– Папа, – спросила я, – ты в самом деле не собираешься больше искать Стейси?
– Детка, кабы я знал, где Стейси, я бы тут же отправился за ним. Но я понятия не имею. Знаю разве, что он работает на какой-то там плантации сахарного тростника. Так что мы можем только ждать, пока он пришлет о себе хоть словечко. Мне самому ждать ненавистно, поверь! Он же знает, как мы тревожимся, так что, наверно, скоро напишет. Я уверен.
Мы помолчали, потом он заговорил:
– Думаете, я не понимаю, что у вас на душе? (Мы смотрели на него молча.) Пусто и больно. И перестанет болеть, только когда Стейси найдется. Я сам так чувствую, потому и догадываюсь. Потому что мы все частички одной семьи. А Стейси нет дома, и семейный круг наш разорвался. Это мучительно и больно. Я знаю… Надо набраться духу и держаться. Держаться друг друга, чтобы быть сильнее. Пока Стейси не вернется домой.
– А если мы ничего не услышим от Стейси, что тогда, папа? – спросила я.
Папа помедлил, словно не хотел отвечать на мой вопрос.
– Надо верить, Кэсси, в лучшее… больше ничего не могу сказать. Верить, что со Стейси все благополучно, верить, что он вернется домой. Видит бог, это единственный путь. Без Стейси нам всем тяжко, но мы должны жить и надеяться, что он вернется. Жить и надеяться.
Никогда я не слышала у папы такого усталого, измученного голоса.
– Па, тебе надо немного поспать, а? Сам говорил, что не спал сегодня.
– Да, Кэсси, детка, да.
Но он не ушел с веранды. Какое-то время еще постоял, разделяя с нами щемящее чувство потери. Наконец оторвался от верандного столба и направился только не в дом, а через лужайку к дороге и затем в лес.
Эту ночь я всю проплакала.
11
– Может, его вовсе нет в живых, – заявила Мэри Лу Уэллевер. – Может, они оба уже умерли.
Я накинулась на Мэри Лу и принялась яростно лупцевать ее. Она завизжала и хлопнулась на землю, закрывая цыплячьими лапками свою физиономию. Ух, как она испугалась моего гнева! Сынок и Мейнард попытались оттащить меня.
– Брось, Кэсси! Ты изувечишь ее! – орал Мэйнард, но я продолжала ее колотить.
– Жив он, ты слышишь? Не умер, а жив! Так что заткни свою вонючую глотку!
– Пусти ее, Кэсси! – кричал Сынок, стараясь ухватить меня за руку. – Слышь, Кэсси!
Мэйнард вцепился в другую мою руку, и вдвоем с Сынком ему удалось оттащить меня от скованной страхом Мэри Лу – она продолжала, скрючившись, лежать на земле. По щекам у меня покатились слезы. Я дико закричала и попыталась снова до нее добраться, но Мэйнард и Сынок держали меня крепко.
– Кэсси Логан!
Я подняла глаза в самый момент, когда от толпы зрителей отделилась мисс Дейзи Крокер и схватила меня за руку. Сынок и Мэйнард беспомощно пожали плечами и отпустили меня. Они сочувственно смотрели мне вслед, пока мисс Крокер вела меня прочь. Напоследок я еще крикнула пару словечек Мэри Лу. Мисс Крокер дернула меня.
– Хватит безобразий! – сказала она.
Она привела меня в свою пустую классную комнату, велела сесть и сидеть, а сама вышла. Пока я ждала ее возвращения, меня трясло от страха и от ярости. От страха не перед ней. Подумаешь, что она там со мной сделает! Нет, меня бил страх от слов Мэри Лу. Уже настала середина ноября. Прошло восемь недель, как Стейси ушел из дома! А от него ни слова. Ни от него, ни от Мо. И с каждым днем во мне нарастал ком страха, убивая слабую надежду, что все обойдется, что со Стейси все будет в порядке.
Через несколько минут вернулась мисс Крокер, с ней была Сузелла.
