Тонких, сокровенных чувств, общих воспоминаний, душевной близости и теплоты. Хочется разделять чьи-то заботы и мечты, чувствовать искреннюю любовь жены и детей.
Он встал и прошелся по комнате. Почему прошлое не оставляет его, почему эти чувства и желания преследуют его повсюду?
А в это время за три тысячи миль от Нью-Йорка бывший музыкант Ларри Хэйли, превратившийся в режиссера документального кино, беспокойно ходил по своему кабинету. Ему не спалось. Уже второй раз наполнял он бокал теплым душистым бренди, маленькими глотками отпивая крепкий прозрачный напиток, хотя и научился за последние годы умеренности и осторожности. Его светлые в юности волосы поседели и стали пепельно-серебристыми, но все так же густо покрывали голову.
Он остановился посреди комнаты и сел в большое кожаное кресло, подняв перед собой бокал бренди, словно приветствуя незримую божественную силу, струящуюся на него из окна вместе с серебристым лунным светом.
— Спасибо! — произнес он, качнув бокалом.
Свои длинные волосы он по-прежнему завязывал сзади в хвостик. И теперь это было вполне в духе времени. В своих путешествиях, как и в последний раз, когда он ездил в штат Мэн снимать выбрасывающихся на берег китов, он все чаще встречал мужчин, которые тоже предпочитали такую прическу.
Сегодня Ларри был взволнован. Он знал, что Джордан собирает всех на Стар-Айленде. Но догадывается ли кто-нибудь из них, что он собирается устроить концерт в годовщину гибели Кейта?
Ларри залпом выпил полный бокал бренди. Внутри потеплело, и он пробормотал:
— Какое тебе дело, Джордан, до всего этого?
Ему захотелось еще бренди, но встать на ноги, чтобы найти бутылку, было трудно.
— В следующий раз, старина, — пробурчал он себе под нос, — когда захочешь выпить, убедись сначала, что бутылка под рукой.
Прикрыв глаза, он предался мечтам. Да, конечно, он поедет на встречу. Ведь там соберутся все. То-то будет забавная компания.
— Ларри! — вдруг услышал он голос жены и поморщился от досады.
Вики-Сью была его пятой женой. Алабамская красавица, она вышла за него замуж еще до того, как стала калифорнийской кинозвездой.
— Ты идешь спать? — спросила она.
— Спешу изо всех сил, — усмехнулся Ларри. — И если ты мне подашь руку, вполне в состоянии буду дойти до постели.
Когда с ее помощью он поднялся с кресла, то все поплыло у него перед глазами. Мир покачнулся и стал медленно поворачиваться вокруг своей оси.
— Что с тобой? — спросила Вики-Сью.
Ларри махнул рукой. Все равно она ничего не поймет. Она не видела «Блу Хэрон» в ее лучшие времена. Смерть Кейта ничего для нее не значит. Она не знает, чего лишились они все и что произошло потом.
Он еще раз махнул рукой и крепко встал на ноги. Теперь он лучше видел лицо жены. Она и впрямь красавица. Вот если бы еще и понимала чуть больше!
— Иди наверх, дорогая, — сказал он. — Я скоро приду.
— Но ты можешь упасть.
— Не беспокойся. Я уже достаточно прочно стою на ногах.
— А ты скоро?
— Мигом.
Она повернулась и пошла в спальню. А Ларри еще раз глянул на струящийся из окна лунный свет и вдруг улыбнулся. Да, да, он понял, что никакой бы встречи не было, если бы Джордан не хотел вернуть себе Кэти. Она была единственной, кто благополучно выносил все их творческие штормы, кто был другом каждому музыканту, кто знал все их слабости, недостатки и секреты. Как бы хорошо было, если бы она согласилась приехать!
Смеясь и спотыкаясь, Ларри медленно поднимался по крутой лестнице к своей пятой по счету жене. В голове мутилось, ступени покачивались перед глазами. А за окном в голубой туманной дали занималась новая заря.
Глава 6
Вторник выдался удивительно суматошный.
Кэти приехала на работу пораньше, несмотря на тяжелую бессонную ночь. Нужно было разобраться в своих планах на будущее и решить, что необходимо сделать самой, а что можно доверить помощнику. Но не успела она сварить себе кофе, как позвонила одна из писательниц, сотрудничавших с их издательством, и, захлебываясь от волнения, стала с истерическим надрывом рассказывать Кэти, что забыла снять копию со своей работы, а единственный экземпляр отослала по почте еще в четверг, в пятницу же его не получили, значит, потеряли, и она в ужасе, так как другого у нее нет.
