— Ладно, — решительно вмешался в разговор Джордан. — Что бы ни случилось, мы об этом больше говорить не будем. Все вели себя недостаточно разумно. Но впредь чтобы ничего подобного больше не было. Вы слышите меня?
— Она не спрашивала нас, как открыть воздушную заслонку, — шепотом пояснила Брен матери.
— Ох, Джордан. — Вся в слезах, Тара была в состоянии лишь повторять его имя.
— Успокойся. Все уже в порядке, — сказал Джордан и повернулся к остальным. — Я думаю, вряд ли кому-нибудь захочется еще сегодня нырять. А потому нам пора домой.
Он успокаивающе похлопал по плечу Тару и посмотрел на Джо, который, согласно кивнув, принялся укладывать разбросанное по палубе снаряжение для подводного плавания. Когда с этим было покончено, Джордан стал к рулю, и «Песчаная акула», совершив поворот, легла на обратный курс.
Дорога домой показалась томительной и длинной. Добравшись наконец до пристани, все, устав от утренних приключений, разбрелись кто куда. Тара и Джордан расположились на веранде в шезлонгах, а Кэти с дочерьми прошли на пустую в это время суток кухню.
— Послушайте, — сказала им Кэти, — не устраивайте Таре всякие пакости и мелкие злодейства. Ведь я знаю: вы нарочно разыграли эту историю с аквалангом.
— Нет, мама, что ты, — возразила Алекс. — Мы даже предупредили ее, что нырять одной очень опасно.
— Да, но вы не остановили ее, когда она стала надевать снаряжение.
— Мы не обратили на это внимания, — поддержала Брен сестру. — Мы думали, что она просто экспериментирует. Задает вопросы, осматривает гидрокостюм.
— Даже отвечать на ее вопросы и показывать ей акваланг и то не стоило. Она могла погибнуть из-за вашей неосмотрительности.
— Ну уж, — фыркнула Алекс, — там всего было тридцать футов глубины.
— Утонуть можно и в ванне, — сердито одернула ее Кэти. — И прошу вас: не старайтесь изменить наши отношения с отцом. К добру это не приведет.
В дверях появилась Сэлли. Тихо мурлыча про себя какую-то незамысловатую мелодию из старого кинофильма, она при всеобщем молчании неторопливо прошествовала к холодильнику и, некоторое время покопавшись в нем, нашла большую бутылку содовой и тарелочку с мелко накрошенным льдом. Наполнив всем этим высокий стакан, она недоуменно посмотрела на стоящих перед ней внучек.
— Как вы могли так поступить с Тарой? — покачала она головой. — Зачем вы надоумили ее нырять одну?
— Но все было совсем не так, — начала оправдываться Брен.
— Она же могла утонуть, — перебила ее Сэлли. — Ох уж эти ваши уловки, лишь бы помочь матери. Вам не следует вмешиваться в эту историю. Пусть Кэти разбирается в ней сама. Только она одна и может всерьез соревноваться с Тарой.
— С тридцатилетней королевой красоты?
— Зато у вашей матери выше коэффициент умственного развития.
— Но, бабушка, ты забываешь, какое значение имеет в таких делах размер бюста.
— О, у Кэти с этим тоже все в порядке, — лукаво посмотрела на дочь Сэлли. — Высокие, красивые груди — все как положено.
— Мама, что ты такое говоришь! — возмутилась Кэти.
— Правду, дорогая моя, и только правду. Впрочем, я что-то слишком заболталась с вами. Мне нужна была лишь содовая со льдом.
И Сэлли, весело подмигнув Кэти, вышла из кухни. Из коридора снова раздалось ее мелодичное мурлыканье.
— Да, мамина грудь ничуть не хуже, чем у Тары, — сказала Алекс, обернувшись к Брен. — А значит, ей есть чем бороться с соперницей.
— Девочки, — недовольно одернула их Кэти, — займитесь-ка лучше собственной анатомией и физиологией. А еще лучше — своим воспитанием. Я надеюсь, что сегодня утром все произошло случайно. Но если подобные случайности будут повторяться, то имейте в виду, мне придется принять самые суровые меры! Вы поняли меня?
Не дожидаясь ответа, она вышла из кухни и направилась к бассейну.
Глава 14
Густая блестящая пена белыми мохнатыми сугробами громоздилась поверх теплой, расслабляющей тело воды. Откинув голову на край высокой голубой ванны, Кэти с интересом просматривала рукопись, которую захватила с собой из Нью-Йорка, — ее листы лежали на плетеной скамеечке.
