- Ты не обязана это делать, Лана, - возражал тронутый и удивленный Эд.
- Нет, должна, - ответила Лана. - Без тебя я бы их не заработала.
Эду пригодятся деньги, подумала она, заплатить за учебу детей в колледже. Хотя у Ланы были недруги, но были и друзья. Таким другом навсегда остался Эд Хилсинджер.
Все полученные прибыли Лана вложила в ценные бумаги казначейства, избрав таким образом самый консервативный способ помещения денег.
- Ты слишком молода, чтобы так консервативно мыслить, - пожурил ее Стэн, которого удивила осторожность Ланы. Сам он обожал рисковать, играл на бирже и любил поучать Лану, рассказывая ей о своих удачных махинациях. Он довольно похихикивал, когда выигрывал, и в отчаянии стонал и плакался, когда его постигала неудача. И дня не проходило, чтобы Стэн и Лана не наведывались на биржу к его брокеру.
- Не знаю, с кем я больше провожу время, с вами или с вашим брокером, - насмешливо сетовала Лапа.
- Смотри внимательно, - сердился Стэн, который не любил шутить, когда речь шла о деньгах. - Может, ты чему-нибудь полезному научишься, что в будущем принесет тебе деньги и удачу.
Слова его оказались пророческими. Но в то время Лана, учась делать ставки на бирже, не думала об этом. Однако она со вниманием относилась ко всем советам Стэна и пристально следила за его действиями. Сама того не замечая, она втягивалась в эту увлекательную игру, с интересом следила за таблицей курса акций, их повышением и понижением, взвинчиванием курса и мошенническими спекулятивными сделками.
Ее парикмахерские в Хайаннисе и Палм-Бич процветали, сбережения и вклады росли, хотя и медленно, но верно. Шестидесятые сменились семидесятыми, все больше открывалось возможностей для участия женщин в бизнесе. Лане хотелось иной жизни и деятельности, чем та, на которую были обречены ее мать и многочисленная армия «розовых воротничков», рядовых служителей индустрии красоты. Ее дерзкая мечта войти в мир Рассела Далена и завоевать его все больше становилась вероятной. А пока она прилежно усваивала уроки Стэна, все больше познавала законы умелого ведения дела в той отрасли экономики, которая призвана обслуживать женщину, но в которой господствует мужчина и результаты этого не всегда бывают удачными.
Прошло три года, как она развелась с Томом Морелло. И вдруг он неожиданно позвонил ей. Эти три года были нерадостными для Тома. Получив после развода парикмахерскую «Шкатулка красоты», он немедленно оставил свое место в фирме «Премьера». Том был уверен, что «Шкатулка» всегда будет приносить хороший доход и он может рассчитывать на безбедное существование. Короткий и неудачный брак лишил его прежней свободы и удовольствий, и он был полон намерений наверстать упущенное. Но он сразу же столкнулся с непредвиденными трудностями. Доходы от «Шкатулки», вместо того чтобы расти, месяц от месяца падали. Он предвидел, что клиенты Ланы последуют за ней, но не ожидал многих других проблем и потерь, которые начали преследовать парикмахерскую буквально с первого дня, как ее покинула Лана.
У Тома все время были осложнения с мастерами. Лучшие из них вскоре не только ушли, но и увели часть клиентуры. Том плохо понимал, почему новые клиенты никак не могут заменить ему потерянных. Но он делал все, чтобы удержать хотя бы этих, - устроил рекламу, даже снизил цены. Но без Ланы салон захирел.
Том винил ее в том, что она распространяет о нем всякие слухи в Провиденсе и отнимает клиентов. Но сетования и жалобы не могли помочь делу, и Том видел, что оно идет все хуже и хуже. Прошел еще год. Том даже не мог оплачивать счета. Вспомнив, как Лана не хотела расставаться со «Шкатулкой», он позвонил ей и сказал, что может продать ей парикмахерскую.
- За хорошую цену, разумеется, - предупредил он, зная, с кем имеет дело.
Лана приехала в Уорчестер, посмотрела бухгалтерские книги и счета, осмотрела салон. Том поручил Розе вести все дела, и вскоре «Шкатулка красоты» приобрела свой первоначальный вид, в каком ее Лана увидела, когда впервые вошла в нее несколько лет назад. Из шести мастеров в дни ее процветания осталось три, маникюрша приходила только по субботам, и то на полдня. Помещение нуждалось в ремонте, замене оборудования и освещения. Том запросил восемьдесят тысяч долларов. Это, по его мнению, была божеская цена.
