Из нее вышли мистер Пек и помощник шерифа Хэйнес.
– Папа, как ты думаешь, что им надо? – спросил Мо.
В голосе его задрожал страх; со многими из нас это случалось, когда белые приезжали вот так вот неожиданно.
– Оррис! – позвал помощник шерифа Хэйнес. – Есть дело! Поди сюда!
Мистер Тёрнер, не выпуская из рук веревку от ведра с водой, растерянно посмотрел на него, потом кивнул, но, прежде чем направиться к мужчинам, передал веревку Мо.
– Привет, Оррис, – сказал помощник шерифа. – Вот, знакомься, мистер Пек. Наш окружной сборщик налогов, вместо мистера Фарнсуорта.
Мистер Тёрнер сначала посмотрел на мистера Пека, потом снова на помощника шерифа.
– Да, сэр.
– Он принес тебе новости.
Мистер Тёрнер перевел взгляд на мистера Пека.
– Да, сэр?
– Понимаешь, Оррис… – начал мистер Пек, потом подергал себя за ухо и отвернулся, чтобы оглядеть хлопковое поле. – Ты ведь знаешь, в тридцать третьем мы просили фермеров перепахать часть хлопка. Так. А в прошлом и в нынешнем году мы велели сажать меньше, чем они привыкли раньше…
Он замолчал, словно ожидая, что мистер Тёрнер что-нибудь скажет. Но мистер Тёрнер молчал, тогда он снова посмотрел на него. Мистер Тёрнер медленно кивнул, и мистер Пек опять оглянулся на хлопковое поле.
– Так вот…
Не произнося ни слова, Мо повесил ведро с водой на крючок и ждал, что мистер Пек скажет дальше.
– Так вот, мы обнаружили ошибку в расчетах. Комиссии АРС неправильно подсчитали, сколько можно снять хлопка с акра посевов. Мистер Фарнсуорт позволил сажать слишком много хлопка. Так вот, раз уж комиссии признали свою ошибку, мы теперь должны ее исправить… Понимаешь, о чем я говорю, Оррис?
Мистер Тёрнер с недоверием смотрел на мистера Пека.
– Я знаю, что мне говорил мистер Фарнсуорт. Еще ранней весной в этот год он сказал, сколько мне положено посадить хлопка.
– Гм… да… Так-то оно так. Но вот в чем загвоздка, понимаешь ли, эти ошибки в подсчетах…
– Послушайте, мистер Пек, – нетерпеливо прервал его помощник шерифа, – все эти объяснения ни к чему. Вы разве не видите, этот ниггер не понимает, что вы ему тут толкуете. Давайте делайте то, зачем пришли, и покончим с этим.
Мистер Пек послушно кивнул, оглянулся на мистера Тёрнера, опять отвел глаза, словно не смел смотреть ему прямо в лицо. Вынув из нагрудного кармана записную книжку и карандаш, он прошел мимо мистера Тёрнера и помощника шерифа в дальний конец поля. Остановился там, оглядел поле и, склонившись над записной книжкой, что-то быстро-быстро нацарапал, а мы стояли и ждали, гадая, что все это значит. Наконец он сунул карандаш назад в карман и, не двигаясь с места, что-то изучал в своей записной книжке. Потом, словно ему не хотелось возвращаться, медленно, ровными шагами стал измерять поле. Но вот он остановился у одной борозды и, указав на нее, сказал:
– Так… вот… Оррис… ты должен перепахать поле от дороги до…
– Не-е-ет! – закричал Мо, и голос его разорвал утреннюю тишину подобно летнему грому. Он кинулся от колодца и мертвой хваткой вцепился в мистера Пека. – Вы не имеете права! Не заставляйте нас перепахивать это поле, здесь наш хлопок! Мы столько трудились, мы не будем все уничтожать, не заставляйте нас! Вы не имеете права!
Но мистер Тёрнер подскочил к Мо и оттащил его от мистера Пека, чтобы помощник шерифа Хэйнес не успел схватить его.
– Все в порядке! – крикнул мистер Пек помощнику шерифа, который собирался увести Мо, отнять его у отца. – Мистер Хэйнес, все в порядке.
Помощник шерифа посмотрел на мистера Пека и, взвесив все в уме, отошел в сторону.
– Папа, мы не можем допустить такое! Мы столько работали!
– Замолчи, сын!
– Может, ты им позволишь, я – нет! – Мо вырвался из рук отца и направился к дому. – Я им не дам это сделать!
Мистер Тёрнер опять схватил Мо и ударил его так, что Мо грохнулся на землю.
Я вскрикнула, но Ба велела мне вести себя потише. Мистер Тёрнер помог Мо подняться, но из своих рук не выпускал. Мистер Пек вытер пот с лица, он смотрел на эту сцену с искренним сожалением.
