— Дант не прикасался ко мне!
— Ты не можешь этого знать, потому что ничего не помнишь.
— Я же говорю: Дант показал себя благородным и честным человеком.
— Благородным? Ха! Этот мерзавец не имеет представления о том, что такое благородство! Я предупредил тебя, Джиллиан. Если ты откажешься выйти за Гаррика, я посажу Моргана в Тауэр. Как ты думаешь, кому король поверит больше, мне или Повесе? Джиллиан стало страшно. Ощущение было не из приятных. Она взглянула старику в глаза и поняла, что не в силах остановить его.
— Зачем ты так со мной поступаешь? Ведь я твоя дочь. Мне казалось, что ты меня любишь.
— Я люблю тебя, Джиллиан. Именно поэтому и иду на это. Я хочу оградить тебя от Моргана. Брак с Гарриком видится мне единственным выходом из сложившегося положения. Ты хоть понимаешь, что станет с твоим добрым именем, если люди узнают про твою связь с Повесой?
— Не называй его так!
— Я принял решение. Мои условия ты слышала. Если ты думаешь, что я проявлю малодушие, то ошибаешься, Джиллиан. Я не позволю, чтобы ты стала игрушкой в руках этого негодяя. Он думает избежать Божьего наказания за свои грехи и купить с твоей помощью себе индульгенцию. Но ему это не удастся. За свои поступки надо платить. От своего прошлого не уйти, не спрятаться. Придет день — когда к тебе вернется память, — и ты скажешь мне спасибо за это. Поймешь, что я действовал ради твоего же блага.
Как только дворецкий открыл двери, Дант поднялся. В комнату вошел высокий темноволосый человек, и, увидев его, Дант вынужден был с неохотой признаться себе в том, что нервничает больше, чем ему бы хотелось. Рука непроизвольно сжалась в кулак.
Король Карл II кивком головы отпустил лакея и повернулся к Данту:
— Ты, Морган, либо очень смел, либо очень глуп, что пришел сюда.
Дант опустился на одно колено, склонил голову и в знак выражения своего уважения прикоснулся поцелуем к перстню на руке Карла.
— У меня было много времени, чтобы подумать над этим вопросом, ваше величество. Три года. И я пришел к выводу, что во мне хватает и того и другого. Впрочем, глупости, конечно, больше.
Губы Карла тронула тонкая тень улыбки.
— Что ж, во всяком случае, ты все так же самонадеян. — Он отступил на шаг. — Ладно, поднимайся, а то я начну думать, что ты всерьез оробел.
Дант выпрямился. Он ждал, когда король продолжит.
— Бренди? — предложил Карл.
— Почту для себя за честь, если только ваше величество соизволит присоединиться ко мне.
— Хватит, Морган, словесного этикета. В конце концов, это твой коньяк.
— Дар вашему величеству в знак благодарности за то, что мне было позволено вернуться.
Карл оглянулся на дверь, по обеим сторонам которой стояли лакеи. Меньше чем через минуту перед ним уже были рюмки, наполненные добрым французским коньяком.
— Как поживает наш брат Людовик?
— Его величество — в состоянии полного благополучия. Между прочим, ваша сестра решила передать вместе со мной свой привет Англии.
Карл внимательно взглянул на Данта:
— Минетт что-то передала через тебя?
— Да, ваше величество, письмо.
С этими словами Дант достал из-за полы камзола сложенный и запечатанный лист пергамента, зная, что держит в руках свое окончательное прощение при дворе. Король Карл был очень близок со своей сестрой. В сущности, он ни с кем не был так близок, как с ней. Минетт он ставил выше наиболее доверенных своих друзей, любовниц, даже выше королевы.
Будучи в Версале, Дант подружился с английской принцессой, которая вышла замуж за брата Людовика XIV, некрасивого и пользовавшегося дурной репутацией герцога Орлеанского. Французы тепло приняли Минетт в своей стране и хорошо к ней относились, но англичанка знала, что все это условно. Ее все еще рассматривали в качестве иностранки, приехавшей из страны, с которой у Франции были весьма натянутые отношения. Из-за такого положения Минетт мало кому могла доверять при французском дворе.
Данту она доверяла. Он развлекал принцессу рассказами о наиболее громких скандалах в Уайтхолле и лицах, принимавших в них непосредственное участие, рассказывал о короле, которого та не видела уже много лет. Когда же Данту стало известно о том, что ему разрешено вернуться на родину, он первым делом нанес визит Минетт и предложил ей свои услуги в качестве доверенного курьера.
