Юаньян приказала отвести бабушку Лю искупаться, взяла первую попавшуюся под руку одежду и велела отнести старухе.С бабушкой Лю никогда не происходило ничего подобного. Она быстро искупалась, надела чистое платье и снова отправилась к матушке Цзя, придумывая на ходу, что бы еще ей рассказать.Спустя немного пришел Баоюй с сестрами. Никому из них прежде не доводилось слышать таких занятных историй. Даже слепые рассказчики не могли сравниться с бабушкой Лю.Неграмотная деревенская старуха многое повидала на своем веку. Видя, с каким вниманием ее слушают и старая госпожа, и барышни, она радовалась и, чтобы позабавить хозяев, рассказывала и что было, и чего не было.— Мы круглый год работаем в поле и в огороде, изо дня в день пашем землю, сажаем овощи. Весной, летом, осенью, зимой, в любую погоду, несмотря на ветер и снег. У нас нет ни минуты, чтобы посидеть поболтать — вот как вы. От жары мы скрываемся в шалаше, и то лишь когда даем лошади отдохнуть. Но даже за это короткое время каких только не наслушаешься историй! К примеру, прошлой зимой несколько дней кряду шел снег, и толщина его доходила до трех-четырех чи. В тот день я встала чуть свет и только собралась выйти из дому, как вдруг слышу снаружи какой-то треск! Будто хворост кто-то ломает. Я подумала, это вор, и выглянула наружу… Смотрю, стоит кто-то чужой, не из деревенских.— Наверное, путник, — высказала предположение матушка Цзя. — Озяб, а согреться негде, вот он и решил наломать хворосту и развести костер. Такое бывает, ничего удивительного.— В том-то и дело, что не путник, — возразила бабушка Лю. — А то и вправду удивляться было бы нечему. Ни за что не угадаете, кто это был! Барышня лет семнадцати— восемнадцати! Волосы гладко зачесаны и блестят, будто масляные! Одета в ярко-красную кофту и белую юбку из узорчатого шелка…— Не волнуйте старую госпожу, не пугайте! — крикнул кто-то в этот момент снаружи.— В чем дело? — переполошилась матушка Цзя.— В конюшне на южном дворе случился пожар, — доложила девочка-служанка. — Но его потушили.Матушка Цзя, беспокойная по характеру, вскочила с места и, поддерживаемая девушками, вышла на галерею. В юго-восточной стороне что-то слабо светилось. Матушка Цзя приказала возжечь благовония и молиться богу огня.— Огонь уже сбили, не беспокойтесь, почтенная госпожа, — сказала, подбегая к ней, госпожа Ван, — идите к себе!Баоюй между тем спросил бабушку Лю:— А зачем эта девушка на снегу хворост ломала и костер разводила? Она замерзла или, может быть, простудилась?— Помолчи! — прикрикнула на него матушка Цзя. — Только заговорили о хворосте, как вспыхнул пожар! А ты пристаешь с расспросами! Поговорим лучше о другом!Баоюю не понравилось, что его одернули, но перечить он не посмел.Бабушка Лю между тем собралась с мыслями и продолжала свой рассказ:— К востоку от нашей деревни живет старушка, ей уже девяносто лет. Ест она только постную пищу, каждый день читает молитвы и тем снискала милость бодхисаттвы Гуаньинь Гуаньинь (санскр. Авалокитешвара) — бодхисаттва, богиня милосердия.

