Не раздумывая Иосиф завернул за угол коридора и бегом устремился к залам канцелярии. Он беспрепятственно миновал два поста. Наверно, их не успели еще оповестить.
Так или иначе Иосиф оказался в потоке суетящихся чиновников. Но на него обращали внимание: он был в костюме советника (переоделся во время грозы — в поместье) и на лице имел маску.
Он вбежал в первый попавшийся стеклянный бокс и приказал лысому старику, подшивавшему бумаги:
— Раздевайся, живо! Вот тебе за твою одежду десять скублонов и талоны на куриные потроха!
— Моя одежда того не стоит! — завопил испуганный чиновник. — Это насилие!
Иосиф достал из кармана пистолет, после чего беспрепятственно переоблачился, вышел из бокса и затерялся среди снующих людей…
Выбравшись из дворца, услыхал, как повсюду включились громкоговорители:
— Внимание, внимание! В залах и комнатах дворца находится опасный государственный преступник, пытавшийся совершить покушение на короля и одного из его мудрейших советников! Преступник одет, как советник, но, возможно, уже и переменил одежду. Останавливайте работу, хватайте подозрительных, вызывайте охрану! Кто задержит преступника, получит дом с огородом пожизненно и полное освобождение от налога!..
«Поднимется большой переполох…»
Иосиф шел быстро, выбирая наиболее узкие и кривые улочки. У керосиновой лавки задержался, купил бутылку керосина и пачку спичек.
Мимо промчался полицейский наряд на мотоциклах.
— Вы не знаете, что происходит? — спросил он у продавца.
— Что происходит, то происходит, не нашего ума дело. Обо всем объявят в свой час.
«Из города мне не выйти… Эх, хотя бы десяток бойцов, мы бы пробились, хотя бы десяток тех, кто не боялся бы умереть, защищая свой бедный народ!..»
Увидев в конце улицы толпу полицейских, Иосиф свернул в первый попавшийся двор, пустой и унылый. Из помойного ларя выскочила кошка.
Иосиф крикнул на нее, выхватил из-за пазухи золотой мундир, облил его керосином и чиркнул спичкой. Пыхнуло пламя, в небо пополз столб черного дыма.
«Прощай, полковник Пуш, отныне ты и твое воинство полностью свободны от присяги перед тряпкой, командовавшей вашими мозгами. Может быть, теперь вы догадаетесь подумать о своей свободе…»
Глянув на дом, Иосиф заметил в окнах настороженные лица. Кусая губы, он прошептал: «Я бы не уступил, полковник Пуш, я бы не уступил, будь со мной хотя бы несколько отважных товарищей!..»
Растоптав ногой пепел, Иосиф пересек двор, прошел под арку и выглянул на улицу. Шла тотальная облава: с одной и другой стороны приближались полицейские. Увидев дверь в глухой стене арки, Иосиф решительно постучался. Открыл бледный мужчина.
Направив на него пистолет, Иосиф вступил в грязное, захламленное помещение.
— Что здесь такое?
— Парикмахерская, господин, — пролепетал человек. — Вход в нее с улицы. Это вход в жилую комнату. Я думал, жена вернулась с базара.
— Кто в парикмахерской?
— Никого… Мое дело совсем захирело. Столько рубят голов, что люди уже безразличны к прическам. Прическа для висельника — зачем?
— Вот что, — Иосиф выгреб из кармана оставшиеся деньги. — Ты рассуждаешь слишком смело для своей профессии, из чего я заключаю, что ты связан с полицейскими. Так это или не так, покажет ближайшее время. Вот тебе деньги, спрячь меня и никому ничего не говори, получишь еще столько же.
Парикмахер проворно сунул деньги под фартук.
— Будьте спокойны, я все исполню. «Гешефт есть гешефт, — как говорит первый министр короля, — гешефт выше политики». Политика меня не интересует.
Он провел Иосифа до стенного зеркала, отодвинул его за край, обнажив тайник, — крохотный закуток с табуреткой.
Иосиф вступил в тайник, сел на табуретку, зеркало встало на свое место, и сразу выступили из темноты щели под потолком — для притока воздуха и дырочки в зеркале, позволявшие наблюдать за клиентами.
«Зря я доверился, — подумал Иосиф о парикмахере. — Это, несомненно, проходимец, он тотчас заложит меня…»
Увидев, что парикмахер вышел, Иосиф выбрался из тайника, осмотрел комнату и спрятался между стойкой для пальто и обшарпанным диваном.
