– Эх, Мышкин, Мышкин, ты же можешь учиться лучше!
«Конечно, могу! Могу, конечно! – хотелось крикнуть в ответ на эти слова Шурику. – Только отстаньте от меня хотя бы на недельку! Всего на семь денечков! Дайте мне хоть недельку пожить по-человечески! Побегать сломя голову разрешите! Один раз можно мне синяк под глаз заработать? Штаны хоть раз порвать можно? Я ещё никогда по лужам досыта не бегал! Я ещё ни разу вдоволь в футбол не поиграл! Буду я вам только пятёрки получать, только отстаньте от меня хотя бы на семь денечков!»
Никто и не подозревал, что в маленьком, взъерошенном, похожем на озабоченного воробья Шурике с каждым днём всё сильнее крепло желание стать САМОСТОЯТЕЛЬНЫМ.
Шурику хотелось быть бойким,
смелым,
шустрым,
вертким,
сообразительным,
ловким,
весёлым!
ШУРИКУ ХОТЕЛОСЬ ЖИТЬ! Даже когда он сидел смирнехонько, всё внутри его пело-распевало, крутилось-вертелось, ликовало-буянило! И сколько ни пытался Шурик унять себя, ничего из этого не получалось. Каждую минуту он ждал, что вот-вот сорвется с места и запрыгает, засмеется, а может, и песенку споёт прямо посреди урока!
Песенку посреди урока он не спел, но кое-что натворил. Вызвали его как-то к доске решать задачу, в которой дружно и здорово запутались троечник и двоечница. Шурик тоже быстро и здорово запутался, потому что в его взъерошенной голове всё давным-давно ерепуапатлось!
– Ну, Мышкин, Мышкин, не может быть! – поразилась учительница. – Соберись, вникни, подумай!
Но ни собираться, ни вникать, ни думать полукруглому отличнику не хотелось. Не хотелось и – все!!!
– Не тяни ты резину, – шепнул ему троечник, – и так надоело у доски торчать. Решай давай по-быстрому.
– Мышкин, Мышкин, что с тобой? – опять поразилась учительница. – Ты уже в таблице умножения путаешься! Вот здесь – смотри! Сколько будет семью шесть?
– Тринадцать с половиной! – весело и наобум ответил полукруглый отличник. – Или половина с тринадцатью!
– Да сорок два, – пробурчал троечник, – даже я и то знаю.
И двоечница закивала головой: дескать, я тоже такого же мнения.
– Эх, Мышкин, Мышкин, интересно мне знать, кто научил тебя таким неумным шуткам, – насмешливо сказала рассерженная и растерявшаяся учительница. – А, может быть, ты запомнил, сколько будет хотя бы дважды два?
– Дважды два? – переспросил Шурик Мышкин и помолчал, всё ещё пытаясь сдержаться. – По-моему, дважды два будет… пять будет дважды два! – очень весело крикнул он и расхохотался.
Но тут даже никто и не рассмеялся. А троечник и двоечница глаза вытаращили.
– Эх, Мышкин, Мышкин! – горестно воскликнула учительница. – Ты просто хулиганишь, и это, признаться, на тебя не похоже. Не может же быть, чтобы ты, полукруглый отличник, не знал, сколько будет дважды два!
– Я знаю, – с вызовом сказал Шурик. – По-моему, дважды два будет… пять!
В классе раздался не хохот, а ропот.
Даже двоечница не выдержала, гордо выговорила:
– Четыре будет. Это точно.
– Дважды два, – Шурик повысил голос, – будет…
Класс замер, вытянув шеи.
– Пять! – закончил Шурик с достоинством.
– Ну, Мышкин, Мышкин… – Учительница с большим сожалением и не меньшим удивлением покачала головой. – Ставлю тебе двойку. Буду разговаривать с твоими родителями. Надо выяснить, что же это такое с тобой происходит.
После уроков Шурик впервые в жизни не пошёл домой, а отправился куда глаза глядят, искал лужи, топал по ним, долго бегал за поливочной машиной, вымок весь и, лишь когда замёрз, вспомнил, куда ему идти полагается.
Что же произошло дома, вы, уважаемые читатели, и представить себе не можете!
Пока Шурик снимал грязные ботинки и мокрую одежду, дедушка восемь раз протер очки, чтобы получше разглядеть эту невероятнейшую картину. А вернее, дедушка просто-напросто не верил своим очкам. Обескураженный увиденным, он слова вымолвить не мог.
– А я двоечку схватил! – радостно сообщил Шурик. – В таблице умножения перезапутался. Не мог сообразить, сколько будет дважды два! Я думал, что пять, а оказалось, что нет!
