– Угу, – ответила она угрюмо. – Завтра подружка приедет.Я у нее поживу, пока не скоплю на дорогу в Аризону. – Она снова расчихалась.– Пойди-ка в ванную и переоденься, пока не схватила пневмонию.Она послушно кивнула. Он показал ей ванную, раздумывая, что делать с ней дальше.– Можно я душ приму? – крикнула она из-за двери.– Если хочешь, – ответил он сердито. – Выбрось-ка мне свою одежду. Попробую подсушить.Он пошел на кухню, включил электрический чайник, вернулся, подобрал с пола ее вещи и развесил их, на отопительной батарее, а потом извлек из шкафа широкий свитер и пару старых брюк, которые положил под дверью, чтобы она могла сразу их надеть.Каким образом он, Леон Розмонт, допустил, чтобы в его ванной мылась шестнадцатилетняя проститутка? Черт! Быть ему всеобщим посмешищем, если кто-нибудь в участке прознает про это!Она вышла сухая, чистая, нелепо тонущая в его одежде. Вода закипела, он налил кипятку в чашку, бросил в нее чай, два кубика сахара, протянул ей.Она примостилась у кухонного стола и начала с удовольствием пить.– Так что же мне с тобой делать? – спросил он.– А вы позвольте мне лечь тут на диване. Как рассветет, я уйду, – ответила она сразу же.– Нельзя.– Почему?Он взвесил положение. Единственное, что он мог бы сделать, это отвезти ее в участок. Значит, надо будет заставить ее одеться и пойти с ним. А дождь льет, и бедную девочку запрут до утра в камере, и одно только заполнение документов…Внезапно он принял решение. К черту! Пусть переночует у него на диване, и утром он отвезет ее к подруге, чтобы убедиться, что хоть на этот раз она не соврала. Где-то в глубине его сознания предостерегающий голос сказал: «Плохо придумано!», но он только отмахнулся, принес запасное одеяло с подушкой и оставил ее устраиваться. Он закрыл дверь спальни, лег в постель, прочел две главы романа Джозефа Уэмбо и заснул.Гроза разразилась около половины четвертого. Слепящие зигзаги молний, басистые раскаты грома. Леон продолжал спать, ничего не сознавая.Джой проснулась сразу же, замотала нагое тело поплотнее в одеяло и вся затряслась. Яркие вспышки молний, грохот грома ввергли ее в ужас.Она спрыгнула с дивана и кинулась в спальню Леона. Он лежал на спине и храпел, отгороженный сном от всего вокруг.Тихонько приподняв край одеяла, Джой заползла внутрь. Он не шелохнулся. Она прижалась к нему, черпая успокоение в массивности его тела. Он пошевелился, застонал во сне и что-то пробормотал.– Ты не спишь? – шепнула она, прилегая к его спине, и заскользила ладошками по его груди.Он опять замер, хрипло всхрапывая.Она перебирала густые курчавые волосы у него на груди, ища соски. По опыту она знала, что мужчину, играя его сосками, можно возбудить не хуже, чем женщину. Вот один. А вот и второй. Кончики ее маленьких коротких пальцев принялись за дело. Соски у него скоро отвердели.Она скользнула ладонями ниже, нашла отверстие в пижамных штанах, запустила туда пальцы и ухватила его набухший член.Очень осторожно она начала скользить по нему ладонями вверх-вниз, вверх-вниз. Медленные ритмичные движения исторгли у него негромкий стон удовольствия, но он не проснулся.Она ухмылялась, забыв про грозу, целиком поглощенная задачей довести его до оргазма, не разбудив.– У тебя тут такой хорошенький Джонни, – ободряюще шептала она ему на ухо. – Просто лапушка… Ну же, ковбой, подари мне то, что у тебя есть… Отдай все мамочке… Отдай мне все твое молочко…О, она знала, какие слова они любят слушать, еще как знала!И все было так легко. Он кончил быстро, забрызгав простыню пульсирующими струйками спермы. Она прильнула к его спине и заснула.Когда Джой проснулась, уже занялась заря, а гроза у мчалась бесследно. Рядом с ней довольно похрапывал Леон. А что? Она же дала ему то, чего он хотел. Чего хотят все мужчины. Изображал из себя заботливого папашу, а оказался просто мужчиной. И ему все равно, что бы с ней ни случилось.Очень осторожно она выбралась из-под одеяла и, косясь одним глазом на его спящую фигуру, проверила содержимое бумажника на комоде. Ого! Триста девятнадцать долларов. Она схватила деньги, забрала свои монатки из кухни, быстренько оделась и бесшумно выбралась из квартиры.