. Однажды во сне бодхисаттва явилась ей и сказала: «Ты всей душой предана богу, а внуков у тебя нет. Я доложила о тебе Яшмовому владыке, и он сказал, что родится у тебя внук!» Вообще-то у старухи этой был сын, а у сына тоже был сын, только он умер, когда ему было не то семнадцать, не то восемнадцать лет. Видели бы вы, как его оплакивали!.. Но очень скоро родился еще сын — нынче ему тринадцать сравнялось или четырнадцать. Румяный, пышный, здоровый! А какой умный! Вот и скажите после этого, что нет всемогущего Будды!Матушка Цзя в себя не могла прийти от изумления, даже госпожа Ван, не очень-то верившая в чудеса, слушала с интересом.Но больше всех заинтересовала эта история Баоюя. Он впал в раздумье, и, чтобы отвлечь его, Таньчунь сказала:— Сестрицу Ши Сянъюнь мы пригласили в наше поэтическое общество, а что, если к нам на одно из собраний придет твоя матушка полюбоваться хризантемами?— В ответ на приглашение сестрицы Сянъюнь бабушка обещала устроить в свою очередь угощение для всех нас, — ответил Баоюй. — Сначала побываем у нее, а там подумаем, что делать дальше.— С каждым днем становится все холоднее, — заметила Таньчунь. — Не надо откладывать, ведь старая госпожа не любит холода.— Напротив, — возразил Баоюй. — Она очень любит и дождь, и снег. Как только выпадет первый снег, мы пригласим ее полюбоваться его хлопьями! Это будет замечательно! Верно? А во время снегопада будем сочинять стихи! Так интереснее!— Сочинять стихи? — спросила Дайюй. — Лучше наломать хвороста и развести костер!Ее слова вызвали дружный смех. А Баоюй нахмурился.Когда все разошлись, он отвел старуху Лю в сторону и стал подробно расспрашивать о девушке, которую та видела зимой.Бабушка Лю не знала, что сказать, но быстро нашлась.— Это оказалась не святая, но все равно в память о ней на северной стороне деревни построили кумирню… Когда-то жил человек по фамилии…Старуха умолкла, словно припоминая.— Неважно, какая фамилия, — перебил ее Баоюй, — вы доскажите историю, чем все кончилось.— Так вот, — продолжала старуха, — сыновей у этого господина не было, только дочь, кажется, ее звали Жоюй. Умная, грамотная, книги читала. Родители берегли ее, словно жемчужину. Но, увы! Семнадцати лет девочка заболела и умерла!Баоюй в волнении глотнул слюну и спросил:— А что было потом?— Потом? Родители построили в память о ней кумирню, поставили ее статую и наняли людей, чтобы возле нее воскуривали благовония. Но это было давно, те люди умерли, кумирня пришла в запустение, а статуя обратилась в духа.— Она не могла обратиться в духа, — заметил Баоюй, — такие, как эта девушка, бессмертны.— Амитаба! — вскричала бабушка Лю. — А я думала, девочка приняла другой облик! Ведь она часто гуляет, будто живая, вот и хворост наверняка ломала она. А у нас в деревне хотят разбить ее статую!— Не делайте этого! — вскричал Баоюй. — Вы совершите великий грех!— Как хорошо, что ты меня предупредил! — с притворной радостью воскликнула бабушка Лю. — Завтра, как только вернусь в деревню, всем об этом скажу!— Моя бабушка и матушка — очень добрые, — произнес Баоюй, — да и все наши родственники тоже. Они всегда творят добро, строят храмы и ставят статуи! Я завтра же сделаю пожертвование и попрошу, чтобы вас назначили воскуривать благовония перед статуей девушки! Мы восстановим кумирню и статую и постоянно будем жертвовать деньги на благовония!— В таком случае и мне, благодаря девушке, перепадет несколько монет! — обрадовалась старуха.Баоюй стал расспрашивать, в какой именно деревне находится кумирня, далеко ли до нее, бабушка Лю отвечала первое, что приходило в голову.Но Баоюй слова ее принял на веру и всю ночь думал об этой истории.А утром он дал Бэймину немного денег, со слов старухи объяснил, куда ехать, и решил действовать, как только Бэймин вернется и расскажет, как обстоят дела.Слуга долго не возвращался, и Баоюй себе места не находил от волнения. Лишь на закате появился Бэймин в веселом расположении духа.— Ну что? — нетерпеливо спросил Баоюй.— Вы все неправильно объяснили, — с улыбкой проговорил Бэймин. — Вот и пришлось мне искать! Разрушенный храм действительно есть, только совсем в другом месте, в северо-восточной стороне деревни!..— Бабушка Лю уже старая, могла перепутать, — сказал Баоюй, просияв. — Расскажи лучше, что видел.— Ворота храма выходят на юг — они сломаны. Я чуть не лопнул от злости, пока их нашел. Думал бросить все и вернуться домой. Зато, увидев кумирню, очень обрадовался. Но, глянув на статую, едва не свалился на землю. Она и в самом деле словно живая.— Еще бы! — вскричал Баоюй. — Ведь она может превращаться в человека!— Но это никакая не девочка! — воскликнул Бэймин и даже руками всплеснул. — Это богиня оспы, с черным лицом и рыжими волосами!— Дурак! — крикнул Баоюй, плюнув с досады. — Даже такого простого поручения не смог выполнить!— Вы наверняка все это из книг вычитали или всяких бредней наслушались, господин, — заявил слуга, — а я виноват!— Ну ладно, не сердись, — примирительно сказал Баоюй, — будет у тебя свободное время, поищешь еще. Может быть, старуха все выдумала, тогда дело другое. А если это правда? Неужто не хочешь совершить доброе дело? Ведь оно тебе в будущем зачтется! Сделай, как я говорю, и получишь награду!Едва он успел вымолвить эти слова, как на пороге появился мальчик-слуга, дежуривший у вторых ворот, и доложил:— Барышня из комнат старой госпожи ждет второго господина!Если вам, дорогой читатель, интересно узнать, кто пришел, прочтите следующую главу! Глава сороковая Матушка Цзя дважды устраивает угощение в саду Роскошных зрелищ; Цзинь Юаньян трижды объявляет приказ на костях домино
Итак, Баоюй поспешил выйти и увидел служанку Хупо, она стояла перед каменным экраном у ворот.— Скорее идите к старой госпоже, — сказала она, — вас ждут.Когда Баоюй вошел в дом матушки Цзя, все были в сборе. Матушка Цзя, госпожа Ван и сестры советовались, как устроить угощение для Сянъюнь.— Я вот что хочу предложить, — сказал Баоюй. — Поскольку будут все свои, не надо устанавливать количество блюд — каждый выберет себе то, что любит. А вместо столов, за которыми, как обычно, все рассаживаются по старшинству, можно поставить высокие чайные столики с одним или двумя излюбленными блюдами для тех, кто за ними сидит, а также поднос с холодными закусками и чайник с вином. Так будет интересней.— Ты прав, — согласилась с ним матушка Цзя и тут же передала распоряжение на кухню: — Пусть завтра приготовят наши любимые кушанья на всех приглашенных, поставят их в короба и отнесут в сад. Там и будем завтракать.Пока толковали, настало время зажигать лампы. Но о том, как прошел этот вечер, мы рассказывать не будем.