Пока Кэти успокаивала взволнованную писательницу и раздумывала, куда стоит позвонить, чтобы разыскать потерянную рукопись, Джим Батлер из отдела художественного оформления положил ей на стол уже готовые к печати обложки двух детективных романов. На первой красовалась большая черная кочерга и пара тонких белоснежных перчаток, освещенные трепещущим светом высокой, стройной свечи. Цвета были подобраны очень хорошо; мрачноватый, тревожный колорит чудесно подчеркивал загадочность совершенного в романе убийства.
Вторая же обложка никуда не годилась. Когда чуть раньше Кэти видела наброски, они показались ей интересными; но теперь, воплощенные в цветах и отчетливых контурах, они выглядели крайне неудачно. В художественно-биографическом романе уже немолодая французская графиня до безумия влюблялась в спасшего ее от гильотины английского лорда, которому уже за пятьдесят. На обложке же вопреки сюжету нежно обнималась юная влюбленная парочка, наряды которой к тому же, видимо, извлекли из какой-то средневековой покойницкой и они, естественно, никак не могли отражать эпоху Великой французской революции.
Положив телефонную трубку, Кэти с глубокой печалью взяла в руки испорченную обложку.
— Что это ты так грустна сегодня? — раздался в ее комнате низкий мужской голос.
Кэти подняла глаза и увидела в дверях Марти Ротчайлда, президента их весьма престижного издательства.
— Да вот, испортили мне обложку, — ответила она.
Марти подошел к ее столу и сел рядом. Это был стройный седеющий мужчина с дряблым лицом стареющего бульдога и дерзким сердцем молодого льва.
— Я прочел в газетах, — сказал он, — что в Нью-Йорке побывал Джордан Треверьян. Кэти, ты вернула себе девичью фамилию, но, видишь ли, тебя все по-прежнему знают как бывшую жену Треверьяна и как участницу группы. Ведь, несмотря на то что прошли годы со времени распада «Блу Хэрон» — а может, именно благодаря этому, — группа до сих пор популярна. Так вот, газетчики распустили слух, что лидер группы намерен вдохновить свою бывшую жену на ее воссоздание.
— Да, Джордан был у меня, — призналась Кэти.
— Значит, ты уезжаешь?
— Мне можно взять отпуск?
— А как же с этой обложкой? — недовольно поморщился Марти. — Ты вновь собираешься задать работу нашим оформителям?
— Конечно.
— Но это стоит денег.
— Но я не позволю портить роман моего лучшего автора. Так что в мое отсутствие им придется еще поработать. Посмотри, что они намалевали: это же просто лажа, согласись.
— Очень милая парочка.
— Да брось ты, это откровенная лажа.
— Ну хорошо, лажа так лажа. Не горячись. В конце концов мы потому и обыгрываем своих конкурентов, что предлагаем читателям только качественные книги.
— Так у меня будет новая обложка?
— Да, конечно.
— И неделя отпуска?
— Видишь ли, Кэти, у нас есть идея о новом бестселлере из жизни музыкантов. И было бы очень неплохо, если бы ты взялась за него.
— Но ведь я редактор, а не писатель. Я могу помочь автору исправить его ошибки, но я не умею писать.
— Ты себя недооцениваешь, — покачал головой Марти. — А на самом деле просто боишься этой темы.
— Но у меня действительно нет желания писать о своем бывшем муже.
— Но кто же лучше тебя может это сделать? Подумай, какие интригующие обстоятельства: большие деньги, мир музыкальных звезд, трагическая смерть на острове! И ты — очевидец событий.
— Я не могу, Марти.
— Известие о смерти Кейта обошло первые страницы крупных газет всего западного мира. А ведь вы были приятелями. Сколько было слухов, предположений! Одни говорили, что это убийство, другие настаивали на версии самоубийства.
— Я не верю, что его кто-то убил. Да и на самоубийство все это не похоже. Накануне он написал музыку к новой песне и весь день был в хорошем настроении. Вероятнее всего, это просто несчастный случай.
— Но какую книгу ты могла бы написать!
— Вряд ли.
— Не спорь.
— Так ты дашь мне неделю отпуска?
— Хорошо, бери. Но подумай о книге.
— Непременно.
Зазвонил телефон, и Марти, кивнув на прощание вышел из комнаты. Звонила мать.
— Доброе утро, дорогая! — произнесла она бодрым голосом.
Сэлли Конноли вообще была веселой женщиной. Ее оптимизм восхищал Кэти. Хотя иногда и раздражали ее нарочито радостные интонации.
— Здравствуй, мам.
