Он продол­жал забавляться! Она понимала, что он счел причиной ее неприязни пустяковую сцену на базаре.
Ее губы сжались. Он явно считал ее избалованной гордячкой благородного происхождения, которая разгне­валась из-за стычки с пьяным матросом и с ним лично. И он, кажется, уверен, что она скорее откажется от поездки, чем заставит себя общаться с ним несколько недель пути. Кстати, а где же Сергеев?
– Мисс Рэйвен, так что же вы решили? – спросила Дэнни.
Она говорила очень ровным голосом, но Рэйвен ощутила ее внутреннюю тревогу. «Бедная моя любимая Дэнни! Нельзя, чтобы она догадалась: Шарль Сен-Жермен и его команда – шайка контрабандистов! Не знаешь, на что решиться, Рэйвен? Но нельзя же до­пустить, чтобы эти пираты увезли двух беззащитных женщин! Однако терять два месяца драгоценного вре­мени тоже нельзя!»
– Мисс Рэйвен? – Дэнни тревожно вглядывалась в бледное лицо девушки.
Рэйвен еще раз взглянула в усмехающиеся зеленые глаза. Капитан всем своим видом слал ей вызов, прокля­тый разбойник! Чего стоит одна эта улыбка на полных чувственных губах! Дьявол! Дьявол! В Рэйвен вспыхнул бунтарский дух. Пусть Шарль Сен-Жермен думает что хочет, но она поедет на его языческом корабле. И найдет доказательства его преступлений. А когда они бросят якорь в Лахоре, она проследит, чтобы его арестовали и повеси­ли, как преступника!
– Все в порядке, Дэнни. Я просто засомневалась в надежности корабля и его капитана.
Молчавшие до сих пор офицеры, внимательно слу­шавшие перебранку, возмущенно зароптали, переговари­ваясь между собой. Рэйвен поняла по их возмущенным лицам, что её слова рассердили их. Лишь капитан Сен-Жермен остался невозмутимым. Она отвернулась от него. Пусть эти варвары думают о ней что хотят. Какое ей дело до этого? Все они рано или поздно закончат свою пре­ступную карьеру в тюрьме!
Полчаса спустя загремела якорная цепь – «Звезда Востока» уходила прочь от причала, направляясь на север к реке Инд. Команда безукоризненно выполняла все ука­зания капитана: сказывалась многолетняя выучка. «Звез­да Востока» так ловко маневрировала среди тесно стоявших на рейде судов, а матросы так быстро подняли паруса, ловко, как мартышки, карабкаясь по вантам, что многие офицеры других кораблей проводили её взглядами, пол­ными восхищения и зависти. Сами матросы тоже были довольны собой и обменивались шутками и улыбками.
Уже в своей каюте Рэйвен обратила внимание на то, как плавно клипер вышел из гавани, и только злость по­мешала ей восхититься мастерством команды. Сразу же после отплытия капитан приказал ей спуститься в каюту, объяснив это тем, что она лишь будет путаться под нога­ми, находясь на палубе. Рэйвен пришла в бешенство. В который раз она пожалела, что решилась на поездку на этом корабле контрабандистов, но менять что-либо было поздно. Она вздохнула и взглянула в иллюминатор.
Они плыли мимо Бомбея, оставляя позади зеленые склоны горы Малабар, храмы и здания, и Рэйвен ощути­ла в груди холодок неуверенности. Они с Дэнни остались вдвоем в незнакомом мире, и им снова предстояла изну­рительная поездка. Поразмыслив, Рэйвен решила, что не станет волновать старушку рассказом о том, что пред­ставляет собой капитан Сен-Жермен, ибо если кого и надо было защищать от возможных неожиданностей, так это Дэнни.
Только не раскисать, приказала себе Рэйвен. Слиш­ком важна ее встреча с Филиппом Бэрренкортом. А что касается преступных дел Сен-Жермена и его людей, то шила в мешке не утаишь, и их преступная сущность все равно обнаружится. Доказательств для ареста будет пред­остаточно!
Решив не возвращаться на палубу, Рэйвен дольше обычного распаковывала свой багаж, принесенный матро­сом. Ей и Дэнни отвели по отдельной каюте, которые, следует признать, значительно превосходили по комфорту каюты на «Индийском облаке». Стены украшали дере­вянные панели и медные ручки, широкие кровати были покрыты чистейшими одеялами. Что и говорить, Шарль Сен-Жермен позаботился о комфорте и внешнем виде своего судна.
