В Пензансе нас ждала коляска, и мы двинулись дальше в Пенландстоу. Когда мы повернули к дому, уже темнело и сумерки скрывали здание. На пороге стоял человек с фонарем, воскликнувший:— Приехали! Позовите хозяина. Он просил, чтобы ему тотчас же дали знать.Мы сильно устали с дороги, девочки даже задремали в коляске. Я помогла им выйти и, повернувшись, увидела стоящего рядом Коннана. В сумерках было плохо видно, но он явно был рад нам. Взяв меня за руку и тепло пожав ее, он вдруг сказал нечто совершенно поразительное:— Я очень беспокоился и уже представлял себе всякие ужасы. Я жалел, что сам не поехал за вами.Конечно, он имеет в виду Элвину, подумала я, ведь не может же он говорить такое обо мне. Но, улыбаясь, он глядел именно на меня, и меня охватило чувство неописуемого счастья.— Дети… — начала я.Он перевел взгляд на Элвину и улыбнулся ей.— Добрый вечер, папа, — сказала она. — Как я рада видеть вас!Коннан потрепал ее по плечу. Она смотрела на него умоляющими глазами, надеясь, что отец поцелует ее, но тщетно. Он просто сказал:— Я рад, что ты приехала, Элвина. Тебе здесь понравится.Тем временем я подвела к нему Джилли.— Что… — начал было он, но я не дала ему закончить фразу.— Мы не могли бросить Джилли. Ведь вы же разрешили мне заниматься с ней.Мгновение Коннан колебался, не зная, что сказать, но затем взглянул на меня и рассмеялся. Он действительно рад меня видеть, поняла я. Именно меня! Так рад, что я могла бы привезти с собой кого угодно.Неудивительно, что я вошла в дом, который принадлежал когда-то Элис, как в волшебный замок.
Следующие две недели и прошли, как в сказке. Казалось, я живу словно в волшебном сне, где стоило мне чего-нибудь захотеть, и оно тут же сбывалось.С самого приезда в Пенландстоу все относились ко мне как к гостье, а не гувернантке. Новизна этого ощущения быстро прошла, но когда я впервые поняла это, то почувствовала себя снова веселой и беззаботной девушкой, как в те времена, когда были живы родители.Пенландстоу — прекрасный дом эпохи королевы Елизаветы — оказался столь же велик, как и Маунт Меллин, и в нем можно было так же легко заблудиться. Я попросила поместить меня рядом с девочками, и моя просьба была тут же выполнена. Мне отвели большую красивую комнату с широкими подоконниками, обтянутыми красным бархатом, и красными же занавесками. Над кроватью расшитый полог. На полу — темно-красный ковер, а в камине весело пылал огонь. Мой чемодан уже принесли, и горничная стала его распаковывать, а я грела руки, стоя у камина. Через некоторое время девушка почтительно справилась, не развесить ли мои вещи. К гувернанткам так обычно не обращаются. Дейзи и Китти хорошо ко мне относились, но так они не прислуживали. Поблагодарив, я отказалась, но спросила горячей воды.— Тут рядом ванная комната, мисс, — объяснила мне девушка. — Я покажу вам. Принести горячую воду туда?Она провела меня в комнату, где были и большая, и сидячая ванны.— Это мисс Элис распорядилась сделать. Еще до замужества, — добавила горничная, лишний раз напомнив, что этот дом когда-то принадлежал Элис.Умывшись и переодевшись, я заглянула к Элвине. Она задремала на кровати после долгой дороги. Джилли тоже заснула. Когда я вернулась к себе, та же горничная сообщила, что мистер Тре-Меллин в библиотеке, и она проводит меня туда, как только я буду готова. Еще раз бросив взгляд на свое лиловое платье, я сказала, что уже готова, и мы прошли в библиотеку.— Видеть здесь вас, мисс Лей, настоящее удовольствие, — приветствовал он меня.— Вам будет очень приятно, что ваша дочь… — начала я, но он остановил меня с улыбкой:— Я сказал, что имею удовольствие видеть вас, и имел в виду именно это.Я покраснела.— Вы очень любезны. Я привезла все учебники…— Давайте устроим им что-то вроде каникул. Наверно, совсем отменять уроки не стоит, но ведь необязательно сидеть за книгами целый день?— Да, пожалуй, по такому случаю можно и сократить уроки.Он подошел ко мне совсем близко.— Мисс Лей, вы очаровательны.От неожиданности я Отпрянула, а Коннан продолжал:— Я рад, что вы смогли приехать так быстро.