– Я понимаю, каково вам, мне самому все это не по душе. Но сделать это надо. Я ничего лично против вас не имею. Закон тут один и для цветных, и для белых. Еще очень многим придется пройти это тяжелое испытание. Да, хлопок уродился на славу. Но что делать? Нам надо внести исправления в подсчеты. – Он тяжело вздохнул и поглядел на Мо. – Я тебя не браню, парень. Мне бы тоже было смертельно обидно терять такой урожай. – Он молча оглядел хлопковое поле и воткнул поглубже в землю палку, которую принес с собой. – Единственно, на что я надеюсь, Оррис, это что вы вовремя одумаетесь.
Мистер Тёрнер ничего на это не сказал.
Мистер Пек снова вздохнул и повернулся лицом к мистеру Тёрнеру. Говорил он так долго, что я понять не могла, чего он, собственно, ждет.
– Оррис, ты должен сделать это прямо сейчас. Мне надо видеть, как ты перепашешь эту часть поля.
Мистер Тёрнер невидящими глазами уставился на сборщика налогов.
– Так иди же, Оррис, чего стоишь! – в нетерпении приказал помощник шерифа Хэйнес.
Словно в столбняке, мистер Тёрнер тупо посмотрел на помощника шерифа, потом зашел за конюшню и привел с собой мула. Он не просил детей помочь ему, сам зашел в конюшню, вытащил плуг и впряг мула. Потом повел мула к отмеченной борозде, остановился там, оглядел свое поле. Наконец снял кепку, вытер голову красным носовым платком, снова надел кепку и, глядя прямо перед собой, крикнул:
– Н-но, пошел!
Плуг врезался в землю и выворотил с корнями живую зелень, оставив ее умирать под жарким летним солнцем. Тут Мо медленно пересек поле, чтобы присоединиться к отцу. Посредине первой вспаханной борозды он остановился и, не двигаясь, уставился на куст вырванного хлопчатника. Потом склонился над ним, плечи у него вздрагивали, он плакал.
Мне тоже захотелось заплакать.
9
Мистер Пек сказал правду. Не только Тёрнерам приказали перепахать хлопок. Шортеры и Лэньеры потеряли по акру, Эйвери – четверть акра, Эллисы и тетушка Энни – по одной трети. Так по всей обширной земле цветущие кремовые бутоны и стебли, с которых свисали тяжелые чашечки, уже наполнявшиеся пушистыми комочками хлопка, снова, как и два года назад, лежали на поле корнями вверх. Только у Уиггинсов и нас хлопковые поля остались нетронутыми. Перепахали участки, принадлежащие плантаторам. В том числе и у белых фермеров. Жаркое лето перешагнуло в июль, поля продолжали перепахивать, а потому росло недовольство, и общий ропот становился все слышней.
– Черт возьми, ребятки, – начал Рон Шортер, когда мы пересекали все вместе пришкольную лужайку после уроков библии, какие устраивались каждое лето, – я просто испугался, что мой папа набросится на кого-нибудь из них, когда явились эти двое: мистер Пек и коротышка – помощник шерифа Хэйнес. И приказали перепахать участок. Господи боже ты мой, что они от нас хотят?
– Хотят поднять цены на хлопок, – напомнил ему Кларенс. – С гарантией.
– Вот те на! – воскликнул Рон. – И тебе, и мне прекрасно известно, что никто из испольщиков, вроде нас, Денег и в глаза не увидит, как бы цены ни подскочили. Каждый год одно и то же: после всех вычетов мы получаем шиш. Нет, клянусь, при таких делах мы с Доном собираемся вступить в ГКОП, а может, поедем в Джексон искать работу, потому как нам не продержаться этот год, если не получим ничего из правительственных денег, которые будут на счету у мистера Грэйнджера.
Дон кивнул в подтверждение слов брата.
Я вздохнула, надеясь про себя, что все это только разговоры.
– Да вы что! – заявил Крошка Уилли. – Где вы найдете работу, кроме как на строительстве госпиталя? А там еще никого не нанимают. Могу поклясться, работы нет, и куда б вы ни пошли, не найдете ее.
– А на плантациях сахарного тростника?
Крошка Уилли в испуге уставился на Мо:
– На плантациях сахарного тростника?
– В Луизиане.
Стейси внимательно посмотрел на Мо:
– Ты хочешь ехать туда?
Я тоже уставилась на Мо, мне было хорошо известно, как он переживает из-за того, что потерял столько хлопка. Теперь нет смысла оставаться здесь. Лучше найти работу, чтоб хоть сколько-нибудь денег получить.
Когда мы вышли на дорогу, к нам подбежал Дюбе Кросс, и разговор о сахарных плантациях перескочил на союз.
– Вы-вы слышали про м-митинг? Цветных и белых вместе? В п-первый раз так. Послезавтра в-вечером.
– Вечером! – воскликнул Крошка Уилли. – Ну, парень, они что, спятили, чтоб устраивать митинг с белыми, да еще вечером!
– В-в семь часов. Еще светло. На участке у м-мистера Тейта С-саттона.