— Я слышала, ты едешь во Флориду?
Кэти тяжело вздохнула. Ей так не хотелось обсуждать сейчас свои отношения с Джорданом и планы на будущую неделю. Но приходилось терпеть.
— Да, думаю, поеду, — тихо ответила она.
— И прекрасно. Это лучшее, что ты могла придумать.
Кэти знала, что ее мама симпатизирует Джордану. Ей нравились его твердость и настойчивость в достижении избранной цели. Как и отец, умерший вскоре после свадьбы Кэти, мама знала Джордана с самого детства. И даже профессия музыканта, которая не слишком нравилась родителям невесты, не повредила ему в их глазах.
— Но только, пожалуйста, — умоляла Кэти, — не фантазируй. Я еду только для того, чтобы принять участие в выступлении и отметить день рождения Алекс.
— Да, да, конечно. Я так и подумала. Но все же как хорошо, что вы помирились с Джорданом. Я, пожалуй, тоже приеду на день рождения Алекс.
— Джордан тебя пригласил?
— А что тут такого удивительного?
Кэти подумала, что удивительного в этом действительно ничего не было. Ведь все время, пока девочки были маленькими, Сэлли была рядом с ними. А когда Кэти развелась с Джорданом и переехала в Нью-Йорк, мать даже оставила свой дом в Майами и переехала следом за дочерью.
Впрочем, мать всегда была очень независимой женщиной. И поселившись в другом районе города, сразу занялась общественными делами. Но когда Кэти или девочки нуждались в помощи, она всегда оказывалась рядом. До замужества у Сэлли была бурная личная жизнь, она то и дело бегала на свидания. Но сразу после окончания средней школы вышла замуж, а вскоре родила Кэти. Сейчас Сэлли Конноли по-прежнему выглядела высокой, стройной, привлекательной женщиной, которой на вид не дашь больше пятидесяти. Порой Кэти, честно говоря, с оттенком легкого негодования думала, что есть в этом нечто от «Портрета Дориана Грея/]: казалось, мать с каждым годом выглядит все лучше и лучше, чем сама Кэти похвастаться не могла.
— Ты, кажется, не хочешь, чтобы я ехала? — огорченно произнесла Сэлли. — Но не беспокойся, я ненадолго. Только побываю на дне рождения Алекс да посмотрю на ваше выступление. Джордан сказал, что девочки будут дублировать. Боже, как это интересно!
— Что ты, мам, — возразила Кэти, — я рада, что ты приедешь. Думаю, будет очень весело.
— Да, дом будет полон гостей. Но готова ли ты к встрече с прошлым? — В ее голосе чувствовалась забота.
— Ничего, справлюсь.
— Ах, лучше бы все происходило в другом доме. Как переступить его порог? Да еще эта женщина… Просто не знаю, как и быть.
— Ты имеешь в виду Тару Хьюз? — сухо спросила Кэти.
— Да, именно ее.
— Но ведь это я, как ты помнишь, ушла от Джордана. И я не вправе вмешиваться в его личные дела.
— Извини. Но мне так хочется помочь тебе, хотя бы морально.
— Ничего. Я приеду на остров с другом. И все будет нормально.
— С другом? А кто он такой?
— Просто друг. Все будет в порядке. А сейчас, мама, пора заканчивать разговор: у меня дела. Хорошо?
— Может быть, тебе лучше поехать одной?
— Но ведь Джордан будет не один, — мягко возразила Кэти.
— Так стоит ли повторять его ошибку?
— Но он это ошибкой не считает.
— Его знакомая слишком молода. А женщины живут дольше мужчин.
— Но ведь и отец был старше тебя. И тогда это не вызывало у тебя возражений.
— Да, отец был настоящим мужчиной, — мечтательно произнесла Сэлли. — Но мужчины почему-то любят встречаться с женщинами моложе себя. А ведь если женщины живут дольше, то логичнее было, если бы мужчины избирали себе женщин постарше.
— Это любопытная концепция, мам, — иронически заметила Кэти. — Может быть, когда-нибудь она войдет в моду.
— Да, да, мы ведь знаем, что мужчина наиболее сексуально активен лет в восемнадцать, а женщина достигает полного расцвета в тридцать, а то и в сорок лет. Так что у тебя сейчас самая лучшая пора жизни. А как ты тратишь лучшие годы?
— Мама, я живу прекрасно!
— Но не слишком содержательно.
— Что же ты хочешь от меня? — рассердилась Кэти. — Уж не собираешься ли ты заняться заманиванием Джордана в семейные сети?
