Боб что-то закричал, и эти двое повернулись в его сторону, потому что, как мне кажется, не ожидали, что кто-то находится у них за спиной. Но тут одна нога у Боба соскользнула со ступеньки. – Миссис Диксон вздохнула, и ее пальцы непроизвольно еще крепче сдавили ручку кофейной чашки. – Он хотел встать лицом к тем двоим, на лестнице не было ковровой дорожки, нога у него подвернулась, и он упал. Вы понимаете?
– Да, – сказал Слайдер.
– И как раз в этот момент раздались выстрелы. Кто-то из них закричал: «Бежим отсюда!» или что-то в этом роде. Когда же Боб поднялся на ноги, он увидел, что Филд и Уилсон лежат на полу, а те двое выбегают в раскрытую дверь служебного входа. Боб первым делом поспешил подойти к своим раненым товарищам. Потом, конечно, нашлись умники, которые ругали его за то, что он не стал преследовать убегавших преступников. Но те были вооружены, а раненые нуждались в помощи.
– Абсолютно правильное решение. Какая польза от того, что ты дашь себя подстрелить каким-то мерзавцам?
– К тому же Бобу уже было известно, кто были те двое – он их сразу же узнал, когда они повернулись на его крик.
– Джимми Коул и Дерек Блэкберн.
– Совершенно верно.
– Но вы же сказали, что в коридоре было темно?
– Да, но не до такой степени, чтобы нельзя было узнать знакомого тебе человека. Дело в том, что наружная дверь осталась открытой и в коридор попадал свет от уличных фонарей. – Долли вдруг нахмурила брови. – Естественно, адвокат обвиняемых всячески напирал на то, что коридор был так плохо освещен, что в царившей там темноте нельзя было вообще ничего разобрать. Но расстояние-то между ними было не больше десяти футов. К тому же и сами обвиняемые не отрицали, что это были именно они. Правда, свою причастность к стрельбе по полицейским они так и не признали.
– А Боб сам-то видел, кто из них стрелял?
– Нет. Лестница там проходит за стеной, а Боб к тому же упал лицом к ступенькам, так что в тот момент он ничего увидеть не мог. Он только слышал, что кто-то стрелял.
– То есть, он даже не видел из какого пистолета были сделаны выстрелы?
– Не видел. Но в этом смысле никаких трудностей у следствия не возникло. Оружие было найдено на следующий день в комнате Блэкберна. Колин Кейт сам нагрянул к нему с обыском, в ходе которого был обнаружен пистолет. Он лежал в ящике комода, между сложенными там простынями.
– И никто не усомнился, что найденный при обыске пистолет и есть тот, из которого стреляли в полицейских?
– Ну на этот счет никаких сомнений не было. Потому что баллистическая экспертиза полностью это подтвердила. Даже защита не решилась возражать. Хотя отпечатков пальцев на нем не оказалось, было совсем нетрудно установить, что из него недавно стреляли и что пули соответствуют стволу.
– А как развивались события дальше? Было ли проведено служебное расследование в связи с инцидентом, с такими тяжелыми последствиями?
– Да, расследование провели, но персональную ответственность ни на кого не возложили. Правда, в последствии Бэррингтон обвинял во всем Боба, который, по его мнению, просто нарушил приказ. Филд и Уилсон не попали бы под пули, если бы он не покинул свой участок у дороги. У них с Бэрринггоном вышел тогда очень серьезный спор, и Бэррингтон дал понять, что выражает неофициальную точку зрения самого Кейта. При таких отношениях работать вместе они больше не могли, и Боб подал рапорт с просьбой перевести его в другое место. А Колин Кейт немного погодя вообще ушел из полиции и, насколько мне известно, сделался преуспевающим бизнесменом.
«Так вот, значит, почему Бэррингтон так не любил Диксона, – промелькнуло в голове у Слайдера, – и особенно негодовал по поводу его пренебрежительного отношения к дисциплине. Успеха можно добиться лишь при условии беспрекословного подчинения приказам начальника».
– Но если, судя по заявлениям Коула и Блэкберна, никто из них не стрелял, то кто же мог, это сделать? Пытались ли они переложить ответственность на кого-нибудь еще? – спросил он после небольшой паузы.