– А о чем будут говорить? – спросил Стейси. – Почему нам велели перепахать хлопок?
– Р-р-разве вы не знаете? – удивился Дюбе. – М-мистер Уилер вернулся из В-в-вашингтона и рассказал, почему здесь в-велели все перепахать. В-в-вашингтон не давал такого приказа. Это люди из здешнего комитета АРС – м-мистер Грэйнджер, мистер Монтьер и д-другие, это они в-виноваты. Они к-как будто неверно подсчитали и п-посадили больше хлопка, чем было разрешено, и м-мистер Фарнсуорт был с ними заодно. М-мистер Уилер во всем этом р-разобрался. Эти п-плантаторы сказали мистеру Пеку, что п-просто ошиблись. Черт! К-конечно, ошиблись. Они ст-только лишней земли засадили без р-разрешения и столько к-кип хлопка с ярлыками ск-купили у других фермеров, только ч-чтобы не платить т-тридцать пять процентов налога.
Дюбе замолчал и посмотрел на наши ошеломленные лица, затем кивнул, подтверждая собственные слова.
– В-все т-точно! Они хотели п-получить от правительства деньги за будто бы н-незасеянную землю, а после рассчитывали п-получить деньги за хлопок, который соберут с этой самой земли. Д-два раза получить с одних и тех же акров, в-вот чего они хотели. М-мистер Уилер сказал, что люди из АРС в Вашингтоне собираются п-приехать сюда и все п-проверить, а наши п-плантаторы, прослышав про это, и заставили п-перепахать столько хлопка, чтоб расчеты сошлись до того, как п-приедут проверять. Ну, что скажете?
– О, господи! – выдавил Мо одно-единственное слово, и то шепотом.
– Т-так вы п-передадите родителям про м-митинг, ладно? А мне н-надо еще с-сообщить всем, кто живет в-вдоль дороги. П-поэтому я должен идти. – И он припустил бегом в сторону дома Эллисов, но, обернувшись, крикнул: – Стейси! Ув-видимся п-позже, зайду на об-братном пути.
Старшие мальчики остановились на дороге, чтобы обсудить новости и предстоящий митинг, а я, Кристофер-Джон и Малыш, сгорая от нетерпения, пошли вперед. Сузелла последовала за нами. Мы уже достигли перекрестка, а Стейси и Мо нас еще не догнали, и нам пришлось остановиться, чтобы подождать их.
– Хоть бы уж они появились, – сказала я.
– Скоро появятся, – заверил нас Кристофер-Джон и вдруг вскинул голову: – Машина едет.
Мы ждали недолго. На подъеме появился «Гудзон» Стюарта Уокера. Увидев его, я вздохнула и повернула назад к школе. Кристофер-Джон и Малыш поняли, в чем Дело, и последовали за мной. А Сузелла захотела узнать, почему мы все-таки повернули.
– С этими парнями одни неприятности, – объяснила я, когда она нехотя поплелась за нами. – Хорошо бы нам встретить Стейси и Мо.
Но не успели мы далеко отойти, как машина уже катила рядом с нами.
– Идите, не останавливайтесь, – приказала я, – даже не оглядывайтесь.
Но тут Стюарт окликнул:
– Простите, мэм!
Я обернулась, не понимая, к кому он обращается.
– Пожалуйста, задержитесь на минуту.
Не послушав моего совета, Сузелла остановилась, поэтому и нам пришлось остановиться. За рулем сидел Стюарт, он затормозил и вышел из машины, приподняв шляпу. Он улыбнулся Сузелле даже как-то робко и спросил:
– Простите, мэм, вы, случайно, не племянница мистера Генри Гаррисона, которая приехала погостить из Шревепорта?
Сузелла посмотрела на него с недоумением.
– Не сочтите за наглость, мэм, но мы слышали, что она приехала, и вот, когда мы увидели вас с этими детьми, а мы знаем, что они живут по соседству с плантацией мистера Гаррисона, мы и подумали, что они провожают вас куда-то. И решили, может, вы – это она.
Я поспешила вмешаться, боясь, куда может завести этот разговор.
– Вовсе нет, она не племянница мистера Гаррисона. Она…
– Меня зовут Сузелла, – сказала Сузелла, оборвав меня. – Сузелла Рэнкин.
Я уставилась на нее и, дивясь на ее глупость, покачала головой.
– Откуда вы?
– Из Нью-Йорка.
– А-а, ясно. А сюда надолго?
– На несколько недель.
Стюарт от неловкости мял в руках свою шляпу, я никогда раньше не видела, чтобы он так вел себя.
– Мисс Сузелла, меня зовут Стюарт Уокер. У моей семьи плантация по другую сторону Стробери. – Потом он показал рукой на машину: – А на переднем сиденье Джо Билли Монтьер.
Джо Билли тут же выскочил из машины, сорвал с головы шляпу и поклонился Сузелле.