Милли Розмонт проклинала день, когда капитан Лакост разрешил Леону забрать домой папку с делом Эндрюса. Уже две с половиной недели он каждый вечер запирался в своем тесном кабинете, где на столе было разложено содержимое чертовой папки. И просиживал там часами, не делая почти никаких пометок в своем драгоценном блокноте. Она каждое утро проверяла его мусорную корзинку, но находила только страницы с загадочными; «Почему? Где он теперь? Когда он снова убьет?»Милли решила, что настало время объясниться. Она вошла в кабинет с чашкой кофе и бутербродом.– Леон! – сказала она резко. – Можно с тобой поговорить?Он снял тяжелые очки для чтения, потер переносицу толстого носа и посмотрел на нее.– Если тебе нельзя, то кому можно?Она поставила чашку и тарелку с бутербродом на стол и поглядела на него очень серьезно.– Это дело превращается у тебя в манию, что мне очень не нравится.Он посмотрел на жену с сочувствием и попытался встать на ее точку зрения. Лучше бы объяснить ей все, рассказать, почему он ощущает свою личную ответственность. Но этого сделать он был не в силах. Слишком неловко, слишком стыдно.Он потянулся, ощущая, как устали его плечи и затекла шея.– Если ты не хочешь, чтобы я продолжал…Она беспомощно развела руками.– Вопрос не в том, чего хочу или не хочу я, а в том, что лучше для тебя.– Для меня, – медленно сказал он, – лучше разобраться с этим делом.– То есть как это – разобраться? – сердито повторила она. – Всем известно, кто убил. Сын, и ты это знаешь. И еще ты знаешь, что его обязательно арестуют за что-нибудь еще. Так всегда бывает. Ты мне сам говорил.Он отхлебнул горячий кофе.– Я должен выяснить почему, Милли. Мне необходимо это узнать.– А о чем я говорю? У тебя это навязчивая идея. И не слишком здоровая. – Несколько секунд она смотрела на него, потом повернулась и вышла из комнаты.Он куснул бутерброд, запил кофе и взял блокнот. «Где родился Дек Эндрюс? – написал он. – В какой больнице? В каком городе? Дата его рождения?»Возможно, никакой роли это не играло. И все-таки…В бумагах Эндрюсов не было ничего, что имело бы отношение к их жизни до приезда в Филадельфию двадцать с лишним лет назад. Ни брачного свидетельства, ни метрик, ни писем от родных – никаких указаний, откуда они приехали.Это тревожило Леона. Почему, ну почему никаких следов их прошлого? Они прятались от кого-то или от чего-то? Дек узнал то, чего ему не следовало знать?Уже идея.Аккуратным почерком Леон написал: «Провести компьютерную проверку Уиллиса и Уинифред Эндрюс».Почему бы и нет? Вреда не будет. Глава 15 Он выглядел наилучшим образом – то есть сногсшибательно.Регистраторша внизу вытаращила глаза и даже не заглянула в список на столе перед собой проверить, есть ли он там. Она указала ему на лифт с завороженной улыбкой и сказала:– Удачи!Да. Удача ему не помешает.Удача! Все его тело томилось по ней, как наркоман по наркотику.Он нажал на кнопку. Двадцатый этаж. Может, двадцатка станет его счастливым номером?В стенке лифта было зеркало, и он еще раз взыскательно себя оглядел.Выглядишь ты хорошо… выглядишь ты хорошо… выглядишь ты хорошо – как суперзвезда.Думай так, только так!