— Но таковы были ваши требования.— Я ничего не требовал, мисс Лей. Просто просил.— Но… — я чувствовала себя неуверенно: он казался совсем незнакомым человеком, хотя не менее интересным, чем тот, другой Коннан Тре-Меллин. Этот незнакомец немного пугал меня. Я не могла разобраться в себе, в своих чувствах.— Я был счастлив сбежать, — сказал он, — и подумал, что вы тоже будете рады это сделать.— Сбежать… от чего?— От мрака смерти. Ненавижу смерть. Она наводит на мрачные мысли.— Вы имеете в виду сэра Томаса. Но…— Да, я знаю. Он всего лишь сосед. Но все равно смерть действует на меня угнетающе. Мне сразу захотелось уехать. Я так рад, что вы приехали сюда… с Элвиной и другой девочкой.Поддавшись внезапному порыву, я спросила:— Вы не сердитесь, что я привезла Джилли? Она была просто убита, узнав, что мы с Элвиной уезжаем.От его следующих слов у меня голова пошла кругом, потому что он промолвил:— Как хорошо я ее понимаю. На ее месте я чувствовал бы то же самое.Я постаралась переменить тему.— Наверное, детям надо что-нибудь поесть. Они заснули от усталости, бедняжки, но перед тем, как ложиться на ночь, им следовало бы перекусить. У них был тяжелый день.Он сделал гостеприимный жест:— Закажите для них что найдете нужным, мисс Лей. А когда вы покончите с этим, мы поужинаем вместе.— Но ведь Элвина обычно ужинает с вами?— Сегодня она слишком устала. Мы поужинаем вдвоем.Я сделала заказ для девочек, а потом мы с Коннаном сели за стол в зимней гостиной. Ужин при свечах в его обществе подействовал на меня странным, возбуждающим образом. Все казалось мне сном. Коннан был очень разговорчив — полная противоположность самому себе.Он рассказал мне о доме, построенном в форме буквы «Е»в честь королевы Елизаветы I, правившей в те времена, когда его сооружали; он даже нарисовал его план.— Два двора, закрытых с трех сторон, и выступающий вперед центральный корпус. Видите? Именно в нем мы сейчас и находимся. Здесь парадная прихожая, лестница, галерея и такие же небольшие комнаты, как эта. Они идеально подходят для небольшого числа людей.Не правда ли?Я отвечала, что это чудесный дом, и что он, должно быть, настоящий счастливец, раз владеет двумя такими великолепными поместьями.— Счастье — не в каменных стенах, мисс Лей. Счастливыми или несчастными нас делает жизнь, которую мы ведем в них.— И все-таки, — настаивала я, — жить в такой красоте очень приятно.— Согласен. Не могу передать, как я рад, что мои дома вам нравятся.После ужина мы перешли в библиотеку, где Коннан предложил сыграть партию в шахматы.Сидя в этой красивой комнате с резным потолком, толстым ворсистым ковром, озаряемой светом изумительно расписанных восточным орнаментом ламп, я чувствовала себя на седьмом небе от счастья.Коннан расставил на доске фигуры из слоновой кости. Игра началась. Мы молчали, но тишина не тяготила. Мне никогда не забыть мерцание гаснущего огня в камине, тиканье старинных позолоченных часов времен Людовика XIV и шахматных фигур в тонких сильных пальцах Коннана.Был момент, когда, пытаясь сосредоточиться, я почувствовала, что он пристально смотрит на меня, и подняла глаза. Его взгляд был одновременно довольным и задумчивым. Я подумала, что он пригласил меня сюда с какой-то целью. Но с какой? По спине пробежал холодок, но я была слишком счастлива, чтобы долго размышлять на эту тему.Я сделала ход, и он сказал:— Ага! — а затем, — мисс Лей, моя дорогая мисс Лей, боюсь, что вы угодили-таки в ловушку, которую я для вас приготовил.— Не может быть! — воскликнула я. В ответ он сделал ход слоном, про существование которого я совершенно забыла, и мой король оказался под боем.— Но, тем не менее, это так… — добавил он. — Ах, нет, не совсем. Шах, мисс Лей. Пока не мат.Я была наказана за то, что отвлеклась от игры. Все попытки спасти положение оказались безуспешными: с каждым ходом неизбежная развязка приближалась, и наконец раздался его мягкий голос, в котором звучал едва сдерживаемый смех:— Мат, мисс Лей! Я молча уставилась на доску, и он добавил:— Я выиграл не совсем честно. Вы устали с дороги.