— Что ты, у меня и в мыслях не было вмешиваться в чужие дела. Но все же он делает глупость, встречаясь с этой мисс Хьюз. Лучше бы подыскать себе другую женщину, да и тебе не мешало бы выбрать партнера получше: ты ведь сказала, он просто друг, а тебе нужна полноценная любовь. Вы с Джорданом оба пережили свой расцвет как-то впустую.
— Спасибо на добром слове.
— Это говорю не я, это говорит наука.
— Джордан, по-моему, насчет своего расцвета иного мнения, да и эта его актриса, видимо, тоже.
— Может, и ты насчет себя думаешь иначе?
— Мама, я кладу трубку! Ну что ты в самом деле?!
— До свидания, душенька.
— До скорого, мам.
— Передай от меня привет этому твоему пылкому поклоннику, — иронично заметила Сэлли.
— Он еще не согласился поехать со мной.
— Ну так скажи ему, что я настаиваю.
— Постараюсь.
— Удачи тебе, дорогая! — бросила Сэлли и положила трубку.
Кэти улыбнулась. Все-таки забавная женщина ее мать. Только бы она не проговорилась, что они с Джереми всего лишь приятели. Да ничего, как-нибудь обойдется. И Кэти, тихо вздохнув, принялась за работу.
Прежде всего она попросила свою помощницу Энджи заняться поисками потерянной рукописи, а затем, сурово нахмурив брови, отправилась в отдел художественного оформления.
К вечеру рукопись нашлась. Она мирно лежала на столе совершенно не в том отделе, где должна была оказаться. Столь же удачно уладилось дело и с обложкой. Художник, чрезвычайно милый молодой человек, сразу же согласился за отдельную плату переделать свое «произведение» и очень внимательно выслушал все наставления Кэти. Правда, совещание по маркетингу окончилось не так успешно, как рассчитывала она, и пришлось немного поломать голову над тем, где раздобыть деньги на рекламу нового автора. Но в общем день прошел вполне благополучно.
После работы Кэти отправилась в спортивный зал. И Джереми, уже поджидавший ее, порекомендовал ей сегодня заняться на лестничном тренажере. Что вполне устраивало Кэти, которая знала, что тренажер этот находится в самом дальнем конце зала и ей не найти лучшего места для серьезного разговора.
Она призналась ему, что согласилась поехать на Стар-Айленд, но нуждается в его помощи и без него не представляет себе этой поездки. Он должен сопровождать ее на остров. Но тренер, выслушав ее, отрицательно покачал головой.
— Ну пожалуйста! — умоляла его Кэти. Она с горячим усердием работала на тренажере, не обращая внимания на боль в ногах, чтобы завоевать его расположение.
— Но, Кэти, — возражал он, — одно дело — сыграть роль влюбленного на один вечер, а совсем другое — разыгрывать страстную любовь в течение недели перед хорошо знакомыми тебе людьми. Что скажут твои дочери?
— Они не будут вмешиваться.
— Откуда ты знаешь?
— Им знакомо чувство гордости.
— Но я занят.
— Ты ведь так хотел побывать на Стар-Айленде.
— Не искушай меня. Лучше внимательней работай на тренажере. Скажи, ты все это придумала, чтобы бывший муж не слишком досаждал тебе?
— Ты угадал.
— Моя роль не из легких.
— Там будет и моя мама.
— Час от часу не легче.
— Но она знает о тебе, желает твоего присутствия и согласится подыгрывать нам.
— Заботливая мама.
— Джордан ведь тоже будет не один. Он повсюду теперь водит за собой одну девицу.
— Тару Хьюз? Симпатичная малышка, весьма сексуальна.
— Вот именно. Но она слишком молода для него.
— Я думаю, ей лет тридцать.
— Ну да, — поморщилась Кэти. — Я старше ее лет на пятнадцать.
— Но ты прекрасно сохранилась: на сегодняшний день никаких следов гниения и разложения, — пошутил Джереми.
— Спасибо за комплимент. Но пойми меня, эта девица все время будет у меня на глазах, хозяйкой в моем доме.
— Да, но ты сама уехала оттуда.
— Но я никогда и не думала туда возвращаться.
— Так зачем же согласилась?
— Но ведь ты тоже советовал мне поехать, — напомнила ему Кэти, усердно осваивая тренажер, хотя ноги болели все больше и больше.
— Можно подумать, что ты когда-нибудь слушалась меня, — возразил Джереми.
— Есть еще одна причина. Ты заметил, как был вчера взволнован Джордан?
— Нет. Вроде бы все было нормально.
— Тебе так показалось, потому что ты его плохо знаешь.