Он вышел из лифта в людское море. Люди сидели, люди прислонялись к стенам, люди занимали каждый дюйм пространства – люди всех типов, всех возрастов, а в центре толпы находился большой стол, за которым сидели делового вида блондинка и рыжая пожилая женщина. Для Бадди сорок был возраст пожилых.Конечно, не для Джейн Фонды или Рэкел Уэлч.Он твердой походкой направился к столу, на ходу быстро установив место, где предстоял главный бой. Дубовая дверь. Медная дощечка. «Монтана Грей».Леди, вас ждет чудный сюрприз. Здесь Дружок Бадди. Дружок.Бадди явился, чтобы стать звездой вашего фильма.Он подошел к блондинке. Чудесные зеленые глаза, нежная кожа и скверно подправленный нос.– Бадди Хадсон, – объяснил он. – Мисс Грей меня ждет.Блондинка улыбнулась, нацепила очки в нежно-зеленой оправе и заглянула в список.Зная, что его фамилии она там не найдет, Бадци быстро добавил:– Боб Эванс договорился обо мне лично.Блондинка оторвалась от списка.– Боб Эванс? С кем договорился?– Э… Он говорил с Монтаной… с миссис Грей. Она сказала, чтобы я сейчас же приехал. Я участвую в программе Эн-би-си и у меня в распоряжении… – он поглядел на свои часы – ., ровно сорок две минуты, прежде чем моя задница должна снова украсить площадку. – А теперь – улыбку, которая говорит: «Я еще не встречал такой желанной женщины, за всю свою жизнь, и я бы затрахал тебя до смерти, потому что ты так беспредельно и неотразимо хороша!»– А потому, – продолжал он, – буду весьма благодарен, если вы пропустите меня следующим. Конечно, если это не нарушит вашего графика или еще чего-нибудь.Зеленоглазая блондинка знала, что к чему. У нее за спиной было много мужчин и много всякого. Она считала себя крепким орешком. Улыбка никогда не сходила с ее губ. Но Бадди Хадсон был совсем – совсем другое! Она инстинктивно почувствовала, что он хочет ее – и не потому, что в ее власти пустить или не пустить ее к Монтане Грей.– Хорошо, посмотрю, что можно будет сделать, – сказала она, записывая его фамилию.Он не спускал с нее прямого, честного взгляда:– Я буду очень благодарен.
Первое, что бросилось Бадди в глаза, – она не в его вкусе. Абсолютно. Ни с какой стороны. Она сидела за большим столом, невозмутимая, собранная, в жакете с широкими плечами и рубашке в мелкую полоску. Иссиня-черные волосы стянуты на затылке в длинную косу, а всю верхнюю часть лица закрывают огромные тонированные очки для чтения. Кожа оливкового оттенка, рот широкий и ненакрашенный. Нетушки. Совсем не в его вкусе.Дружку Бадди они нравятся нежные, золотоволосые, хорошенькие и беспомощные.Она что-то сосредоточенно писала в блокноте и, не поднимая головы, сделала ему знак сесть. Для посетителей напротив нее стояло кожаное кресло. Бадди ожег его неприязненным взглядом.Зачем садиться? Что это даст? Самое главное – первое впечатление, так пусть она, когда поглядит на него, сразу почувствует всю силу его напора.Он остался возле двери, чтобы подойти к ней, когда ничто не будет отвлекать ее внимания. Походка тоже важна. Небрежное покачивающееся движение от бедра – часть его личности. Уф-ф!Он что, нервничает? Дружок Бадди не знает, что такое нервы!Так откуда мокрые пятна под мышками? И почему верхнюю губу усеяли бисеринки пота?Стерва! Она так и будет писать весь день? Но до сих пор все шло как по маслу. Кто бы подумал, что пробиться к ней будет так просто? Опередить полную приемную людей, которым, наверное, было назначено! За эту удачу надо сказать спасибо блондинке с испорченным носом.Если бы он хоть что-то знал об этой роли! Показать себя агрессивно-сексуальным? Мальчишески-непосредственным? Обаятельным? Дастином Хофманом с кудрями?Черт подери! Он знает только название фильма и что сценарий написала она. И что снимать будет ее муж. Нутро у него свела судорога. От напряжения. Если и дальше так пойдет, язвы ему не избежать еще до тридцати.