Не прошло и минуты, как в парикмахерскую ввалилась свора полицейских. Вперед протолкался низенький чернявый тип. Он держал за шиворот парикмахера.
— Говоришь, преступник за зеркалом? Посмотрим, посмотрим. Всем приготовиться, стрелять только по моему приказу!
Чернявый рывком отодвинул зеркало.
Некоторое время все изумленно созерцали пустой тайник.
— Он был тут, — растерялся парикмахер. — Я сам посадил его туда.
В это время где-то на верхнем этаже упал таз, звеня, что-то покатилось.
— Часть людей — наверх! — скомандовал чернявый.
«Где я видел этого мерзавца? — подумал Иосиф. — Ах, это же двойник полицейского майора!.. Отделившаяся гнусность, которую носил в себе двуликий, уже возомнивший себя королем этой страны!..»
Полицейские, выполняя приказ, затопали по лестницам.
— Ты что, вздумал смеяться надо мной? — чернявый тряхнул парикмахера и несколько раз ударил его рукой в перчатке по щекам. — Сколько он тебе заплатил?
— Вот все, что он мне дал, — униженно бормотал осведомитель. — Моя честность известна полиции. Все мои деньги — ваши деньги…
— Всыпать ему плетей!
Полицейские поволокли парикмахера, который размахивал руками и кричал, что он самый честный и порядочный парикмахер в городе, что полиция всегда пользовалась его услугами и была довольна.
Чернявый достал из кармана какой-то прибор. Полицейский офицер почтительно стоял рядом.
— Он должен быть здесь, — сказал чернявый, постукивая пальцем по прибору. — Последние измерения указали именно на этот квадрат.
Вошел полицейский, неся на вытянутых руках жестяной таз.
— Во дворе обнаружены останки сожженного предмета, — доложил он. — Осведомитель с верхнего этажа показал, что нечто, похожее на сложенное платье, было сожжено молодым человеком среднего роста минут за пять до нашего прихода!
Чернявый поковырялся в пепле.
— Да, это именно то, что они ищут. Но это детали, они меня не интересуют. Меня интересует человек, который знает слишком, слишком много для того, чтобы оставаться на земле. Пока он жив, наше царство не будет прочным… Отнесите это в мою машину!
Жестом руки он выпроводил полицейского.
Но тут вбежал другой полицейский. Он беспрестанно козырял и заикался.
— В подвале дома обнаружен ход к подземному каналу!
— Отсюда можно туда добраться?
— Да, лестница ведет прямо в подвал, там люк. Правда, люк был закрыт на замок. А замок затянут паутиной.
— Так что же ты морочишь мне голову, бревно? — взорвался чернявый. — Ищите, лучше ищите! — И когда полицейский выбежал, повернулся к офицеру: — Возьмите запасную роту, начинайте новый прочес! Охватите весь квартал, сдвигаясь сюда, к этому дому!
Офицер козырнул и вышел.
Иосиф тотчас же выскочил из своего убежища, поднял пистолет:
— Стоять смирно, повиноваться точно!
Лицо чернявого исказила гримаса ненависти:
— Нам тесно на этой земле! Или ты, или я! — задыхаясь, выкрикнул он. — Смерть, только смерть рассудит нас!
Иосиф не успел выстрелить — ловким движением чернявый выбил из его руки пистолет. Тогда Иосиф схватил за ножку сушильный колпак и обрушил его на чернявого — раз и другой.
Зашатавшись, чернявый упал, но в следующую секунду нанес Иосифу сильнейший удар ногой в живот.
Противники сцепились в борьбе. Одолевал чернявый, он душил Иосифа, прижав его к полу. Задыхающемуся Иосифу подвернулся под руку аппарат, с помощью которого следили за местоположением золотого мундира. Схватив его, он из последних сил ударил по голове чернявого. Чернявый отвалился, как насосавшийся клещ. Зная хорошо повадки негодяя, Иосиф хотел добить врага, но сдержался: не привык бить поверженного.
Оглядевшись, бросился в коридор, нашел дверь, ведшую в подвал, и побежал вниз, не зная еще, выберется ли на волю.
В подвале горел свет, его, конечно, включили полицейские, только что побывавшие здесь. Иосиф метнулся в одну сторону — уперся в глухую стену, кинулся в другую сторону и — увидел в полу люк. Люк был раскрыт — подле массивной железной крышки лежал огромный замок.
Иосиф заглянул в люк, но ничего не увидел. Прислушался — где-то далеко внизу шумел поток. Он зажег спичку и бросил ее. Но спичка погасла, не долетев до воды.
И тут он услыхал топот ног — полицейские хлынули в подвал.