И на это дедушка от растерянности ничего не мог выговорить. И Шурик впервые в жизни был предоставлен самому себе. Он не стал мыть руки. Он не стал есть суп и котлеты с кашей. Он, как говорится, навалился на компот и торт. Замечательно пообедал!
И лишь тогда дедушка спросил, убедившись, что очки не врут:
– Что случилось? Ты не болен?
Уж не знаю, где Шурик слышал такое выражение, но ответил:
– Я здоров как бык!
Это он-то? Похожий на воробышка?
– Допустим, допустим и ещё раз допустим, – дедушка всё никак не мог прийти в себя. – Но почему ты весь грязный и мокрый? И как ты мог забыть, сколько будет дважды два? В детстве я видел в цирке обыкновенного петуха, так он, самый обыкновенный петух, знал наизусть почти всю таблицу умножения! Пе-тух!
– Но ведь я, дедушка, не пе-тух! – весело возразил Шурик. – Я самый обыкновенный мальчишка! Сейчас я иду бе-гать! Все нормальные люди после школы отдыхают!
Тут дедушка, приготовившийся проводить с внуком диктант, до того растерялся, что даже не сделал ни малейшей попытки удержать внука, сидел и яростно протирал очки, словно они были во всем виноваты.
Шурик вволю набегался, досыта наигрался в футбол, подрался, и очень удачно: первый раз в жизни заработал синяк под левый глаз!
Дома его встретила, как писали в старинных романах, гробовая тишина.
Папа молчал.
Молчала мама.
Дедушка молчал.
И Шурик ничего не говорил.
Все молчали.
Наконец папа довольно нервно сказал:
– Я наблюдал с балкона за твоим сверхбезобразным поведением. Объясни нам: что с тобой происходит?
– Со мной произошёл синяк! – гордо и чуть хвастливо ответил Шурик. – И ещё со мной произошла двоечка! А вас, мама и папа, вызовут в школу! Вам здорово попадёт! Родителям всегда здорово попадает за двойки!
– Надо немедленно принимать меры! – очень взволнованно предложил дедушка. – Ведь происходит что-то уму непостижимое!
– Прежде чем предпринимать какие-нибудь меры, – мрачно и грозно сказал папа, – надо точно сформулировать, что же случилось с нашим сыном, жена, и с вашим внуком, папа. Слушаем тебя, виновник наших несчастий.
– А что особенного? – совсем искренне удивился Шурик. – Троечник и двоечница не могли решить задачу. И я не мог. А потом я бегал по лужам, играл в футбол! Я дрррррался! Как все мальчишки! Я не хочу быть пе-ту-хом, который только то и знает, что таблицу умножения!
Когда разобрались, при чём тут петух, мама возмущённо произнесла:
– Как все мальчишки! Что значит – как все мальчишки? Неужели сегодня все мальчишки вернулись домой с двойками и с синяком под левым глазом? Ты полукруглый отличник, который обязан стать потомственным абсолютно круглым…
– Не-е-е-е-е… стану! – тихо, еле слышно выкрикнул Шурик, предварительно вздохнув семь раз. – Ни за что не стану! – уже громко повторил он и ещё громче добавил: – Ни-ког-да!.. А если и стану, то лишь тогда, когда сам, лично захочу! – Он тут же пожалел растерявшихся родителей, особенно дедушку, и сказал: – Дайте мне пожить, как нормальные мальчишки живут, и, быть может, я захочу стать потомственным абсолютно круглым отличником. А сейчас я просто хочу есть.
Накормить-то его, конечно, накормили, но ел Шурик без всякого удовольствия: ведь весь семейный педсовет не сводил с него осуждающих, очень скорбных взглядов.
– А я понял! – вдруг радостно воскликнул дедушка. – Я понял, что такое происходит с моим внуком и вашим сыном! Он попал под чье-то вредное и не менее дурное влияние!
Шурик отрицательно покачал взъерошенной головой, помолчал, вздохнул виновато пять раз и ответил:
– Я наконец-то попал под свое собственное влияние.
– Можешь идти, – повелительным тоном разрешил папа, – а мы проведём срочное заседание семейного педсовета. Мы не покинем тебя, не позволим тебе стать заурядным, то есть обыкновенным тунеядцем. Мы пере – уж будь уверен – воспитаем тебя!
Ночью Шурик долго не мог заснуть. Он впервые думал о том, как же ему жить дальше. Раньше за него думали родители и дедушка, а сейчас ОН ЗАХОТЕЛ СТАТЬ САМОСТОЯТЕЛЬНЫМ, значит, все вопросы – большие, средние и маленькие – ему предстоит решать самому.
Ничего определенного он придумать не мог, потому что не умел думать самостоятельно.
А назавтра он пришёл в школу, впервые в жизни не приготовив домашних заданий. И его, конечно, вызвали. Надо было выучить наизусть стихотворение, а Шурик дома его даже и не читал.