– А на заднем сиденье Пирссон Уэллс, – закончил Стюарт Уокер.
Пирссон прикоснулся к шляпе, приветствуя Сузеллу:
– Мэм.
Стюарт ждал, что скажет Сузелла. Я тоже ждала со страхом, что она скажет, не решаясь сама произнести хоть что-нибудь. Стюарт допустил досадную ошибку, и я знала, ему будет жутко противно, когда он это обнаружит.
– У кого вы в гостях, если не у мистера Гаррисона?
Сузелла покраснела. Отвернувшись от нас, она не сводила глаз со Стюарта.
– Было очень приятно познакомиться с вами, а теперь мне, право, пора идти.
Она готова была повернуться и уйти, но Стюарт остановил ее:
– Простите, мисс Сузелла, вы ведь впервые в наших местах. Я был бы счастлив показать их вам.
Я метнула взгляд на Кристофера-Джона и Малыша, и в их глазах прочла то, что уже знала и сама: надо включить стоп. Я взяла это на себя:
– Пошли, Сузелла!
Стюарт переключился с Сузеллы на меня:
– Учись себя вести, девка!
– Мне…
– Пожалуйста, не разговаривайте с ней так, – попросила Сузелла.
Голос Стюарта опять смягчился:
– Вы приехали с Севера, мисс Сузелла, и потому, наверное, не знаете, что мы здесь привыкли требовать от наших ниггеров уважения. Если мы простим им хоть самую малость, они тут же сядут нам на шею.
Ух, я и разозлилась, просто вся кипела от злости, но теперь я уже знала, что лучше прикусить язык и не показывать, что я чувствую.
Сузелла пошла прочь от Стюарта.
– Нам в самом деле пора идти. Было очень приятно с вами познакомиться.
– Мне тоже. Еще словечко, прежде чем вы уйдете. Если не возражаете, я бы нанес вам визит.
Только тут впервые Сузелла занервничала.
– Нет… Думаю, это не стоит.
– Но я вполне уважаемый член общества. И к тому же очень настойчив. – Он улыбнулся своей обворожительной улыбкой. – А может быть, увидимся в церкви?
Чтоб не взорваться, я пустилась скорей по дороге. Малыш со мной, а Кристофер-Джон колебался в нерешительности и ждал Сузеллу.
– Право, мне… мне надо идти, – повторила она и пошла.
– Мы можем подвезти вас.
– Нет… спасибо, не надо.
– И все равно я еще вас увижу, мисс Сузелла. Уверен, что увижу!
Дверца машины захлопнулась, и, дав гудок, машина проехала мимо нас нарочно медленно, чтобы не поднимать пыли. Как только она скрылась, Сузелла подбежала ко мне и Малышу.
– Кэсси…
Я уже накалилась добела и дала ей это почувствовать:
– Со мной не разговаривай, пожалуйста! Не нужны мне твои дурацкие слова!
– Но я же…
– Я тебя ненавижу!
Сузелла так и отскочила, побледнев от моего нападения. Тогда Кристофер-Джон мягко упрекнул ее:
– Сузелла, ты была не права, так нельзя было себя вести. Дядя Хэммер говорит, вот так и можно попасть в беду.
– Вести себя, как будто ты белая. У нас так нельзя, – пробурчал сердито Малыш, глядя на Сузеллу с полным разочарованием: ее чары над ним испарились.
По дороге домой мы об этой встрече больше не говорили, а так как у Стейси на уме было совсем другое, казалось, он и не заметил, какие мы притихшие. Мне лично вовсе и не хотелось разговаривать, но меня удивило, что и Кристофер-Джон, и Малыш тоже ни словечка не проронили. Подозреваю, они были сильно обижены и недовольны поведением Сузеллы, что ж, их идол пал. Что касается Сузеллы, не знаю, что она сама думала, и, откровенно говоря, меня это мало волновало. Я устала от нее.
Когда мы добрались до дома, мы увидели на задней веранде Рассела Томаса, он сидел там с мамой и с Ба. Это был приятный сюрприз, мальчики и я заметно повеселели.
– А теперь ты к нам надолго? – спросил Стейси, пожимая ему руку.
– На целую неделю отпустили. – И Рассел отступил на шаг, чтобы оглядеть Стейси. – Ну, парень, ты уже с меня ростом, как это тебе удается?
Стейси засмеялся:
– Просто расту, и все.
– Миссис Мэри, вы и не заметите, как у вас тут появится вполне взрослый мужчина.
– Иногда мне кажется, он уже появился. Да, между прочим, Рассел, ты, по-моему, еще не знаком с моей племянницей Сузеллой.
– Нет, мэм, еще не знаком, но, признаюсь, уже слышал о ней. – Он протянул руку. – Рассел Томас. Внук тетушки Ли Энни.
– Она рассказывала о вас. Уверена, она очень рада, что вы приехали домой, – весьма любезно заметила Сузелла и, извинившись, ушла в дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– Папа, как ты думаешь, что им надо? – спросил Мо.