– Они не предложили суду вообще никакой собственной версии, – сказала Долли. – Хотите еще торта? Правда, он очень удачный? Они не говорили, что кроме них, в коридоре мог находиться еще кто-то третий, что он, мол, и открыл стрельбу по полицейским, не пытались утверждать даже, что сами находились в тот вечер в каком-то другом месте. Сказали только, что пришли в бар, чтобы просто выпить, а тут вдруг нагрянула полиция, и они решили убежать. После подобного объяснения причастность обоих сделалась настолько очевидной, что защитник не стал особенно упорствовать, и присяжные без колебаний вынесли обвинительное заключение, для чего им пришлось удалиться всего на два часа.
Слайдер не торопился задать следующий вопрос. Ему нужно было переварить в голове то, что он уже успел услышать. Правда, ничего особо примечательного в рассказе миссис Диксон не содержалось. За исключением, может быть, того, что Кейт, как она сказала, буквально в последнюю минуту изменил задание для Бэррингтона. Но такое решение, по крайней мере, на первый взгляд, кажется достаточно обоснованным. И еще, возможно, немного странно, что Коул и Блэкберн не смогли представить более убедительных аргументов в свою защиту. Но, с другой стороны, стоило ли в их положении изобретать что-нибудь особенное, если они были пойманы почти что с поличным.
– Боюсь, я ничем не смогла вам помочь, – первой прервала паузу Долли.
– Нет, что вы, совсем наоборот. Вы мне очень помогли, – сказал Слайдер. – Но, если не возражаете, давайте выясним еще один момент. Из вашего рассказа я понял, почему Боб не любил Кейта. А как относились к нему другие люди, которым приходилось работать под его руководством?
– Мне уже понятно, что вам-то он уж точно не нравится, – уверенно заявила миссис Диксон. – Колин Кейт не только требовал беспрекословного подчинения от своих сотрудников, он хотел, чтобы перед ним трепетали. Как говорится: «Oderint, dum metuant».
– Извините, не понял?
– Это слова римского императора Тиберия. Пусть ненавидят, лишь бы боялись.
– Ах вот что! И перед ним действительно трепетали?
– О да! Кейт умел добиваться поставленной цели. Вообще он был прирожденным руководителем. Так считал Боб, да и не только он, многие так считали. Мне кажется, Бэррингтон пытается во всем походить на него. Но у бедного Иена все лицо в глубоких оспинах, а Кейт был очень привлекательным мужчиной. И обаятельным – если ему это было нужно.
– Ему и вас удалось очаровать?
– Нет, меня он не очаровал, потому что и не пытался этого сделать. Зачем ему было добиваться расположения жены какого-то инспектора. И потом, у него просто не было времени на женщин. Он предпочитал мужское общество, и шарм, которым он несомненно обладал, предназначался прежде всего для мужчин. Как знать, может быть поэтому Кейт так не нравился Бобу, – добавила она, как бы торопясь высказать мысль, только что пришедшую ей на ум. – В Бобе было много женского, в лучшем смысле этого слова. Как есть, впрочем, и в вас. Кейт вам не кажется привлекательным?
– Нет, – ответил Слайдер, немного смущенный таким поворотом.
– Вот видите: значит, я права, – сказала Долли и с удовлетворением кивнула головой.
Глава пятнадцатая
Несколько копий для одного копа
– Хорошо, – сказал Слайдер, – давайте суммируем все, что нам уже известно. Атертон, расскажи нам о Лэме.
– Майкл Лэм, которому вечером во вторник предстояло вылететь в Гонконг из аэропорта Хитроу, отъехал на своей машине от ресторана «Линь Фу» примерно в 20 часов. В аэропорту он прошел регистрацию на рейс с временем отправления 23.30. Девушка, обслуживавшая пассажиров в тот вечер, утверждает, что, судя по месту в салоне самолета, которое Лэм получил при регистрации, он прошел ее сразу после того, как она была объявлена в 20.30. Все это говорит о том, что Лэм должен был вылететь в тот вечер в Гонконг. Но деловой партнер из Гонконга, который приехал встречать Лэма незадолго до посадки самолета из Лондона, утверждает, что Лэм в Гонконг не прибыл. Он говорит, что видел буквально каждого пассажира этого рейса, когда они выходили в общий зал, но Лэма среди них не было.
– Да он его просто проглядел, – пожал плечами Мак-Кэй. – Так очень часто бывает.
– Возможно, что проглядел. Но все дело в том, что Лэм не появился в гостинице, не связался с ожидавшим его приезда партнером по бизнесу, не воспользовался имевшимся у него билетом на обратный рейс и за все это время ни разу не позвонил домой.