— Нет, что вы, — возразила я, — вы просто лучше играете.— А мне кажется, что мы достойная пара. Вскоре после этого я пошла к себе, но долго не могла заснуть: счастье переполняло меня. Снова и снова я вспоминала, как мы сегодня встретились, как вместе ужинали, его фразу о том, что мы достойная пара. Я была увлечена этими мыслями и совсем забыла, что нахожусь в доме, где выросла Элис. Еще недавно это было бы крайне интересно для меня, но сейчас я думала только о том, что Коннан послал за мной и, кажется, искренне рад меня видеть.
Следующий день был столь же приятным и полным неожиданностей. Утром мы с девочками немного позанимались, а после обеда Коннан повез нас на прогулку, которая была намного увлекательней поездок с Тэпперти или Билли Тригаем.Коннан отвез нас к морю и показал скалу Святого Михаила, поднимающуюся из воды.— Как-нибудь весной, — сказал он, — я отвезу вас туда, и вы увидите скамью Святого Михаила.— А на ней можно посидеть, папа? — спросила Элвина.— Можно, если не боишься упасть, потому что скамья — это всего лишь маленькая площадка в скале примерно метрах в двадцати над морем, и у сидящего на ней ноги свешиваются в пропасть над водой. Однако многие представительницы твоего пола считают такой риск оправданным.— Почему? Почему же, папа? — настаивала Элвина.Она была в восторге от того, что отец отвечает на ее расспросы.— Потому что, — продолжал он, — существует старинное поверье, что главой дома становится тот из супругов, кто первым посидит на ней.Элвина весело рассмеялась, и даже Джилли, котирую взяли на прогулку по моему настоянию, улыбнулась.— А вы, мисс Лей, — Коннан повернулся ко мне, — хотели бы попробовать?Секунду я колебалась, но затем смело взглянув ему в глаза, отвечала:— Нет, мистер Тре-Меллин, не хотела бы.— Неужели вы не хотите быть главой дома?— Я считаю, что в доме не нужен глава, который требует беспрекословного подчинения. Супруги должны быть равны, и любой из них имеет право на свое мнение, если считает его верным.Я слегка покраснела, представив себе, как бы посмеялась над этой тирадой Филлида.— Мисс Лей, вы камня на камне не оставили от глупых предрассудков.Зимнее солнце освещало обратную дорогу, я была счастлива.В тот вечер по моей просьбе мы ужинали с Джилли в классной, а Элвина — с отцом. Я не получила приглашения присоединиться к нему в библиотеке и, почитав перед сном, довольно рано легла, но опять долго не могла заснуть, размышляя над странными поворотами судьбы , и зная, что утром снова проснусь в ожидании чуда.Наконец я уснула.Неожиданно сон как рукой сняло: в комнате кто-то был. Услышав шорох у самой кровати, я привстала. Было еще очень рано, на небе только-только появились полоски зари.— Кто здесь? — окликнула я и увидела Джилли в старом халате Элвины и тапочках, которые я ей подарила.— Что ты здесь делаешь, Джилли? Она открыла рот как бы для того, чтобы что-то сказать, потом улыбнулась и кивнула.— В чем дело, Джилли? Я ведь знаю, что что-то случилось. Скажи мне.Она молча указала на дверь, и у меня опять возникло жутковатое чувство, что она способна видеть то, что недоступно другим. По спине пробежал неприятный холодок.— Там никого нет!Джилли снова кивнула и вдруг сказала:— Она здесь. Здесь!У меня бешено заколотилось сердце: она говорит об Элис. Ведь это ее дом. Она нашла Элис.— Миссис Тре-Меллин?.. — прошептала я. Она радостно улыбнулась и яростно закивала.— Ты ее видела? Снова кивок.— В этом доме?Еще один кивок, а за ним:— Я отведу вас к ней. Она этого хочет. Выбравшись из кровати, я дрожащими пальцами натянула халат, Джилли взяла меня за руку и повела. Сначала по галерее, потом вниз по лестнице. Около какой-то двери она остановилась и постучала. Прислушалась, наклонив голову, а затем кивнула мне, как будто кто-то там за дверью откликнулся на стук приглашением войти. Я же не слышала ни звука, и мне стало жутко. В этот момент Джилли распахнула дверь, и мы оказались в полутемной — ведь еще только начинало светать — комнате.