В голосе его задрожал страх; со многими из нас это случалось, когда белые приезжали вот так вот неожиданно.
– Оррис! – позвал помощник шерифа Хэйнес. – Есть дело! Поди сюда!
Мистер Тёрнер, не выпуская из рук веревку от ведра с водой, растерянно посмотрел на него, потом кивнул, но, прежде чем направиться к мужчинам, передал веревку Мо.
– Привет, Оррис, – сказал помощник шерифа. – Вот, знакомься, мистер Пек. Наш окружной сборщик налогов, вместо мистера Фарнсуорта.
Мистер Тёрнер сначала посмотрел на мистера Пека, потом снова на помощника шерифа.
– Да, сэр.
– Он принес тебе новости.
Мистер Тёрнер перевел взгляд на мистера Пека.
– Да, сэр?
– Понимаешь, Оррис… – начал мистер Пек, потом подергал себя за ухо и отвернулся, чтобы оглядеть хлопковое поле. – Ты ведь знаешь, в тридцать третьем мы просили фермеров перепахать часть хлопка. Так. А в прошлом и в нынешнем году мы велели сажать меньше, чем они привыкли раньше…
Он замолчал, словно ожидая, что мистер Тёрнер что-нибудь скажет. Но мистер Тёрнер молчал, тогда он снова посмотрел на него. Мистер Тёрнер медленно кивнул, и мистер Пек опять оглянулся на хлопковое поле.
– Так вот…
Не произнося ни слова, Мо повесил ведро с водой на крючок и ждал, что мистер Пек скажет дальше.
– Так вот, мы обнаружили ошибку в расчетах. Комиссии АРС неправильно подсчитали, сколько можно снять хлопка с акра посевов. Мистер Фарнсуорт позволил сажать слишком много хлопка. Так вот, раз уж комиссии признали свою ошибку, мы теперь должны ее исправить… Понимаешь, о чем я говорю, Оррис?
Мистер Тёрнер с недоверием смотрел на мистера Пека.
– Я знаю, что мне говорил мистер Фарнсуорт. Еще ранней весной в этот год он сказал, сколько мне положено посадить хлопка.
– Гм… да… Так-то оно так. Но вот в чем загвоздка, понимаешь ли, эти ошибки в подсчетах…
– Послушайте, мистер Пек, – нетерпеливо прервал его помощник шерифа, – все эти объяснения ни к чему. Вы разве не видите, этот ниггер не понимает, что вы ему тут толкуете. Давайте делайте то, зачем пришли, и покончим с этим.
Мистер Пек послушно кивнул, оглянулся на мистера Тёрнера, опять отвел глаза, словно не смел смотреть ему прямо в лицо. Вынув из нагрудного кармана записную книжку и карандаш, он прошел мимо мистера Тёрнера и помощника шерифа в дальний конец поля. Остановился там, оглядел поле и, склонившись над записной книжкой, что-то быстро-быстро нацарапал, а мы стояли и ждали, гадая, что все это значит. Наконец он сунул карандаш назад в карман и, не двигаясь с места, что-то изучал в своей записной книжке. Потом, словно ему не хотелось возвращаться, медленно, ровными шагами стал измерять поле. Но вот он остановился у одной борозды и, указав на нее, сказал:
– Так… вот… Оррис… ты должен перепахать поле от дороги до…
– Не-е-ет! – закричал Мо, и голос его разорвал утреннюю тишину подобно летнему грому. Он кинулся от колодца и мертвой хваткой вцепился в мистера Пека. – Вы не имеете права! Не заставляйте нас перепахивать это поле, здесь наш хлопок! Мы столько трудились, мы не будем все уничтожать, не заставляйте нас! Вы не имеете права!
Но мистер Тёрнер подскочил к Мо и оттащил его от мистера Пека, чтобы помощник шерифа Хэйнес не успел схватить его.
– Все в порядке! – крикнул мистер Пек помощнику шерифа, который собирался увести Мо, отнять его у отца. – Мистер Хэйнес, все в порядке.
Помощник шерифа посмотрел на мистера Пека и, взвесив все в уме, отошел в сторону.
– Папа, мы не можем допустить такое! Мы столько работали!
– Замолчи, сын!
– Может, ты им позволишь, я – нет! – Мо вырвался из рук отца и направился к дому. – Я им не дам это сделать!
Мистер Тёрнер опять схватил Мо и ударил его так, что Мо грохнулся на землю.
Я вскрикнула, но Ба велела мне вести себя потише. Мистер Тёрнер помог Мо подняться, но из своих рук не выпускал. Мистер Пек вытер пот с лица, он смотрел на эту сцену с искренним сожалением.
