Она устроила специальные празднества, на которых много времени уделялось рыцарским турнирам, потому что никто не мог сравниться в этом с Робертом Дадли. Она сидела, любуясь им, в глазах ее была нежность, потом аплодировала, потому что он всегда был победителем, настолько его мастерство превосходило умение остальных.
Елизавета заговаривала о нем при любой возможности, а когда находилась со своими дамами, то постоянно снова и снова переводила разговор на него. Ей нравилось сравнивать Роберта с другими мужчинами, чтобы можно было подчеркнуть, насколько он превосходит всех остальных. Она даже поощряла придворных критиковать его, чтобы у нее была возможность распространиться о его совершенствах.
Королева была влюблена, и ей, казалось, было безразлично, что об этом все знают. Однажды, когда он участвовал в состязаниях по стрельбе, она переоделась служанкой и прошла за ограждение, чтобы быть рядом с ним. Но когда Роберт победил своего противника, не удержалась и закричала:
– Смотрите, милорд, кто подавал вам стрелы! Граф Суссекс заметил, что, если бы лорд Роберт Дадли был свободен, это было бы хорошим решением вопроса о браке королевы. Граф был убежден: когда женщина так переполнена желанием, как королева жаждет Дадли, проблем с рождением ребенка быть не должно.
У Сесила достало мужества предупредить Елизавету. Возможно, сказал он с присущей ему прямотой, она ни за кого не сможет выйти замуж, если слухи о ней с Дадли будут продолжаться.
Но королева не прислушалась к нему. Упрямая, как ее отец, она ответила, что одаряет своими милостями тех, кого пожелает; и если оказывает эти милости «самому достойному и совершенному человеку» из всех, кого когда-либо видела, это только правильно и естественно.
– Милости! – вскричал Сесил. – Но какие милости, мадам? Говорят, вы вышли бы замуж за этого человека, если бы это только было возможно.
– Мне нравятся мужчины, мастер Сесил, – сказала она. – И человек, которого я выберу в мужья, будет из тех, кто не прячется в кусты. Это будет мужчина, обладающий многими совершенствами, достойный стать мужем королевы.
Сесил вздохнул и вынужден был удовлетвориться настойчивыми предупреждениями.
Но слухи распространялись и за пределами двора. «Королева играет в игры с милордом Робертом Дадли», – говорили в городишках и деревнях. И отсюда был всего один шаг до слов: «Слышали? Королева беременна от лорда Дадли. Что дальше, э? Что дальше?»
Ожидали великих новостей. Вся страна была в напряжении. Даже те, кто не верил, будто королева беременна, не сомневались, что Роберт ее любовник.
Сесил был полон молчаливой ярости, а при дворе шептались. Если бы не существование бедной нежеланной Эми Дадли, не было бы никаких сомнений в том, кто станет мужем королевы.
Кэт, как обычно, держала ухо востро. Она была встревожена, потому что скандальные слухи уже соперничали с теми, которые распространялись, когда любовником Елизаветы считали Сеймура.
Она пришла к королеве и сказала:
– Дражайшее величество, я умоляю вас быть осторожнее. О вас говорят ужасные вещи.
– Кто смеет? – вскричала Елизавета.
– Вся страна. Может быть, весь мир!
– Они пожалеют о своих сальных сплетнях!
– Дражайшее величество, боюсь, что это вам придется пожалеть. Вы должны считаться с этими слухами. Вы должны помнить, что вы королева, и при этом королева Англии.
– И каковы же эти слухи?
– Говорят, что вы находитесь в бесчестной связи с лордом Дадли… Что вы его любовница.
Елизавета рассмеялась:
– И все же в моем окружении все знают, что эти слухи лживы. Посмотри на меня. Посмотри на людей, которые меня всегда окружают. Мои советники, мои государственные деятели, мои фрейлины опочивальни, мои кавалеры для того или этого… – Она заговорила почти с сожалением: – Какие возможности у меня, Катарина Эшли, чтобы вести бесчестную жизнь? – Ее глаза сверкнули. – Но если бы я когда-нибудь пожелала это сделать – хотя знаю, что Господь меня от этого упасет, – не думаю, чтобы кто-то смог мне это запретить.
Она отпустила Кэт. Та вышла, покачивая головой и гадая, что же будет дальше.