Раздался голос чернявого:
— Одни — налево, другие — направо! Не стрелять, брать только живьем!
И тогда Иосиф, зажмурившись, прыгнул в люк…
10
Доктор Шубов тряс за плечо, добродушно повторяя:
— Очнись, очнись, дорогой, ты рядом с друзьями, которые не дадут тебя в обиду!..
Иосиф лежал на кровати. Голова кружилась, тело болело, будто после жестоких побоев. И в самом деле, на руках, на ногах, повсюду были свежие ссадины.
Не хотелось и думать о пережитом. Одно удивляло: как могли жить люди в таком аду? Откуда черпали терпение и надежду?
— Учитель, — сказал он, чувствуя неодолимую усталость, — я чуть не захлебнулся.
— Пожалуй, — кивнул доктор. — На этот раз ты, действительно, чуть не погиб. Но я, видишь, сумел уберечь тебя.
— Разве вы сопровождали меня?
— Иногда я наблюдал за тобой и, скажу честно, остался доволен… Это я заносил в парикмахерскую лохань с сожженным золотым мундиром. Я вернулся тотчас, намереваясь освободить тебя из лап негодника, но ты опередил меня.
— Вы имеете в виду чернявого? Кто это такой?
— Долгий разговор. Скоро ты сам сумеешь ответить на свой вопрос. Ты чувствуешь себя все уверенней. Твой нынешний опыт, умение чувствовать и находить определяющие связи между событиями жизни позволяют надеяться, что ты уже недоступен для махинаторов. Тебя не обманешь, не проведешь на дешевке, не внушишь чепухи… Знакомясь с подлинной историей, ты убеждаешься, сколько лапши вешают людям на уши фальшивые «друзья народа».
— Кто такие?
— Те, кто не любит работать, но любит роскошно жить. Это все предполагает разбой, обман и беззастенчивый грабеж народа. В конечном счете, всеобщий заговор против него.
— Учитель, меня интересует недавняя история нашей страны.
— Успеется… Мне, например, гораздо интереснее беседовать со Святославом, с Плутархом Херонейским или знакомиться с Римом времен Диоклетиана… Сколько раз история могла выбрать иное русло!.. Обстоятельства, которые решают пути великих народов и даже целых цивилизаций, — вот вопрос, который никого не должен оставить равнодушным. Сколько открытий! И как величава вечность даже среди малозначащих, монотонных событий!.. Иногда, утомившись от прозы календарных дней, я наведываюсь в гости к старику Синь Ци-цзину. Молодость его прошла в седле, «в пыли походов, в подвигах геройских». Он перевалил в XIII век, и до самой смерти сердце его горело решимостью сражаться с иноземными завоевателями. И поэт он отменный.
Но где же, где былые хризантемы?
Их прежде много было в этом месте.
Их вновь увидим — надо только верить,
им не помеха эта стужа злая
и этот ветер западный студеный.
Настанет час, и мы их вновь увидим!
— Счастливый вы человек, — сказал Иосиф. — Нельзя не любить жизнь, когда знаешь о ней самое сокровенное.
— Прекрасная мысль, — похвалил доктор Шубов. — Но ты тоже счастливый — ты понимаешь великую роль знания. Без знания невозможна любовь. А без любви жизнь не имеет смысла… Пока ты странствовал, я помирил твоих родителей. Сегодня они должны приехать сюда. Лесник привезет их на своем «Москвиче». Так что скорее приводи себя в порядок. Пойдем, обольешься холодной водой из бочки, добавишь себе здоровья… Никто не свершит задуманного, если не научится разумно пользоваться своими силами. Тратить на пустяки дары богов более чем глупо. Как история отсеивает все второстепенное, так и личная судьба. Мало ли тех, кто впустую потратил себя? Ел, пил, развлекался, зарабатывал деньги — зачем? Что принес судьбе своего народа?.. Помни, не существует раздельной жизни тела и духа. Малая жизнь духа определяет малую жизнь тела, если даже человек занимается атлетикой и устанавливает рекорды. Великая жизнь духа определяет совершенно иной уровень жизни тела. Задача человека — подняться на вершины духа. Конечно, это сложно, тысячи преград на пути, но человек способен преодолеть сложности своего быта и противоречия эпохи… Я все чаще задумываюсь о том, что индивидуальные погружения в эпохи, как бы ни были поучительны, ничего не дают, нужны коллективные, а это требует общих высот духовного совершенства. Там, в глубине столетий или в просторах будущего, особенно нужны единомышленники. Все эксперименты нужно перенести туда… Убежден, что можно научиться управлять ходом исторических событий. Но прежде необходимо освободить историю от подтасовок и лжи. Не сосчитать, сколько настоящих героев оклеветано, сколько великих имен стерто, сколько негодников пользуется чужой славой!