– Я понимаю, каково вам, мне самому все это не по душе. Но сделать это надо. Я ничего лично против вас не имею. Закон тут один и для цветных, и для белых. Еще очень многим придется пройти это тяжелое испытание. Да, хлопок уродился на славу. Но что делать? Нам надо внести исправления в подсчеты. – Он тяжело вздохнул и поглядел на Мо. – Я тебя не браню, парень. Мне бы тоже было смертельно обидно терять такой урожай. – Он молча оглядел хлопковое поле и воткнул поглубже в землю палку, которую принес с собой. – Единственно, на что я надеюсь, Оррис, это что вы вовремя одумаетесь.
Мистер Тёрнер ничего на это не сказал.
Мистер Пек снова вздохнул и повернулся лицом к мистеру Тёрнеру. Говорил он так долго, что я понять не могла, чего он, собственно, ждет.
– Оррис, ты должен сделать это прямо сейчас. Мне надо видеть, как ты перепашешь эту часть поля.
Мистер Тёрнер невидящими глазами уставился на сборщика налогов.
– Так иди же, Оррис, чего стоишь! – в нетерпении приказал помощник шерифа Хэйнес.
Словно в столбняке, мистер Тёрнер тупо посмотрел на помощника шерифа, потом зашел за конюшню и привел с собой мула. Он не просил детей помочь ему, сам зашел в конюшню, вытащил плуг и впряг мула. Потом повел мула к отмеченной борозде, остановился там, оглядел свое поле. Наконец снял кепку, вытер голову красным носовым платком, снова надел кепку и, глядя прямо перед собой, крикнул:
– Н-но, пошел!
Плуг врезался в землю и выворотил с корнями живую зелень, оставив ее умирать под жарким летним солнцем. Тут Мо медленно пересек поле, чтобы присоединиться к отцу. Посредине первой вспаханной борозды он остановился и, не двигаясь, уставился на куст вырванного хлопчатника. Потом склонился над ним, плечи у него вздрагивали, он плакал.
Мне тоже захотелось заплакать.
9
Мистер Пек сказал правду. Не только Тёрнерам приказали перепахать хлопок. Шортеры и Лэньеры потеряли по акру, Эйвери – четверть акра, Эллисы и тетушка Энни – по одной трети. Так по всей обширной земле цветущие кремовые бутоны и стебли, с которых свисали тяжелые чашечки, уже наполнявшиеся пушистыми комочками хлопка, снова, как и два года назад, лежали на поле корнями вверх. Только у Уиггинсов и нас хлопковые поля остались нетронутыми. Перепахали участки, принадлежащие плантаторам. В том числе и у белых фермеров. Жаркое лето перешагнуло в июль, поля продолжали перепахивать, а потому росло недовольство, и общий ропот становился все слышней.
– Черт возьми, ребятки, – начал Рон Шортер, когда мы пересекали все вместе пришкольную лужайку после уроков библии, какие устраивались каждое лето, – я просто испугался, что мой папа набросится на кого-нибудь из них, когда явились эти двое: мистер Пек и коротышка – помощник шерифа Хэйнес. И приказали перепахать участок. Господи боже ты мой, что они от нас хотят?
– Хотят поднять цены на хлопок, – напомнил ему Кларенс. – С гарантией.
– Вот те на! – воскликнул Рон. – И тебе, и мне прекрасно известно, что никто из испольщиков, вроде нас, Денег и в глаза не увидит, как бы цены ни подскочили. Каждый год одно и то же: после всех вычетов мы получаем шиш. Нет, клянусь, при таких делах мы с Доном собираемся вступить в ГКОП, а может, поедем в Джексон искать работу, потому как нам не продержаться этот год, если не получим ничего из правительственных денег, которые будут на счету у мистера Грэйнджера.
Дон кивнул в подтверждение слов брата.
Я вздохнула, надеясь про себя, что все это только разговоры.
– Да вы что! – заявил Крошка Уилли. – Где вы найдете работу, кроме как на строительстве госпиталя? А там еще никого не нанимают. Могу поклясться, работы нет, и куда б вы ни пошли, не найдете ее.
– А на плантациях сахарного тростника?
Крошка Уилли в испуге уставился на Мо:
– На плантациях сахарного тростника?
– В Луизиане.
Стейси внимательно посмотрел на Мо:
– Ты хочешь ехать туда?
Я тоже уставилась на Мо, мне было хорошо известно, как он переживает из-за того, что потерял столько хлопка. Теперь нет смысла оставаться здесь. Лучше найти работу, чтоб хоть сколько-нибудь денег получить.
Когда мы вышли на дорогу, к нам подбежал Дюбе Кросс, и разговор о сахарных плантациях перескочил на союз.
– Вы-вы слышали про м-митинг? Цветных и белых вместе? В п-первый раз так. Послезавтра в-вечером.
– Вечером! – воскликнул Крошка Уилли. – Ну, парень, они что, спятили, чтоб устраивать митинг с белыми, да еще вечером!
– В-в семь часов. Еще светло. На участке у м-мистера Тейта С-саттона.