- Пятьдесят, - коротко сказала Лана.
Они впервые после развода сидели, глядя друг на друга, в ресторане и обсуждали дела. Том заказал напитки и широким жестом преподнес Лане розу на длинном стебле.
- В память о прошлом, - сказал он с многозначительной улыбкой.
Лана приняла розу, поблагодарила, а про себя подумала, что все это очень мило и грустно, но совсем ни к чему, ведь у них деловое свидание.
Вид Тома потряс Лану. Он всегда казался ей хорошо и со вкусом одетым, а теперь ее покоробила показная безвкусица и дешевая претензия его одежды. Он похудел, но отрастил брюшко. Когда-то отличавшийся хорошим цветом лица, он выглядел бледным, лицо обрюзгло. Лане вспомнился красивый, молодой, с бесшабашным цыганским задором юноша, которого она знала. Что произошло с ним? Он казался усталым и растерянным, и Лана подумала: неужели он по-прежнему может нравиться женщинам? Едва ли, решила она, глядя на своего бывшего мужа. Она не могла представить, что между ними была когда-то страсть, любовь и даже ненависть.
- Пятьдесят? Ты шутишь! - возмутился Том ее предложению. Он не верил своим ушам. Она обставила его при разводе и теперь тоже хочет провести.
- Нет, не шучу, - спокойно ответила Лана. - Помещение в запущенном состоянии, нужен ремонт. Все хорошие мастера ушли, а с ними и клиенты. Доходы низкие. Пятьдесят тысяч - это все, что можно за нее дать.
Том заказал по второй порции напитков и, когда их принесли, отпил из бокала, взяв его прямо с подноса официанта. Лана заметила его красные тусклые глаза и дрожащие руки.
- Семьдесят пять? - сказал он, глядя на нее с надеждой и хлопая ресницами.
Лана покачала головой.
- Пятьдесят, - повторила она.
- Нет! - взорвался Том. - Я хотел оказать тебе услугу. Я найду другого покупателя.
- Прекрасно, - вежливо ответила Лана. - Желаю успеха.
Что окончательно убило Тома - это искренность ее тона, она действительно от души пожелала ему успеха.
В конце концов, им пришлось договориться. Лана купила парикмахерскую за сорок тысяч долларов после того, как в ней случился пожар. Начался он под утро в четыре часа. Когда приехали пожарные, спасать было уже нечего.
Том потом утверждал, что это был поджог, и винил в этом наемников Стэна. И хотя причина пожара была сразу же установлена пожарными - замыкание в одном из сушильных аппаратов, - поползли слухи, что с Ланой Бэнтри и Стэном Фогелом лучше не иметь дела.
- Почему ты больше не носишь мою брошь? - спросил Стэн в тот день, когда Лана подписала все документы и чек на куплю «Шкатулки», которая снова становилась ее собственностью.
- Она слишком дорогая, - ответила Лана неуверенно, а затем, вспомнив о слухах, которые о них ходят, добавила: - А потом, мне не хочется, чтобы меня считали вашей содержанкой.
- Тебе не об этом следует беспокоиться, - сказал он загадочно и мрачно.
- А о чем же?
- Ты думаешь, пожар был случайностью? - Он намеренно подчеркнуто произнес эти слова, словно не верил в ее недогадливость.
- Так сказали пожарные, - ответила она. Убедившись, до какого состояния Том довел помещение, она не сомневалась в заключении пожарных. Она давно уже выбросила из головы этот пожар, пока Стэн снова не напомнил ей.
- Пожарных можно и подкупить, - заметил Стэн и отказался более говорить на эту тему.
Лана с недоумением смотрела на него. Разве пожар не был случайностью? Загорелась старая проводка. Неужели Стэн подкупил пожарных? Она растерялась. Чем больше думала она о его загадочных словах, тем больше ей казалось, что все возможно. Сколько она ни пыталась добиться от него объяснения, ничего у нее не вышло. Он молчал. Тогда мысль о том, что он может быть беспощадным, впервые испугала ее и вместе с тем пробудила странный к нему интерес.
- Не только ты одна обладаешь железной волей и выдержкой, - сказал он назидательным тоном. - Не приставай ко мне со своими дурацкими вопросами, потому что я на них не отвечу.
В этот вечер Лана впервые оказалась в постели Стэна. Впервые в постели с мужчиной после того, как развелась с Томом. Она сама испугалась и порядком напугала Стэна своей неистовостью. Она исцарапала спину Стэна своими длинными ногтями, он задыхался от ее долгих и жадных поцелуев. Впервые она испытала такой экстаз, что, потрясенная, почти разрыдалась.