Роберт не пользовался среди представителей своего пола такой же популярностью, как у противоположного. Завистливые взгляды повсюду сопровождали фаворита королевы. Роберт знал, что ничто так не порождает ненависть, как чужой успех, и, следовательно, он должен вызывать к себе враждебные чувства. Его величайшим желанием было стать мужем королевы, но он хотел сделать это при полной поддержке ее министров. Они с Елизаветой повели себя достаточно глупо, когда обнаружили свои чувства перед взорами публики. Роберт искал способы – с согласия королевы – исправить положение.
Эрцгерцог Карл – сын императора – тоже надеялся жениться на королеве. Роберт призвал к себе свою сестру Мэри Сидни, которая, благодаря влиятельному положению брата, занимала высокий пост в опочивальне королевы. Мэри правилась Елизавете. Разве не была она сестрой Роберта и разве не приятно было поговорить с кем-то, кто любит его сестринской любовью? Мэри Сидни быстро завоевала доверие королевы.
– Мэри, – сказал Роберт, – ходит очень много слухов относительно брака королевы.
– Роберт… разве появились какие-то новости о тебе… и королеве?
– Какие могут быть новости, пока Эми жива? Глаза Мэри выражали тревогу.
– Но, Роберт, Эми будет жить. Она так молода.
– Да, да, – нетерпеливо проговорил он, – похоже что так. Но… поскольку я женат на ней и поскольку ходят слухи обо мне и королеве, многие настроены против меня. Я хочу исправить это положение и хочу, чтобы ты мне в этом помогла.
– Ты так много сделал для всех нас. Нет ничего, что мы не сделали бы для тебя, Роберт.
– Моя дорогая Мэри, верь, я всегда буду твоим очень добрым братом. Сейчас мы с королевой придумали такой план: эрцгерцог Карл жаждет жениться на ней; и хотя она вовсе не желает выходить за него замуж…
– Потому что жаждет стать женой совсем другого мужчины, – перебила его Мэри с любящей улыбкой.
Он кивнул.
– Мы с ней хотим, чтобы все считали, будто она доброжелательно смотрит на этот союз, который, как ты знаешь, доставил бы большое удовольствие католическим пэрам. Я хочу, чтобы ты нашла возможность сказать испанскому послу, будто королева намекнула мне, что если бы она увидела эрцгерцога Карла и он понравился бы ей, то она, возможно, вышла бы него замуж.
– Роберт, это означает…
– Это означает только одно. Я хочу положить конец слухам, которые ни к чему хорошему нас не приведут. Хочу, чтобы двор и страна считали, что королева обсуждает со мной свои брачные планы. Поскольку брак между нами невозможен, мы решили, что будет разумно, если она выберет эрцгерцога.
– Я сделаю это, Роберт, и, разумеется, я понимаю, что ты имеешь в виду.
После разговора Мэри с испанским послом среди католических пэров воцарилось большое оживление; Норфолк, в частности, пришел в восторг. Кто, спрашивали пэры друг друга, знает намерения королевы лучше, чем Дадли? Королева слишком мудрая женщина, а Роберт Дадли достаточно разумный мужчина, чтобы поверить, будто они могут пожениться. Роберту для этого пришлось бы развестись с женой, а народ относится с неодобрением к подобным действиям.
До Эми тем временем тоже дошли слухи, касающиеся ее мужа и королевы. Утаить их от нее было невозможно, потому что о Роберте в стране говорили больше всего.
Вначале она гордилась мужем, ибо слышала о его подвигах при дворе: как в Гринвиче он обыграл всех остальных; как королева выделяла его, одарила землями и почестями.
Потом начала понимать причину королевских милостей.
– Значит, – сказала Эми Пинто, – все это потому, что она влюблена в него! О, Пинто, какая пугающая мысль! Королева влюблена в моего мужа!
Пинто мрачно заметила:
– И она, и вы не единственные, кто готов делать из себя дурочек ради его лордства.
– Ты не должна его так ненавидеть, Пинто. Тебе следует попытаться понять его.
– Какие у меня могут поводы любить его, когда он делает вас такой несчастной?
– Ты выглядишь как-то странно, когда я говорю о нем. Как ты думаешь, он попытается развестись со мной?
– Меня это ничуть не удивило бы.
– Я никогда не дам ему уйти. Как я могу? Как я смогу жить, если не буду больше женой Роберта?
– Вы были бы гораздо счастливее, если бы не были его женой, госпожа.
– Но я предпочитаю его короткие приезды, чем совсем никаких.
– Маленькая госпожа, вы так глупы!