Глаза Рэйвен сузились от презрения. Да, «Звезда Востока» – роскошное судно, только средства для этого были получены преступным путем! Сколько же бочек кон­трабандного рома потребовалось, чтобы оплатить панели из обожженного кипариса и изящные шкафы для белья из тика? Джон Трентхэм упоминал, что «Звезда Востока» обычно не занималась перевозкой пассажиров и капитан Сен-Жермен согласился на его уговоры лишь после того, как Трентхэм предложил ему высокие комиссионные за перевозку английских товаров внутри страны, а Рэйвен и Дэнни являлись как бы частью груза. Хотя Рэйвен и была благодарна Джону Трентхэму за его заботу, но она уже не раз успела пожалеть о своем решении. Возможно, останься она на два месяца в Бомбее, и кузен Филипп сам бы успел вернуться домой.
– А-а, думай не думай, глупая головушка, а за борт не прыгнешь и назад не поплывешь! – сказала она вслух, складывая нижнее белье в выдвижной ящик.
За работой гнев Рэйвен заметно поостыл. Дэнни все еще устраивалась в своей каюте, и Рэйвен решила оста­вить старушку в покое и поднялась на верхнюю палубу. Солнце сияло в лазурном небе, отражаясь в темно-зеле­ном спокойном море. Подойдя поближе к капитанскому мостику, Рэйвен рассматривала очертания гор за сверка­ющей на солнце водой.
– Продолжайте следовать тем же курсом, мистер Литтон.
Низкий голос капитана негромко, но веско произнес слова приказа, и Рэйвен невольно подняла голову. Капи­тан Сен-Жермен стоял у штурвала рядом с невысокого роста, но по-спортивному сложенным мужчиной, который не отрывал глаз от нактоуза. Они стояли намного выше Рэйвен, но ветер доносил до нее каждое слово, и Рэйвен снова почувствовала раздражение.
Рядом с невысокого роста боцманом Сен-Жермен ка­зался еще выше, тонкая рубашка подчеркивала могучие мускулы. На ярком солнце каштановые волосы с выцвет­шими прядями казались золотыми, а профиль, поверну­тый к Рэйвен, был мужествен и суров. Даже отсюда она видела его изумрудные глаза, опушенные густыми ресни­цами. Она снова вспыхнула, вспомнив, как эти глаза сме­ялись над ней вчера на базаре. Вспомнив о базаре, она подумала, куда же подевался Дмитрий Сергеев. Уж не прячется ли он от нее? Правда, она и сама не жаждала видеть эту громадину. Может быть, его и вовсе нет на борту? Если так, то это даже к лучшему, ей придется терпеть одного лишь Шарля Сен-Жермена. Еще раз взгля­нув на суровый профиль, она решила, что и этого будет многовато.
Рядом кто-то кашлянул, Рэйвен быстро повернулась и увидела приятного молодого человека, который, заметив ее вопросительный взгляд, тут же покраснел до корней своих рыжих волос. Рэйвен подавила улыбку, невольно возникшую на губах от такой явной робости. Она вовсе не хотела конфузить его, а потому молчала, давая ему воз­можность первому начать беседу.
– Вам… нравится… путешествие, мисс Бэрренкорт? – наконец спросил он, когда молчание слишком затянулось.
– По правде говоря, я еще не так долго на борту, чтобы у меня сложилось какое-то впечатление, – сказала Рэйвен с ободряющей улыбкой.
Он слегка осмелел и подвинулся чуть ближе, но ста­рался не коснуться ее шелестящих на ветру юбок.
– Очень… рад… слышать это. Понимаете, у нас… еще …э-э… никогда не было… столь… милого… пассажи­ра на борту.
Он снова покраснел, но увидев, что Рэйвен не обиде­лась на столь прямодушный комплимент, совсем осмелел и сказал:
– Меня зовут Джейсон Квинтрелл, суперкарго. Рэйвен непонимающе сморщила носик.
– А что это значит?
– Вы не знаете, кто такой суперкарго? Ну-у, я отве­чаю за все грузы, перевозимые «Звездой Востока». Я закупаю товары, продаю их, вообще действую как торго­вый агент корабля, когда приходится иметь дело с ком­мерсантами.
– За все товары, мистер Квинтрелл? И за те, кото­рые перевозятся нелегально? – выпалила Рэйвен.
– Боюсь, что не понял вас, мисс Бэрренкорт… Глядя в совершенно честные голубые глаза, Рэйвен не могла не поверить ему.
– Вы долго служите у капитана Сен-Жермена? – спросила она, сменив тему и стрельнув глазами в сторону высокой фигуры на капитанском мостике.
Юный Джейсон Квинтрелл гордо выпрямился.
– Уже почти год, мисс Бэрренкорт. И я считаю, что мне очень повезло. Капитан берет к себе лишь самых достойных. Я очень благодарен, что он согласился испы­тать меня.