- Ты всегда такая? - тихо спросил ее Стэн потом среди глубокой ночи.
- Нет, только с тобой, - честно призналась она. И это была правда. О Томе она просто забыла.
Стэн был словно наэлектризованный, гордости его не было предела. Теперь она дала ему повод испугаться, и вместе с тем он ощутил острое любопытство.
- Ты, очевидно, теперь предложишь мне развестись? - спросил он ее утром, когда усталые они лежали в постели и смотрели, как загорается новый день. Меньше всего Стэну хотелось иметь подружку, которая ставила бы ему ультиматумы. Поэтому он решил, что между ними должно быть все ясно с самого начала. Ему нужна была женщина. Временами.
- Нет, - сразу же ответила Лана, вспомнив, во что превратилась их с Томом любовь, стоило им пожениться. - Я меньше всего хочу выйти замуж. Моя свобода мне дороже.
Эти слова и уверенность, с которой они были сказаны, задели Стэна.
- А что ты скажешь, если я попрошу Флоренс дать мне развод? - вернулся он к этому разговору несколько недель спустя. Их любовные свидания становились все более страстными, порой иссушали его всего, но он уже не мог без них, они были ему необходимы. Он дошел до того, что похвалялся перед друзьями своей мужской удалью - вот, мол, в мои-то годы, и все такое прочее. Лана теперь ему была нужна постоянно, рядом, близко, в его постели. А потом он вдруг понял, что любит ее.
- Лучше не надо, - сказала она резко, отводя глаза, когда прочла в его взгляде ненасытную тоску по ней, и испугалась. У нее уже был Том, другого такого ей не надо.
- Мой брак давно распался, уже много лет. А мы могли бы многое дать друг другу, Лана. Я люблю тебя и хочу на тебе жениться, - признался Стэн, отдавая себя па ее милость, на суд, на приговор.
- Я тоже люблю тебя, Стэн, но я не хочу выходить за тебя замуж. - Но, увидев боль и отчаяние в его глазах, тут же добавила: - Я не хочу больше выходить замуж вообще, ни за кого. - И это была правда. - Я достаточно пострадала от этого.
Его чувства, как понял Стэн, не могли разжалобить ее сердце. Наоборот, они ожесточали ее, отдаляли от него. Лана, сама того не желая, снова бросала ему вызов и снова поставила перед ним цель. Чем больше она стремилась отдалиться и быть независимой от него, тем сильнее его тянуло к ней, тем больше он любил ее.
- Развод нам только пойдет на пользу. Особенно Флоренс, - размышлял он вслух, меняя тактику. Если он не может тронуть Лану своими чувствами, может, она согласится с логикой его аргументов. Но он не знал, что логика всегда была коньком Ланы и всегда помогала ей справляться с Томом. Она просто ответила Стэну, что это типичная тактика, к которой прибегают мужчины с незапамятных времен, оправдывая запоздалые увлечения, последнюю попытку глотнуть целительного воздуха, которого им уже не хватает, последний рывок к утехам молодости и свободе.
- Развод ничего хорошего твоей жене не сулит, как и любой немолодой женщине без карьеры, отдавшей тридцать лет замужеству и семье, - парировала она его доводы, напугав Стэна тем, что сразу приняла сторону его жены.
Разумеется, Лана была права, но Стэн был не в том состоянии, чтобы считаться с доводами разума. Он был в плену своего нового чувства, нового рождения, осознания своей мужской силы и желаний. К тому же он знал, что не одна лишь страсть руководила им. Он настаивал на продолжении их близости, ибо отдавал себе отчет, что значила для него теперь Лана. Это была его жизнь.
- Мы поженимся, - продолжал твердить Стэн, не желая мириться ни с какими препятствиями, мешающими осуществить его цель, которой он становился все более одержим. - И поверь мне, тогда уже ничто нас не остановит. Мы такое сделаем, вот увидишь!
- Что же останавливает нас сейчас, - возражала Лана, обрывая его, ибо была всегда настороже. Может, он и любит ее, но, как убедилась Лана, любовь обращается в бегство, как только мужчина решает, что женщина стала его собственностью. Однажды она уже убедилась в этом, и этого для нее достаточно. Любовь и брак - вещи несовместимые, считала она. Любовь чувствует себя лучше, когда ее не связывают обручальные кольца и взаимные обязательства. Ведь Стэн не испытывает угрызений совести, изменяя жене. Кто может поручиться, что, выйдя за него замуж, Лана не окажется в том же положении, в котором находится сейчас Флоренс? Она уже испытала чувство унижения, когда узнала, что Том ей изменяет. Воспоминания были слишком свежи и болезненны, поэтому Лана упорно отвергала все предложения Стэна.