В первую минуту, проследив за жестом Джилли, я решила, что передо мной действительно стоит женщина в бальном платье с распущенными по плечам белокурыми волосами. Я замерла, но тут заметила раму и поняла, что передо мной портрет в человеческий рост, но это действительно был портрет Элис.Я вплотную подошла к портрету: голубые глаза смотрели прямо на меня, и казалось, Элис сейчас заговорит С трудом я заставила себя произнести:— Это картина настоящего мастера!Не знаю почему: то ли от неясного освещения, то ли от того, что в спящем доме было очень тихо, то ли потому, что меня привел сюда странный ребенок, — меня не покидало чувство, что это больше, чем портрет.— Элис, — прошептала я, пристально глядя в нарисованное лицо. Несмотря на свою рассудительность, я не могла избавиться от ощущения, что она сейчас мне что-то скажет. Интересно, когда был сделан этот портрет… до или после неудачного замужества. Знала ли она уже, что ждет ребенка от Джеффри?— Элис, — молча вопрошала я портрет, — где ты теперь, Элис? Ты преследуешь меня. Я не могу избавиться от мысли о тебе, ты не даешь мне покоя.Джилли стояла рядом, крепко держа меня за руку.— Это всего лишь портрет, Джилли.Протянув руку, она коснулась белого платья. Джилли любила Элис, и, глядя в нежное молодое лицо, я поняла почему. Бедняжка Элис, жертва собственных чувств, что же с ней стало?Я вздрогнула от холода и вдруг вспомнила, где нахожусь, что сейчас зима, а я едва одета.— Так можно и насмерть простудиться, — сказала я Джилли и, выходя из комнаты, плотно закрыла за нами дверь.
Прошла неделя, и я уже начала спрашивать себя, долго ли продлится наша идиллия, когда Коннан, наконец, заговорил о том, что было у него на уме.Дети уже легли, и он пригласил меня в библиотеку на шахматную партию. Когда я вошла, фигуры были расставлены, а он сидел за доской, задумчиво их разглядывая. Шторы на окнах были плотно задернуты, в огромном камине ярко пылал огонь. При моем появлении Коннан встал, и я села напротив него. Он с улыбкой разглядывал меня, и будь на его месте кто-то другой, я сочла бы подобное внимание оскорбительным. Я уже собиралась сделать ход королевской пешкой, как вдруг он сказал:— Мисс Лей, я пригласил вас сюда не для игры. Мне надо вам кое-что сказать.— Слушаю вас, мистер Тре-Меллин.— Мне кажется, я уже давно знаю вас. С вашим появлением наша жизнь — моя и Элвины — пошла по-новому, и если вы уедете, нам будет очень не хватать вас. Мы бы не хотели, чтобы вы уезжали.Я боялась взглянуть на него, понимая, что в моих глазах он увидит смесь страха и надежды, а он продолжал:— Мисс Лей, не согласились бы вы остаться с нами… навсегда?— Я… я не понимаю. Что… что вы хотите сказать?— Я прошу вас выйти за меня замуж.— Но… но это невозможно.— Почему, мисс Лей?— Но… Как можно!— Что вас смущает? Я вызываю у вас отвращение? Пожалуйста, будьте откровенны.— Нет-нет! Что вы! Но я — гувернантка…— Вот именно. Это-то меня и беспокоит. Иногда гувернантки находят себе новое место. Я бы очень не хотел, чтобы так случилось.Комок в горле мешал мне говорить. Неужели я не сплю? Неужели все это наяву?— Вы молчите, мисс Лей?— Я не нахожу слов.— Я вас так поразил? — уголки его рта слегка дрогнули. — Простите меня, мисс Лей. Мне казалось, что вы догадываетесь о моих чувствах.На секунду я представила себе, что последует за этим предложением — я вернусь в Маунт Меллин как жена хозяина, превратившись из гувернантки в хозяйку замка. Я готова к этому, а через несколько месяцев никто и помнить не будет, что я когда-то была гувернанткой. Чего другого, а чувства собственного достоинства у меня хватает, может быть, даже с избытком, если верить Филлиде. Но разве предложения так делают? Коннан не взял меня за руку, даже не прикоснулся ко мне — сидя за столом над шахматами, он бесстрастно смотрел на меня.— Представьте себе, — продолжал он, — ведь это будет всем во благо, моя дорогая мисс Лей. Результаты, которых вы добились с Элвиной, просто поразительны. Девочке нужна мать. Эта роль… великолепно подойдет вам.