– Не хочешь ли ты сказать, что он пропал во время перелета? – сладким голосом спросила Норма.
– Я просто перечисляю факты, которые нам известны. А выводы делать еще рано, – отчеканил Атертон. – Перехожу к пункту номер два. Автомобиль Лэма обнаружен на краткосрочной автостоянке у третьего терминала. Если он действительно намеревался, вылетев в Гонконг вечером во вторник, вернуться назад в субботу, то почему не оставил его на долгосрочной? Почти четыре дня на краткосрочной стоянке. Это же стоит целое состояние. И вообще, зачем ему понадобилось ехать в аэропорт на своей машине? На метро было бы разумнее. Тем более, что весь его багаж состоял всего из одной сумки на ремне.
– Но он же вылетел своим рейсом, – сказала Жабловски.
– Мы знаем, строго говоря, только то, что кто-то вылетел этим рейсом в Гонконг, – поправил Атертон.
– А я-то поверила тебе на слово, что ты не собираешься пока делать выводы, – сказала она разочарованно. – Но, выходит, ты уже числишь Лэма в покойниках.
– Мы показывали фотографию Лэма всему персоналу, который обслуживал пассажиров на борту во время перелета Лондон – Гонконг, но никто его не узнал. Правда, они не совсем все-таки уверены, что такого человека вообще не было в салоне.
– А я не удивляюсь, что они ничего не могут сказать с уверенностью, – игриво заметила Норма. – Они летели в Гонконг, не забывайте.
– Почему ты решил, что он стал жертвой преступления? – спросил Мак-Кэй, подхватывая мысль, впервые высказанную Жабловски.
– Потому что у него азиатское происхождение и его рост, телосложение и возраст такие же, как у человека, убитого в баре. И при этом он фактически считается пропавшим.
– То же самое мы думали про Лемана, и вы знаете, к чему это нас привело, – сказала Норма.
– Вполне возможно, что он живет сейчас где-то и просто не желает сообщать о себе кому бы то ни было, – сказала Жабловски. – Может, после прибытия в Гонконг он уже ограбил какой-нибудь банк.
– Если я была мужчиной и у меня был бы такой же тесть, как этот старый Линь Фу, я б иначе и не поступила, – сказала Норма.
– Разумеется, этого нельзя полностью исключить, – согласился Атертон. – Вот почему нужно установить в конце концов личность убитого. Свояченица Лэма сообщила нам имя дантиста, к которому он обращался, будучи в Гонконге, и мы уже отправили туда описание его зубов. Правда, с тех пор, как ему поставили пломбы, прошло уже два года, а деловая жизнь в Гонконге отличается повышенной динамичностью. Мелкий бизнес там подобен грибам – исчезает с такой же быстротой, как и появляется. Но какой-то шанс все-таки есть. Если же наши надежды и на этот раз не оправдаются, то наши медики – с согласия, разумеется, матери – возьмут кровь у ребенка Лэма и проведут генетическую экспертизу. Тогда мы, как мне кажется, сможем поставить окончательную точку в этом вопросе.
– Ну хорошо, – присоединился Слайдер, – допустим, Лэм и тот человек, которого убили в баре, одно и то же лицо. Сразу возникает несколько вопросов: с какой целью он поехал из аэропорта в бар, почему его убили и, наконец, кто полетел в Гонконг вместо него.
– А может, это связано с какими-то домашними делами? – предположил Биверс. – Вы же знаете, как ревностно относятся эти люди к своей семье. Почему бы не предположить, например, что кто-то всерьез приударил за его женой, он решил поговорить с ним по-мужски, назначил встречу в баре и проиграл поединок.
Хутс, пришедший в восторг от версии Биверса, воскликнул:
– А где же следы борьбы?
– Только самоубийца мог прийти поздно вечером на встречу с разгневанным мужем.
– Ну а кто же, если следовать твоей теории, полетел вместо него в Гонконг? – насмешливо спросила Норма.
– Как кто? Его убийца, разумеется, – с невозмутимым видом ответил Биверс. – Чтобы быть подальше от места преступления.
– А кто, как не ты, все время утверждал, что убийца – Леман?
– Ну значит, он потом вернулся. Убийцы так часто делают. Им очень хочется еще раз побывать там, где они совершили свое преступление.