Вот-вот! А что? Рэнди выбросит их из квартиры. А у него ни денег, ни работы, и утром Ангель не моргнув глазом заявила, что беременна. Он беспокойно переступил с ноги на ногу.– Еще минуточку, – сказала Монтана, не подняв головы.Могу и подождать. То есть что я за цаца? Всего лишь никому неизвестный безработный актеришка. С какой стати считаться с моими чувствами?Новость Ангель он выслушал спокойно. Она выглядела такой счастливой! Просто язык не повернулся сказать, что ей придется сделать аборт. Позволить себе ребенка они никак не могут. Но он сумел скрыть, как он выбит из колеи. Оделся в лучший свой костюм и быстренько ушел.В «Истерн» он отправился по наитию. И вот он здесь. И она здесь – миссис Монтана Грей. Не в его вкусе. Ни с какой стороны. Но очень даже ничего, если вам нравятся сильные бабы, которым разве что яиц не хватает.Она сунула ручку в рот, вдвинула очки в волосы и пронизала его лазерами тигриных глаз.– Бадди Хадсон, – сказала она холодно. – Я не помню, чтобы Боб Эванс звонил мне про вас.Ее голыми руками не возьмешь. Это он сразу понял. Попробуй сыграть в открытую, иди напролом. Он прошагал к столу и небрежно опустился в кресло, разведя ноги.– А он не звонил.– Не звонил? – повторила она терпеливо.– Угу.– Так, может быть, вы объясните мне, почему вы здесь?Дымные эбонитовые глаза встретились с лазерными тиграми и не дрогнули. – – Потому что, – сказал он медленно, только чуточку подпустив высокомерия, – вы бы остались в проигрыше, если бы не увиделись со мной.Он одарил ее долгим эротичным взглядом.Она подавила нетерпение.– Да?– И еще в каком!Она вынула кончик ручки изо рта.– Почему бы нам сразу не покончить с дерьмом, мистер Хадсон?– А?– Бросьте изображать самую неотразимую секс-машину, которую я когда-либо видела, покажите мне себя настоящего.Он нахмурился.– Погодите…Она сочувственно улыбнулась.– Всех не обольстите.– Я…– У вас есть фотографии? Список сыгранных ролей?– Я с собой ничего не захватил.– Ну, так просто расскажите мне, что вы играли? – Она занесла ручку над блокнотом на столе.Э-эй! А ее интересует его актерский опыт. Всерьез интересует.– Я… э… играл в одной серии «Звездного неба и Хатч». И еще в «Смоки и бандит». То есть я хочу сказать, что снимался в нем, но на экран он вышел без меня…– По-моему, ситуация мне ясна.– Но не потому, что я был плох, – торопливо добавил он. – То есть… я был очень даже хорош, даже чересчур. И в эпизоде с Бертом Рейнольдсом…– Да, понимаю…Он вскочил и начал взволнованно расхаживать перед столом, вдруг забыв и про свой образ и про напор.– Я учился в школе актерского мастерства Джой Байрон, понимаете? Она меня считала одним из лучших своих учеников.Я играл Стэнли Ковальского в «Трамвае». Специальный спектакль для искателей талантов, агентов и все такое. Я всех прямо сразил. Две компании предлагали мне контракт, но я еще прежде договорился петь на Гавайях – а что обещано, то обещано. – Он торопился, слова почти налезали друг на друга. – Я настоящий профессионал, можете быть уверены.– Не сомневаюсь, – проговорила она, внимательно в него вглядываясь.– Да… ну… а с Гавайев я вернулся прямиком в рецессию. Десять тысяч актеров на десять ролей, понимаете?Она сочувственно кивнула.– По-моему, я перевидала здесь их почти всех.На столе зажужжал зуммер, и она сказала в переговорное устройство: «Да?»– Мистер Грей на линии, – доложила секретарша.– Узнайте, где он. Я перезвоню.Бадди снова сел в кресло перед столом, опасаясь, не наговорил ли он лишнего. Какое ей дело, что его вырезали из фильма Берта Рейнольдса? Какое ей дело до десяти тысяч актеров, ищущих работу?