– Я узнала, Кэсси, что у тебя сейчас большие переживания, – заскрипела мисс Крокер знакомым противным голосом, – Но даже в тяжелые времена мы не должны срывать свое горе на других. Это не по-христиански. Сузелла, я хочу, чтобы сначала ты с ней поговорила, потом я отведу ее к мистеру Уэллеверу. Скорби скорбями, но мы не можем терпеть драки у нас в Грэйт Фейс.
Сузелла без разговоров согласилась, но попросила у мисс Крокер разрешения поговорить со мной наедине. Мисс Крокер посмотрела на нас с подозрением, словно из ее сочувствия, показного конечно, мы собираемся извлечь какую-то выгоду.
– Но только на несколько минут. Занятия начнутся ровно в час, а я хочу, чтобы сам директор мистер Уэллевер поговорил с ней до этого.
Когда она вышла, Сузелла уселась боком на парту перед моим носом и уставилась на меня. Сначала она ничего не говорила. Наконец произнесла:
– Ну скажи, из-за чего вы подрались?
– А она сама тебе не сказала? – Я все еще очень злилась.
– Сказала. Она полагает, что из-за Стейси. Так что?
– Эта чертова Мэри Лу каркала, может, его нет в живых!
Тут уж Сузелла надолго замолчала. Потом встала.
– Пошли.
– Куда?
– Куда-нибудь. Пройдемся.
– Но миз Крокер велела тебе…
– Мисс Крокер я возьму на себя.
– И мистера Уэллевера?
– Его тоже. Пошли.
Она направилась к двери, не дожидаясь меня. Я чуть замешкалась. Поразмыслила и последовала за ней. Сузелла выбрала тропинку, ведущую в лес.
– Знаешь, Кэсси, – сказала она, когда я догнала ее, – можешь так не думать, но в некотором смысле мы с тобой похожи.
Я уставилась на нее;
– В каком это?
– Мы обе умеем любить только глубоко. Очень. Я понимаю, почему ты набросилась на Мэри Лу.
– А ты бы тоже?
Она оглянулась и посмотрела на меня.
– Боюсь, что нет. Может, мне бы очень хотелось, но, наверное, не стала бы, – честно призналась она. – Не по мне это.
Мы шли молча, потом она вновь заговорила:
– Я всегда мечтала быть более решительной, более горячей, что ли… И говорить, что думаю.
– Ну и наживала б себе одни неприятности. Нет уж, лучше будь как есть. Поднимайся по той же лестнице. Вверх, но по той же, – посоветовала я.
Сузелла стопорнула и рассмеялась:
– Только вверх?
– Ты же так и делаешь, разве нет?
– Да не совсем.
– А кажись, так.
– Ну, может быть… иногда, но не всегда.
– Так будет лучше, я думаю.
Она поглядела вдаль, потом опять на меня.
– А может, мне постараться быть как ты? Совсем как ты. – И она улыбнулась.
– Давай попробуй.
И мы углубились в лес. Дошли до поваленного дерева, где состоялся мой последний поединок на мраморных шариках. Как давно это было! Мы уселись, чтобы поговорить главным образом о Стейси.
– Клянусь чем хочешь, Сузелла, когда он вернется домой, лопну, но никогда больше его не разозлю. Пусть уходит без меня куда хочет, слова не скажу. Пусть меняется себе на здоровье, раз уж так положено. Пусть… Ты чего ржешь?
– Да не вытерпишь ты, Кэсси.
– А вот и вытерплю.
Она помотала головой:
– Тогда ты будешь не ты. Да и Стейси предпочтет, чтоб ты оставалась сама собой. Если не будешь уж очень донимать его. – Ее глаза сверкнули. – Будь сама собой, а то он тебя не узнает.
Зазвонил школьный звонок, но мы назад не спешили.
– За нами же нет погони, – сказала Сузелла.
– Тебе попадет, – заметила я.
– Ты что, хочешь вернуться?