– А о чем будут говорить? – спросил Стейси. – Почему нам велели перепахать хлопок?
– Р-р-разве вы не знаете? – удивился Дюбе. – М-мистер Уилер вернулся из В-в-вашингтона и рассказал, почему здесь в-велели все перепахать. В-в-вашингтон не давал такого приказа. Это люди из здешнего комитета АРС – м-мистер Грэйнджер, мистер Монтьер и д-другие, это они в-виноваты. Они к-как будто неверно подсчитали и п-посадили больше хлопка, чем было разрешено, и м-мистер Фарнсуорт был с ними заодно. М-мистер Уилер во всем этом р-разобрался. Эти п-плантаторы сказали мистеру Пеку, что п-просто ошиблись. Черт! К-конечно, ошиблись. Они ст-только лишней земли засадили без р-разрешения и столько к-кип хлопка с ярлыками ск-купили у других фермеров, только ч-чтобы не платить т-тридцать пять процентов налога.
Дюбе замолчал и посмотрел на наши ошеломленные лица, затем кивнул, подтверждая собственные слова.
– В-все т-точно! Они хотели п-получить от правительства деньги за будто бы н-незасеянную землю, а после рассчитывали п-получить деньги за хлопок, который соберут с этой самой земли. Д-два раза получить с одних и тех же акров, в-вот чего они хотели. М-мистер Уилер сказал, что люди из АРС в Вашингтоне собираются п-приехать сюда и все п-проверить, а наши п-плантаторы, прослышав про это, и заставили п-перепахать столько хлопка, чтоб расчеты сошлись до того, как п-приедут проверять. Ну, что скажете?
– О, господи! – выдавил Мо одно-единственное слово, и то шепотом.
– Т-так вы п-передадите родителям про м-митинг, ладно? А мне н-надо еще с-сообщить всем, кто живет в-вдоль дороги. П-поэтому я должен идти. – И он припустил бегом в сторону дома Эллисов, но, обернувшись, крикнул: – Стейси! Ув-видимся п-позже, зайду на об-братном пути.
Старшие мальчики остановились на дороге, чтобы обсудить новости и предстоящий митинг, а я, Кристофер-Джон и Малыш, сгорая от нетерпения, пошли вперед. Сузелла последовала за нами. Мы уже достигли перекрестка, а Стейси и Мо нас еще не догнали, и нам пришлось остановиться, чтобы подождать их.
– Хоть бы уж они появились, – сказала я.
– Скоро появятся, – заверил нас Кристофер-Джон и вдруг вскинул голову: – Машина едет.
Мы ждали недолго. На подъеме появился «Гудзон» Стюарта Уокера. Увидев его, я вздохнула и повернула назад к школе. Кристофер-Джон и Малыш поняли, в чем Дело, и последовали за мной. А Сузелла захотела узнать, почему мы все-таки повернули.
– С этими парнями одни неприятности, – объяснила я, когда она нехотя поплелась за нами. – Хорошо бы нам встретить Стейси и Мо.
Но не успели мы далеко отойти, как машина уже катила рядом с нами.
– Идите, не останавливайтесь, – приказала я, – даже не оглядывайтесь.
Но тут Стюарт окликнул:
– Простите, мэм!
Я обернулась, не понимая, к кому он обращается.
– Пожалуйста, задержитесь на минуту.
Не послушав моего совета, Сузелла остановилась, поэтому и нам пришлось остановиться. За рулем сидел Стюарт, он затормозил и вышел из машины, приподняв шляпу. Он улыбнулся Сузелле даже как-то робко и спросил:
– Простите, мэм, вы, случайно, не племянница мистера Генри Гаррисона, которая приехала погостить из Шревепорта?
Сузелла посмотрела на него с недоумением.
– Не сочтите за наглость, мэм, но мы слышали, что она приехала, и вот, когда мы увидели вас с этими детьми, а мы знаем, что они живут по соседству с плантацией мистера Гаррисона, мы и подумали, что они провожают вас куда-то. И решили, может, вы – это она.
Я поспешила вмешаться, боясь, куда может завести этот разговор.
– Вовсе нет, она не племянница мистера Гаррисона. Она…
– Меня зовут Сузелла, – сказала Сузелла, оборвав меня. – Сузелла Рэнкин.
Я уставилась на нее и, дивясь на ее глупость, покачала головой.
– Откуда вы?
– Из Нью-Йорка.
– А-а, ясно. А сюда надолго?
– На несколько недель.
Стюарт от неловкости мял в руках свою шляпу, я никогда раньше не видела, чтобы он так вел себя.
– Мисс Сузелла, меня зовут Стюарт Уокер. У моей семьи плантация по другую сторону Стробери. – Потом он показал рукой на машину: – А на переднем сиденье Джо Билли Монтьер.
Джо Билли тут же выскочил из машины, сорвал с головы шляпу и поклонился Сузелле.