«Несомненно, ведь тебе так легко заморочить голо­ву», – подумала Рэйвен. Но все же Джейсон Квинтрелл очень понравился ей, он был такой дружелюбный. Только вот не верилось, что суперкарго не подозревает о контра­банде. Неужели он так умело притворяется?
– Мистер Квинтрелл?
Рэйвен заметила, как молодой человек, съежившись от резкого тона, преданно взглянул на спускающегося к ним Шарля Сен-Жермена, мрачного и гневного.
– Вы на вахте, мистер Квинтрелл, и, кажется, вам сейчас положено разбираться с грузами в трюме.
– Так точно, сэр, – козырнул Джейсон и поспешно ушел, даже не взглянув на Рэйвен.
– Мисс Бэрренкорт!
– Да, капитан…
– Моя команда должна нести службу, и если кто-нибудь начнет пренебрегать своим делом, то пострадает безопасность корабля. Прошу вас больше не отвлекать моих офицеров на интимные беседы.
Кровь Рэйвен гневно запульсировала в жилах. На­смешливый тон и грубые слова едва не побудили ее взор­ваться. Но она сдержалась и запрокинула голову, чтобы взглянуть в красивое лицо наглеца.
– Поверьте мне, капитан, – ледяным тоном произ­несла она, – у меня нет абсолютно никаких намерений соблазнять ваших офицеров на интимные свидания.
Тон и слова ясно свидетельствовали о том, что сама идея казалась ей столь нелепой, а мужчины – столь недостойными подобной цели, что она с удовольствием на­блюдала, как изумрудные глаза капитана потемнели от ярости. Прекрасно!
Но едва она успела пережить секундный триумф, как капитан сделал шаг к ней, и хотя это ничем не угрожало ей, Рэйвен растерялась от одного соседства с агрессивной мужской силой, которая исходила от него. Глаза ее уперлись в бронзовую шею, и она с волнением заметила пульсирующую на ней вену. Она вскинула голову – он снова насмешливо улыбался, заметив страх в ее золотых глазах.
– Я при первой же встрече объяснил вам, мисс Бэрренкорт, что вы будете подчиняться мне, как и все на этом корабле. Это не нововведение, сделанное специально для вас. Еще вчера во время недоразумения на базаре я понял, что вы весьма избалованы, что усугубляется бур­ным темпераментом. Я не позволю своим офицерам пры­гать и всячески ублажать вас во время поездки. Если выяснится, что вы плохо влияете на мою команду, я за­прещу вам покидать каюту.
– Боже, вы просто невыносимый наглец! Как вы смеете разговаривать со мной таким тоном? Никто никог­да не смел…
– Именно это я и заметил, – перебил он. – Самое время, чтобы кто-нибудь это сделал. Предупреждаю вас, мисс Бэрренкорт, я не наивный мальчик и не буду пля­сать под вашу дудку, едва вы взмахнете ресницами или соблазнительно покачаете бедрами!
Не удосужившись даже выслушать ее гневную тираду в ответ, он повернулся и вразвалку отправился прочь, намереваясь, видимо, побеседовать с кем-то из своей коман­ды. Рэйвен осталась стоять взбешенная, с открытым ртом. Как ей хотелось схватить эту красивую голову и раско­лошматить ее об один из огромных крепежных штифтов! Святой Иуда! И почему она не послушалась своего пер­вого порыва и не отказалась от поездки на этом клипере? Почему не сказала Джону Трентхэму всю правду, пока была такая возможность? Шарль Сен-Жермен не только презренный пират и контрабандист! Он еще и самый гру­бый, надменный и деспотичный мужлан! Как же ей не повезло – встретить такого негодяя на своем пути! «Ну погоди, длинноногий изверг! Ну, заноза в заднице! Я ус­трою тебе, ты у меня повисишь на шпиле самого высокого храма в Индии!»
Глава 6
– Реку Инд, мисс Бэрренкорт, индусы еще в древ­ности прозвали Королевской рекой. Она протянулась почти на две тысячи миль по полуострову. Берет начало в Гима­лаях и впадает в Аравийское море. Вы увидите уйму всяких судов, прежде чем мы бросим якорь в Касуре. Это главный торговый путь между побережьем и материком. Боцман Джеффри Литтон, загорелый седой крепыш чуть ниже среднего роста, был родом из Уэльса. В обыч­ной его внешности привлекали разве что всегда полупри­крытые веками выцветшие серые глаза, которые вспыхивали вдруг таинственным огнем. И о морях, звездах и чужих землях он мог рассказывать бесконечно долго и увлека­тельно.