– «Звездное небо и Хатч» стоит посмотреть? – спросила она деловито.Лучше всего не вилять, понял он вдруг.– Меня и оттуда вырезали. Видите ли…. Пол Майкл Глейзер…Она засмеялась. Ну, смех! Очень сексуальный.– Знаю, знаю. Пол Майкл Глейзер испугался конкуренции, верно?Он широко улыбнулся.– Угадали.– Значит, посмотреть вас ни в каком фильме нельзя?Он нервно запустил пальцы в волосы.– В стоящем нет.Дружок Бадди. Мистер Напролом. Куда все это ведет?– Ах так! – Она помолчала. – В таком случае… может быть, вы согласитесь почитать мне, и, если окажется неплохо, мы устроим вам пробу.У него почти язык отнялся.– Пробу?– Если прочтете удачно. Берите. – Она взяла со стола сценарий и протянула ему. – Идите в приемную, ознакомьтесь не торопясь. А когда будете готовы, скажите секретарше, и я вас послушаю.Он вскочил и схватил сценарий.– Знаете, вы не пожалеете! Я выдам то, что надо.– Надеюсь. – Она кивнула.У двери он замялся.– А какая роль?Она громко рассмеялась.– Держу пари, вы понятия не имеете, о чем фильм!К нему вернулось немножко нахальства.– А кто имеет? Все агенты в городе на стену лезут, что не могут наложить на него лапу. Да если я сейчас улизну с этим экземпляром, то наверняка загребу неплохие деньги.– И, может быть, лишитесь роли Винни.– Винни… Будет сделано! – Он выскочил за дверь, прижимая сценарий к груди.Монтана проводила его взглядом. Что-то в нем ей импонировало. Плюс ошеломляющая внешность и какая-то беззащитность.Да. Все это у Бадди Хадсона есть. Но вот умеет ли он играть?
Элейн лежала на кушетке совершенно нагая, если не считать пластмассовых козыречков над глазами. Она сняла наушники «Сони», предпочтя предаться мыслям без всяких отвлечений. Как устроить званый вечер, самый лучший в городе? Как сделать его интересным и оригинальным, чтобы о нем еще долго вспоминали?Гости. Вот важнейший ингредиент. Какими бы чудесными ни были еда, обстановка, музыка, – вся суть в гостях. Если они плохо подобраны, лучше вообще не начинать. Естественно, в первую очередь Биби и Адам Саттоны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Милли Розмонт проклинала день, когда капитан Лакост разрешил Леону забрать домой папку с делом Эндрюса. Уже две с половиной недели он каждый вечер запирался в своем тесном кабинете, где на столе было разложено содержимое чертовой папки. И просиживал там часами, не делая почти никаких пометок в своем драгоценном блокноте. Она каждое утро проверяла его мусорную корзинку, но находила только страницы с загадочными; «Почему? Где он теперь? Когда он снова убьет?»Милли решила, что настало время объясниться. Она вошла в кабинет с чашкой кофе и бутербродом.– Леон! – сказала она резко. – Можно с тобой поговорить?Он снял тяжелые очки для чтения, потер переносицу толстого носа и посмотрел на нее.– Если тебе нельзя, то кому можно?Она поставила чашку и тарелку с бутербродом на стол и поглядела на него очень серьезно.– Это дело превращается у тебя в манию, что мне очень не нравится.Он посмотрел на жену с сочувствием и попытался встать на ее точку зрения. Лучше бы объяснить ей все, рассказать, почему он ощущает свою личную ответственность. Но этого сделать он был не в силах. Слишком неловко, слишком стыдно.Он потянулся, ощущая, как устали его плечи и затекла шея.– Если ты не хочешь, чтобы я продолжал…Она беспомощно развела руками.– Вопрос не в том, чего хочу или не хочу я, а в том, что лучше для тебя.– Для меня, – медленно сказал он, – лучше разобраться с этим делом.– То есть как это – разобраться? – сердито повторила она. – Всем известно, кто убил. Сын, и ты это знаешь. И еще ты знаешь, что его обязательно арестуют за что-нибудь еще. Так всегда бывает. Ты мне сам говорил.