Содержание текста ей определенно нравилось. Стремительный, захватывающий сюжет, резкий, решительный стиль, живые, рельефные описания — все говорило в пользу автора романа. Зря, между прочим, некоторые снобы считают детективные романы «макулатурой». Действие разворачивалось в Техасе. Убийство, суд над любовником убитой женщины, смертный приговор, приведенный в исполнение, — и вдруг найдена веская, неоспоримая улика, доказывающая непричастность казненного к убийству. Паника, шок, и все начинается снова.
Кэти отложила в сторону прочитанную страницу и тут услышала стук в дверь своей комнаты.
— Кто там? — крикнула она, приподнявшись в ванне.
— Джордан. Можно войти?
— Нет, я принимаю ванну.
Но уже хлопнула дверь, в спальне послышались шаги — и вот уже Джордан на пороге ванной комнаты. Кэти вздохнула и спряталась под белыми клубами пены.
— Но, Джордан, — запротестовала она, — я ведь моюсь.
— Это я уже понял, — ответил он. — Но говорить-то ты, надеюсь, можешь?
— Ты не должен здесь находиться.
— Почему же? А может быть, я забыл что-нибудь в этой комнате.
— В доме полно гостей. Вдруг кто-нибудь застанет тебя здесь?
— Тогда я спрячусь в ванной. И там никто не найдет меня. Разве что придет твой молодой симпатичный увалень.
— Джереми спит.
— Надо же! В такое время?
— А тебе бы не мешало быть рядом с Тарой.
— Но сейчас я рядом с тобой и хочу с тобой поговорить.
— Поговорить мы, конечно, можем. Но не надо играть чувствами других людей. Тара и без того пережила сегодня серьезное потрясение. А ты снова хочешь заставить ее мучиться.
— Не слишком ли ты хлопочешь о ее самочувствии? Уж не скрывается ли за этим твое беспокойство о мнении Джереми?
— Не болтай глупости.
— Тара прекрасно себя чувствует и совсем не нуждается в твоей заботе. А я хотел лишь спросить, не составишь ли ты мне компанию на этот вечер. В семь зайдет Мики, и мы отправимся ужинать в местную закусочную. Кстати, там есть отдельные кабинеты, где можно поговорить.
— Хорошо, — согласилась Кэти, — но как мы это объясним Таре?
— Она прекрасно знала, что всю эту неделю я буду очень занят. И теперь ей не на что жаловаться.
— И все же это как-то некрасиво.
— Брось. В конце концов безопасность наших дочерей касается только нас двоих.
— Но Тара тоже может помочь нам.
— Да с какой стати, не пойму, ты ее так защищаешь? Будто она тебе близкая подруга или родная дочь.
— Я всегда защищаю маленьких.
Джордан улыбнулся. И Кэти вдруг почувствовала благодарность судьбе за то, что родилась женщиной, вновь ощутила праздничную полноту жизни. Вся ванная комната наполнилась мягким, живительным теплом, а в углах ее словно засветились разноцветными огоньками маленькие карнавальные фонарики. Или это заиграли всеми цветами радуги легенькие, наполненные светом пузырьки пены? Кэти осознала, что все эти годы в ее жизни было так мало живой, страстной любви, так мало секса. Что все это время ей так не хватало настоящей нежности.
Кэти почувствовала, как поднимается в душе, окатывая теплыми волнами ее затуманившееся сознание, глубокое, как морское безмолвие, и жаркое, как летний день, томительное, страстное желание. И она с благодарностью подумала о густой белоснежной пене, что надежно скрывает от посторонних глаз ее неуместное любовное смущение и помогает ей удерживаться от новых нелепых безрассудств.
— Чем это ты занимаешься? — спросил Джордан, взяв в руки лежавшую на низенькой скамеечке рукопись.
— Читаю, — пробормотала смущенная Кэти.
Нужно было встать и убрать рукопись подальше от воды. Но она боялась, что затвердевшие, набухшие соски выдадут Джордану скрываемое ею желание.
— Читаешь? Здесь?
— А что в этом странного? Не думаешь ли ты, что я и читать уже не в состоянии?
— Нет, не думаю. Ты ведь у нас вообще молодец. Умудряешься работать в любом месте, в любых условиях.
— Убери, пожалуйста, листы подальше от ванны.
Джордан внимательно прочитал несколько страниц и, переложив рукопись на столик, пристально посмотрел на Кэти:
— Зачем тебе все это?
— Хочу знать, чего стоит этот роман.
— Зачем?
— Чтобы решить, будем мы его покупать или нет.
— Но ты не у себя на работе. Здесь можно и отдохнуть.
— Мы редко редактируем в офисе. Чаще всего занимаемся этим дома или вообще где придется.