– Все тут кажется удивительно плоским, – замети­ла Рэйвен, скользнув взглядом по холмистому пейзажу, тянущемуся по обе стороны широкой петляющей реки. Бледное вечернее солнце садилось за полувысохшие луга с кое-где торчащими редкими кустарниками и стволами раскидистых деревьев. Под деревьями сжались хижины с тростниковыми крышами. Рядом паслись тощие коровы, козы и кучки овец. Кое-где проходили по своим делам индусы – вот мужчина ведет повозку с быками по пыль­ной дороге, вьющейся вдоль берега реки, а одетые в сари женщины и шумные дети следуют за повозкой.
– О, горы еще успеют надоесть вам, кстати, они появятся очень скоро, – ответил боцман и ухмыльнулся, увидев её недоверчивый взгляд. – Что касается Гимала­ев, то, когда вы их увидите, в вас что-то произойдет и вы изменитесь раз и навсегда.
– Неужели они такие незабываемые?
Джеффри Литтон загадочно усмехнулся; выпускник Оксфорда, он знал, что говорил.
– Вспомните мои слова, когда увидите их сами. Рэйвен пообещала именно так и поступить и надолго умолкла. Так они и стояли в согласном молчании: строй­ная юная красавица в бледно-голубом платье и коротышка из Уэльса с умными глазами. Они так резко отличались друг от друга физически, что это невольно бросилось в глаза высокому капитану, наблюдавшему за парочкой с капитанского мостика. Более того, его внимательный взгляд безошибочно отметил и возникшую между ними опреде­ленную интимность, объединявшую их, когда они стояли вот так рядышком и беседовали о чем-то серьезном.
Нельзя сказать, что Рэйвен не заметила наблюда­тельного взгляда капитана, он ведь почти не отрывал от нее глаз, стоило ей лишь появиться на палубе. И посколь­ку он запретил ей разговаривать с членами команды, то Рэйвен в пику всякий раз находила интересного собесед­ника среди них. И была поражена, что большинство име­ли прекрасное образование. Более того, все были прекрасно воспитаны, старались угодить ей и ответить на любой ее вопрос.
Даже Дмитрий Сергеев, появившийся на палубе толь­ко на второй день, сумев наконец справиться с жутким похмельем, был сама галантность и предупредительность. Увидев её на борту, он просиял и всячески выражал свою радость, что его «маленькая принцесса» путешес­твует именно на «Звезде Востока». Его громкий бас был слышен повсюду на корабле. Он стал самым галан­тным поклонником Рэйвен, пытаясь реабилитировать себя в глазах девушки, так что вскоре уже просто немыслимо было сердиться на него. Ей пришлось специально напо­минать себе, что команда корабля – это ведь шайка контрабандистов, готовых на преступление ради наживы. Слишком трудно было поверить в это, видя их такие приятные манеры, и не только по отношению к ней, но и к Дэнни.
Лишь Шарль Сен-Жермен был и оставался в её гла­зах закоренелым пиратом, продолжавшим преследовать ее своей усмешкой, надменностью и холодом. Рэйвен не обменялась с ним ни словом за всю неделю после отъезда из Бомбея. Если ей случалось проходить рядом с ним, она гордо отворачивалась. Она ожидала, что он непременно сделает ей выговор за то, что она отвлекает людей от дела, но он молчал, хотя и бесил ее своим постоянным надзором.
Рэйвен по-прежнему верила, что сумеет найти дока­зательства его преступления, но, как ни расспрашивала с самым невинным видом офицеров, толку не было никако­го. Люди, по несколько лет служившие под его командой, говорили о капитане только хорошее, уважали его, а неко­торые просто боготворили. Рэйвен уже начали бесить сла­вословия в честь капитана, и она решила оставить офицеров в покое, надеясь только на свои силы и мозги. В конце концов у нее самой достаточно зоркие глаза, так что она уж сумеет разобраться, что прячет в своих трюмах «Звез­да Востока».
Особенно ее интересовали бочонки с ромом, сгружен­ные в Нортхэде несколько месяцев назад.
– Мисс Бэрренкорт!
Рэйвен и Джеффри Литтон повернулись на голос стю­арда Эвана Флетчера.
– Капитан просит вас подняться на капитанский мос­тик, мисс Бэрренкорт.
Рэйвен волевым усилием заставила себя не поднимать голову, прекрасно зная, что Шарль Сен-Жермен наблюда­ет за ней с циничной улыбкой на губах. Он, наверное, ре­шил, что пора устроить ей головомойку за то, что она нагло отвлекает боцмана от его многотрудных обязанностей.
– Благодарю вас, Флетчср, – со сладкой улыбкой сказала Рэйвен, стараясь ничем не выдать свое раздражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51