Карл немедленно вскрыл протянутое ему Дантом письмо и углубился в чтение. Дант молча ждал, маленькими глотками отпивая из своей рюмки и следя за королем. Когда тот дошел до последней строчки, он широко улыбался, словно ребенок.
— Я так соскучился по ней, — проговорил он наконец, сложив письмо и сунув его в карман. — Людовик не отпускает ее от себя с тех пор, как она вышла замуж за этого орлеанского борова. Думаю, он боится, что я не позволю ей вернуться, если он отпустит ее на время домой, в Англию. Она не может прямо писать о своем положении, так как знает, что все ее послания прочитываются, прежде чем быть отправленными. У меня самого имелись кое-какие подозрения, которые только подтвердились после прочтения этого письма. Герцог Орлеанский дурно с ней обращается. Что ж, по крайней мере, я понимаю брата Людовика, он правильно опасается: я не отпущу от себя сестру, если она приедет погостить.
Дант кивнул.
— Могу от себя сказать, ваше величество… может, вам станет немного легче от этого… Словом, принцесса ведет весьма спокойный и безмятежный образ жизни в Версале. Она окружила себя особой свитой, состоящей почти исключительно из живущих во Франции англичан. А с мужем видится редко. Наверняка вам будет приятно услышать, что они заключили между собой некое соглашение, по условиям которого герцог Орлеанский входит в контакт со своей супругой только в случае политической необходимости.
Карл улыбнулся:
— Да, мне приятно это слышать, но я все равно сделаю все от меня зависящее, чтобы снова увидеться с нею. — Король на минуту отдался своим думам и воспоминаниям, касающимся сестры, потом как будто очнулся и вновь взглянул на Данта. — Приношу тебе свои соболезнования, Морган.
Дант кивнул.
— А я со своей стороны выражаю вам признательность за то, что мне было позволено приехать и воздать последние почести матери.
— Но в душе-то затаил, конечно, обиду на то, что тебе пришлось просидеть во Франции так долго, а? Дант только молча посмотрел на короля. Карл усмехнулся:
— Ладно, ладно, Дант. Моя вина, что услал тебя туда на целых три года, признаю. В результате лишил тебя возможности побыть вместе с матерью в ее последние дни. А на это не имел права даже я. Знаешь, ведь я тоже не повидался со своим отцом перед тем, как его убили. Надеюсь, ты примешь мои искренние извинения за то, что твое прошение провалялось несколько месяцев? У нас тут такие денечки были, сам знаешь…
Дант склонил голову.
— Все это в прошлом, ваше величество, а я с недавних пор стал придерживаться мнения, что чем скорее забывается прошлое, тем лучше.
Карл допил коньяк и отставил рюмку.
— Кассия рассказала мне об одной интересной гостье, которую тебе пришлось принимать у себя в последние недели.
Дант никак не ожидал такого поворота в разговоре. Он выпрямился на стуле, готовясь защищаться.
— Я всего лишь подал руку помощи леди Джиллиан.
— Все нормально, Морган. Я высоко ценю мнение Кассии, а она говорит, что ты, судя по всему, открыл новую страницу в книге твоей жизни. — Он помолчал. — Удивляюсь, как тебе удалось удержать себя в рамках приличия все то время, что девушка прожила у тебя. У меня, боюсь, не хватило бы силы воли.
— А у меня хватило, ваше величество. Впрочем, как выяснилось, это ничего мне не дало. Ее семья, как вы, думаю, догадываетесь, относится ко мне весьма прохладно, И мне будет очень нелегко завоевать их расположение. Я даже просил ее руки, но отец леди Джиллиан отказал мне наотрез. Он считает, что это я несу ответственность за ее похищение и за травму, которая привела к потере памяти.
— Это правда?
Дант спокойно посмотрел на короля:
— Клянусь вам, ваше величество, что я не участвовал в этом.
Карл поднял руку:
— Раньше я с легкостью поверил бы в то, что ты организовал это похищение, но не теперь. К тому же и в прошлом ты никогда не поступал бесчестно. Включая и последнюю историю.
Дант очень надеялся, что тема побега Франчески Стюарт с герцогом Ричмондским не будет поднята во время этого разговора.
— Тогда мои намерения также были самыми честными, ваше величество.