– Нет, – решила я. – К тому же взбучка для разнообразия может пойти тебе на пользу.
– Ты считаешь, на пользу? – Она рассмеялась.
После занятий я с Кристофером-Джоном и Малышом, с Крошкой Уилли и другими нашими друзьями сидела у колодца и дожидалась Сузеллу. Она все еще была в школе, объяснялась с мистером Уэллевером и мисс Крокер, как она посмела опоздать на урок. Я уже выслушала суровую лекцию от мистера Уэллевера насчет моей драки с его доченькой Мэри Лу. Но меня отпустили, а Сузеллу все еще держали.
– Ничего нового? Ни звука от… – спросил Крошка Уилли, как спрашивал и вчера, и позавчера, и каждый день. Хотя знал прекрасно: услышали б чего нового, сразу бы ему сказали.
Дон Шортер облокотился о колодец.
– Эх, не взяли меня с собой. А я б с ними пошел.
Кларенс скосил на него глаза:
– Пошел бы?
– А ты думал! И я, и Рон.
– Пусть только вернутся, – запыхтел Крошка Уилли, – я не спущу им. Не сказать мне, что затеяли!
– Ух! – вздохнул Рон. – Небось здоровски они время проводят там.
– Где? На сахарной плантации? Вкалывая с утра до ночи? – Крошка Уилли посмотрел на Рона, как на чокнутого.
– Да не, я не то имел в виду. Новые места увидят. Свобода.
– А-а… – Не похоже было, чтоб Крошку Уилли убедили эти слова.
Все, кто стоял у колодца, замолкли.
Потом, тряхнув головой, он пробормотал:
– Черт возьми! Уж скорей бы они вернулись. Жутко по ним соскучился.
– Но одно хорошо, – заметил Дон.
– Что?
– У них там хотя бы нет Стюарта Уокера. – И он кивнул в сторону машины, въехавшей на школьный двор. – Гляньте-ка!
Черный «гудзон» докатил до самого колодца, из него вышел Стюарт Уокер и поглядел на нас поверх капота машины. Он тянул время, прежде чем заговорить. Видел прекрасно, что приковал к себе наше внимание. Наконец открыл рот:
– Вы, малышня, знаете ниггера Дюбе Кросса?
А Дюбе спокойненько сидел на земле, прислонившись спиной к колодцу. У него от изумления аж глаза на лоб полезли. В них вспыхнул страх, и он ничего не сказал. К несчастью, его выдали наши взгляды – они автоматически устремились в его сторону, когда Стюарт произнес имя Дюбе. Стюарт уставился на Дюбе.
– Эй, парень, тебя как звать?
– М-меня, сэр?
Стюарт выжидал, ничего не говоря больше.
Дюбе поднялся с земли:
– Д-Дюбе, м-мистер У-у-уокер, сэр. Дюбе К-кросс.
Стюарт изучал его.
– Я слышал, ты помогал этим людям из союза, когда они приезжали сюда.
Дюбе вздрогнул. На Стюарта он не смел даже поднять глаза и уставился в землю.
– Мне сказали, что видели Морриса Уилера в наших местах, возле Пайн Вуд Ридж. Ты встречался с ним?
Дюбе с мольбой поглядел на Стюарта. Попытался что-то сказать, но присутствие белого словно парализовало его. У него вырвались лишь какие-то нечленораздельные звуки, которые невозможно было перевести на слова.
– Ему трудно говорить, он не может вам ответить, – вмешалась я. Мне не хотелось видеть Дюбе в таком положении.
Взгляд Стюарта скользнул по мне.
– Хм, зато у тебя, похоже, с этим все в порядке. За всех готова говорить, а?
Он осклабился. Мне совсем не понравилось, как он ухмыльнулся. Малыш и Кристофер-Джон загородили меня, и Стюарт расхохотался. Он задержался на мне еще мгновение. Затем вновь все свое внимание обратил на Дюбе:
– Ну, парень, я жду.