– Нет, Пинто. Я люблю его. Вот и все. Но вероятно, любовь делает из нас глупцов, и ты права, когда говоришь, что я глупа. Я только знаю, что должна такой и оставаться, потому люблю его сейчас, когда он больше не интересуется мной, так же, как любила его в первые дни после нашей свадьбы.
– Значит, ума у вас не много.
– Разве у тех, кто любит, он есть?
– Наверное, нет.
– Я хотела бы, чтобы он приехал сюда, чтобы я могла спросить у пего, что на самом деле означают эти слухи. Я бы спросила его: женился бы он на королеве, если бы меня больше не было?
Пинто была в бешенстве. Она ненавидела разговоры о Роберте, Эми это знала. И все же с кем еще могла она говорить о нем так, как ей хотелось?
– Мы теперь очень богаты, Пинто, – сказала Эми. – У меня должен был бы быть великолепный дворец. Я спрошу Роберта, почему у меня его нет. Во время сезона мы могли бы приглашать к себе знать. Разве не этим должна заниматься жена человека, занимающего такое положение, как Роберт?
– Еще ни один человек никогда не был в его положении, – ответила Пинто.
– Я не останусь здесь, в доме моего отца, – решила Эми. – Хочу немного попутешествовать. А почему бы и нет? Давай поедем послезавтра в Денчуорт. Хайды будут рады принять меня.
– Все были бы рады принять жену лорда Роберта, – заметила Пинто.
– Разумеется, рады. Понимаешь, Пинто, почему я никогда не откажусь от него? Я никогда не дам согласия на развод. А ты смогла бы, Пинто? Ты смогла бы?
– Как я могу сказать? Откуда я знаю?
– Ага! Ты хотела бы развода. Ты была бы только рада. Но ведь ты его не любишь. Ты не знаешь, как отличается он от всех остальных.
– Давайте поедем к Хайдам, госпожа. Перемена пойдет вам па пользу.
Пинто сидела и шила новое платье для своей госпожи, готовясь к поездке в Денчуорт.
Она думала о гонце, который приехал к ним три дня назад. Он привез от Роберта деньги и подарки для Эми. Пинто слегка побаивалась подарков Роберта. Она насторожилась.
Этот гонец был не похож на предыдущих. У него были вежливые манеры, он мягко улыбался, стараясь понравиться домашним, и в особенности горничной Эми. Должно быть, он недавно поступил на службу к Роберту, потому что Пинто никогда раньше его не видела.
Улучив момент, она выглянула из окна и увидела, как этот самый гонец бродит по саду. Под воздействием минуты Пинто отложила работу и спустилась вниз. Но не пошла к нему, а сделала так, чтобы он ее заметил и сам подошел к ней, как она и предполагала, потому что по его манере поняла, что он надеется что-то узнать у нее.
Они вместе направились в розовый сад.
– Я думаю, вы тут очень хорошо устроились у леди Дадли, госпожа Пинто, – сказал гонец.
– Действительно, очень хорошо.
– Совершенно очевидно, что ее светлость очень вас любит.
– Я с ней уже давно.
– Не сомневаюсь, вам известны все ее тайны. Она очень красивая молодая леди. Должно быть, многие восхищаются ей.
«Неужели он хочет заставить меня выдать какую-нибудь тайну? – гадала Пинто. – Неужели надеется обнаружить нечто, что позволит лорду Роберту избавиться от жены?»
Она ответила:
– Я не знаю никого, кто восхищался бы миледи. Единственное, что я знаю, это то, что она не испытывает восхищения ни перед одним мужчиной, кроме своего господина.
– Это понятно, госпожа Пинто. А как у миледи со здоровьем? Она выглядит хорошо, но кто может сказать…
– Здоровье? У леди Дадли отличное здоровье.
– Ладно, ладно, вы можете мне доверять. Я слышал, что она страдает от какой-то опухоли, которая постепенно вытягивает из нее силы.
– Это неправда! – вскричала Пинто.
– Вы уверены, что это неправда?
– Клянусь в этом. Я пользуюсь у нее доверием. Она не могла бы скрыть от меня подобной вещи.
Мужчина кивнул. У Пинто появилось ощущение, что его миссия завершена. Он нашел повод, чтобы вернуться в дом. Она пошла вместе с ним.
Пинто трясло, когда она вернулась к своему шитью. Ей пришла в голову ужасная мысль. Кто-то распускает слухи о состоянии здоровья ее госпожи. А кто скорее всего стал бы распускать подобные слухи? К чему они могут привести? Разве это не означает, что однажды Пинто может обнаружить, что ее госпожа умерла от какой-то странной болезни?