— Он вел себя как настоящий джентльмен. Не дрогнул даже под дулом пистолета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Он встал и прошелся по комнате. Почему прошлое не оставляет его, почему эти чувства и желания преследуют его повсюду?
А в это время за три тысячи миль от Нью-Йорка бывший музыкант Ларри Хэйли, превратившийся в режиссера документального кино, беспокойно ходил по своему кабинету. Ему не спалось. Уже второй раз наполнял он бокал теплым душистым бренди, маленькими глотками отпивая крепкий прозрачный напиток, хотя и научился за последние годы умеренности и осторожности. Его светлые в юности волосы поседели и стали пепельно-серебристыми, но все так же густо покрывали голову.
Он остановился посреди комнаты и сел в большое кожаное кресло, подняв перед собой бокал бренди, словно приветствуя незримую божественную силу, струящуюся на него из окна вместе с серебристым лунным светом.
— Спасибо! — произнес он, качнув бокалом.
Свои длинные волосы он по-прежнему завязывал сзади в хвостик. И теперь это было вполне в духе времени. В своих путешествиях, как и в последний раз, когда он ездил в штат Мэн снимать выбрасывающихся на берег китов, он все чаще встречал мужчин, которые тоже предпочитали такую прическу.
Сегодня Ларри был взволнован. Он знал, что Джордан собирает всех на Стар-Айленде. Но догадывается ли кто-нибудь из них, что он собирается устроить концерт в годовщину гибели Кейта?
Ларри залпом выпил полный бокал бренди. Внутри потеплело, и он пробормотал:
— Какое тебе дело, Джордан, до всего этого?
Ему захотелось еще бренди, но встать на ноги, чтобы найти бутылку, было трудно.
— В следующий раз, старина, — пробурчал он себе под нос, — когда захочешь выпить, убедись сначала, что бутылка под рукой.
Прикрыв глаза, он предался мечтам. Да, конечно, он поедет на встречу. Ведь там соберутся все. То-то будет забавная компания.
— Ларри! — вдруг услышал он голос жены и поморщился от досады.
Вики-Сью была его пятой женой. Алабамская красавица, она вышла за него замуж еще до того, как стала калифорнийской кинозвездой.
— Ты идешь спать? — спросила она.
— Спешу изо всех сил, — усмехнулся Ларри. — И если ты мне подашь руку, вполне в состоянии буду дойти до постели.
Когда с ее помощью он поднялся с кресла, то все поплыло у него перед глазами. Мир покачнулся и стал медленно поворачиваться вокруг своей оси.
— Что с тобой? — спросила Вики-Сью.
Ларри махнул рукой. Все равно она ничего не поймет. Она не видела «Блу Хэрон» в ее лучшие времена. Смерть Кейта ничего для нее не значит. Она не знает, чего лишились они все и что произошло потом.
Он еще раз махнул рукой и крепко встал на ноги. Теперь он лучше видел лицо жены. Она и впрямь красавица. Вот если бы еще и понимала чуть больше!
— Иди наверх, дорогая, — сказал он. — Я скоро приду.
— Но ты можешь упасть.
— Не беспокойся. Я уже достаточно прочно стою на ногах.
— А ты скоро?
— Мигом.
Она повернулась и пошла в спальню. А Ларри еще раз глянул на струящийся из окна лунный свет и вдруг улыбнулся. Да, да, он понял, что никакой бы встречи не было, если бы Джордан не хотел вернуть себе Кэти. Она была единственной, кто благополучно выносил все их творческие штормы, кто был другом каждому музыканту, кто знал все их слабости, недостатки и секреты. Как бы хорошо было, если бы она согласилась приехать!
Смеясь и спотыкаясь, Ларри медленно поднимался по крутой лестнице к своей пятой по счету жене. В голове мутилось, ступени покачивались перед глазами. А за окном в голубой туманной дали занималась новая заря.
Глава 6
Вторник выдался удивительно суматошный.
Кэти приехала на работу пораньше, несмотря на тяжелую бессонную ночь. Нужно было разобраться в своих планах на будущее и решить, что необходимо сделать самой, а что можно доверить помощнику. Но не успела она сварить себе кофе, как позвонила одна из писательниц, сотрудничавших с их издательством, и, захлебываясь от волнения, стала с истерическим надрывом рассказывать Кэти, что забыла снять копию со своей работы, а единственный экземпляр отослала по почте еще в четверг, в пятницу же его не получили, значит, потеряли, и она в ужасе, так как другого у нее нет.