— Мне это известно, Морган. Между прочим, я сознаю, что не должен был удерживать возле себя Франческу против ее воли. Девушка имела право на счастье, и, судя по всему, она нашла его с Ричмондом. Хотя мне поначалу и было весьма трудно в это поверить. Не беспокойся, я не собираюсь прислушиваться к беспочвенным обвинениям, которые бросает в твой адрес старик Адамли. Так что если ты еще не отказался сам от мысли об этой девушке…
— Не отказался, ваше величество, можете мне поверить. И я добьюсь ее. Но сначала необходимо найти того, кто в действительности является ее похитителем.
— Не думаю, что с этим у тебя возникнут большие проблемы, Морган. Ведь ты в свое время хорошо помог Кассии. Помнишь то затруднительное положение, в которое она попала, когда был убит ее отец? Твои навыки сыщика, конечно, не могли не подзабыться во время трехлетнего бездействия во Франции, но все равно, полагаю, ты и из этой ситуации выйдешь победителем.
Глава 23
Джиллиан стояла на верхней ступеньке лестницы, которая вела в сверкающий и уже полный народу танцевальный зал королевского дворца. Дорри, находившаяся рядом, по левую руку, назвала его «ямой». Справа от Джиллиан была ее мать. Девушка молча смотрела в зал. Сотни богато украшенных драгоценностями женских нарядов, красивых камзолов… Зрелище было великолепное, вызывающее восторг.
Дамы из дома Форрестеров прибыли на бал отдельно от мужчин, которые прибыли во дворец раньше и давно уже сидели за карточными столами. Семья должна была воссоединиться к началу танцев. Это была часть плана, составленного еще дома. Цель заключалась в том, чтобы появление Джиллиан привлекло к себе как можно меньше внимания. Если бы Форрестеры приехали все вместе, что случалось весьма и весьма редко, само их появление тут же приковало бы к ним все взоры и по залу поползли бы шепотки. А как раз этого, как сказали Джиллиан, нужно было избежать любой ценой.
Клер таинственным образом исчезла сразу же по прибытии в Уайтхолл. Она ушла в сад, сказав, что должна разыскать одну свою подругу. С тех пор Клер никто не видел.
Оказавшись среди богато наряженных гостей, Джиллиан прониклась к Дорри благодарностью за то, что та уговорила ее надеть красивое платье из синего шелка со светло-желтыми нижними юбками. И хотя наряд Джиллиан был вовсе не таким богатым, как у большинства присутствующих женщин, все же синие банты на ее корсаже шли в тон ожерелью, подаренному Дантом. Подумав об этом, Джиллиан подняла руку и коснулась «Синего Джона».
В эту минуту ей пришло в голову, что разоблачить настоящего похитителя ей будет гораздо труднее, чем она надеялась. Кто же мог предполагать, что соберется столько народу? Попробуй-ка при таком скоплении людей уловить особый аромат духов злодея! Трудно, если вообще возможно.
— Здесь всегда так? — спросила Джиллиан. Они ждали, пока люди, оказавшиеся впереди них, пройдут в зал и освободят им проход.
Дорри рассмеялась:
— Ты имеешь в виду, как в воскресный день на скотоводческой ярмарке в Линкольншире? Между прочим, это выражение принадлежит тебе, милая Джиллиан. — Она обвела глазами огромное пространство зала: — Здесь, у южной стены, место молодых девушек, которым не повезло: то ли внешностью не вышли, то ли бесприданницы. В центре зала — их более счастливые подруги, которые окружены вниманием кавалеров. А леди вроде меня, которые уже успели сорвать свою удачу и выйти замуж, позволено свободно перемещаться по всему залу и находиться в любом его месте. То же самое будет и с тобой, как только ты выйдешь за Гаррика.
Джиллиан тут же помрачнела. Выйти замуж Гаррика? Чтобы потом круглыми сутками, до дурноты, выслушивать его идиотские стишки? Уж не говоря о том, что она его еще не видела воочию. Отец по-прежнему настаивал на этом браке и продолжал угрожать расправой над Дантом.
У Джиллиан, однако, были иные планы.
— А женщины постарше, — проговорила Дорри, выводя Джиллиан из задумчивости, — вроде твоей матушки вынуждены довольствоваться балконом и северной стеной, возле которой самые неудобные стулья, и смотреть на беззаботную молодежь, порхающую у них перед глазами.
— Боже, — проговорила Джиллиан, заметив богато одетого джентльмена в огромном рыжем парике, под кудрями которого почти полностью скрывалось его лицо. — Все это мне напоминает цирк…
— Верно, — сказала Дорри. — Но, между прочим, такие парики сейчас в большой моде. Ну что, пойдем?