– Скажу тебе честно, Алек, – подчеркнуто мягко произнесла Норма. – Мне случалось иногда носить шляпку, которая была умнее твоей головы.
– Ну почему же. Там, где я раньше работал, было несколько таких случаев, – проявил мужскую солидарность Мак-Ларен, жуя при этом малиновую жвачку «Раунтри Фрут Гам». – У нас в Лэмбете один чудак...
Настал момент вмешаться Слайдеру.
– Прежде чем строить какие-то догадки, нам предстоит еще многое выяснить. Атертон, я хочу, чтобы ты встретился с миссис Лэм и самым подробным образом расспросил ее о пропавшем муже. Каков был круг его знакомых, куда он обычно ходил, чем занимался. Что он, к примеру, собирался делать в Гонконге?..
– Если брать последний случай, то здесь все чисто, – сказал Атертон. – Он должен был встретиться с компаньоном своего тестя и договориться о поставках сухих и консервированных продуктов для ресторана. Он и раньше уже не раз совершал подобные поездки.
– Хм. Но ведь он мог делать там еще что-нибудь, о чем старику знать не полагалось. Может быть, у Лэма был какой-то собственный бизнес в Гонконге. Постарайся об этом разузнать.
– Будет сделано, шеф. А как обстоят дела в связи с убийством Лемана?
– Бэррингтон передал это дело ребятам из местного департамента и поддерживает с ними связь через мистера Карвера. На данный момент им удалось установить, что какой-то мужчина вышел из дома, где был Леман, примерно в то время, когда было совершено убийство...
Сообщение Слайдера было прервано бурными восклицаниями и одобрительным свистом.
– ... и на голове у него был мотоциклетный шлем с темным щитком, что делало невозможным его опознание. В руке у него была кожаная сумка, в которой предположительно находился нож и защитная одежда. К сожалению, никто из свидетелей не обратил внимание на марку и номер мотоцикла.
Вздохи сожаления.
– Фредди Камерон произвел вскрытие и считает, что красная отметина могла остаться на ладони Лемана оттого, что он крепко сжимал в ней какой-то небольшой твердый предмет круглой формы в тот момент, когда наступила смерть. Следовательно, можно предположить, что убийца раскрыл ладонь своей жертвы и завладел этим предметом. И людям мистера Карвера, таким образом, предстоит еще поломать голову над тем, что это был за предмет и почему он был так важен для убийцы.
– Ну что, мальчики и девочки, пожелаем нашим дорогим коллегам приятно провести время, – весело обратился к окружающим Атертон.
– А нам предстоит продолжить изучение личных контактов Слотера. Ведь, в самом деле, не прожил же он всю жизнь в каком-то вакууме. Кто-то из живущих на планете Земля обязательно должен его знать. И мне кажется, если продолжить поиск в этом направлении, можно натолкнуться на что-то весьма существенное. Поэтому вам, Биверс, Мак-Кэй, Мак-Ларен и Эндерсон, предстоит, разбившись на две пары, обойти все пользующиеся наибольшей популярностью среди геев бары и клубы. Имейте при себе фотографии всех, кто причастен к расследуемому нами делу, и старайтесь не пропустить ни одной, даже самой тривиальной, на первый взгляд, зацепки. Жабловски узнает, кто является владельцем домов на Эктон-Лэйн и в Хэнуэлле. Обратись, пожалуйста, с этим вопросом в местную налоговую инспекцию – я не хотел бы, чтобы хозяин или хозяева были в курсе, что мы ими интересуемся. А ты, Норма, навестишь Сюзанну Эдрич. Может быть, она знает что-нибудь более важное, чем длина ширинки брюк Лемана. Особенно подробно расспроси ее о последней поездке Лемана в Сан-Франциско в апреле этого года.
– Хорошо, шеф.
– Все остальное время каждый из вас должен будет посвятить опросу соседей. Этим нужно будет заниматься буквально каждую свободную минуту, потому что всех их придется обойти еще раз. Уверен, что мы беседовали еще не со всеми: кто-то был в отъезде, а кого-то просто не застали дома. И еще, особая просьба, побывайте во всех без исключения домах, окна которых обращены в сторону аллеи. Наверняка ведь кто-нибудь что-то видел.
Последние слова Слайдера особого энтузиазма не вызвали, о чем можно было судить по нестройному хору голосов, унылым тоном сообщавших шефу о своей готовности выполнить его распоряжение.