— И вы считаете, что стоит вступать в брак исключительно ради ребенка?— Я — страшный эгоист и никогда бы не решился на такое, — ответил Коннан, наклонившись вперед. Его глаза блестели, но выражения их, я не могла разобрать. — Я женюсь для себя.— Тогда… — начала я.— Признаюсь, я думал не только об Элвине. Нас трое, мисс Лей, и мы все должны что-то получить от этого брака. Вы нужны Элвине. И мне… Нужны ли мы вам? Возможно, вы меньше нас нуждаетесь в ком-либо, но если вы не выйдете замуж, что вы будете делать? Переезжать с одного места службы на другое, а это не очень приятно. Пока вы молоды, хороши собой, полны энергии, такая жизнь будет еще сносной… но и бодрые гувернантки со временем становятся пожилыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Следующие две недели и прошли, как в сказке. Казалось, я живу словно в волшебном сне, где стоило мне чего-нибудь захотеть, и оно тут же сбывалось.С самого приезда в Пенландстоу все относились ко мне как к гостье, а не гувернантке. Новизна этого ощущения быстро прошла, но когда я впервые поняла это, то почувствовала себя снова веселой и беззаботной девушкой, как в те времена, когда были живы родители.Пенландстоу — прекрасный дом эпохи королевы Елизаветы — оказался столь же велик, как и Маунт Меллин, и в нем можно было так же легко заблудиться. Я попросила поместить меня рядом с девочками, и моя просьба была тут же выполнена. Мне отвели большую красивую комнату с широкими подоконниками, обтянутыми красным бархатом, и красными же занавесками. Над кроватью расшитый полог. На полу — темно-красный ковер, а в камине весело пылал огонь. Мой чемодан уже принесли, и горничная стала его распаковывать, а я грела руки, стоя у камина. Через некоторое время девушка почтительно справилась, не развесить ли мои вещи. К гувернанткам так обычно не обращаются. Дейзи и Китти хорошо ко мне относились, но так они не прислуживали. Поблагодарив, я отказалась, но спросила горячей воды.— Тут рядом ванная комната, мисс, — объяснила мне девушка. — Я покажу вам. Принести горячую воду туда?Она провела меня в комнату, где были и большая, и сидячая ванны.— Это мисс Элис распорядилась сделать. Еще до замужества, — добавила горничная, лишний раз напомнив, что этот дом когда-то принадлежал Элис.Умывшись и переодевшись, я заглянула к Элвине. Она задремала на кровати после долгой дороги. Джилли тоже заснула. Когда я вернулась к себе, та же горничная сообщила, что мистер Тре-Меллин в библиотеке, и она проводит меня туда, как только я буду готова. Еще раз бросив взгляд на свое лиловое платье, я сказала, что уже готова, и мы прошли в библиотеку.— Видеть здесь вас, мисс Лей, настоящее удовольствие, — приветствовал он меня.— Вам будет очень приятно, что ваша дочь… — начала я, но он остановил меня с улыбкой:— Я сказал, что имею удовольствие видеть вас, и имел в виду именно это.Я покраснела.— Вы очень любезны. Я привезла все учебники…— Давайте устроим им что-то вроде каникул. Наверно, совсем отменять уроки не стоит, но ведь необязательно сидеть за книгами целый день?— Да, пожалуй, по такому случаю можно и сократить уроки.Он подошел ко мне совсем близко.— Мисс Лей, вы очаровательны.От неожиданности я Отпрянула, а Коннан продолжал:— Я рад, что вы смогли приехать так быстро.— Но таковы были ваши требования.— Я ничего не требовал, мисс Лей. Просто просил.— Но… — я чувствовала себя неуверенно: он казался совсем незнакомым человеком, хотя не менее интересным, чем тот, другой Коннан Тре-Меллин. Этот незнакомец немного пугал меня. Я не могла разобраться в себе, в своих чувствах.— Я был счастлив сбежать, — сказал он, — и подумал, что вы тоже будете рады это сделать.— Сбежать… от чего?— От мрака смерти. Ненавижу смерть. Она наводит на мрачные мысли.— Вы имеете в виду сэра Томаса. Но…— Да, я знаю. Он всего лишь сосед. Но все равно смерть действует на меня угнетающе. Мне сразу захотелось уехать. Я так рад, что вы приехали сюда… с Элвиной и другой девочкой.