— Удивляюсь тебе. В доме все вверх дном, происходят загадочные события, приезжают старые друзья, вот-вот прояснится хоть что-то об этой таинственной смерти: вдруг это действительно убийство! А ты — читаешь?
— Привычка. Знаешь, у каждого редактора есть маленькая подставка для книг с небольшим, но очень удобным фонариком. И он читает редактируемые романы и в метро, и в машине, и посреди улицы. А иногда, когда садятся батарейки его маленького фонарика, он пристраивается под большим уличным фонарем и торопливо делает свои пометки. Такая уж работа. Ничего с этим не поделаешь. А этот роман, кстати, довольно интересный.
— Интереснее, чем реальная жизнь?
— Как и в реальной жизни, в нем много и спорного, и неопределенного.
— А если рукопись упадет в ванну? — улыбнулся Джордан, низко наклонившись над Кэти, и она смущенно прикрыла грудь рукой, заметив, как поредели клубы скрывающей ее пены.
— Именно так один из крупнейших филиалов «Нью-Йорк таймс» лишился однажды своего бестселлера: рукопись утонула в ванне редактора.
— Забавная история. Чем же он занимался в своей ванне?
— Я же говорю: топил рукопись. А с ней — миллионы долларов.
— А может быть, его развлечения в ванне стоили того?
Кэти почувствовала, что сердце гулко стучит у нее в груди. Близость Джордана горячо волновала ее кровь. Давно знакомый запах его одеколона притягивал, манил к себе. И она ощущала, как с каждым мгновением убывает ее самообладание и уже нет сил сопротивляться томительному, страстному влечению.
Нужно было прогнать Джордана из ванной. Заставить его уйти и не мучить любовным желанием. И последним усилием воли, собравшись и попытавшись сосредоточиться на произносимых словах, она сказала:
— Нет, Джордан, нет. Мы разведены, мы отвечаем за других людей. Мы не должны забываться. Уйди. Оставь меня.
— Что? — сказал он шепотом, наклонившись еще ниже. — Что мы не должны?
И вдруг, резко обхватив ее руками, поставил на ноги и жадно поцеловал в губы. Поцелуй был долгим и жарким; горячей волной разлился он по всему телу Кэти, и она в одно мгновение забыла все то, что так жаждала объяснить. Нежные руки Джордана ласкали ее упругие, налитые соски, а она торопливо расстегивала пуговицы его рубашки и в жадном исступлении гладила ладонями крепкие, мускулистые плечи, твердую, широкую грудь, сильные, теплые руки.
Она добралась до его джинсов. И взвившейся взволнованной осой зажужжала, скользнув вниз, блестящая серебристая «молния». Джинсы упали на пол. А торопливые пальцы уже добрались до узких голубых плавок и жаждали разоблачения скрываемой ими тайны. И тайна не заставила себя ждать. Глухой темный огонь обжег сердце Кэти, когда ее рука коснулась таившегося в них богатства.
Джордан застонал. Он горячо стиснул ее мокрые, дрожащие от любви плечи, вытащил Кэти из покрытой пеной ванны. И их тела соединились в мощном, страстном порыве.
— Повернись, — шепнул он ей.
И вот уже, прижавшись к ее спине всем своим крепким, упругим телом, он жарко ласкал ее нагую трепещущую грудь, живот, нежные волоски между бедер. Он заставил ее нагнуться вперед, и их тела вновь слились, двигаясь в едином восторженном ритме.
Кэти чувствовала невыразимое блаженство. Ее губы бормотали бессвязные нежные слова, а руки с судорожной силой стискивали влажные края ванны. Она выгибалась, стонала, вздрагивала и вдруг закричала так громко, что сама в испуге зажала себе рот ладонью.
— Ничего. Все прекрасно, — прошептал ей на ухо Джордан.
Он все еще сжимал ее своими сильными руками. И Кэти успокоилась и улыбнулась своему минутному испугу.
В дверь постучали. В коридоре раздался голос Джереми:
— Кэти, с тобой все в порядке?
Отстранив Джордана, Кэти закуталась в полотенце и вышла из ванной. Остановившись у двери, она принялась успокаивать Джереми:
— Все хорошо. Просто я уронила баночку с кремом и сама же испугалась. Извини, что разбудила тебя. Можешь спать дальше.
— Ну что ж, если с тобой все впорядке, я и правда пойду еще немного посплю.
— Иди, конечно. У меня все прекрасно.
Кэти обернулась и взглянула на Джордана. Он стоял рядом, неторопливо натягивая джинсы и с улыбкой посматривая на нее.
— Так, значит, ты уронила баночку с кремом? — засмеялся он. — А я и не знал, что это так называется.