Он отхлебнул горячий кофе.– Я должен выяснить почему, Милли. Мне необходимо это узнать.– А о чем я говорю? У тебя это навязчивая идея. И не слишком здоровая. – Несколько секунд она смотрела на него, потом повернулась и вышла из комнаты.Он куснул бутерброд, запил кофе и взял блокнот. «Где родился Дек Эндрюс? – написал он. – В какой больнице? В каком городе? Дата его рождения?»Возможно, никакой роли это не играло. И все-таки…В бумагах Эндрюсов не было ничего, что имело бы отношение к их жизни до приезда в Филадельфию двадцать с лишним лет назад. Ни брачного свидетельства, ни метрик, ни писем от родных – никаких указаний, откуда они приехали.Это тревожило Леона. Почему, ну почему никаких следов их прошлого? Они прятались от кого-то или от чего-то? Дек узнал то, чего ему не следовало знать?Уже идея.Аккуратным почерком Леон написал: «Провести компьютерную проверку Уиллиса и Уинифред Эндрюс».Почему бы и нет? Вреда не будет. Глава 15 Он выглядел наилучшим образом – то есть сногсшибательно.Регистраторша внизу вытаращила глаза и даже не заглянула в список на столе перед собой проверить, есть ли он там. Она указала ему на лифт с завороженной улыбкой и сказала:– Удачи!Да. Удача ему не помешает.Удача! Все его тело томилось по ней, как наркоман по наркотику.Он нажал на кнопку. Двадцатый этаж. Может, двадцатка станет его счастливым номером?В стенке лифта было зеркало, и он еще раз взыскательно себя оглядел.Выглядишь ты хорошо… выглядишь ты хорошо… выглядишь ты хорошо – как суперзвезда.Думай так, только так!Он вышел из лифта в людское море. Люди сидели, люди прислонялись к стенам, люди занимали каждый дюйм пространства – люди всех типов, всех возрастов, а в центре толпы находился большой стол, за которым сидели делового вида блондинка и рыжая пожилая женщина. Для Бадди сорок был возраст пожилых.Конечно, не для Джейн Фонды или Рэкел Уэлч.Он твердой походкой направился к столу, на ходу быстро установив место, где предстоял главный бой. Дубовая дверь. Медная дощечка. «Монтана Грей».Леди, вас ждет чудный сюрприз. Здесь Дружок Бадди. Дружок.Бадди явился, чтобы стать звездой вашего фильма.Он подошел к блондинке. Чудесные зеленые глаза, нежная кожа и скверно подправленный нос.– Бадди Хадсон, – объяснил он. – Мисс Грей меня ждет.Блондинка улыбнулась, нацепила очки в нежно-зеленой оправе и заглянула в список.Зная, что его фамилии она там не найдет, Бадци быстро добавил:– Боб Эванс договорился обо мне лично.Блондинка оторвалась от списка.– Боб Эванс? С кем договорился?– Э… Он говорил с Монтаной… с миссис Грей. Она сказала, чтобы я сейчас же приехал. Я участвую в программе Эн-би-си и у меня в распоряжении… – он поглядел на свои часы – ., ровно сорок две минуты, прежде чем моя задница должна снова украсить площадку. – А теперь – улыбку, которая говорит: «Я еще не встречал такой желанной женщины, за всю свою жизнь, и я бы затрахал тебя до смерти, потому что ты так беспредельно и неотразимо хороша!»– А потому, – продолжал он, – буду весьма благодарен, если вы пропустите меня следующим. Конечно, если это не нарушит вашего графика или еще чего-нибудь.Зеленоглазая блондинка знала, что к чему. У нее за спиной было много мужчин и много всякого. Она считала себя крепким орешком. Улыбка никогда не сходила с ее губ. Но Бадди Хадсон был совсем – совсем другое! Она инстинктивно почувствовала, что он хочет ее – и не потому, что в ее власти пустить или не пустить ее к Монтане Грей.– Хорошо, посмотрю, что можно будет сделать, – сказала она, записывая его фамилию.Он не спускал с нее прямого, честного взгляда:– Я буду очень благодарен.