Поддавшись внезапному порыву, я спросила:— Вы не сердитесь, что я привезла Джилли? Она была просто убита, узнав, что мы с Элвиной уезжаем.От его следующих слов у меня голова пошла кругом, потому что он промолвил:— Как хорошо я ее понимаю. На ее месте я чувствовал бы то же самое.Я постаралась переменить тему.— Наверное, детям надо что-нибудь поесть. Они заснули от усталости, бедняжки, но перед тем, как ложиться на ночь, им следовало бы перекусить. У них был тяжелый день.Он сделал гостеприимный жест:— Закажите для них что найдете нужным, мисс Лей. А когда вы покончите с этим, мы поужинаем вместе.— Но ведь Элвина обычно ужинает с вами?— Сегодня она слишком устала. Мы поужинаем вдвоем.Я сделала заказ для девочек, а потом мы с Коннаном сели за стол в зимней гостиной. Ужин при свечах в его обществе подействовал на меня странным, возбуждающим образом. Все казалось мне сном. Коннан был очень разговорчив — полная противоположность самому себе.Он рассказал мне о доме, построенном в форме буквы «Е»в честь королевы Елизаветы I, правившей в те времена, когда его сооружали; он даже нарисовал его план.— Два двора, закрытых с трех сторон, и выступающий вперед центральный корпус. Видите? Именно в нем мы сейчас и находимся. Здесь парадная прихожая, лестница, галерея и такие же небольшие комнаты, как эта. Они идеально подходят для небольшого числа людей.Не правда ли?Я отвечала, что это чудесный дом, и что он, должно быть, настоящий счастливец, раз владеет двумя такими великолепными поместьями.— Счастье — не в каменных стенах, мисс Лей. Счастливыми или несчастными нас делает жизнь, которую мы ведем в них.— И все-таки, — настаивала я, — жить в такой красоте очень приятно.— Согласен. Не могу передать, как я рад, что мои дома вам нравятся.После ужина мы перешли в библиотеку, где Коннан предложил сыграть партию в шахматы.Сидя в этой красивой комнате с резным потолком, толстым ворсистым ковром, озаряемой светом изумительно расписанных восточным орнаментом ламп, я чувствовала себя на седьмом небе от счастья.Коннан расставил на доске фигуры из слоновой кости. Игра началась. Мы молчали, но тишина не тяготила. Мне никогда не забыть мерцание гаснущего огня в камине, тиканье старинных позолоченных часов времен Людовика XIV и шахматных фигур в тонких сильных пальцах Коннана.Был момент, когда, пытаясь сосредоточиться, я почувствовала, что он пристально смотрит на меня, и подняла глаза. Его взгляд был одновременно довольным и задумчивым. Я подумала, что он пригласил меня сюда с какой-то целью. Но с какой? По спине пробежал холодок, но я была слишком счастлива, чтобы долго размышлять на эту тему.Я сделала ход, и он сказал:— Ага! — а затем, — мисс Лей, моя дорогая мисс Лей, боюсь, что вы угодили-таки в ловушку, которую я для вас приготовил.— Не может быть! — воскликнула я. В ответ он сделал ход слоном, про существование которого я совершенно забыла, и мой король оказался под боем.— Но, тем не менее, это так… — добавил он. — Ах, нет, не совсем. Шах, мисс Лей. Пока не мат.Я была наказана за то, что отвлеклась от игры. Все попытки спасти положение оказались безуспешными: с каждым ходом неизбежная развязка приближалась, и наконец раздался его мягкий голос, в котором звучал едва сдерживаемый смех:— Мат, мисс Лей! Я молча уставилась на доску, и он добавил:— Я выиграл не совсем честно. Вы устали с дороги.— Нет, что вы, — возразила я, — вы просто лучше играете.— А мне кажется, что мы достойная пара. Вскоре после этого я пошла к себе, но долго не могла заснуть: счастье переполняло меня. Снова и снова я вспоминала, как мы сегодня встретились, как вместе ужинали, его фразу о том, что мы достойная пара. Я была увлечена этими мыслями и совсем забыла, что нахожусь в доме, где выросла Элис. Еще недавно это было бы крайне интересно для меня, но сейчас я думала только о том, что Коннан послал за мной и, кажется, искренне рад меня видеть.