Пока Кэти успокаивала взволнованную писательницу и раздумывала, куда стоит позвонить, чтобы разыскать потерянную рукопись, Джим Батлер из отдела художественного оформления положил ей на стол уже готовые к печати обложки двух детективных романов. На первой красовалась большая черная кочерга и пара тонких белоснежных перчаток, освещенные трепещущим светом высокой, стройной свечи. Цвета были подобраны очень хорошо; мрачноватый, тревожный колорит чудесно подчеркивал загадочность совершенного в романе убийства.
Вторая же обложка никуда не годилась. Когда чуть раньше Кэти видела наброски, они показались ей интересными; но теперь, воплощенные в цветах и отчетливых контурах, они выглядели крайне неудачно. В художественно-биографическом романе уже немолодая французская графиня до безумия влюблялась в спасшего ее от гильотины английского лорда, которому уже за пятьдесят. На обложке же вопреки сюжету нежно обнималась юная влюбленная парочка, наряды которой к тому же, видимо, извлекли из какой-то средневековой покойницкой и они, естественно, никак не могли отражать эпоху Великой французской революции.
Положив телефонную трубку, Кэти с глубокой печалью взяла в руки испорченную обложку.
— Что это ты так грустна сегодня? — раздался в ее комнате низкий мужской голос.
Кэти подняла глаза и увидела в дверях Марти Ротчайлда, президента их весьма престижного издательства.
— Да вот, испортили мне обложку, — ответила она.
Марти подошел к ее столу и сел рядом. Это был стройный седеющий мужчина с дряблым лицом стареющего бульдога и дерзким сердцем молодого льва.
— Я прочел в газетах, — сказал он, — что в Нью-Йорке побывал Джордан Треверьян. Кэти, ты вернула себе девичью фамилию, но, видишь ли, тебя все по-прежнему знают как бывшую жену Треверьяна и как участницу группы. Ведь, несмотря на то что прошли годы со времени распада «Блу Хэрон» — а может, именно благодаря этому, — группа до сих пор популярна. Так вот, газетчики распустили слух, что лидер группы намерен вдохновить свою бывшую жену на ее воссоздание.
— Да, Джордан был у меня, — призналась Кэти.
— Значит, ты уезжаешь?
— Мне можно взять отпуск?
— А как же с этой обложкой? — недовольно поморщился Марти. — Ты вновь собираешься задать работу нашим оформителям?
— Конечно.
— Но это стоит денег.
— Но я не позволю портить роман моего лучшего автора. Так что в мое отсутствие им придется еще поработать. Посмотри, что они намалевали: это же просто лажа, согласись.
— Очень милая парочка.
— Да брось ты, это откровенная лажа.
— Ну хорошо, лажа так лажа. Не горячись. В конце концов мы потому и обыгрываем своих конкурентов, что предлагаем читателям только качественные книги.
— Так у меня будет новая обложка?
— Да, конечно.
— И неделя отпуска?
— Видишь ли, Кэти, у нас есть идея о новом бестселлере из жизни музыкантов. И было бы очень неплохо, если бы ты взялась за него.
— Но ведь я редактор, а не писатель. Я могу помочь автору исправить его ошибки, но я не умею писать.
— Ты себя недооцениваешь, — покачал головой Марти. — А на самом деле просто боишься этой темы.
— Но у меня действительно нет желания писать о своем бывшем муже.
— Но кто же лучше тебя может это сделать? Подумай, какие интригующие обстоятельства: большие деньги, мир музыкальных звезд, трагическая смерть на острове! И ты — очевидец событий.
— Я не могу, Марти.
— Известие о смерти Кейта обошло первые страницы крупных газет всего западного мира. А ведь вы были приятелями. Сколько было слухов, предположений! Одни говорили, что это убийство, другие настаивали на версии самоубийства.
— Я не верю, что его кто-то убил. Да и на самоубийство все это не похоже. Накануне он написал музыку к новой песне и весь день был в хорошем настроении. Вероятнее всего, это просто несчастный случай.
— Но какую книгу ты могла бы написать!
— Вряд ли.
— Не спорь.
— Так ты дашь мне неделю отпуска?
— Хорошо, бери. Но подумай о книге.
— Непременно.
Зазвонил телефон, и Марти, кивнув на прощание вышел из комнаты. Звонила мать.
— Доброе утро, дорогая! — произнесла она бодрым голосом.
Сэлли Конноли вообще была веселой женщиной. Ее оптимизм восхищал Кэти. Хотя иногда и раздражали ее нарочито радостные интонации.
— Здравствуй, мам.
— Я слышала, ты едешь во Флориду?