Не является ли эта ядовитая сплетня предвестницей более смертельного яда?
Уильям Сесил и Николас Бэкон находились у королевы. Сесил объяснял, что не может послать за эрцгерцогом Карлом, пока королева не даст ему прямого ответа – «да» или «нет». Она не должна забывать о положении эрцгерцога; просить его приехать на смотрины было бы оскорблением. Но если бы королева дала определенный ответ и сказала, что готова выйти замуж за эрцгерцога, ничто не смогло бы обрадовать их больше, и они немедленно послали бы за женихом.
– Да или нет, ваше величество? Вы понимаете, что это императив.
– Ох, перестаньте! – отозвалась Елизавета. – Я не могу дать прямого ответа, пока не увижу его. Может быть, я его возненавижу. А как я могу стать женой человека, которого ненавижу?
– Но ваше величество уже выразили заинтересованность этим союзом.
Елизавета надменно взглянула на своих главных министров.
– Откуда вам могут быть известны мои чувства? – потребовала она ответа. – Разве я говорила вам, что готова выйти замуж за Карла?
– Ваше величество, лорд Дадли и его сестра леди Мэри достаточно ясно дали понять, что на уме у вашего величества.
– Откуда им может быть известно, что у меня на уме?
– Мадам, – сказал Сесил, – считается, что они больше, чем кто-либо во всем королевстве, пользуются вашим доверием.
– На этот раз они меня неправильно поняли, – заявила Елизавета.
– Значит, нам следует понять, что ваше величество не пришли к определенному решению относительно эрцгерцога?
– Вы поняли достаточно верно. Я склоняюсь к Карлу не более, чем к любому другому.
Сесил и Бэкон были этим раздражены, а Норфолк впал в бешенство.
Герцог в ярости разыскал Роберта и потребовал объяснить, по какому праву тот распространил слух, не имеющий под собой никаких оснований.
– Я? Распространял слух? – вскричал Роберт.
– Вы и ваша сестра! Разве вы не намекали, что королева выбрала себе мужа?
– Мне жаль, что вы разочарованы, – ответил Дадли.
– Берегитесь, милорд! – воскликнул Норфолк. – Вы слишком далеко заходите. Многое говорит против вас.
Рука Роберта коснулась рукояти меча.
– Вы подвергаете себя опасности, милорд герцог, – сказал он. – Королева не сочтет вас добрым англичанином и верным подданным, раз вы хотите, чтобы она нашла мужа за пределами королевства. Вы хотите привести сюда иностранцев. Ее величеству это не поправится… ей совсем это не понравится.
Норфолк уставился на Роберта. Как он представит королеве эту стычку? Разве не факт, что она склонна верить всему, что говорит ей Роберт, поскольку по-прежнему увлечена им? Норфолк отступил, поняв свою ошибку.
Победа осталась за Робертом. Но она не прибавила ему друзей.
В Англию дошли новости, что Филипп Испанский собирается жениться на Елизавете Валуа, дочери Генриха II. Настоящий удар для Англии, поскольку этот брак означал союз против нее между двумя ее врагами. Елизавета не выглядела обеспокоенной. Она отказывалась смотреть па брак с политической точки зрения. Королева просто надулась, когда услышала об исчезновении такого могущественного кандидата и женихи.
– Какое непостоянство! – вскричала она послу Филиппа. – Неужели он не мог подождать несколько месяцев? Кто знает, ведь я могла бы и передумать. А теперь он будет… женат на французской принцессе, когда мог бы стать мужем королевы Англии!
Но никто не принимал ее всерьез. Все знали, чего она ждет, на что надеется и что это связано с Робертом Дадли.
Французский король неожиданно погиб во время турнира – осколок от копья вонзился ему в глаз. Его молодой сын Франциск стал теперь королем Франции, а Мария Стюарт – королевой. Она именовала себя королевой Франции и Англии – оскорбление, которое Елизавета была намерена ей не простить.
Но ее окружению казалось, что она не была этим серьезно огорчена. Елизавета улыбалась и пребывала в прекрасном настроении, когда лорд Роберт находился подле нее.
Испанский посол, разъяренный шуткой, которую сыграли над ним Дадли (потому что он написал своему господину, что королева наверняка выберет эрцгерцога Карла), теперь писал Филиппу откровенные письма, рассказывая о слухах, которые распространились по всей Англии, уверяя, что, похоже, они имеют под собой серьезные основания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36