– И еще. Прошу всех с самого начала настроиться на длительную, кропотливую работу, – сказал Слайдер. – Ничто так важно для сотрудника уголовной полиции, как умение терпеливо, шаг за шагом, приближаться к истине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Да, – сказал Слайдер.
– И как раз в этот момент раздались выстрелы. Кто-то из них закричал: «Бежим отсюда!» или что-то в этом роде. Когда же Боб поднялся на ноги, он увидел, что Филд и Уилсон лежат на полу, а те двое выбегают в раскрытую дверь служебного входа. Боб первым делом поспешил подойти к своим раненым товарищам. Потом, конечно, нашлись умники, которые ругали его за то, что он не стал преследовать убегавших преступников. Но те были вооружены, а раненые нуждались в помощи.
– Абсолютно правильное решение. Какая польза от того, что ты дашь себя подстрелить каким-то мерзавцам?
– К тому же Бобу уже было известно, кто были те двое – он их сразу же узнал, когда они повернулись на его крик.
– Джимми Коул и Дерек Блэкберн.
– Совершенно верно.
– Но вы же сказали, что в коридоре было темно?
– Да, но не до такой степени, чтобы нельзя было узнать знакомого тебе человека. Дело в том, что наружная дверь осталась открытой и в коридор попадал свет от уличных фонарей. – Долли вдруг нахмурила брови. – Естественно, адвокат обвиняемых всячески напирал на то, что коридор был так плохо освещен, что в царившей там темноте нельзя было вообще ничего разобрать. Но расстояние-то между ними было не больше десяти футов. К тому же и сами обвиняемые не отрицали, что это были именно они. Правда, свою причастность к стрельбе по полицейским они так и не признали.
– А Боб сам-то видел, кто из них стрелял?
– Нет. Лестница там проходит за стеной, а Боб к тому же упал лицом к ступенькам, так что в тот момент он ничего увидеть не мог. Он только слышал, что кто-то стрелял.
– То есть, он даже не видел из какого пистолета были сделаны выстрелы?
– Не видел. Но в этом смысле никаких трудностей у следствия не возникло. Оружие было найдено на следующий день в комнате Блэкберна. Колин Кейт сам нагрянул к нему с обыском, в ходе которого был обнаружен пистолет. Он лежал в ящике комода, между сложенными там простынями.
– И никто не усомнился, что найденный при обыске пистолет и есть тот, из которого стреляли в полицейских?
– Ну на этот счет никаких сомнений не было. Потому что баллистическая экспертиза полностью это подтвердила. Даже защита не решилась возражать. Хотя отпечатков пальцев на нем не оказалось, было совсем нетрудно установить, что из него недавно стреляли и что пули соответствуют стволу.
– А как развивались события дальше? Было ли проведено служебное расследование в связи с инцидентом, с такими тяжелыми последствиями?
– Да, расследование провели, но персональную ответственность ни на кого не возложили. Правда, в последствии Бэррингтон обвинял во всем Боба, который, по его мнению, просто нарушил приказ. Филд и Уилсон не попали бы под пули, если бы он не покинул свой участок у дороги. У них с Бэрринггоном вышел тогда очень серьезный спор, и Бэррингтон дал понять, что выражает неофициальную точку зрения самого Кейта. При таких отношениях работать вместе они больше не могли, и Боб подал рапорт с просьбой перевести его в другое место. А Колин Кейт немного погодя вообще ушел из полиции и, насколько мне известно, сделался преуспевающим бизнесменом.
«Так вот, значит, почему Бэррингтон так не любил Диксона, – промелькнуло в голове у Слайдера, – и особенно негодовал по поводу его пренебрежительного отношения к дисциплине. Успеха можно добиться лишь при условии беспрекословного подчинения приказам начальника».
– Но если, судя по заявлениям Коула и Блэкберна, никто из них не стрелял, то кто же мог, это сделать? Пытались ли они переложить ответственность на кого-нибудь еще? – спросил он после небольшой паузы.
– Они не предложили суду вообще никакой собственной версии, – сказала Долли. – Хотите еще торта? Правда, он очень удачный? Они не говорили, что кроме них, в коридоре мог находиться еще кто-то третий, что он, мол, и открыл стрельбу по полицейским, не пытались утверждать даже, что сами находились в тот вечер в каком-то другом месте. Сказали только, что пришли в бар, чтобы просто выпить, а тут вдруг нагрянула полиция, и они решили убежать. После подобного объяснения причастность обоих сделалась настолько очевидной, что защитник не стал особенно упорствовать, и присяжные без колебаний вынесли обвинительное заключение, для чего им пришлось удалиться всего на два часа.