Первое, что бросилось Бадди в глаза, – она не в его вкусе. Абсолютно. Ни с какой стороны. Она сидела за большим столом, невозмутимая, собранная, в жакете с широкими плечами и рубашке в мелкую полоску. Иссиня-черные волосы стянуты на затылке в длинную косу, а всю верхнюю часть лица закрывают огромные тонированные очки для чтения. Кожа оливкового оттенка, рот широкий и ненакрашенный. Нетушки. Совсем не в его вкусе.Дружку Бадди они нравятся нежные, золотоволосые, хорошенькие и беспомощные.Она что-то сосредоточенно писала в блокноте и, не поднимая головы, сделала ему знак сесть. Для посетителей напротив нее стояло кожаное кресло. Бадди ожег его неприязненным взглядом.Зачем садиться? Что это даст? Самое главное – первое впечатление, так пусть она, когда поглядит на него, сразу почувствует всю силу его напора.Он остался возле двери, чтобы подойти к ней, когда ничто не будет отвлекать ее внимания. Походка тоже важна. Небрежное покачивающееся движение от бедра – часть его личности. Уф-ф!Он что, нервничает? Дружок Бадди не знает, что такое нервы!Так откуда мокрые пятна под мышками? И почему верхнюю губу усеяли бисеринки пота?Стерва! Она так и будет писать весь день? Но до сих пор все шло как по маслу. Кто бы подумал, что пробиться к ней будет так просто? Опередить полную приемную людей, которым, наверное, было назначено! За эту удачу надо сказать спасибо блондинке с испорченным носом.Если бы он хоть что-то знал об этой роли! Показать себя агрессивно-сексуальным? Мальчишески-непосредственным? Обаятельным? Дастином Хофманом с кудрями?Черт подери! Он знает только название фильма и что сценарий написала она. И что снимать будет ее муж. Нутро у него свела судорога. От напряжения. Если и дальше так пойдет, язвы ему не избежать еще до тридцати.Вот-вот! А что? Рэнди выбросит их из квартиры. А у него ни денег, ни работы, и утром Ангель не моргнув глазом заявила, что беременна. Он беспокойно переступил с ноги на ногу.– Еще минуточку, – сказала Монтана, не подняв головы.Могу и подождать. То есть что я за цаца? Всего лишь никому неизвестный безработный актеришка. С какой стати считаться с моими чувствами?Новость Ангель он выслушал спокойно. Она выглядела такой счастливой! Просто язык не повернулся сказать, что ей придется сделать аборт. Позволить себе ребенка они никак не могут. Но он сумел скрыть, как он выбит из колеи. Оделся в лучший свой костюм и быстренько ушел.В «Истерн» он отправился по наитию. И вот он здесь. И она здесь – миссис Монтана Грей. Не в его вкусе. Ни с какой стороны. Но очень даже ничего, если вам нравятся сильные бабы, которым разве что яиц не хватает.Она сунула ручку в рот, вдвинула очки в волосы и пронизала его лазерами тигриных глаз.– Бадди Хадсон, – сказала она холодно. – Я не помню, чтобы Боб Эванс звонил мне про вас.Ее голыми руками не возьмешь. Это он сразу понял. Попробуй сыграть в открытую, иди напролом. Он прошагал к столу и небрежно опустился в кресло, разведя ноги.– А он не звонил.– Не звонил? – повторила она терпеливо.– Угу.– Так, может быть, вы объясните мне, почему вы здесь?Дымные эбонитовые глаза встретились с лазерными тиграми и не дрогнули. – – Потому что, – сказал он медленно, только чуточку подпустив высокомерия, – вы бы остались в проигрыше, если бы не увиделись со мной.Он одарил ее долгим эротичным взглядом.Она подавила нетерпение.– Да?– И еще в каком!Она вынула кончик ручки изо рта.– Почему бы нам сразу не покончить с дерьмом, мистер Хадсон?– А?– Бросьте изображать самую неотразимую секс-машину, которую я когда-либо видела, покажите мне себя настоящего.Он нахмурился.– Погодите…Она сочувственно улыбнулась.– Всех не обольстите.– Я…– У вас есть фотографии? Список сыгранных ролей?– Я с собой ничего не захватил.