Кэти тяжело вздохнула. Ей так не хотелось обсуждать сейчас свои отношения с Джорданом и планы на будущую неделю. Но приходилось терпеть.
— Да, думаю, поеду, — тихо ответила она.
— И прекрасно. Это лучшее, что ты могла придумать.
Кэти знала, что ее мама симпатизирует Джордану. Ей нравились его твердость и настойчивость в достижении избранной цели. Как и отец, умерший вскоре после свадьбы Кэти, мама знала Джордана с самого детства. И даже профессия музыканта, которая не слишком нравилась родителям невесты, не повредила ему в их глазах.
— Но только, пожалуйста, — умоляла Кэти, — не фантазируй. Я еду только для того, чтобы принять участие в выступлении и отметить день рождения Алекс.
— Да, да, конечно. Я так и подумала. Но все же как хорошо, что вы помирились с Джорданом. Я, пожалуй, тоже приеду на день рождения Алекс.
— Джордан тебя пригласил?
— А что тут такого удивительного?
Кэти подумала, что удивительного в этом действительно ничего не было. Ведь все время, пока девочки были маленькими, Сэлли была рядом с ними. А когда Кэти развелась с Джорданом и переехала в Нью-Йорк, мать даже оставила свой дом в Майами и переехала следом за дочерью.
Впрочем, мать всегда была очень независимой женщиной. И поселившись в другом районе города, сразу занялась общественными делами. Но когда Кэти или девочки нуждались в помощи, она всегда оказывалась рядом. До замужества у Сэлли была бурная личная жизнь, она то и дело бегала на свидания. Но сразу после окончания средней школы вышла замуж, а вскоре родила Кэти. Сейчас Сэлли Конноли по-прежнему выглядела высокой, стройной, привлекательной женщиной, которой на вид не дашь больше пятидесяти. Порой Кэти, честно говоря, с оттенком легкого негодования думала, что есть в этом нечто от «Портрета Дориана Грея/]: казалось, мать с каждым годом выглядит все лучше и лучше, чем сама Кэти похвастаться не могла.
— Ты, кажется, не хочешь, чтобы я ехала? — огорченно произнесла Сэлли. — Но не беспокойся, я ненадолго. Только побываю на дне рождения Алекс да посмотрю на ваше выступление. Джордан сказал, что девочки будут дублировать. Боже, как это интересно!
— Что ты, мам, — возразила Кэти, — я рада, что ты приедешь. Думаю, будет очень весело.
— Да, дом будет полон гостей. Но готова ли ты к встрече с прошлым? — В ее голосе чувствовалась забота.
— Ничего, справлюсь.
— Ах, лучше бы все происходило в другом доме. Как переступить его порог? Да еще эта женщина… Просто не знаю, как и быть.
— Ты имеешь в виду Тару Хьюз? — сухо спросила Кэти.
— Да, именно ее.
— Но ведь это я, как ты помнишь, ушла от Джордана. И я не вправе вмешиваться в его личные дела.
— Извини. Но мне так хочется помочь тебе, хотя бы морально.
— Ничего. Я приеду на остров с другом. И все будет нормально.
— С другом? А кто он такой?
— Просто друг. Все будет в порядке. А сейчас, мама, пора заканчивать разговор: у меня дела. Хорошо?
— Может быть, тебе лучше поехать одной?
— Но ведь Джордан будет не один, — мягко возразила Кэти.
— Так стоит ли повторять его ошибку?
— Но он это ошибкой не считает.
— Его знакомая слишком молода. А женщины живут дольше мужчин.
— Но ведь и отец был старше тебя. И тогда это не вызывало у тебя возражений.
— Да, отец был настоящим мужчиной, — мечтательно произнесла Сэлли. — Но мужчины почему-то любят встречаться с женщинами моложе себя. А ведь если женщины живут дольше, то логичнее было, если бы мужчины избирали себе женщин постарше.
— Это любопытная концепция, мам, — иронически заметила Кэти. — Может быть, когда-нибудь она войдет в моду.
— Да, да, мы ведь знаем, что мужчина наиболее сексуально активен лет в восемнадцать, а женщина достигает полного расцвета в тридцать, а то и в сорок лет. Так что у тебя сейчас самая лучшая пора жизни. А как ты тратишь лучшие годы?
— Мама, я живу прекрасно!
— Но не слишком содержательно.
— Что же ты хочешь от меня? — рассердилась Кэти. — Уж не собираешься ли ты заняться заманиванием Джордана в семейные сети?