Слайдер не торопился задать следующий вопрос. Ему нужно было переварить в голове то, что он уже успел услышать. Правда, ничего особо примечательного в рассказе миссис Диксон не содержалось. За исключением, может быть, того, что Кейт, как она сказала, буквально в последнюю минуту изменил задание для Бэррингтона. Но такое решение, по крайней мере, на первый взгляд, кажется достаточно обоснованным. И еще, возможно, немного странно, что Коул и Блэкберн не смогли представить более убедительных аргументов в свою защиту. Но, с другой стороны, стоило ли в их положении изобретать что-нибудь особенное, если они были пойманы почти что с поличным.
– Боюсь, я ничем не смогла вам помочь, – первой прервала паузу Долли.
– Нет, что вы, совсем наоборот. Вы мне очень помогли, – сказал Слайдер. – Но, если не возражаете, давайте выясним еще один момент. Из вашего рассказа я понял, почему Боб не любил Кейта. А как относились к нему другие люди, которым приходилось работать под его руководством?
– Мне уже понятно, что вам-то он уж точно не нравится, – уверенно заявила миссис Диксон. – Колин Кейт не только требовал беспрекословного подчинения от своих сотрудников, он хотел, чтобы перед ним трепетали. Как говорится: «Oderint, dum metuant».
– Извините, не понял?
– Это слова римского императора Тиберия. Пусть ненавидят, лишь бы боялись.
– Ах вот что! И перед ним действительно трепетали?
– О да! Кейт умел добиваться поставленной цели. Вообще он был прирожденным руководителем. Так считал Боб, да и не только он, многие так считали. Мне кажется, Бэррингтон пытается во всем походить на него. Но у бедного Иена все лицо в глубоких оспинах, а Кейт был очень привлекательным мужчиной. И обаятельным – если ему это было нужно.
– Ему и вас удалось очаровать?
– Нет, меня он не очаровал, потому что и не пытался этого сделать. Зачем ему было добиваться расположения жены какого-то инспектора. И потом, у него просто не было времени на женщин. Он предпочитал мужское общество, и шарм, которым он несомненно обладал, предназначался прежде всего для мужчин. Как знать, может быть поэтому Кейт так не нравился Бобу, – добавила она, как бы торопясь высказать мысль, только что пришедшую ей на ум. – В Бобе было много женского, в лучшем смысле этого слова. Как есть, впрочем, и в вас. Кейт вам не кажется привлекательным?
– Нет, – ответил Слайдер, немного смущенный таким поворотом.
– Вот видите: значит, я права, – сказала Долли и с удовлетворением кивнула головой.
Глава пятнадцатая
Несколько копий для одного копа
– Хорошо, – сказал Слайдер, – давайте суммируем все, что нам уже известно. Атертон, расскажи нам о Лэме.
– Майкл Лэм, которому вечером во вторник предстояло вылететь в Гонконг из аэропорта Хитроу, отъехал на своей машине от ресторана «Линь Фу» примерно в 20 часов. В аэропорту он прошел регистрацию на рейс с временем отправления 23.30. Девушка, обслуживавшая пассажиров в тот вечер, утверждает, что, судя по месту в салоне самолета, которое Лэм получил при регистрации, он прошел ее сразу после того, как она была объявлена в 20.30. Все это говорит о том, что Лэм должен был вылететь в тот вечер в Гонконг. Но деловой партнер из Гонконга, который приехал встречать Лэма незадолго до посадки самолета из Лондона, утверждает, что Лэм в Гонконг не прибыл. Он говорит, что видел буквально каждого пассажира этого рейса, когда они выходили в общий зал, но Лэма среди них не было.
– Да он его просто проглядел, – пожал плечами Мак-Кэй. – Так очень часто бывает.
– Возможно, что проглядел. Но все дело в том, что Лэм не появился в гостинице, не связался с ожидавшим его приезда партнером по бизнесу, не воспользовался имевшимся у него билетом на обратный рейс и за все это время ни разу не позвонил домой.
– Не хочешь ли ты сказать, что он пропал во время перелета? – сладким голосом спросила Норма.