— Можно своротить горы, если найти побольше единомышленников, — сказал Иосиф. — Учитель, вы пробудили во мне новую мечту!
— Это хорошо. Мечта, замысел — это начало любых свершений… Восстанавливай свои силы, а мне нужно сделать кое-что по хозяйству…
Иосиф и не подозревал, насколько чудодейственна ледяная вода. Облившись, он почувствовал себя опять бодрым и свежим.
И все же тревога не покидала его. Хотелось поговорить обо всем с доктором Шубовым обстоятельней.
Со двора донеслись сигналы подъехавшей машины. «Лесник привез отца и мать», — радостно подумал Иосиф и заторопился навстречу.
Машина сигналила, но никто не выходил. В окне кухни мелькнуло обеспокоенное лицо доктора Шубова.
Едва Иосиф приблизился к машине, из нее выскочил юркий старичок — грива белых волос и белая борода. Он был в кожаной куртке и синих джинсах. Темные очки скрывали его глаза.
— Иванов, журналист, — отрекомендовался он. — Телевидению стало известно о вашей истории, я хотел бы снять пару кадров для репортажа…
Не давая опомниться, он потащил Иосифа за дом, поставил у стены, отступил на несколько шагов и поднял камеру с необыкновенно длинным объективом.
«Какое телевидение? Какая история? Журналист, видимо, все перепутал…»
Не успел Иосиф сказать об этом, как откуда-то вихрем налетел доктор Шубов, толкнул журналиста, из объектива «камеры» выкатился столб пламени, раздался выстрел, и заряд, предназначенный для Иосифа, ушел в воздух.
Между «журналистом» и доктором завязалась борьба. Несмотря на свой грузный вид, доктор оказался необычайно сильным и ловким. Он бросил «журналиста» на землю, сорвал с него белый парик и бороду, и Иосиф тотчас же опознал в «журналисте» чернявого двойника отравившегося полицейского майора.
Изумленный Иосиф кинулся на помощь доктору, но злодей бросил дымовую шашку и внезапно исчез.
— Что с вами? — Иосиф наклонился над доктором, недвижно лежавшим на земле.
— Я ранен. Не трогай меня… Сейчас все пройдет.
— Как же пройдет? Как же пройдет? — Иосиф чуть не плакал от досады.
Доктор дышал тяжело и говорил медленно:
— Мерзавец охотился за тобой. Это доказывает, что ты далеко продвинулся в постижении истины… Посмотри, стоит ли еще там машина?
— Странно, никакой машины я не вижу.
— Ничего странного. Это была не настоящая машина, а внушенный образ ее. Мерзавец в совершенстве владеет приемами сгущения психической энергии. Но сила его невелика. Материализованные им вещи тотчас же распадаются… Погоди, ты будешь владеть гораздо большей силой, вот отчего тебя стремятся убрать.
— Он один или их много?
— Их немало, но все они подобны друг другу. И все связаны друг с другом, так что общаясь со многими, ты, в сущности, имеешь дело с одним, воздействуя же на одного, влияешь на всех… Их могущество — вызов законам природы, оттого оно висит на волоске. Отсюда ненависть и вероломство… Кризис миновал, мне уже лучше.
Доктор осторожно поднялся с земли и, держась за грудь, направился к дому.
Иосиф шел следом.
— Как только вы уцелели?
— Эта наука посильна для каждого, кто стремится к правде… Скоро и ты научишься пропускать через себя сгустки разрушительной энергии и оставаться неуязвимым.
Он вошел в дом и не раздеваясь прилег на диван.
— Ничто не дается без потерь, мой друг… Будь осторожен, не попади впросак. Знай, этот тип не может поразить тебя с дальнего расстояния.
— Жалею, что еще там не прикончил негодяя.
— Он боится тебя. Как всякий сгусток зла, он поглощает биоэнергетические поля. И если даже ты промахнешься, если стрела твоей правды пройдет рядом, она все равно поразит его. Напротив, твой потенциал добра создает вокруг тебя такой мощный панцирь, что все поля лжи не могут преодолеть его. Вот для чего он идет на сближение. Он ищет дыру или пробоину в твоем биоэнергетическом экране.
Иосиф не все понял в объяснениях, понял только, что надо быть готовым к поединку.
— Я готов сразиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27