— Помолчи ради Бога! — нахмурилась она. — Тебе так хочется говорить пошлости?
И, резко повернувшись к Джордану спиной, отправилась в ванную. Он поймал Кэти за руку и, приблизившись, заглянул ей в глаза. Его глубокий, нежный взгляд, казалось, проник ей в самую душу. И она смущенно прищурилась, но не попыталась освободиться из его рук.
— Прости, — прошептал он ей на ухо, — я не хотел расстраивать тебя.
— Я не сержусь. Во всем, что со мной случается, я предпочитаю винить только себя.
— Но я, наверное, тоже не всегда бываю на высоте?
— Что ж. Я ведь немного старше тебя, а значит, большая доля ответственности и за это тоже лежит на мне.
— О да! — улыбнулся он. — По сравнению с тобой я еще совсем мальчик.
— И все же мне грустно, — вздохнула Кэти. — Сама не знаю почему.
— Странно. А я чувствую себя замечательно.
— Скажи, — смущенно опустив глаза, спросила она, — ведь мы расстались не потому, что у нас что-то не ладилось в наших сексуальных отношениях?
— Конечно, нет. С этим у нас всегда все было прекрасно.
— Да, но одного секса, увы, мало для создания крепкой семьи.
— Но и он очень важен.
— Не потому ли тебе так нравится Тара? У нее, наверное, самое красивое телосложение — просто мечта любого мужчины? И тебе очень хорошо с ней?
Кэти хотелось быть дерзкой, хотелось победить Джордана в этом непринужденном словесном поединке. Но он лишь печально улыбнулся в ответ.
— Тело-то у нее красивое, — согласился он.
— И к тому же молодое, — добавила она, недовольная, что сама же вынудила Джордана признать достоинства Тары.
— Но я всегда любил только твое. И ты сохранила его в замечательной форме.
— Неужели?
— Да. Я ведь тоже старался все эти годы выглядеть как можно лучше. Но когда я увидел рядом с тобой этого древнегреческого бога, я понял, что вряд ли смогу состязаться с ним.
— Это ты о Джереми?
— О нем.
— Тело-то у него красивое, — улыбнулась она, повторив интонацию Джордана. — Но мне всегда нравилось только твое.
— Спасибо.
— И ты сохранил его в замечательной форме.
— Неужели?
— Уверяю тебя.
— Чтобы доказать тебе это, я готов заниматься с тобой любовью бесконечно.
— Мы и так уже наделали много глупостей. Нам надо остановиться. Кроме неприятностей, это нам ничего не принесет.
— Одну неприятность мы уже имеем.
— Какую? — испугалась Кэти.
— Твоя рукопись. Как я ни старался ее спасти, она все же упала в ванну и, боюсь, безнадежно промокла.
— Что ты говоришь! — вскрикнула Кэти и со всех ног бросилась спасать погибающий роман.
Рукопись и правда была в крайне плачевном состоянии. Ее листы набухли и покоробились, а некоторые из них слиплись друг с другом и, расползшись на кусочки, превратились в кучу макулатуры — теперь уже в прямом смысле слова.
Кэти было и смешно, и грустно. Она сидела на полу, перебирая остатки безнадежно утраченного романа, а Джордан, стоя над ней, спокойно наблюдал, как она пытается что-то рассмотреть в этих мокрых рваных листах.
— Помоги мне, — обратилась она к нему.
— У тебя все равно ничего не получится.
— Я хочу найти титульный лист с адресом и телефоном автора. А, вот седьмая глава целиком. Вот восьмая…
Джордан, вздохнув, присел рядом с ней на корточки. Он поправил полотенце, сползшее со спины Кэти, и поднял с пола какой-то мокрый, менее других исписанный лист.
— Вот он, — протянул он его Кэти.
— Замечательно. — Она подхватила лист и кинулась к телефону.
— Подожди, Кэти! Ведь сегодня суббота. Не лучше ли отложить это дело до понедельника?
— Время не терпит. К тому же я точно знаю: есть еще один экземпляр.
Она очень скоро дозвонилась до автора, которым оказалась молодая женщина с очень приятным голосом. Кэти предложила ей те условия, которые они всегда предлагали в таких случаях своим авторам, и договорилась о контракте на две книги.
Джордан, прислонившись плечом к косяку, с любопытством разглядывал Кэти, пока она говорила по телефону. И когда она, удовлетворенная полученными результатами, улыбаясь, повернулась к нему, он с усмешкой сказал:
— Кажется, наша любовь доставила удовольствие не только тебе, но и автору этого романа.
— Благодаря ей она получит немалые деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28