– Я просто перечисляю факты, которые нам известны. А выводы делать еще рано, – отчеканил Атертон. – Перехожу к пункту номер два. Автомобиль Лэма обнаружен на краткосрочной автостоянке у третьего терминала. Если он действительно намеревался, вылетев в Гонконг вечером во вторник, вернуться назад в субботу, то почему не оставил его на долгосрочной? Почти четыре дня на краткосрочной стоянке. Это же стоит целое состояние. И вообще, зачем ему понадобилось ехать в аэропорт на своей машине? На метро было бы разумнее. Тем более, что весь его багаж состоял всего из одной сумки на ремне.
– Но он же вылетел своим рейсом, – сказала Жабловски.
– Мы знаем, строго говоря, только то, что кто-то вылетел этим рейсом в Гонконг, – поправил Атертон.
– А я-то поверила тебе на слово, что ты не собираешься пока делать выводы, – сказала она разочарованно. – Но, выходит, ты уже числишь Лэма в покойниках.
– Мы показывали фотографию Лэма всему персоналу, который обслуживал пассажиров на борту во время перелета Лондон – Гонконг, но никто его не узнал. Правда, они не совсем все-таки уверены, что такого человека вообще не было в салоне.
– А я не удивляюсь, что они ничего не могут сказать с уверенностью, – игриво заметила Норма. – Они летели в Гонконг, не забывайте.
– Почему ты решил, что он стал жертвой преступления? – спросил Мак-Кэй, подхватывая мысль, впервые высказанную Жабловски.
– Потому что у него азиатское происхождение и его рост, телосложение и возраст такие же, как у человека, убитого в баре. И при этом он фактически считается пропавшим.
– То же самое мы думали про Лемана, и вы знаете, к чему это нас привело, – сказала Норма.
– Вполне возможно, что он живет сейчас где-то и просто не желает сообщать о себе кому бы то ни было, – сказала Жабловски. – Может, после прибытия в Гонконг он уже ограбил какой-нибудь банк.
– Если я была мужчиной и у меня был бы такой же тесть, как этот старый Линь Фу, я б иначе и не поступила, – сказала Норма.
– Разумеется, этого нельзя полностью исключить, – согласился Атертон. – Вот почему нужно установить в конце концов личность убитого. Свояченица Лэма сообщила нам имя дантиста, к которому он обращался, будучи в Гонконге, и мы уже отправили туда описание его зубов. Правда, с тех пор, как ему поставили пломбы, прошло уже два года, а деловая жизнь в Гонконге отличается повышенной динамичностью. Мелкий бизнес там подобен грибам – исчезает с такой же быстротой, как и появляется. Но какой-то шанс все-таки есть. Если же наши надежды и на этот раз не оправдаются, то наши медики – с согласия, разумеется, матери – возьмут кровь у ребенка Лэма и проведут генетическую экспертизу. Тогда мы, как мне кажется, сможем поставить окончательную точку в этом вопросе.
– Ну хорошо, – присоединился Слайдер, – допустим, Лэм и тот человек, которого убили в баре, одно и то же лицо. Сразу возникает несколько вопросов: с какой целью он поехал из аэропорта в бар, почему его убили и, наконец, кто полетел в Гонконг вместо него.
– А может, это связано с какими-то домашними делами? – предположил Биверс. – Вы же знаете, как ревностно относятся эти люди к своей семье. Почему бы не предположить, например, что кто-то всерьез приударил за его женой, он решил поговорить с ним по-мужски, назначил встречу в баре и проиграл поединок.
Хутс, пришедший в восторг от версии Биверса, воскликнул:
– А где же следы борьбы?
– Только самоубийца мог прийти поздно вечером на встречу с разгневанным мужем.
– Ну а кто же, если следовать твоей теории, полетел вместо него в Гонконг? – насмешливо спросила Норма.
– Как кто? Его убийца, разумеется, – с невозмутимым видом ответил Биверс. – Чтобы быть подальше от места преступления.
– А кто, как не ты, все время утверждал, что убийца – Леман?
– Ну значит, он потом вернулся. Убийцы так часто делают. Им очень хочется еще раз побывать там, где они совершили свое преступление.
– Скажу тебе честно, Алек, – подчеркнуто мягко произнесла Норма. – Мне случалось иногда носить шляпку, которая была умнее твоей головы.