Ура! Опять двоечка! Не хотели четвёрочек – получайте двоечки!
– Ну, Мышкин, Мышкин, – совершенно растерявшись, сказала учительница. – Что с тобой? Ты тянешь назад весь класс. Из-за тебя мы теряем переходящий вымпел за успеваемость! Стыдись, Мышкин!
Между нами говоря, уважаемые читатели, Шурик нисколько даже и не стыдился. Он ничего не мог с собой поделать. Просто ему хотелось бегать, топать по лужам, играть в футбол, иногда драться…
За последнюю четверть он заработал целых три тройки, а за поведение – четвёрку!
Вообразите-ка себе, уважаемые читатели, что у него творилось дома… Кошмар творился у него дома.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Дядя Коля – бывший поп Попов – на первой же тренировке берёт все мячи

Встретились совершенно случайно два невесёлых человека, можно сказать, очень невесёлых человека.
Один из них – бывший поп Попов, другой – бывший полукруглый отличник Шурик Мышкин.
Присели они на скамейку в садике около поселкового клуба да так и сидели вот уже минут сорок.
Первым не выдержал бывший поп Попов, спросил:
– А что ты здесь сидишь, мальчик? Вот уже минут сорок сидишь!
– А что вы здесь сидите, дяденька? – спросил бывший полукруглый отличник. – Тоже вот уже минут сорок сидите?
– Сижу – вот и… сижу, – услышал он в ответ. – Захотелось, значит, посидеть, отдохнуть, о жизни поразмышлять… А почему ты такой невесёлый?
– А почему вы такой невесёлый?
Бывший поп Попов ненадолго призадумался и предложил:
– Сначала ты ответь мне на мои вопросы, потому что я первый вопрошал. Итак: почему ты здесь сидишь вот уже больше сорока минут?
– Сижу – вот и… сижу.
– Это я тебе так ответствовал! А ты будь любезен отвечать по-своему. Зря, да ещё так долго, не сидят. Зря невесёлыми не бывают. Может, мы с тобой познакомимся, если ты не возражаешь? Меня зовут отец Николай, то есть дядя Коля, – быстро поправился бывший поп Попов.
Познакомились они, а о чём говорить дальше, не знали. Вернее, бывший-то поп Попов знал, о чём ему хочется говорить, но пока не мог на это решиться. И Шурику было что рассказать своему новому знакомому, но он пока стеснялся. Шурик сейчас вообще понятия не имел, что ему делать. Друзей ведь у него не было, потому что дружить ему было некогда: он всё время учился. А знакомые ребята куда-то запропастились, и как проводить время одному, Шурик просто догадаться не мог.
Дядя Коля спросил:
– Ты как насчет футбола? Играть умеешь?
– Немного умею.
– А любишь?
– Кто же не любит в футбол играть? – удивленно отозвался Шурик. – Летом-то! А вы кто? Футболист? Или тренер?
Почему-то оглянувшись по сторонам, словно боясь, что их подслушают из-за кустов, дядя Коля внимательно посмотрел Шурику в глаза, проговорил почему-то шёпотом:
– Не футболист я пока. И, конечно, не тренер, но я без футбола жить не могу… Понимаешь, Шурик… – Дядя Коля опять оглянулся по сторонам. – Я очень хочу научиться играть в футбол. Честное слово, я без футбола жить не могу. Но я даже всех правил не знаю… Ты почему молчишь?
– Удивляюсь.
– Чему ты удивляешься?
– Хотите учиться играть в футбол? Так учитесь себе на здоровье!
– Где? Как?
– Неужели вы не знаете, где учатся играть в футбол?!
– Не отвечай мне вопросом на вопрос! Отвечай мне ответом на вопрос! – рассердился дядя Коля, но спросил виноватым тоном: – Где учатся играть в футбол?
– А где вы работаете, дядя Коля?
– Опять вопрос на вопрос! Нигде я пока не работаю, – с удивлением услышал Шурик и спросил:
– А почему нигде не работаете?
– А при чём здесь работа? – в свою очередь удивился дядя Коля. – И когда ты будешь отвечать на мои вопросы ответами, а не вопросами? Я тебя спрашиваю о футболе, а ты мне о работе!
– Например, если бы вы работали на домостроительном комбинате, – начал объяснять Шурик, – всё было бы просто. Там есть футбольные команды – взрослая, юношеская и детская. И стадион есть, даже с трибунами.
– Вот это да! – восторженно прошептал дядя Коля, но сразу же помрачнел. – А если меня не примут на этот самый домостроительный комбинат?
– Футбольная команда есть в совхозе, здесь недалеко. В леспромхозе команда, но это далековато… Дядя Коля, а вы кто?