Дюбе сделал еще усилие, но без пользы. Не мог говорить, и все. И в отчаянии помотал головой.
– Это правда?
Дюбе кивнул.
Стюарт уставился на Дюбе, Дюбе уставился в землю.
– Что ты слышал от него и от других из этого союза? Мне надо знать, ты понял, парень?
Дюбе кивнул, но головы не поднял.
– То же самое относится ко всем вам. Союзу здесь не бывать, так и передайте вашим родичам. Не бывать.
Он обвел глазами всех нас и полез обратно в машину. Тут он увидел Сузеллу. Она шла от здания школы с мисс Крокер и мистером Уэллевером. Все трое улыбались. Стюарт подождал, пока она отделится от этой парочки, и направился к нам. И когда она наконец его увидела, он холодно улыбнулся, приподнял шляпу и наконец отчалил. Сузелла посмотрела ему вслед и заспешила к нам.
– Про что он спрашивал? – поинтересовалась она.
– Не про тебя, – ответила я и повернулась к Дюбе. Он упал на колени, от страха его била дрожь. – Дюбе, что с тобой? Ты в порядке?
Он раз-другой глотнул воздуха и кивнул.
– Старик, а на самом деле ты видел этих, из союза? – спросил его Крошка Уилли.
Дюбе мотнул головой и, еще раз поглубже глотнув воздуха, с трудом выговорил:
– Н-н-но я н-ничего ему н-не в-в-выдал. Н-н-ничего.
За ужином папа упомянул, что наконец начали нанимать людей на постройку госпиталя.
– Схожу туда, посмотрю, может, и сумею устроиться, – сказал он и попытался перевести разговор на обычные застольные темы.
– Поздновато спохватился, тебе не кажется? Когда надо было, ты же не остался, чтобы найти работу здесь, – сказала мама.
– Мэри, не начинай ужин с меня, пожалуйста.
– Но это правда.
Папа ел молча и встал из-за стола, не доужинав. Мистер Моррисон встал вслед за ним.
– Нельзя же все время обвинять его, Мэри, – укорила Ба, когда оба ушли. – Ты же знаешь, он и так винит себя за все. И это гложет его.
– Меня тоже, – отрезала мама и принялась убирать со стола.
Глаза Кристофера-Джона и Малыша встретились с моими, их взгляд подтвердил то, что чувствовали мы все: все у нас в семье разладилось. С уходом Стейси из дома исчез смех. И теплые отношения между мамой и папой. Мы всегда считали их чем-то само собой разумеющимся. Но и они исчезли с уходом Стейси. Завтрак и ужин проходили в молчании. И хотя оба – и мама, и папа – пытались умерить наш страх и вести жизнь без Стейси как будто по-старому, напряжение в отношениях между ними пугало нас почти так же, как отсутствие Стейси.
После ужина Малыш и Кристофер-Джон пошли искать папу, а я взялась за посуду.
– Мама, – начала я, – мама, ты что, не любишь его больше?
Мама резко бросила свое занятие и нахмурилась.
– Кого?
– Папу. Ты что, не любишь его больше?
– Конечно, люблю… Как тебе пришло в голову спрашивать об этом?
– Ну, ты так говоришь с ним… Мама, не папина вина в том, что случилось со Стейси. Он сам так решил и сделал.
Мама отвернулась и принялась вновь чистить тарелки.
– Не надо обвинять его, мама.
– Вот что, Кэсси, я не собираюсь обсуждать с тобой наши с папой отношения. Это наше дело.
– Но, мама…
– Лучше мой посуду, Кэсси, – сказала она и вышла.
Через несколько минут вернулись Малыш и Кристофер-Джон.
– Папа отослал нас назад, – объяснил Малыш. – Он и мистер Моррисон, они в сарае.
