив пламя над Храмом, люди с громкими криками бежали к нему и умолкали при виде сотен драконьих черепов, несомых мглистыми руками.Один за другим мертвецы приносили черепа и складывали их в кучу, которая вскоре выросла до размеров сгоревшей остроконечной крыши.Во рту у Галдара пересохло. Ему было трудно говорить.— Это черепа из тотема какого-то великого дракона, — крикнул он.— Трех великих драконов, — поправила его Мина.Гора черепов уже возвышалась над вековыми деревьями, а души мертвецов все продолжали доставлять свой странный груз.— Это тотемы Берилл, Ская и Малистрикс. Когда-то Малис присвоила тотемы Бериллинтранокс и Келлендроса, а теперь мертвецы украли их у нее вместе с ее собственным.Почувствовав дрожь в коленях и сильный приступ тошноты, минотавр ухватился за алтарь, чтобы не упасть. Он испытывал страх и не стыдился его.— Ты похитила тотемы Малис? Драконица будет в ярости, Мина! Она выяснит, кто их забрал, и придет сюда!— Конечно, — спокойно ответила девушка. — На это я и рассчитываю.— Она убьет тебя! — задыхался Галдар. — Она убьет всех нас. Я знаю Малис. Никто не может противостоять ей. Даже другие драконы дрожат при одном только упоминании ее имени!— Посмотри, Галдар, — сказала Мина.Минотавр нехотя обернулся: воздвижение тотема было закончено, на вершине его теперь лежал череп маленького белого дракона. Души умерших ненадолго задержались, словно любуясь творением своих рук, а потом с гор подул холодный ветер и унес их в вышину.Глазницы драконьих черепов засветились, и Галдару показалось, что он услышал сотни голосов, слившихся в хвалебной песне. Гору окутала какая-то расплывчатая тень, однако ее очертания быстро прояснились: сначала в пламени свечей заискрились разноцветные чешуйки, потом в воздухе забился огромный хвост, и вскоре все это слилось в фигуру громадного пятиглавого дракона. Впрочем, она оставалась привязанной к тотему, из которого выросла: как ни устрашали пять голов, они не были настоящими.И вдруг из глазниц драконьих черепов ударила ослепительная вспышка света. Устремившись вверх, она озарила ночное небо от края до края, и тогда среди звезд появилась еще одна точка — пустой и немигающий глаз Божества.Пятиглавый дракон больше не был призраком — он ожил.— Сила тотема питает нашу Владычицу точно так же, как она раньше питала Малис, — пояснила Мина. — Каждый миг приближает Ее пришествие в мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51