– Я-то? Да как бы тебе растолковать? Приехал я в ваш посёлок только сегодня… Не успел ещё и оглядеться… Самое главное в том, что я жить без футбола не могу. А всё остальное суета… ну, то есть не имеет для меня никакого значения… Вот устроюсь на работу, в команду… Вообще-то я бы тебе всё о себе рассказал, если бы ты согласился поиграть со мной в футбол.
– Когда?
– Сейчас, конечно.
– Прямо вот сейчас? – восторженно переспросил Шурик.
– Немедленно! Мяч у меня есть! Понимаешь, я ни минуты ждать не могу! – Дядя Коля очень уж разгорячился. – Понимаешь, я мечтаю вратарём быть, но ещё ни разу в воротах не стоял! Найти бы нам с тобой такое местечко…
– Знаю, знаю я такое местечко! – Шурику передалось волнение дяди Коли. – Там даже ворота есть, правда, без перекладины…
– Идём, идём, идём! – Бывший поп Попов схватил бывшего полукруглого отличника Шурика Мышкина за руку, и они торопливо направились, почти побежали к выходу из скверика, заспешили по дороге на окраину посёлка.
Смотреть на них со стороны было довольно-таки смешно. Дядя Коля ростом был без малого два метра, Шурик едва доставал ему взъерошенной головой чуть выше пояса. Дядя Коля вышагивал огромными шагами, а Шурик мелко подпрыгивал рядом с ним, как воробышек.
Всего третий день бывший полукруглый отличник был, говоря его словами, свободным человеком, ещё не привык к этому положению и не умел использовать с таким трудом завоеванную свободу в свое полное удовольствие.
Вчера состоялось заседание семейного педсовета, значение для дальнейшей судьбы Шурика оно имело колоссальное, длилось не очень долго, и я, уважаемые читатели, хотя бы коротенько, расскажу о нем.
Первым слово взял папа. Стараясь не выдать растерянности, возмущения и, можно сказать, очень крупного горя, он заговорил почти срывающимся голосом:
– Вы всё знаете и я не буду повторять, с какими ужасными показателями мы пришли к концу очередного учебного года. Страшны не только сами показатели, то есть полученные нашим сыном, жена, и вашим внуком, папа, отметки. Сердце кровью обливается, когда я думаю о том, как разительно изменился он сам в худшую сторону. Его не узнать. Он вышел из-под нашего полезного влияния и попал под свое собственное, весьма и весьма вредное и опасное. Пусть проживёт лето, как хочет. Мы, взрослые, устали, изнервничались и впервые летом будем отдыхать, а не учить. К Шурику приедет бабушка Анфиса Поликарповна. Она будет следить за квартирой и за Шуриком. За квартиру я не беспокоюсь.
Мама очень глухо сказала:
– Я выплакала все свои слёзы по поводу того, как наш сын, муж, и ваш внук, папа, отбился от наших заботливых рук. Я почти рассталась с мечтой, что Шурик когда-нибудь станет потомственным абсолютно круглым отличником. Я убеждена, что при нынешнем его отношении к учёбе он не будет великим ученым. Но я люблю его и совсем немножечко надеюсь, что, может быть, он исправится.
Дедушка говорил, схватившись за голову руками:
– Я потерял внука, а вы сына. Как он проведёт лето? Чем будет заниматься? Увы, неизвестно. Вряд ли одна бабушка, уважаемая Анфиса Поликарповна, справится с ним, если это не удалось нам троим. Желаю тебе, дорогой внук, быстрее осознать, в какую пропасть ты катишься.
– Напрасно вы беспокоитесь, – весело и даже ласково ответил Шурик. – Лето я проведу замечательно – на свободе. Буду играть в свой любимый футбол, а потом с новыми силами примусь за учёбу, вспомню, что дважды два четыре.
– Если бы! – радостно воскликнула мама.
– А я не верю, – упрямо произнес дедушка, – не вижу никаких оснований.
– Не будем гадать, – уныло предложил папа. – Будем ждать. Лично у меня самые тяжелые предчувствия.
На этом заседание семейного педсовета закончилось.
Сразу же расскажу вам, уважаемые читатели, и о том, как в посёлке, где жил и учился Шурик Мышкин, оказался бывший поп Попов и что он собирался делать.
Вы уже знаете, что он собирался научиться играть в футбол, всё остальное в жизни его мало интересовало, а точнее говоря, совсем не интересовало.
А именно в этот посёлок он попал случайно. Ехал он в поезде, ехал, ехал, ехал, ехал, надоело ему ехать, с каждой минутой всё сильнее хотелось играть в футбол. И тут поезд остановился, и бывший поп Попов увидел: мальчишки около станции гоняют мяч!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20