— Что ты, у меня и в мыслях не было вмешиваться в чужие дела. Но все же он делает глупость, встречаясь с этой мисс Хьюз. Лучше бы подыскать себе другую женщину, да и тебе не мешало бы выбрать партнера получше: ты ведь сказала, он просто друг, а тебе нужна полноценная любовь. Вы с Джорданом оба пережили свой расцвет как-то впустую.
— Спасибо на добром слове.
— Это говорю не я, это говорит наука.
— Джордан, по-моему, насчет своего расцвета иного мнения, да и эта его актриса, видимо, тоже.
— Может, и ты насчет себя думаешь иначе?
— Мама, я кладу трубку! Ну что ты в самом деле?!
— До свидания, душенька.
— До скорого, мам.
— Передай от меня привет этому твоему пылкому поклоннику, — иронично заметила Сэлли.
— Он еще не согласился поехать со мной.
— Ну так скажи ему, что я настаиваю.
— Постараюсь.
— Удачи тебе, дорогая! — бросила Сэлли и положила трубку.
Кэти улыбнулась. Все-таки забавная женщина ее мать. Только бы она не проговорилась, что они с Джереми всего лишь приятели. Да ничего, как-нибудь обойдется. И Кэти, тихо вздохнув, принялась за работу.
Прежде всего она попросила свою помощницу Энджи заняться поисками потерянной рукописи, а затем, сурово нахмурив брови, отправилась в отдел художественного оформления.
К вечеру рукопись нашлась. Она мирно лежала на столе совершенно не в том отделе, где должна была оказаться. Столь же удачно уладилось дело и с обложкой. Художник, чрезвычайно милый молодой человек, сразу же согласился за отдельную плату переделать свое «произведение» и очень внимательно выслушал все наставления Кэти. Правда, совещание по маркетингу окончилось не так успешно, как рассчитывала она, и пришлось немного поломать голову над тем, где раздобыть деньги на рекламу нового автора. Но в общем день прошел вполне благополучно.
После работы Кэти отправилась в спортивный зал. И Джереми, уже поджидавший ее, порекомендовал ей сегодня заняться на лестничном тренажере. Что вполне устраивало Кэти, которая знала, что тренажер этот находится в самом дальнем конце зала и ей не найти лучшего места для серьезного разговора.
Она призналась ему, что согласилась поехать на Стар-Айленд, но нуждается в его помощи и без него не представляет себе этой поездки. Он должен сопровождать ее на остров. Но тренер, выслушав ее, отрицательно покачал головой.
— Ну пожалуйста! — умоляла его Кэти. Она с горячим усердием работала на тренажере, не обращая внимания на боль в ногах, чтобы завоевать его расположение.
— Но, Кэти, — возражал он, — одно дело — сыграть роль влюбленного на один вечер, а совсем другое — разыгрывать страстную любовь в течение недели перед хорошо знакомыми тебе людьми. Что скажут твои дочери?
— Они не будут вмешиваться.
— Откуда ты знаешь?
— Им знакомо чувство гордости.
— Но я занят.
— Ты ведь так хотел побывать на Стар-Айленде.
— Не искушай меня. Лучше внимательней работай на тренажере. Скажи, ты все это придумала, чтобы бывший муж не слишком досаждал тебе?
— Ты угадал.
— Моя роль не из легких.
— Там будет и моя мама.
— Час от часу не легче.
— Но она знает о тебе, желает твоего присутствия и согласится подыгрывать нам.
— Заботливая мама.
— Джордан ведь тоже будет не один. Он повсюду теперь водит за собой одну девицу.
— Тару Хьюз? Симпатичная малышка, весьма сексуальна.
— Вот именно. Но она слишком молода для него.
— Я думаю, ей лет тридцать.
— Ну да, — поморщилась Кэти. — Я старше ее лет на пятнадцать.
— Но ты прекрасно сохранилась: на сегодняшний день никаких следов гниения и разложения, — пошутил Джереми.
— Спасибо за комплимент. Но пойми меня, эта девица все время будет у меня на глазах, хозяйкой в моем доме.
— Да, но ты сама уехала оттуда.
— Но я никогда и не думала туда возвращаться.
— Так зачем же согласилась?
— Но ведь ты тоже советовал мне поехать, — напомнила ему Кэти, усердно осваивая тренажер, хотя ноги болели все больше и больше.
— Можно подумать, что ты когда-нибудь слушалась меня, — возразил Джереми.
— Есть еще одна причина. Ты заметил, как был вчера взволнован Джордан?
— Нет. Вроде бы все было нормально.
— Тебе так показалось, потому что ты его плохо знаешь.
— Он вел себя как настоящий джентльмен. Не дрогнул даже под дулом пистолета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28