Следующий день был столь же приятным и полным неожиданностей. Утром мы с девочками немного позанимались, а после обеда Коннан повез нас на прогулку, которая была намного увлекательней поездок с Тэпперти или Билли Тригаем.Коннан отвез нас к морю и показал скалу Святого Михаила, поднимающуюся из воды.— Как-нибудь весной, — сказал он, — я отвезу вас туда, и вы увидите скамью Святого Михаила.— А на ней можно посидеть, папа? — спросила Элвина.— Можно, если не боишься упасть, потому что скамья — это всего лишь маленькая площадка в скале примерно метрах в двадцати над морем, и у сидящего на ней ноги свешиваются в пропасть над водой. Однако многие представительницы твоего пола считают такой риск оправданным.— Почему? Почему же, папа? — настаивала Элвина.Она была в восторге от того, что отец отвечает на ее расспросы.— Потому что, — продолжал он, — существует старинное поверье, что главой дома становится тот из супругов, кто первым посидит на ней.Элвина весело рассмеялась, и даже Джилли, котирую взяли на прогулку по моему настоянию, улыбнулась.— А вы, мисс Лей, — Коннан повернулся ко мне, — хотели бы попробовать?Секунду я колебалась, но затем смело взглянув ему в глаза, отвечала:— Нет, мистер Тре-Меллин, не хотела бы.— Неужели вы не хотите быть главой дома?— Я считаю, что в доме не нужен глава, который требует беспрекословного подчинения. Супруги должны быть равны, и любой из них имеет право на свое мнение, если считает его верным.Я слегка покраснела, представив себе, как бы посмеялась над этой тирадой Филлида.— Мисс Лей, вы камня на камне не оставили от глупых предрассудков.Зимнее солнце освещало обратную дорогу, я была счастлива.В тот вечер по моей просьбе мы ужинали с Джилли в классной, а Элвина — с отцом. Я не получила приглашения присоединиться к нему в библиотеке и, почитав перед сном, довольно рано легла, но опять долго не могла заснуть, размышляя над странными поворотами судьбы , и зная, что утром снова проснусь в ожидании чуда.Наконец я уснула.Неожиданно сон как рукой сняло: в комнате кто-то был. Услышав шорох у самой кровати, я привстала. Было еще очень рано, на небе только-только появились полоски зари.— Кто здесь? — окликнула я и увидела Джилли в старом халате Элвины и тапочках, которые я ей подарила.— Что ты здесь делаешь, Джилли? Она открыла рот как бы для того, чтобы что-то сказать, потом улыбнулась и кивнула.— В чем дело, Джилли? Я ведь знаю, что что-то случилось. Скажи мне.Она молча указала на дверь, и у меня опять возникло жутковатое чувство, что она способна видеть то, что недоступно другим. По спине пробежал неприятный холодок.— Там никого нет!Джилли снова кивнула и вдруг сказала:— Она здесь. Здесь!У меня бешено заколотилось сердце: она говорит об Элис. Ведь это ее дом. Она нашла Элис.— Миссис Тре-Меллин?.. — прошептала я. Она радостно улыбнулась и яростно закивала.— Ты ее видела? Снова кивок.— В этом доме?Еще один кивок, а за ним:— Я отведу вас к ней. Она этого хочет. Выбравшись из кровати, я дрожащими пальцами натянула халат, Джилли взяла меня за руку и повела. Сначала по галерее, потом вниз по лестнице. Около какой-то двери она остановилась и постучала. Прислушалась, наклонив голову, а затем кивнула мне, как будто кто-то там за дверью откликнулся на стук приглашением войти. Я же не слышала ни звука, и мне стало жутко. В этот момент Джилли распахнула дверь, и мы оказались в полутемной — ведь еще только начинало светать — комнате.В первую минуту, проследив за жестом Джилли, я решила, что передо мной действительно стоит женщина в бальном платье с распущенными по плечам белокурыми волосами. Я замерла, но тут заметила раму и поняла, что передо мной портрет в человеческий рост, но это действительно был портрет Элис.Я вплотную подошла к портрету: голубые глаза смотрели прямо на меня, и казалось, Элис сейчас заговорит С трудом я заставила себя произнести:— Это картина настоящего мастера!Не знаю почему: то ли от неясного освещения, то ли от того, что в спящем доме было очень тихо, то ли потому, что меня привел сюда странный ребенок, — меня не покидало чувство, что это больше, чем портрет.