- Я люблю тебя, - не уставал повторять он, словно эти слова должны были оказать свое магическое воздействие на нее. Он отказывался верить, что она не верит в их искренность, не видит глубину и силу его чувств. - А ты? Разве ты не любишь меня, ну хотя бы немножко? - добивался он ответа.
- Конечно, люблю, - убеждала его Лана. - И даже очень.
- Ну тогда давай поженимся, - упорствовал он. Он любил ее, она была ему нужна, он хотел ей дать все: любовь, деньги, место в его мире. Разве она этого не хочет, разве не понимает, что он предлагает ей? Не об этом ли она мечтала всю свою жизнь?
- Нет, - тихо говорила Лана, отворачиваясь. - Только не о браке, так что забудь об этом.
XIII. ДРУГАЯ ЖЕНЩИНА
К началу семидесятых крупные компании уже окончательно завладели производством и сбытом электрических бигуди, и фирма «Премьера» потеряла право первенства. Предвидя серьезную конкуренцию, Стэн и Лана усиленно посещали торговые выставки в США и Европе в поисках новинок. На одной из выставок в Женеве внимание Ланы привлек удобный ручной фен, производимый в Бельгии. Лана купила патент и права на использование его в Америке. «Премьера» еще раз намеревалась произвести переворот в индустрии красоты. Массовый выпуск новинки совпал с появлением нового стиля причесок, родившегося в Лондоне. В одно мгновение устарели громоздкие напольные сушилки. Фирма «Премьера» снова покорила рынок, ибо не только женщины, но и мужчины оценили удобный ручной фен, ставший предметом ежедневного пользования.
Потрясающий успех новинки сделал фирму Стэна Фогела лидером «новой волны» в индустрии красоты и, по злой воле судьбы, превратил любовную связь и деловые отношения Стэна и Ланы в поле брани.
В начале 1972 года, когда Стэн наконец примирился с мыслью, что Лана никогда не выйдет за него замуж, Лана вдруг начала сожалеть, что воспрепятствовала его разводу с женой и они не поженились. Теперь, когда он оставил ее в покое, она вдруг поверила в его любовь и в то, что их брак не будет похож ни на его брак с Флоренс, ни на ее короткое замужество с Томом. В конце концов, они оба поумнели, учли уроки прошлого и совсем по-другому могли бы построить свою жизнь. Теперь, больше не слыша его настойчивых просьб выйти за него замуж, она вдруг поняла, какую ошибку совершила, упорно отказывая ему. Как всегда, жажду любви она обратила в жажду денег.
Лана, до сих пор поглощенная только успехами фирмы, постепенно все больше задумывалась над своей ролью в «Премьере», превратившейся теперь в национальную корпорацию, и еще над тем, что у нее нет ни одной акции фирмы, которой она столько отдала, и никакого статуса в ней. Стэн, обиженный тем, что она отвергла его, казалось, не испытывал никакого желания исправить эту несправедливость.
- Я нашла фен, я добилась патента. Ты только смеялся и утверждал, что женщины никогда не откажутся от своих еженедельных визитов в парикмахерскую, - напомнила она ему однажды и предложила сделать ее вице-президентом «Премьеры» и ее акционером.
- Это моя недальновидность, - согласился он, пожав плечами, но не пожелал поделиться ни деньгами, ни властью. Она не дала ему, чего он хотел. Теперь он не даст ей ничего из того, что она просит.
Они поменялись ролями. Она предложила ему жить с ним вне брака, он ответил, что теперь это его не интересует. Она была готова на брак, но Стэн ответил, что слишком поздно. Он вполне хорошо чувствует себя в центре классического треугольника: жена, муж и любовница. Он был слишком задет и обижен ее бесконечными отказами, и как когда-то Лана стремилась скрывать or него какую-то часть себя и своей жизни, так теперь поступал он, ведя себя порой отчужденно и высокомерно.
- Я люблю тебя, - говорила Лана, стараясь вложить в эти слова всю силу своего убеждения.
- И это говоришь мне ты! - восклицал он насмешливо, держась все дальше от нее теперь, когда она наконец открылась ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44