– Ну почему же. Там, где я раньше работал, было несколько таких случаев, – проявил мужскую солидарность Мак-Ларен, жуя при этом малиновую жвачку «Раунтри Фрут Гам». – У нас в Лэмбете один чудак...
Настал момент вмешаться Слайдеру.
– Прежде чем строить какие-то догадки, нам предстоит еще многое выяснить. Атертон, я хочу, чтобы ты встретился с миссис Лэм и самым подробным образом расспросил ее о пропавшем муже. Каков был круг его знакомых, куда он обычно ходил, чем занимался. Что он, к примеру, собирался делать в Гонконге?..
– Если брать последний случай, то здесь все чисто, – сказал Атертон. – Он должен был встретиться с компаньоном своего тестя и договориться о поставках сухих и консервированных продуктов для ресторана. Он и раньше уже не раз совершал подобные поездки.
– Хм. Но ведь он мог делать там еще что-нибудь, о чем старику знать не полагалось. Может быть, у Лэма был какой-то собственный бизнес в Гонконге. Постарайся об этом разузнать.
– Будет сделано, шеф. А как обстоят дела в связи с убийством Лемана?
– Бэррингтон передал это дело ребятам из местного департамента и поддерживает с ними связь через мистера Карвера. На данный момент им удалось установить, что какой-то мужчина вышел из дома, где был Леман, примерно в то время, когда было совершено убийство...
Сообщение Слайдера было прервано бурными восклицаниями и одобрительным свистом.
– ... и на голове у него был мотоциклетный шлем с темным щитком, что делало невозможным его опознание. В руке у него была кожаная сумка, в которой предположительно находился нож и защитная одежда. К сожалению, никто из свидетелей не обратил внимание на марку и номер мотоцикла.
Вздохи сожаления.
– Фредди Камерон произвел вскрытие и считает, что красная отметина могла остаться на ладони Лемана оттого, что он крепко сжимал в ней какой-то небольшой твердый предмет круглой формы в тот момент, когда наступила смерть. Следовательно, можно предположить, что убийца раскрыл ладонь своей жертвы и завладел этим предметом. И людям мистера Карвера, таким образом, предстоит еще поломать голову над тем, что это был за предмет и почему он был так важен для убийцы.
– Ну что, мальчики и девочки, пожелаем нашим дорогим коллегам приятно провести время, – весело обратился к окружающим Атертон.
– А нам предстоит продолжить изучение личных контактов Слотера. Ведь, в самом деле, не прожил же он всю жизнь в каком-то вакууме. Кто-то из живущих на планете Земля обязательно должен его знать. И мне кажется, если продолжить поиск в этом направлении, можно натолкнуться на что-то весьма существенное. Поэтому вам, Биверс, Мак-Кэй, Мак-Ларен и Эндерсон, предстоит, разбившись на две пары, обойти все пользующиеся наибольшей популярностью среди геев бары и клубы. Имейте при себе фотографии всех, кто причастен к расследуемому нами делу, и старайтесь не пропустить ни одной, даже самой тривиальной, на первый взгляд, зацепки. Жабловски узнает, кто является владельцем домов на Эктон-Лэйн и в Хэнуэлле. Обратись, пожалуйста, с этим вопросом в местную налоговую инспекцию – я не хотел бы, чтобы хозяин или хозяева были в курсе, что мы ими интересуемся. А ты, Норма, навестишь Сюзанну Эдрич. Может быть, она знает что-нибудь более важное, чем длина ширинки брюк Лемана. Особенно подробно расспроси ее о последней поездке Лемана в Сан-Франциско в апреле этого года.
– Хорошо, шеф.
– Все остальное время каждый из вас должен будет посвятить опросу соседей. Этим нужно будет заниматься буквально каждую свободную минуту, потому что всех их придется обойти еще раз. Уверен, что мы беседовали еще не со всеми: кто-то был в отъезде, а кого-то просто не застали дома. И еще, особая просьба, побывайте во всех без исключения домах, окна которых обращены в сторону аллеи. Наверняка ведь кто-нибудь что-то видел.
Последние слова Слайдера особого энтузиазма не вызвали, о чем можно было судить по нестройному хору голосов, унылым тоном сообщавших шефу о своей готовности выполнить его распоряжение.
– И еще. Прошу всех с самого начала настроиться на длительную, кропотливую работу, – сказал Слайдер. – Ничто так важно для сотрудника уголовной полиции, как умение терпеливо, шаг за шагом, приближаться к истине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42