— Элис, — прошептала я, пристально глядя в нарисованное лицо. Несмотря на свою рассудительность, я не могла избавиться от ощущения, что она сейчас мне что-то скажет. Интересно, когда был сделан этот портрет… до или после неудачного замужества. Знала ли она уже, что ждет ребенка от Джеффри?— Элис, — молча вопрошала я портрет, — где ты теперь, Элис? Ты преследуешь меня. Я не могу избавиться от мысли о тебе, ты не даешь мне покоя.Джилли стояла рядом, крепко держа меня за руку.— Это всего лишь портрет, Джилли.Протянув руку, она коснулась белого платья. Джилли любила Элис, и, глядя в нежное молодое лицо, я поняла почему. Бедняжка Элис, жертва собственных чувств, что же с ней стало?Я вздрогнула от холода и вдруг вспомнила, где нахожусь, что сейчас зима, а я едва одета.— Так можно и насмерть простудиться, — сказала я Джилли и, выходя из комнаты, плотно закрыла за нами дверь.
Прошла неделя, и я уже начала спрашивать себя, долго ли продлится наша идиллия, когда Коннан, наконец, заговорил о том, что было у него на уме.Дети уже легли, и он пригласил меня в библиотеку на шахматную партию. Когда я вошла, фигуры были расставлены, а он сидел за доской, задумчиво их разглядывая. Шторы на окнах были плотно задернуты, в огромном камине ярко пылал огонь. При моем появлении Коннан встал, и я села напротив него. Он с улыбкой разглядывал меня, и будь на его месте кто-то другой, я сочла бы подобное внимание оскорбительным. Я уже собиралась сделать ход королевской пешкой, как вдруг он сказал:— Мисс Лей, я пригласил вас сюда не для игры. Мне надо вам кое-что сказать.— Слушаю вас, мистер Тре-Меллин.— Мне кажется, я уже давно знаю вас. С вашим появлением наша жизнь — моя и Элвины — пошла по-новому, и если вы уедете, нам будет очень не хватать вас. Мы бы не хотели, чтобы вы уезжали.Я боялась взглянуть на него, понимая, что в моих глазах он увидит смесь страха и надежды, а он продолжал:— Мисс Лей, не согласились бы вы остаться с нами… навсегда?— Я… я не понимаю. Что… что вы хотите сказать?— Я прошу вас выйти за меня замуж.— Но… но это невозможно.— Почему, мисс Лей?— Но… Как можно!— Что вас смущает? Я вызываю у вас отвращение? Пожалуйста, будьте откровенны.— Нет-нет! Что вы! Но я — гувернантка…— Вот именно. Это-то меня и беспокоит. Иногда гувернантки находят себе новое место. Я бы очень не хотел, чтобы так случилось.Комок в горле мешал мне говорить. Неужели я не сплю? Неужели все это наяву?— Вы молчите, мисс Лей?— Я не нахожу слов.— Я вас так поразил? — уголки его рта слегка дрогнули. — Простите меня, мисс Лей. Мне казалось, что вы догадываетесь о моих чувствах.На секунду я представила себе, что последует за этим предложением — я вернусь в Маунт Меллин как жена хозяина, превратившись из гувернантки в хозяйку замка. Я готова к этому, а через несколько месяцев никто и помнить не будет, что я когда-то была гувернанткой. Чего другого, а чувства собственного достоинства у меня хватает, может быть, даже с избытком, если верить Филлиде. Но разве предложения так делают? Коннан не взял меня за руку, даже не прикоснулся ко мне — сидя за столом над шахматами, он бесстрастно смотрел на меня.— Представьте себе, — продолжал он, — ведь это будет всем во благо, моя дорогая мисс Лей. Результаты, которых вы добились с Элвиной, просто поразительны. Девочке нужна мать. Эта роль… великолепно подойдет вам.— И вы считаете, что стоит вступать в брак исключительно ради ребенка?— Я — страшный эгоист и никогда бы не решился на такое, — ответил Коннан, наклонившись вперед. Его глаза блестели, но выражения их, я не могла разобрать. — Я женюсь для себя.— Тогда… — начала я.— Признаюсь, я думал не только об Элвине. Нас трое, мисс Лей, и мы все должны что-то получить от этого брака. Вы нужны Элвине. И мне… Нужны ли мы вам? Возможно, вы меньше нас нуждаетесь в ком-либо, но если вы не выйдете замуж, что вы будете делать? Переезжать с одного места службы на другое, а это не очень приятно. Пока вы молоды, хороши собой, полны энергии, такая жизнь будет еще сносной… но и бодрые гувернантки со временем становятся пожилыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28