– Ну, так просто расскажите мне, что вы играли? – Она занесла ручку над блокнотом на столе.Э-эй! А ее интересует его актерский опыт. Всерьез интересует.– Я… э… играл в одной серии «Звездного неба и Хатч». И еще в «Смоки и бандит». То есть я хочу сказать, что снимался в нем, но на экран он вышел без меня…– По-моему, ситуация мне ясна.– Но не потому, что я был плох, – торопливо добавил он. – То есть… я был очень даже хорош, даже чересчур. И в эпизоде с Бертом Рейнольдсом…– Да, понимаю…Он вскочил и начал взволнованно расхаживать перед столом, вдруг забыв и про свой образ и про напор.– Я учился в школе актерского мастерства Джой Байрон, понимаете? Она меня считала одним из лучших своих учеников.Я играл Стэнли Ковальского в «Трамвае». Специальный спектакль для искателей талантов, агентов и все такое. Я всех прямо сразил. Две компании предлагали мне контракт, но я еще прежде договорился петь на Гавайях – а что обещано, то обещано. – Он торопился, слова почти налезали друг на друга. – Я настоящий профессионал, можете быть уверены.– Не сомневаюсь, – проговорила она, внимательно в него вглядываясь.– Да… ну… а с Гавайев я вернулся прямиком в рецессию. Десять тысяч актеров на десять ролей, понимаете?Она сочувственно кивнула.– По-моему, я перевидала здесь их почти всех.На столе зажужжал зуммер, и она сказала в переговорное устройство: «Да?»– Мистер Грей на линии, – доложила секретарша.– Узнайте, где он. Я перезвоню.Бадди снова сел в кресло перед столом, опасаясь, не наговорил ли он лишнего. Какое ей дело, что его вырезали из фильма Берта Рейнольдса? Какое ей дело до десяти тысяч актеров, ищущих работу?– «Звездное небо и Хатч» стоит посмотреть? – спросила она деловито.Лучше всего не вилять, понял он вдруг.– Меня и оттуда вырезали. Видите ли…. Пол Майкл Глейзер…Она засмеялась. Ну, смех! Очень сексуальный.– Знаю, знаю. Пол Майкл Глейзер испугался конкуренции, верно?Он широко улыбнулся.– Угадали.– Значит, посмотреть вас ни в каком фильме нельзя?Он нервно запустил пальцы в волосы.– В стоящем нет.Дружок Бадди. Мистер Напролом. Куда все это ведет?– Ах так! – Она помолчала. – В таком случае… может быть, вы согласитесь почитать мне, и, если окажется неплохо, мы устроим вам пробу.У него почти язык отнялся.– Пробу?– Если прочтете удачно. Берите. – Она взяла со стола сценарий и протянула ему. – Идите в приемную, ознакомьтесь не торопясь. А когда будете готовы, скажите секретарше, и я вас послушаю.Он вскочил и схватил сценарий.– Знаете, вы не пожалеете! Я выдам то, что надо.– Надеюсь. – Она кивнула.У двери он замялся.– А какая роль?Она громко рассмеялась.– Держу пари, вы понятия не имеете, о чем фильм!К нему вернулось немножко нахальства.– А кто имеет? Все агенты в городе на стену лезут, что не могут наложить на него лапу. Да если я сейчас улизну с этим экземпляром, то наверняка загребу неплохие деньги.– И, может быть, лишитесь роли Винни.– Винни… Будет сделано! – Он выскочил за дверь, прижимая сценарий к груди.Монтана проводила его взглядом. Что-то в нем ей импонировало. Плюс ошеломляющая внешность и какая-то беззащитность.Да. Все это у Бадди Хадсона есть. Но вот умеет ли он играть?
Элейн лежала на кушетке совершенно нагая, если не считать пластмассовых козыречков над глазами. Она сняла наушники «Сони», предпочтя предаться мыслям без всяких отвлечений. Как устроить званый вечер, самый лучший в городе? Как сделать его интересным и оригинальным, чтобы о нем еще долго вспоминали?Гости. Вот важнейший ингредиент. Какими бы чудесными ни были еда, обстановка, музыка, – вся суть в гостях. Если они плохо подобраны, лучше вообще не начинать. Естественно, в первую очередь Биби и Адам Саттоны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61