На следующее утро все встали рано. День выдался чудесный.Ли Вань поднялась еще на рассвете и следила, как служанки сметают с дорожек опавшие за ночь листья, протирают столы и стулья, готовят посуду для чая и вина.Фэнъэр, служанка Фэнцзе, привела старуху Лю и Баньэра и спросила Ли Вань:— Вы очень заняты, госпожа?Вместо ответа Ли Вань обратилась к старухе Лю:— Говорила же я, что тебе не удастся уйти, а ты торопилась.— Старая госпожа меня не отпустила, — ответила старуха Лю, — хочет, чтобы и я повеселилась денек.— Моя госпожа велела вам передать, что чайных столиков может на всех не хватить, — сказала Фэнъэр, протягивая Ли Вань связку ключей, — поэтому она просит открыть башню и взять оттуда столы. Сама она сейчас не может прийти, потому что занята разговором с госпожой Ван.Ли Вань приказала Суюнь взять ключи, а другой служанке — привести мальчиков-слуг, дежуривших у садовых ворот.Ли Вань пошла к башне Роскошного зрелища вместе со слугами, приказала им подняться наверх, открыть покои Узорчатой парчи и принести оттуда столы. Мальчики-слуги, женщины и девочки-служанки дружно взялись за дело, и вскоре двадцать столов были внизу.— Осторожно! — говорила Ли Вань. — Не спешите, а то обломаете резьбу, ведь она из слоновой кости!— Можешь тоже подняться наверх, поглядеть, — предложила Ли Вань старухе Лю.Старуха обрадовалась и, увлекая за собой Баньэра, легко взбежала по лестнице. В помещении, где она очутилась, царил полумрак, стояли ширмы, столы, стулья, разноцветные фонари и еще какие-то вещи, красивые, дорогие, которых старуха отродясь не видела. Помянув несколько раз Будду, старуха спустилась вниз, после чего дверь снова заперли на замок, а слуги и служанки разошлись по своим делам.— Совсем забыла, — спохватилась Ли Вань, окликнув служанок. — Может быть, старой госпоже захочется покататься на лодке, так приготовьте на всякий случай весла, зонты и пологи!— Слушаемся! — ответили служанки, вернулись в башню и принесли все необходимое. Затем они послали мальчика-слугу предупредить лодочниц, чтобы пригнали в пруд две лодки.Пока Ли Вань хлопотала, в сад явилась матушка Цзя в сопровождении целой толпы женщин. Ли Вань вышла навстречу, поклонилась и сказала:— Видимо, госпожа, вы в хорошем расположении духа и решили пожаловать к нам! А я думала, вы только собираетесь умыться и причесаться, и вот нарвала хризантем, чтобы вам послать.В этот момент Биюэ поднесла матушке Цзя блюдо, по форме напоминавшее лист лотоса, на котором лежала целая гора хризантем разных цветов. Матушка Цзя выбрала ярко-красную, приколола к волосам и с улыбкой обернулась к старухе Лю:— Возьми и ты цветок.Фэнцзе за руку подвела старуху Лю к блюду и промолвила:— Позвольте мне вас украсить!Взяв с блюда несколько хризантем, Фэнцзе воткнула их как попало в волосы старухи Лю. Глядя на нее, трудно было удержаться от смеха.— За что это моей голове выпало такое счастье?! — воскликнула она.— Неужто ты не швырнешь цветы в лицо этой насмешнице?! — подзадоривали старуху женщины. — Ведь ты сейчас похожа на старую красотку!— Да, теперь я старая, — сказала в ответ старуха Лю, — а в молодости и в самом деле была красоткой! И очень любила пудру и помаду!.. А сейчас пусть я буду старой красоткой!За разговором незаметно дошли до беседки Струящихся ароматов. Девочки-служанки принесли парчовый матрац и расстелили на скамье со спинкой. Матушка Цзя опустилась на него, знаком пригласила бабушку Лю сесть рядом и с улыбкой спросила:— Ну как, нравится тебе сад?