Несколько голов повернулось в их сторону, когда они спустились по лестнице в зал. Они шли медленно, и Джиллиан перебегала глазами с одного лица на другое, внимательно разглядывая их и стараясь никого не пропустить. Может быть, если она встретится с негодяем, похитившим ее, лицом к лицу, память вернется к ней. Да, она, конечно, узнает его тотчас! И разоблачит на глазах у всех, тем самым одновременно сняв подозрение с Данта! Как это было бы здорово! Но все лица будто сливались между собой, и ни одно из них не казалось ей знакомым.
— Запомни, Джиллиан, — сказала негромко Джоанна, — ты была в деревне, навещала захворавшую тетушку. Если кто-нибудь подойдет к нам, я или Дорри шепотом скажем, кто это, или подадим какой-нибудь иной знак. Твой отец предупреждал: надо сделать все от нас зависящее, чтобы никто не догадался, что ты ничего не помнишь.
Джиллиан хотела уже ответить ей на это, что будет гораздо лучше, если они не станут скрывать правду, но не успела. Джоанна радостно улыбнулась пожилой женщине, которая как раз подошла к ним, отделившись от общей толпы.
— А, леди Долингер! Как вы сегодня?
— Мучаюсь такой страшной мигренью, какой свет не видывал, Джоанна. И потому зла на всех безмерно. — Она перевела глаза на Дорри: — А вы, Доротея, как я погляжу, опять беременны. Что же это такое, Джоанна? По-моему, вам давно уже пора попросить вашего сына, чтобы он дал бедняжке хоть небольшой роздых. — Прежде чем Джоанна смогла что-либо ответить, леди Долингер обратилась к Джиллиан: — Давно не виделись, Джиллиан. Неужели вы всерьез думаете, что вам с неба на голову свалится приличный муж, пока вы будете прятать свое миленькое личико от общества, сидя за очередной книжкой? Куда вы запропастились? Джиллиан нахмурилась.
— Я была в деревне, навещала больную тетушку.
— Тетушку? — Леди Долингер прищурилась. — Это какую же? Пердиту, сестру вашей матери? Или Эдну, сестру вашего отца?
Джиллиан оглянулась на мать. Об этом они как-то не договорились. Девушка не стала рисковать и называть наугад.
— Это Перди захворала и послала за Джиллиан, — торопливо проговорила Джоанна. — Вы же знаете, она всегда любила ее больше других. Джиллиан поехала и помогла ей подняться на ноги.
Леди Долингер, похоже, удовлетворил этот ответ, и она продолжила разговор:
— Между прочим, Джиллиан, сегодня здесь мой Хэмфри. Он, как и ваша тетушка Пердита, весьма высоко вас ценит. Может быть, вы окажете ему честь и подарите один танец?..
— Я…
— Не, бойтесь, милая Джиллиан, я же не тащу вас к алтарю. Вы слишком умны для моего мальчишки. Ему с вами не справиться. Но если его увидят с вами, может быть, какая-нибудь близорукая дурочка и сжалится над ним, может, и разглядит в нем хоть какое-нибудь достоинство…
Джиллиан удивленно посмотрела на женщину: неужели она говорит о собственном сыне?
— До сих пор все его неуклюжие попытки подыскать себе жену были неудачны, — продолжала между тем леди Долингер. — Как бы мне не пришлось кормить его до самой смерти. Нет, надо женить его и как можно скорее.
— Конечно, леди Долингер, — ответила Джиллиан. — Я с удовольствием потанцую с вашим сыном.
— Я сейчас же сообщу об этом Хэмфри.
Джоанна скосила глаза на Джиллиан.
— Может быть, мы отойдем от дверей, а то мешаем другим гостям, загораживая проход. Было очень приятно повидаться, леди Долингер.
Джоанна повела их дальше. Продвигаться вперед было непросто. Гости все продолжали съезжаться. К тому же помимо гостей в зале толкалось много прислуги, которая разносила на подносах напитки.
— О Господи, — пожаловалась Джоанна. — Если бы я знала, что здесь сегодня будет такая толчея, то предложила бы представить Джиллиан обществу в какой-нибудь другой день. Как будто все вдруг разом вернулись в Лондон и появились именно на этом балу. Остается только надеяться, что никто не обратит на Джиллиан особого внимания.
— Джиллиан! — раздался звонкий женский оклик, перекрывая общий шум.
Джиллиан обернулась и увидела двух молодых смеющихся девушек, которые пробирались к ней сквозь толпу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35