– А на заднем сиденье Пирссон Уэллс, – закончил Стюарт Уокер.
Пирссон прикоснулся к шляпе, приветствуя Сузеллу:
– Мэм.
Стюарт ждал, что скажет Сузелла. Я тоже ждала со страхом, что она скажет, не решаясь сама произнести хоть что-нибудь. Стюарт допустил досадную ошибку, и я знала, ему будет жутко противно, когда он это обнаружит.
– У кого вы в гостях, если не у мистера Гаррисона?
Сузелла покраснела. Отвернувшись от нас, она не сводила глаз со Стюарта.
– Было очень приятно познакомиться с вами, а теперь мне, право, пора идти.
Она готова была повернуться и уйти, но Стюарт остановил ее:
– Простите, мисс Сузелла, вы ведь впервые в наших местах. Я был бы счастлив показать их вам.
Я метнула взгляд на Кристофера-Джона и Малыша, и в их глазах прочла то, что уже знала и сама: надо включить стоп. Я взяла это на себя:
– Пошли, Сузелла!
Стюарт переключился с Сузеллы на меня:
– Учись себя вести, девка!
– Мне…
– Пожалуйста, не разговаривайте с ней так, – попросила Сузелла.
Голос Стюарта опять смягчился:
– Вы приехали с Севера, мисс Сузелла, и потому, наверное, не знаете, что мы здесь привыкли требовать от наших ниггеров уважения. Если мы простим им хоть самую малость, они тут же сядут нам на шею.
Ух, я и разозлилась, просто вся кипела от злости, но теперь я уже знала, что лучше прикусить язык и не показывать, что я чувствую.
Сузелла пошла прочь от Стюарта.
– Нам в самом деле пора идти. Было очень приятно с вами познакомиться.
– Мне тоже. Еще словечко, прежде чем вы уйдете. Если не возражаете, я бы нанес вам визит.
Только тут впервые Сузелла занервничала.
– Нет… Думаю, это не стоит.
– Но я вполне уважаемый член общества. И к тому же очень настойчив. – Он улыбнулся своей обворожительной улыбкой. – А может быть, увидимся в церкви?
Чтоб не взорваться, я пустилась скорей по дороге. Малыш со мной, а Кристофер-Джон колебался в нерешительности и ждал Сузеллу.
– Право, мне… мне надо идти, – повторила она и пошла.
– Мы можем подвезти вас.
– Нет… спасибо, не надо.
– И все равно я еще вас увижу, мисс Сузелла. Уверен, что увижу!
Дверца машины захлопнулась, и, дав гудок, машина проехала мимо нас нарочно медленно, чтобы не поднимать пыли. Как только она скрылась, Сузелла подбежала ко мне и Малышу.
– Кэсси…
Я уже накалилась добела и дала ей это почувствовать:
– Со мной не разговаривай, пожалуйста! Не нужны мне твои дурацкие слова!
– Но я же…
– Я тебя ненавижу!
Сузелла так и отскочила, побледнев от моего нападения. Тогда Кристофер-Джон мягко упрекнул ее:
– Сузелла, ты была не права, так нельзя было себя вести. Дядя Хэммер говорит, вот так и можно попасть в беду.
– Вести себя, как будто ты белая. У нас так нельзя, – пробурчал сердито Малыш, глядя на Сузеллу с полным разочарованием: ее чары над ним испарились.
По дороге домой мы об этой встрече больше не говорили, а так как у Стейси на уме было совсем другое, казалось, он и не заметил, какие мы притихшие. Мне лично вовсе и не хотелось разговаривать, но меня удивило, что и Кристофер-Джон, и Малыш тоже ни словечка не проронили. Подозреваю, они были сильно обижены и недовольны поведением Сузеллы, что ж, их идол пал. Что касается Сузеллы, не знаю, что она сама думала, и, откровенно говоря, меня это мало волновало. Я устала от нее.
Когда мы добрались до дома, мы увидели на задней веранде Рассела Томаса, он сидел там с мамой и с Ба. Это был приятный сюрприз, мальчики и я заметно повеселели.
– А теперь ты к нам надолго? – спросил Стейси, пожимая ему руку.
– На целую неделю отпустили. – И Рассел отступил на шаг, чтобы оглядеть Стейси. – Ну, парень, ты уже с меня ростом, как это тебе удается?
Стейси засмеялся:
– Просто расту, и все.
– Миссис Мэри, вы и не заметите, как у вас тут появится вполне взрослый мужчина.
– Иногда мне кажется, он уже появился. Да, между прочим, Рассел, ты, по-моему, еще не знаком с моей племянницей Сузеллой.
– Нет, мэм, еще не знаком, но, признаюсь, уже слышал о ней. – Он протянул руку. – Рассел Томас. Внук тетушки Ли Энни.
– Она рассказывала о вас. Уверена, она очень рада, что вы приехали домой, – весьма любезно заметила Сузелла и, извинившись, ушла в дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34