— Мы люди деревенские, — ответила старуха, несколько раз помянув Будду, — но перед Новым годом всегда ездим в город за праздничными картинками, а потом любуемся ими и мечтаем: «Хоть бы разок погулять в таком саду!» Я думала, такая красота только на картинках! А сегодня, как только вошла в ваш сад да поглядела вокруг, поняла, что он в десять раз лучше! Вот если бы ваш сад нарисовали и дали мне картинку дома показать. Ради этого и жизни не жалко!Тут матушка Цзя произнесла, указывая пальцем на Сичунь:— Эта моя внучка хорошо рисует. Хочешь, велю ей нарисовать сад?Вне себя от радости старуха Лю подбежала к Сичунь, схватила ее за руку и воскликнула:— Барышня ты моя! Ты такая большая да красивая и еще умеешь рисовать! В тебя наверняка воплотилась фея!Неподдельный восторг старухи всех насмешил.Отдохнув немного, матушка Цзя повела старуху осматривать сад. Сначала подошли к павильону Реки Сяосян. Едва миновали ворота, взору предстала усыпанная гравием дорожка с пышным мхом по краям. По обеим ее сторонам рос бирюзовый бамбук.Старуха всех пропустила вперед, а сама пошла чуть поодаль.— Идите по дорожке, бабушка, — предупредила ее Хупо, — мох скользкий, можно упасть.— Ничего, мне не привыкать, барышня, — ответила старуха, — лучше смотрите, как бы туфельки не испачкать!Она шла, болтая, не глядя под ноги, и в конце концов с шумом упала, споткнувшись о камень. Все захлопали в ладоши и так и покатились со смеху.— Негодницы! — крикнула матушка Цзя. — Вместо того чтобы помочь почтенной женщине встать, вы смеетесь!Но старуха уже сама поднялась и воскликнула:— Вот те на! Не успела похвастаться, как тут же свалилась!— Спину не ушибла? — участливо спросила матушка Цзя. — Ну-ка, пусть служанки хорошенько разотрут!— Да разве я неженка? — возразила старуха Лю. — Дня не припомню, чтобы раза два не упасть! Что же это меня каждый раз растирать!Цзыцзюань тем временем отодвинула дверную занавеску, матушка Цзя вошла в комнату и опустилась на стул. Дайюй поднесла ей чай на подносе.— Не надо, прошу тебя, — сказала госпожа Ван, — мы пить не будем!Тогда Дайюй приказала служанке принести стул, на котором обычно сидела у окна, и предложила госпоже Ван сесть.Старуха Лю, увидев на столике кисти и тушечницу, а на полках — множество книг, с удивлением воскликнула:— Это, наверное, кабинет вашего внука?!— Нет, это комната моей внучки, — с улыбкой ответила матушка Цзя, указывая на Дайюй.Старуха Лю внимательно посмотрела на Дайюй и произнесла:— Никогда не скажешь, что здесь живет девушка! Не у каждого ученого человека есть такой кабинет!— Что это Баоюя не видно? — спросила матушка Цзя.— Он на пруду, в лодке, — ответили ей.— А кто распорядился приготовить лодку? — удивилась матушка Цзя.— Я, — не замедлила ответить Ли Вань. — Когда мы открывали башню Роскошного зрелища, я подумала, что вам вдруг захочется покататься, и велела приготовить лодки.Матушка Цзя хотела что-то сказать, но в это время на пороге появилась служанка и доложила:— Госпожа Сюэ.Матушка Цзя поднялась гостье навстречу, а тетушка Сюэ, улыбаясь, приветствовала ее.— О, у вас, видно, хорошее настроение, почтенная госпожа, — промолвила она, — раз вы так рано сюда пришли!— Я как раз только что говорила, что опоздавших будем штрафовать, — улыбнулась в ответ матушка Цзя. — А вы опоздали!Пошутив так, матушка Цзя вдруг взглянула на окно и сказала:— Когда-то шелк на этом окне был очень красивым, а сейчас от солнца выгорел и поблек! Зеленый шелк сюда не годится, он не будет оттенять бамбук, который растет во дворе, а персиков и абрикосов здесь нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66