Весь вечер мы ждали папу и мистера Моррисона. Подошло время ложиться спать, а их все не было. Мама велела нам разойтись. Мы было заартачились, но мама пробила твердость, не позволила нам даже пройти через сад к сараю, чтобы пожелать папе спокойной ночи. Я легла, но старалась не спать, все прислушивалась, не вернулся ли папа. Но сон сморил меня. И я так и не узнала, когда он, наконец, вошел в дом.
– Эй, Сынок! Уордела не видел? – окликнула я, выскочив с передней веранды тетушки Ли Энни.
Было утро, я только что кончила ставшее обычным субботнее чтение конституции. Сынок оседлал перила собственной веранды, прислонившись головой к столбу. Не оборачиваясь ко мне, он пожал плечами. Пришлось повторить вопрос:
– Да что с тобой? Отчего ты молчишь?
На этот раз Сынок оторвался от столба и удосужился взглянуть на меня.
– Живот болит.
– Извини, а своей маме ты сказал?
– Еще чего! Чтоб она сунула мне в рот эту гадость касторку, да? И отправила в постель? Нет уж, спасибо. – И он насупился.
Тут уж я пожала плечами:
– Ладно, твое дело. Так скажи, где Уордел?
– Не видел я его, Кэсси. Наверно, в лесу где-нибудь, – ответил он и опять прислонился к столбу.
Я сочувственно похлопала его по плечу:
– Надеюсь, скоро перестанет болеть… А ты уверен, что не стоит говорить маме?
Сынок кивнул.
– Ладно, увидимся потом, – сказала я и помчалась по дорожке, что вела к ручью.
С тех пор как уехал Стейси, мы много времени проводили с Уорделом. Частенько, когда мы шли в школу или обратно, он внезапно появлялся из леса и манил нас следовать за ним. Тут же сойдя с дороги, мы давали ему увести себя потайными лесными тропами. Для Уордела лес был домом родным, тут он знал все. Не тратя лишних слов, он показывал нам следы лесных зверей. Иногда приведет прямо к чьей-нибудь норе, сядет перед ней на корточки и наблюдает за зверюшками, не сводя с них глаз, пока те не спрячутся. Или пока мы не напомним, что нам пора домой или в школу.
Несколько дней назад он привел нас к старой ели. На ее нижней ветке сидела птица с перебитым крылом. Но к крылу была заботливо привязана щепочка. Уордел нежно снял птицу с ветки и показал нам. Птичка радостным чириканьем признала нас за своих, и Уордел посадил ее на место.
Теперь, следуя за течением Литта Роз Ли, мы опять пришли к этой самой ели и, как и ожидали, увидели там Уордела.
– Привет, Уордел! – крикнули мы. Но он не ответил.
И тогда у его ног мы увидели мертвую кошку, а в руках у него – убитую птичку.
– Что случилось?
– Эта кошка убила птичку, – просто ответил Уордел, не сводя глаз с птички. – И я убил кошку.
Он положил птичку у подножия ели и начал руками рыхлить твердую землю – рыть могилку. Потом опустил в нее птичку, покрыл ее листьями и землей и пошел прочь, не прибавив больше ни слова.
– Как он мог это сделать? – спросил Кристофер-Джон.
Я не ответила, но кое-что вспомнила. Я вспомнила, как однажды тетушка Ли Энни сказала: уж если Уордел что полюбит, никому не даст в обиду.
Кристофер-Джон настоял, чтоб мы и кошку похоронили, что мы и сделали. А после подождали у елки Уордела – все надеялись, он вернется. Когда же до нас дошло, что он не вернется, по той же тропинке мы побрели к дому.
Еще не дойдя до дома, мы увидели машину мистера Джемисона и припустили бегом. Вдруг мистер Джемисон привез вести от Стейси? С тех пор как он ушел, мистер Джемисон уже дважды побывал у нас дома. Именно он с помощью мамы, папы, Ба и мистера Моррисона составил примерный список земель, куда для работы на плантациях сахарного тростника рекрутировали мужчин и подростков. Список был длинный. И теперь мама почти все свое время тратила на письма – она писала шерифу в каждый город, что находится в обозначенных землях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34